Завеса Правды и Обмана

– Нет необходимости. Не хочу терять время. К тому же у меня уже есть то, из-за чего я пришел.

– И что же это? – затаив дыхание, спросила я.

– Ты.

Естественно, я и так знала ответ, но тем не менее мое сердце замерло.

– Видишь ли, девочка, – продолжил он, – мы с лордом заключили сделку. Он больше не в состоянии выполнять свою часть, поэтому взамен он предложил мне тебя.

Мой и без того треснувший мир разбился вдребезги. У меня не было слов, я тонула, как будто кто-то тащил меня на дно, а я и не замечала, что едва барахтаюсь.

Я не ответила, и Калдамир наклонился еще чуть ближе, слегка нахмурившись.

– Это значит, что ты поедешь со мной в королевство фейри.

Мне не дали возможности ответить: мачеха ответила за меня.

– Так забирайте. – Нейрис выглянула из-за плеча отца. – Незачем было приходить сюда и устраивать целое представление.

Ну конечно, именно этого она и боялась.

Ее падчерицу вот-вот похитят, а волнует ее только то, что же подумают жители деревни. Может, она и была готова распрощаться со мной, бросить на съедение волкам, которых ждала все это время, но я так просто не сдамся.

Как оказалось, не только меня разозлил ее ответ.

– Я бы не стал называть это представлением, – сказал Калдамир. – Девушку считали отмеченной фейри, разве нет? Насколько я понял, ничего неожиданного в этом нет.

Он слегка выпрямился, взглядом скользнув по моим родителям с тем же презрением, которое раньше выразил по отношению к дому.

– Как мне кажется, я оказываю всем вам услугу. – Он снова повернулся ко мне. – И прежде всего тебе.

– Оказываете мне услугу? – я выпрямила спину и постаралась ничем не выдать, что мои колени готовы подогнуться в любой момент. Если проклятье все же существовало, наверное, был способ освободиться от него. В этом и заключалась суть фейри, разве нет? Их сделки были многословными, своеобразными и расплывчатыми. Я должна была бороться, если не хотела, чтобы меня похитили незадолго до дня рождения, который должен был освободить меня.

– Какое вы имеете право? – спросила я. – Я не домашний скот, чтобы мною торговать.

Калдамир наклонил голову, разглядывая меня.

– Ты уверена? – в его взгляде промелькнуло веселье, ну, или очень похожее на него раздражение. На мгновение его темные глаза, казалось, посветлели, как будто подсвеченные внутренней искрой. – Все, кто работает на землях лорда, – его собственность, разве нет?

Я стиснула зубы, но он все равно понял, что я выдавила из себя:

– Только формально.

– Значит, решено. – Калдамир снова выпрямился, как будто это было нужно, учитывая его рост. Взгляд стал безучастным, словно он уже думал, как меня лучше приготовить на ужин, когда он вывезет меня из Алдерии. – Сделка заключена, и ее придется выполнить.

– Но ведь это не моя сделка, – настояла я. – И почему именно я? Разве вы не можете выбрать кого-то другого?

– Зачем бы мне это делать, когда судьба так милостиво уже выбрала за меня?

Калдамир протянул ко мне руку, и я замерла, не в силах отпрянуть. Но вместо того чтобы коснуться меня, фейри намотал на палец один из моих серебристых локонов. Выглядел он при этом почти завороженным.

– Никогда не слышал об отмеченных фейри, – произнес Калдамир, опуская, наконец, руку. – Но я был бы глупцом, если бы не распознал их работу.

Он наклонился ко мне, его глаза оказались настолько близко, что я заметила крапинки на радужках. Издалека мне казалось, что они такие же, как и мои: черные дыры, угрожающие затянуть внутрь. Да, они были темными, но в них переливалось золото, как и в его волосах. Я думала, мне показалось, но свет, исходящий изнутри, как будто разгорелся чуть ярче, когда он окинул меня взглядом.

– Вскоре ты поймешь, что мы на самом деле не хозяева своей судьбы. Наши жизни были предопределены задолго до нашего рождения. Человек или фейри, в этом мы все похожи. Все мы – жертвы судьбы, – произнес он выпрямившись. – Я точно так же связан магией сделки, как и ты. Но ты права. Есть и другой вариант. В сделках он есть всегда. Ты можешь отказаться поехать со мной. Я заберу добровольную жертву.

Лорд Отто разрушил и эту надежду, не успела она вспыхнуть.

– Если ты откажешься, мы потеряем все, – выпалил он. От страха язык его заплетался. – Не только поместье. Земли. Поля. Деревню.

Он покачал головой:

– Либо ты, либо все они.

Я уставилась на него с ужасом:

– Все они?

– Вся деревня целиком будет порабощена королевством лесных фейри, – спокойно ответил Калдамир.

В толпе возле самой калитки в сад раздалось бормотание. Некоторые обменивались испуганными взглядами, другие же смотрели на меня с возросшей ненавистью.

Краем глаза я заметила, как отец притянул Нейрис поближе. По крайней мере, он пытался скрыть проблеск надежды. Моя мачеха же даже не пыталась прятать свои эмоции.

Мне не нужно было спрашивать ее, что она обо всем этом думает. Никого из них. Если бы решение зависело от них, они в мгновение ока сдали бы меня. Все-таки для них я была отмеченной фейри.

Они считали, что для этого я и была рождена.

Возможно, они правы.

– Если ты пытаешься оправдать свой эгоизм, то знай: если всю деревню поработят, их хотя бы поработят прямо здесь, – произнес Калдамир. По его телу пробежала мелкая дрожь, как будто сама мысль о таком количестве людей, пересекающих границу со страной фейри, была невозможна. – Подумай вот о чем: я видел, как к тебе здесь относятся. Ты для них ничто. Ты не фейри, но и за человека они тебя тоже не считают. Так тебя хотя бы запомнят героиней.

Я еще ни над чем так сильно не смеялась.

Остальные в ужасе наблюдали: глаза широко раскрыты, взгляды мечутся между мной и фейри в ожидании его реакции, пока я, согнувшись пополам и прижав руку к животу, пытаюсь отдышаться, перед тем как снова заговорить.

– Вы правда считаете, что можете так легко обдурить меня? – наконец спросила я. – Сначала вы предлагаете мне выбор, который вовсе им не является, а затем пытаетесь заставить меня почувствовать благодарность?

Наконец остатки веселья утихли, растаяли на языке от разливающегося по покрасневшему от ярости лицу жара.

– Проявили бы порядочность и были бы честны… если ваш вид на такое способен.

– Ладно, – произнес Калдамир, и остатки доброты исчезли с его лица. Он снова выпрямился, опять удивив меня своим огромным ростом. Иногда было так легко забыть, кто он. Он умел менять свой вес и позу, становясь похожим на человека, обезоруживая нашу мнительность.

Когда он снова заговорил, никакой попытки обезоружить мое внимание он не предпринял. Та же самая уловка просочилась и в его голос. Затем тон стал более прямолинейным. Резким. Режущим.

– Мне даже просить не пришлось. Лорд Отто не колеблясь отдал тебя, и так поступил бы любой из жителей, – сказал он, нависнув надо мной, и его слова жалили ужасающей откровенностью. – За пару часов, что я провел тут, презрение твоего же народа к тебе было отвратительно очевидным. Они будут рады, если ты уйдешь. Будь я на твоем месте, то выбрал бы деревню и позволил всем им гнить рядом с тобой. Но вы, люди, кажется, никогда не выбираете этот вариант. Столкнувшись лицом к лицу с невозможным выбором, вы решаете принести себя в жертву. Поэтому, если ты не хочешь удивить меня – а, поверь, я был бы удивлен, – тебе стоит принять свою судьбу.

У него тут же перехватило дыхание, словно для него тоже было облегчением, что больше не надо притворяться.

– Так и что же ты выберешь? Все мы, так или иначе, – рабы древней магии. Чем скорее ты это поймешь, тем лучше.

Я почувствовала, как вся деревня затаила дыхание.

Никто не вступился за меня. Ни Асцилла, ни Леофвин, чьи лица выглядывали из первых рядов толпы, через которую они проложили себе дорогу. Ни даже мой отец.

Но не их лица я искала, не их страх заставил меня передумать. Только одно личико в толпе ничего не понимало, личико с розовыми щечками и блестящим от сахарного сиропа подбородком, которое смотрело на меня сверху.

Он был единственным человеком, который не хотел бы, чтобы я ушла в королевство фейри, и именно из-за него я сделала свой выбор.

Я сделала это ради Сола.

Глава шестая

На прощания времени не осталось, но в каком-то смысле я была этому рада.

Меня действительно терзало сомнение, что я найду в себе силы посмотреть Солу в глаза и сказать, куда направляюсь. Покинув деревню сейчас, больше уже не вернусь.

Я полагала, что Калдамир схватит меня и унесет прочь при помощи заклинания, но вместо этого он просто подвел меня к лошади и на какое-то мгновение замер рядом. Мне сразу пришла мысль, почему мы остановились. Он предложил мне руку. Его белая ладонь ярким пятном выделялась в гаснущих сумерках.

Видимо, сомневалась я слишком долго.

Разочарованно нахмурившись, он внезапно опустил руку, молниеносным движением оторвал меня от земли и усадил на лошадь. На долю секунды я замерла в изумлении, но еще сильнее удивилась, когда он не вскочил в седло позади меня. Вместо этого он взял величественную кобылу под уздцы и пошел рядом с ней, уводя ее прочь. Уводя прочь нас.

Толпа расступалась перед нами, оставляя широкий проход. За нами никто не последовал. Никто не попытался нас остановить. Все просто молча и неподвижно наблюдали за тем, как мы шли по тропинке к выходу из деревни.

Когда мы проходили мимо знакомых, никто даже слова сожаления не вымолвил. Ни Леофвин, который отошел в сторонку, словно никогда меня и не знал. Ни даже Асцилла, моя единственная подруга во всем мире. Ее равнодушие ранило гораздо сильнее, чем выражение лица Сола. А ведь именно оно преследовало меня, запечатлевшись в памяти.

Потому что Сол ничего не понимал.

Когда я обернулась на кроны деревьев в последний раз, на его лице читалось абсолютное замешательство. Все же остальные, друзья и незнакомцы, все понимали, и на всех лицах читалось одно: облегчение…

Все-таки в словах Калдамира была доля правды. Не в его сладкой лжи и не в его пустых обещаниях, что на меня будут смотреть как на героя. Вовсе нет. Правда была в том, что он сказал после того, когда по итогу перестал врать.

Они были рады избавиться от меня.

После всего, что я от них вытерпела, я должна была тоже осчастливиться, оставив их.

С самого рождения они принимали меня за неприкасаемую. Всю свою жизнь они ждали – нет, очень-очень надеялись, – что со мной случится нечто подобное. Тогда, по крайней мере, вся их ненависть могла бы быть оправдана. Надеюсь, теперь они по-настоящему счастливы. Если подумать, они дождались желаемого мгновения.

В каком-то смысле я тоже получила то, на что рассчитывала.

Прохладный ночной воздух, который заполнил пустоту деревни позади нас, не принес облегчения. До Мидсоммар остался день.

День до моего двадцать первого дня рождения.

Я была так близка. Так близка.

Не стоило надеяться на проклятье. Я бы и не надеялась, если бы действительно в него верила или если бы подозревала, что оно означало на самом деле. Незачем удивляться, ведь фейри славились своими похищениями.

Просто на мою долю выпало стать самой последней из их жертв.

– Будет лучше, если ты просто смиришься.

Произнеся эти слова, Калдамир не обернулся. Он просто продолжил идти, одной рукой держа поводья. Так мы шли довольно долго, и за это время небеса над деревьями окончательно потемнели. Если бы не большой серебристо-белый диск луны, мы бы уже давно заблудились в кромешной тьме.

– Ты и мысли мои читать умеешь?

Калдамир внезапно оглянулся на меня, и в темноте до меня не сразу дошло, что он пытался понять, всерьез ли я задала вопрос. Отвернувшись, он потряс головой, будто хотел освободить ее от ненужных размышлений.

– Нет, человек. Твои мысли я не могу прочесть, так же как и ты не можешь прочесть мои. Но если хочешь сохранить их в секрете, тебе не помешает научиться скрывать их.

После этого Калдамир долгое время не проронил ни слова. Тишина леса угнетала. Когда мы проходили рядом с рекой, которая вилась через лес на границе с поместьем предателя Отто, даже лягушки и насекомые смолкли. Пока мы шли, в траве не шевельнулось ни единое крошечное создание. Могло показаться, что весь мир затаил дыхание в присутствии фейри.

И я тоже.

