Переселенцы

Фанагорийская, или Таманская крепость представляет собой систему фортификационных сооружений, называемых «бастионной системой укреплений». Бастион – пятиугольный выступ перед оборонительным валом, который позволяет вести огонь по противнику, наступавшему на валы (куртины) крепости. В проекции крепость имеет коронообразную форму и отдаленно напоминает Петропавловскую крепость в Санкт-Петербурге. Фанагорийская Таманская крепость обращена хордой к обрыву Таманского залива.

Протяженность вала со стороны суши составляет 1200 метров, а вдоль моря – 680 метров. Три бастиона – Петра, Павла и Владимира – прикрывают крепость по суше, а бастионы Бориса и Глеба – со стороны моря. Артиллерийские батареи крепости состоят из 90 орудий.

В центре крепости находится плац, вокруг которого располагаются казармы и дома офицеров, а также цейхгаузы (склады военного имущества, оружия и вооружения). У бастиона Павла находится дом коменданта крепости, в котором останавливался великий поэт Александр Сергеевич Пушкин в 1820 году по приезду в Тамань во время поездки с Кавказа в Крым.

В период существования Таманской крепости все приезжающие «по казенной надобности» лица обязаны непременно заехать в это укрепление, дабы получить отметку у коменданта.

Таманская крепость

После построения Петр и Терентий обменялись мнением, что стоит гордиться оказанной честью служить в таком месте.

Вечером деревянковских казаков поселили в большую казарму по соседству с Каневским куренем. Терентий и Петр зашли проведать соседей и ужаснулись. В большом помещении находилось много больных казаков, которые находились вместе со здоровыми. Говорят, что комендант уже распорядился перевести всех раненых в гошпиталь в саму Тамань. В Деревянковском курене было гораздо меньше казаков и все были здоровы и готовы к службе. В тот же вечер один из старожилов рассказал молодым о Пушкине, которого днем упоминал комендант. Наизусть прочитал несколько сказок, которые якобы сочинил Пушкин. Петр подивился красоте слагаемых слов. Казалось, что воочию видел остров Буян и царя Гвидона, который расспрашивал купцов о невиданных странах и чудесах. Старый казак сказал, что у коменданта есть книга Пушкина, и он иногда дает унтер-офицеру при складе читать сказки вслух для казаков в память о великом Пушкине, который присутствовал в самой крепости.

Для самого Петра все здесь казалось сказочным, все поражало новизной. Через день молодых казаков распределили по командам, и каждый уже знал, чем будет заниматься. Первые половину дня работали на укреплении крепости. Разбирали старые развалины ханского дворца, что остался от старых времен. Иногда попадались красивые тесаные камни с какими-то надписями. Их по распоряжению урядника сносили в северную часть крепости и складывали в одну кучу. Говорили, что еще в доисторические времена здесь жили древние греки, и называлось это место Тмутаракань.

Тяжелая работа с утра была не в диковинку. Силой и Петр, и Терентий были наделены немалой, дома приходилось выполнять работы и потяжелее. После обеда шли строевые занятия и приемы рукопашного боя. Казаков пластунов учили устраивать засады и маскироваться в разных местностях. Петру нравились такие занятия, они совсем не были похожи на то, что рассказывал ему отец о запорожских временах.

Петр был очень любознательным и от природы способным. Прошло немного времени, он стал учиться грамоте у соседа, старого деревянковского казака по имени Иван Кузуб, что мог слагать буквы и считать. Вспомнились те науки, что получил еще в детстве на Украине от дьяка. На какое-то время даже мало вспоминал о доме, о любимой Арине и маленьком сыне. Служба так захватила его, что Петр только вечером перед сном молился и в молитвах поминал родных.

Через месяц из деревянковских казаков выбрали дюжину самых способных к службе и отправили в разъезд вдоль берега к другому редуту, к Сенной. Там служили, в основном, каневские казаки и там располагался почтовый пункт. Петра надоумили старшие казаки, что из Сенной можно послать весточку домой. Старый Иван Кузуб подсказал, как отправить письмо к родным в Деревянковский курень. А в курене уж поп или дьяк прочтут родным письмо от Петра.

