Островное расследование. Разлучница

 Подозрительным показалось, что Лука спокойно давал пользоваться своим телефоном. Мой поломки не пережил, а новый попросить гордость не позволила. Парень будто забыл о Конфетке. «Гаденыш, совсем не боится спалиться», – подумала я тогда обиженно, пока пялилась в экран.

 Мы с Хизер пожали руки. Я наблюдала за удаляющимся силуэтом новой работодательницы. Забавляло, что в клуб пускали замужних, но у самой Хизер я даже молодого человека не обнаружила. «Не встретил ее после работы, не засветился на фотографиях, Хизер беременна от человека-невидимки?» – крутилось любопытно в голове, пока Лука собирал плед.

 Парень отряхнул ткань от песка и закинул ее на плечо.

– Ну и зачем? – спросил Лука.

– Чтобы грязь в дом не тащить, – объяснила я тупице, зачем он вытряхивал плед.

 Лука закатил глаза, потом взял меня за руку и потянул домой. Я издевательски смеялась.

– Уже вторая работа на этой неделе, – ворчал парень. – Если так продолжится, то мы никуда на этом острове ходить не сможем.

 В продуктовый мы с Лукой больше не заглядывали, чтобы не встречаться с бывшим начальником. Я бы не выговорила его имени даже ради извинений. Да и бросать работу с Хизер в планы не входило. Я ведь еще не знаю, что делать буду. Мы с гуру договорились о встрече на завтра.

– Эл, это сомнительная деятельность.

– Но законная, – возразила я.

– И это странно, потому как домашние роды стоило бы запретить. – Лука перечислял возможные осложнения.

 Мне стало плохо на рассказах о кровотечениях, а на обвитии пуповины я захныкала. Парень, кажется, только на рыданиях вспомнил, что я, вообще-то, беременна и в будущем мне предстоит рожать.

 В голову раньше не приходило, что в процессе кто-то может умереть. Истерика мешала идти. Лука еле довел меня до барака.

– Ты же соврал, да? – хрипела я.

– Любовь моя, каждое слово – ложь, – бормотал парень, усаживая меня на кровать.

– Ты не умеешь врать, – ныла я о неутешительной речи.

 Бледный Лука предпринимал безуспешные попытки меня успокоить. Мне не хватало кислорода. Думала, задохнусь.

– Пуповина прям настолько длинная? – Я разводила в ужасе руками. – Откуда ты это вообще узнал?

– Решил, нелишним будет почитать информацию. Знаешь ли, у меня нет опыта с родами и детьми.

– У меня тоже! – орала я в панике.

 Сердце выпрыгивало из груди. Казалось, умру.

– Эл! – безуспешно взывал Лука к моему разуму. – Солнышко, тебе нельзя нервничать. Давай, успокоимся?!

– Не ори на меня! – кричала я.

 Ситуация стремительно ухудшалась из-за разыгравшегося воображения. Кровавые картинки появлялись в голове одна за другой. Слова Луки им вторили: «Что еще за отслойка плаценты? Эта та фигня, где лежит малыш? Я же ничего не знаю о беременности, хотя пошел пятый месяц. Но ведь только начало месяца, я успею наверстать? Разве можно быть беременной и ничего не знать об этом?» Уверенности не приходило.

– Ладно, – бросил испуганный Лука. – Хочешь, поедем к Конфетке?

 От шока я замолчала. Так резко сменилась тема, что я растерялась. Слезы бежали по щекам по инерции.

– Ту, с которой ты встречаешься втайне? – полюбопытствовала я.

– Боже, это сработало, – удивленно выпалил Лука. – Все, ты спокойна?

– Мы едем? – Я поднялась. – Это далеко? А зачем нам туда? Ты хочешь похвастаться?

– Ясно, – выдохнул парень облегченно. – Ты меня до чертиков напугала. Напоминаю, я не бессмертный. Зачем ты так. Я не доживу до родов.

