Полная версия
Барин 2
Теперь, когда я размышлял над неутешительными итогами этой войны, все остальное мне казалось мелким, как песочные крупинки. Бизнес-проекты, мой завод, распри с местным помещиком и даже поиски сокровищ Золотой Орды. Я всей душой жаждал помочь России, а иначе зачем я здесь? Разве не для того, чтобы изменить ход истории…
Я решил, что нужно начинать с модернизации вооружения царской армии.
Только к вечеру мы добрались до Волги и переплыли реку на пароме. Царицын – уездный город, но через сто пятьдесят лет это будет областной центр Волгоград, растянувшийся вдоль великой Волги на восемьдесят пять километров. Город с необычной судьбой, разрушенный до основания в 1942 году и заново восставший из пепла войны.
Кирилл Андреевич Аксаков встретил нас на речном вокзале. Мы поздоровались и обнялись как старые друзья. Аксаков предложил оставить Герасима на постоялом дворе, и распорядился, чтобы кучера как следует накормили и выделили чистую комнату.
Мы с Кириллом Андреевичем поехали ужинать в ресторан. Поднялись по широкой лестнице и вошли в зал. Даже в воздухе витал запах роскоши. Все блестело комфортом и чистотой. Горели люстры в сотни свечей. На сцене играли музыканты в строгих черных фраках. Аксаков приказал накрыть к назначенному времени и официанты уже суетились. На тарелках белели жирные куски осетрины, стояли серебристые вазочки с черной икрой, томился жаренный поросенок в яблоках и привычные кулебяки, пару блюд со свекольным и картофельным салатом, посредине стола полукруглый графинчик «Смирновки». Когда выпили за встречу и слегка перекусили, я поинтересовался:
– Господин Аксаков, как съездили в Дубовский Посад?
Аксаков вздохнул:
– Лучше бы вовсе не ездил. Расстроился до чрезвычайности. Купцы совершенно не хотят вкладываться в строительство железной дороги. Не видят своей выгоды. Одна надежда на губернатора Кожевникова. Завтра на одиннадцать у нас назначена аудиенция. Андрей Иванович, кстати, вы привезли проект по водоснабжению? – Все подготовил и привез. И все же меня удивляет дремучесть купцов. Нужно вложиться один раз, зато в последующем товарооборот возрастет, как и надежность поставок… За железными дорогами – будущее России.
– Купец Чагин сразу меня спросил: куда же я дену полторы сотни своих тягловых лошадок и повозки? А если паровоз на половине пути сломается и товар пропадет… вот дремучие люди! Купечество совершенно не изменилось со времен Великого Петра… не зря он их совершенно недолюбливал…
Мне сразу вспомнился купец Сафонов из Тимофеево. Редкостный скряга.
– Андрей Иванович, а как у вас дела с производством?– поинтересовался Аксаков.
– Неплохо. Уже продали более ста пятидесяти тысяч штук кирпича. Конечно, объем еще скромный, но и запустились мы всего три недели назад…
– Обязательно откладывайте двадцать процентов с прибыли на расширение производства. Тем более, если имеется спрос. Расширяйтесь, учите персонал, модернизируйте оборудование, стройте вторую печь обжига… Сразу скажу: зимой строят мало, потому максимально вкладывайтесь в сезон.
– Спасибо за дельный совет.
– Завтра, после аудиенции с губернатором, я покажу вам свое производство.
За столиком неподалеку гуляли важные господа и две шикарные дамы в длинных черных платьях с манто. Сухощавый господин во фраке с интересом поглядывал на наш столик.
В углу сидел молодой хлыщ с тонкими усиками, кажется, я видел его на речном вокзале и возле парома… может это и паранойя, но все же нужно быть начеку. Теперь я постоянно носил вшитый в брючину кожаный чехол с ножом. На всякий случай.
– Почти весь бомонд Царицына собрался…– проворчал Аксаков. – Тархов, директор водочного завода, фабрикант Куницын…
– Богатые люди гуляют…
Аксаков вздохнул:
– Рассказал бы я вам про этот цветник, да не люблю сплетничать… – Кирилл Андреевич, я вот что по дороге подумал… Вы в прошлый раз сообщили, что отчисляете пять процентов прибыли на военные нужды. Думаете, война неизбежна?– Турки никогда не простят, как мы позорно изгнали их из Крыма. А теперь еще и французы на нас зуб точат, из-за того, что император Николай не признал Наполеона III… война – это всего лишь вопрос времени.
