Буду твоей мечтой

– Это Павел Григорьев… да, снова. Только что мне позвонила дочь… Да, на мобильный. Номер, с которого был звонок, отсылаю вам. Он необычный. Не стандартный, – продолжая говорить, мой спутник потыкал в экран. – Все, отправил… Что говорила? Всего два предложения. «Папа, со мной все в порядке. Не ищи меня, я сама вернусь, когда смогу»… Да, это все… Конечно, я просил сказать, где она. Выслушала молча и отключилась… Нет, записать не успел… Шум, там был шум, будто рядом много людей… Что нам делать, возвращаться к вам?… Ладно, понял, буду ждать.

Отключив телефон, Павел откинул голову на подголовник и тяжело вздохнул. Прикрыл глаза, качая головой.

– Говорит, пока нет смысла приезжать. Сейчас пробьют номер. Если смогут определить место, вышлют наряд. Как что-нибудь станет известно, сообщат.

– Поехали ко мне? – предложила я. – Мы уже рядом. Подождем у меня в номере.

Немного подумав, мужчина согласился. Отключил аварийку и наконец влился в поток машин. Я видела, что он устал и раздражен. Помолчав немного, недоуменно произнес:

– Спрашивается, что у нее в голове? Серьезно думает, я буду сидеть и ждать, пока она соизволит вспомнить о родителях? А ее матери я что должен сказать? Что наша дочь решила немного потусоваться неизвестно с кем? Ничего, что ей всего тринадцать? Боюсь представить, что будет, когда стукнет восемнадцать.

– Хорошее в этом тоже есть, – заметила я, пытаясь настроить его на позитивный лад. – По крайней мере, Настя жива и, видимо, здорова. Мы все еще не знаем, сама она ушла или нет. Голос звучал нормально, не испугано?

– На удивление, нет. Ну то есть, было слышно, что она волнуется. Но сильной паники не ощутил. Хотя с эмоциями по телефону можно запросто ошибиться.

– На твои вопросы ничего не ответила, да?

– Да. Ни слова больше. Будто, это все, что ей разрешили сказать.

– Может, и так. Ты говорил следователю, там был шум, люди. Она могла обратиться за помощью.

– Ребенка легко запугать, обмануть, – нахмурился он.

– Ладно, подождем информации. Так можно бесконечно гадать.

Через пятнадцать минут мы уже зашли в мой номер. Спросив Павла о предпочтениях, я заказала доставку еды. Обед мы уже пропустили. А силы нам точно понадобятся. Перекусывая, продолжали обсуждать звонок и возможные версии. Пусть это было похоже на гадания на кофейной гуще, все равно лучше, чем сидеть молча и крутить то же самое в голове. Так и время бежит быстрее. И есть, на что отвлечься, в ожидании новостей. Мужчина тоже это оценил:

– Не думал, что скажу так быстро… Но согласиться на твою помощь – было хорошей идеей. Когда обсуждаю что-то с тобой, даже варианты легче выстраиваются. Можно посмотреть на проблему с разных сторон. И в голове проще навести порядок. Иногда кажется, там полный хаос. А еще, не знаю как, но ты помогаешь мне держаться… – добавил глухо, глядя прямо в глаза. – Когда остаюсь один, становится совсем хреново.

Это было очень искреннее признание. Я ответила откровенностью на его откровенность:

– Рада, что хотя бы так могу помочь. Для меня это тоже очень важно, – какое-то время мы молча смотрели друг на друга. Интересное словила ощущение. Странное. Долгое время в моей жизни был только один мужчина. Я просто не обращала внимание на других. Хотя вокруг всегда находилось много парней. В той сфере, которой я занималась, существовал значительный перекос в сторону мужской части общества. Женщин туда принимали неохотно. Но если принимали, то полностью, как своего. Поэтому у меня и остались связи, даже после гибели Саши.

А сейчас я чувствовала, как во мне зарождается интерес к другому мужчине. Не романтический, пока еще нет. Просто как к личности. Что касалось остального, я не рассчитывала, что смогу снова полюбить. Далеко не всем в этой жизни дается даже один шанс. А Сашку я любила. Что уж говорить про второй. Тем более, в глубине души считала, что не заслуживаю этого шанса. Я ведь могла предотвратить трагедию. До сих пор так считала. Пусть даже экспертная комиссия, после долгих разбирательств, признала, что моей вины в произошедшем нет. Но мне хватало собственных выводов.