 В душе поднималось недовольство.

– Ты переводишь тему, – ругалась я. – Сказал, поедем. Значит, вези!

– Ты даже не знаешь куда и к кому, – бухтел парень. – Откуда такой энтузиазм?

– И куда? К кому? – переспросила я.

– Рассказы о моих похождениях после свадьбы, – уклонялся Лука от поездки непонятно куда.

– Тогда рассказывай про отслойку плаценты, – прошептала я, вновь начиная плакать.

 «Страшно, но знать-то нужно. Наверное», – появилась судорожная мысль.

– Шантажистка. – Лука погладил меня по голове. – Не реви. Поедем, куда захочешь.

– К твоей любовнице тогда, – всхлипнула я.

 Веснушчатое лицо выражало беспомощность. Парень сдался.

Глава 9. Изменения

 Добирались почти час. В автобусе меня укачивало. На удивление не стошнило. Было бы весьма неловко ехать дальше после такого. Я продолжила бы, несмотря ни на что. Мозг занимали размышления о том, кто такая Конфетка, и почему Лука везет к ней, но ничего не поясняет.

 Я хотела возмутиться, что парень напускает таинственности, но он выглядел поникшим. Решила не доставать его вопросами заранее. Я пыталась понять причину его беспокойства: «Не с любовницей же он меня и вправду везет знакомить?» Я совершенно не понимала, что происходит.

 Мы добрались до соседнего города. Раньше покидать Лахайну не приходилось. Сейчас же мы с Лукой стояли у Four Seasons. У меня челюсть отвисала. Светлый громадный отель в окружении пальм впечатлял. Просто, красиво, со вкусом. В подобных местах территория закрытая.

 Судя по тому, как Лука уверенно шагал в лобби, мы идем в гости к тому, кто снимает дорогущий номер. Любопытство вместе с ревностью разрывали меня изнутри. «Лука нашел себе богатую дамочку. Вот откуда у него деньги. Фриланс, наверное, отмазка», – крутилось в голове обиженно.

 По дороге Лука писал кому-то сообщение. Я пыталась подсмотреть, но парень не позволял подглядывать.

– Раз ты вынудила делиться секретами, то пусть встреча для тебя будет сюрпризом, – иронизировал Лука, посылая мне милые ядовитые улыбочки.

 Я щурилась в ответ, пока мы пересекали холл со скользким блестящим бежевым полом. Мы с Лукой вновь оказались под палящим солнцем. По выстланной плиткой, дорожке ухоженного сада мы добрались до бассейна отеля. Я осматривала просторную территорию. Глаза то и дело натыкались на поражающие воображение вещи. Больше всего впечатляло наличие фонтанов и прямой доступ гостей отеля к береговой линии. Такое стоит дорого. К удивлению, в океане никто не купался. Все рассредоточились на лежаках под тканевыми навесами с видом на голубую воду.

 Я ревновала Луку к каждой девушке в купальнике, потому что не понимала какая из них Конфетка. Многие девушки будто пришли похвастаться шикарной фигурой. Вывод я сделала по украшениям, которые стоило оставить в номере, если бы планировалось лезть в воду. «Сколько нужно зарабатывать, чтобы спокойно залезть в картье в бассейн? – На мысленные вопросы никто не отвечал. – С кем Лука связался? Точно будут проблемы!»

 Я цеплялась за локоть парня. Он глянул в телефон, потом убрал тот в карман и осмотрелся. Мы повернули к бару. Рядом с ним располагались круглые столики, накрытые белоснежной скатертью. Маневрируя между едоками, мы с Лукой добрались до стойки.

 За ней сидела девушка в широкополой шляпе, поэтому лица я не видела. Длинные черные волосы спадали до середины спины. Загорелые тонкие ноги блестели на солнце. Видимо, средство для загара. Лука осторожно отлепил меня от себя. Я хотела его стукнуть за это.

