Брокингемская история. Том 10

– Я тут ни при чём! – опроверг Браун, – Скорее всего, похищение произошло ещё при Лофтхаузе – он и должен нести за это всю полноту ответственности.

– Но вы сменили Лофтхауза в начале прошлой недели, – напомнил Маклуски, – а огнетушитель ещё висел на месте в прошлую пятницу. Выходит, его спёрли уже в тот период, когда в салоне хозяйничали вы…

– Тем не менее я полагаю, что кражу осуществил Лофтхауз и его приспешники, – настоял на своём Браун, – Под моим руководством подобного безобразия произойти не могло!

– Не будем утопать в бесплодных теоретических дискуссиях! – сказал Доддс, решительно поднимаясь с чёрного куба, – Сейчас мы проведём обыск в вашем помещении и наглядно убедимся в том, что похищенного предмета в нём нет… или же в том, что он в нём есть, – добавил он, не без интереса разглядывая груду произведений искусства у правой стены, – Похищенный огнетушитель вполне могли спрятать внутри этой большой кучи… Маклуски, а ну-ка подсобите мне!

Прославленные детективы с энтузиазмом приступили к новой интересной работе. Браун же снова принялся изучать рукопись своего литературного труда… (Похоже, оперативно-поисковые мероприятия в другом конце комнаты не вызывали у него ни малейшего любопытства.) Немного покопошившись в большой пыльной куче, детективы извлекли из неё несколько подозрительных объектов… Впрочем, никаких огнетушителей им с первого наскока обнаружить не удалось. По большей части содержимое кучи представляло собой набор предметов непонятного назначения и самых невообразимых конфигураций, от печных горшков и мусорных вёдер до яблочных огрызков и сигаретных окурков. Иногда среди них попадались и более привычные живописные картины на холсте, бумаге или дереве, на которых те же самые огрызки и окурки были нарисованы профессиональными художниками… Всё это следовало отнести к так называемому классическому направлению искусства. Направление же авангардическое было представлено картинами на абстрактный сюжет из хаотически расположенных разноцветных линий, производившими впечатление настоящего сюрреализма и полного маразматизма.

– Ну и мазня! – не смог удержаться от комментария Маклуски, вытаскивая из кучи очередной артефакт, – Поневоле начинаешь верить, что из нашего Гибсона тоже вышел бы великий художник, если бы ему вдруг взбрело в голову взять в руки кисть с красками… Браун, так вы точно знаете, что Гибсон рисует картины?

– Какой Гибсон? – не понял глава литературного салона.

– Тот, чьи картины вы разглядываете по ночам при лунном свете, – напомнил Доддс.

– Ах, вот вы о чём… – улыбнулся Браун, – Не принимайте мои слова близко к сердцу! (Все мы имеем право на свободу слова; не так ли?) Блейз упомянул фамилию какого-то художника, а я назвал этого художника гениальным… Опровергнуть моё суждение вы не можете, поскольку гениальность – понятие субъективное. Честно говоря, я и сам не знаю, про какого Гибсона говорил Блейз… Возможно, он имел в виду какого-то стародавнего художника. Я же назвал его современным – и, надеюсь, тоже не прогадал… В конце концов Гибсон – фамилия распространённая. В наше время на свете живёт не один миллион всяких Гибсонов, и кто-то из них наверняка пишет какие-то картины…

– А вот ещё один любопытный артефакт, – доложил Маклуски, вытягивая из большой кучи очередную добычу, – К сожалению, само произведение затерялось где-то в глубине. Мне удалось добраться лишь до таблички с его названием… Вы только послушайте, как эта штука называется: «Способ быстрого зарабатывания денег или Пять минут пьяной мазни, за которую коллекционерам придётся выложить кругленькую суммочку»!

– Оригинальное название! – одобрительно кивнул головой Браун, – По всей вероятности, перед нами – картина молодого нестандартно мыслящего художника…

– Всё, прекращаем посторонние разговоры! – воскликнул внезапно Доддс, – Похоже, мы нашли то, что искали!

