Повелитель механизмов

Поселиться здесь первым рискнул я, и не прогадал! Городской совет с готовностью снизил имущественный налог. Я жил в районе Демиуса, не страдал кошмарами, не пожирал своих клиентов, не приглашал их на мерзкие оргии и не был замешан ни в одной грязной истории. Мой пример оказался показательным, древняя магия превратилась в простое пугало, многие поспешили поселиться тут, ближе к Собору. Район начал процветать и богатеть. Пышные дома новой городской элиты, вытеснили почти всех мастеровых магии из района. Улица покрылась мрамором, ежегодные гулянья богачей своим шумом заглушают даже бой колоколов Собора. Старая аристократия с презрением взирала на вновь прибывших. Боюсь, что в скором времени придется менять место жительства.

Но старые суеверия все еще были сильны. Чернь, как ее презрительно называет эта расфуфыренная толпа напудренных уродов, сплетничает о горах костей, валяющихся в канализации; о злобных духах, готовых растерзать человеческую плоть и украсть разум за одну ночь у тысяч несчастных. И все такое, в таком же духе. Я ни разу не встречал ни одного привидения или ожившего мертвеца у себя в подвале даже в самую темную ночь в году! Хотя если судить по старым картам, которые были любезно украд… предоставлены мне, центр моего дома находится точно над древним языческим храмом. Именно по этой причине я произвожу в основном смертоносные игрушки для больших мальчиков и развратных девочек?

И что же получается? За тридцать лет я впервые встречу призрака? Смешно. Проще поверить в то, что дух моего наставника внезапно возродится и явится ко мне с желанием выжрать все запасы вина.

Похоже, что так. В моей мастерской что-то точно было, но ни «пугающие» звуки, какими обычно развлекают богачей в комнате страха на ярмарке, ни леденящий кровь страх, ни ледяной как океанский бриз ветерок. В общем, не произошло никаких изменений за те мгновения, что я провел в задумчивости. Но я знал – некто или нечто находился в подвале и стоял рядом с МОИМ творением! Как этот незваный гость обошел все ловушки и сигнализацию, я не стал задумываться, предположений можно было выдвинуть массу, а точного ответа не получить и за век размышлений.

Револьвер взять? Конечно! Грешно не встретить доброго гостя раскаленным железом. Клинок на пояс? Обязательно! Каким бы ни был револьвер, он все равно остается механизмом, способным умереть в любой момент. Пусть даже мое оружие никогда меня не подводило, холодная кованая сталь всегда удачно сочетается с раскаленным железом.

Как кот, крадущийся к сметане, я направился к подвалу. Я не забыл чиркнуть записку своей служанке и оставить ее на стойке, где принимаю заказы. Это простое действие окрасило некую «мистичность» происходящего в будничные тона. Словно я иду вынимать из подвала не воплощение языческого зла, а наглого воришку. Теперь можно было вынуть клинок из ножен, в крайнем случае, я мог прикрыться им, как щитом. Я мастер-оружейник, и мой меч способен отразить пулю с десяти шагов, если успеть им так взмахнуть, конечно же. Я успеваю, обычно…

Даже такой прагматичный и образованный человек, как я, начинает пасовать перед силами, которым подчиняются дикари. Из глубин моего естества пробудились звериные инстинкты, которые не просто орали, они визжали об опасности, которая может меня погубить. И прощай тогда моя любимая мастерская и мои возлюбленные произведения. Только холод металла в руках возвращал мне уверенность в себе. Страхи отступали, не исчезали, но они проявлялись, как обычная осторожность. Ведь мы так мало знаем о мире.

Маги использовали верную философию в своей практике – все возможно, даже то, во что ты не веришь. И я склонен был согласиться с ними. Почему я не захватил с собой святые книги и другие символы, которые продают в соборах по всему Городу? Потому что я верил в философию магов, а не жрецов. Только моя сила могла принести победу.

Я подкрадывался к двери мастерской в кромешной тьме, мои сердечные часы замедлили свой бег, бой их утих до неслышного шепота. Мой слух заметно улучшился, я слышал, как извечный ветер играл с ветровой ловушкой высоко на башенке моего дома, как паровой зверь мерно вздыхал в своем нечеловеческом сне, как вода терлась о стенки труб. Не было слышно ничего интересного из подвала, но чувство постороннего присутствия не проходило, а я склонен верить своей интуиции.