 «У нее же ноги два метра длиной, божечки. Лука прям тут меня бросит», – думала я испуганно. Лука приобнял стройняшку за плечи. Они отлично смотрелись вместе. В этот момент я ощущала всю свою пузатость и опухлость. И сарафан на мне дурацкий. Вот на брюнетке отличное черное бикини.

– Ты чего приехал-то? Что за спешка? – спросила девушка в шляпе.

 Я свела брови, ее голос показался знакомым. От стресса я не сообразила чей.

– Выбора не осталось. – Лука обернулся.

 Мы с ним переглянулись. Парень заговорил с длинноногой шепотом. Она напряглась. Тоже обернулась. На пол лица солнцезащитные квадратные очки Диор. Пару секунд ничего не происходило. Я всматривалась в девушку, было в ней что-то знакомое.

– Ничего себе ты потолстела, – выдала она.

– У тебя силиконовая грудь? – вырвалось у меня недоуменно.

– Не всех природа титьками наградила, – оправдывалась она.

 Не верилось, что я смотрю на Милу. Она тощая, высокая, слишком загорелая и на ней дорогущие шмотки. «И что она делает здесь?» – летело в голове.

– Прям сильно толстая стала? – спросила я.

 Мила потягивала через трубочку синий коктейль. Лука оказался рядом со мной:

– Очень красивая. Самая милая.

 Парень поднял панаму, поцеловал мою макушку, вернул панаму на место и обнял меня. Мы с Милой пялились друг на друга. Неловко. Я не видела сестру миллион лет, но созванивались мы две недели назад. Я рассказывала мелкой про жизнь на острове, но не оповестила о беременности. Мила же делилась историями, связанными с тяжестью учебы в университете. Я еще удивлялась, что сестра продержалась так долго. Оказывается, можно хорошо учиться где угодно, если ты врешь.

 Тощая нога дергалась. Мелкая шумно потягивала напиток, рассматривая меня и хмурясь. Ее взгляд остановился на моем кольце.

– Вы что поженились? – Девушка подскочила с барного стула. Моя ладонь оказалась в ледяной от напитка руке Милы. Тот остался на стойке. – Ты же обещала позвать на свадьбу!

– Мы не поженились. – Я покорно позволяла вертеть моим безымянным пальцем. – А ты почему здесь?

– Предатель не поделился и этим с тобой? – язвила Мила, посылая Луке испепеляющие взгляды.

– Я растерялся и не придумал ничего лучше, чем рассказать про тебя. Это раз, – сообщил парень. – Во-вторых, Эл увидела уведомление. В-третьих, надоело врать ей. Конечно, ты мне сестра, но Эл-то будущая жена. По цепочке приоритетных людей жена важнее сестры.

– Не впишу тебя в наследство, – буркнула Мила. – И вы же еще не женаты? Значит, я важнее.

– У тебя даже браслета на руке нет, а я до сих пор его ношу. – Лука продемонстрировал розовую фенечку, побитую временем.

– Браслет не подходит к моей одежде, – заявила девушка в бикини. – И вообще, он порвался.

 Я хмурилась. Двое говорили о всякой фигне и не давали никакой полезной информации.

– Так и что? – влезла я. – Ты ездил к Миле все это время?

– Всего несколько раз, и рассказал бы тебе, если бы мы…

– Да, да, – перебила я, не желая вновь слушать о замужестве. – Дурацкая у тебя иерархия доверия.

– Именно, – согласилась Мила, не выглядящая как моя младшая сестра.

 Она походила на девушку, приехавшую на Гавайи подцепить богатого старика.

– Ты приехала цеплять дедов? – Я пялилась на сделанную грудь, что была почти на одном уровне с моим лицом.

– Что за порезы? – Мила поморщилась, отпуская, наконец, мои руки. Мелкая посмотрела укоризненно на Луку: – Надеюсь, ты не виноват в их появлении?