Прославленные детективы, затаив дыхание, склонились над ярко-красным пятном, едва проглядывавшим сквозь толщу горшков, картин и окурков. И даже Браун, оторвавшись от своей рукописи, на пару секунд повернул голову в сторону большой пыльной кучи…

– Вне всякого сомнения, это – огнетушитель, – высказал сдержанный оптимизм Маклуски, – У него на боку даже различим тот самый чёрный рычаг, за который следует дёргать при пожаре… Ну что ж, Доддс, хватайте обнаруженный предмет и вытаскивайте его на всеобщее обозрение!

– Я всё же полагаю, что хвататься за этот рычаг нам не стоит, – остудил энтузиазм коллеги Доддс, – (А вдруг огнетушитель и вправду сработает и зальёт нам всю комнату какой-нибудь пенной жидкостью?) Наша задача ограничивается лишь поисками похищенного предмета; не так ли? А вытаскивать его из этой кучи – уже не наше дело… Пожалуй, нам самое время вызывать сюда Хитченса – пускай он и разгребает эти завалы! Браун, вы не знаете, как звонить пожарникам?

– К сожалению, здесь нет телефонного аппарата, – не задумываясь ответил глава салона.

– Телефон-то здесь как раз есть, – опроверг Маклуски, – Вон за той маленькой дверцей скрывается крохотная комнатка с умывальником, а телефон висит на этой двери с внутренней стороны… Мы хотели спросить вас о другом: Браун, вы случайно не помните номера пожарной службы?

– Как назло, этот номер вылетел у меня из головы, – виновато улыбнулся писатель, – Все эти мудрёные цифры почему-то в моей памяти не задерживаются…

– Телефон пожарников должен быть указан на табличке, прикреплённой к огнетушителю, – удачно сообразил Доддс, снова пробираясь к окну, возле которого висел другой (ещё не похищенный) ярко-красный баллон, – Да, так и есть: Телефон пожарной службы – 001! Нам осталось лишь позвонить по этому номеру и срочно вызвать Хитченса к себе на подмогу…

Телефонные переговоры не заняли много времени. Вскоре Доддс вышел обратно из тёмной комнаты с умывальником и сообщил своему коллеге:

– Я дозвонился до Хитченса и известил его об обнаружении огнетушителя. Он встретил эту новость скептически, но пообещал к нам заглянуть и лично во всём удостовериться… Ну а потом я отзвонил заму и поставил его в известность о наших успехах. Он был удивлён до глубины души и потрясён до костей мозгов. (Ведь он-то был уверен, что мы с вами до сих пор торчим где-нибудь в курилке и валяем дурака!) Так что нам осталось лишь дождаться Хитченса и сдать ему найденный предмет с рук на руки… А вот и Хитченс! – обрадовался он при виде ещё одного сурового немногословного джентльмена, заходящего в комнату из коридора, – Ну-ка взгляните и подтвердите: Не ваш ли это баллон? – он указал на красное пятно в глубине большой пыльной кучи.

– Да вроде бы нет… – проявил присущий ему скептицизм сотрудник доблестных пожарных служб, – Наши огнетушители имеют несколько иную форму и покрашены в более яркий цвет…

– Хитченс, будьте немного посерьёзнее! – не выдержал Маклуски, – Мы с Доддсом потратили целых полдня на поиски вашего дурацкого баллона – а вы воротите нос прямо с порога? Очень некрасиво с вашей стороны… Уважайте чужой труд, в конце-то концов!

Хитченс произнёс себе под нос кое-что неразборчивое, ухватил найденный огнетушитель за чёрный рычаг и рывком извлёк его из груды прочих произведений искусства.

– Да вы издеваетесь надо мной, что ли? – вскричал он в негодовании, – Ну и юмор у вас, следственных работников…!

Он от души шмякнул баллон о пол. Тот несколько раз подпрыгнул на месте и застыл, уткнувшись в ноги Доддса.

– Невероятно! – произнёс тот, осторожно ощупывая красный баллон обеими руками, – Судя по всему, он изготовлен из картона – да и по размерам он раза в два меньше обычного огнетушителя… Может быть, это – муляж? Хотя нет – к этой штуке прикреплена табличка с названием: «Фантазия в стиле рококо или Мечты о правовом государстве…» Так вот оно в чём дело: Перед нами

– ещё одно произведение искусства! Теперь понятно, с какой стати оно оказалось в этой куче…

– Если вам больше нечего мне предъявить, то я отправляюсь на обед! – объявил детективам порядком обозлённый Хитченс.