– У меня имеются предложения по модернизации вооружения. Выпуск нарезного оружия, боевых винтовок с казенником и пулей… Предлагаю открыть В Царицыне небольшой оружейный завод. Вы человек известный, дружите с губернатором, знаете купцов и нужных людей… Ваши финансовые вливания – мои идеи. Вместе поможем русской армии…
Аксаков усмехнулся:
– Андрей Иванович, такие вещи с кондачка не делаются… Хотя у вас довольно здравые предложения… я тоже слышал что в Пруссии уже выпускают винтовки с казенником и пулей минье. А в чем преимущество нарезного оружия?
– В стволе винтовки специальные нарезки, заставляющие пулю в полете вращаться вокруг своей оси. Винтовки, в отличии от гладкоствольных ружей, имеют более точный бой и дольше сохраняют убойную силу… И делать нужно сразу казнозарядные винтовки.
– Нужно подкинуть эту идею губернатору Кожевникову. Он бывший атаман Уральского военного округа и участник Хивинского похода. Идея с оружейным заводом неплохая, в городе полно мастеровых, к тому же по Волге удобно доставлять металл, сталь, да все что угодно… но на это может дать разрешение только военный министр Чернышев….
На сцену вышел прилизанный конферансье во фраке:
– Господа и дамы! Для вас поет несравненная Милослава Заволжская!
Из темноты вышла красивая кудрявая брюнетка в обтягивающем платье в блестках, с фигурой как у Афродиты. Она затянула песню под нежный перелив скрипок.
Андалузская ночь так была хороша,
Сколько было в той ночи веселья,
И порою спадала с крутого плеча
От биения сердца Монтея…
Аксаков улыбнулся:
– Роковая женщина. Из-за Милославы в Царицыне произошло уже пять дуэлей…– Он вздохнул.– Не люблю сплетничать, но одну поучительную историю расскажу. Жил в Царицыне богатый купец первой гильдии, Алексей Калашников. Состояние имел огромное: рынок, лошадей, торговые лавки, мануфактуру. Да вот только умер рано, в сорок два года, от апоплексического удара. Сынку Яшке на голову свалилось все состояние отца. Уж как Яша кутил… по двадцать тысяч в месяц спускал в кабаках и трактирах… Милослава Заволжская была его любовницей. Он ее в ванне с шампанским купал, выстилал дорожку из красных роз среди зимы… а какая у Яшки тройка была… лошадям гривы в косички заплетали. Карета огненно-красная, с бубенцами, чтобы издалека все видели – едет Яшка Калашников со своей кралей…
– Романтик.
– Да, но их роман оказался совсем недолог. Вскоре Милослава встретила новую любовь, молодого корнета Раевского. А Яшка запил пуще прежнего. Поил всю голытьбу местную, да вот только денежки быстро закончились, опустели лавки, пустили лошадей и рынок на торги, продали мануфактуру… За полгода Яшка стал гол как сокол, все друзья от него отвернулись. Даже в трактирах уже никто в долг не наливал… Так и замерз Яшка зимой в глухой подворотне, напившись дешевой сивухи…
– Печальная история…
– Один мудрец сказал – деньги, не заработанные своим трудом, не приносят счастья. Финансы любят тишину и разумность.
– В этом я с вами полностью согласен, господин Аксаков.
– Ну что же, Андрей Иванович, вы наверняка устали с дороги, поедемте ко мне…
Глава 5
Кирилл Аксаков с семьей жил почти на окраине Царицына, в большом и уютном доме. Я всегда считал, что по жилищу можно определить характер человека. Если у хозяина дом маленький и неказистый – то и человек здесь живет наверняка узких взглядов, далекий от амбициозных идей. Хотя я встречал дуралеев, которые разбогатели на шару и понастроили хоромы, но совершенно не учли расходы на содержание, хотя бы на отопление огромной площади зимой. Человек в собственном жилище должен чувствовать себя свободно и уютно. Почти по классике: «Счастлив тот, кто счастлив у себя дома…»
Время было уже позднее, около полуночи. Аксаков показал мне спальню на втором этаже, пообещав утром познакомить с домашними.
Я проспал крепко всю ночь. Наверняка сильно устал с дороги. Однако под утро мне снились яркие сны, будто сотканные из разноцветных кинопленок. Мне привиделись высокие стеллажи новеньких винтовок-трехлинеек,
большие дальнобойные пушки и боевые корабли в морской бухте…
Завтракали в просторной и светлой столовой, с настоящей цветочной оранжереей. Аксаков познакомил меня с супругой Алевтиной Алексеевной, симпатичной худощавой дамой и младшим сыном Ефимом. Старший сын был уже женат и жил отдельно.
– Как вам Царицын? – улыбнулась Алевтина Алексеевна. Супруг и супруга Аксаковы примерно ровесники, лет по сорок пять.
– Хороший городок. Тихий и уютный.
– Летом здесь невыносимо жарко, благо небольшая прохлада от Волги.
– Матушка,– улыбнулся Аксаков.– Вам никогда не угодить. Андрей Иванович, в прошлом году ездили с супругой на Кисловодские воды, она слегка мается желудком, так ей хватило всего недели, сразу потянуло домой…
Я задумался:
– Боли в желудке часто являются результатом психоэмоционального стресса или неправильного питания. Раньше я много читал по данной теме. Если хотели подлечиться в Кисловодске – нужно ехать на месяц, чтобы организм адаптировался…
– Вы занимались медицинской практикой? – удивился Аксаков.
– Нет. Просто анализировал и сопоставлял факты. Кто-то из мудрых сказал – после тридцати человек сам себе лекарь. Алевтина Алексеевна, займитесь для начала размеренными прогулками и техникой дыхания. Правильно питайтесь – и организм скажет вам большое спасибо…
– Вы удивительный человек, Андрей Иванович…– улыбнулась женщина.– Даете очень нужные советы…
– Пожалуй, я напишу вам список продуктов, полезных и вредных для желудка и кишечника.
Алевтина Алексеевна позвонила в колокольчик и через минуту в столовую заглянула молодая служанка:
– Глафира, немедленно принеси из кабинета письменные принадлежности! – строго приказала супруга Аксакова.
Я по памяти написал список полезных и вредных продуктов, с гликемическом индексом и процентной долей углеводов, белков и жиров, с уровнем кислотности, а сам задумался: какие могут быть вредные продукты в середине 19 века? Счастливые люди, совершенно пока не знают, что такое химия, пищевые добавки и пальмовое масло…
Через полчаса мы вышли из дома, сели в карету и поехали на аудиенцию.
Улицы Царицына выглядели уютно. Булыжные мостовые лежали аккуратно, будто в строчку. Дома преимущественно высотные и каменные, в отличие от Тимофеево.
Губернатор принимал посетителей не в управлении, а в Доме Стрельцов. Основание Царицына началось в конце 16 века, когда царь Федор Иоанович прислал на реку Царица, что у Волги, пятьдесят стрельцов и здесь заложили крепость, основав южный форпост для защиты от набегов кочевников и разбойничьих шаек. В 19 веке город был уездным и входил в состав Саратовской губернии. Сам губернатор Кожевников тоже жил в Саратове, изредка посещая Царицын.
Нас встретил молодой худощавый помощник губернатора, со списком в руках.
– Господа, вам на одиннадцать?
– Да,– кивнул Аксаков.
Я заметил в холле еще несколько дворян и крепкого жандарма в парадном мундире.
Помощник подвел нас к высокой двойной двери, приоткрыл и улыбнулся:
– Прошу!
Губернатор Кожевников оказался невысоким худощавым мужчиной с проседью в густой шевелюре и с казачьими усами. На его черном камзоле поперек была натянута красная бархатная лента, на груди Георгиевский крест и три ордена.
Кожевников кивнул Аксакову, как старому знакомому и улыбнулся:
– Кирилл Андреевич, вчера проезжал мимо Сарепты. Развернулись вы не на шутку. Наверняка уже пол Царицына на вас работает.
– Стараемся, Ваше Высокородие. Хочу вам представить помещика Андрея Ивановича Никитина из Новореченского. Талантливый и перспективный молодой человек. Недавно открыл кирпичный завод в поместье и имеет проект по водоснабжению степных земель.
Я кивнул и положил на стол небольшую папочку.
– Присаживайтесь,– кивнул губернатор.– Расскажите о проекте в двух словах.
Я кратко рассказал о ветряках для добычи воды из скважин и колодцев, о капельном орошении полей и дождевальных установках.
– Неплохо придумано,– кивнул губернатор.– Вы весьма незаурядный помещик, наверняка занимались науками и много читали. Скажите, вы уже считали, насколько эти новшества улучшат урожайность овощей?
