Всегда буду рядом

Женщина коснулась идеально уложенных волос, сдвинула в сторону нетронутый чай и поведала гостье историю их переселения в Подмосковье.

Болезнь Вадима была наследственной. Его отец умер, когда мальчику было два года. Зоя Ефимовна тянула ребёнка одна, получая мизерную поддержку от государства. В середине девяностых начались сложности. Зарплату бюджетникам задерживали, устроиться на другую работу в их городке не получалось. Тогда Зоя Ефимовна решила ехать в Москву. Хотела быть рядом со столичными докторами, чтобы те наблюдали за сыном. Продав дом на родине, смогла купить лишь скромную квартиру здесь. Но всё-таки это казалось спасением. До лучших в стране клиник можно было добраться часа за два. К несчастью, жизнь сына это продлило всего на каких-то шесть-восемь лет.

– Он любил тебя, детка, – вздохнула женщина и сделала глоток остывшего чая, – больше всего на свете Вадюша хотел создать семью. Но обречь тебя на тот путь, который прошла я, не посмел.

– Как плохо, что вы увозите его, – Анна вытерла слёзы ладонью.

– Пойми, детка, тебе он никто, даже не жених. Забудешь. Время пройдёт и забудешь. А у меня там муж, я хочу ухаживать за его могилой. Свекровь и моя мать уже совсем старухи.

– Вернётесь на Урал?

Зоя Ефимовна кивнула. Аня, чуть посомневавшись, задала главный вопрос:

– Где мобильный телефон Вадика?

Женщина удивлённо приподняла бровь, разомкнула губы, точно хотела спросить о чём-то, но удержалась. Поднялась и достала трубку из ящика буфета.

– Зачем тебе? Он разряжен.

– А зарядка?

– Вот, – Ещё раз рука Зои Ефимовны нырнула в ящик.

Анюта поставила мобильный на зарядку и, порывшись в сумочке, достала свой. Найдя в контактах номер, нажала «вызов». Раздалась знакомая мелодия – проснулся телефон Вадима.

– Смотрю, не доверяешь мне, детка, – сказала Зинаида Ефимовна.

У Анюты похолодело в груди от строгого тона, будто её вызывают отвечать невыученный урок. Девушка, не поднимая глаз, шепнула:

– Простите. Меня беспокоит необъяснимая вещь.

Аня открыла в мобильном Вадима папку «отправленные сообщения». Тех, что получала после его смерти, не оказалось в списке.

– Вы ничего не удаляли?

Зоя Ефимовна отрицательно покачала головой:

– Не трогала с тех самых пор, как Вадюшу увезли на операцию.

Аня открыла эсэмэску, которую получила в ресторане.

– Вот, смотрите. С его номера пришло, – не дожидаясь ответа, поднялась. – Спасибо за чай и простите за беспокойство.

В прихожей, взявшись за ручку двери, спросила:

– Когда уезжаете?

– В каникулы.

– Вернётесь?

– Да. Надо дотянуть до пенсии. Там трудно устроиться на работу.

– До свидания.

– Заходи, детка.

Ливень прекратился. Аня брела, не выбирая куда ступить, и холодная вода раза два залилась через борт высоких ботинок. Хорошо, что они были тесными, и ноги не промокли. Дома девушка закрылась в своей комнате и не отвечала на расспросы матери. Ничего не хотелось. Ни пить, ни есть, ни спать. Держала в руках давно начатую книгу, но глаза раз за разом пробегали по одной строке. Содержание ускользало.

Мысли мучительно вращались: что за игры ведёт некто незнакомый? Сообщения можно посылать с компьютера, но почему они высвечиваются, как отправленные с номера Вадима? Кому это нужно? Кто следит за жизнью Ани?

* * *

В понедельник Люся подкатила к подруге:

– Была у неё?

– У кого? – прекрасно понимая, какое любопытство разбирает Шалунью, Анюта не торопилась его удовлетворять.

– У матери Вадима! У кого ещё! Кузя, имей совесть, я тебе адрес раздобыла!

Аня кивнула и только. Они сидели в уголке чайной, забитой работницами, разговаривали шёпотом, чтобы не привлекать внимания.

– Не молчи! Сказала она тебе?

– Сказала. Увезёт на Урал.

– Что увезёт?

– Прах.

– Прах? – Люся округлила глаза, потеряв возможность говорить.

– Чему ты удивляешься? – спросила Аня с жалкой улыбкой на губах. – Могила будет далеко, вряд ли доберусь туда.