Несколько дней провели пластуны в засадах и переходах к Сенной. Шли вдоль берега моря, под обрывами, часто уходили в камыши и по звериным тропам делали засады. Однажды уже к ночи вышли к татарским юртам. Татары из непонятной орды были оседлыми и растили просо. К появлению казачьего отряда отнеслись спокойно и на ломаном русском языке объяснили, что ни турок, ни черкесов давно здесь не было. Только одинокие охотники иногда приходили пополнить запасы проса, в обмен предлагали дичь, в основном, это были дрофы и гуси. Охотники представлялись казаками некрасовцами, жили они вдоль берега в небольших поселениях. Пришли некрасовцы когда-то в эти места с Дона. Там участвовали в бунте против помещиков. Русские войска подавили восстание, часть казаков были казнены, а часть ушли на турецкую территорию. После окончания русско-турецкой войны территория отошла во владения России, но некрасовцы остались, жили сдержано, зла не чинили и их не трогали.

Поход к Сенной прошел успешно, все казаки были здоровы и мечтали быстрее вернуться в крепость. Петр заметил, что крепость он воспринимает как свой дом, в котором надежно и спокойно. Вовремя накормят, и распорядок дня был удобный. А в походе нужно было быть все время начеку, двигаться осторожно, с опаской. В Сенной пробыли недолго, отдохнули пару дней, взяли припасы для ружей, сухарейда вяленого мяса и отправились назад в крепость.

В крепости

По дороге наступила плохая погода, задули сырые, холодные ветры. Хотелось одного – спрятаться в укрытие от дождя пополам с крупой. Шли, торопились, почти не остерегаясь, и чуть не поплатились за это. Недалеко от крепости на маленький отряд напали конные ногаи и с улюлюканьем и криками пытались взять в плен казаков. Обучение не прошло без толку, казаки быстро залегли за камни и по команде выстрелами отогнали абреков. Ранило только двоих казаков и то легко, без повреждения костей. Из ногайцев было ранено четверо и двоих особо лихих застрелили. Наступала ночь и под покровом сумерек ногаи вытащили из зоны обстрела своих раненых и убитых. Всю ночь казаки просидели настороже. Сырой ветер и, срывающийся иногда снег, затрудняли обзор местности. Утром осмотрелись, никого не было поблизости, и казаки быстро добрались до крепости. Раненых отправили в лазарет, остальные пошли в курень отсыпаться.

Следующий день был объявлен отдыхом, ремонтировали порванную одежду, приводили в порядок снаряжение.

В Обломиевой балке

Прошло три месяца, как ушел на службу Петр, а Арине казалось, что прошла целая вечность. Каждый вечер перед сном она молилась Николаю Чудотворцу о ниспошлении здоровья и благополучия мужу. Управляясь по хозяйству, ухаживая за маленьким Якимом, Арина все время думала о Петре. Все разговоры ее сводились к тому, что вот Петро сказал бы так, Петро сделал бы следующее. Степан и Олеся тоже тосковали по сыну, но иногда посмеивались над Ариной, как вся она заполонилась мыслями о муже. Наталка в свою очередь тоже молилась и за брата и за любимого.

Дела в хозяйстве шли ладно. Работы было много, но предусмотрительность и трудолюбие Степана и Петра значительно облегчало подготовку к зиме. С верховьев балки постоянно дули ветры. Степан дополнительно подсыпал земли к стене хаты, что обращена была к началу балки. Да сверху дерном обложил, чтобы зимой ветра студеные не остужали хату. На доливку, глиняный пол, постоянно стелили кошмы, и шкуры убитых зверей. Зима не пугала хуторян. Запасы продуктов и дров были значительными и всего должно хватить до весны.

Зима уже стояла на пороге. Частые дожди добавили воды в ручье, что тек по дну балки. Чтобы не скользить по дорожке за водой, Степан из деревянных плах сделал ступени до самого ручья.

Кроме этого Степан сделал для скота длинный сарай, который также как и хату укрыл камышом, камышовыми матами утеплил стены сарая.

