Система: Искушение

– Думаю, мы подружились… – мило ответила я.

– И всего-то? – фыркнула она, явно недовольная моей исповедью. – Ну а сам Аурелион, как он тебе? – снова заинтересовавшись, спросила она.

– Он очень мне понравился… – тихо призналась я, сгорая от желания поделиться всем, что между нами было.

– Продолжай, – воодушевленно прошипела она.

– Лион очень щедрый… – шутливо начала я.

– Это я уже поняла! Что еще? – не выдерживая многозначительных пауз, торопила меня Зои.

– Он очень внимательный, пусть и кажется снаружи черствым.

– Что ты имеешь в виду? – Она выпучила глаза.

– Ну вот, например, забрав меня с мероприятия, он первым делом позаботился о вещах первой необходимости, чтобы я могла привести себя в порядок. И я была очень ему за это благодарна. А в ресторане он заметил мою растерянность при взгляде на меню и предложил самому сделать выбор. Да, мелочь, но приятно. И так во всем! А еще он всегда отвечает развернуто даже на самые глупые вопросы. Его терпению и пониманию можно только позавидовать, а как он относится к людям, которые обращаются к представителям совета за помощью! Зои, он хороший человек…

– Что еще? – не унималась она.

Я начала переодеваться в домашнюю одежду, потихоньку предаваясь мечтам о горячем ужине.

– Он очень сдержанный и понимающий. С ним можно без умолку говорить о волнующих вопросах, рассуждать на самые разные темы и настолько же комфортно любоваться видами в абсолютном молчании.

– Значит, тебе рядом с ним комфортно, – подметила Зои.

– Думаю, да… Он вежливый, глубокий и ответственный. Его поступки и слова всегда идут ему на пользу и раскрывают его с достойных сторон.

– Ати, значит, теперь он тоже стал твоим фаворитом? – радостно прошептала она.

– Тоже? – Я удивленно подняла бровь.

– Лир рассказал о Катаре, который, как ему кажется, нравится тебе не меньше Касиума и Максимуса. А теперь с ними еще и Аурелион. – Она захлопала в ладоши, выстраивая мысленный рейтинг холостяков.

Разговоры за ужином не утихали, и все продолжали перемывать кости мужчинам проекта. Мы с Зои напали на Лира, чтобы тот рассказал, чем закончилось мероприятие после моего ухода и каких участниц выбрали холостяки для индивидуальных свиданий. Пока мы строили теории об исходе каждого свидания, дождавшись от Лира ответов, он внимательно изучал меня взглядом, полным недоверия. Он был молчаливее, чем обычно, что немного омрачало атмосферу за столом. В какой-то момент Лир взглянул на циферблат, подсвеченный Системой, и выгнал Зои спать, ссылаясь на позднее время и ее учебу.

– Ати, завтра обсудим все то, что не успели сегодня, – весело сказала она, прощаясь со мной.

Искренне улыбнувшись, я тоже поднялась, почувствовав усталость, скопившуюся за сегодня: ноги ныли от долгих часов напряжения на работе Лиона. Зная, что Лир за мной последует, я сразу откинула мысли об уединении перед сном. Захлопнув за собой дверь, он тяжело вздохнул.

– Что такое? – спросила я, с ходу бросившись на мягкую постель.

– Если бы я знал о противоядии… – начал он. – Я не нашел о нем информации, но, видимо, просветленному Аурелиону доступно больше, чем обычному мутанту.

– Все в порядке. Забудь, – перебила его я, не желая больше обсуждать свой позор. – Что для нас подготовили дальше?

Глава 16

– Послезавтра вторая группа участниц идет на то же мероприятие, на котором вы были вчера. В этот же день пройдут их индивидуальные свидания. – Лир аккуратно расположился на полу у моей кровати, опираясь о постель лишь руками. Привлекательность Лира была неоспорима, но, блуждая взглядом по его мощным рукам, я сразу подумала о Лионе. Я не могла сосредоточиться на разговоре, вспоминая его прикосновения… – … затем будет следующее испытание, – уловила я обрывки слов Лира.

– Ты уже знаешь, что там будет? – стараясь сосредоточиться, спросила я.

– Нет. Но я постараюсь выяснить, – пообещал он.

– А что же мы будем делать завтра? – искренне поинтересовалась я.

– Свободное время, а значит, можем заняться, чем захочешь. – Положив голову себе на руку, Лир снова выглядел расслабленно, будто мое возвращение подарило ему долгожданный покой. – Можешь остаться дома, хорошенько отдохнуть, а можем сходить куда-нибудь.

– Я ничего здесь не знаю, поэтому подойдет что угодно, – задумчиво ответила я.

В моей голове зародился гениальный план, осуществить который без помощи Лира или Зои было затруднительно. Завтра из-за съемок мероприятия у Лиона должен быть выходной, но вот послезавтра – свободный день, в который, конечно, он будет работать. А значит, я смогу записаться к нему на прием в качестве посетительницы, верно?

– Почему ты так улыбаешься? – удивленно спросил Лир, о присутствии которого я ненароком забыла.

– Просто думаю, куда бы сходить… Что бы ты предложил? – снова соврала я.

– В Кристаллхельме много всего. Я отберу пару мест и завтра расскажу тебе о них.

– Хорошо, спасибо.

– Атанасия, что-то произошло? – с озабоченным видом Лир сел на постель.

– С чего ты взял?

– Вся в своих мыслях, странно улыбаешься, мало говоришь, – начал он, напомнив о своей наблюдательности.

Я накрылась одеялом, делая вид, что вот-вот усну.

– Я просто устала, – решила я отделаться полуправдой.

– Аурелион что-то сделал? – чересчур угрожающе предположил он.

– Вовсе нет, я хорошо провела эти два дня, – честно призналась я.

– И как же?

– Было познавательно и необременительно, – закрыв глаза, прошептала я.

– Завтра поговорим. – Он аккуратно встал с кровати, приглушив свет в комнате. – Я рад, что ты в порядке, – сказал он, нежно погладив меня по волосам.

Думаю, из-за моей лжи его терзало чувство вины. Обычно он был куда напористее и наглее, тогда как сейчас старался держаться на расстоянии. Когда Лир закрыл за собой дверь, я пришла к выводу, что теперь, осознав зарождающиеся чувства к Лиону, я могла трезво взглянуть и на наши отношения с Лиром. Прежним пошлостям и флирту больше не было в них места. Он был все тем же умопомрачительным мужчиной, который волновался и заботился обо мне, но лишь потому, что его обязывала работа, а не личные глубокие чувства. И теперь я отчетливо понимала это. С Лионом же все обстояло совсем иначе, его отношение ко мне не было вынужденным или навязанным, наоборот, он видел во мне индивидуальность, ради которой стоило постараться. Его желание впечатлить меня, лишний раз проявить внимание, объяснить то, на что он мог бы не тратить свои силы, показать то, чего я никогда не видела… все это и многое другое он делал только потому, что перед ним была именно я. По крайней мере, мне очень хотелось в это верить.

Заинтересованность Лиром и Касиумом олицетворяла лишь мое эгоистичное желание быть любимой и желанной, тогда как с Лионом я полностью погружалась в исследование глубин его личности. Мне было важно узнать о нем все, что он любит, что ненавидит, с какими людьми ладит, с какими нет, какой он, когда грустит или радуется, злится или ворчит. Я искренне увлеклась им, чего нельзя было сказать о других мужчинах. Максимуса и Катара я вообще рассматривала исключительно как друзей, признавая между нами флирт, но ничего больше.

Пообещав себе быть смелее, я собиралась выстоять проверку своих чувств к Лиону, позволив себе мечтать о чем-то большем, чем поверхностная интрижка. Гадая, кого же он выберет послезавтра для индивидуального свидания, я ощутила накатившую волну ревности и зависти. Мне было сложно принять, что он будет так же развлекать другую девушку, как и меня… Но здоровая конкуренция сможет сыграть мне на руку, если Лион увидит разницу между мной и выбранной участницей, верно? Меня ужаснула мелькнувшая мысль об их возможной близости после свидания, если ему попадется какая-нибудь вертихвостка. А если под ее натиском он раскроет свое истинное обличье…

Этот день еще не наступил, а сердце уже можно было собирать по кусочкам. Еще ничего не случилось, а я уже настолько расстроена, будто все предрешено или уже произошло. Взяв эмоции под контроль, я освободила себя от тяжелых мыслей. По правде говоря, если человек, к которому я испытываю лишь хорошие, добрые чувства, обретет на этом проекте счастье, правильным с моей стороны было бы поддержать его и порадоваться за новообразовавшуюся любящую пару…

На следующий день, когда я все же решила остаться дома, Зои предложила скоротать свободное время за изучением медиапространства Верума, чему я была очень рада. Мне совершенно точно требовалась причина, чтобы избегать Лира.

Качество визуализации потрясало настолько, что казалось, я никогда не смогу смотреть что-либо на Земле. Но в полный восторг меня привели записи выступлений Касиума, фильмы с участием Тибаульта и амплитуда[4] Катара. Я как будто смогла познакомиться с ними поближе, открыв их для себя с новых сторон. Слушая концерт Касиума, я увидела в нем тот самый талант, которым так восхищалась Зои. Он действительно обладал невероятной харизмой и магией, полностью завоевывая внимание зрителя. Тибаульт же поразил меня многообразием эмоций, он полностью включался в своих героев, кардинально отличаясь от того заносчивого и хмурого мужчины, которого я знала. А Катар растопил мое сердце искренней заботой о детях, которые не были вольны выбирать свою судьбу. Как я поняла, на Веруме действительно презирали и избегали тех, чья родословная не соответствовала общепринятой норме.

К вечеру мы с Зои были изничтожены сплетнями, фильмами и догадками обо всех холостяках. Мы были настолько уставшими, что, уже засыпая в общем зале, приняли решение разойтись.

Когда я рухнула в постель, Лир в свойственной ему манере завалился ко мне с намерением поговорить. Но мне и на этот раз удалось избежать его неудобных вопросов и закончить едва завязавшийся диалог. Когда он решил уйти, я почувствовала его смятение.

Следующее утро началось с шокирующей новости о том, что Эмму дисквалифицировали за нарушение первого правила проекта. Когда Лир, ворвавшись в комнату, рассказывал об этом, мной овладевали муки совести за то, что влечение Эммы к ее сопровождающему я приняла тогда за тактику и вовремя о ней не позаботилась. Если бы мы с ней поговорили наедине…

– Дисквалификация – это не самое страшное… – взволнованно продолжил Лир. – Их с Нэо отправили в островную тюрьму. Мы все знали о рисках дисквалификации, но никто и предположить не мог, что наказанием станет островная тюрьма.

– Но как такое возможно? Эмма ведь с Земли, почему ее нельзя просто отправить домой? – в ужасе спросила я, прикрыв рот рукой.

– Пока неизвестно, связано ли это со случившимся, но две участницы сбежали из своих домов этой ночью, и сейчас их ищут. – Лир выглядел страшно напряженно.

– Кто?

– Ксира. Ты с ней была в одной команде на первом испытании, – напомнил он о дерзкой блондинке, которая властвовала над Иллаей. – И Амалия, с которой ты выиграла главный приз в игре на первой вечеринке.

Мой взгляд застыл.

– Но зачем им сбегать? – Я почувствовала слабое головокружение. – И я могу поверить в побег Ксиры, но вот Амалия, которую тошнит, когда та нервничает…

– Их сопровождающих сейчас допрашивают. Думаю, детали выяснятся позже, – прищурив глаза, ответил Лир.

Я не могла унять пальцы, сминающие постельное белье.

– Но ведь с ними все будет в порядке?

– Смотря где они и что успели натворить за это время. – Лир рухнул ко мне на постель.

– Но как же Эмма… – прохрипела я. – Не могу поверить, что организаторы проекта способны на такое. Об этом острове мы только и слышали, как там ужасно, опасно и тому подобное. Так как туда могла попасть одна из нас, провинившись лишь в чувствах к одному из мужчин Верума?!

– Я не знаю…

– Экстаз в курсе?! Может, еще не поздно все исправить? – поднимаясь с постели, тараторила я.

– С островной тюрьмы вернуться на континент невозможно. – Лир нерешительно развел руками. – Эта ночь изменила все.

Пока Зои помогала мне одеться, подсунув невзрачные джинсы и какую-то кофту, Лир выяснял детали неожиданной встречи, которую организовали из-за случившегося с Эммой, Амалией и Ксирой. Всех участников проекта созвали на срочное собрание, которое в результате выглядело как безобидное групповое интервью в телестудии, носившее развлекательный характер. Помощники Экстаза провожали прибывающих участниц в помещение невероятных размеров, где уже велась съемка.

Я была в ужасе, когда увидела беззаботное общение холостяков с Экстазом, не представляющее собой ничего серьезного. И пока все утро меня трясло от полученных новостей, эти мужчины позволяли себе развлекаться, будто ничего не произошло. Кто-то подтолкнул меня в спину, намекая присоединиться к остальным участницам, которые растерянно сидели на нескольких рядах сидений, напоминавших трибуну для фанатов. В темноте было тяжело разглядеть лица девушек, которые то и дело перешептывались между собой.

