Тотем

Посмотри на неё, князь, познай её настоящую. Как она танцует… Она – твоя. И не потому, что ты пришёл и взял, а потому что она сама к тебе пришла.

Страсть без порочности, откровенность без пошлости, веселье без буйства. Одно имя – Кайра…

Её танец гремел взрывами фейерверка – бубенцов, шипел и плевался разноцветными искрами алых лент и рыжих прядей и… закончился. Быстро и опустошающе. Отгорел, взвился к небу и рассыпался по полу мириадами искр рыжего золота.

Да уж, князь, ради этого стоило жить.

Желание захлестнуло мужчин в зале – они впервые видели лисью красоту и откровенность их дикого танца, – и осеклись под грозными взглядами жён, поспешно опуская взоры. Встрёпанная, запыхавшаяся, румяная, всё в том же неприличном полуголом виде, с огромными сияющими глазами, лисица смотрелась в зябком чертоге росомах так же неуместно, как шмель в северных снегах. Жаль, нельзя спустить с неё шкуру несколько раз. За разгуливание по княжеству в таком облачении следовало бы содрать три раза. За фарфоровую гладкость живота и округлые бёдра – десять. А за то, что выставила их на всеобщее обозрение, ещё сотню!

Князь поднялся из-за стола и медленно, не отводя взгляда, подошёл к ней. Присутствующие затаили дыхание. Каждый чего-то ждал – то ли расправы над разнузданной лисицей, то ли ещё чего, но ни один в этих чертогах не оставался равнодушным.

«Если осмелишься гореть этой ночью,

спали вместе с собой весь мир».

Тишина нависла над чертогами ожиданием. Томление разбилось шумом сбитого дыхания и сердца, что продолжало отбивать свой собственный танец. Она не отводила взгляда, видела результат своих танцев – он шёл прямо к ней, его глаза не замечали других – она отражается на дне этого чёрного омута лесным пожаром. Князь росомах теперь в твоей власти, лисица.

На её плечи легла его мантия, скрывая юное тело от посторонних взглядов. Она ещё не остыла после танцев, и нежная кожа под пальцами князя была горячей, чуть влажной… и покрытой мурашками. Его мантия окутала Кайру теплом чужого тела; скрыла с глаз соплеменников, о которых она забыла. Княжна не видела никого, кроме него, и в этом тянущемся ожидании клокотало внутри желание большего. Ещё больше тепла…

Это стало последней каплей, от которой тихая река превратилась в шквал, сносящий всё на своём пути. Раздразнённый её беззастенчивым напором, одурманенный вином, собственными мыслями и лёгким тёплым запахом девичьей кожи, Сэт в один шаг смял расстояние между ними. Одно властное движение, и Кайра оказалась на его плече, но не сопротивлялась, не билась, не пыталась мстить за подобное обращение. Он не казнил её прилюдно, не выплюнул в лицо свою ненависть и неодобрение. В этом была её маленькая победа, но князь ещё не знал, что уготовано для него после. Танец – это только приглашение.

Рабыни опустошённо проводили их взглядом, ошарашенные мужчины силились нащупать в себе остатки северной, холодной невозмутимости, понимая, что никогда не забудут увиденного… и лишь Этна одобрительно и победно улыбалась, глядя Льду и Пламени вслед.

* * *

Холод улицы ворвался под мантию и вцепился в обнажённую кожу лисицы, но ненадолго – главный чертог с супружеским домом разделяла едва ли сотня шагов. Мороз, однако, не остудил намерений князя… Задранная хвостом к предкам жёнушка на его плече могла сколько угодно биться и сопротивляться – близость её тела опьяняла не хуже травяного дурмана. Пинком распахнув двери, он вошёл в освещённую камином спальню, хорошо знакомую обоим, и легко опрокинул лисицу на мягкие шкуры. Волосы растрёпаны, красные ленты в руках, голые коленки виднелись из-под легкомысленной юбчонки… У него в голове настойчиво стучало одно желание – мстить ей этой ночью до тех пор, пока её бесстыжие лисьи глаза не взмолятся о пощаде.

Оставшись наедине, Кайра больше не боялась. Не жалась, не сторонилась. Завладеть его взглядом было мало, разбудить желание – недостаточно. Большее, ей нужно нечто большее…

Сэт не накинулся на неё сразу. Стал рядом с ложем, одетый, не опуская чёрных, глубоких, наполненных желанием глаз.

– Я должен убить тебя за это, – хриплым голосом, дрожащим от страсти, произнёс князь.

Лисица подалась навстречу, сминая шкуры; их лица всё ещё далеко друг от друга, но даже сейчас он был заметно выше, и ей приходилось запрокидывать голову. Их дыхание гуляло по губам друг друга и дразнило.

– Тогда я готова умереть сотню тысяч раз, прежде чем перестану видеть эти глаза, – шепнула ему в губы Кайра. Не дожидаясь ответа, лёгким движением плеч лиса сбросила с себя мантию. Больше не было надобности прятать тело от глаз других росомах – он волен любоваться ей, сколько пожелает. Она сама этого хотела.

