Несносный тип. Книга третья

Второй аспект – психология. Гоблины женского пола существа живые, непосредственные, смешливые. Они склонны к простым решениям, но вовсе не потому, что глупы, а потому что бремя сложных лежит на чужих плечах. Чистокровные зеленокожие не бывают одинокими, вот такая вот социально-биологическая аксиома. Связываясь с мелкой грудастой язвой, ты всегда знаешь, что ваши отношения носят лишь временный характер, но зато отношение к этим сношениям у обоих сплошь позитивное.

Проще говоря, что я, что зеленокожие – особи легкого поведения, которые не ищут прочных уз и не ищут поддержки. Мы согласны на праздник.

Разумеется, нормальные и ответственные разумные подобного сторонятся. Знать, что твой будущий потомок от гоблинши вырастет в племени, а затем будет отправлен в какой-либо человеческий или гномий город зарабатывать на жизнь физическим или незаконным трудом… тяжко. Но я – кид, у нас не бывает детей, пока мы не выплатим Долг. А потом… а потом за любого моего ребенка, даже насквозь зеленого и ушастого, будут драться государства.

С Таскримой по дороге в особняк мага ат-Мансипаха мы не переспали только по одной причине – колдун, имеющий какой-то свой вид связи с зелеными подопечными, бы обиделся на столь прозаичную задержку. Но зато славно провели время, планируя это самое во внезапно ставшим светлым будущем!

Третье по счету жилище Основателя, посещенное мной на территории Незервилля, также было выполнено в весьма оригинальном стиле. Лейлуш Коррадорра ат-Мансипах жил в башне, высотой приблизительно с полсотни метров. Правда, в отличие от классических башен волшебников, о которых я запоем читал в детстве своей первой жизни, это был титанический толстый «палец» с площадью первого этажа под две сотни квадратных метров. Верхотура, украшенная кокетливыми зубчиками, наверное, могла похвастаться лишь сотней.

– Не сюда, красавчик, – дёрнула меня за рукав Таскрима, указывая в сторону, – Вон туда идём. Переговорный павильон.

– Много чести? – ехидно спросил я, направляясь к небольшому полусферическому строению.

– Что? Нет! – замахала зелеными ручками гоблинша, – Просто защита башни настроена на Лейлуша и на нас! Никто другой в неё не войдет!

«Лейлуш». Показатель. Очень молодая гоблинша, едва ли не подросток, хоть и с сиськами, называет архимага всея планеты по имени.

В «переговорной» оказалось очень даже уютно… если бы не аж пять гоблинш всех возрастов, пожирающих меня глазами. Учитывая, что вокруг каменного круга в центре комнаты были расположены широкие удобные диваны, столики и кресла, места для совершения массового разврата над работниками полиции было в избытке. Впрочем, обошлось. У меня спросили «чай, кофе, потанцуем», поморщили зелеными носами в ответ на просьбу принести пепельницу, спросили у Таскримы, развела ли она товарища шерифа на потрахушки, а затем, получив радостный утвердительный ответ, удалились, опасно сверкая очами. Лишь бы не за подкреплением.

Хотя… сколько их тут? Десяток? Полтора?

У меня бывало и больше.

Чувствую, скоро некоему весьма благообразному гибриду гнома и эльфийки по имени Зальцер Херн вновь придётся сдавать мне комнаты в «Теплом Приюте». Не дома же это все устраивать. Там дети.

Лейлуш Коррадорра ат-Мансипах, появившийся внезапно в центре напольного гладкого круга посреди комнаты, выглядел именно так, как должен выглядеть зловещий визирь-алхимик из старых восточных сказок. Был он худ, высок, смугл, умеренно горбат носом, чёрен очами и брезглив всем остальным своим костистым и слегка бородатым лицом. Одет был маг в длинный, изысканно украшенный шитьем и явно очень удобный халат, из-под которого выглядывали загнутые носы домашних тапок. Больше сорока пяти лет я бы ему не дал. Правда, всё это арабское великолепие не стронуло с места воздух в комнате, из чего я сделал простой вывод – иллюзия или голограмма.

– Я здесь лишь посредством передачи изображения и звука, кид, – хриплым баритоном проговорил маг, – Ты находишь это оскорбительным для себя?

– Нет.