Только Калдамира, судя по всему, устраивала тишина. На самом деле чем дальше мы продвигались, тем увереннее и спокойнее он становился. Возможно, он выглядел слишком уверенным. Слишком спокойным. Но в тот момент каждый безмолвный шаг приближал меня к соприкосновению с ужасным и неизвестным.

Ночь заботливо скрывала меня во тьме. Но из-за малейшей вероятности, что кто-нибудь способен прочесть мысли в моей голове, я, не доверяя покрову мрака, волей-неволей напрягала мышцы лица.

Если я хочу выжить (не говоря уже о попытке избежать незавидной судьбы), мне нужно лучше скрывать, что таится в моем разуме. Нужно все разузнать. Нужно выяснить как можно больше, и следует начать с той «сделки», из-за которой я попала невольницей в это путешествие.

– Ты говоришь об этой сделке так, будто это не твоя вина, – набралась смелости сказать я, не обратив внимания на то, как странно прозвучал в темноте мой голос.

– Потому что, – ответил он, – это не моя сделка. Я просто пришел забрать долг.

– Так ты что-то вроде посыльного?

Калдамир искоса взглянул на меня всего на секунду.

– Называй как хочешь.

– Тогда какая тебе выгода? – спросила я. – Что ты от этого получишь?

– Лучше не ставить методы фейри под сомнение, – послышалась в ответ раздражающая отговорка Калдамира. – Сделка заключена. Лучше смирись.

Смирись. Всю жизнь следовала этому беспрекословно – смирению.

Я устала. В конце концов, какую пользу это мне принесло?

Точно, меня похитил фейри.

На этот раз, когда Калдамир снова умолк, продолжая идти вперед, я оглянулась назад и посмотрела на едва различимую дорогу позади нас. Тогда промелькнула мысль: «А что, если попытаюсь сбежать сейчас?» Если бы не Сол, я бы позволила Калдамиру проклясть их всех, весь деревенский сброд. Пусть бы они встретились с судьбой, на которую были готовы обречь меня.

– Впереди нас ждет мост, по которому мы уйдем отсюда. Не вздумай сбежать. Просто заполучить тебя не является условием сделки.

Уже второй раз. Второй раз он утверждал, что не способен читать мои мысли, но тем не менее верно угадывал их.

– Кроме того, – добавил он, – мне некогда снова за тобой гнаться. И так уже выбились из графика.

– К чему такая спешка? Если ты так торопишься, почему мы путешествуем таким образом? Почему бы не воспользоваться магией?

Дорога все еще шла вдоль реки, но вела все дальше и дальше за деревья, и я едва могла различить мерцание темной воды сквозь ветви. Зимой, когда деревья сбрасывали листья, а густой подлесок редел, ее было легко разглядеть.

Дорога вела в соседнюю деревню, но до нее по меньшей мере полдня пути, если бы… один из путешественников не шел пешком, вместо того чтобы сидеть в седле. Но это не имело никакого значения. Мы могли ехать хоть тысячу лет и все равно не добрались бы до земель фейри.

Учитывая обстоятельства, я решила напомнить об этом Калдамиру.

– Нельзя просто пересечь мост и попасть в страну фейри, – сказала я ему в затылок. – Иначе люди бы все время в нее попадали.

А фейри попадали бы в наш мир.

– А кто сказал, что мы пересечем мост?

Он все еще смотрел вперед, но мышцы у него на шее слегка напряглись.

– Если хочешь выжить по ту сторону, тебе придется усвоить несколько правил о магии и мире фейри.

Плеск реки становился все громче. Теперь он доносился не только с одной стороны дороги. Шум звучал издалека, но с каждым нашим шагом усиливался. Я еще не видела мост, но знала, что мы приближаемся к нему.

– Первое: всегда предусматривай, что опасность где-то рядом.

В лесу что-то зашевелилось. От шелеста листьев я поежилась. Более того, я чуть не вывалилась из седла, но Калдамир внезапно оказался подле меня и удержал. Мы вглядывались в травяной покров леса до тех пор, пока не заметили источник шума.

Это была всего лишь крыса, которая, оглянувшись назад, сама замерла в страхе. Чары, наложенные присутствием Калдамира на грызуна, были недостаточно сильными и не остановили сову, устремившуюся вниз, чтобы полакомиться вредителем.

– Второе, – продолжил Калдамир, дергая поводья и возобновляя путь к залитому лунным светом мосту, который внезапно появился впереди, – запомни: всё, действительно всё, – не то, чем оно кажется.

Пара шагов, и вот мы достигли подножия моста. Мы шли слишком быстро. Слишком быстро для человека и лошади с учетом того, что и он, и она были сами по себе исполинского роста. Если бы не было так темно, я бы заметила мост раньше. Но уже на нем все мое внимание сосредоточилось на монотонном гуле, наполнявшем воздух. Звук нарастал незаметно, постепенно проникая в задворки моего подсознания. Становясь все громче, гул заглушал напрягающее урчание реки.

Калдамир подошел ближе к лошади, чтобы подтянуть подпругу.

– И третье… – он замолчал, все еще держа широкий кожаный ремень прямо подо мной. – Так же, как фейри – редкость здесь, люди – редкость там, куда мы направляемся. Тебя не станут бояться, но на тебя будут охотиться.

– Охотиться? Почему?

Калдамир повернулся ко мне, прежде чем в последний раз затянуть подпругу.

– Естественно, из-за твоей крови.

Шанса ответить не предоставилось. Напористый шум стал еще громче, совершенно заглушил его голос и мои собственные мысли. Он противно нарастал до тех пор, пока мне не захотелось кричать, но у меня не оставалось выбора.

Я сосредоточилась на нем.

Взяв сверток из плаща, в котором были замотаны мои вещи, он отбросил его в сторону.

– Там, куда мы идем, это тебе больше не понадобится, – сказал он.

Он потянулся к узде, расположив руки по обеим сторонам от массивной челюсти животного. Голова его склонилась так низко, что почти коснулась лба лошади. И вот их глаза закрылись, как будто в безмолвной молитве.

Сначала почувствовался легкий ветерок, колыхавший ткань его бриджей и полы рубашки. Волосы отбросило с лица, а грива лошади заслонила мне глаза, когда ветер добрался и до меня. Мои волосы развевались, закручивались вокруг меня ослепляющим и жалящим ореолом. Казалось, то, что откликнулось внутри меня, росло до тех пор, пока не соединилось с потоком уже рассвирепевшего воздуха. Я подняла руку, чтобы защитить лицо от собственных волос, но в этот самый момент все вокруг внезапно стихло.

Еще до того, как я опустила руку, пришло осознание произошедшего.

Мы перешли.

Не с одной стороны моста на другую, а из одного мира в другой.

Кобыла подо мной тихонько заржала. Калдамир поглаживал ее морду до тех пор, пока она не успокоилась. Затем он посмотрел на меня, и в его глазах снова засверкал тот золотистый огонек.

– Добро пожаловать в Аварат, – произнес он. – Страну фейри.

Глава седьмая

Едва сделав первый вдох, я сразу же заметила, насколько другим был Аварат.

Пусть здесь тоже еще царила госпожа-ночь, ее владычество ощущалось иначе. Ее наполнял свет, исходивший не только от звезд, которые, как могло показаться, висели ниже обыкновенного в небе, но и от самого леса. Во всем наблюдалось движение жизни, вовсе не той, какой она представала передо мной еще минуту назад. Громадные вековые деревья были покрыты мхом и грибами, от которых исходило яркое свечение. Вокруг нас то и дело сновали крошечные насекомые. Даже струйки древесного сока, наполнявшие трещинки бороздчатой коры, как будто блекло мерцали в полутьме.

Тогда как лес по ту сторону погрузился в тишину, здесь же, напротив, он словно ожил в присутствии Калдамира. Та же трава под ногами склонялась от едва заметного ветерка, и каждый стебелек был движим исключительным подобием восторга.

Через журчащий ручей пролегала узкая тропинка вместо моста. Почему-то шириной ручей казался гораздо внушительнее реки. Поток воды в своем активном течении осторожничал, устремленный из трещин в земле некой иной силой, отличной от гравитации. Течение двигалось, потому что так желала сама вода, и волей подобного желания так же вырос лес, придерживаясь какой-то великой цели.

Если я и была поражена величием Аварата, то вряд ли меня кто-то мог осудить. Но чувство восхищения не задержалось во мне.

Если Калдамир делал глубокий вдох, наполняя легкие воздухом, который он глотал с той же жадностью, с какой опустошают бокал изысканного вина, то я задыхалась. Дыхание здесь давалось с трудом, воздух был непривычно концентрированным для моих легких. Атмосфера давила на меня, вжимая в седло, но в то же мгновение в мою голову внезапно прокралось обманчивое ощущение невесомости. Перед глазами все поплыло, хватка ослабла, и я бы точно свалилась с седла, если бы не внезапный рокочущий голос, раздавшийся подо мной.

– Дыши глубже, девочка. Даже нам, лошадям, иногда сложно даются переходы.

Я чуть не выпрыгнула из седла, услышав эти слова.

– Нам…

– Ах да, отличный совет, Ринн, – произнес Калдамир, открыв глаза и снова с любовью погладив кобылу. – Иногда я забываю, насколько люди нежные.

Оба фейри, мужчина и животное, искоса взглянули на меня. Я же продолжала задыхаться: отчасти из-за плотности воздуха, отчасти из-за шока от того, что лошадь заговорила. Не то чтобы это меня удивило. Ведь все вокруг меня не было задумано таким образом, чтоб кто-то удивлялся. Конечно же! Это необычная лошадь, уже один ее внешний вид должен был предостеречь меня.

Наверное, я выглядела нелепо, потому что рокот подо мной раздался снова. Несомненно, мое поведение вызвало у кобылы смех: чуждый звук, похожий на свистящее ржание, при любых других обстоятельствах показался бы мне крайне устрашающим.

Сейчас же мое внимание сосредотачивалось на том, чтобы не отключиться.

Возможно, я бы все-таки потеряла сознание, если бы не заметила глумливый огонек в глазах Калдамира. Он попытался отвести от меня взгляд, чтобы спрятать лукавую ухмылку, коснувшуюся уголков его губ, но не поторопился скрыть ее.

Во мне снова забурлила ярость, из-за чего я была вынуждена сделать глубокий вдох и сразу же почувствовала, как воздух, проникнув внутрь живота, разжег огонь.

– Да заткнись ты. – Этой резкой фразой, произнесенной будто не моим, уверенным и резким голосом, я пресекла его издевку.

Мне еще никогда не доводилось видеть, чтобы мужчина так быстро мрачнел.

Я перекинула ногу через седло и не раздумывая спрыгнула с огромной лошади на покрытую мхом тропинку внизу.

И сразу же пожалела об этом.

Падения оказалось достаточно, чтобы подвернуть ногу, не говоря уже о том, что последовало дальше. В тот самый момент, как мои ноги коснулись земли, весь мир вокруг пошатнулся. Моя мысль, что только здешний воздух был странным, оказалась ложной. Ибо все находящееся в этом месте само по себе было иллюзией.

Лес закружился. Вода вспенилась и потекла в мою сторону, лозы обратили свои листья ко мне, словно хотели неотрывно любоваться мной, а воздух стал еще плотнее, из-за чего я снова начала задыхаться. Вероятно, дело было во мне, и это всего лишь побочный эффект от того, как чужеродно ощущался этот мир?

Как будто его перевернули вверх ногами или, точнее… как будто перевернули меня.

Я бы упала, свалилась бы мертвым грузом на лесную тропинку, если бы Калдамир молниеносно не подхватил меня и не посадил обратно на лошадь. Ринн уступила, переместив свой вес подо мной, пока я пыталась вернуть равновесие. Когда мне наконец удалось выпрямиться, в голове все еще пульсировала тупая боль, но чувство, что я сию минуту провалюсь сквозь землю, к самому центру мира, исчезло.

Спустя мгновение, когда опасность упасть с лошади мне уже не грозила, его руки отпустили меня. На их месте остался горячий след, когда он отступил и, откашлявшись, произнес:

– Людям в мире фейри может быть трудно. Возможно, потребуется время, чтобы сонастроить ритмы твоего тела и течение энергий здесь.

– Как долго? – спросила я, но слова с трудом выходили из груди и срывались с губ.

– Совсем ничего.

Лошадь бросила на Калдамира взгляд, который не поддался считыванию. Однако я точно знала, что фейри не рассказал мне что-то еще.

– Прекрасно, – пробурчала я в ответ, подаваясь вперед, чтобы схватиться за седло в поисках равновесия. – Держи свои секреты при себе. Только… только ответь на один вопрос.

– Какой?

– Я когда-нибудь смогу покинуть Аварат?

Ответ был известен еще до того, как он прозвучал. Не нужно было разбираться в особенностях наделенных даром речи лошадей, чтобы верно считать ее отведенный взгляд.