Семена

Я долго думал, что могло бы быть на уровнях тканей и органов. Действительно, я заметил, что в какой-то мере моя иерархия информационных процессов в биологическом организме так или иначе соотносится с уровнями организации живой материи: биомолекулярный, комплексный, клеточный, уровни тканей, органов и системный. Но вот на уровне тканей я так и не смог придумать те процессы, которые явно можно было бы описать на теоретико-информационном языке.

Поэтому я, не мудрствуя лукаво, пропустил тканевой уровень и перешёл к уровню органов, систем в организме и всего организма в целом, попытавшись найти на нём информационные процессы. И это оказалось довольно просто, так что на пятом уровне своей информационной схемы в биологических организмах я описал получение воздействий извне органами чувств – глазами, ушами, языком, кожей и так далее – с последующим преобразованием этой информации в нервной системе человека с выдачей в качестве выходных результатов движения, запоминания и даже деятельности внутренней секреции. Таким образом, на своём пятом уровне я охватил интеллектуальную деятельность человека. Это показалось мне очень интересной идеей.

Я вновь откинулся на кресле и обозрел все те тезисы доклада, которые написал к этому моменту. Получалось очень интересно – на каждом организационном уровне живой материи имеются определённые информационные процессы. Это полностью согласовывалось с моей первоначальной идеей о том, что всё в мире можно представить с теоретико-информационной точки зрения. Я даже улыбнулся тому, как всё красиво складывалось.

Тут мне в голову пришла ещё одна идея. Ведь если рассмотреть человеческие общества, то можно выделить шестой уровень преобразования информации. Люди обмениваются информацией внутри своего общества, и это, очевидно, ещё один уровень. Тут же мне пришла в голову следующая мысль о том, что можно и дальше укрупнять сущности – сами человеческие сообщества: организации, компании и даже государства также являются акторами информационного взаимодействия. Ведь, например, организация может отправить в другую организацию письмо, и это с очевидностью передача информации. Я подумал и выделил это в седьмой уровень. Получилось семь уровней, и это мне понравилось: семь – хорошее число.

Внезапно я понял, что всё то, что я написал, можно отнести не только к человеку, но и вообще к любым живым существам на Земле. У бактерий, растений, животных же тоже есть сообщества, в которых они обмениваются информацией. А сами по себе эти сообщества формируют экологические системы, которые всё так же можно рассматривать как взаимодействующих акторов. Так что я дополнил свои тезисы ещё одним – сделал сопоставление всех уровней информационного взаимодействия у человека и других видов живых существ в биосфере планеты. Мне показалось это очень интересным.

Итак, список тезисов для завтрашнего доклада был готов. Я ещё раз обозрел его общим взглядом, поправил пару формулировок и вновь закинул в работу Аурелии, чтобы она оформила презентацию. Через несколько минут всё было готово, и я вновь удивился и поразился тому, какой прогресс был достигнут в этой области буквально за несколько лет – с тех времён в средней школе, когда нас начали учить навыкам заклинателя нейросетей для работы с генеративными системами искусственного интеллекта, они стали настолько совершенны, что мало кто сегодня обходится без них. А ведь я ещё помню, как в школьной среде были мощные баталии на тему того, что использование таких систем ведёт к деградации человека, и их даже хотели запретить в преподавании. Хорошо, что верх взял здравый смысл в педагогике, и вместо запретов мы получили нормальные навыки целеполагания для генеративного искусственного интеллекта, чтобы он создавал хорошие и даже превосходные результаты.

Я последний раз просмотрел полученную презентацию, поправил пару недочётов и отправил файл Василисе. В ответ я получил сообщение от неё, что она ждёт моего выступления завтра на планёрке, а так ей презентация нравится – всё красиво, но у неё, дескать, нет времени во всё детально вчитываться. Прочитав это сообщение, я немного расстроился, но потом забил – мало ли какие у человека дела вечером. Так что я решил прогуляться и развеяться.

* * *

На следующий день я вновь участвовал в планёрке. Все сотрудники докладывали о результатах прошедшего дня и планах на день текущий. Вторая планёрка начала постепенно приоткрывать для меня суть проекта – проектная команда прямо сейчас занималась изысканиями в области генетики и протеомики. При этом пока всё было на каком-то теоретическом уровне – как я понял, прямо сейчас шёл этап библиографического поиска и сравнительного анализа того, что уже было наработано в этой области. Но общая цель проекта пока всё также оставалась туманной. Хотя я совсем не парился на эту тему, так как чётко понимал, что вряд ли можно что-то понять на третий день работы. Так что я просто реализовывал известную тактическую уловку – затаиться и слушать.