Даже если мне внезапно стало худо (все же я провел бессонную ночь, от резкой смены внутренних часов мне порой снятся забавные сны), я все равно неплохо развлекусь. Когда еще выдастся возможность так пощекотать нервы? Несмотря на свое добровольное затворничество, я оставался любопытным и непоседливым человеком. А «призрак» или само «зло», явившиеся ко мне на чай, могли оказаться хорошим приключением, даже если мне все это показалось.

Кончиком меча я толкнул дверь, она не была заперта, что и не удивительно, я никогда ее не закрываю. Тут установлена хитрая система ловушек на определение личности, конечно же, моего изготовления. Дверь открылась немного, не вздумав вспугнуть «призрака» скрипом или тихим шуршанием. Она стояла идеально и не могла перекоситься от смены погодных условий, влажности, температуры. Скрипеть дверь вообще не должна была, я всегда следил за своим домом и качественно смазывал каждую петельку. Даже предательский ветерок не забежал в открывшийся проем, я создавал свой дом с помощью своего учителя, который был умелым архитектором, и знал, чего хотел добиться от строения.

В подвале была все те же самые тьма и тишина, которые не разбавлялись звуками спящих машин. Теперь я смог «увидеть» постороннего, в этом месте стоял я вчера, когда так увлеченно творил тело голема. В темноте невозможно было различить никаких деталей обычным зрением, даже зная что и где лежит, нельзя было ничего увидеть.

Я зажмурился, нацелил ствол револьвера в сердце своего незваного гостя и выстрелил. Оглушительный грохот высвободившегося воспламененного пороха был подобен крику безумца замурованного в склепе. Мгновенно зажегся свет. Все лампы, настенные, потолочные, напольные, всевозможные светильники, всех возможных спектров, осветили мастерскую. Эта вспышка ослепила бы любого. В ушах звенело, я открыл глаза и кое-как сумел различить некий силуэт на фоне стоящего торса голема. Я скорее почувствовал, чем увидел, что мой выстрел прошел, что называется, «в молоко».

Вот почему я всегда ношу с собой холодное оружие, но применять его я уже не решился. Я начал различать отдельные предметы и ту фигуру, в которую я с таким удовольствием пытался всадить пулю. Мой гость оказался гораздо ниже меня, гораздо ниже среднестатистического мужчины. Не стоило стремиться нанести смертельную рану одним выстрелом, досадная оплошность, теряю былое мастерство.

Эльф, а это был именно представитель народа механистов, не шевелился, стоял словно истукан на одном из древних святилищ. Мне даже казалось, что этот эльф не дышит. Возможно, я просто слегка оглох от выстрела в замкнутом пространстве. В темноте у меня обостряется слух, а заткнуть уши я не мог при всем желании. Или это, в самом деле, дух древнего божества решил почтить меня своим присутствием, а дышать божествам не обязательно.

Глупости, конечно, теперь я точно мог сказать, кто явился ко мне.

– Что вы тут делаете?! – яростно прошипел я, хотя не мог найти в себе чувства злости или ярости. Мне было любопытно… Проклятие! Да я сгорал от нетерпения, желая узнать, как Харан проник в мой дом!

Эльф не ответил, теперь я уже начал закипать по-настоящему. Зрение вернулось ко мне настолько, что я мог различить золотые пуговицы на светло-голубом плаще заказчика. На эльфа же недавняя световая вспышка, кажется, не произвела никакого впечатления. Выходит, все мои недавние кривляния в стиле «лучшего стрелка Города» не возымели никакого действия? Тогда следовало задуматься над тем, что же на самом деле могут эти эльфы.

Я стремительно спустился по лестницы, гулко топая по деревянным ступеням. Не дойдя всего-то десяти шагов до наглеца, я услышал, как он соблаговолил со мной заговорить.

– Я, как заинтересованная сторона, имею право следить за ходом вашей работы. Это условия любого контракта, – неторопливо высказался Харан и перевел взгляд с голема на меня.

– Это не значит, что вы можете вторгаться в мое жилище в любое время! – проорал я.