– Без преувеличения скажу, раза в три, это по самым скромным подсчетам.
– Хорошо. Обязательно посоветуюсь и покажу ваш проект в министерстве.
– Матвей Львович, а как с железной дорогой между Царицыном и Калачом? – спросил Аксаков.
– В Петербурге пока отказали в финансировании. Как я понял, купцы тоже не хотят вкладываться?
– Не хотят…– вздохнул Аксаков.– Они даже не понимают, насколько это выгодно для нашего региона.
– Дело очень дорогостоящее. Император обещал в ближайшее время лично рассмотреть и вынести решение. Сами знаете, ситуация тревожная, надвигается буря… война с турками, похоже, неизбежна.
– Ваше Высокородие, – сказал я.– У меня имеются полезные соображения по модернизации вооружения русской армии.
– Это интересно. Похоже, господин Никитин, вы человек весьма многогранный. И какие же у вас соображения?
– Предлагаю увеличить производство нарезного оружия, винтовок. В отличии от гладкоствольных ружей – винтовки более точные и дальнобойные. Предлагаю винтовки сразу оснастить казенником и заряжать цельным патроном.
– Цельным патроном?
– Да. Солдат теряет много времени на заряжание ружей. Пока забьет шомполом порох, пулю… На это уходит много времени… Прогресс не стоит на месте. В Америке уже шестизарядные кольты, а у нас до сих пор пистолеты с капсюльными замками…
– Думаю насчет винтовок неплохое предложение…– задумался губернатор.– Нужно обязательно посоветоваться с тульскими оружейниками…
– Неплохо бы открыть в Царицыне оружейный заводик. С господином Аксаковым мы уже имели беседу на эту тему…
– Значит винтовки…– задумался губернатор.– Скоро буду в Петербурге, побеседуем по этому вопросу с военным министром Чернышевым. Предложение, конечно, дельное, только наверняка все будет упираться в финансы…
– Согласен, себестоимость винтовки дороже гладкоствольного ружья, но овчинка выделки стоит… в папке я положил пару листков с характеристиками нарезного и гладкоствольного оружия. Разница весьма значительная. Не зря же англичане и французы начали вооружать армию более современным нарезным оружием.
– Пожалуй, нужно обратить на вас внимание, помещик Никитин. Значит вы из Новореченского… через несколько дней пришлю к вам военного инженера Дягилева. Кстати, где вы раньше были? Почему только сейчас объявились с такими интересными предложениями?
– Проживал в Петербурге. Недавно принял поместье по наследству. А предложения и идеи… много читаю, размышляю и стараюсь воплотить кое-что в жизнь…
– Похвально. Как доходец на вашем заводе?
– Пока весьма скромно. Но мы окрылись всего три недели назад, перспективы имеются. Все зависит от строительства в близлежащих районах…
– А как общая ситуация? Мужики не бунтуют? Слышал, в вашем уезде две усадьбы сожгли…
– В Новореченском и соседних поместьях спокойно. Крепостные трудятся на заводе, осваивают новые специальности. Когда мужик при деле, он и пьет меньше, и посторонние мысли в голову не лезут…
– А вот это вы правильно заметили…– кивнул губернатор.– Праздность – мать всех пороков. Я и сам сплю по пять-шесть часов, и частенько даже в выходные работаю…
Губернатор посмотрел на часы, намекнув, что аудиенция закончилась.
– Ну что же, удачи вам, господа!
Когда мы вышли из кабинета, Аксаков улыбнулся:
– Кажется, вы произвели впечатление на Матвея Львовича. Он даже пометил ваше имя в особой тетради.
– Мне действительно важно, чтобы предложения по модернизации вооружения армии дошли до военного министра.
– Как только приедет инженер Дягилев, постарайтесь ему все подробно объяснить. От этого будет зависеть успех всего предприятия.
В здание вошли еще двое господ. Полненький важный господин в цилиндре сразу направился в кабинет губернатора, даже не обратив внимания на помощника, а второй господин, худощавый, с цепким взглядом и в идеально подогнанном черном сюртуке, подошел к нам и кивнул Аксакову:
– Здравствуйте, Кирилл Андреевич, не познакомите меня со своим спутником?
– Андрей Иванович Никитин. Помещик из Новореченского. А это граф
Бекмешев.