Через полчаса после того, как мы закончили обедать, Павлу позвонили. Он выслушал и отрывисто ответил: «Скоро будем». Отключился и посмотрел на меня.

– Поехали. Придется второй раз за сегодня встретиться с Сорокиным.

– Что-то конкретное сказал?

– Нет. Только то, что они получили запись с камер. И мне надо ее увидеть. Остальное при встрече. Умеют напустить тумана, – Павел снова выглядел по-деловому. Хотя нервозность в нем все же чувствовалась. Мы опять отправились на его машине. Я даже предложила сесть за руль, чтобы и от меня была какая-то польза. Но он отмахнулся. Заявил, что так ему проще отвлекаться и не думать все время о дочери.

К счастью, в следственном комитете нас не заставили долго ждать. Сразу пропустили в кабинет. На меня Сорокин взглянул, как на неизбежное зло. И видеть не особо хочется, и деваться некуда. Нас с Павлом усадили на стулья и повернули к нам монитор старенького компьютера. Но прежде, чем включить запись, следователь пояснил:

– Мы определили, откуда был звонок. Это таксофон, установленный на автовокзале.

– Каком вокзале? – уточнил мой спутник. – В каком городе?

– Здесь, у нас. Есть подозрение, что ваша дочь никуда не уезжала. А на вокзал пришла, чтобы позвонить вам. Нам повезло, ее засняла одна из камер. Вот, посмотрите внимательно. Это Настя?

Глава 15

Нажав на клавишу, следователь запустил видео. Павел нетерпеливо уставился в экран, даже наклонился к нему. Я тоже сосредоточилась на картинке. Ее качество не радовало. По экрану шли полосы и помехи. Судя по всему, на оборудовании жестко экономили. Сначала было видно только край пластикового ограждения таксофона. А потом к нему подошла девочка, одетая в широкую толстовку и кепку, из под которой выглядывали длинные, светлые волосы. Она сняла трубку и стала набирать номер.

Звука на записи не было, только картинка. В какой-то момент девочка повернула голову. Даже я узнала Настю, хотя видела ее всего несколько раз. А ее отец, сидящий рядом со мной, резко выдохнул. Сорокин остановил запись и уточнил:

– Ну что, узнаете?

– Да, это моя дочь, – кивнул Павел. – Что там дальше?

– А дальше самое интересное, – ответил он и снова запустил видео. Прислонив трубку к уху, девочка что-то говорила. Было видно, как шевелятся ее губы. Потом молча слушала с таким выражением лица, будто готова заплакать. Дальше резко опустила трубку на аппарат. И тут к Насте подошел мужчина. Выше нее ростом, широкие плечи загородили девочку. Ни возраста, ни внешности не определить – он стоял спиной к камере. Одет тоже в толстовку с капюшоном. Лица Насти мы уже не видели, так что было непонятно, как она к этому человеку относится. Боится или нет? Мужчина взял Настю за локоть и потянул за собой. Причем, так и не повернувшись к камере. Словно знал, что она там есть.

Сорокин остановил картинку. В комнате воцарилась тишина, никто не спешил ее прерывать. Я смотрела на Павла. Его лицо было очень мрачным, брови сошлись на переносице. Он напряженно размышлял, непроизвольно сжимая кулаки. Наконец поднял голову и спросил у следователя:

– Это все? На другие камеры они не попали?

– Нет, – качнул тот головой. – Мужчина вам никого не напоминает? Может, кого-нибудь из друзей вашей дочери?

– Никого. Не хватало ей таких друзей. Он же явно взрослый. Практически потащил ее за собой. Вряд ли Настя с ним добровольно.

– Все возможно, – невозмутимо парировал следователь. – Вокруг было полно людей, на вокзале есть полиция. Но девочка не попыталась хотя бы привлечь внимание.

– Мало ли чем он ее запугал, – возразил Павел. И хмуро уточнил: – Вы все же склоняетесь к версии добровольного побега?

– Я пока ни к чему не склоняюсь. Фактов недостаточно. Оперативники прочесывают вокзал и прилегающую местность. Беседуют с людьми. Возможно, кто-то успел заметить эту пару. Разглядел лицо мужчины. Или видел, куда они ушли. Нам бы очень пригодилась любая информация. – Сорокин вернулся за свой стол. Повернул к себе монитор компьютера и сообщил: – Что ж, на сегодня все. Я вас больше не задерживаю. Если появятся новости, сразу извещу.