Я увидела Чен, когда она махнула мне со второго ряда. Поднявшись к ней, я крепко обняла ее, тяжело переживая случившееся.

– Я не могу поверить, Атанасия… – шепотом, с болью в голосе выдавила она. – Мы… – Она запнулась.

– Чен. Неужели это все правда? – с пронизывающей меня злостью прошептала я. – Что здесь происходит? – Я кивнула в сторону центра зала, где под яркими лучами света холостяки отвечали на вопросы Экстаза.

– Отсюда ничего не слышно. Может, они вообще не знают о произошедшем? – озвучила свою догадку Чен.

Я присмотрелась к верумианцам, задержав взгляд на Лионе дольше положенного. Судить по его расслабленной позе и безэмоциональному лицу не было смысла, зато я заметила, что Этьен, Жоакуин и Катар выглядели расстроенными, а это явно намекало на их осведомленность о суровом наказании одной из участниц.

– Они знают, – злилась я. – Что же тут происходит…

С первого ряда к нам обернулись Паула и Луизия.

– Атанасия, мы ведь знали о чувствах Эммы… – виновато прошептала Паула.

– Я не понимаю… – Луизия с трудом сдерживала слезы.

– Это не наша вина, – строго сказала я, наполняясь ненавистью к организаторам шоу. – Почему нас никто не предупредил о строгости наказания? Никакая симпатия не стоила бы таких рисков!

– Думаешь, нам специально не рассказали? – распахнув глаза, спросила Луизия.

– Ваши сопровождающие знали, что подразумевает дисквалификация за нарушение правил?

Все девушки отрицательно покачали головой.

Слева от меня села Таллид, спустившись с верхних рядов.

– Как вы? – спросила она, смахивая с плеча тяжелую синюю косу. У нас не нашлось ответа, мы лишь развели руками и тяжело вздохнули. – Как думаете, что сделали с выбывшими ранее участницами? Если с Эммой так обошлись, может, в случае выбывания из проекта нас всех на самом деле ждет именно такая участь?

Луизия, не в силах сдержать эмоции, прикрыла рот руками.

– Ты думаешь? – ахнула Паула.

– А вы знали, что на холостяков не распространяются правила проекта? – шепнула Таллид. – Они, в отличие от нас, в полной безопасности, пока нас отправляют в тюрьму.

– Что за бред? – вспыхнула Чен. – Не может быть. Нас ведь ждут дома, что это за условия такие? – протестовала она, задавая скорее риторические вопросы.

– Таллид, ты знаешь, зачем мы здесь? – уточнила я.

– Думаю, чтобы сделать вид, что все в порядке. Ксира сбежала, меняя правила игры. А вот что с Амалией…

– Меняя правила? – взволнованно переспросила Луизия, потирая глаза.

– Их неподчинение доказывает, что необязательно выполнять все, что нам говорят. Они рискнули, и в зависимости от того, что за этим последует, мы сможем сделать выводы. Если их не накажут вовсе, значит, мы имеем намного больше прав на Веруме, чем предполагаем, а если же все пройдет не так гладко, значит, организаторы проекта имеют право делать с землянками все что им заблагорассудится. – Таллид отрицательно покачала головой. – Но вот в побег Амалии верится с трудом… С ней что-то случилось.

– Знаете что… – начала я. – Как думаете, смогли бы так отправить в островную тюрьму жительницу Верума? Просто так, по придуманным правилам какого-то шоу. Я к тому, что именно Система ответственна, кого отправлять в изгнание, а кого нет, но кто же тогда принял решение по Эмме и ее сопровождающему? Судебная система подвластна лишь Системе, разве нет?

– Это хороший вопрос, – поддержала мою догадку Таллид.

– А если это Экстаз? – Луизия удивленно перевела на него взгляд. – Я думала, он на нашей стороне…

– Судя по тому, как он изо всех сил старается уладить ситуацию, он не знал о случившемся, – сказала Таллид.

– И как нам узнать о реальной угрозе? – раздраженно бросила Паула.

Дорианна растерянно зашла в зал в сопровождении помощников Экстаза.

– Что здесь происходит? – в ужасе спросила она, подсаживаясь к девушкам на первом ряду.

– Мы не знаем, – всхлипывая, проговорила Луизия.