– Жаль, – деланно огорчился маг, – Мадре также спокойно реагировал. Он рассказывал про ваш мир. Очень любопытно, но слишком далеко от моих интересов, чтобы пытаться понять, как у вас всё там устроено. Кроме этого, он так тараторил, что у меня быстро начинала болеть голова.

– Я могу говорить медленнее, – покивал я, тут же поддевая собеседника, – Но не хочу.

– Это замечательно, шериф, – ехидно осклабился Лейлуш, – Я вас пригласил не для разговора. Хватит того, что вы будете слушать.

– Смотря что вы будете мне говорить.

Маг с достоинством начал опускаться в пустое пространство, которое тут же сформировалось в изображение удобного кресла. А затем позволил себе короткий ехидный смешок.

– Вам, молодой кид, наверное, сложно осознать концепцию, в которой весь этот город, как и проживающие в нем личности, являются собственностью Основателей. Как минимум, так считает большинство из нас, учитывая, сколь велик арсенал инструментов, которыми мы можем доказать своё мнение. Наглость и бравада… они освежают, но не стоит забываться, шериф!

Я помолчал минуту, меряя мага взглядом. А затем, закурив и отпив кофе, сказал:

– Уважение.

– Простите, что? – поднял одну густую змеящуюся бровь Лейлуш.

– Я говорю, что прибыл сюда лишь из уважения. Вы в самом деле думаете, что душа из более развитого, цивилизованного и, чего уж там греха таить, более перспективного мира… согласится склониться перед… вами, Основателями… как слуга? – я издевательски хмыкнул, – У меня есть договор найма, где четко прописаны мои обязанности, как охотника за ихорниками. По второму договору, что касается только нас с Ахиолом, мной были приняты на пять лет обязанности шерифа. И в подписанных мной бумагах нет ни строчки о том, что я должен удовлетворять капризы Основателей.

– А как же здравый смысл и чувство самосохранения? – процедил сложивший перед собой руки волшебник, – Вы ведь понимаете, что мне не составит труда вас уничтожить, а затем оплатить Ахиолу штраф, достаточный, чтобы вызвать нового Должника?

– Если вы видите уничтожение вариантом хуже, чем перспективу подчиниться тем, кто приглашает в город Суматоху, то я вынужден вам посочувствовать, – нагло улыбнулся я, – Говорил и повторюсь – меня не волнует ничего в Хайкорте. Кроме безопасности моей дочери и моих непосредственных обязанностей. Но надавить на меня через дочь не выйдет.

Со стороны могло бы показаться, что я нарываюсь, но на деле всё было наоборот. Выживание. В Незервилле только абсолютный нейтралитет между всеми фракциями сил мог обеспечить безопасность. Шериф и кид в одном флаконе – это далеко не мелкая фигура. Мы, Должники, умеем видеть ихор в жилах плотоядных тварей. Сквозь любую преграду. А ихорники, особенно небольшого размера, обожают закапываться в землю. Без нас жизнь Незервилля станет на порядки более печальной – у города нет возможностей компенсировать повышенную смертность. Про шерифа и говорить не стоит. Как я понял из общения и работы с предыдущим скелетообразным шерифом – в руках главы правопорядка право и обязанность вооружать местное ополчение в случае… небольших происшествий. Вроде атаки гигантского роющего подземного червя, питающегося крупными животными.

Маг засмеялся. Живым обычным смехом.

– Последний вопрос, шериф Криггс, – еще похохатывая, сказал он, взяв свою узкую смоляную бородку в горсть, – Вы упомянули, что надавить на вас через дочь не выйдет. Хорошо, а что будет, если она погибнет?

– Обвяжусь взрывчаткой и «пулями восстания», а затем взорву себя вместе с Базилиусом Энно, – тут же отреагировал я.

Смех великого волшебника как отрезало. Он вытаращился на меня, надолго смолкнув.

– А вы опасны, – наконец сказал он почти с уважением, – Что же, я удовлетворен. Давайте приступим к делу, ради которого я вас пригласил.

Заслуженная характеристика. Что бы ни думали о себе местные Основатели, но они далеко не равноценны друг другу. Сладкое оранжевому теплее не будет. Базилиус Энно, глава семьи Энно – не только выдающийся некромант и приемный отец всем желтоглазым Незервилля. Он еще и достаточно влиятельная и прагматичная личность, к словам которой прислушиваются все, без исключения. Если его не то, что убить, а хотя бы обидеть или разозлить достаточно сильно, то последствия для города будут самыми сокрушительными, пусть и в долгосрочной перспективе. А уж взрыв, который начинит его боеприпасами, созданными специально против нежити – его точно обидит.