 Веснушчатый винил себя во всем происходящем со мной во время жизни с Оскаром, поэтому я ответила вместо расстроившегося от воспоминаний:

– Естественно, нет. И не переводи тему.

 Мила усмехнулась:

– Чего командуешь?

– Потому что, я старшая сестра. – Я сомневалась в этом, глядя на мелкую снизу вверх.

– Ты средняя, – поправила Мила деловито и вернулась на барный стул. В загорелой руке оказался синий напиток. – Раз уж мы все здесь, то чем займемся? Устроим алкогольную вечеринку?

 Мелкая, не дожидаясь согласия, повернулась к бармену и сделала заказ. Мы с Лукой переглянулись. Он смущенно отвел глаза. Мила будто и не заметила моего живота. Бармен протянул терминал оплаты Миле. Она мотнула Луке головой. Парень вручил сестре наличку со словами:

– Эл строганый лед только. Мне ничего не нужно.

– Мы давно не собирались. Позор устраивать дедовскую вечеринку, – ворчала Мила. – Давайте хорошенько затусим? – Она ныла Луке: – Ты вечно торопишься. Я со скуки умираю.

– А зачем вы встречались? – полюбопытствовала я.

 Мила выпрямила спину и закрылась напитком. Лука убрал руки в карманы. По веснушчатому лицу ясно, что он намерен сказать что-то, что нравится ему, но не нравится мне.

– Ты развела меня на открытие одного секрета, – начал он, – но не на открытие всех тайн.

 Я устало закатила глаза.

– Господи, забыла какие вы странные, – промямлила Мила. – Лобзаться только не надо, как вы это раньше делали.

 Лука улыбнулся. Я отвернулась и дернулась к барному стулу. Уже понимала, что не успею. Лука сцапал меня. Я пыталась приблизиться к бару. На стойку как раз поставили лед с сиропом.

– Отпусти меня, противный, – бормотала я, наслаждаясь крепкими объятиями и слабо вырываясь.

– Целоваться будем, – доносилось до меня веселое. – Сестры нужны для того, чтобы их позорить.

 Я грустно смотрела на тающий лед. Мила прикрывала лицо ладонью, прячась от бармена, через раз сдерживающего смешки и старающегося не смотреть в нашу сторону. Удалиться с рабочего места и избежать неловкости он не мог.

 Лука беспардонно чмокал меня то в шею, то в макушку. Я сдалась и расслабилась. Мила окончательно отвернулась.

– Перестань, а то Мила сейчас сбежит, – просила я.

– Не слышу, что ты там бормочешь, – говорил Лука.

 Я уклонялась от смачных поцелуев.

– Ну все, – улыбалась я в веснушчатый нос, оказавшийся рядом.

 Одновременно смущали внезапные прилюдные нежности от Луки. С другой стороны, льстило, что он не стеснялся меня, даже когда я выглядела не идеально. Еще и комплименты отвешивал.

– Не могу остановиться, – приговаривал Лука.

– Они всегда такие, – донеслось от Милы.

 Бармен улыбнулся мелкой. Веснушчатый подумал, что обратились к нему, и уставился на Милу вопросительно. Она сидела к нам спиной и тихо травила с барменом шутки. «Отлично, эти двое знакомы», – подумала я. Стало еще более неловко. Пока Лука растерян, я высвободилась и залезла на барный стул. Быстро закидывала в себя строганный лед, пока тот не растаял окончательно.

– Тебе бы калории считать, – выдала совет Мила. – Рас, скажи ей правду, раз мой брат не способен этого сделать.

 «Прям по больному», – пролетело невесело в голове.

– Вы прекрасно выглядите. – Бармен неожиданно милый.

– Спасибо, – пробормотала я, доедая остатки льда.

 Лука положил на мое плечо руку.

– Она не верит. Гормоны или что там в крови у нее, – сказал веснушчатый скомкано.

