Если падать, то вместе

К воскресенью я выкашляла свои легкие, но в целом чувствовала себя нормально. В Рединг я не поехала, попросив Каталею навестить Гретту. Скрепя зубами, она согласилась, но я искренне не понимала, почему она отказывается навестить собственную мать.

Мне нужно было прогуляться, поэтому я поехала в центр: съела жирный бутерброд в уличном ларьке, зашла в пару магазинов, чтобы поглазеть на красивую одежду, сумки и обувь, и выпила горячий чай рядом с Лондон ай (колесо обозрения).

В понедельник уже в начале девятого я переступила порог офиса. Первое, что мне бросилось в глаза – закрытая стена между кабинетами. Меня, почему-то, это задело. Я так привыкла к взглядам Кристофера в течение дня, что эта возведенная стена означала для меня лишь одно: мы вернулись к началу. Холодному и отстраненному.

И я была права.

Всю неделю он избегал меня. Мы сидели всего в десятке метров друг от друга, но пропасть и даже тьма между нами ощущалась все сильнее, несмотря на солнечные дни за окном. Ни одного взгляда на меня на совещаниях, ни одной случайной встречи, ни одной личной просьбы по какому-либо делу с его стороны. Зато четыре из пяти дней я обедала в компании Мартина. Кузен Кристофера рассказывал мне разные истории из жизни, интересовался моими увлечениями, даже попросился сходить вместе на занятие йогой в четверг, но я убедила его, что мужчине делать там нечего.

Та же холодность присутствовала и в отношении Марка ко мне. Меня это дико злило, но я решила, что дам ему время остыть. Наши телефонные разговоры были короткими, без всяких там «люблю тебя» или «скучаю, малышка». На месте Марка я бы отреагировала точно также, увидев его с горячей красоткой, прижимающейся к его телу. Но головой я понимала, что все на самом деле не так, как выглядит на фото. У меня с Кристофером Голдбергом ничего нет. Совсем. Даже приятельских отношений.

По окончании рабочей недели я вышла из офиса почти в семь. Внезапная болезнь не прошла мимо: я была завалена работой с ног до головы, поэтому придется взять дела для проработки в выходные. Сев в машину, я вспомнила, что забыла подарок, купленный для Марка, в ящике стола своего кабинета. Ничего не оставалось, как вернуться назад. Мне нужно было вручить Марку свой презент и всю себя, чтобы сохранить наши пошатнувшиеся отношения.

Ко входу в задние подъехал знакомый мне Майбах, пока я двигалась вперед, но остановилась в оцепенении, когда из двери компании вышла блондинка под руку с Кристофером. Та самая, с которой он целовался на благотворительном банкете. Лицо моего босса было серьезным, а Барби мило хихикала, ступая вниз по каменным ступеням. Кристофер открыл дверь машины своей спутнице, придерживая ее за руку, а затем нырнул за ней, захлопнув за собой дверь автомобиля.

На секунду я закрыла глаза, чтобы не заплакать. Это была ревность. Банальная, голая ревность, разрывающая душу. Прямо сейчас я хотела быть на ее месте: хихикать и уехать в неизвестность.

На мгновение мне стало дико наплевать на свой подарок Марку, на свою гордость и на все вокруг. Целую неделю я вышагивала по офису в надежде хоть украдкой встретить заинтересованный взгляд Кристофера. Но он попросту игнорировал меня, не замечал, как будто я та стажерка с 4 этажа, что приносит кофе раз в неделю, пряча свой юношеский взгляд. Он словно вычеркнул меня из списка контактов. Ему не составило труда сделать это – все задачи я получала через Маршу или через электронный документооборот.

Я вернулась к машине и оперлась руками на капот. Мне не хотелось домой. Мне не хотелось к Марку. Глупая Майя ревновала своего босса к блондинке в пудровом платье, которое, казалось, создано для того, чтобы соблазнить Кристофера на заднем сиденье Майбаха.

Ирония. Я пыталась спасти отношения с Марком, но хотела быть не рядом с ним. Не проще ли сказать ему, что я выбираю работу? Я выбираю смотреть, как мой босс уезжает с другой.

В итоге я ехала в машине со слезящимися глазами, направляясь в Рединг, предупредив маму, что сегодня останусь в ее доме. Я нуждалась во встрече с Греттой и разговоре с Марком. Каких-то три недели в Лондоне, знакомство с проклятым дьяволом в обличии принца Кристофером и публикация в интернете перевернули меня и мою жизнь с ног на голову. Я была разбита.