Я дождался, когда все сотрудники кратко расскажут о своих успехах и проблемных вопросах, а потом Василиса вновь дала слово мне. Несмотря на то, что я уже был знаком с большинством тех, кто присутствовал на планёрке, я всё равно немного мандражировал. Но, конечно, доклад я сделал – я рассказал про все семь выявленных мной уровней информационных процессов в живых системах, а потом показал схему соответствия этих уровней в животном и человеке. Весь доклад занял минут пятнадцать. Когда я закончил, в виртуальном конференц-зале вновь повисла тишина.

Затем слово взял сотрудник, который вчера высказывался о моём первом докладе крайне негативно и в том смысле, что я просто трачу их время. Он снова сказал, что не видит никакого смысла в том, чтобы выслушивать странные идеи студента-первокурсника, поэтому хотел бы, чтобы Василиса перестала тратить их время на это. Я вновь ощутил укол щемящего чувства, как будто бы меня облили помоями. Этот человек высказал свою резкую реакцию и сразу же отключился от видеоконференции. Василиса пожала плечами и никак не прокомментировала эту выходку. Зато она высказалась в мою сторону:

– Данила, вот скажи мне, пожалуйста, сколько ещё раз ты будешь делать не то, что я тебя просила? Я же русским языком попросила рассмотреть теоретико-информационные аспекты в генетике. А ты сейчас рассказываешь нам про семь уровней, включая организации и экосистемы. Зачем? Из всех этих семи уровней к делу относятся только первые два или три. Ну, возможно, четвёртый тоже.

Я сконфузился и продолжил молчать.

Василиса закончила видеоконференцию и перезвонила мне. Она сказала, что в целом я молодец, что уже за два дня изучил столько материалов, но её смущает то, что меня заносит в темы, которые совершенно не требуются в реализации проекта. Я ответил ей, что не совсем понимаю задачи, которые они решают на проекте, поэтому мне сложно воспринимать то, что она мне поручает. Она как будто бы улыбнулась и сказала, что вечером попробует организовать для меня вебинар по погружению нового сотрудника в проектную работу и конкретные задачи, которые поставлены перед всей проектной командой. Ну а пока она прислала мне техническое задание к научно-исследовательской работе, и я должен был внимательно его прочитать до нашей вечерней встречи, а также написать ей в рабочем порядке все вопросы, которые у меня возникнут, для обсуждения их на вебинаре. Этим я и занялся.

К вечеру я внимательно прочитал техническое задание и записал все свои вопросы, которые возникли у меня в процессе чтения. Вечером я пришёл на вебинар и был приятно удивлён, что он был организован специально для меня и что участвовали практически все члены проектной команды. Василиса представила проект, кратко пересказав цели и задачи из технического задания, ответила на все мои вопросы и рассказала о том, как каждый из нас вкладывается в решение конкретных задач проекта. Я понял, что работал в неправильном направлении и начал понимать, как все взаимосвязаны между собой. После вебинара я понял, что важно всегда задавать вопросы, если чего-то не понимаешь, и что такие хорошие люди, такие как Василиса, всегда будут готовы помочь.

После вебинара я пошёл к отцу. Мы расположились у него в кабинете за чашечкой душистого чая, как он любит по вечерам. Я пожаловался на то, что на планёрке в отношении моего доклада были существенные негативные реакции. Отец задумчиво смотрел в окно, качаясь на своём кресле. Затем он сказал:

– Слушай, ну твои жалобы немного некорректны, согласись. Тебе поставили задачу, а ты пошёл в лукавое мудрствование, выдал свои непроверенные идеи за какие-то откровения. Ну и получил. Я считаю, что заслуженно.

Я немного ошарашенно смотрел на отца. Всё же я надеялся на его поддержку, а он вот так. А он, между тем, продолжил, попивая свой ароматный чаёк:

– Мне кажется, что я должен тебе немного рассказать про то, как устроены отношения в организациях, а также про то, что такое научный метод, научная деятельность и научно-исследовательские работы. Ведь мы именно этим сейчас занимаемся.

По кабинету отца распространялся чуть сладковатый запах душицы, корицы и ещё каких-то странных трав, которые он сам собирает и сушит. Отец приглушил свет и открыл окно, из которого на нас обрушился вечерний стрекот цикад. Атмосфера стала самая душевная, и я расслабился. Подумал даже, что можно было бы заменить электрическое освещение на керосиновую лампу.