 Наверное, хотел дать Миле намек о беременности. Мелкая покрутила трубочкой в стакане:

– Раз ты в курсе, что я здесь, то можем вместе ходить в зал. У меня есть второй пропуск.

 Бармен, которого Мила назвала, Расом, я и Лука переглянулись. Лука то белел, то краснел. Он сам узнал о беременности всего два месяца назад, да еще и ребенок внеплановый. Я тоже чувствовала смущение из-за того, что нужно рассказать Миле о пузожителе.

– Мы с девушкой тоже в ожидании. До сих пор не всем родственникам сказали. – Теперь рядом стояли двое розовощеких. Один обнимал меня, другой прятался за стойкой. Рас отошел к холодильнику.

– И на каком она месяце? – поинтересовалась я.

 Успокаивали беременные вокруг. Если у них все в норме, то и у меня может быть так же.

– Пошел седьмой. – Рас вернулся к стойке с новой порцией льда. – А вы предположительно на четвертом?

– Пошел пятый, – подтвердила я.

 Бармен протянул мне лед:

– От меня и моего пузатика.

 Лука рассмеялся, а когда успокоился, спросил:

– Это, видимо, автоматическое прозвище, появляется по умолчанию.

– Сто процентов, – подтвердил Рас.

 У Милы изо рта прыснула синяя жидкость. Девушка вытерла подбородок, недоуменно приговаривая:

– Ты не просто толстая, ты толстая и беременная! Боже мой! Я буду тетей! Дважды? Считается, что я буду тетей дважды?

– У вас двойня? Ничего себе, – удивился бармен.

 Я поедала халявный лед. Лука пояснил слова Милы:

– Нет. Просто я брат Милы, а Эл ее сестра. Но мы с Эл не родственники. А Мила криво понимает значение слова тетя. Вот.

 За баром повисло долгое молчание, нарушаемое хрустом с моего рта.

– Они сводные, – пробормотала я.

 Бармен мне понравился, и я не хотела выглядеть странной.

– Все равно странно, – сказал Рас.

 Ничуть не смущенной осталась только Мила. Она восклицала, что мы подлецы раз хранили такой секрет целых пять месяцев.

– Четыре с небольшим, – поправлял Лука.

– Не верится, что ты будешь отцом. – Мила бросила солнцезащитные очки на стойку к полупустому бокалу с синей жидкостью и округляла глаза на веснушчатого. Он пожимал плечами. Мелкая разводила руками: – А как вы вообще додумались-то до этого? Вы же оба говорили, что живете в бараке. – Мила переводила глаза с меня на Луку. По реакции она поняла, что никто ничего не планировал. Девушка усмехнулась: – Не верю, что вы настолько тупые, чтобы не предохраняться.

 Я поерзала на стуле. Разговор утомил. Писать хотелось. И спина немного побаливала. «А еще домой ехать час», – подумала я обреченно.

Глава 10. Помощница

 Еле удалось оставить Луку дома. Пришлось привести двести двадцать два аргумента, что беременные справляются с жизнью в одиночку, а мне всего-то две остановки проехать. Веснушчатый остался в бараке работать, но уговорил взять его мобильник. Теперь, когда я знаю, что Мила на острове, то вроде как парню скрывать нечего. По крайней мере, я на это надеялась.

 Сестра же так и не рассказала, зачем приехала. Мы распрощались у бара, когда ей кто-то позвонил. Мелкая в спешке убежала, ничего не объяснив. Я доставала Луку вопросами, но тот мотал головой, призывая, обратиться к сестре напрямую, а не подставлять его под удар.

 «Две остановки, а какая разница в статусе, – думала я, стоя у раздвижной двери двухэтажного особняка в современном минималистичном стиле. – Наверное, чтобы прислуга могла добраться до места работы». Жильцы, скорее всего, пользовались белоснежным кабриолетом, что стоял на подъездной дорожке.