Мама, решив, что я хочу побыть одна, уехала на выходные в Лондон к Стиву. Эта женщина всегда сбегала, почувствовав, что мне нужен материнский совет, которые она не раздавала направо и налево. Марк же сказал, что больше не может пропускать смены выходного дня, поэтому нашей встречи тоже не состоялась. Ива была завалена работой, а Дженна отправилась в отпуск. Так что на выходных я осталась совершенно одна. В субботу и воскресенье я провела максимальное количество времени с Греттой, но из-за моего состояния и ее болезни у нас от моих визитов не вышло ничего хорошего. В воскресенье бабуля прогнала меня со словами: «Я тебя не узнаю». Они были недалеки от правды. Я сама себя не узнавала. Кровоточащая Майя.

***

Энтузиазм пропал. На работе я была амебой. Даже Марша заметила, что что-то не так. Я сослалась на свою грусть, основываясь на инциденте с Марком из-за фотографии в интернете. Она обещала, что постарается больше не задействовать меня на мероприятиях выходного дня. Это меня расстроило еще больше.

В среду Кристофер вызвал меня в свой кабинет. Думаю, сейчас я получу взбучку за свое отношение к работе.

– Добрый день, мистер Голдберг. – Это была моя третья фраза в адрес Кристофера за последние 10 дней.

– Присаживайтесь, – сказал он.

Снова на «вы».

Кристофер был мрачным. В черном костюме с довольно-таки отросшей щетиной и серыми подглазными он выглядел… опустошенным. Как и я.

– Расскажите, что с Loss? – начал он.

– Все в процессе. Они одобрили нашу стратегию, отдел Мартина уже представил наброски рекламной кампании, мы ищем платформы.

– В пятницу вечером они приглашают на ужин, – сообщил мне начальник.

– Кого именно?

– Вас и меня, – огласил мне список Кристофер.

– Хорошо, где и во сколько?

– Даже не будете протестовать? – холодно спросил мистер Голдберг.

– Не буду, это мои клиенты.

– В 7, ресторан «One touch».

– Что-нибудь еще?

Кристофер поднял глаза. Ощущение, что он смотрел сквозь меня как через стекло, на котором были отпечатки грязных пальцев, оставленные прохожими.

– Просто будьте там.

– Я буду, – я смотрела в его голубые глаза, моля о пощаде его холодного тона, но кроме как пустоты не увидела в них ничего.

Чтобы не набрасываться на еду в ресторане перед встречей с представителями Loss, я заказала поздний обед в офис. Готовясь к разговору с клиентом, я уминала овощной салат с креветками, перечитывая наши предложения. На диване лежало мое платье, подготовленное для этого ужина: черный футляр с кружевными вставками и мои туфли от Джимми Чу – волнительная победа моего первого рабочего дня. Я заколола волосы карандашом, потому что в кабинете было душно, но кондиционер после болезни для меня был под запретом. Посмотрев на карте адрес ресторана, я решила, что закажу такси за 15 минут до назначенного времени. Он был неподалеку.

Дверь кабинета распахнулась, и на пороге появился Кристофер. На нем был черный костюм со светло-розовой рубашкой и малиновый галстук в черную точку. Волосы на голове лежали небрежно.

– Вы на машине? – спросил он.

– Закажу такси, – спокойно сказала я, уставившись на своего босса своими грустными глазами.

– Тогда вызову водителя. Поедем вместе.

– Хорошо. Сообщите за пять минут, я переоденусь.

– Договорились. – И Кристофер снова скрылся за дверью.

Через несколько минут мне на телефон пришло сообщение.

«Пятиминутная готовность».

Я быстро переоделась, нанесла на губы красную помаду, которая, как я надеялась, придаст мне уверенности в себе, проверила сумочку на наличие карт, ключей от дома и мобильного телефона. Накинув на плечи черную замшевую куртку, я вышла за дверь. Кристофер стоял напротив, прислонившись спиной к стене. Я резко свернула налево, вышагивая по коридору, ловя звук шагов босса, идущего позади меня. Майбах уже ждал у здания. Тот самый, в который неделю назад проскользнула Барби.

– У нас есть подводные камни? – спросил меня Кристофер, даже не глядя в мою сторону, когда мы ехали в ресторан.

– Абсолютно нет. Если только клиенты не окажутся инопланетянами.

– Обнадеживающе, – ответил мой начальник.

Этот короткий диалог – единственное, что мы сказали друг другу за весь путь.

За ужином говорила, в основном, я. Клиенты оказались душками, – это были двое мужчин лет 45, милые японцы с широко раскрытыми глазами и карманами, набитыми деньгами, явно не совсем понимающие, о чем я говорю. Мы пили вино. На столе было множество закусок: мидии, кальмары в соусе, брускетты, канапе и много чего еще. Хорошо, что я была сытой, ведь это давало мне преимущество перед всеми собравшимися: они вкушали еду и мою речь. Даже Кристофер ни разу не вклинился.

После ужина японцы целовали мои руки, расплатились по счету и ушли. Остались только мы с боссом.

– Фух, кажется, все прошло неплохо! – резюмировала я.

– Вы так думаете? – сделал вызов Кристофер.

Я немного сконфузилась.

– Мне кажется, они ушли довольными, – предположила я.

– Майя, – немного расслабленнее произнес Кристофер, – почему вы себя недооцениваете?

Я молчала, пытаясь не улыбнуться.

– Они просто в восторге от вас!

– Думаете?

– Не сомневаюсь!

На моем лице появилась широкая улыбка.

– Я рада, что вы так думаете.

Сейчас Кристофер смотрел на меня как-то иначе. Кажется, в его взгляде читалось благоговение. Я молчала, давая ему возможность управлять разговором.

– Сегодня я могу доставить вас до дома?

– Вы можете, – кивнула я.

Кристофер встал из-за стола и протянул мне руку. Я вложила свою ладонь в его и поднялась с места. Через несколько минут подъехала машина, и мы устроились сзади.

Кристофер без напоминания сказал водителю мой адрес, и машина тронулась с места. Я смотрела в окно, чтобы не смотреть на босса, хотя краем глаза видела, что он наблюдает за мной.

– Могу я задать вопрос? – наконец осмелилась я, посмотрев в его сторону.

– Дерзайте, – ответил мой начальник.

Выдержав небольшую паузу, я спросила о том, что волновало меня несколько недель.

– Почему вы перешли на «вы» относительно меня?

– Следующий вопрос.

– Почему вы закрыли стену между кабинетами? – этот вопрос тоже вертелся на моем языке.

– Пропускаем.

– У меня закончились вопросы, – выдохнула я.

– Значит, теперь моя очередь? – Кристофер приподнял брови.

– У вас есть ко мне вопросы, мистер Голдберг?

– Очень много, мисс Стоун! – объявил он мне.

Волнение наполнило мою грудь. Что он хочет знать?

– У вас есть загранпаспорт? – спросил он.

– Да, конечно. Это указано в анкете.

– Вы были в Италии?

– Оу, я много, где была, когда мама таскала меня в отпуск с одним из своих ухажёров между третьим и четвёртым мужем, но до Италии мы не добрались.

– Тогда начинайте готовиться к поездке. В четверг мы улетаем.

– Мы – это я и вы? – я насторожилась.

– Мы – это четырнадцать человек, выполняющих заказ клиента. – Легкая улыбка появилась на лице Кристофера. – Шесть моделей, два фотографа, видеооператор, Мартин и два сотрудника его отдела, Марша, вы и я.

– Ааааа. То есть рабочая командировка. – Эта фраза вырвалась с некой досадой.

– Верно. Но это Италия, так что это особенная поездка.

Я закрыла глаза и представила себя, бродящей в легкой юбке и широкой шляпе по улочкам Рима, обед в каком-нибудь уютном ресторанчике с аперолем и пастой, как я смешиваюсь с толпами туристов, изучающих Колизей, фотографируюсь у Триумфальной арки. Но все мои мечты обрываются, как только думаю, что это будет значить для моих отношений.

– Я не могу поехать, – вздохнула я.

Кристофер задумчиво посмотрел на меня.

– Почему это?

– Следующий вопрос.

– Майя?

– Что? – я мгновенно завелась. – Вам можно не отвечать на мои вопросы, а от меня вы ждете прямого ответа? Я не могу поехать.

– Хорошо, вы победили. – Он совсем не настаивал. – Тогда в понедельник утром жду от вас кандидата на поездку от вашего отдела. – Кристофер отстранился и отвернулся.

Вот так в попытке сохранить свои отношения, я теряю шанс побывать в одной из самых красивых европейских стран и насладиться несколькими жаркими днями солнечного лета, которые в этом году в Лондоне можно пересчитать по пальцам.

Машина подъехала к моему дому.