– Неплохая идея! – признал Маклуски, – Мы с Доддсом охотно составим вам компанию…

– Послушайте, Хитченс! – полюбопытствовал Доддс пару минут спустя, когда все трое уже выходили из административного корпуса, – Откройте нам секрет: По каким приметам вы рассчитываете опознать похищенный огнетушитель, если он когда-нибудь всё-таки будет обнаружен?

– Нет ничего проще! – хмыкнул доблестный пожарный, – К нему должна быть приделана табличка с отметкой о проверке за моей подписью и с цифрами 42. (Таков его порядковый номер.)

– А если эта табличка будет от него оторвана? – поинтересовался Маклуски.

– Тогда его и собственный производитель не узнает, – вынужден был признать Хитченс, – Если на баллоне нет таблички, мы можем быть уверенными лишь в том, что он принадлежит Центральной полиции – об этом скажут буквы ЦП у него на боку.

– А если кто-то закрасит эти буквы? – задал ещё один каверзный вопрос Доддс.

– Тогда уже сам чёрт не разберёт, наш ли это баллон или нет, – развёл руками Хитченс, – Ведь во всём остальном эти огнетушители – все как на одно лицо…

– Вот и мы про то же! – глубокомысленно высказался Маклуски.

Вторая половина рабочего дня была в самом разгаре, когда два прославленных детектива снова решительно появились в кладовой салона «Горациус», переполненные трудовым энтузиазмом и жаждой новых творческих свершений… Глава салона по-прежнему сидел за столом лицом к двери и просматривал свою рукопись. Повторный визит старых знакомых заставил его ещё раз оторваться от этого важного и нужного дела…

– Мы не станем надолго занимать ваше внимание, – обратился к нему Доддс, – Мы всего лишь хотим поделиться с вами одной любопытной идеей… Допустим, что в пятницу вечером вы, уходя из салона, заметили возле дальнего КПП некого незнакомого типа, из большой сумки (или большого рюкзака) которого торчал наружу некий предмет ярко-красного цвета. Предположим, что этот тип со своим грузом прошёл у вас на глазах через дальнее КПП и скрылся среди близлежащих домов… Неплохая гипотеза, не правда ли?

– Но я не встречал возле КПП никаких типов с рюкзаками и сумками – ни в пятницу, ни когда-либо ещё, – опроверг Браун.

– Да это всё понятно, – согласился Маклуски, – Конечно, гипотеза эта – откровенно бредовая… (Прорваться с полным рюкзаком через дальнее КПП не под силу и гангстеру с Дикого Запада – ВОХРушники на проходной в один момент скрутят его по рукам и ногам.) Однако у подобной гипотезы имеются и кое-какие положительные стороны: В целях её отработки мы с Доддсом сможем совершенно легально выйти через дальнее КПП и немного побродить по близлежащим дворам… (Заодно можно будет заглянуть в гостиницу «Центральная» и проверить, не прибыл ли уже Уоддок из своего Бембриджа.) Ну так как, Браун? Готовы ли вы признаться, что видели возле дальнего КПП этого типа с рюкзаком?

Мастер детективного жанра озадаченно уставился на двух прославленных детективов, не в силах сходу уловить смысл их замысловатого замысла… Его раздумья прервала настойчивая трель телефонного звонка из комнаты с умывальником. Первым до аппарата опять добрался Доддс.

– Ну, как у вас дела? – услышал он из телефонной линии злорадный и насмешливый голос зама по кадрам.

– Дела в целом продвигаются вполне успешно, – бодро отрапортовал Доддс, – Поиски огнетушителя вступили в решающую фазу. Браун как раз собрался изложить нам новую версию его исчезновения…

– Ладно, кончайте балагурить! – прервал его на полуслове зам, – Срочно возвращайтесь в главный корпус! Только что Лич позвонил мне из подвала и сообщил об обнаружении этого дурацкого огнетушителя…

– Невероятно! – вскричал ошеломлённый Доддс, – И где же Лич его обнаружил?