– Ничего себе! Права, значит, я была. А Фома скандал устроил. Мужики! Ничего не понимают в жизни.

Кузницина не слушала подругу, не до её рассуждений было. Надежда на то, что любимый человек жив, которая вопреки здравому смыслу теплилась в сердце, окончательно погасла. Шалость по-своему поняла печаль подруги.

– Забудь! Забудь о нём. Представь, какую бы ты получила свекровь, если б у вас срослось.

– Какую?

Люся сделала высокомерное лицо.

– Она не такая, – возразила Аня.

– Уверена, из-за этой Зои Ефимовны твой Вадик не повёл тебя в ЗАГС.

– Не говори, чего не знаешь. Пошли. Работать.

Едва Аня расположилась за столом, к ней подрулил Кедров. Пахнуло мужским потом. Не моется он, что ли! Кузницина подалась вперёд, но Митя наклонился за ней. Хоть нос платком затыкай.

– Анна, тебя просят задержаться после смены.

Девушка кивнула, не уточняя, кто и зачем хочет с ней поговорить. Ей хотелось, чтобы мастер поскорее отошёл в сторону. Митя хмыкнул. Помычал и, наконец, двинулся вдоль рядов. Ффу-ух. Ну и аромат! Соседка с пониманием улыбнулась:

– Мужик!

Аня не нашла ответа, хорошо, что звякнул телефон. Достала, посмотрела на экран. Сообщение от Вадима! Просто край! Не читать? Помедлив, открыла. «Не соглашайся!» Поспешно спрятала трубку и сердито прошептала:

– Ну, это уже ни в какие ворота!

Гена

После звонка все засуетились, только Кузницина продолжала работать.

– Ты чего это? – тронула её Шалость. – Айда! Фома сегодня не заедет. Пройдёмся, потрепемся.

– Иди одна, Люся, мне надо отработать… Должна полчаса.

– Кода это успела задолжать?

– Ты в отпуске была, я отпрашивалась.

– Хочешь, с Митей поговорю? Он спишет.

– Иди, Люся!

Шалунья пожала плечами и отправилась в раздевалку. Вместо неё в цех вломилась сменщица. Аня поспешно убрала рабочее место и скользнула к Митиному «аквариуму» После того случая, когда они с Захаровной поцапались, видеть её было выше сил.

– Кузнецова? – поднял голову Митя. Он заполнял журнал выработки.

Аня не стала поправлять, лишь спросила:

– О чём хотел поговорить?

– Не я. Переоденься и выйди на аллею. Геннадий Аркадьевич ждёт на скамейке.

– Зачем? – удивилась Анюта.

– Его спрашивай, – холодным тоном ответил мастер и снова склонился над бумагами.

Выйдя из здания, Аня поёжилась. Солнце висело низко. Не грело, завораживало холодным светом. На скамейке, чуть дальше урны с окурками, сидел, вытянув длинные ноги парень, который не так давно посещал цех. Одет он на этот раз был просто: тёмно-зелёный костюм – Аня назвала бы лыжным – толстые мягкие штаны, куртка с капюшоном и трикотажными манжетами. Рядом с Геннадием стоял объёмный рюкзачок. Анюта присела с другой стороны и рассматривала юное лицо с прикрытыми веками.

– Геннадий Аркадьевич, вы хотели… – начала фразу девушка.

– Давай на «ты», – сказал он, поворачиваясь, – «ты» и «Гена».

Аня нервно кивнула.

– Хочу подарить кое-что, – хозяйский наследник переставил рюкзак ближе к Анюте.

– Зачем? Не надо, – заспорила она.

– Посмотри сначала.

Аня потянула язычок «молнии», заглянула внутрь.

– Книги? Странно. Кто же дарит кучу одинаковых?

– Восемь, – Геннадий загадочно улыбнулся. – Кому дарят восемь одинаковых экземпляров?

Девушка пожала плечами, хотела подняться и уйти, но проследив за хитрым взглядом собеседника, достала книгу из рюкзака.

– Слёзы на стекле. Стихи?

Пролистала. Что-то было не так в книге. Знакомые названия. Вновь взглянула на обложку. «Анна Кузницина. Слёзы на стекле. Стихи».

– Погодите! Так это мои?

– «Гена». «Ты».

– Где ты их взял?

Аня листала книгу, не веря тому, что не спит. Твёрдая красочная обложка, качественная бумага, иллюстрации, до запятой родные строки. Геннадий рассказывал историю возникновения этого чуда.

– Мой друг – твой поклонник. По его наводке я читал страничку на «Стихи. ру».

– Я её удалила.

– