Святилище кровавой луны

Царапая область под шеей, я пытаюсь закричать, но мои голосовые связки мне не подчиняются. Мои легкие сжимаются, и голову пронзает острая боль. Я никого не вижу. Но ведь я должна кого-то увидеть.

Клинок выпадает из моей руки, и я пытаюсь схватить его снова. Пальцы нащупывают его, но мое тело не двигается. Оно не подчиняется моей собственной команде. Я даже не чувствую силу луны в своих костях.

Может быть, это просто дурной сон, как будто я падаю и проснусь в любую секунду? Я уже долгие годы не видела кошмаров. Возможно, адская гончая повлияла на меня сильнее, чем я предполагала.

Мое внимание привлекает книга в центре пещеры, вне пределов моей досягаемости. Призрачный ветер переворачивает страницу за страницей. Только на этот раз в ней нет ни цветов, ни колдовских баночек. На этот раз там символы, которые я видела только в храмах, окрашивают страницы в темно-красный цвет. Я могу только разглядеть символ глаза со стрелками, указывающими вверх и вниз. Потом я чувствую ее.

Кровь.

Моя кровь.

– Откуда у тебя эта книга? – ревет голос.

Я резко вдыхаю, концентрируясь на мгновение, чувствуя, как что-то тяжелое оседает в моем сознании. Не что-то. Кто-то. Мое тело начинает двигаться само по себе. Медленно подползает к книге и берет ее в руки.

Я пытаюсь заговорить, но ничего не выходит.

Когда мое тело приближается к книге, я понимаю, что страницы не единственное, что изменилось. По обложке книги ползут черные лозы, струясь и пульсируя в такт, как будто у нее есть сердцебиение. Нет, не лозы. Вены. Они расходятся спиралями от багрового пятна в верхней части книги. Того места, куда упала капля моей крови.

– Что ты наделала, смертная? – каждое слово, произнесенное мужским голосом, наполнено предельным ужасом.

– Что ты такое? – хриплю я. Если я буду знать, кто он такой, я смогу изгнать его из своего тела. Должна.

Ничего из этого не должно было произойти. Я принцесса Лунных эльфов. Я ношу ожерелье, чтобы защитить себя от отслеживающих заклинаний и одержимости. Ничто – никто – не должно овладевать мной. Кем бы ни был обладатель голоса, он гораздо могущественнее меня.

– Освободи меня, – рычит он. Мое тело вибрирует, я чувствую себя легкой как воздух, когда что-то теплое капает у меня из носа.

Что? Освободить его?

Мое тело снова начинает двигаться, и я могу ясно разглядеть каждый предмет в комнате – каждое укромное местечко, каждый камень и каждую капельку воды.

Такое чувство, что я пассажир в повозке, наблюдающий за происходящим, хотя я и не двигаюсь с места. Я чувствую каждый выступ, каждый поворот, каждый вздох. Но ничего из этого не принадлежит мне. Мои движения неестественны. Я словно ребенок, впервые пытающийся ходить.

– Отпусти меня, – ухитряюсь прошептать я, но мужчина не отвечает.

Моя голова поворачивается, заставляя меня посмотреть на лезвие, лежащее на полу, и мое тело сосредотачивается на нем. Мои пальцы неуклюже обхватывают рукоять, как будто она может выпасть, если я буду двигаться слишком быстро.

Я слышу его мысли, но не могу разобрать слов. Они представляют собой поток панического и подпитываемого яростью бормотания, похожего на жужжание разъяренных ос. Его гнев просачивается в меня, смешиваясь с моим страхом, когда жажда смерти овладевает моим языком.

Он желает моей смерти.

Нет, нет, нет. Прекрати это! Думаю я, как будто мое тело может меня услышать.

Паника прорывается сквозь преграды в моем сознании, когда я представляю мужчину, вонзающего в меня клинок. Только он этого не делает. Он сосредоточен на шагах, как будто у него не работает мышечная память.

С каждым шагом моя нескладность исчезает, и мои движения становятся увереннее. Земля под моими ботинками превращается из каменистой в песчаную, когда я добираюсь до входа в пещеру.

– Прекрати. Отпусти меня, – хриплю я.

– Сначала ты.

Я пытаюсь бороться с его хваткой, но ничего не получается, и я ничего не могу сделать, чувствуя себя заключенной в собственной коже.

Прежде чем я успеваю понять его план, сверху на меня обрушивается вода, заливая волосы и одежду. А потом в одно мгновение все исчезает. Воздух проносится мимо меня, когда мы спускаемся. Что он делает? Что происходит? Там, внизу, камни. Он же убьет меня.

Но прыжок был рассчитан. Выполнен с точностью. Мы отдаляемся от зазубренных скал, выступающих из песка. Моя рука вытянута вперед, целясь предплечьем в землю. Я опускаю голову, песок сыплется мне на спину, и я оказываюсь на обеих ногах, прежде чем успеваю моргнуть.

Несмотря на панику, первая мысль, которая приходит мне в голову, заключается в том, что мне нужно этому научиться. Вторая мысль гораздо хуже: он хочет разоблачить меня. Возможно, он не знает, кто я, но, если он узнает, может погубить меня, или он окажется настолько безрассуден, что привлечет внимание хиниксианского солдата, и для меня все будет кончено.

– Прекрати это, – пытаюсь сказать я. Теперь он научился лучше контролировать мое тело и борется с моими попытками заговорить.

– Но ведь это ты удерживаешь меня в плену, – говорит он моими губами. Это мой собственный голос, и я как будто схожу с ума, говорю, сама того не желая.

Моя голова запрокидывается к небу, и я чувствую, как он что-то подсчитывает. Луна гордо сияет на небосводе, и я чувствую, как у меня слезятся глаза. Я не чувствую ее. Я не чувствую луну. Почему я не чувствую луну?

Мое тело приходит в движение, я направляюсь к кусту, чтобы сорвать цветок мертвых, затем пробегаю своими – нашими – глазами по лесу, пока не натыкаюсь на то, что он выискивает. Когда я перехожу на легкий бег, мое мокрое платье цепляется за песок, утяжеляя нас, когда мы направляемся в сторону самого колючего кустарника на поляне.

«Не смей», – думаю я, когда больше не могу говорить.

Я беспомощна, полностью в его власти. Чем упорнее я пытаюсь бороться с ним, тем сильнее он становится. Мое тело кажется легче, чем когда-либо, оно наполнено чужой силой.

Это его сила; необузданная, хаотичная, разрушительная.

Такое чувство, что с его помощью я могла бы управлять всеми восемью королевствами. Если бы только я контролировала ситуацию.

Когда мы приближаемся к кусту, я замечаю разбросанные по лесной подстилке грибы, надежно спрятанные во мху. Мои пальцы погружаются в прохладную землю, обвиваются вокруг корней ядовитого гриба и вытаскивают его. Грибная желтая слизь стекает по пальцам, оставляя за собой шлейф боли.

Вскочив, он ведет нас к самой широкой части поляны. Аккуратно положив книгу, кинжал, цветок и гриб посередине, он проводит ногой по песку длинную прямую линию, остановившись, как только мы оказываемся в двенадцати шагах от книги. Он снова перемещает мое тело, проводя моей ногой по песку еще двенадцать шагов, затем снова поворачивается, направляясь прямо к книге.

Треугольник.

Я пускаю в ход все, что знаю, чтобы остановить его и вернуть контроль: эльфийские молитвы, заклинания, даже произношу случайные заклинания, которые видела в книгах, – ни одно из них не сработает, если луна не услышит, как я это произношу.

Он снова двигается, на этот раз выводя что-то от одного угла треугольника к плоской линии на другой стороне. Затем он повторяет процесс и добавляет больше кривых, кругов, стрелок и линий.

Может, я и не настоящая ведьма, но я видела достаточно книг заклинаний, чтобы понять, что это не те знаки, которые используют ведьмы. Это нечто совершенно иное.

Отойдя в сторону, он изучает символы, кивая сам себе, прежде чем повернуться к озеру. Я внутренне шиплю, когда холод обжигает мою кожу. Мы пристально смотрим на воду, в которой рябит отражение луны, когда мы пробираемся по ней вброд.

Мы останавливаемся, задерживая дыхание, стоим несколько минут, которые кажутся вечностью, заставляя меня томиться. Без предупреждения наша рука пронзает воду, обхватывая скользкое тело рыбы. Выдергиваем руку из воды, рыба вырывается из наших рук, угрожая ускользнуть, но у нас мертвая хватка.

На этот раз он ведет нас по воде быстрее, увеличивая скорость, по мере того как мы приближаемся к берегу. Обойдя вокруг символа, он бросает рыбу на землю, меняя ее на кинжал, прежде чем перейти к центру сигила[1]. Он вынимает кинжал из чехла, и я чувствую отчаяние.

Нет. Как он собирается использовать кинжал?

Он начинает петь на языке, которого я не понимаю. Мне он совсем не знаком. Но пока он произносит слова, я чувствую, как его сила пульсирует внутри меня, растекаясь по моим венам крещендо[2]. Он становится все сильнее и сильнее, подавляя мою душу, как будто вышвыривает меня вон.

Будто он вышвыривает меня вон.

Нет. Не надо! Я пытаюсь кричать. Это не то тело, которое тебе нужно. Ты станешь мишенью! Я не знаю, слышит ли он. Но я все равно продолжаю кричать. Молю о пощаде.

Он подносит кончик лезвия к моей раскрытой ладони, и мое ожерелье нагревается. Это попытка бороться с его магией, с силой, которая жаждет моей крови. Он может использовать любую магию, кроме магии крови. Пока на мне ожерелье, моя кровь будет запятнана. Никто не знает, как это отразится на заклятии.

Прекрати это. Тебе нужно остановиться!

Мы даже не вздрагиваем, когда острие кинжала вонзается в мою кожу так глубоко, что на поверхности мгновенно выступает кровь. В глубине души облегчение успокаивает некоторые из моих тревог, но только усиливает другие. У меня обычная красная кровь, а это значит, что сила ожерелья все еще в нем, а моя личность остается тайной. Нет, моя кровь станет иной. Если ожерелье сломается, на багряном фоне замерцают серебряные вкрапления.

Черт.

Сгибая руку так, что кровь капает на песок, мы смотрим в небо, а его – наше – пение эхом разносится по лесу. Чудовищные крики, которые нам не принадлежат, разрывают ночь, но они звучат тускло по сравнению с песнопениями, которые держат мою душу в ловушке. Облака начинают быстро двигаться по небу, затемняя землю, а вместе с ними приходит буря, которая поглощает луну. В обсидиановых облаках гремит гром, и серебряные стрелы с треском пронзают их пустоту.

Тьма взывает ко мне. Хаос призывает меня своими когтями. Я знаю, что это обман, заставляющий поверить, что у меня может быть выбор подчиниться этому зову.

Но я не позволю ему забрать меня. Я скорее умру, чем позволю ему превратить мое тело в свой постоянный сосуд. Я не знаю, что он такое или кто он такой, но я найду способ убить его, если он это сделает.

Его пение продолжается, а моя рана не заживает, оставаясь широко открытой. Заклинание жаждет еще больше крови, вытягивая ее из моей руки, пока она не начинает литься на землю так же бурно, как водопад. Пятна танцуют у меня перед глазами, и мое тело становится невесомым.

Молния прорезает небо и ослепляет меня, поражая прямо в сердце, сжигая мои легкие, пока не проникает в самую душу. Одна-единственная доля секунды кажется вечностью. Все, что произошло в моей жизни, отражается в моем сознании серией душераздирающих образов: предательство моего отца, помолвка с королем Нодиси, смерть моего брата, казнь моей сестры… Я снова проживаю эту боль.

Моя кровь кипит. Мне кажется, что плоть отрывается от костей, пока мое тело не расколется и не срастется обратно. Я не могу кричать. Я не могу дышать. Я хочу забыть все страдания. Я хочу, чтобы боль прекратилась.

Когда молния покидает мое тело, я падаю на холодный песок. Агонии больше нет, но воспоминания все еще при мне.

Мое тело реагирует на мои бурные эмоции, и я инстинктивно сжимаю свое ожерелье, снова и снова поглаживая гладкий, невредимый камень, и вспоминаю улыбку моей сестры – последний раз, когда она улыбалась.

Мои мышцы напрягаются, когда краем глаза я замечаю мелькнувшую тень, а пальцы сжимаются в кулак. Не обращая внимания на кровь, просачивающуюся между пальцами, я наслаждаюсь ощущением того, как моя кожа затягивается, слой за слоем.

Я вернула себе свое тело.

Энергия луны обрушивается на меня. Я чувствую себя как дома, но в то же время как-то так чуждо. Прошло много времени с тех пор, как я ощущала, как ее сила течет через меня, когда луна находится на пике своего могущества. Это не так опьяняет, как ее сила, но даже луна все еще может быть дикой.

Пришло время посмотреть, на кого падет мой гнев.

Я вскакиваю на ноги, вытаскивая нож, спрятанный в моем ботинке. Сегодня ночью прольется чья-то кровь.

Небо прорезает молния, облака разрываются, пропуская сквозь себя резкий блеск лунного света. Волосы темнее обсидиана ниспадают каскадом на его лицо, и свет струится по щекам, изгибаясь, вдоль челюсти, выточенной Богом войны. Каждый вдох вырывается из его широкой груди, поглощая воздух вокруг него, в то время как в его свирепом взгляде бушует ярость.

Передо мной стоит мужчина, который выглядит так, словно может превратить целые королевства в пепел. Ураган отлился в форму, чтобы стать самым прекрасным из бедствий.

Передо мной стоит мужчина, который завладел моим телом.

Дэкс.

Глава 4

Он не смотрит на меня, напрягая плечи и сжимая кулак так сильно, что его дрожащие костяшки белеют. Его прерывистое дыхание сбивается само по себе, как будто он забыл, как дышать.

– Кто ты? – я рычу, повторяя те же слова, которые он впервые сказал мне. Только на этот раз мой нож обнажен, зажат мертвой хваткой, в то время как кинжал, которым пользовался он, лежит позади меня, окровавленный и позабытый.

Его бледная кожа на лбу собирается в складочки, а губы искривляются в злобной гримасе. Он не обращает внимания на мое движение, его не пугает оружие в моей руке, как будто я приставляю ложку к основанию его горла.

В его глазах начинает поблескивать ярость.

– Я спросила, кто ты такой? – Я подхожу к нему ближе.

По моим венам струится необузданная энергия луны, вызывая покалывание в кончиках пальцев в смертоносном танце контроля и абсолютного кровопролития. Мое ожерелье мирно гудит у меня на груди, напоминая мне, что это я выбираю, когда использовать силу, а не луна.

Я не проклятие.

Я не пророчество.

На его лице выгравирована глубокая сосредоточенность, когда он начинает выпячивать грудь, отводя руки в стороны и снова опуская их, его грудная клетка опадает. Как будто он пытается что-то призвать.

«К черту все это», – подумала я. Позволяя магии просочиться в мои мышцы, я прыгаю, целясь ему прямо в горло.

Я двигаюсь быстро, но он двигается еще быстрее, отпрыгивая в сторону, как тень, преследуемая светом. Собирая мощь для атаки, он широко растопыривает пальцы. В его глазах темнеет проблеск замешательства, и я воспринимаю это как свой шанс. С силой луны, струящейся сквозь меня, я устремляюсь на него изо всех сил, отталкивая его до тех пор, пока он не ударяется спиной о дерево.

Лезвие поблескивает на свету, когда я прижимаю его к горлу мужчины и наслаждаюсь мыслью о том, что могу рассечь ему кожу точно так же, как он это сделал с моей. Его фигура возвышается над моей, и мне требуется все мое мужество, чтобы не съежиться в ответ.

– Давай-ка я повторю это еще раз, – шиплю я сквозь зубы, глядя в его невеселые глаза. – Кто ты…

Мир вокруг меня вращается, когда нож вырывают из моей руки, он переворачивается в воздухе и молниеносно оказывается в воде. Вскрикнув, я ударяюсь грудью о шероховатую поверхность дерева. Мое горло обхватывает заскорузлая рука, в то время как другой рукой он делает шейный захват, прижимая меня к дереву.

– Ты ошибаешься, если думаешь, что в твоем положении можно задавать вопросы, маленькая ведьма. – Его грудь прижимается плотнее к моей спине с каждым его рыком мне на ухо. От этого я содрогаюсь сильнее, чем когда он управлял мной изнутри.

Мой взгляд устремляется к скалам, окаймляющим границу между лесом и пляжем. Я вытягиваю пальцы, и от меня расходятся щупальца серебряной силы.

– Я не совершаю ошибок. – Я сгибаю пальцы. Ухмыляясь, наблюдаю, как несколько камней несутся по воздуху в нашу сторону. Ни один камень не попадает в цель, все пролетели мимо его головы.

– Ты только что пыталась забросать меня камнями? – недоверчиво произносит он.

Как так вышло, что ни один из камней не попал? Стиснув зубы от разочарования, я снова призываю силу луны в свои мышцы. Ткань моей юбки натягивается, когда я просовываю колено в пространство между собой и деревом. Используя свободную ногу, я отталкиваюсь со всей силой луны.