Кайра потянулась к нему, но едва подарив надежду, что он ощутит вкус её губ, вновь ускользнула, словно мало тех танцев в лунном свете, когда она дразнила его, не позволяя коснуться. Её тело, разгорячённое танцем и предвкушением грядущей близости, прижималось к нему – спиной к груди. Рыжая макушка скользнула по его подбородку, щекоча и дразня; янтарные глаза прятались под опущенными веками. Лёгким движением она взяла руки князя в свои и, будто увлекая его в танец на двоих, опустила на собственное тело. Дала ему коснуться ладонями открытого живота, прочувствовать её первый вдох, и мягко повела телом, как в танце, изгибаясь в объятиях, так тесно и безжалостно, словно здесь и сейчас желала смять его милость, испытать терпение на прочность. Направила руку вверх, по груди к плечу, чуть сжала, будто просила обнять её крепче. Другая рука опустилась ниже к животу, теряясь где-то в складках юбки. Тело лисицы выгнулось в нетерпеливом напряжении – она желала больше тепла.

Кайра соблазняла его, а привыкший обманываться разум отказывался верить в реальность происходящего. Сэту казалось, стоит только отстраниться, и она сразу исчезнет, как сладкий сон или горячечный бред, а он обнаружит себя забывшимся в зале над кубком вина… Но она выгибалась так, что почти упиралась затылком в его грудь, сжимала его руки тонкими пальцами и вела по горячей, чуть влажной от танца коже.

Сэт глубоко, с хрипом вздохнул и склонился, прильнул губами к плечу, прошелестел пальцами по груди и сжал Кайру в объятиях, притиснув к себе – нетерпеливо, жадно, с трудом сдерживая желание… Ему хотелось обладать ей прямо здесь и прямо сейчас, но лисица вовлекала его в новый, томный и неспешный танец, наполненный полынным запахом страсти. Ладонь князя скользнула по её животу вниз – её прерывистый вздох ответил на его умелое, уверенное движение… Касание пальцев, скользнуть чуть ниже, углубить – и прижать к себе, чтобы чувствовала спиной его нарастающее напряжение.

Она мягкая и тёплая.

Она – нежная и зовущая…

Князь каждым движением мстил, и местью его стало наслаждение.

Прикосновения наглых, уверенных пальцев, жар нежных и одновременно жестоких губ на шее и плечах сливались в один своеобразный танец мужчины-искусителя. Эта безжалостная нежность, бесстыдство и шальной угар… Он изводил её, доводил до исступления, но неизменно держал на грани, не давая ускользнуть, вырваться и сорваться в наслаждение… чтобы всё её существо хотело лишь одного.

Его месть вершилась – Кайра таяла в его руках, задыхаясь от желания обладать и отдавать одновременно. Нетерпеливо льнула к нему бёдрами, пока разум туманился от сладкой неги, и жаждала раствориться в захватывающем её с головой удовольствии. Тяжело дыша, она срывалась в тихие вздохи наслаждения. Её тело зовуще изогнулось в его объятиях; каждое прикосновение Сэта обжигало.

Кайра забыла о том, что хотела, что должна была сделать здесь и сейчас. Поддалась его ласке и почти проиграла ему, когда впилась пальцами в крепкую ладонь, только бы он не останавливался. Ей так хотелось ещё…

Лисица не сразу поняла, что Сэт лишил её ласки, а его месть вступила в полную силу. Кайра неосознанно потянулась за ним, но не получила в ответ ничего. Придя в себя, лисица приоткрыла глаза – всё ещё затуманенные тягучим наслаждением. Левая рука обвила шею князя, касаясь пальцами затылка, вторая затерялась в складках одежды и нетерпеливо накрыла его ладонь. Просить его продолжить? Нет… Не теперь. Этого уже слишком мало, чтобы утолить её желание; чтобы сдержать пламя, распалённое его руками. Он сам сгорит в нём.

Обернуться в объятиях тяжело, за время томления силы покинули тело, даря взамен лёгкую дрожь и ощущение слабости, сковавшей его. Княжна заключила росомаху в объятия, увлекая в поцелуй. Вещи небрежно упали на пол, усеивая своеобразным жертвенным алтарём пространство у брачного ложа. Холодный воздух скользил по коже, вызывая мурашки, – Кайра заметила его контраст, стоило почувствовать на себе жар от прикосновения к князю. Она не позволяла ему заключить себя в объятия, не позволяла нависнуть над собой, словно в очередной раз испытывала терпение там, где могла легко переступить черту между желанием и злобой.

Надавила ему на грудь и, лишь почувствовав, как он поддаётся, опускаясь спиной на постель, склонилась следом, перехватывая его ускользающие губы. Нависла, не касаясь тела мужчины, упёршись ладонями в постель по обе стороны от него, позволяя лишь в поцелуе делиться жаром и теплом, а после… накрыла губами шею, опустилась к груди с кратким взглядом вверх, к его лицу – и вновь поцелуй. Ниже… ниже… ещё… пока горячий выдох не опалит дыханием низ живота. Ещё один поцелуй – перед тем, как подняться выше.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.