Тайны наследников Северного графства

– Разумеется, – фыркнула я, возвращая ему флягу.

Когда я передавала ему флягу, случайно коснулась пальцами толстых перчаток. По коже побежали мурашки, я не знала от чего: возможно, из-за чар, которые были наложены на его одежду. Возможно, из-за чего-то другого.

Арланд сделал вид, что ничего не заметил, и вернулся к себе.

Меня кольнуло странное, незнакомое чувство. Я легла спать, чувствуя себя на редкость паршиво. Однако, страшные сны меня больше не преследовали.

На следующий день мы продолжили путь, теперь мы ехали, не останавливаясь и не сворачивая. Али и Арланду пришлось толкаться вдвоем на белой кобылице, а я ехала одна, ехидно ухмыляясь, поглядывая на них.

Наш путь лежал по прямой. Мы не стали сворачивать к постоялому двору, где должны были остановиться прошлой ночью, потому до «Лошадиной Косынки» мы добрались быстрее назначенного срока. Уже к шести вечера мы были на месте, что несказанно радовало, учитывая, что ночь получилась довольно рваной. Быстренько отыщу вещицу, нужную Лорену, и завалюсь досыпать.

Этот постоялый двор от прочих отличала только оригинальное название и вывеска, с которой посетителям кокетливо улыбалась серая лошадь в яблоках и в голубой косынке в белый горошек. В остальном он был как две капли воды похож на прочие, у меня даже возникло дежавю.

Разобравшись с лошадьми, мы зашли в зал и заказали комнаты. Оставив вещи в спальнях, мы спустились на обед. Али, не имевший за душой ни гроша, но зато обладавший неиссякаемым обаянием, уговорил инквизитора оплатить ему обед, а меня – выпивку.

В спокойной обстановке мы разговорились.

– Так кого ты ищешь, не пойму никак? – спросил Арланд у сказочника, когда тот закончил рассказ о своей странной судьбе.

– Кудеяра! Он же приехал на материк подвиги совершать, а какие будут подвиги, если о них никто не споет? Да и пропадет он здесь без меня, как пить дать пропадет! Наивное дитя из царской семьи, ни порядков здешних не знает, ни правил. Его в первый же день обманут и обчистят, мага простодушного…

– Гхм. Судя по тому, что ты рассказывал про его мамочку, простодушный он вряд ли… – хмыкнул Арланд.

О царице Охмараги мы уже такого наслушались, что при одном упоминании о ней представлялся бог хаоса и смерти, пришедший на землю в таком странном обличии.

– Брось, царица при более близком знакомстве милейшее существо в мире! – отмахнулся Али. – Главное не пялиться на ее длинные уши. А они, скажу я вам, с локоть, да еще торчат в обе стороны! Ну, так о чем я? – он сделал большой глоток из кружки и откусил от своего куска мяса. – Кудеяр с такими родителями света белого не видел, все учился. Сын легендарных героев просто не может быть слабаком! Но одно дело занимать свое законное место на пьедестале сильных мира сего, и совсем другое – жить среди людей! На Кудеяре ведь не написано, что он сын правителя Охмараги, здесь его за одну только внешность заклюют, не то что не прославят! Без меня он здесь не справится и славы ему не видать, как своих ушей!… Хотя нет, уши-то он свои как раз видеть может, хе-хе!

– И где ты его искать собираешься? – спросила я, отпивая из своей кружки. – Куда ты дальше поедешь?

– Искать его где, не знаю, а собираюсь я в Генсенгт. Там скоро ярмарка будет, мне подзаработать надо.

– Ты же говорил, что у тебя от повелителей деньги еще остались, разве нет? Ты не положил их в какой-нибудь банк торговой гильдии… что-нибудь еще?

– Какой «банк», какая «гильдия», смеешься, что ли? – насмешливо фыркнул Али. – Да и когда я тебе это рассказывал? Три месяца назад! Что от этих денег могло за два месяца остаться?

– Они держались у тебя уже достаточно давно, ты сам сказал.

– Мало ли что я сказал!? Я в каждой таверне рассказываю о том, как на Охмараге сенари голышом ходят, и, представь себе, говорю это совсем не для того, чтобы мне верили! Я же сказочник, мне свойственно приукрашивать вещи ради глубины образа… Но хватит обо мне. Ты сама-то куда собираешься? И вообще, что ты здесь делаешь, все никак не спрошу?

– Мы с Дейком нанялись охранять местную графиню от привидений, срок нашей службы – до самой ее смерти. Как только огласят завещание, мы уедем. А потом… Дейк в Генсенгт собирался, наверное, тоже туда двинемся.

– До самой ее смерти? – поморщился Али, незаметно утаскивая у Арланда из тарелки кусочек мяса. – Долговато как-то…

– Врачи говорят, что ей остается совсем не так много, – вздохнула я, опять прикладываясь к кружке. – Нас наняли для того, чтобы мы сделали ее последние дни спокойными.

– А как ты оказалась здесь и без рыцаря?

– Один из членов семьи попросил меня найти что-то на этом постоялом дворе. Сейчас закончу отдыхать, пойду что-нибудь поищу.

– А что надо найти?

– Понятия не имею! – я пожала плечами.

– А ты, инквизитор, куда? Давай со мной в Генсенгт?

– Я не смогу оставить Бэйр, пока она не вернется к рыцарю. До тех пор куда она, туда и я, – покачал головой Арланд.

– То есть, ты вернешься в поместье? – удивилась я. – Я думала, тебе уже пора отправляться в Орден.

Арланд только покачал головой.

– Ясно все с вами, – вздохнул Али. – Ну ладно, удачи вам тогда. Я-то сейчас уже пойду. Пешком оно дольше, чем на лошади, так что мне расслабляться нельзя, меня ноги кормят. В общем, спасибо за обед, белобрысый, я пошел! С тобой, Бэйр, еще встретимся, задом чую. До свидания!

Встав из-за стола, сказочник похлопал по плечу Арланда, обнял на прощание меня и бодренько направился к выходу. Его красные одежды из шелка разевались на ветру, как крылья бабочки.

– Забавный он, – заметил Арланд, когда Али скрылся из виду.

– Да не то слово, – фыркнула я. – Ладно, надо думать, что искать будем.

– Разве дядя Лорен не оставил тебе никаких подсказок?

– Он сам ничего не знает, – вздохнула я. – Я полагаю, это должно помочь ему в его поисках. Карту, где было отмечено это место, оставил Маггорт Сенгайз, тот пресловутый маг, испортивший кровь в вашей семье.

– Очень верно подмечено, – усмехнулся инквизитор. – Значит, это он спрятал здесь что-то. Что может оставить маг? Какую-нибудь книгу или амулет.

– Но за столько лет эту вещь наверняка бы нашли. Как можно спрятать что-то на постоялом дворе, чтобы это пролежало здесь несколько сотен лет и не попало к кому-нибудь в руки?

– Наверное, он спрятал это в месте, куда никто не заглядывает.

– Такого места просто не существует! – вздохнула я. – Может, когда он прятал, этого двора здесь и не было вообще!

– «Лошадиной Косынке» вот уже триста лет, между прочим! Трактир благословлен серафимом! – заметила служанка, забирающая у нас пустые кружки. – Между прочим Рэмол жил у нас тут, когда только спустился! Если заплатите, покажем вам его кружку.

– Спасибо за информацию. С элем повторите, пожалуйста, – попросила я. Кивнув, служанка удалилась, покачивая бедрами.

– Значит, Маггорт замаскировал это что-то под совершенно обычную вещь, – продолжил Арланд, не без труда оторвав взгляд от крупных бедер служанки.

– За триста лет любую вещь могли убрать или выкинуть, – возразила я. – Здание наверняка перестраивалось.

– Может, после любой перестройки эту вещь возвращали на место?

– Хммм… Знаешь что? Кое-какую вещь действительно могли не менять столько лет! Пошли проверим вывеску?