Постепенно все участницы проекта расселись вокруг нас, прислушиваясь к разговорам мужчин в центре зала. Прекратив бессмысленные разговоры, каждая из нас, мучаясь от удушающих предположений, уставилась на холостяков. Складывалось впечатление, что им задавали вопросы и ждали комментариев в ответ. Многие из мужчин выглядели как обычно, но вот растерянность Этьена, которому точно нравилась Эмма, можно было увидеть, даже если бы он сидел к нам спиной.

К нашей трибуне подбежала одна из помощниц Экстаза, держа что-то в руках.

– Девушки, скоро ваш выход. Пожалуйста, приведите себя в порядок. – Она протянула нам маленькие зеркальца, пудру, влажные салфетки и еще какую-то косметику.

Я настолько разозлилась, что была готова опрокинуть поднос с косметикой, демонстрирующий абсолютное безразличие организаторов к нашим чувствам. Главным для них был наш внешний вид, который даже при таком отношении должен радовать глаз.

Девушки передавали злосчастные тюбики на задние ряды.

– Чего они от нас хотят? – послышался голос участницы откуда-то сверху.

Обернувшись, я увидела пустой взгляд Бениффи, ладони которой безжизненно лежали на пышной юбке. Она старалась держаться прямо, когда в самой, казалось, совсем не было сил. Что Этьену нравилось в ней больше: ее нежность или несомненная женственность? Даже мне захотелось ее защитить. Сделав мысленную пометку познакомиться с ней поближе, я снова прислушалась к тому, что происходило в телестудии.

Дождавшись, пока все девушки приведут себя в порядок, помощница махнула нам, намекая спуститься с трибун. Следуя друг за другом, мы молча двинулись к центру зала. Экстаз тут же обратил на нас внимание.

– Прекрасные участницы присоединятся к нашей беседе, – с меньшей, чем обычно, экспрессией произнес он. – Дорогие девушки! Рассаживайтесь, кому где удобно. – Он указал на длинные диваны, круглые кресла и мягкие пуфы, стоящие напротив холостяков.

Подобная расстановка мебели намекала на уютную атмосферу, подходящую для времяпрепровождения друзей, коими мы сейчас абсолютно точно не являлись.

Встретившись с пронзительным взглядом Лиона, я ощутила, как мое сердце, несмотря на происходящее, пропустило удар.

Девушки расселись кто где, а я выбрала подлокотник одного из кресел, которое предпочла для себя Таллид. Близость к ней придавала мне уверенности: не дожидаясь удобного момента, мы могли обсудить все необходимое. Осмотревшись, я заметила, что некоторые из участниц кардинально изменились в лице, делая вид, будто ничего не произошло, что я тут же приняла за слабость, доказывающую их, противную мне, лояльность. Да, я тоже не собиралась высовываться, но делать вид, что я счастлива, точно не входило в мои планы.

Наши с Лионом взгляды снова пересеклись, из-за чего ярость сменилась отчетливым желанием сбежать с ним как можно дальше отсюда. Еще недавно меня волновали сердечные терзания, тогда как сейчас хотелось плакать от жестокости происходящего. Насколько огромна нависшая над нами опасность? Куда на самом деле отправляют выбывших участниц? И может, нам стоило бежать, а не думать о любви?

Лион почти незаметно кивнул, продолжая гипнотизировать меня черными глазами и совсем не обращая внимания на окружающих нас людей.

– Не хватает только двоих, – сказал Экстаз, повернувшись к входу, в котором появились две фигуры.

Ксира и Амалия, неуверенно озираясь по сторонам и крепко держась друг за друга, прошли мимо нас и аккуратно уселись на край дивана рядом с Марисой. Я не могла оторвать от них взгляд, запутавшись в абсурдности происходящего. Амалия нервно расправляла подол своего платья, тогда как Ксира суетливо уже что-то шептала рядом сидящей участнице.

– Что? – спросила Мариса, привлекая к себе внимание. – Кто? – Она подалась вперед, чтобы разглядеть дрожащую Амалию.

– Мы собрались здесь сегодня, чтобы обсудить то, о чем вы все и так знаете, – тут же заговорил Экстаз, отвлекая наше внимание от девушек. – Эмма нарушила первое правило проекта со своим сопровождающим, из-за чего была немедленно дисквалифицирована, – заученно произнес он. – Помните! Правила проекта – не шутки. Нарушая их, вы берете всю ответственность за это на себя.