Эльф был крайне удивлен. В вопросах собственности эти ребята могут достать любого, и если у вас дома лежит вещь, принадлежащая эльфу, он может заявиться к вам в любое время дня и ночи, независимо от вашего состояния. Очень прелестно, да…

– Ох, не ругайтесь, мастер Феррат. Я только хотел взглянуть на ваши успехи, – отмахнулся Харан и опять занялся пристальным разглядыванием голема. – Я же знаю, что вы злитесь только из-за того, что не знаете, как я тут оказался.

Он попал в точку, но я не мог в этом признаться, это выглядело бы просто-напросто глупо!

– Странный позвоночник все же, необычно… – голос эльфа был практически не слышен. – А ребра! Удивительно…

– И все же я бы попросил вас покинуть мою мастерскую! – настаивал я, всем своим видом выражая недовольство.

Мне не хотелось терять нить вдохновения из-за внезапного появления этого, не знаю даже как его назвать…

– О, прошу прощения, я думал… Впрочем, не важно.

Харан мигом переменился, в его речь и в движения вернулась обычная резвость. Я не успел заметить, как эльф уже оббежал меня и взлетел по ступеням лестницы, уже в дверном проеме крикнув мне слова извинения и прощания. Чуть погодя я услышал, как где-то наверху захлопнулось несколько дверей.

– Готов поспорить, что этот засранец, уходя, не забыл закрыть двери на все замки… – пробормотал я. Слишком быстро все произошло, я отвык, живя размеренно и тихо в своем уютном доме, быстро реагировать на происходящие события.

Задумчиво проведя ладонью по шее, я повернулся к голему. Будущий сосуд для духа эльфийской девушки за прошедший день не изменился, впрочем, я и не ожидал, что на нем внезапно вырастут цветы.

– Пора поработать, красавица, – произнес я, проведя влажной от волнения ладонью по теплому позвонку.

Рассвет я встречал на башенке, растущей из крыши моего дома. Приятно иногда оглядеть окрестности в тот момент, когда люди только-только начинают пробуждаться от ночных снов. Из трубки тянулся дымок хорошего табака, легкий соленый ветерок с запада охлаждал мое тело. После такой ночки следует хорошенько освежиться, но вместо ванной комнаты меня почему-то потянуло сюда.

Хорошая все-таки была ночь.

Небо было ясным, я мог различить каждую звездочку. Серп луны уже начал прятаться за горизонт, а восток пламенел, как степь ранней осенью. Не представляю, как там земледельцы могут выдержать подобную жару, да еще щедро приправленную дымом и сажей. К счастью для меня в Городе такого не бывало, это только на восточном побережье в начале осени в небе сгущается воздух так, что напоминает линзу из очков какого-нибудь ученного. Теплые солнечные поцелуи внезапно для всех превращаются в огненную плеть, которая сечет землю, людей и все, что попадется на пути. И это только одна из тысячи всевозможных бед, обрушивающихся на нашу цивилизацию.

Город медленно оживал, выплескивая на улицы одного за другим человека. Кто-то куда-то спешил, кто-то прогуливался, наслаждаясь ранним утром и тишиной просыпающегося города. Мимо проходящая цветочница жизнерадостно помахала мне рукой, я улыбнулся и помахал в ответ. А ничего девушка… и походка хороша. Как давно у меня не было девушки? Если не считать той, скажем так, девушки, что создавалась у меня в мастерской, то давно.

Мимолетная безумная мысль – выйти из дому, догнать эту цветочницу и неплохо провести время. Я задушил в зародыше эту глупость. Такие отношения ни к чему путному не приведут, все равно, что пользоваться посудой из необожженной глины. Вроде бы она и есть, но чего-то важного не хватает.

Эх, такое приятное начало, (а точнее, конец дня), и так плохо на душе стало. Я положил дымящуюся трубку на перила башенки и развернулся, намереваясь спуститься вниз и лечь спать, но остановился и оглянулся. Из-за угла выехал открытый экипаж. Почему-то я решил, что это ко мне гости. Опять моя интуиция?

Даже с такого расстояния я мог рассмотреть тех, кто ехал ко мне. В экипаже кроме кучера сидел молодой мужчина с тонкими усами в черном сюртуке. Человек сидел прямо, в руках у него была трость с навершием в виде хрустального шара. Больше я его рассматривать не стал, следовало быстро привести себя в порядок.