– Пошли!

Встав из-за стола, мы направились на кухню, чтобы договориться с хозяйкой или хозяином об осмотре.

– Что-нибудь пропадет – выпотрошу! – пообещал суровый мужик, со знанием дела разделывая тушу неизвестного мне большого животного.

Выйдя на улицу, мы с инквизитором стали думать, как осмотреть высокую вывеску с изображением лошади в голубой косынке.

– Может, я тебя подсажу?

– А как же твое слабое здоровье? – я усмехнулась.

– Ты не выглядишь такой уж тяжелой, думаю, не надорвусь.

– А, может, лучше лестницу найдем?… – предложила я, когда инквизитор подошел поближе ко мне.

– Так быстрее, – помотал головой Арланд, бесцеремонно хватая меня и усаживая к себе на плечи.

Кое-как устроившись верхом на инквизиторе, я потянулась к вывеске, изо всех сил стараясь удержать равновесие и не упасть.

– Ну что, есть там что-то? – спросил Арланд, усердно стараясь, чтобы голос не выдал, как ему тяжело.

– Пока не вижу… А вот, есть! Какие-то слова, цифры и буквы на обратной стороне, мелким почерком.

– Читай!

– Э-два, пойти, Д-тринадцать, открыть, НАП-ДО-двадцать, высчитать, К-один, Н-вверх, потянуть… Ничего не понимаю!

– Больше там ничего нет?

– Нет, только фирменный рисунок лошади.

Арланд наклонился так, чтобы я съехала с его плеча на землю, и приобнял, не давая мне упасть.

– Э-два, пойти, Д-тринадцать, открыть, НАП-ДО-двадцать, высчитать, К-один, найти, Н-вверх, потянуть… Что это может значить? – задумчиво произнес он.

– Мне больше интересно, с чем это связано, с этим местом, или с поместьем?

– Надо попробовать расшифровать, тогда поймем.

Вернувшись в зал за свой стол, мы стали думать над шифром, попивая принесенный эль. Для нестандартности мышления, так сказать. Поломав голову где-то минут десять поодиночке, мы решили объединить усилия.

– Может, эти буквы с цифрами обозначают места и предметы, куда надо «пойти» и которые надо «открыть», «высчитать» и «потянуть вверх»? – предполагаю.

– Может. Начнем с первого, Э-два. Что это может быть?

– Мммм… «пойти в экспедицию вдвоем»?

– Куда? Тут не сказано. Потом идет «открыть». Значит, после того, как мы куда-то придем, нужно будет что-то открыть. Открываем мы обычно ящики, шкатулки и двери. А нам надо открыть Д-тринадцать.

– Дверь под номером тринадцать?

– Может быть, кто ее знает? Дальше что?

– Нет, не дальше. После того, как мы пойдем в направлении Э-два, мы откроем дверь под номером тринадцать, допустим. Что такое Э-два, вопрос для особо одаренных?

– Мммм… Этаж второй? – предположил инквизитор.

– Этаж второй, пойти, дверь тринадцать, открыть… НАП-ДО-двадцать, высчитать… Мне кажется, что НАП и ДО это два слова, точнее их первые слоги. Как думаешь?

– И что это могут быть за слова? Кажется, знаю. Нам надо НАПоить ДОмового, которого мы найдем в тринадцатой комнате на втором этаже, двадцать раз, и тогда он расколется, куда и что положил Маггорт? – весело предположил Арланд, делая большой глоток и утирая рот рукавом. – Ха-ха, неплохо!

– … НАПолнить ДОверху двадцатку? Нет, НАП-ДО-двадцать, высчитать… Высчитывают обычно из чего-то, чего много. Можно предположить, что НАП-ДО-двадцать это что-то одно из того, чего будет много. Причем двадцать может быть как всего вещей, так и номер вещи, которая нам нужна. Хотя стоп! НАП и ДО не указывают на номер и на очередность, нет чисел и цифр, начинающихся на эти слоги. Значит, двадцать – это номер, а НАП и ДО – слова, одно из которых предположительно прилагательное, а другое существительное. Твои соображения?

– В полнолуние, дождавшись полночи, мы пойдем на второй этаж, найдем дверь под номером тринадцать, откроем ее и обнаружим там… – начал Арланд таким голосом, как будто рассказывал страшилку, его лицо и жесты соответствовали голосу. – …И обнаружим там НАПившихся до божественных откровений ДОмовых, и двадцатый из них скажет, куда и что положил Маггорт!

Хех, бедолага, кажется, ведет жизнь заклятого трезвенника, или с чего бы его так поперло после пары кружек?

– Арланд, давай нормально. Если не отгадаем, проторчим здесь черт знает сколько! – одергиваю инквизитора, пряча улыбку. – И вообще, тебе уже хватит!

– Поживи в Ордене под надзором монахов, я на тебя посмотрю, – проворчал он, отбирая у меня свою кружку. – Ну ладно. Что это может быть? НАПольные ДОски, ДОрогие НАПильники, НАПисанные ДОговора?

– Ммм… вариант с досками, кстати, хороший. Напильники и договора могут не сохраниться, а вот доски на полу могут хоть и обновляться, но их количество всегда будет одинаковым. Итак, если пойти на второй этаж, открыть тринадцатую комнату, высчитать двадцатую доску на полу… Все сходится. По крайней мере, не так бредово, как все остальное. Давай дальше. К-один, Н-вверх, потянуть. Что-то мне подсказывает, что «Н-вверх» – это «направление: вверх». Надо что-то потянуть вверх, и это что-то К-один. Что можно тянуть вверх и что начинается на «к»?

– Кольцо на крышке тайника?

– Точно, – киваю. – Ну что, пойдем спросим, есть ли здесь комната тринадцать на втором этаже?

– Пойдем, – кивнул инквизитор, залпом допивая все оставшееся в кружке.

– Есть, есть, тринадцатая комната. Ты, ведьма, ее себе взяла. А кто еще их берет, только вы и берете! – «дружелюбно» объяснила нам хозяйка.

Стукнув себя по лбу и послушав насмешки инквизитора, я отправилась в свою комнату.

– Итак. Раз доска, два доска, три доска… Двадцатая доска под кроватью, – понимаю.

– Лезь.

– Почему сразу я? Я не хочу пылью дышать, ты лезь!

– А я не пролезу, – заметил Арланд.

– Что ж вы все мужики такие жирные? – ворчу, ложась на пол перед кроватью. – Жрете много и пьете не в меру.

– Мы? Кто-то еще заставлял лазить тебя под кроватью?

– Дейк как-то уронил свой медальон под кровать на постоялом дворе и заставил меня туда лезть… Я полезла и нашла там… Вот черт! – от сильных эмоций я даже головой о дно кровати стукнулась, пока вылезала.

Ну, конечно, я здесь была, отсюда и дежавю! Мы с Дейком тут ночевали перед охотой на единорога, и я нашла под этой самой кроватью дневник мага, которого звали Маггорт Сенгайз! Потом не до дневника было, я про него и забыла… Забавно, то, что Лорен ищет всю жизнь, я все это время держала в сумке под горой одежды.

– Что такое? – обеспокоенно спросил Арланд. – Ты что-то нашла?

– Я ничего не могу сказать, на моих губах печать, – объясняю, сидя на полу и потирая ушибленное место на голове. – Не надо нам ничего искать.

– То есть?

– То есть я в лицо знаю того, кто был на этом постоялом дворе около месяца назад и стащил то, что мы ищем, – взлохнула я.

– И как мы теперь выполним задание дяди?

– Этот кто-то я, так что волноваться нечего. Я с собой договорюсь и все отдам.

– Так что ты нашла?

– Не могу сказать, это секрет. Если проболтаюсь – умру на месте, – ехидно улыбаюсь. – Не одному тебе страшными тайнами хвастаться, так ведь?