– Внимательно вас слушаю, – сказал я, решивший слушать ровно по той же причине, что и приехал сюда. Из вежливости и уважения.

– Я вас позвал, чтобы сообщить о краже, шериф Криггс, – огорошил меня маг, – Украдено не у меня. Более того, хозяин пропажи не заинтересован в том, чтобы её вернуть. Он, видите ли, умер. В муках, да еще и от рук одного небезызвестного вам Должника. Если вы до сих пор не догадались, то я говорю о докторе Эйдиусе Доннорифте. Но нас с вами, как и весь остальной мир, должно волновать то, что было украдено.

– Прямо-таки весь мир? – вздёрнул бровь я.

– Речь идёт о биологическом контейнере, содержащим оплодотворенные яйцеклетки, Кригсс, – плотоядно улыбнулся маг, – Тысячи, если не десятки тысяч. Оплодотворенные фертильным материалом кида, выплатившего Долг. Эскобара Мадре, если вы, конечно, нуждаетесь в пояснении.

Я подавился физически и ментально, а затем возопил как потерпевший:

– Но это же невозможно!! Киды могут зачать детей только во время естественного процесса!!

– Так раньше и считалось, – еще гнуснее улыбнулся Лейлуш Коррадорра ат-Мансипах, – Только вот оказалось, что если разум кида считает, что он в данный момент находится с женщиной, то его тело выделяет полностью фертильный материал. А наш Эскобар имел пассию в Купели Жизни. Логическую цепочку выстроите?

Пришлось подавиться вторично. Купель, особая виртуальная среда, выстроенная для желтоглазых Хайкорта, могла принимать в себя разумы и других существ, не делая различий. Одним из которых был бывший кид, Эскобар Мадре. Слишком быстрый физически и ментально для реального мира, он жил в Купели, даже имел там любовницу по имени Аркадия. Значит, когда он попал в руки безумного ученого, тот не сразу пустил бедолагу на лоскуты, оставив от него один мозг в банке, а еще и «подоил» перед этим! Вот же извращение-то какое!

– Понял, – севшим голосом отреагировал я, с сожалением разглядывая пустую чашку кофе. Лейлуш намек понял правильно, от чего мы замолчали, каждый думая о своем, пока Таскрима не приволокла здоровенный кофейник.

– Я раньше вёл некоторые дела с Доннорифтом, шериф, – «шейх» подождал, пока я поставлю чашку на тарелочку, перед тем как начать говорить, – В том числе и это. Мы говорим о небольшом контейнере из биологического материала, содержащим множество капсул… из биологического материала. В них – яйцеклетки. Слишком ценное сокровище, чтобы хранить его стандартными научными методами, поэтому Эйдиус обратился ко мне. Я лично накладывал заклинания, изменившие свойства исходных тканей.

– У меня два вопроса, – вяло отреагировал я, – Первый – раз нет пострадавших, то почему нужно заниматься поиском вора? Второй – каким образом вы узнали о пропаже?

– Начну с конца. Ответ на второй вопрос – магия, – чародей извлек пузатую синюю бутылку, из которой с явным удовольствием на лице набулькал себе чего-то тягучего и синего в рюмочку, – Не знаю, кид, насколько ты вообще осознаешь ценность утерянной вещи, но могу тебя уверить – сам я один из очень немногих, кого этот контейнер не интересует. Поэтому да, я заявляю о пропаже тебе, а через тебя – нашему уважаемому мэру, целиком перекладывая ответственность за грядущий апокалипсис на вас. А это ответ на твой первый вопрос. Позволь, я объясню тебе детали…

Они мне не понравились. Доннорифту, создающему этот… «шедевр», пришлось постоянно консультироваться с ат-Мансипахом в каждой детали будущего хранилища. Психованный вивисектор великолепно ориентировался в простой и магической механике, но все, что эти науки могли предложить для хранения обработанных образцов, было чересчур громоздким и энергоемким. Магия же смогла ответить на этот вопрос куда лучше и эффективнее. Только вот объемы обработанной добрым доктором биоматерии… поражали. Обладая возможностью частично обучать собственных клонов несложным операциям, Эйдиус предварительно использовал наиболее доступный ему материал – искусственно выращенные яйцеклетки из собственного клона с измененной Х-хромосомой. Проще говоря, в контейнере содержались дети Доннорифта-женщины и Эскобара Мадре. «Тренировочные». Около тысячи.