– Вы обратили внимание на одну деталь? – аккуратно уточнила я. Лезть со своими наблюдениями не очень хотелось. Мало приятного нарваться на еще одну отповедь. Но я здесь ради помощи Павлу и Насте. Так что как-нибудь переживу, если меня снова попытаются поставить на место. А замечание показалось важным. Мужчины выжидательно смотрели на меня. Правда, выражение лиц было кардинально противоположным. У моего спутника – настороженно-внимательное. У следователя – насмешливо-скептическое. Но другого я и не ждала.

– Ну порадуйте нас, – с усмешкой поторопил Сорокин.

– Мужчина, что был с Настей, вел себя так, будто знал про камеру. Стоял к ней строго спиной и ни разу не повернул голову.

– Серьезный вывод, – хмыкнул следователь. – Особенно, учитывая, что камера не скрытая и видна всем.

Не обращая внимания на его тон, я продолжила:

– Но девочке на этот счет он явно инструкций не давал. Я бы даже сказала, что к камере она повернулась специально. Ее позвали или подсказали.

– Что ты имеешь в виду? – требовательно уточнил Павел. А Сорокин убрал с лица усмешку и нахмурился, ожидая моих слов.

– Делать выводы – это ваша работа, – мстительно ответила я, глядя на него. – Но я бы предположила: сопровождающий Насти хотел, чтобы камера ее засняла. То есть, чтобы все заинтересованные лица узнали, что с девочкой в целом все в порядке. Она жива и здорова.

– И зачем бы ему такое делать? – недоуменно спросил следователь.

– Вот и думайте, зачем, – развела я руки в стороны, демонстрируя, что ответа у меня нет. – Но причина для такого поведения явно существует.

Оба мужчины продолжали сверлить меня настороженными взглядами. Павел – задумчивым, а хозяин кабинета – недовольным. Но хотя бы не насмешливым. И то хорошо.

Ну а дальше мы все-таки покинули следственный комитет и, загрузившись в машину, в очередной раз поехали к моему отелю. Павел вопросов не задавал и пребывал глубоко в своих мыслях. Я вспомнила, сколько раз за эти дни он мотался туда-сюда. Представила, что ему еще ехать к себе. Что он измотан и явно не высыпается. И в голову пришла идея. Я повернулась к мужчине:

– Слушай, почему бы тебе не снять номер в моем отеле? Мы будем рядом. Устроим у меня или у тебя оперативный штаб. Так гораздо проще и быстрее обмениваться новостями, обсуждать текущие вопросы. Не нужно забирать меня из отеля и привозить обратно. А главное, моя гостиница рядом с пляжем лагеря. Можно аккуратно понаблюдать, когда детей опять туда приведут. Погибший Слава тоже тусовался недалеко. Вдруг засечем что-нибудь интересное. Как тебе предложение?

Павел хоть и следил за дорогой, но слушал внимательно. И если в начале моей речи недовольно поморщился, то ближе к концу выражение его лица стало совсем другим. Он бросил на меня уважительный взгляд и кивнул:

– Знаешь, в этом есть смысл. Пожалуй, соглашусь. Так, действительно, будет проще и удобнее.

Припарковав машину у отеля, он вошел со мной в здание и сразу направился к стойке ресепшен. Я осталась ждать в стороне, не мешая ему. А когда увидела, что девушка-менеджер взяла его паспорт, поняла, что все получилось. Все оказалось даже лучше, чем я планировала. Павел смог выбить номер на моем этаже и даже в том же крыле. Практически напротив моего, только на две двери левее. Очень удобное расположение. Потом он уехал в свою гостиницу, забрать вещи и выписаться. А я отправилась к себе.

Глава 16

Мне, как обычно, не спалось. Я уже приняла душ, переоделась в пижаму, состоящую из шорт и майки на бретельках. Успела поваляться на кровати. И, проворочавшись около часа, поднялась. Распахнув балконную дверь, села в кресло и любовалась на ночное море, попивая прихваченный из мини-бара сок. Решила утром сходить поплавать. Тело уже восстановилось после травм и требовало нагрузок. Обычно я держала его в форме. Мы с Сашкой вместе бегали по утрам, посещали тренажерку. В последнее время я все это забросила. Поставила жизнь на паузу. Пора возвращаться.

Вспоминая о Сашке, я вдруг осознала, что он будто отдаляется от меня. Картинки нашего общего прошлого размываются. Чувства становятся не такими острыми, как в первое время. Наверное, это естественный процесс. Тот самый, о котором твердил психолог, обещая, что скоро станет легче. И который у меня наконец запустился. Но вместо того, чтобы радоваться, ощутила страх. Словно предаю Сашку. Все, что между нами было. И все, что так и не случилось. Я не хотела его отпускать. В этом и была причина моей затянувшейся депрессии.