Широко улыбнувшись его словам, я не сдержалась и закатила глаза. Таллид и Паула тяжело вздохнули. Видимо, такой поворот событий их тоже впечатлил. Из слов Экстаза стало понятно, что решение отправить провинившихся в тюрьму дело не только утвержденное, но даже неоспоримое. А значит, жестокость наказания не подчинялась конкретному регламенту, а скорее отвечала чьим-то интересам. Это, в свою очередь, выявляло другой очень важный аспект: отныне безопасность участниц была под большим вопросом.

Если до этого мы витали в облаках, поддавшись эйфории от романтических приключений и великолепия Верума, чувствовали себя почти полноценными жителями этой планеты, то с сегодняшнего дня каждая из нас должна была осознать свое истинное место.

– Но вам не о чем переживать! – заверял нас Экстаз. – Если вы не намерены нарушать правила, вам ничего не угрожает.

– Может, есть еще правила или условия, о которых мы не знаем? – высокомерно спросила Иллая. – Иначе такими темпами мы все дружно переедем в тюрьму.

Впервые я радовалась ее раздражающей самооценке, внимательно сосредоточившись в ожидании ответа Экстаза.

– Могу я отказаться от участия в проекте? – строго спросила Нисфер. – Почему я должна зависеть от похоти моего сопровождающего или кого-либо еще, подвергая себя такой опасности?

Я заметила, как со стороны Ксиры и Амалии участницы спешили по цепочке друг другу передать какую-то новость. Когда Исабель махнула мне, чуть наклонившись, я напряглась, ожидая объяснений случившемуся. Ее ошеломленный взгляд не предвещал ничего хорошего.

Схватив меня за руку, она прошептала:

– Этим утром какие-то люди выкрали Ксиру и Амалию, утверждая, что спасают их. Затем их связали и куда-то повезли. Стоило андроидам выйти на след похитителей, как обеих бросили на улице, обещая позже вернуться уже за всеми нами.

Я прикрыла рот рукой, снова осмотрев будто загипнотизированную Амалию и беспокойную Ксиру. Значит, на нас кто-то охотится? Преодолевая лихорадочное сердцебиение, я быстро передала все Таллид.

– Тише-тише! Девушки, вам ничего не угрожает, особенно ваши сопровождающие, – старался нежно говорить Экстаз, все сильнее утопая в негодовании участниц. – Это ведь проект о любви!

– Вот именно! – вскрикнула Ревед. – Это проект о любви, а не добровольная мясорубка! Вы издеваетесь? Какая наша ответственность? – Она встала со своего места. – Какое право вы имеете отправлять нас на смерть? Да что бы я ни сделала, вы обязаны вернуть меня на Землю!

Можно было легко отличить девушек из Ясора, которые, сдерживаясь, молчали, от жительниц Рефлектарума и Навигранция, где, по-видимому, вопросы решались лишь грубой силой.

Не ожидая такого напора, Экстаз даже сделал шаг назад, опасаясь приближения разъяренных женщин.

– Таллид, я в шоке, – прошептала я, наклонившись к подруге.

Она молча кивнула, наблюдая за накаляющейся обстановкой. Холостяки, сидя на местах, кажется, тоже пребывали в смятении, не ожидая таких эмоций и открытого желания покинуть проект от участниц, которые изо всех сил должны были бороться за их сердца.

Глава 17

– Нам нужны гарантии, что ни одна из нас не попадет туда, куда вы отправили Эмму, – громко заявила Йтэлина.

– Я понял. Хорошо. Эм, я поговорю с советом, – растерялся Экстаз.

Стоило мне услышать про совет, я тут же перевела взгляд на Лиона, который скучающе рассматривал что-то слева от себя. Его тело было расслаблено настолько, что лишь на долю секунды мне показалось, что я ошиблась и никакого конфликта между участницами и Экстазом нет. Будто сейчас речь шла не о нашей безопасности, а о выборе цвета салфеток для праздничного стола. Да, думаю, эта тема мужчин совершенно не впечатляла.

Мысли о совете породили предположение, что Экстаз напрямую отчитывался перед этими древними стариками, которые смели играть в богов, распоряжаясь нашими жизнями. Если решение о наказании Эммы принималось самим советом, то его жестокость теперь не казалась неожиданностью. Загадкой было другое: почему совет, работающий на Систему, так открыто демонстрировал свою неприязнь к землянкам? Разве целью проекта не являлось сближение наших планет? Как такая жестокость к одной из нас сможет наладить отношения между Землей и Верумом?