– В том же самом подвале, – раскрыл секрет зам, – Они с Брейсвеллом проводили рейд по проверке запертости секретных помещений и чисто случайно наткнулись на этот баллон под номером 42 – тот валялся посереди какого-то коридора прямо у них под ногами…

– Но каким образом похищенный огнетушитель вдруг попал в этот подвал? – машинально спросил Доддс.

– А вот это – уже вопрос к следственным работникам, – усмехнулся зам, – Вы уловили мой намёк?

– Да, конечно, – подтвердил Доддс, – Мы с Маклуски срочно отправляемся в главный корпус и немедленно приступаем к полномасштабному расследованию!

XCII. Подземная мышеловка

– А дальше дело обстояло следующим образом… – произнёс Маклуски, равномерно расхаживая по комнате.

Это была знаменитая комната, расположенная на пятом этаже главного корпуса лондонской Центральной полиции. Помимо Маклуски, следователя Отдела Расследований, в ней находились также два других сотрудника того же отдела – Доддс и Махони. Что касается Доддса, то он в задумчивости смотрел в окно, сидя за своим рабочим столом, и почти не слушал, что рассказывает его коллега. (Собственно, он и без того прекрасно знал, о чём тот собирается рассказывать.) А вот Махони с интересом следил за повествованием Маклуски, развернувшись на стуле в его сторону…

– Мы с Доддсом стремительно спустились в подвал и осмотрели то, что обнаружили Лич и Брейсвелл, – продолжал свой рассказ Маклуски, – (Как оказалось, у нас под первым этажом расположен целый подземный городок… Правда, ему далеко до тех лабиринтов, по которым недавно блуждали мы с Грэхемом и Флинном!) Найденный Личем огнетушитель лежал в каком-то непонятном ящике где-то в тёмном углу, рядом с некой секретной комнатой, запертой на ключ. По виду ящик был похож на шкаф от кухонного гарнитура… Похоже, в своё время его приспособили под какие-то нужды в этом секретном кабинете, а потом, когда он всем там надоел, с позором выставили за дверь. (Между прочим, сперва Брейсвелл не обратил на ящик никакого внимания и прошёл мимо – но шедший следом Лич в силу природного любопытства открыл дверцу и разглядел внутри этот пожарный баллон и приделанную к нему табличку с цифрами 42.) Когда мы сами увидели эту штуку в этом месте, у нас первым делом возник вопрос: Позвольте, а каким образом огнетушитель очутился в этом ящике? Немного пораскинув мозгами, мы пришли к такому выводу: Очевидно, его принёс сюда кто-то из сотрудников нашей конторы. (Посторонним лицам вряд ли удалось бы проникнуть в наш служебный подвал.) Судя по всему, этот тип залез с баллоном в подвал через недавно сломанную решётку на лестнице. Под землёй он случайно наткнулся на этот шкаф и решил использовать его в своих целях. Скорее всего, он временно оставил тут огнетушитель, чтобы при первом удобном случае достать его оттуда и дотащить до конечного места назначения… Придя к такому выводу, мы ещё немного поразмыслили и придумали следующий план, – (шаги Маклуски с каждой минутой становились всё более твёрдыми и сосредоточенными), – Мы решили выследить похитителя огнетушителя и схватить его с поличным. Для этого нам требовалось заманить его в своеобразную мышеловку, используя в качестве кусочка сыра этот несчастный баллон номер 42… Итак, Хитченс из нашей пожарной службы прибыл по нашему вызову и подтвердил подлинность найденного баллона. Мы оставили Лича сторожить ящик и баллон, а Хитченса отвели к заму по кадрам. Выслушав наши соображения, зам полностью их одобрил… Затем мы заставили Хитченса написать расписку о неразглашении информации об обнаружении огнетушителя. Ему запрещено обнародовать этот факт даже своим коллегам по пожарной службе под страхом немедленного лишения квартальной премии…

– Но к чему такие строгости? – не понял Махони, – Почему бы вам не намекнуть пожарникам, что их баллон уже нашёлся? На мой взгляд, вреда от этого не будет…

– Вы ошибаетесь! – опроверг Маклуски, – А вдруг похититель огнетушителя является сотрудником как раз нашей пожарной службы?

– Эта версия не так абсурдна, как может показаться на первый взгляд, – вмешался в разговор Доддс, – Давайте рассуждать логически: А каким образом похититель сумел пронести баллон из административного корпуса в главный через проходную? Если он был обычным сотрудником, ВОХР вряд ли пропустил бы его через вертушки с таким необычным грузом. Но если он был штатным сотрудником пожарной службы, то огнетушитель в его руках выглядел бы вполне естественно и не привлёк бы внимания посторонних, – резонно заметил он.

– Именно поэтому мы и решили соблюсти полную конспирацию, – продолжил свой рассказ Маклуски, – Итак, Хитченс написал расписку и ушёл. Зам пожелал нам с Доддсом удачи в выслеживании похитителя и выдал нам полный карт-бланш на любые оперативно-следственные действия… После этого мы опять отправились в подвал к Личу. В конце концов мы с ним втроём придумали весьма остроумный план… Суть его вот в чём: Неподалёку от ящика с баллоном, как я уже упоминал, находится какая-то секретная комната. Её дверь поставлена на сигнализацию с выводом на малый пульт ВОХР… Мы с Личем вскрыли эту комнату и убедились, что ничего особо секретного в ней нет. Тогда мы свинтили с её двери охранные датчики, отодрали несколько гвоздей с сигнального шнура и перекинули всё это хозяйство на ящик с баллоном. Мы присобачили датчики на дверцу ящика: один – на одну створку, ответный – на другую… Контрольные испытания прошли успешно: При открывании дверцы на малом пульте у ВОХРушников сразу начинала гудеть сирена. Далее мы провели в подвале кое-какие экспериментальные измерения… Лич несколько раз прошёлся туда и обратно с огнетушителем в руках, а мы внимательно следили за его перемещениями, засекая время по секундомеру. По нашим прикидкам, дорога от ящика до выхода на лестницу занимает никак не менее десяти минут… Следующим пунктом нашего плана стало обустройство тайного наблюдательного пункта в подвале, неподалёку от выхода на лестницу. В этом месте очень удачно оказалась какая-то заброшенная каморка, в которой с трудом умещался крошечный столик с телефонным аппаратом. Лучшего наблюдательного пункта нам и не требовалось… Наконец, завершающий штрих нашего плана – сооружение мышеловки для похитителя огнетушителя. Если вы когда-нибудь спускались в подвал по лестнице с перечёркнутой сигаретой, вы наверняка помните: Чуть ниже уровня первого этажа установлена та самая решётка, которую недавно кто-то сломал. Ещё ниже, на самом нижнем пролёте, имеются две двери: одна – в начале пролёта, другая – в его конце. Чтобы попасть в подвал, вы сперва проходите в первую дверь, спускаетесь по ступенькам до самого низа и выходите во вторую дверь; только после этого вы оказываетесь в собственно подвале… В обеих дверях имеются врезные замки, которые уже давно никто не запирает. К счастью, у нашего доблестного ВОХРа отыскались ключи от обоих замков… Таким образом, мышеловка для нашего похитителя оказалась у нас под рукой и ногой почти в готовом виде! Лич заявил, что для него поимка похитителя является делом профессиональной чести. Он выразил готовность участвовать в нашей операции до самого победного конца. (Между прочим, он считается специалистом по задержаниям. Во всех операциях, где он принимал участие, он обязательно хоть кого-нибудь да задерживал.) Подготовительная часть операции началась сегодня с утра: ВОХР негласно распространил ложные слухи о том, что дело о пропаже баллона якобы временно заглохло. Нашим ремонтным службам во главе с Донованом, которые уже собирались приваривать сломанную решётку, был дан отбой. (Таким образом, путь в подвал через дырку в решётке по-прежнему остаётся открытым.) Работникам ВОХР было дано строжайшее указание не приближаться ко входу в подвал, дабы раньше времени не спугнуть похитителя… Судя по всему, вчера его встревожила именно активность ВОХРа в подвальных помещениях. Он испугался и не рискнул сунуться туда за своим баллоном… Но если сегодня нам удастся ему внушить, что в подвале всё спокойно, он наверняка повторит свою попытку. Он опять залезет в подвал через дырку в решётке, подойдёт к ящику и, ни о чём не подозревая, его откроет. В этот момент на малом пульте у ВОХРушников загудит сирена… Лич сегодня весь день сидит у пульта в полной боевой готовности. Заслышав гудок, он схватит ключи и со всех ног побежит в подвал. Пробежав через первую дверь, он запрёт её за собой, а затем через вторую дверь попадёт в подвал и укроется в нашем тайном наблюдательном пункте. Вскоре к лестнице подойдёт похититель с огнетушителем. Он начнёт подниматься по лестнице и наткнётся на запертую первую дверь. Тем временем Лич незаметно подкрадётся сзади и запрёт за его спиной и вторую дверь… Вот и все дела! – подытожил Маклуски с таким победоносным видом, словно изложенный им замысел уже воплотился в реальность, – Мышка сидит в мышеловке – а Лич возвращается в наблюдательный пункт, звонит оттуда на малый пульт и докладывает об успешном завершении операции. Мы с Доддсом немедленно прибываем на место событий вместе с другими сотрудниками ВОХР, отпираем мышеловку, обнаруживаем в ней нашего похитителя с огнетушителем на руках и составляем официальный протокол о задержании… Неплохой план, не правда ли?

– Неплохой! – вынужден был признать Махони, – Насчёт его эффективности ничего сказать не рискну – но выглядит он весьма остроумно…

– Мы с Личем переполнены уверенностью, что операция пройдёт успешно, – продолжал Маклуски, – Вчера вечером мы провели с ним своего рода генеральную репетицию: Доддс засел в подвале у телефона, а я занял место на первом этаже у малого пульта. Доддс дал мне сигнал по телефону и тут же засёк время по секундомеру. Лич точно по сигналу сорвался с места и помчался в подвал. Он добежал до Доддса примерно за минуту двадцать секунд, не забыв при этом запереть за собой первую дверь… По нашим прикидкам, это – вполне приемлемый результат. (Ведь похититель доберётся до лестницы не раньше, чем через десять минут.) В общем, теперь нам остаётся лишь сидеть на рабочем месте и терпеливо дожидаться звонка из службы ВОХР, – подытожил он, – Как только в подземном ящике сработает датчик, а Лич убежит в подвал, ВОХР немедленно известит нас об этом… Вот почему мы сегодня с самого утра безвылазно сидим в этой комнате и даже не выходим в курилку, – не без сожаления добавил он, – Зам пообещал не загружать нас до конца дня никакими посторонними делами. Можно сказать, что он выдал нам своеобразный карт-бланш на проведение нашей подземной операции…

– Причём карт-бланш в прямом смысле этого слова, – уточнил на всякий случай Доддс.

– А разве у этого слова есть и обратный смысл? – не понял Махони.

– А почему бы и нет! – подтвердил Доддс, – Например, на днях наш шеф употребил это слово в каком-то другом, не известном нам смысле… Перед очередным визитом в суд он сказал заму по кадрам буквально следующее: «Я не верю, что суд будет беспристрастным. Он уже и так пристрастен выше всякой крыши! Я чувствую, скрипя сердцем, что они игнорируют мою презуменцию невиновности… Они замышляют против меня хитрый и коварный карт-бланш!» По мнению зама, это высказывание шефа прозвучало довольно сильно, хотя и не совсем вразумительно…

– А мне помнится, как сильно и двусмысленно наш шеф однажды высказался на всеобщем квартальном собрании, – углубился в воспоминания Махони, – Перед тем, как Директор пригласил начальников всех наших отделов зайти к нему в кабинет, вся эта публика неприкаянно слонялась по секретариату и болтала между собой на всевозможные посторонние темы. В частности, начальник Отдела Анализа сказал: «Я слышал, в Лондон прибыл с гастролями какой-то знаменитый симфонический оркестр из России. Говорят, он играет так мрачно и заунывно, что хоть бери пистолет и стреляйся…» «Вам нужно обязательно сходить на этот концерт!» – не замедлил со своим дружеским советом шеф. Конечно, в его словах не было никаких задних мыслей… Но с учётом того, что Отдел Анализа в то время был главным конкурентом нашего Отдела Расследований в борьбе за переходящее красное знамя, кое-кто был склонен заподозрить в этой нехитрой реплике шефа некий подспудный смысл…