Мы стремительно проносимся по воздуху, моя голова крепко прижата к внутреннему сгибу его локтя. Его хватка не ослабевает, пока мы не оказываемся параллельно земле. Учитывая количество затраченной энергии, я ожидаю, что мы приземлимся посреди озера, но мы оказались лишь на пару шагов дальше от дерева.

Я бросаюсь к ножу. Мои пальцы находят утешение в его знакомой тяжести, и, повернувшись на носках, я вижу, что он стоит, поправляя воротник своего пальто.

Снова направив на него нож, я говорю:

– Если ты не хочешь говорить мне, кто ты, то, по крайней мере, скажи мне, что ты такое.

– Я полагаю, что я первым должен получить ответ на свой вопрос, раз ты та, кто пробудил меня. – Я не упускаю резкие нотки в его голосе, явный признак того, что его терпение на исходе.

– Нет, это ты меня разбудил.

Он смотрит на меня короткое мгновение, как будто обдумывает какую-то стратегию.

– Ты тратишь мое время, – ворчит он, прежде чем отвернуться от меня с неземной грацией и зашагать в лес, более не удостоив меня взглядом.

Я в смятении наблюдаю за его удаляющейся фигурой. Что только что произошло?

Он вселился в меня, нарисовал символ, которого я никогда раньше не видела, чтобы сотворить заклинание, используя мою кровь, а потом обвинил меня в том, что я пробудила его.

Я перевела взгляд на книгу. Кажется, она выглядит точно так же, с венами, расползающимися от моего пятна крови, растекшегося по обложке. Но она больше не пульсирует.

Я не подойду к книге, пока не буду уверена, что он не вернется. Я не слышу, как листья хрустят под тяжестью его шагов, и это заставляет мою кожу покалывать от жуткой тишины. Мышцы его спины все еще напряжены.

В тот момент, когда он почти скрылся из виду, кровь отливает от моего лица. Облако дыма поглощает его целиком. Крепче сжимая клинок, я поднимаю руки перед собой, переводя ноги в боевую стойку. В мгновение ока тот же дым появляется рядом со мной, принеся с собой мужчину, который овладел мной.

– Я думала, ты собирался уходить, – говорю я сквозь стиснутые зубы, но это не мешает удивлению просачиваться в мой голос. Я знаю очень мало существ и людей, которые могут телепортироваться, и он не относится к их числу. Он слишком «привлекательный», и уши у него не заостренные, как у фейри.

– Я забыл свою книгу. – За его показной уверенностью маячит сомнение.

Его книгу.

Какое он может иметь к ней отношение? Или он стремился заполучить ее так же, как те мужчины в кабинете? Сатир сказал, что с этой книгой что-то не так, но, очевидно, ни он, ни люди из кабинета в это не поверили.

На этот раз он замечает мое оружие и пятится к книге, как будто наконец-то видит во мне угрозу. Подхватив книгу с земли, он направляется обратно в лес. Книга кажется такой крошечной в его руках, что трудно поверить, что в ней заключена какая-то реальная сила.

Ответы, которые я ищу, могли быть написаны моей кровью на этих страницах. Стоит ли бороться, пытаясь вырвать книгу из его рук?

Лесные обитатели выходят из своих укрытий, наполняя воздух гармонией, которая нарушает призрачную тишину. Его фигура начинает исчезать из виду, и я расслабляюсь, но он снова появляется рядом со мной.

На этот раз я не доверяю своему клинку. Меня переполняет сила, готовая взорваться его энергией.

– Не шути со мной. – Мое терпение опасно истощено. Я должна была спать в постели и видеть сны о том, что я могла бы купить на единственную монету, которую получила бы от продажи книги.

– Будешь говорить, когда к тебе обратятся, смертная, – он даже не смотрит на меня, когда говорит. Выражение его глаз говорит мне, что и его терпение вот-вот лопнет. Мышцы его челюсти подрагивают в такт шагам, когда он снова шагает по лесу.

Я прикусываю язык, чтобы удержаться от того, чтобы не сказать что-нибудь такое, из-за чего я в дальнейшем могу лишиться сна в принципе. Чем скорее он уйдет, тем скорее я смогу вернуться к своей жизни.

Он снова скрывается из поля моего зрения, его окутывают тени, и он снова появляется прямо рядом со мной.

Он резко вытягивает руку в мою сторону, растопырив пальцы и повернув ладонь ко мне. Вена на его лбу пульсирует вместе с яростью, полыхающей в его глазах. Я вскидываю руку, блокируя любую магию, которую он направляет в мою сторону, но ничего не происходит.

Вскидываю еще одну руку, и звук его разочарованного стона наполняет меня неуместной радостью. Мой щит держится крепко, и я не могу сдержать охватившее меня веселье от тщетности его попыток.

– Что ты сделала со мной, ведьма? Где мои крылья? – рычит он, и лесные твари замолкают.

Он думает, что я ведьма? Хорошо. Пусть так и будет.

– Это ты вселился в меня! Я ничего не делала. – За исключением, конечно, оставленной крови на его книге.

– О, ты точно что-то сделала. – Он делает шаг ко мне, и моя душа, кажется, сжимается от его присутствия. – Никто, обладающий «Книгой Сумрака», не невинен. – Каждое его слово так и сочится неприкрытым презрением.

– Это была просто случайная книга с тонизирующими эликсирами, – возражаю я, зная, что это что угодно, только не «случайная книга».

– Эта книга важнее всего в твоей ничтожной жизни, – шипит он, брызгая слюной.

Если бы он только знал.

– Ты получил свою книгу, а теперь проваливай. – Волны разбиваются о берег, реагируя на мои эмоции, которые кружатся в опасном танце с моей силой и силой луны.

«Дыши, успокойся», – говорю я себе.

– Я никуда не денусь, дорогуша. – Его голос низко рокочет. Смертельно опасный. Совершенный клинок.

Это может означать только две вещи, и ни одна из них не сулит ничего хорошего. В первом случае он сделает меня своей пленницей, и у меня есть шанс побороться. Второй вариант заключается в том, что он снова вселится в меня.

Или же я убью его, прежде чем у него появится шанс сделать что-либо из этого. У него есть сила и скорость, но нет атакующей магии. У меня же есть все три.

Третий вариант мне нравится больше всего.

Меня захлестывает чувство эйфории, когда я высвобождаю силу, зреющую внутри меня. Она вырывается из моих рук, направляясь прямо на него. Мне хочется взреветь от прилива сил и кричать от высвобождения. Песок кружится у нас под ногами, а деревья шелестят на ветру. Но ничего не происходит. Он стоит там же, не двигаясь, не подверженный влиянию лунной силы.

Кажется, он понимает это раньше, чем я.

Черт.

Он делает выпад и отскакивает в сторону, хватая меня за руку. Когда наше взаимодействие превращается в танец воинов, я использую силу своего ножа. Каждая из его атак призвана напомнить мне, что он может нанести гораздо больше урона, чем легкое касание. Каждый взмах его руки резок и расчетлив, как боевая стратегия, на совершенствование которой он потратил годы.

Он хватает меня за запястье и заламывает руку за спину.

– Сволочь, – бормочу я, пиная его сбоку по колену, вынуждая ослабить хватку.

Крутанувшись, мой кулак вонзается ему в живот, и он не вздрагивает. И все же я это делаю. Удар вызывает боль в моей руке, убеждая меня в том, что побег – мой единственный шанс на спасение. Даже с помощью луны я ему не ровня. На моей стороне скорость, и ничего больше. Я едва успеваю уклоняться от его атак.

Легкий ветерок целует мой покрытый испариной лоб. Нырнув под его замахнувшуюся руку, мои пальцы находят утешение в холодном песке. Зачерпнув его рукой, я швыряю песок прямо ему в лицо и вскакиваю на ноги. Это единственная возможность, которая у меня появляется.

Я не успеваю сделать и двух шагов, как руки обхватывают меня сзади, увлекая за собой на песок. Его тело с глухим стуком ударяется о землю, принимая на себя основную тяжесть падения, прежде чем перекатиться так, что его фигура возвысилась надо мной, вынуждая меня смотреть в его безупречное лицо.

Он сел на меня верхом, и порыв ветра донес его запах до моего носа. Шалфей. Мои бедра прогнулись под его весом, теплые руки обхватили мое горло, но не для того, чтобы причинить мне боль. А для того, чтобы сдержать меня.

– Интересно, если я убью тебя, то смогу от тебя избавиться? – На его лице расцветает зловещая улыбка.

Лунная энергия может и не сработать, но энергия земли – точно. Взмахнув рукой, я готовлюсь перехватить инициативу, когда магия проходит сквозь меня и уходит в землю. Ветка дерева рассекает воздух, целясь прямо ему в голову. Я улыбаюсь, предчувствуя победу.