– Доброй ночи, мистер Голдберг.

– Прощайте, Майя.

Я дернула ручку автомобиля и поспешила выйти. На улице накрапывал дождь. Я подняла ворот своей куртки, съежившись, и быстрыми шагами двинулась в сторону дома.

***

Рано утром в субботу я выехала из Лондона в сторону Рединга. По дороге я заглянула в кафе, чтобы позавтракать. Мне нужны были углеводы, желательно вредные, в виде какого-нибудь самого большого куска торта с кремом. Полночи я пыталась найти решение: как увидеть Рим и не потерять при этом Марка. Впереди меня ждала встреча с Греттой и, надеюсь, разговор с моим парнем. Я верила, что он доверяет мне, и его возникшая ревность улетучится, когда мне удастся объясниться. Телефон в сумочке издал звук входящего сообщения, когда я доедала свой эндорфиновый десерт.

Я открыла сообщение от Марка. Это была ссылка на статью. Увиденное повергло меня в шок. Заголовок гласил: «Горячая незнакомка холостяка-миллионера. Раунд 2». На фотографии вчерашняя сцена из ресторана, на ней только я и Кристофер. Ее сделали, когда наши клиенты уже ушли. Качество фотографии плохое, видимо, фотографировали с дальнего расстояния или на мобильный телефон, сильно приблизив. Но что можно было хорошо разглядеть, – это мое улыбающееся от уха до уха лицо. Мы сидим напротив друг друга, мои волосы убраны назад, руки Кристофера сцеплены замком и покоятся на столе. Горят свечи, а бокалы все еще наполнены вином. Проклятье! Выглядит как романтический ужин. Вскользь я пробежалась по тексту статьи. Бред, бред, бред.

Вскочив из-за стола, даже не доев свой десерт, я выбежала на улицу. Слезы застилали мне глаза. Дрожащими пальцами я скинула ссылку Марше и подписала: «Пусть это тоже удалят. Пожалуйста». Дальше я набрала Марку, но через пару гудков он сбросил звонок, а затем прислал сообщение.

«Я не хочу говорить. Пожалуйста, собери свои вещи, пока я на работе».

Я застыла, снова и снова перечитывая текст его сообщения. Слезы капали на мои руки и экран телефона. Неужели он может вот так просто закончить наши отношения длиною в 2 года, выставив меня за дверь после двух фотографий, которые в действительности ничего не значат? Он даже слушать меня не хотел. Я села в машину, и когда смогла остановить поток слез, тронулась с места.

Глупая необоснованная ревность Марка убивала меня. Я вела машину, нервно стуча пальцами по рулю. Сейчас мне хотелось уткнуться в чье-то плечо и выплакаться. Я решила, что не буду звонить маме, а сразу приеду к ней, раз мой парень меня больше не ждет. Я точно знала, что она дома. И если скажу, что мне нужен совет, она точно найдет причину продинамить меня, потому что никогда не любила давать советы своей дочери в трудную минуту. Для этого у меня была Гретта, но ее нынешнее состояние не позволит сформулировать ничего внятного.

Перезвонила Марша, обеспокоенная моим сообщением. Я рассказала, что мы были на деловом ужине, а кадр сделан, когда клиенты ушли, пока мы с Кристофером обсуждали удачно состоявшуюся сделку, вот почему я так широко улыбалась на снимке. Это первый клиент, которого заполучила я сама, отработав в компании чуть больше месяца. Марша обещала постараться все уладить, невзирая на выходные, и сказала, что это «и в интересах Кристофера тоже». Я подумала, что моя коллега знала про Барби, ведь это только от меня у них секреты, а Марша им как сестра, и предположила, что блонди будет недовольна, увидев статью, как и мой парень. Теперь, кажется, уже бывший. Унизительно. Марк бросил меня, написав сообщение. Но я так просто не сдамся. Я должна сказать ему правду, и он меня выслушает, даже если придется связать его веревками, чтобы он не сбежал.

Я открыла дверь дома своим ключом и прислушалась. Мне не хотелось застать маму и Стива, занимающихся непристойностями на кухонном столе, например. Было тихо. Запах кофе ударил мне в нос. Значит, мама уже проснулась.

– Мам? – негромко крикнула я, – ты дома? – Тишина. – Мама! Это я, Майя. Ты здесь?

На втором этаже послышались шаги.

– Господи, милая, ты меня напугала. Привет.

Мама спускалась по ступенькам в своем шелковом красном халате и пушистых тапочках. Волосы уже были уложены, на лицо нанесен макияж.

– Почему ты здесь? – спросила она, подходя ко мне и раскрывая для меня свои объятия.

– У меня проблема, мне нужен совет, – плюхнулась я на мягкий стул и опустила глаза.

– Эй, Майя, что такое? Мне кажется, или ты плакала?

– Марк бросил меня, – я сразу выложила карты на стол.

– Наш Марк?

– Угу. И все из-за моей работы, – фыркнула я.

Мама отодвинула стул для себя и села напротив.

– Рассказывай, куколка! – Хоть они с папой и не воспитывали меня вместе, «куколкой» называют меня оба.

Я подняла взгляд на нее. – Ты действительно хочешь меня выслушать?

– А почему ты в этом сомневаешься? – она попыталась нахмурить брови, но из-за ботокса у нее это не получилось.

– Не знаю, ты не любитель раздавать советы дочери, – честно признала я свои опасения.

Мама поднялась со стула. – Налить тебе чаю?

– Нет, мам. Просто можешь меня обнять и выслушать?

Каталея подошла ко мне и крепко обняла. Я уткнулась лицом в ее живот и захныкала.

– Тише, малышка, тише. Мама рядом. – Одной рукой она гладила мои волосы.

– На работе я подписала контракт, согласно которому должна сопровождать босса на светских мероприятиях, касающихся бизнеса, – начала я свой доклад. – Стратегия фирмы – не смешивать личное и рабочее, поэтому на всех выходах его всегда сопровождают коллеги. Но для меня все прошло плохо. Точнее, для моих отношений с Марком. После того, как он увидел мою фотографию с начальником на первом мероприятии, приревновал. Желтая пресса охотится за такими, как мой шеф Кристофер. Марк же повел себя глупо и поставил ультиматум. После второй фотографии из ресторана со встречи с клиентами, в прессе появился снимок, где я сижу после ужина с мистером Голдбергом за столом и улыбаюсь. Я действительно в тот момент была счастлива – заказчику понравились мои идеи.

Мама слушала, не перебивая, и продолжала гладить меня. Затем она присела на корточки и взяла мое лицо в свои маленькие теплые руки.

– Милая, я знаю, скольким ты пожертвовала, чтобы сейчас оказаться там, где ты есть. – Мама снова встала, но продолжала меня обнимать. – Боюсь, мой жизненный опыт не является примером для подражания, но скажу тебе одно: если твой мужчина не может поддержать твои мечты, не может принять твой образ жизни, то будет лучше отпустить его. Тебе всего 26 лет, ты не должна запираться дома и готовить ужины, ожидая его с работы. Знаешь, почему у меня было столько мужчин?

– Ты слишком влюбчивая? – я подняла глаза на Кателею.

– Нет, глупышка, я слишком свободная. И когда мой партнер начинает ограничивать меня в моих действиях – я прощаюсь с ним, иначе потеряю себя. Я никогда не действую импульсивно, хоть так может казаться со стороны. Я даю мужчинам почувствовать себя важными и нужными, даю им поддержку и возможность быть моей опорой, но никогда не позволяю затянуть петлю у себя на шее.

– Почему ты никогда раньше не рассказывала мне об этом?

– Я думала, ты меня презираешь, – сказала мама.

– Мамочка, – слезы потекли с новой силой, – такого не было и не будет никогда. Я люблю тебя. – Я крепко обняла ее за талию.

– И я люблю тебя, моя красивая дочь. И знаешь, что мы сделаем?

– Что же?

– Я собиралась пойти в спа, но давай сделаем это вместе, а потом пробежимся по магазинам и купим по новому красивому платью? Мне кажется, шоппинг всегда помогал нам обеим.

Я ухмыльнулась. – Отличный план, Каталея Стоун-Паркер-Роден-Стафферти-Джеймс, – рассмеялась я, перечисляя все мамины фамилии.

– О господи, из твоих уст это действительно звучит жутко, – засмеялась мама. – Я подумаю над тем, чтобы вернуться к своей девичьей фамилии.

– А Стив не обидится? – подколола ее я.

– Его проблемы, – подмигнула мне мама. – Дай мне 10 минут, и я буду готова.

Это был один из самых лучших дней, которые я провела вместе с мамой! Она расспрашивала меня о работе, делилась планами на свою грядущую свадьбу и даже не протестовала, когда я называла ее мамой, а не Каталеей при мужчинах-массажистах. Прорыв.