Изредка, по воскресеньям всей семьей ездили к старикам, родителям Терентия. Старики – Никита и Ефросинья Галка радовались сватам. Долго беседовали о жизни, вспоминали Украину родную, радовались, что удачно устроились на новом месте. Женщины после чая, вспоминая Петра и Терентия, утирали невольные слезы. Но такие праздники выпадали редко, все время приходилось возиться по хозяйству, да и мало ли дел на хуторе у хорошего хозяина…

Однажды заглянул проезжавший мимо сосед Нечипоренко. Он был в Деревянковке и у писаря получил для передачи Обломиям письмо от Петра. Читать в семье никто не мог, и сосед попробовал сам прочесть письмо, благо написано оно было разборчиво. Петр писал, что жив, здоров, службой доволен. Друг его Терентий находится с ним в одной команде, тоже передает пожелания и приветы всем, особо Наталке. Служат они в крепости, учатся воевать с неприятелем, но пока в больших сражениях не приходилось участвовать, поскольку крепость находится на расстоянии от враждебных племен.

Сначала Арина, а потом и Наталка просили Нечипоренко снова и снова читать письмо, пока не заучили его наизусть. По такому случаю Степан велел Олесе налить всем настойки из терна и сам с удовольствием пригубил штоф.

Нечипоренко жил своим хутором чуть дальше к северо-западу от Обломиевой балки, недалеко от Сладкого лимана.

Степан стал расспрашивать соседа о погоде, что зимой будет ли много снега, морозно ли или наоборот, слякотно зимовать…

Нечипоренко с подробностями рассказал, что земли здесь богатые, да и сами Обломии уже это поняли по хорошему урожаю с малого участка пашни. Зимы снежные с ветрами и вьюгами. Зимой надо остерегаться волков, что сбегаются со всей степи ближе к жилью и нужно стеречь скотину, чтобы волки не загрызли. Весна приходит рано и хлеба можно сеять чуть ли не в начале мая. Посоветовал Степану вдоль обрыва посадить побольше конопли, которая хороша для изготовления налыгачей и канатов и пользуется спросом на базаре у заготовщиков пеньки.

Нечипоренко поселился в этих местах еще лет семь назад и хорошо знал условия проживания в данной местности. У него было крепкое хозяйство – около трех десятков лошадей, с десяток коров, четыре тягловых быка и отара овец. Возле лимана у него был хутор, в котором работали наемные сезонные работники. Перед холодами основную часть работников Нечипоренко увольнял, оставляя семью из троих крестьян, которые смотрели за скотом и прибирались в хате. Сам Нечипоренко с семьей на зиму перебирался в Деревянковское поселение, где имел большую хату из трех комнат.

Именно проверить хозяйство и перевезти часть урожая в станицу он и ехал в этот раз на хутор. По пути зашел в канцелярию, где ему передали письмо для Обломиев. Так и возник повод познакомиться с соседями. Хорошо посидели за настойкой и Степан предложил Нечипоренку заночевать, не ехать же в потемках через балки. До полуночи сидели у стола, говорили о разных новостях, делились планами на будущее.

Степан пожаловался, что мало у них скота, хотелось бы приобрести немного овец для развода. Нечипоренко немного подумал, размякнув душой, предложил продать пяток овец из своей отары. Завтра можно будет перегнать их в новый сарай к Обломиям. По цене недолго торговались, остались довольны обе стороны.

Так как Нечипоренко учен был грамоте, то решили написать ответ Петру в Тамань. Подробно описали все новости, даже то, что у нового соседа приобрели в завод овец. Наталка потом негромко нашептала отдельное письмо для Терентия.

Наутро Нечипоренко и Степан уехали на хутор выбирать овец. Часть денег Степан выплатил сразу, а часть по договору, отдаст по весне, когда приедет со службы Петр.

Несколько дней Обломии радостно обсуждали новости, письмо от Петра пересказывали по несколько раз наизусть, радовались, что прибавили хозяйство удачно, купив четыре овечки и барана.

Прошло более чем полгода, как поселились Обломии в балке. Хата внутри уже была уютной и теплой. Каждый день пахло в хате свежим хлебом, пышками, сытостью. В коридорчике Степан занимался выделкой шкур и потому стоял кислый запах овчины. В первой комнате, в красном углу, напротив двери, висели иконы, украшенные расшитыми рушниками. Перед иконами все время тускло горело масло в лампадке синего стекла. Под иконами, возле окошка располагался стол из дубовых досок. Во второй комнате было прохладнее, вдоль стены стояла кровать, рядом два сундука, укрепленные железными полосками. В сундуках хранили одежду и ценные вещи. Под сволоками в этой комнате висели пучки лекарственных трав. В маленькой спаленке стояла кровать и еще один сундук. В этой комнате жили Петр и Арина с Якимом. Вместо дверей между комнатами висели цветные занавеси.