Я специально влезла в расследование с Павлом, чтобы отвлечься. Дать себе новый стимул. А когда моя идея сработала, испугалась. Даже промелькнула предательская мысль уехать домой. Что так настойчиво предлагал мне следователь. Вот и порадую мужчину. Но мысль я сразу отбросила. Знала, что никуда не уеду. Вначале еще можно было сбежать. Теперь уже нет. Слишком некомфортно буду себя чувствовать, пообещав помощь и так быстро отказавшись от своих слов.

Я оглянулась на лежащий на столе ноутбук. Там осталось много видео, где мы с Сашкой вместе. Можно снова пересмотреть, давясь слезами. Столько раз я уже предавалась этому занятию. Почему бы нет. Встала и зашла в комнату. И сразу услышала тихий стук в дверь. Кто-то проверял, сплю ли я. Если бы спала, точно не услышала. А сейчас подошла к двери и распахнула ее. На пороге стоял Павел. В футболке и трикотажных шортах. И то, и другое сидело на нем отлично. Этот мужчина тоже мог похвастаться тренированным телом.

– Привет, – сказал, улыбнувшись кончиками губ. – Так и подумал, что ты не спишь. Можно войти?

– Проходи, – посторонилась я. Заметила, как Павел прошелся взглядом по моей фигуре. И только тут вспомнила, что из одежды на мне одна лишь довольно открытая пижама. Подошла к креслу, подхватила лежащую на нем спортивную кофту и натянула поверх майки. Получилось вполне прилично. Прикрыв входную дверь, мой ночной гость зашел в номер. Остановился у открытого балкона и несколько минут смотрел на море. Похоже, ему тоже не спалось. В его положении это вполне объяснимо.

Павел повернул голову и теперь вместо моря разглядывал меня. Вряд ли я представляла собой такое же красивое зрелище. Еле удержалась, чтобы не поправить растрепавшиеся косы. Наверное, их стоит уже расплести. Но это займет приличное время в салоне. Сделаю, вернувшись домой. Дреды мне больше не нужны. Вряд ли в ближайшее время я снова окажусь в таком климате, где помыть голову – серьезная проблема.

– Тяжелая ночь? – вдруг мягко спросил Павел. А я удивилась его чутью. Впрочем, удивляться тут как раз было нечему. У всех хороших бизнесменов оно отлично развито.

– Как обычно, – ответила честно. Тем более, уже говорила ему, что плохо сплю. Мужчина не стал ничего уточнять, только кивнул и сказал:

– У меня тоже. Подумал, мы можем составить друг другу компанию.

– Как устроился? – поинтересовалась я.

– Все нормально. Вещи перевез. Машину на стоянку пристроил.

– Располагайся, – кивнула на кресло. – Хочешь сок? Или могу заварить чай. У меня с собой хорошие травы. Если голоден, тут работает ночной заказ еды.

– Нет, есть не хочу. А чай давай.

Я вскипятила воду в чайнике, залила травы и подвинула ближе к Павлу небольшой столик. Разлила по чашкам чай и одну отдала ему. Себе тоже взяла, устроилась в соседнем кресле. Какое-то время мы сидели молча. А потом я попросила:

– Расскажи мне о Насте. Будет полезно, если я смогу лучше представлять ее характер, привычки. Что она любит, а что нет.

– Хорошо, – согласился он после недолгой паузы. – Я и так о ней все время думаю. Настя, она… Немного избалованная, это есть. Единственная дочь. Мы регулярно общаемся через мессенджеры. Когда она со мной, приучаю ее к самостоятельности. Настя хоть и хрупкая на вид, но многое умеет. Вика… скажем так, не уделяет достаточно времени ведению хозяйства. Ей это кажется скучным. Так что Настя, наверное, готовит лучше матери. Я специально посвятил этому время. Мы с ней смотрели всякие кулинарные передачи и вместе учились. Я хотел, чтобы она могла сама себя накормить. Что еще? Дочь в целом спокойная, можно даже сказать, скрытная, но эмоциональная. Однако свои эмоции открывает лишь тем, кому доверяет.

– Тебе? – уточнила я.

– Да, – ответил Павел. И вдруг поморщился: – По крайней мере, я думал, что между нами нет секретов. Но теперь не уверен в этом. Мальчик, в которого Настя якобы влюблена, я никогда о нем не слышал. Получается, она все же не была откровенна до конца.

– Не вини себя, – медленно покачала головой. – Влюбленность – слишком личное переживание. Мало кто из подростков делится этим с родителями. Даже если у них хорошие отношения. А первая любовь – вообще самое острое и болезненное. Особенно, если она не взаимная.

Павел молча обдумывал мои слова. А потом вдруг спросил:

– Как думаешь, мужчина на видео может быть ее парнем? Алик или как там его.

– Трудно сказать. Мы видели его только со спины. Подростки сейчас бывают внешне очень развитыми. Как тот, что был с Настей. Тем более, мы не знаем, сколько этому Алику лет. И существует ли он вообще на самом деле.

Мой гость тяжело вздохнул. И задал новый вопрос:

– У тебя все же есть соображения по тому, что ты озвучила сегодня у следователя? Что Настю специально засветили на видео. Для чего это было нужно?

– Я не знаю. Единственное, мне кажется, у похитителя, кто бы он ни был, такой необходимости нет. Только у Насти, если она хотела успокоить тебя и мать. Но тогда получается, у нее есть определенное влияние на того, с кем она сейчас находится.

Глава 17

Солнце еще не поднялось высоко, жара отсутствовала. Вода в море была прохладной, но очень гладкой. Я зашла по щиколотку и какое-то время стояла, разглядывая горизонт. Вчера, после ухода Павла, на удивление быстро заснула. И спала без своих привычных кошмаров. Все-таки толк от моей идеи с расследованием есть. Кроме очевидной помощи в поисках ребенка. Встала рано, пришла на пляж, как и собиралась. Он пока радовал пустотой. С некоторых пор мне перестало нравиться скопление народа.

Плавала долго, активно, с удовольствием. И уже решила выходить, когда услышала за спиной плеск. Повернувшись, увидела Павла, быстрым кролем приближающегося ко мне.

– Привет! Отличная вода, бодрит, – заявил он, плавая вокруг меня кругами. – Сейчас не до тренировок. А это – в самый раз. Прочищает голову. После завтрака собираемся у тебя? Обсудим планы на сегодня?

– Да, сама хотела предложить, – согласилась, двигая руками и ногами.

– Не хочешь до буйков? – спросил мужчина.

– Нет. С меня хватит. Наплавалась уже. Я свои тренировки давно забросила. Надо возвращаться постепенно, – объяснила и тут же тихо выругалась, морщась от боли. Правую ступню свело судорогой.

– Что случилось? – тревожно уточнил Павел.

– Ничего особенного, просто судорога. Сейчас пройдет, – ответила, пытаясь расслабить сведенную мышцу.

В пару гребков Павел подплыл ко мне и неожиданно обхватил за талию.

– Не нужно, сама справлюсь, – выдохнула недовольно. Не любила, когда ко мне прикасались без спроса. Но он лишь плотнее притянул меня к себе. На контрасте с прохладной водой мужское тело было горячим и твердым. Ощущать себя прижатой к нему оказалось очень приятно. Настолько, что меня бросило в жар. Кожа покрылась крупными мурашками, реагируя на близость мужчины.

Одной рукой Павел удерживал нас на плаву. А вторая, что обвилась вокруг моей талии, напряглась и притиснула к обжигающему телу еще сильнее. Чтобы не мешать ему и не утопить нас, пришлось обхватить мужчину за шею. Я подняла глаза, встретившись с ним взглядом. Наверное, это было ошибкой. Слишком близко наши лица оказались друг к другу. Взгляд невольно скользнул ниже. Теперь я завороженно разглядывала капли воды на красиво очерченных губах. И почему-то не могла отвести от этой картинки глаза.

Зато услышала, как учащается мужское дыхание. А внизу, где наши бедра касались друг друга, ощутила твердеющую под плавками плоть. Не стала вырываться и сбегать, как смущенная девственница. Хотя смущение на самом деле испытывала. И не только его. Еще вполне однозначную реакцию своего тела. Давно оно меня таким не баловало. С тех пор, когда мы с Сашкой последний раз занимались любовью. А на следующий день его не стало.

От воспоминаний болезненно сжалось сердце. Я все-таки дернулась, вырываясь из чужих объятий. Павел сразу же отпустил. Его взгляд я хорошо чувствовала, но сама на него больше не смотрела.