– Бэйр, не смешно! А Лорену ты что скажешь тогда?

– Я и не смеюсь. На вещице было проклятие, велящее мне никому не говорить о ней и не показывать. А дяде твоему скажу то же самое, что и тебе, – пожимаю плечами.

– Ты же ведьма, неужели не умеешь снимать проклятия?

– Что ты заладил, «умеешь – не умеешь»? – возмущаюсь. – Я наводить умею, а не снимать, так что помалкивай и не ущемляй мое самолюбие лишний раз!

– Боюсь-боюсь, о ужасная ведьма! – хихикнул Арланд, упираясь спиной в стену. – Что делать будем?

– Поедем уже завтра, а сегодня отдыхаем, отсыпаемся и в моем случае отмываемся.

– Может, еще эля? Не знаю, когда еще мне доведется его пить, – предложил он.

Я хотела было возразить: у бедняги уже глаза косели. Но потом мне в голову пришла мысль, что на пьяную голову Арланд может оказаться куда разговорчивее.

– А пошли! – сказала я, поднимаясь с пола.

Мы вернулись в зал и заказали еще выпивки.

– Неужели в Ордене вас совсем не отпускают погулять? – спросила я. – А как же студенческие попойки в трактирах?

– Нас держат в железных цепях на хлебе и воде, – пожаловался Арланд, с удовольствием прикладываясь к своей кружке. Он выпил ее едва ли не залпом, аж усы от пены остались!… – А выпускают только в по ночам пугать местных крестьян, хе-хе…

– Да уж, сочувствую, – я усмехнулась и сделала вид, что пью. – Мы с Дейком никогда не пропускали ни одной ярмарки, гуляли по страшному… Однажды мы притворились бродячими артистами и увели с ярмарки выставочную свинью, занявшую первое место, потом вломились в магазин для модниц и нарядили свинку в лучшие платья! Представляешь, что творилось, когда мы отправили ее гулять по улицам города!?… – рассказ был чистейшей правдой, я сама смеялась до слез, вспоминая, как мы потом с Дейком, едва ноги передвигающие, удирали из того самого города. Вот это была выходка! – Аха-хах… Боги, я никогда не прекращу смеяться!

– Знала бы ты, Бэйр с Равнин, как я тебе завидую! – сказал Арланд, упершись щекой в кулак. – Приключения, настоящая свобода… ты счастливый человек, хотя и однорукая! Помимо того, что ты вольна делать, что хочешь, у тебя еще есть друг, которому на тебя не все равно. На Дейка молиться надо, как он тебя терпит…

– Эй, у тебя есть целая семья, титул и куча денег! – воскликнула я. – Не смей жаловаться, двурукий!

– Эх, да что ты знаешь… – трагически вздохнул Арланд, снова прикладываясь к своей кружке. – Проклятие, так хорошо мне не было уже лет семнадцать! Эй, еще эля!… А ты давай тоже пей! Сей-чс пойдем искать свинью и платья, ха-ха!…

Батюшки, а не перестаралась ли я? Похоже, он не сможет говорить раньше, чем расколется…

Дернув служанку за подол, я сделала вид, что спрашиваю, где уборная, а на деле попросила ее давать Арланду сильно разбавленный эль.

Когда я вернулась с заднего двора, инквизитор уже вовсю знакомился со служанкой. Бедняжка, перепугавшаяся его амулетов и черного саркофага, не знала, как от него отделаться, несчастную спасло только мое появление.

– Бэйр! А что ты так долго!? – недовольно промычал инквизитор, отвлекаясь от своей жертвы. Улучив момент, девушка быстренько убежала.

– Зачем полез к бедняжке, страшилище? – усмехнулась я, берясь за свою кружку. – Перепугал ее до смерти!

– А чего меня бояться!? – возмутился Арланд, хлопнув кружкой по столу. – Я же в костюме! Ничего же не видно!