Мы пообедали, и я отправилась навестить Гретту. Когда я заезжала на парковку, я чуть не столкнулась с мерседесом Кристофера лоб в лоб. Я резко ударила по тормозам. Дальше была немая сцена. Голубые глаза Кристофера в оцепенении и удивлении смотрели на меня. Я подняла руку и едва шевеля пальцами, помахала ему. Выйдя из транса, мой босс кивнул мне, а затем резко сдал назад, объехал мою машину и со звуком его взвизгнувших шин уехал прочь.

Что это было?

Я оглянулась. Машина Кристофера слишком быстро удалялась с того места, где мы только что встретились.

– Феона, – окликнула я сиделку бабушки, когда мы вышли на улицу на прогулку, – скажите, а вы знаете здесь многих пациентов?

– Я работаю здесь полтора года, так что с большинством успела познакомиться.

– А здесь есть пациентка по имени Риджина? – поинтересовалась я. – Она, должно быть, здесь недавно.

– А в каком она отделении?

– Этого я не знаю. Ее фамилия, скорее всего, Голдберг.

– Хм, – подумала она мгновение, – кажется, мне она не знакома.

Я больше не стала расспрашивать сиделку, но теперь мне стало интересно, кого посещает Кристофер. Кто та женщина… Мое любопытство ни к чему хорошему меня не приведет, поэтому я заставила себя забыть об этом.

Собрав все свое мужество в кулак, я отправилась в дом к Марку. Слова мамы ослабили мое желание унижаться перед парнем, который рубит мои мечты на корню, но поговорить с ним я обязана.

Марк готовил ужин, когда я зашла в дом.

– Привет, – выдохнула я, – можно?

– Привет, заходи, – пустым тоном ответил он, продолжая размешивать что-то в сковороде. – Будешь ужинать?

– Буду. – Я сняла обувь и повесила сумку на крючок, затем помыла руки в кухонной раковине и села за стол.

Марк раскладывал тушёные овощи с фаршем по тарелкам. Внутри меня поселилось чувство, что я пришла не домой, а в гости.

– Ты не забрала вещи, – сказал мне тихо он, присаживаясь напротив.

– Потому что я не собираюсь уходить, Марк, – я подняла на него свои глаза, которые уже наполнились слезами.

Марк положил приборы на стол, и сцепил руки перед лицом, опираясь на локти.

– Майя, я уже сказал, что не готов делиться.

– Я не ужин, чтобы мною делиться! – Я стукнула ладонью по столу. – И я верна тебе, Марк Ризби, черт побери! – Слезы жирными каплями стекали по моим щекам.

Марк уперся лбом в свои руки. – Это пока.

– Что? – Я вскочила со стула. – Ты так обо мне думаешь?

– Я должен тебя отпустить, – сказал мне он, сохраняя спокойствие.

– А я этого не просила! Я не говорила, что хочу уйти.

– Но это произойдет, Майя.

– С чего такие выводы, я не понимаю?! – я вытирала пальцами влагу, сочащуюся из моих глаз.

– Это трудно объяснить, – он посмотрел на меня. – Но я делаю лучше для нас обоих. – Его пустой взгляд ошеломил меня.

Неужели, ему так просто все перечеркнуть?

Я скрестила руки на груди. – Ах, ты решил за нас обоих, как лучше? Прекрасно! У меня нет права голоса, я так понимаю. Так вот, Марк, я все равно скажу! Ты знаешь, что я четыре чертовых года жила не в своей тарелке. Я ухаживала за Греттой, не имея возможности полноценно работать, я цеплялась за каждый проект, чтобы хоть как-то поддерживать себя на плаву, я затолкала свои мечты под пол. И сейчас, когда я сделала первый шаг – ты просто вышвыриваешь меня из своей жизни, потому что это нарушило твое привычное расписание. Ты даже не допускаешь мысли поехать за мной в Лондон и работать там. Потому что боишься рискнуть, хотя с твоей профессией ты мог бы работать и быть востребованным где угодно. Но у тебя есть какой-то свой собственный план, не предполагающий резонансов. Оставайся здесь, давай! Желаю удачи!

Быстро нацепив обувь, я схватила сумку и вышла, громко хлопнув дверью, не желая слушать то, что мог бы мне ответить Марк.

Все кончено.

Мама права: нельзя позволять мужчине затягивать узел на твоей шее, который будет только туже с годами.

Забравшись в автомобиль, я долго не могла успокоиться и двинуться с места.