Кроме них? Когда процесс был отработан, вивисектор открыл свои запасы, начав оплодотворять яйцеклетки, набранные им в ходе своей долгой и плодотворной деятельности. Люди, гномы, эльфы, гибриды, гоблины…

Армия детей, которые будут сильнее, быстрее и умнее подавляющего большинства жителей Кендры. А еще какая-то их часть будет нести в себе гены гениального, но совершенно асоциального типа, имея все шансы свихнуться еще сильнее, чем оригинал. Но это – мелочи по сравнению с тем, что может устроить тот, в чьи руки попадут эти… яйца.

Да, яйца.

Пока я сидел с ладонью на лице, уважаемый маг, араб и собрат-гоблинофил (ни в жизни не поверю, что этот затворник в «целибате»!), с удовольствием мне рассказывал нюансы и тонкости процесса.

– Магия, как и мана, шериф Криггс, это энергия, подчиняющаяся воле разумных существ. Но… плохо. Можно сказать, что магия и мы друг друга не понимаем. Она жаждет сформироваться в что-то иное, мы жаждем получить это что-то иное, но общего языка нет. Точнее, он есть – заклинания. Считайте их… намёками. Чем тоньше намек, то есть короче заклинание, тем больше энергии оно требует. Но взаимосвязи можно проследить. Одной из таких взаимосвязей является свойство магии, называемое Подобие. С вашей точки зрения, интересующий нас предмет является ничем иным, как отрезанными у Эскобара Мадре тестикулами, но с точки зрения магии… его суть не окончательна.

Магия, через заклинания ат-Мансипаха, могла придать отрезанным ядрышкам Мадре множество новых форм. Мощный амулет плодородия, к примеру. Или талисман, отпугивающий женщин. Или привлекающий. При достаточном упорстве и понимании нужного ритуала, из тестикул можно было бы получить даже своеобразного второго Мадре. В виде младенца-гомункула с сильно порезанными характеристиками. Но в данном конкретном случае, магия сделала из мошонки дурака-кида то, чем оно являлось по сути ранее – специальный орган, предназначенный для хранения генетического материала в оптимальных условиях. Правда, уже не нуждающийся во всей остальной требухе, а заодно несущий уже оплодотворенные яйцеклетки, любовно уложенные в выращенные Доннорифтом органические «соты».

В общем, у меня на руках была кража яиц, способных погубить мир. Хотя, если верить словам Лейлуша – яиц, которые обязательно погубят мир, потому как кто бы не затеял выращивание яйцеклеток, тот в результате получит очень-очень много бледных юношей с горящим взором, шилом в заднице и психопатией. Крепких, живучих и… очень быстро соображающих.

– А хуже всего, знаете, что, шериф Кригсс? – лукаво улыбался маг, – То, что если о этом сокровище узнают все Основатели, то здесь разразится война. Будут забыты все договоренности, разорваны все соглашения, союз распадется. У вас на лице написано, что в данном случае вы можете довериться Энно… но нет. Не можете! Пара тысяч умненьких и неживых Эйдиусов… так что только Ахиол! Вы всё уяснили?

– Вы собираетесь просто наслаждаться зрелищем? – хмуро спросил я, – Или, всё-таки, соблаговолите добавить что-либо, что поможет мне найти треклятые яйца?

– Возможно, – белозубо улыбнулся величайший маг на планете, – Но этот вопрос мы поднимем чуть позже, когда наш с вами общий шестирукий друг проникнется ситуацией, став более… договороспособным.

Изумительно!

Через час с лишним я, самым неискренним образом поблагодарив счастливо улыбающегося араба, направился было к двери, но был им остановлен.

– Еще парочка вопросов, шериф Криггс, которые уместно будет решить сейчас, – проговорила развалившаяся в кресле иллюзия мага, – Первое – небольшая помощь вам. Подсказка. У вас в доме находится интересный, хоть и слегка примитивный детектор магии. Амулет. Принесите его ко мне. Я активирую его и настрою на вас. Это будет моим безвозмездным вкладом в будущее Незервилля! А второе… строго между нами. Если вы обидите кого-нибудь из моих слуг, то в нашем загадочном городе пропадут две мошонки Должников. И одну из них вы точно не найдете. На этом желаю вам хорошего дня!

Вот же падла бородатая.

Сначала он меня проверил на давление и вшивость. На нейтралитет. Выяснив, что я понимаю всю глупость попыток встать на сторону любого из Основателей в любом вопросе, он радостно скинул мне на руки бомбу, упоминание о которой её взорвет. Ищите яйца, мастер Криггс, они где-то рядом. Запакованные. Потому что, если тот, кто их утащил, стазис нарушит – Лейлуш Коррадорра ат-Мансипах об этом немедленно узнает. Тогда вся королевская конница и вся королевская рать вора будут нещадно нагнать. Ворюга не может этого не понимать, а значит – пока всё будет тихо и спокойно, так как чертовы волосатые ядрышки Мадре могут храниться хоть тысячу лет. Пока их не используют по назначению или… слишком неаккуратно найдут.

Назад я ехал грустный, печальный и одинокий. Вокруг была скалистая пустыня, местами покрытая широкими проплешинами высокой и сочной травы. Опять магия. Здесь везде она. Ни огненных шаров, ни молний, ни проклятий, от которых скукоживается и отсыхает самое главное. Но зато – трава, растущая чуть ли не на камнях, полный город бурчащих недовольных мертвецов, похабное на звук и смертельное по смыслу наследие вивисектора, молитвы с волшебным эффектом, шестирукий мужик в шароварах, который через пару часов будет с кислым видом глотать очередную новость об очередной жопе… Весело у нас тут, в Незервилле…

Приступ боли ударил в грудь плохо заточенным ломом. Я взвыл и, захрипев умирающим лебедем, свалился под копыта арендованной в городе лошади. Боль была везде – в груди и мыщцах, пульсировала в голове, злобно вибрировала в костях и беззвучно всверливалась в уши. Сил встать или хотя бы осмотреть себя не было, казалось, что боль отключила все группы мышц, а также нарушила восприятие и обработку информацию мозгом. Всё, что я смог – это просто валяться, рассматривая пронзительно голубое небо. А потом меня вырубило.

Вернулся в себя определенно не скоро. Солнце катилось к закату, а ощущения намекали, что свою работу оно выполнило сполна – чувства были как от солнечного удара и жуткого перегрева. Испытывая на себе всё то, что совсем недавно испытал мой ездовой кот, я поплелся к городу. Кобыла, не будь дура, давно свалила из такой жарищи… и сделала правильно. Скорее всего, я бы её убил или покалечил, чтобы напиться крови и прийти в себя. Было очень паршиво, но, к своему вялому удивлению, не обнаружил никаких признаков каких-либо повреждений.

Лишь потом, ближе к полуночи, я, ввалившись домой в полубессознательном состоянии, дождусь, пока испуганные девчонки сообразят мне на кухню живую курицу, а затем тактично выйдут, чтобы не смотреть, как я выпиваю бедную птицу, поспешно оторвав ей голову. Именно тогда моего соображения хватит, чтобы попробовать поискать причину случившегося в другом месте.

И я открою интерфейс, где будут новые сообщения:

– «Внимание! Выполнены минимальные условия для активации одного из целевых классов первого круга приоритетов!»

– «Внимание! Производится смена класса с «Боец» 26-го уровня на «Шериф» 1-го уровня.

– «Внимание! Целевой класс активирует дополнительные преимущества и ограничения! Займите удобное положение, расслабьтесь и не двигайтесь в течение часа!»

– «Внимание! Инструкции не выполнены! Активация начнется принудительно через 10… 9… 8…»

Я со стоном откинулся на спинку стула, массируя глаза. Закладки Бога-из-Машины определили легитимность занимаемой мной должности с момента первого порученного и принятого дела. С новым назначением вас, шериф Криггс.

Глава 4. Рабочие моменты

С утра я, вместо того чтобы бежать к мэру со всех ног, философски валялся на кровати, не делая попыток встать и идти. Была ли это хандра, лень, а то и обычное нежелание погружаться в пучину отборного гуано, называемого Незервиллем – выяснять было недосуг. Сначала следовало разобраться с новыми изменениями в собственном организме, а для этого прочитать какие-то открывшиеся разделы, весьма похожие на справочные, затем, обремененному тяжкими думами и, скорее всего, нецензурными мыслями, вставать, пить кофе и ковылять в мэрию, чтобы доложить богу о яйцах. Там, помимо всего прочего, могла еще обретаться Суматоха либо неудовлетворенная доктор Дийюн, которая обязательно мне отомстит за собственную сексуальную неприкосновенность.