– Вот он-то ее и напугал! – объяснила я. – Ты побольше на себя амулетов повесь, чтобы девушки на тебя даже смотреть боялись…

– Но я же не могу его снять! Тогда произойдут очень плохие вещи… такие плохие вещи… – задумавшись о чем-то, Арланд грустно уставился на дно своей пустой кружки.

Господи, они же литровые, как в него столько влезает?

– И вообще я, может, скоро умру, – грустно проговорил инквизитор, облокачиваясь на стол и упираясь щекой в кулак. – Знаешь, меня ведь отпустили к родным, чтобы я повидался с ними перед последним испытанием, последнее изменение тела. Почти никто не выживает…

– Ты серьезно?

Посмотрев на несчастные глаза Арланда я поняла, что серьезно.

– Мне иногда так страшно, – признался он. – Ты даже представить себе не можешь, насколько…

– Мне ведь тоже приходится бояться. Я в розыске, если ты не забыл!

– Ха! – вдруг воскликнул Арланд, в сердцах ударив рукой по столу. – Кто тебя ищет!? Какая-нибудь стража!? Пара тупых мечников!? Кому ты нужна Бэйр с Равнин!? Тебя просто повесят, и ты умрешь!… А я попаду в ад, ха-ха-ха, в настоящ-щий Ад!

На нас стали оборачиваться. Инквизитор говорил слишком громко, а когда он вошел в раж и начал смеяться, звук был такой, словно глотка у Арланда была железная…

– Пойдем-ка по комнатам, друг мой, – сказала я, поспешно выкладывая на стол деньги. – У меня ужасно болит голова от этой духоты!

– А надо было спать на улице, как я сразу предлагал!… Покупалась бы со мной в речке!

Встав со своего места, я подошла к Арланду и попробовала его поднять. К счастью, он не сопротивлялся, только продолжил бормотать всякую чушь. Кое-как устроив его руку у себя на плече, я повела его в комнату, ловя офигевшие взгляды посетителей. Их можно было понять, в общем-то: не каждый день увидишь, как ведьма укладывает спать пьяного в слюни инквизитора!

– А почему мы оба идем ко мне?… Бэйр, я так не могу, мне нельзя! А как же венчание!?…

– К черту условности, милый! – фыркнула я, вталкивая его внутрь и закрывая за нами дверь. Так нас хотя бы не будут слышать!

Арланд стоял посреди комнаты совершенно растерянный. Можно было подумать, он и впрямь переживал за свою невинность.

– Я взяла нам кое-что сюда! – я показала ему наши кружки, которые несла здоровой рукой.

Улыбнувшись, инквизитор взял у меня свой эль.

– Ты чудо… знаешь, я как тебя увидел, сразу это понял! – ласково пробормотал он.

Мы уселись на его кровать, не прошло и минуты, как Арланд полез ко мне целоваться, но я мягко его отодвинула, прикрывшись кружкой. Эту игру мы уже проходили с Дейком, правила знаем.

Какое-то время инквизитор обиженно дулся, а потом, после двух-трех глотков из кружки, забыл об этом и снова заговорил со мной.

– Раз уж мы тут пьем, как закадычные друзья… и только друзья! – он воздел вверх указательный палец в перчатке. – Скажи мне одну вещь, Бэйр с Равнин! Я должен знать, понимаешь? Должен!

– Валяй! – я махнула рукой, выпивая еще эля. А он и вправду был крепкий, мешают ни в него что ли что-то?…

– Зачем ты ищешь Истэку Демонтина? – вдруг спросил Арланд. – Зачем, скажи мне?

– А если ты меня зарежешь из-за своих инквизиторских принципов? – спросила я.

Арланд фыркнул, да так, что капли слюны брызнули в сторону. Красавец, ничего не скажешь.

– Не зарежу! – пообещал он.

– Я не из этого мира, – призналась я, упираясь спиной в стену. Доски перед глазами начинали гнуться, прямые линии искривлялись… или они просто изначально были такие кривые? – Меня сюда случайно занесло.

– Да ладно!? – воскликнул инквизитор, округляя глаза и подаваясь в мою сторону. – Но ты же… ты же… обычный человек! – он взмахнул руками, пролив часть эля на костюм.