* * *

Через несколько дней закружило, зашвыряло мелким снегом. Сразу вся степь покрылась белым покрывалом. Степан радовался, что запасли много сена на зиму и не надо выгонять скот в степь добывать под снегом корм. Несколько дней мело, пуржило. Потом как-то сразу метель закончилась, ударили морозы. Неузнаваемо изменилась и сама балка, в которой стоял хутор Обломиев, и вся степь стала как будто чужой. По ночам совсем недалеко от хутора стали появляться волки. Тревожилась в сарае скотина, приходилось Степану несколько раз за ночь выходить на мороз, смотреть все ли в порядке в хозяйстве.

По свежему снегу несколько раз Степан выходил к небольшому лесочку в конце балки, пытался охотиться, всего-то добычи было несколько зайцев да рыжая плутовка. Степан умел выделывать пушнину и из лисы приготовил отличную шкуру на воротник, отдал ее Наталке на приданое.

Короткие световые дни не позволяли что-то делать в хате. При каганце много ли наделаешь, на столе еще что-то видно, а по углам темень. Намаявшись днем на морозе, рано ложились спать.

Маленького Якимку вынесли как-то на улицу. Стоял солнечный день. Впервые в жизни Яким вдохнул морозный воздух и задохнулся от неожиданности. Широко раскрытыми глазами смотрел малыш на искрящийся снег, видимо понравилось ему это, и он засмеялся. Потом приморозил нос и стал хныкать. Арина с шутками занесла сына в хату, растерла ему щеки и нос.

– От бы батько порадив тоби, такому червонощокому, усмыхнэному – сказала Арина, любуясь на малыша.

Хорошая солнечная погода длилась недолго, через неделю началась оттепель и снова подули сырые ветры, наметая сугробы с ледяной коркой.

От сырости и промозглых ветров Олеся простудилась. Видимо напомнили о себе дополнительно еще и старые болячки, и Олеся слегла. По ночам ее душил кашель, не хватало воздуха. Степан делал настои из трав, поил ее этим питьем. На ночь растирал козьим жиром, но облегчение не приходило. Плакала украдкой Олеся, боялась умереть, не дождавшись любимого сына со службы. Все основное хозяйство, уход за скотиной и уборка по дому достались Наталке и Арине. Так шли долгие дни зимы. На улице намело столько снега, что пришлось копать туннели к сараям. Степан старался далеко не выходить из балки. Жизнь будто замерла в степи, только стаи голодных волков рыскали вокруг в надежде чем-нибудь поживиться.

Так дожили до Святок. Видимо старания Степана не прошли даром – Олеся понемногу стала подыматься с лежанки. Еще слабая, пыталась помочь в готовке на кухне. Наталка отговаривала мать, упрашивала полежать, набраться сил.

– Та шо ж я лыдаща яка, шо лэжать буду? – отмахивалась Олеся.

Степан заметил, что несколько капель терновой настойки вызывают аппетит у Олеси и пичкал ее три раза на дню этим снадобьем. Еще горький перец заваривал кипятком и заставлял пить перед едой, предварительно добавив соль, чтобы не было горечи. Наталка варила картошку и давала матери дышать картофельным паром. Понемногу общими стараниями Олеся стала поправляться.

На Рождество Степан и Наталка решили съездить к старикам, родителям Терентия.

Напекли куличей, прихватили отменный окорок, прикопченый еще осенью и отправились к сватам верхом на лошадях. Застали они стариков если не в плачевном состоянии, то в больших трудностях. Продукты у них были припасены с прошлого года, да и вода была недалеко от хаты, можно было без труда натаскать для хозяйственных нужд, а с топливом было худо. Топили печку скудно, в хате было прохладно. Дров было заготовлено мало, перебивались соломой и бодылками из кукурузы. Степан съездил несколько раз в ближний лесочек, набрал там с помощью Наталки хворосту и большими связками дотащил все это к хате Никиты. Старики даже прослезились, увидев заботу сватов.

Наталка пересказала содержание письма, что получили осенью от Петра, и где была приписка для родителей от Терентия. Еще раз погоревали о нелегкой судьбе, о сынах, что далеко от семей несут суровую службу.