– Спасибо, уже все нормально, – выдохнула хрипло. – Я на берег, – и поплыла обратно. Вышла из воды, накинула на плечи полотенце и направилась в корпус. Сердце стучало гулко и быстро. В душе – полный раздрай. Не хотелось анализировать, пытаться себя понять. Хотелось просто сбежать. И я позволила себе это. Все равно недалеко – в номер, а там сразу в душ. Стояла под теплыми струями воды и глотала слезы. Ничего серьезного не случилось, но сердце почему-то ныло. Опять навалилась тоска. Но на этот раз справиться с ней удалось легче, чем обычно.

Я наскоро привела себя в порядок. Облачилась в привычные шорты с футболкой и пошла на завтрак. Когда уходила из ресторана, Павел в нем так и не появился. Опять пренебрегал едой? Подумала, что мне придется следить за этим. И как раз заказывала закуски в номер, когда в него постучали. Открыла дверь, встречая изучающий мужской взгляд. Но я уже взяла себя в руки и отреагировала спокойно. Посторонилась, кивком приглашая его войти. Одновременно заканчивала диктовать заказ.

– Не успела на завтрак? – поинтересовался Павел, когда я отложила телефон.

– Ты не успел, – отозвалась недовольно. – Это неправильно. Неизвестно, когда нам удастся пообедать. Так что еда для тебя.

Он внимательно разглядывал меня, отыскивая что-то в моем лице. Потом хмыкнул и покачал головой:

– Ну ладно, ты права. Не буду отказываться.

Как только принесли заказ, Павел без дополнительных уговоров принялся за еду. Я в это время проверяла почту. Надеялась, что пришли дополнительные результаты по Славе. И они пришли. Но нас не порадовали. Читая приписку информатора, выругалась. На вопросительный взгляд мужчины со вздохом пояснила:

– Информацию по Славе подчищают. Его страницы в соцсетях удалены.

Павел тут же прекратил есть, хмурясь:

– И что это значит? Заметают следы? Получается, есть что заметать?

– Конечно, есть. Раз уж они даже аварию подстроили. Надеюсь, в этом ты больше не сомневаешься? – уточнила у него.

– Я и раньше не сомневался. Не путай меня с Сорокиным, – усмехнулся он. – Так по Славе совсем ничего не нашлось?

– Найдется. Следы в интернете остаются всегда. Просто на поиски уйдет больше времени, чем я рассчитывала. А кое-что уже пришло. Данные на его девушку. Олеся Новикова, двадцать три года. Недавно закончила местный пединститут. Но по специальности не работает. Сейчас она администратор в школе дайвинга. Адрес конторы есть. Наведаемся? – вопросительно взглянула на Павла. И получила в ответ утвердительный кивок.

Глава 18

Дайвинг клуб «Немо» располагался на отшибе, почти за чертой города. Но зато близко от моря. И вывеска, и здание не произвели на меня впечатление. Судя по скептически поднятой брови, на Павла тоже. Тем не менее, нам предстояло сыграть пару, интересующуюся подводным плаванием. Натурально сыграть. Перед тем, как ехать сюда, мы долго решали, рассказывать ли Оксане правду. О том, что подозреваем Славу в участии в похищении ребенка. Но все же решили не говорить.

Во-первых, эти два дела следователи упорно не объединяли. Так что девушка могла не проникнуться, а наоборот, возмутиться, что мы приписываем ее парню криминал. Во-вторых, возможно, она тоже замешана. И тогда открывать карты тем более глупо. Нельзя ее спугнуть. Значит, придется прощупывать острожно. Обходными путями выяснять, что она знает. А для этого самое простое – прикинуться клиентами.

Мы с Павлом зашли в помещение. Внутри оно оказалось ненамного лучше. Тесно, душно, слабый кондиционер не справлялся с жарой. Из работников присутствовал только менеджер, беседующий с холеного вида мужчиной. И девушка, скучающая за столом, недалеко от входа. В полученных данных была фотография Олеси. Так что я сразу ее узнала. Что интересно, она не выглядела подавленной или убитой горем, хотя всего день назад потеряла своего парня. Ни бледности, ни припухших век.

Завидев потенциальных клиентов, Новикова растянула губы в улыбке. На мой взгляд, излишне игривой. Одинокий мужчина мог бы и клюнуть, девушка была симпатичной. Но мы-то пришли парой. Непрофессионально. Несмотря на отчетливо шевельнувшееся внутри раздражение, я тоже широко улыбнулась и направилась прямо к Олесе.