Прощаться не будем…

***

Весь наш полк выстроился на передовой. Мы закурили с Андреевым.

– Страшно? – спросил он меня.

– Есть не много… Сколько раз в бою бывал, а все равно как впервые… – ответил я.

– Минут через пять после нас, сразу выдвигаетесь. Ну, а там как Бог даст. По обстановке в общем, ясно? – бросая цигарку установил он.

– Всё понятно товарищ полковник, сделаем! – ответил я, как вдруг, из-за леса взлетает красная ракета.

– Вот и всё… Полк, слушай мою команду! Цепью, перебежками вперееееед!!! – скомандовал он, достав пистолет из кобуры, и с бойцами ринулся в бой.

Я судорожно смотрел на часы и ждал своего времени.

– Значит так, мы рассыпаемся по флангам, Гусь берёт левый, Бабенко правый, а мы с Кошкиной по центру!

– С вами хоть на край света товарищ сержант!

– Отставить юмор!

– Как вы думайте, товарищ сержант, все получится? – накидывая санитарную сумку, спросил Бабенко.

Я, доставая из кобуры табельный ТТ, произнёс:

– Не знаю, будет счастье – будем жить! Всё, вперед!

И мы сорвались с места вслед нашим ребятам. Они уже завязали бой и заняли первую линию обороны. Мои ребята рассыпались по флангам, и начали собирать первых раненых.

Мы с Анной спрыгнули во вражеский окоп. Не куда было вступить, кругом горы убитых. Кошкина проверяла, на передке есть ли кто раненый, а я углубился дальше. По – всюду, стояли крики и стоны раненых, я бежал на помощь к каждому. По дороге наткнулся на бойца лет семнадцати от роду. Он лежал в луже крови и грязи. Его правая нога висела на мышцах, словно лоскуты бумаги. Рядом с ним, лежало обезглавленное тело. На шинели я различил две шпалы в петлице. Это был начальник штаба полка майор Прохоренко. Достав из сумки, жгут, я перетянул этому мальчишке ногу выше колена, оставил записку со временем, после чего разбив ампулу, ввёл раствор морфина, выше места наложения жгута.