Уже поздно вечером отправились Степан и Наталка домой. Почти перед их хутором выскочили из-за сугробов три волка и молча понеслись на всадников. Степан выхватил из-за плеча ружье и выстрелил им навстречу. Перезаряжать времени не было и всадники неслись что есть мочи под уклон. Степан скакал сзади, с правой руки снял рукавицу и вытащил саблю. На крайний случай будет, чем отбиться. Один раз, видимо вожак, бросился сбоку на лошадь Степана, но тот ловко ударил серого по голове и волк, кувыркаясь, отлетел в сторону. Остальные чуть умерили свой пыл. Волки отстали только у самого плетня. Разнуздав лошадей, успокоив, Степан завел их в сарай, в теплый угол. Потом перезарядил ружье и вышел за плетень осмотреться, и хотя волков поблизости уже не было, еще раз выстрелил в воздух.

Письмо из крепости Петр в крепости уже обвыкся, служба давалась ему легко. Досаждали только студеные ветры, что иногда просто сбивали с ног. Снега было мало, иногда по несколько дней шел снег пополам с дождем, и тут же все это превращалось в ледяные наросты. Приходилось постоянно расчищать плац и постройки от ледяных покрывал. В засады пластунов почти не водили, ограничивались объездом окрестностей конными небольшими отрядами. Следы на снегу были хорошо видны, и этого было достаточно, чтобы узнать, есть ли неприятельские отряды в опасной близости.

Петр еще больше подружился с Терентием. Они были не только соседями по дому и будущими родичами, но и смотрели на жизнь, понимали ее как братья близкие по духу.

Разные задания и работы они выполняли вместе. Вспоминали часто родных. Петр тревожился, как там маленький сын, как любимая жена и родители. Живы ли, здоровы? Терентий в свою очередь тоже переживал о стариках родителях, что остались на хуторе без присмотра и надежной опоры. Еще осенью они получили письмо от родителей Петра, где подробно были описаны все новости. Наизусть пересказывали друг другу отдельные строки из письма.

Решили написать еще одно письмо родным и при оказии передать в Сенную и оттуда через каневских казаков, что служили на почте, письмо попадет в Деревянковку.

Петр подружился так же и с Иваном Кузубом, казаком из Деревянковки. Чем-то он напоминал Петру его отца. Тоже когда-то служил в Сечи, воевал с турками, татарами и с польскими панами. Много чего порассказал Иван молодым казакам. Ученый грамоте, он читал книги, которые брал у унтер-офицера. Это были в основном сказки Пушкина, и потом пересказывал их Петру и Терентию.

Служба шла своим чередом, монотонность и трудность немного угнетала молодых, привыкших к вольной жизни казаков. Но близилась весна, многие надеялись, что придет им смена и они смогут вернуться к родным. Войны не предвиделось, боевых действий вокруг Тамани не случалось, если не считать несколько случаев, когда абреки пытались угнать скот или нападали на мирных татар, которые жили оседло недалеко от Тамани.

Где-то там, в далекой Кабарде долгие годы шла жестокая война. Русский генерал Ермолов в 1822 году усмирил мятежников, расчленил Кабарду на небольшие карантинные районы и все успокоилось. Эти события почти не отразились на размеренной жизни Таманской крепости.

Уже после Нового года в крепость заехал купец, чтобы сделать отметку о проезде через территорию, охраняемую казаками. Он вез различные товары из Ейска в Екатеринодар, в том числе и небольшие красочные книжки. Среди книг нашлись и сказки Пушкина. С красивыми картинками, с крупными буквами, они просто покорили сердце Петра. Он купил одну книжку, кроме этого купил Арине платок, весь расписной, с кистями и сыну небольшую игрушку в виде коника. Родителям тоже приготовил подарки, отцу турецкую трубку с узорами, а маме – шаль из козьего пуха. Шаль была очень дорогая, воздушная, очень теплая. Сестре Наталке купил колечко с бирюзой. На это ушло почти все жалованье, что Петр получил перед Новым годом. Он не жалел о потраченных деньгах, поскольку очень скучал по родным и хотелось им доставить радость своими подарками.