Отец начал рассказывать мне про научный метод. Что-то из того, что он говорил, я уже знал, так как в университете уже на первом курсе начали обучать философии научного познания, хотя подавляющему большинству студентов, и мне в том числе, было совершенно непонятно – зачем нас пичкают этой «ерундой». Но оказалось, что либо мы что-то неправильно воспринимали, либо лектор не мог донести до нас важность своего предмета, так как полчаса, в течение которых отец разъяснил мне важность и суть научного метода, всё расставили на свои места.

Отец рассказал, что существует большое количество разных мировоззрений – обывательское, мистическое, религиозное, художественное, а также естественнонаучное. И вот последнее мировоззрение по словам отца является единственным, которое позволяет успешно познавать окружающую действительность так, чтобы научно-технический прогресс осуществлялся непрерывно и поступательно. Мне показалось это довольно интересным, но немного неоднозначным тезисом, но спорить я не стал.

Научное мировоззрение характеризуется рядом принципов, а также наличием метода познания окружающей действительности. Основным принципом научного мировоззрения является объективность – учёный не имеет права полагаться на собственные субъективные суждения или принимать на веру какие-либо утверждения, даже если они исходят от авторитетных людей, в том числе и других учёных. Всякий субъективизм в научном мировоззрении отрицается.

Для того чтобы научные исследования были объективными, был разработан научный метод. Научный метод – это пошаговый процесс, который используют учёные для познания окружающей действительности, ответов на вопросы и решения проблем. Это способ сбора информации о том, что происходит в мире вокруг нас. Отец кратко объяснил, из каких последовательных шагов состоит научный метод.

Во-первых, надо задать вопрос. Учёные начинают с вопроса о том, что они наблюдают в окружающем мире. Этот вопрос становится проблемой, которую они хотят решить. Во-вторых, необходимо провести исследование. Учёные собирают информацию, читая книги, проводя эксперименты и общаясь с коллегами и экспертами. Это помогает им понять, что уже известно о проблеме. В-третьих, следует сформулировать гипотезу. На основе собранной информации учёные делают обоснованные предположения или прогнозы о том, что, по их мнению, произойдёт при наблюдаемых условиях. Это и называется гипотезой. В-четвёртых, требуется осуществить проверку гипотезы. Для этого учёные планируют эксперимент для её проверки. Обычно в ходе эксперимента манипулируют одним фактором, который называется независимой переменной, чтобы увидеть, как он влияет на другие факторы – зависимые переменные. Далее, в-пятых, производится анализ результатов. На этом шаге учёные изучают результаты своего эксперимента, чтобы убедиться, что их гипотеза верна. Они собирают данные, ищут закономерности и делают наблюдения. В-шестых, необходимо сделать выводы. На основе полученных, проверенных и проанализированных результатов учёные решают, была ли их гипотеза подтверждена или опровергнута. Они используют данные своего эксперимента, чтобы сделать вывод. И, наконец, в-седьмых, необходимо опубликовать результаты. Для этого учёные делятся результатами своего эксперимента с научным сообществом – пишут и публикуют статьи, выступают с докладами на конференциях. Это помогает другим учёным понять, что уже сделано и что ещё предстоит сделать в будущем.

Другими словами, научный метод помогает учёным и научному сообществу в целом отвечать на вопросы, решать проблемы и делать новые открытия. Следуя этим шагам, учёные могут убедиться, что их сама научная деятельность ведёт к надёжным, точным и, главное, воспроизводимым результатам. А это, в свою очередь, как раз и означает, что наука старается стоять на объективной позиции.

Интересно то, что всё это нам так или иначе рассказывали на лекциях по философии науки и научного познания, но в аудитории университета это всё вызывало не то, что уныние, но какую-то скуку. Лектор скучным голосом вещал от доски какие-то скучные слова, которые в большинстве своём воспринимались как какая-то заумь и ахинея, и после выхода из аудитории, в голове оставалась пустота. А отец только что буквально на пальцах за несколько минут разложил всё по полочкам, да ещё и на салфетке нарисовал диаграмму последовательности этапов. И у меня в голове с каким-то щелчком всё встало на свои места. Я чуть ли не в виде яркого инсайта понял сущность научного метода.

Также мы с отцом обсудили, что на практике в повседневной жизни применять научный метод довольно затруднительно, а потому естественнонаучное мировоззрение обычно заменяется на обывательское, даже у учёных. А обывательское мировоззрение – это гремучая смесь всяких воззрений, полученных человеком в процессе его жизни и общения со своими близкими, друзьями да и просто любыми людьми. В состав обывательского мировоззрения входят разные принципы взаимодействия с окружающей действительностью, почерпнутые из других типов мировоззрений – в первую очередь из религиозного и мистического, так как именно они лежат в глубине массового сознания и подспудно через воспитание так или иначе внедряются в головы практически всем людям в детском возрасте. И надо обладать сильной волей, чтобы перевести своё познание на новые рельсы.

Отец сказал, что нервная система у человека устроена особым образом – она состоит из комплексов нейронных сетей, хитроумно переплетённых друг с другом. А одной из главных способностей нейросетей, за что их так любят специалисты в области искусственного интеллекта, является способность находить скрытые закономерности и взаимосвязи во входных данных. Но тут кроется и проблема – в нейросетях нет механизма оценки, насколько эти найденные закономерности действительно соответствуют чему-то значимому. Поэтому они вполне могут находить закономерности в данных, в которых таких закономерностей не то, что нет, а они не соответствуют действительному состоянию вещей. И, вроде бы, так распорядился естественный отбор.

В качестве примера отец привёл такую сценку. Стоит древняя гоминида и смотрит на блики солнечного света на листве дерева, и тут ей кажется, что эти блики сложились в образ морды леопарда. Если гоминида сразу же даст стрекача, то она, скорее всего, выживет и даст потомство, даже если никакого леопарда в листве дерева не было. А если гоминида останется и будет размышлять – это свет так ловко упал на листья или же там действительно леопард, то в случае наличия последнего, она, видимо, потомства не даст. Так что именно вот так естественный отбор и отобрал тех, кто действовал, найдя первую закономерность, а не размышлял о причинах такой находки.

Отец назвал это апофенией. Это способность человека связывать в причинно-следственные связи то, что просто проявилось одно за другим, после чего добавил: «После не значит вследствие». Апофению он назвал бичом нашего разума, и обвинил её в появлении всех этих странных древних суеверий, которые в итоге оформились в целые мировоззренческие системы. Я не стал с ним спорить, а просто запомнил эту информацию.

Затем отец познакомил меня с тем, как организована работа учёных в современных реалиях. Так как наука к XXI веку стала очень сложной, крайне комплексной деятельностью человеческой цивилизации, то уже не получается действовать так, как это делали подвижники естественнонаучного мировоззрения в эпоху Возрождения, когда они в одиночку могли исследовать самые широкие области. Сегодня большая часть научных исследований проводится научными коллаборациями, которые выполняют научно-исследовательские работы.

Как оказалось, в Средневековье и в Новое время учёные могли самостоятельно проводить наблюдения и исследования или за свои собственные деньги, или за деньги какого-нибудь богатого покровителя. Это, в целом, было в порядке вещей. Но сегодня государство определяет свою научно-техническую политику, реализуя долгосрочные программы и проекты на национальном уровне. Фактически, это является управлением научно-техническим прогрессом. И поэтому чаще всего научные коллективы работают по государственным заказам, которые появляются как раз в рамках этих самых долгосрочных программ развития.

Оказалось, что управлять научно-техническим прогрессом также важно, как и любой другой человеческой деятельностью. Нет, конечно, научное сообщество, как множество высокоинтеллектуальных людей, способно к самоорганизации, но если существуют внешние рамки и направления, то научный поиск ведётся более эффективно. К тому же, государство является единственным источником финансирования фундаментальных научных исследований, то есть таких исследований, результаты которых вряд ли получится внедрить в промышленное производство сразу после их получения. Может пройти несколько десятков лет от получения результатов фундаментальных исследований до их внедрения в хозяйственно-экономическую деятельность общества. Этим они отличаются от прикладных научных изысканий.

Так что именно государство в первую очередь определяет направления и глубину научного поиска и исследований, которые ему требуются для поддержки других своих активностей в прочих сферах жизни. Государство проводит согласованные политики развития в экономике, финансах, промышленности, сельском хозяйстве, безопасности, здравоохранении, образовании, культуре и других сферах жизни, и поэтому научная деятельность государства является системообразующей, этаким фундаментом, на котором строятся процессы развития общества в целом и каждого человека в отдельности.

Итак, именно государство в соответствии со своей научно-технической политикой определяет приоритетные направления научных исследований и оформляет их в долгосрочные программы. Такой метод программного управления отраслями, по словам отца, оказался довольно эффективным – главное, периодически пересматривать программы и адаптировать их к меняющимся условиям. Адаптация подразумевает изменение планов, наименований работ, добавление новых работ или исключение неактуальных. Важно не фиксироваться на программе, как на некой догме, выбитой в скрижалях, чтобы не получилось так, что весь мир свернул в сторону, а научные коллективы одной страны прут напролом в другом направлении. Но и «весь мир» также не должен восприниматься в качестве ориентира – у государства должны быть собственные интересы, основанные на жизни общества и видении будущего.