– Разумеется, обычный! Но я хочу обратно. Истэка может помочь мне вернуться в место, в законах которого я разбираюсь, и которое куда безопаснее, чем ваш странный мир.

– О, Бэйр, а ты заберешь меня с собой? – попросил инквизитор, едва ли не захлебываясь от волнения. – Я тоже хочу в другой мир!… Меня здесь… ахм… обижают!

Конец фразы съехал в чужой, совершенно незнакомый мне низкий голос. Арланд снова зашелся нечеловеческим смехом, словно смеялся не один человек, а сотня. Сотня демонов, ржущих в металлическую трубу.

– Арланд, да что с тобой творится!? – спросила я, в страхе рассматривая заливающегося инквизитора.

Он встал с кровати, начал ходить по комнате, хватаясь за стены. Его корежило, как припадочного, кружка со звоном полетела на пол, в лужу эля. Инквизитор никак не мог угомониться, все ржал и ржал, ползая по стенам, а жуткий хохот разносился по всему трактиру.

– Меня зовут Арланд Сеймур! – закричал он не своим голосом, подняв на меня совершенно чужие глаза. Угольная темная радужка сверкнуло золотом. – Но это не точно, аха-ха-ха!!!…

– Ты одержим какой-то дрянью!? – крикнула я, вставая с кровати. Черт бы его побрал, о таких вещах надо предупреждать! Что мне теперь с ним делать!?…

– Ты искала секреты, Бэйр с Равнин!? – закричал Арланд, вставая в полный рост. – Так смотри же!!!

Он принялся расстегивать свою куртку, его глаза горели безумием, он не переставал дико смеяться.

Больше мне не хотелось знать, что он там прячет. Я бросилась к нему, останавливая руки, но он вырвался, начал сдирать с себя перчатки. Слава всем богам, даже на них были замки, которые открывались не так-то просто.

У меня было не так много времени, чтобы придумать, что с ним делать. О том, чтобы применять магию или силу, появившуюся в левой руке, не могло быть и речи: он справится на раз и с тем, и с другим. И меньше всего мне хотелось бы злить его в этот момент.

Схватив Арланда за лицо, я притянула его к себе и поцеловала. Он мгновенно забыл о своих перчатках, а у меня появилось время, чтобы дотянуться до одного из его амулетов.

Обняв инквизитора одной рукой, другой я незаметно откручивала крышу фляги со святой водой или чем-то еще, что Арланд постоянно пил. Когда дело было сделано, мне оставалось только проявить ловкость руки и, отстранившись, подсунуть ему горлышко фляги.

В последний момент желтые глаза распахнулись и уличили обман, но было поздно. Жидкость инквизитор все-таки проглотил, поперхнувшись от неожиданности. Пока он кашлял, золотой блеск растаял, и Арланд начал медленно терять сознание. Прежде, чем он упал, я успела подвести его к кровати.

Несчастный тут же уснул, а я медленно сползла по стене на пол.

– Вот и выпили… – выдохнула я, косясь на мертвецки пьяного инквизитора или… я не знала, на кого.

Я не могла понять, что именно сейчас увидела, но в одном была уверена: в Арланде кто-то сидел. Но если он и вправду одержимый, то почему белые совы не помогли ему?… или он подхватил эту гадость в ордене? А, может, это и есть главная тайна инквизиторов? Они достигают такого могущества, подселяя к себе в тела сущности из других миров?

Пока я думала, успела допить свою кружку эля. Все, что я влила в себя до сих пор, выветрилось за секунды, как только Арланд начал смеяться, а сейчас мне нужно было успокоиться. Предстояло решить, что делать дальше.

Однако, это оказалось не так просто, ведь ничего нового я так и не узнала, кроме того, что бедолага сам не свой из-за предстоящего испытания в ордене. Он приехал в семью, думая, что видит их в последний раз, а на него столько всего вывалили! Не каждый бы это выдержал.