Я спустился вниз, проследовал в ванную комнату, наполнил раковину водой, умылся, обтерся влажным полотенцем и отправился переодеваться. Хорошо, что я брею голову на лысо, мыть и укладывать волосу не надо. Еще несколько минут, чтобы набросить на себя чистую немятую рубашку, и я готов предстать хоть перед Городским Советом.

В приемной я разлил по чашкам чай и стал ждать. Минут через пять ко мне постучались, я открыл дверь и впустил того самого человек, что недавно воспользовался услугами кучера. Шел он тихо, даже удары трости по полу не были слышны.

– Приветствую, Квинт, вижу, ты уже меня ждал.

– Заметил из окна, решил подготовиться, чтобы встретить вас как можно лучше.

– Оставь этот тон, ты давно уже не мой подчиненный, – сморщившись, сказал гость, который когда-то был моим командиром, и уселся за стойку.

Леон Нойм теперь уважаемый человек, советник по безопасности и все такое. Я только пожал плечами, тут же он взял дымящуюся чашку и попробовал чай. И смиренно ждал.

– Хорош, – довольно протянул он. – Но я пришел сюда не для того, чтобы вспоминать былое за чашкой черного чая.

– А зачем тогда? – глупый вопрос, я и так знал зачем, но хотел услышать это из уст своего бывшего командира.

– Ты знаешь, что на тебя много жалоб скопилось в администрации?

– Догадываюсь, – осторожно ответил я.

– Совет предпочитает политику невмешательства в частные дела, но твой вопрос уж очень… взрывоопасен.

– Это по какой же причине?

– Как будто ты так не знаешь! – лицо Нойма исказила гримаса, похожая на ту, которую испытывает человек от зубной боли. – Семь трупов за неделю! У тебя что, производство основано на человеческом жертвоприношении?! Как можно столько убивать и калечить! Да, я знаю, и все знают – это была самозащита, никто не отменяет права защищать себя и свою собственность. Но! Подожди! – он махнул рукой, не давая мне слова. – Не в таком же количестве! Сколько можно трупов? Сегодня вы палите друг в друга из револьверов, завтра что, прикатите пушку? Вы спалите скоро весь Город! На тебя жалуются все: цеховики, жрецы, знать и торговцы, которые живут в Демиусе, никого уже не интересуют твои права свободы и независимой торговли!

– Значит, они уже хотят обвинить меня в использовании языческой магии? Интересно.

Нойм осекся и замолчал, только вены пульсировали на бледном узком лице. Ох, знал бы он, что у меня творится в мастерской, а точнее, видел бы он ту красавицу, которую я с таким усердием создаю. Наконец, он признался:

– Да, они уже стараются косвенно внушить эту идею. Ты читаешь газеты?

– Не вижу смысла.

– А должен! То один писака, то другой намекает, что в твоей мастерской ты занимаешься самыми богомерзкими делами. О, эта армия непризнанных литераторов, она даже не годится на то, чтобы их скормили морским чудищам! На улицах сплетничают, в салонах, даже в борделях. Не только о тебе, но в нужный момент этот молот обрушат на тебя. Тебя обвинят!

– Ерунда, – поморщился я.

– Я знаю, все знают, что это ерунда, но вода камень точит! Придет время, и твои враги добьются своего, они или повесят тебя или изгонят в необжитые земли.

– Пусть только попробуют.

– Похвальная смелость или безрассудство, – усмехнулся Леон. – Это мне в тебе всегда нравилось, но тут не гвардия! Тут не получится даже такому человеку как ты выстоять. Это было дружеское предупреждение, я не хочу, чтобы из–за кучки ничтожных ублюдков с тобой случилось что-нибудь плохое!

– Я, конечно, благодарен за предупреждение, но что вы предлагаете?

– Я? – крайне удивился Нойм. – Найди компромисс! В тебе заинтересован только узкий круг покупателей. Если тебя не станет, они немного погорюют и найдут себе другого мастера. Тебе нужна защита.

– И кто готов ее предоставить? Совет?

– В данный момент нет, но в будущем, – он неопределенно пошевелил пальцами.

– Я понял, куда вы клоните, я подумаю.

Кажется, этот ответ не удовлетворил Нойма, но пока события идут своим чередом, зачем давать какие-то обязательства? Занятно, меня хотят объявить еретиком. Бред! Но миром правит безумие…

Интересно другое, неужели Городской Совет готов пойти на эту авантюру? Столько лет прошло, и они уже забыли, как нашей непобедимой армии было нанесено сокрушительное поражение в лесу? Или это опять некая политическая игра, как сражение «мокрых спин и соленых задниц»?