Наличие периодически обновляемой и адаптируемой к возникающим вызовам и потребностям программы научно-технического развития общества позволяет государству распределять научные задачи и работы по коллективам, а результаты выполненных работ агрегировать в комплексные решения, которые как ложатся в основу новых планов, так и уходят в практическое русло, превращаясь в инновационные разработки и их внедрения в промышленности различных отраслей. И это получается такой самоподдерживающийся циклический процесс, в котором учёные, инженеры и администраторы науки тесно взаимодействуют для того, чтобы двигать общество вперёд по пути прогресса.

Наконец, отец рассказал, что для управления всем этим создаются специальные органы во главе с генеральным конструктором, который отвечает перед главой государства за результаты исполнения программы и проектов в её рамках. У этого генерального конструктора в прямом подчинении находился не только его аппарат для выполнения всяких обеспечивающих функций, но и совет главных конструкторов, в который входили научные руководители каждого проекта из программы. И вот отец, как оказалось, в качестве главного конструктора того проекта, над которым мы сейчас работали, входил в этот совет.

Я слушал отца и удивлялся тому, как всё, оказывается, сложно устроено. Я даже предположить не мог, что наука и научная деятельность стали такими сложными. Впрочем, мир в целом стал очень сложным, а потому удивляться не приходилось. И тогда я спросил отца:

– Хорошо, я понял, что всё очень сложно. Но можешь теперь разъяснить суть проекта, над которым мы работаем? Ведь я до сих пор не понимаю, что мы делаем.

Отец откинулся в своём кресле, сделал глубокий глоток чая и задумался. Потом спросил:

– А что же, Василиса тебе ничего не разъяснила?

– Нет, она просто дала мне задание, которое, как ты видишь, я уже третий день не могу нормально выполнить. А всё потому, что не понимаю, что она от меня хочет.

– А ты ей вопросы задавал?

– Ну… В целом, да. Но, видимо, нет. – Я смутился.

– Вот всё у вас так, у студентов. Ведь так просто задать вопрос, если что-то не понимаешь.

– Ха. Ну вот я же тебе и задаю. Можешь разъяснить?

– Ну, конечно, могу. Что тут такого?

И тут передо мной реально разверзлась кроличья нора. Я по-другому не могу описать того ощущения, которое поглотило меня после объяснений отца. Я был в шоке. И это ещё слабо сказано.

Отец рассказал, что его компания получила заказ на проведение научно-исследовательских работ в области нанотехнологий, и эти работы имеют код «Семена». Прямо сейчас идёт подготовительный этап, на котором осуществляется сбор и обобщение имеющегося у человечества на текущий момент опыта в нанотехнологиях. Целью всего глобального проекта является получение работающей нанотехнологии, предназначенной для построения при помощи молекулярных комплексов заданных макрообъектов. Например, ставишь задачу «вырастить» дом, и из брошенного семени вырастает дом примерно так же, как вырастает живой организм из оплодотворённой клетки. Из другого семени можно вырастить космический корабль, а из ещё одного – завод-автомат с полностью автоматическим производственным комплексом.

Отец продолжил своё объяснение и упомянул, что проект является очень амбициозным, так как рассчитан всего лишь на десять лет, и его компания уже собрала для работы над ним самые яркие умы в области нанотехнологий, генетики и материаловедения. И сегодня перед всеми нами замаячила надежда в том, что проект не только произведёт технологическую революцию в том, как создаются вещи вокруг нас, но и окажет глубокое влияние на такие области, как медицина и энергетика.

Далее он снова сказал, что проект всё ещё находится на самой ранней стадии, но уже сталкивается со многими проблемами – как научными, так и этическими. Одной из самых больших проблем было обеспечение того, чтобы разрабатываемая технология не использовалась в разрушительных целях, а результаты исследований справедливо распределялись между всеми людьми.

Но несмотря на трудности, которые ожидаются, отец оптимистично и страстно рассказывал о потенциальных преимуществах проекта «Семена». Он считал, что эта нанотехнология может изменить мир к лучшему и что её стоит разрабатывать и использовать, невзирая на предстоящие трудности.

Отец подчеркнул, что проект касается не только разработки нанотехнологий, но и ответственности и обеспечения их этичного использования на благо всего человечества. Он подчеркнул, что его компания обязана разработать фреймворк для контроля того, чтобы нанотехнология не использовалась в деструктивных целях, а исследования проводились прозрачно и честно сообщались миру.