Граф пожал мне руку:
– Владислав Сергеевич Бекмешев. Постойте… вы тот самый Никитин, который недавно открыл кирпичный завод?
– Так и есть.
– Видно само провидение свело нас сегодня вместе…– улыбнулся граф.
Я заметил, Аксаков слегка брезгливо посматривает на Бекмешева.
– Господин Никитин, продолжил граф.– Дело в следующем. Затеял большое строительство в усадьбе. Уже договорился с рабочими, а кирпичный завод в Царицыне закрылся на реконструкцию, на целых две недели… Теперь на вас только одна надежда…
– И много вам нужно кирпича?
– Для начала тридцать тысяч.
– Хорошо. Приезжайте дней через пять, посмотрите. Если качество устроит – оформим сделку.
– А вы когда назад, в Новореченское?
– Завтра утром собираюсь.
– Тогда прошу, заезжайте в мое поместье, в Орешкино. Это почти по пути. Весьма буду признателен.
– Хорошо, обязательно заеду…
Когда мы с Аксаковым ехали на горчичный завод, я все же спросил:
– Мне показалось, вы слегка не ладите с графом Бекмешевым…
– Вам правильно показалось. Граф мне действительно неприятен, как человек несколько аморального образа жизни. Он скупает по губернии юных девушек, девочек, устроил в усадьбе настоящий гарем. Говорят, у графа почти двадцать наложниц моложе пятнадцати…
– Разве закон позволяет сожительствовать с малолетними?
Аксаков тяжело вздохнул:
– Андрей Иванович, в смутное время живем… бывает такое, крепостные сами дочерей к Бекмешеву приводят, а он еще и отбор устраивает… Не советую вести с графом дружбу… мутный и подозрительный тип… В его усадьбе крутятся странные личности, связанные с преступным миром…
– Я и не собирался с ним дружить. Только сугубо деловые отношения….
По дороге мы проезжали судоверфь. Я попросил Кирилла Андреевича остановиться и немного подождать.
Рабочие у пристани притягивали тросами буксир. Я спросил как найти начальника судоверфи Балицкого и мне показали тучного человека в черном кителе и картузе. Он стоял на причале и наблюдал.
Я быстро поднялся по ступенькам:
– Господин Балицкий?
– Да… с кем имею честь?
У начальника судоферфи белесые глаза на выкате и сизый нос с прожилками, как у алкоголика со стажем.
– Помещик Никитин. Мой крепостной погиб на вашей судоверфи около месяца назад.
– Да-да, что-то припоминаю… парень сорвался с буксира и его придавило бревнами…
– Почему вовремя не оказали медицинскую помощь? Доктор приехал только через два дня…
– Такое частенько бывает, господин Никитин… У бурлаков и такелажников на судоверфи это вообще частое явление. Ушиб или растяжение, иногда животом маются. День-два отлежались и снова на работу. Бесплатно у нас пока никого не кормят…
– Вы обязаны были проконтролировать, как начальник предприятия, чтобы вовремя вызвали доктора.
Балицкий побагровел:
– Может еще и в суд на меня подадите из-за крепостного? Страховку ведь мы выплатили…
– Да засунь ты в задницу эту страховку…
– Что?! – побагровел Балицкий.– Да я…
– Вы сволочь и подонок, Балицкий. Крепостного даже за человека не считаете. Они вам не рабы и не рабочая скотина! Парнишку уже не вернуть, но знайте – его смерть на вашей совести…
Балицкий хотел еще что-то сказать, но тут же передумал, развернулся и направился в конторку. Пусть только попробует написать на меня жалобу, я его тогда самого бурлачить загоню, урода толстожопого…
Я уже хотел возвращаться к карете, когда заметил в конце пристани, у рыбацких лодок, нескольких жандармов и мужиков. На берегу лежал утопленник, из воды доставали еще одного утопленника в клетчатом сюртуке, запутавшегося в мокрых сетях. Сердце екнуло. У спутника наследника Никитина тоже был клетчатый сюртук, кажется, его звали Григорий…
Я осторожно приблизился.
– Больше никого? – сухо спросил пожилой капитан-исправник у двоих мужиков.
– Никого, ваше благородие… и эти, похоже, дня три под водой были, вон рыбы как лица изъели…
Лица и вправду были распухшими и обезображенными, частично изъеденными рыбой. Но это точно был Григорий и кучер, они приезжали на
завод. Я сразу узнал их по одежде.
Интересно, а где же наследник Никитин?
Двое жандармов брезгливо обыскали утопленников и кивнули капитану:
– Совершенно ничего… ни документов, ни денег…
Капитан только сейчас обратил на меня внимание.
– Что вам угодно, господин?
– А кто эти покойники?
– Наверняка проезжие загуляли, денежкой засветили… у нас в Царицыне народец ушлый… наверняка ободрали как липку и концы в воду.
– Их только двое было?
– Больше никого не нашли…
Капитан подошел к покойному Грише, у которого слегка отвисла челюсть и наклонился над ним.
– Как еще коронки золотые не вытащили… надо же, неужто побрезговали…
Что за железные нервы у полицейских… никогда не завидовал их работе…
Капитан обернулся:
– А что, господин хороший, похожи на ваших знакомцев? Или пропадал кто?
– Нет-нет… совершенно не знаю этих утопленников…– пробормотал я и поплелся к карете Аксакова.
– Что там, на берегу? – поинтересовался Кирилл Андреевич.
– Двоих утопленников рыбаки вытащили.
– Да… такое иногда бывает. Даже если сбросят на середине реки, все равно утопленников всегда прибивает к причалу…
– У вас криминальный город?
– Я бы так не сказал… но случается всякое.
Аксаков внимательно посмотрел на меня:
– Кажется, у вас был неприятный разговор с Балицким.
– Моего крепостного на судоверфи придавило, а они вызвали доктора только через два дня… все закончилось трагически, парнишка умер. Думаю этот Балицкий – большая сволочь.
– Полностью с вами согласен, Андрей Иванович… он и вправду скотина редкостная… Балицкому совершенно плевать на рабочих, люди гибнут у него каждый год, а то и чаще…
Пока мы ехали, я думал, а не грохнул ли наследник Никитин своих спутников? Все же он чрезвычайно мутный тип…
Горчичный завод Аксакова занимал огромную площадь. Капитальные склады, навесы, несколько цехов и склады отгрузки. Во всем чувствовался строгий выверенный порядок. Никто из рабочих не шарахался, все занимались делом. Кабинет Аксакова находился на третьем этаже конторы. Он мог прямо из-за стола видеть большую часть предприятия.
– Кирилл Андреевич, мне показалось, губернатор Кожевников слегка прохладно отнесся к моим предложениям по модернизации вооружения.
– Напротив, Кожевников чрезвычайно удивился вашему предложению. Поймите правильно, ожидать каких-то новаторских идей от провинциального помещика – это нонсенс. Кожевников был даже слегка ошарашен. Просто он хорошо умеет скрывать свои чувства, уж я-то знаю Матвея Львовича не первый год…
Аксаков задумался:
– Андрей Иванович, давайте пока вернемся к нашему проекту по водоснабжению. Вы можете нарисовать, как и что будет работать…
– С удовольствием, Кирилл Андреевич…– я взял карандаш и листок.– Смотрите, из скважины или колодца выводится труба с поршнем и монтируется вертикально на ветряк. Привод поршня соединяется валом с лопастями. При вращении лопастей от ветра – ходит поршень и закачивает воду в резервуары. Далее делаем капельный полив к растениям тонкими трубочками. Вода будет стекать под давлением.
– А если дождливо и вода для полива пока не нужна?
– Рабочий просто откручивает болт на валу и ветряк крутится в холостую. Все очень просто.
– Гениально…– улыбнулся Аксаков.– Некоторые идеи вполне возможно внедрить и на нашем производстве.
– Вторую папку с чертежами и пояснительной запиской я оставил у вас дома. Ознакомитесь на досуге.
– Благодарю вас, Андрей Иванович.
– Кирилл Андреевич, слышал, ваше горчичное масло известно на всю Россию. Поделитесь опытом, как вы достигли таких результатов?
Аксаков улыбнулся.
– Когда имеешь дело с продуктами питания, необходимо соблюдать строгую технологию. Наше масло делается из специальной сарептской горчицы, семена выдерживают в амбарах три года, при постоянной температуре и уже после пускаются в производство. После фильтрации масло отстаивается еще два месяца и разливается в специальные бутыли для продажи. Горчичное масло, произведенное по строгим технологиям – долго хранится. В настоящее время очень много заказов и мы постоянно расширяем производство. Без преувеличения скажу, Сарептское масло действительно известно по всей России. И сделать такой продукт в домашних условиях или на малом производстве, без соблюдения технологий – просто невозможно.