– Нет, я, правда, подумаю, но ответ дам в будущем. Еще рано для обязательств.

Я старался говорить как можно убедительнее, но про себя склонялся к отрицательному ответу. Не хотелось расстраивать бывшего командира, с которым мы варились в одном котле войны. Это успокоило Леона, для себя он, наверное, решил, что я соглашусь на любые условия.

– Хорошо, придет время, и я зайду к тебе, – свое решение он утвердил громким стуком кулака об столешницу, допил чай и, собираясь уже уходить, сказал: – Один знатный гражданин желал заказать у тебя револьвер, я рекомендовал тебя, ты не против?

– Почему нет? Я всегда рад сделать еще одну машинку убийства, мне же нужны свежие души для своих черных экспериментов.

– Очень смешно, – Нойм нарочито посмеялся, затем посерьезнел: – Но другие поймут эту шутку по-своему, не забывай.

– Не забуду, я все же не дурак. Когда гостей ждать?

– Между утренним и вечерним блудом. Откуда мне знать? Это же все благородные особы, им не престало сообщать о своем графике. В середине дня жди, я полагаю.

– Еще рекомендации будут?

– Мужчина любит сладкое пятилетнее вино с восточного берега, насчет того, с кем он может еще прийти, сказать ничего не могу. Ибо неведома мне сила полового влечения.

– Тогда про женщин можешь не упоминать, они будут фоном, – усмехнулся я.

– Верно мыслишь, что ж подумай о моем предложении и желаю успехов! До встречи.

Стремительно развернувшись, Нойм покинул мой дом, я махнул ему рукой, что не имело смысла. На спине у него все равно нет глаз. Что ж неделя-другая у меня есть, может чуть больше. К сожалению, я плохо теперь осведомлен в текущем положении дел на политическом фронте. Придется возродить пару старых контактов, но это все вечером, а сейчас отдыхать! Время не ждет, чем больше я отдохну, тем лучше я буду себя чувствовать.

Заперев входную дверь, я отправился наверх отдыхать. Часы меня вырвут из объятий сна за полчаса до приема клиента, успею привести себя в порядок и подготовиться.

Глава 4. Асани

Спал я хорошо, без кошмарных сновидений, но вынужден был проснуться раньше времени. И почему все люди не могут подстроиться под мой график? Ругаясь в полголоса, я проследовал в ванную комнату, где принял быстрый ледяной душ. Неужели опять насосы на станции сломались? Право слово, еще несколько таких освежающих процедур и я самостоятельно наведу порядок у этих лентяев, и совершенно бесплатно.

Зато освежился. Опираясь рукой на косяк, я тяжело дышал. Глупо было ругать за глаза механиков из котельной, ведь они специально отключают подачу горячей воды в дневное время. Указ Совета… Давно уже надо было обзавестись автономной системой нагрева воды. Теперь я с радостью принялся ругать самого себя.

Время близилось к полудню, не стоило держать закрытой входную дверь, дабы не оскорбить особо нежную персону. Дойдя до приемной, я сообразил, что фактически гол. Совсем разум потерял из-за этих посетителей! Пришлось возвращаться и одеваться, по счастью в дверь еще не барабанили прикладами карабинов.

Вернувшись уже одетым в приемную, я убил еще минут пять в поисках ключей. Да! Я оставил их на комоде в своей спальне! Уже не зная кого ругать, я схватил из ближайшего ящика две отмычки и отворил дверь после чуть ли не получаса ковыряния в замочной скважине. Быстрее было бы вернуться за ключом, но я упорно ковырял свой собственный замок, механика замка никак не хотела понимать, почему ее создатель так грубо пытается открыть дверь.

К счастью, за дверью никого не оказалось, и мою красную от пережитых приключений физиономию никто не мог увидеть.

Так. Следовало еще найти бутыль вина. Какую кислятину потребляет этот сопляк? Восточное… Но какое? Кислое или сладкое? Возьмем обе, поставим на стойку, и пусть гость сам выбирает, заодно восхитится богатством моих винных запасов.