 Дверь открыла Хизер и повела вглубь дома. Девушка с мандалой на животе, кольцами и браслетами на руках и дредами на голове смотрелась негармонично в почти пустых помещениях. «Какое-то все квадратное», – крутилась мысль, пока мы шли по белому залу. Окна в пол с видом на зелень разбавляли скуку, навеянную интерьером особняка.

 Хизер привела меня в дальнюю комнату на первом этаже. Окна зашторены тонкой ситцевой тканью. В помещении царил полумрак, слабо скрывающий бардак. «Скорее творческий беспорядок», – поправила я себя мысленно, рассматривая подушки, разбросанные по полу, на узорчатом ковре. Возможно, раньше это была гостевая спальня. На эти размышления наводил встроенный шкаф с большими зеркалами.

 В комнате дымились благовонии. На удивление пахло приятно. Хизер-ведьма. Другого объяснения нет, почему еще не затошнило.

– Итак, расскажи, что умеешь. – Хизер села, скрестив ноги на подушке, и указала на пол напротив.

 Я немного расстроилась. Надеялась, не придется говорить о прошлом, что мы сразу приступим к работе.

– Все умею. Что не умею, то быстро осваиваю, – выдала я четко, пока садилась.

 Хизер рассмеялась.

– Настрой отличный. Но я не совсем понимаю, зачем ты здесь, – произнесла девушка уже серьезно. – Буду честна. Поискала в сети информацию про тебя. Забавно, но я не нашла никакой Электы Хейз похожей на тебя. Профиль, через который вы с Лукой записывались на встречу, пустой. Соцсетей у Луки тоже нет. Как и информации о нем. Что за скрытность? Или ваши имена ненастоящие?

 Я пыталась скрестить ноги, копируя позу Хизер. Если бы она додумалась поискать просто по имени Электа, то нашла бы много интересного. Я достала телефон из тряпичной сумки с логотипом продуктового магазина, где работала продавцом. Отправила Луке сообщение. Фото пришло спустя минуту. Я продемонстрировала Хизер паспорт с именем и фамилией.

– Мы с Лукой просто не любим соцсети, – соврала я.

 Веснушчатый не делился с миром информацией о себе, но ему нравилось, что о других можно почитать в сети. Удивило лишь то, что Хизер не наткнулась на видео с арестом Луки. «Хотя имени в видео, разлетевшемуся по сети, не упоминали, наверное», – решила я. Увидев фото моего паспорта, Хизер выдохнула облегченно:

– Хорошо. Значит, наши отношения начались с правды. Пусть так и продолжится. – Говорившая расслабилась и мирно погладила выпирающий живот. Тон ее смягчился: – Так и зачем тебе работа?

– Ищу себя, – сообщила я.

 По правде деньги тоже не лишние, но Хизер предупреждала, что оплаты не будет.

– А ты потерялась? – спросила девушка, окруженная кристаллами, камнями и полумраком.

– Потеряла дар, – промямлила я.

– Прости, Эл, по прошлой нашей встрече, я решила, что ты не веришь в, – она долго подбирала слово, – в тонкие материи.

 Я усмехнулась. Тонкой материей я считала ситец, что пропускал половину света в комнату, где мы находились.

– Хочу попробовать поверить, – соврала я.

 На самом деле хотелось заниматься чем-то похожим на то, что я делала раньше. Встреча беременных на пляже напомнила о временах, когда я притворялась гадалкой. Антураж, нагнетающая атмосфера, переживающие люди. Только вот Хизер не вне закона. Определенно, плюс. Но кажется, она верит в то, что говорит – это минус.

– Ты странная, – пробормотала девушка. – Говоришь о каком-то потерянном даре, но не веришь в то, что делаю я.

 Я кивнула, чтобы сгладить ситуацию добавила:

– Ты в любом случае помогаешь людям, поэтому мне не обязательно верить в эзотерическую часть. Главное, что я верю в пользу от твоих занятий. Поэтому буду отличной помощницей.