* * *

Наступила весна. В Тамани сырые промозглые ветры сменились теплой погодой. В воздухе ощутимо пахло землей и первыми травами. Петр и Терентий с нетерпением ждали смену. Гадали, успеют ли к весенним полевым работам. Волновались, как там родные, успеют ли что-то посеять…

С приходом оттепели увеличилось количество работ по укреплению крепости. Ломали камень в старых развалинах, усиливали бастионы. Из лозы плели высокие корзины и устанавливали их по внешнему контуру стен, где появились разрушения за зиму. Засыпали эти корзины землей, таким образом увеличивали высоту стен.

Чаще стали ходить дозоры в лес и вдоль берега моря, смотрели, чтобы неприятель не пробрался к крепости. Табун отощавших лошадей казаки выгоняли из крепости на свежую травку и это было искушением для абреков. Почти каждый день видели небольшие черкесские отряды в окрестностях крепости. Петр и Терентий каждую неделю на два-три дня попадали в дозоры. Постоянное напряжение выматывало, чувство опасности не проходило даже в те дни, когда работали в крепости.

Терентий на ломке камня поранил правую руку и уже несколько дней находился внутри крепости, помогая по возможности фельдшеру ухаживать за больными в лазарете.

Арина

Арина с приходом весны расцвела, стала еще красивее. Смуглая по природе, на весеннем солнце загорела еще больше. Правильный нос с небольшой горбинкой украшали конопушки, отчего она расстраивалась, мазалась сметаной, пыталась укрывать платком почти все лицо. Арина не понимала, что эти веснушки настолько придавали внешности привлекательность, что ее красота могла свести с ума любого молодца. На нижней губе виднелось небольшое белое родимое пятнышко, будто пушинка пристала. Родинка в уголке губ придавала особую прелесть. Округлившаяся после родов фигура приняла еще более привлекательную форму. Из худощавой, похожей на подростка, Арина превратилась в красавицу, налилась той красотой, которой славятся все малороссийские женщины.

Степан и Олеся замечали, как расцвела невестка, и радовались за сына. Ко всему Арина была очень трудолюбива, послушна и уважительна к старшим. Часто с любовью вспоминала Петра и ждала его с душевным трепетом.

С наступлением тепла приезжал к Обломиям несколько раз их дальний сосед Нечипоренко. Он привозил новости, рассказывал, что творится в Деревянковке, о чем говорят люди в поселении. Рассказал, что готовится новая партия молодых казаков на смену ушедших осенью. Так появилась надежда, что скоро вернутся домой Петр и Терентий.

Помог Нечипоренко и посевным материалом, поделился картошкой для посадки и семенами капусты.

Заметили Степан и Олеся, что неравнодушен Нечипоренко к их невестке, постоянно засматривается, как Арина работает, а то и скажет что-нибудь приятное о ее красоте. Сама Арина тоже заметила повышенный интерес соседа и ей это не понравилось. При его приездах она старалась уйти либо в сарай к скотине, либо помогала Олесе в хате. Однажды Арина не выдержала комплементов Нечипоренко, смущаясь и краснея, выпалила, что у нее есть любимый муж, он скоро должен прибыть со службы, и она не желала бы дурных пересудов по поводу неприятных ухаживаний. Нечипоренко извинился, помрачнев лицом, и больше старался не показывать интереса к Арине.

Арина ждала мужа, с замиранием сердца вспоминала то время, как встретились, как любились, как провожала Петра на службу. Сын уже подрос, неуклюже бегал по хате. На улицу его не выпускали, земля еще не прогрелась. Присматривала за внуком Олеся. Она хоть и оправилась от зимней болезни, но чувствовала себя слабой. Сказывался возраст и болезни, что преследовали ее всю жизнь. Тяжелая работа на панов еще в детстве подорвала ее здоровье.

Степан ходил за плугом. Наталка помогала водить быков по пашне, а Арина сажала на огороде картошку. Вдоль ручья посадила рассаду капусты, сладкого перца, бураки и фасоль. На ближних делянках высадила лук и чеснок. Немного посадила репы и брюквы.

Быстро пролетело время весенних работ в поле и на огороде. На степном просторе среди трав всякая живность копошилась, стрекотала, чирикала. Иногда Арина и Наталка выбирались на большой курган в верховьях балки и смотрели в сторону Деревянковки. А вдруг покажутся казаки долгожданные.