– Папа, мы уходим! – сунула нос в мою спальню Эльма, – Сколько листов забрать и раздать?

– Берите двести, – вальяжно махнул рукой я, – Это вам на школу… ну и погулять после нее.

– Лучше 250, – возразила дочь, – Мы заглянем к мастеру Зальцеру в «Приют», а ты туда до вечера не попадешь.

– Идите и… грешите! – сделал еще один широкий жест я, – В школе, на улицах, в «приюте» …

– Вот договоришься – мальчика заведу! – пригрозила мне дочь, – Что ты тогда делать будешь?

– Как что? – приподняв голову, я весело посмотрел на приёмную дочь, – Возьму тебя на работу! Должен же будет кто-то твою семью обеспечивать? А раз ты умеешь только стрелять и выполнять мои команды – добро пожаловать в органы, дочурка!

– Что?! – раздается вопль праведного возмущения, – Ты меня выгонишь из дому, если я заведу себе мальчика?!!

– Нет, конечно! – испытываю почти те же чувства, – Только если залетишь! Взрослые люди живут сами по себе и воспитывают детей! Я буду знать, что пришла твоя очередь!

Через почти минуту тишины и сдавленного пыхтения два девичьих голоска разражаются криками о том, что я гад, эгоист, подлец и сатрап. После чего Элли неуверенно заявляет о том, что она-то залететь не может… от чего и переключает сероволосую крикунью на себя. Так они, в состоянии бодрого скандала, и покидают здание.

Разумеется, я вру – никуда никого не выгоню… но сам уйду. Эльма не для того потела и нарабатывала мышцы и навыки, чтобы в конечном итоге стать домашней курицей под предводительством какого-нибудь местного упырёнка, не знающего ничего о жизни. Но… сердцу не прикажешь, а вот дрессировать этого упырёнка, делая из него человека, орка или гнома, я не буду принципиально.

Ладно. Пора вернуться к моим личным внутренним баранам.

«Шериф – один из целевых классов высокого приоритета харизматического архетипа. Получается только методом занятия соответствующей должности в населенном пункте, насчитывающем свыше 10 000 жителей. Как целевому классу для выполнения соответствующей роли, шерифу активируются классовые особенности без выполнения каких-либо скрытых условий».

Угу, более-менее понятно. До этого момента у меня уже сменилось несколько «классов». Странник, боец, бродяга… вроде были. Я не особо присматривался, так как демонстрируемый ими «уровень» и само название – ничего не давали. Совершенно. Теперь, как пишут в «справке», понятно, что каждый класс мог быть «активирован» выполнением ряда скрытых условий.

Что это даёт? В моем случае – геморрой… и пять призовых очков развития.

Характеристика:

Имя – Магнус Криггс

Раса – гном

Прогресс – 6 %

Класс – Шериф

Уровень – 1

Триады:

Триада Воина – 11

Триада Плута – 15

Триада Мага – 15

Триада Вождя – 20

Очки развития: 6

Таланты: Ясный взор, Чувство агрессии, Плотоядный, Шериф

Особенности: Эксперт пересеченной местности, Эксперт холодного оружия, Эксперт огнестрельного оружия, Эксперт скрытного перемещения

Способности: Боевой режим, Поглощение, Динамичный резерв

Недостатки: Нетерпимость законника

Я не знаю, что курил Бог-из-Машины, когда сочинял свои классы, внедряя их логику развития в эволюционный механизм своих кидов, но он при этом определенно испытывал злорадство и желание осложнить нам жизнь. У меня, с недавних пор, в организме всё было великолепно – ни одного недостатка, сплошные достоинства, большая часть которых совершенно не мешает жить. Ну да, злодейка-судьба обрезала мне перспективу стать когда-либо магом, наградив «динамичным» резервом, восполняющимся за секунды, но я уже свыкся. Благо, что занятия магией в этом мире очень далеки от бормотания коротких формул, если, конечно, ты не вась-вась с каким-нибудь богом.