– Иногда шеф способен выражаться ярко и образно, – подтвердил Маклуски, – Но далеко не всем по силам понять образы, создаваемые его буйной фантазией… Доддс, вы помните тот случай с Уоддоком и нашей тумбочкой? Если не ошибаюсь, дело было весной, когда мы ездили в Алексвилл…

– Отлично помню эту историю, – согласился Доддс, – Но она случилась не в Алексвилле, а в Крукроуде, где мы как раз занимались подготовкой к Бембриджской операции… (В Алексвилл мы впервые поехали уже после этой операции.)

– Ну да, конечно! – признал свой промах Маклуски, – Мы с вами тогда жили в крукроудской гостинице на три места. Вечером, в конце рабочего дня, мы позвонили шефу из тамошнего полицейского участка… Порассуждав на разные отвлечённые темы, шеф вдруг сказал: «Да, кстати! Сегодня к нам из Бембриджа приезжал Уоддок. Мы с ним зашли в ваше общежитие, но вас там не застали. Между прочим, он оставил вам кое-что в вашей тумбочке…» «А что именно он нам оставил?» – уточнил я. «Я не успел разглядеть – Уоддок очень быстро сунул это в тумбочку и тут же закрыл дверцу», – ответил шеф, – «Вот вернётесь – и сами увидите, что это такое!» Его сообщение меня заинтриговало, и я стал допытываться: «А какого размера был этот предмет?» «Среднего!» – ответил шеф. «Но он свободно влез в тумбочку?» – уточнил я. «Да, вполне!» – подтвердил он. «А на что этот предмет был похож?» – не унимался я. Шеф немного подумал и сказал: «Я видел этот предмет лишь мельком. Но раз вы настаиваете, я попытаюсь хотя бы в общих чертах его описать… Значит, представьте себе: Вы взяли обычную двухвёсельную лодку (но, разумеется, без вёсел), вытащили её на берег, перевернули кверху ногами и отпилили от неё переднюю и заднюю часть; потом вы воткнули в неё под углом пятьдесят градусов один к другому четыре фонарных столба (без середины) – причём, не по одной прямой, а небольшим изломом. Затем вы поместили в центр шпиль от высотного дома – только гораздо более крупного размера… Вот, примерно такую штуку оставил Уоддок у вас в тумбочке!» Я поблагодарил шефа за подробное описание и окончательно ошалел… Весь вечер мы с Доддсом безуспешно пытались догадаться, что же такое Уоддок подбросил в нашу тумбочку. Ночью мне снились какие-то кошмары с лодками, фонарными столбами и высотными домами… Рано утром, едва проснувшись, мы бросились звонить Уоддоку в Бембридж. Нам ответили, что накануне он побывал в Лондоне, а затем отправился куда-то в Шотландию. В данный момент его местонахождение неизвестно… Положив трубку, мы с Доддсом ещё немного побродили по Крукроуду и ещё немного пораскидывали мозгами. Нам в голову пришёл план: найти где-нибудь двухвёсельную лодку, отодрать от неё вёсла, вытащить на берег, перевернуть кверху ногами и отпилить от неё переднюю и заднюю часть – а потом посмотреть, на что это будет похоже… Но никаких лодок мы в Крукроуде не нашли. Пришлось нам тогда всё бросать и срочно выезжать в Лондон… И вот мы – уже на втором этаже общежития Центральной полиции. Не без некоторой дрожи подходили мы к нашей тумбочке и открывали её дверцу… Внутри мы увидели лишь один маленький бумажный конверт, а в нём – записку от Уоддока: «Приехал, но вас не застал. Сейчас на пару дней отправляюсь в Шотландию. Когда вернусь, обязательно выйду с вами на связь. С приветом, Уоддок». Вот и всё! Никаких лодок и фонарных столбов мы в тумбочке не обнаружили… (Судя по всему, шеф описал нам иллюстрацию на бумажном конверте – там была изображена некая абстрактная композиция из разноцветных линий.) Кстати, вскоре мы подарили эту тумбочку Уэлчу, чтобы впредь никому не повадно было оставлять в ней для нас какие-либо сомнительные презенты…