Роман с риторикой. Повесть-самоучитель

– Ни капли, – согласилась Анастасия и черкнула в своем кратком конспекте имя Пушкина.

– Если вы хотите хорошо владеть русским языком, – продолжил Роман, – вам нужно обратиться к оригиналу. То есть к прозе Александра Пушкина. Можно и к поэзии, но лучше к прозе. Потому что вы, как я убедился, говорите прозой, и проза ваша не вполне совершенна. А у Пушкина проза гениальна. Нет в нашем языке ничего более простого, точного и емкого одновременно. Любой после Пушкина старался доказать, что «он не Пушкин, он другой», но чего тут доказывать? Никто не Пушкин. Теперь к делу, вы будете читать прозу Александра Пушкина. Он не так много написал, кстати. Вы даже удивитесь, как мало. У вас он есть в библиотеке, но не поленитесь, и купите еще одно печатное издание. Это нужно для того, чтобы вырывать оттуда по одной странице в неделю, носить её с собой и читать. Да, обязательно вырывать и обязательно не больше одной страницы в неделю. Читать надо медленно. Ведь как обычно читают? Быстро. Потому что читают ради смысла, ради содержания текста, ради сюжета. Но если стоит задача улучшить свою речь, читать надо очень медленно. Читать ради языка автора. Читать, наслаждаясь не тем, что он говорит, а тем, как он это делает. Буквально заставлять себя тормозить, не переворачивать страницу в спешке, не гнаться за сюжетом. Только язык. Смотреть на то, как автор цепляет одно слово к другому, как одно предложение ставит перед следующим и так далее. Научить себя получать удовольствие от стиля писателя. И Пушкин тут лучше всех, потому что он… Пушкин.

– Одна вырванная страница в неделю?

– Так точно. Причешите свой язык языком того, кто этот язык создал. Это было первое задание. Второе. Когда вы последний раз пересказывали прочитанный текст?

– Я не вспомню, Роман, давно.

– Предположу, что в третьем классе. После этого вам сказали, что пересказывать больше не надо, и вы ничего с тех пор не пересказывали. Знайте, вас обманули. Пересказывать надо обязательно. Пересказ хорош тем, что во время пересказа ваша голова свободна от создания смыслов, ведь работает только память. И потому все силы идут на формулирование мыслей. Не на их придумывание, а на их оформление. Для развития языка нам именно это и надо. Раз в день вы будете прочитывать в каком-нибудь достойном издании статью и пересказывать её вслух. Ничего сложного, но вы удивитесь, как ощутимо это примитивное упражнение улучшает вашу речь.

– А можно пересказывать Пушкина?

– Можно, но вам надоест. Обычно пересказывают статьи из профессиональных изданий, ведь кроме улучшения речи это помогает набираться информации, полезной в работе. Но если вы начнете изучать культурологию, пересказывайте материалы по ней, тоже хорошо. Вообще, неважно откуда, лишь бы пересказывать. Заодно и память натренируете, в старости пригодится.

– Вот спасибо, – скривилась Анастасия.

– Неужели вы относитесь к тем женщинам, которые боятся старости?

– Роман, все женщины боятся старости.

– Да бросьте, ведь не за горами изобретение вечной молодости!

– Вы в это верите?

– Это не вопрос веры, это вопрос времени. Вы встретите свою вечную молодость еще даже не будучи старой.

– И в трезвом уме и твердой памяти, – не стала спорить Анастасия.

– А также с прекрасной речью, – подхватил Роман, – и богатым словарным запасом. В русском языке есть очень мало слов, значения которых вы не знаете, и есть очень много слов, которые вы никогда не используете в своей речи. Так называемые пассивный и активный словарные запасы. Знаете всё – используете малую часть. Принято считать, что свой активный словарный запас следует пополнять, и это правда. Но – чем? Какими именно словами? Станет ли ваша речь намного точнее и ярче, если в ней появятся слова «эсхатология», «фат» и «манкировать»? Вопрос. Но она станет точнее и ярче, если вместо слова «банальный» вы однажды скажете «избитый», «заурядный», «истертый», «тривиальный», «затасканный» или «шаблонный». Легче всего обогатить свою речь синонимами тех слов, которые вы употребляете постоянно. Вот есть у вас две тысячи слов, которыми вы регулярно пользуетесь в своей жизни.

– Так мало? – удивилась Анастасия.

– Да, так мало. А чего вы хотите, у того же Пушкина в его произведениях употреблено всего около двадцати тысяч уникальных слов. Мы используем очень небольшое количество из того, что знаем. Когда иностранный язык учите, это же видно – как только появилась у вас тысяча слов, вы уже можете почти свободно общаться. Родной язык не сильно отличается. Так что да, у вас есть две тысячи. А теперь добавьте к ним еще триста, каждое из которых будет синонимом к уже употребляемым словам. Это будет очень, очень серьезное изменение активного словарного запаса и существенное увеличение точности вашей речи. Делается это следующим образом. Вы берете словарь синонимов, находите в нем самое обычное слово и выписываете себе его синонимы. Вы все их знаете, но редко используете, сейчас нужно лишь сделать их привычными для вашей речи. Для этого необходимо в течение одного дня употребить одно новое слово в пяти разных предложениях в реальном общении с настоящими людьми. И оно навеки ваше, всегда под рукой.

– В один день пять раз? Вслух?

– Вслух, в общении с людьми, а не с собой. Один день – одно новое слово. Один год такой практики – новый словарный запас, богаче и точнее предыдущего. Ничего сложного. Я знаю людей, которые по три-пять слов в день набирают, может быть уже и Пушкина переплюнули.

– Читаю Пушкина, пересказываю статьи в журналах, увеличиваю словарный запас, так?

– Да. Одного этого уже хватило бы для качественного улучшения речи, если бы вы продержались хотя бы полгода. Грустно осознавать, что нет никакого сокровенного знания и всё так просто?

– Я вполне понимаю, Роман, что вы мне нужны не только как носитель знания, но и как мотиватор, так что не грустно. Кроме того, вы говорили, что это самый простой раздел риторики.

– Только очень нудный и требующий известных усилий воли. Вы ведь не против бросить вызов своей воле?

– «Бросить курить ничего не стоит, я сам проделывал это тысячу раз». Вижу, Роман, у вас наготове яркая речь про волю. Подозреваю, мне придется услышать её прямо сейчас?

Глава пятая, про Брюса Ли и его учеников

– Не-а, – поморщился Роман. – Про волю вам надо к коучам.

– А что вы так пренебрежительно о них?

– Ну почему же, совсем нет. Мне вообще нравятся монопродукты и монопредложения, это самая действенная стратегия в маркетинге. И коучи как продавцы воли мне очень симпатичны, я учил нескольких, прекрасные люди. Но вот остальные, и их большинство, позиционируют себя в качестве гуру и готовы решать любую проблему человека, а это и смешно, и глупо.

– Мне казалось, что коучи и есть гуру по всем вопросам, разве нет?

– Вот она, сила навязчивой рекламы. Нет, наоборот. Настоящий коуч должен быть безграмотен, от этого зависит его эффективность и успешность. Чем больше он знает, тем меньше от него пользы, потому что тем меньше он коуч и больше учитель. Коуч не должен работать со знаниями человека, но только с его волей. Если он не шарлатан, конечно. Вы идею коучинга как представляете?

– Похоже, что неправильно.

– Там очень простая идея и потому действенная. Коуч должен помочь определиться с четырьмя вещами: какова у человека цель, каково нынешнее положение вещей, какие могут быть пути достижения цели, исходя из нынешнего положения вещей, по какому пути идти и что конкретно на нем делать. Всё, другого там нет ничего. И коуч должен именно что помогать человеку определяться с целью, с нынешним состоянием, с путями, с конкретными действиями. Помогать, а не навязывать. Для этого коуч должен спрашивать вместо того, чтобы рассказывать. А клиент коуча благодаря этим вопросам должен начать разбираться в себе, в бизнесе или в чем угодно, коучинг разный бывает. Так что смысл коучинга не в том, чтобы дать человеку ответы, а в том, чтобы помочь ему заставить себя самого эти ответы найти и начать жить, согласно этим ответам. Воля в чистом виде. Аренда воли. Но не ума, не знаний и не навыков. Когда же коуч вдруг начинает учить, он становится похож на сектантского проповедника – глупого, самоуверенного и императивного.

– В отличие от преподавателя, который?

– Который умен, самоуверен и равнодушен.

– Равнодушен? Серьезно?

– Обязательно. Не к предмету, а к тому, будет ли ученик усваивать предмет. Учителю не нужно самоутверждаться за счет успеха учеников, он и без того уверен в своей правоте. Как Брюс Ли.

– Что? – Анастасия рассмеялась. – Брюс Ли?

– Зря смеетесь! Он был титаном! Первым в истории начал смешивать разные стили единоборств, чем заложил основы современных боев без правил. Но вот достойных прямых учеников у него не было. Потому что не учениками определяется величие учителя, а его философией.

– Вы меня, конечно, извините, но вас-то рекомендуют, я даже скажу – вас продают в качестве человека, чьи ученики известны каждому.

– Так я плохой учитель, Анастасия!

– Роман, как с вами вообще разговаривать? Расскажите тогда, каким должен быть идеальный преподаватель риторики.

– Каким он должен быть, можете решить только вы и только для себя. Я расскажу, какие бывают в природе. Их всего два типа чистых и один гибридный. Первый тип – это звезда. Идеальный оратор, харизматик, пример для подражания. Это может быть телеведущий или актер и вообще медийная персона, хотя необязательно. Его плюсы очевидны, он вдохновляет и являет собою образец, а вы его копируете и тем самым развиваетесь. Минусы его в том, что почти всегда он эксплуатирует свой талант, которого у вас нет, потому что если бы он у вас был, вы были бы им, но вы не он. Вы – это вы, он – это он, а как быть оратором без своего таланта он не знает, потому что ему не надо. Скорее всего, он вообще мало что знает о риторике, потому что действует по вдохновению и всегда правильно, это его природа. Риторику создавали, используя таких прирожденных ораторов в качестве материала для изучения, но создавали её не прирожденные ораторы. Её создавали ученые и это второй тип преподавателя. Знаток и зануда с жестким диском в голове, где хранится огромное количество информации. Он почти всегда автор въедливых монографий. Пример – профессор университета, картавый старец с окладистой бородой, интеллигент и душка. Плюсы его в том, что он знает вообще всё и даже сильно больше, он всё объяснит и всё подскажет. Минусы его в том, что он не практик, а теоретик, но вам как раз нужны не знания, а умения.

– Звезда и ученый, – сказала Анастасия, – но есть третий тип, который их объединяет?

– Есть и объединяет, но встречается он редко. Представьте интроверта, который сделал из себя экстраверта; теоретика-исследователя, который играет в театре; писателя, который работает консультантом по языку. Третий тип сложно найти, даже если специально искать. Чаще всего преподавателем является недозвезда или недоученый.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.