Вино хранилось у меня в подполе, я не хотел занимать свой любимый подвал-мастерскую подобными жидкостями. В подполе тоже прохладно, благодаря циркуляции охлажденного воздуха из паровой машины. И естественно я копался в этой темной дыре без какого-либо источника освещения. Надо будет провести сюда отдельную лампочку и отдельный выключатель, если не забуду. С горем пополам я выудил три бутыли – пару пятилетней выдержки и одну десятилетнюю. Уже и не вспомню, кто мне подарил это вино, дорогое, но такое гадкое на мой вкус!

Кислое и сладкое, хороший выбор для знающего человека или эльфа, или гнома. Гномы особенно уважают эту мерзость. Скривившись от одной только мысли, что мне тоже предстоит эту гадость пить, я вынес три пузатых бутылки в приемную, обтер пыль, достал хорошие хрустальные бокалы и графин с водой. Некоторые любят вино разбавлять. Я приготовил на скорую руку закуску, немного, иначе гость будет не о деле говорить, а, извините, жрать. Хотя такое вино не принято заедать. Пьющие этот напиток любят, чтобы во рту оставалось чудесное послевкусие, напоминающее лично мне о свеженьком мышином помете. Каждому свое, но не заставляйте меня хлебать эту отраву.

Все было готово для приема гостей, я сел за стойку и потихоньку попивал из фляжки эльфийскую настойку. Ее рекомендуют при головных болях и при эксплуатации электрических приборов и машин. Естественно, я пил ее неразбавленной. Головная боль отпустила, кости в языке рассосались, я даже улыбнулся и начал напевать фривольную песенку. Теперь фляжку можно было убрать и пить из одного бокала хоть с дикарем-лесовиком.

Не прошло и года, как у дверей приемной началась возня, и послышался звонкий смех. Еще мгновение и колокольчики звякнули, отворив дверь, в помещение протиснулся седеющий уже гражданин, держа за талию одну девицу сомнительной профессии, словно она была им только что куплена в модном магазине. За ними следовала еще одна девица под стать первой. Вся эта развеселая компания с радостными писками плюхнулась на стулья.

– Я вас слушаю, гражданин. Мастер Феррат готов предложить свои услуги.

Мой голос не выражал ничего. Я навидался подобных людей столько, что еще один представитель загнивающего племени меня удивить не мог.

– А! Да! Приветствую вас, мастер!

Отсмеявшись, клиент вспомнил обо мне и, приподнявшись со стула, протянул мне руку. Я пожал ее, уловив в дыхании клиента легкий аромат луговых трав с восточного побережья. Ах, как это мило, мой клиент сведущ в магии. Или просто решил удовлетворяться не только алкоголем и женщинами. Девушкам же было все равно, они продолжали пищать что-то на своем языке, я мог уловить только обрывки фраз. Смысл искать в них бессмысленно, как бессмысленно искать солнце под землей. Они наверное владеют страшной магией, с чего бы еще моя головная боль вернулась?

– Что пожелаете?

Я даже не стал пытаться придерживаться положенного при приеме заказов этикета. Все равно не оценят.

Клиент, блуждая взглядом по моим произведениям механического мастерства, остановил взгляд на шестизарядном револьвере. Я тоже взглянул на эту машинку, калибр нестандартный, я разрабатывал его под эльфийский патрон. Револьвер мог поспорить убойностью с карабином. Главные недостатки – огромная отдача, сложность механизма, а значит и его ненадежность, малая дальность стрельбы по сравнению с теми же карабинами. Это оружие было создано мной в шутку, все равно ни один эльф не купит у человека револьвер, а человек бы вывихнул кисть из-за отдачи.

Очевидно, клиент не так уж и сильно надышался магической гномской травой, он сумел оценить неэффективность оружия. Возблагодарим нашего Небесного Хранителя за это! Было бы смешно, если бы этот револьвер кто-нибудь купил.

– Не желаете вина? – я указал ладонью на выставленные бутылки.

– О! Какой у вас хороший выбор! Я изволю! – сказав это, клиент кинжалом выбил пробку и налил бокал себе и мне.

Мою недовольную гримасу он не заметил, мало того, что он пьет эту дрянь, так еще портит сталь непотребным образом.

– За встречу и за заказ! – возбужденно продекламировал гость и осушил бокал.

Я пригубил и оставил стакан в сторону.

– Какого рода заказ вы хотите? – следует направить беседу в нужное русло иначе он точно тут до вечера останется.