– А ты очень честная, – удивленно выпалила девушка.

 Я улыбнулась, решив не поправлять Хизер. Даже Лука, которому я почти не лгала, считал меня врушкой. Именно потому, что он прав, девушка с дредами и осталась в сладком неведении. Осталось лишь стать настолько полезной, чтобы Хизер начала платить зарплату.

 Девушка вновь рассказывала про чакры и энергии. В этот раз я записывала. Когда глаза привыкли к полумраку, я поняла, что комната довольно грязная. Про уборку я планировала сказать Хизер попозже. Богачи не любят грязь, даже если отрекаются от материального в пользу духовного. Каждая пылинка должна быть оправдана. А в деле Хизер нужды в грязи нет. В развитии души окружающий мир имел гораздо большее значение, чем думали приходящие к гуру.

 Например, если сеанс не на пляже, то Хизер всегда жгла благовонии.

– Это помогает настроиться, – приговаривала она, рассказывая о моих обязанностях.

 «Вводим людей в транс с помощью вонючих свечей», – записала я в заметки на телефоне. Затем Хизер продемонстрировала бронзовую штуковину.

– Поющая чаша. Привезла из Непала.

 Девушка провела стиком по бронзовому краю. Комната наполнилась звуком. Будто сам воздух задрожал.

– Красиво, – прошептала я прислушиваясь.

 Как и говорила Хизер – успокаивало. Девушка долго рассказывала о многочисленных путешествиях в поисках душевного равновесия. Хизер не придерживалась одной веры или методики. Она брала все, что ей нравилось, добавляла в свой курс для беременных и продавала за пятьсот долларов в месяц. Учитывая, что встречи проходили раз в неделю, то выходило дороговато. Деньги-то она собирала с каждого участника.

– Лучше, чтобы муж и жена были на одной волне, – оправдывала Хизер свое решение.

 Но я слабо в это верила. Девушка может и хотела духовно развивать народ, но наличка ее явно интересовала. Мы сидели в громадном слишком дорогом особняке. Либо за дом платит кто-то другой, либо Хизер живет не по средствам.

– Ты снимаешь дом? – полюбопытствовала я.

– Мама снимает.

 Неловко. «Хизер двадцать, чего она с мамой живет?» – это не укладывалось в голове. Точнее, я совершенно не понимала, почему кто-то добровольно живет с родителями. Даже проживание с родителями Луки (идеальных, по моему мнению) не звучало как хорошая идея. А ведь веснушчатый с ними ладил и все равно стремился покинуть дом с раннего возраста. Я пришла к выводу, что дети и родители не могут долго сосуществовать на одной площади.

 По подсчетам в моей голове Хизер зарабатывала не так много, чтобы содержать огромный особняк, но достаточно, чтобы жить хорошо, если выберет виллу поскромнее. Опережая мои сомнения, девушка заявила, что еще делает массажи, проводит индивидуальные сеансы, собирает людей на групповую йогу и продает свечи, заряженные положительной энергией.

 На вопрос, как Хизер их заряжает, та скомкано ответила, что оставляет их в саду, наполниться энергией от цветов и земли.

– Понятненько, – произнесла я. – Плодородие, все дела, значит.

 В заметки улетела запись: «Сфотографировать свечи на фоне растений».

– Ты и вправду быстро учишься, – сказала Хизер, поднимаясь с подушки.

 Живот мешал девушке полноценно двигаться. Поражало, что она успевала сделать самостоятельно все перечисленное. Хизер остро нуждалась в помощнице. «И это еще ее живот не достиг максимального размера, – переживала я. – Я что буду такой же неповоротливой?»

 Для беременной Хизер порхала как бабочка. Я знала, что мне такое счастье не светит. Я уже двигалась хуже, хотя мне почти ничего не мешало. Хизер не приняла помощь, поднялась сама приговаривая: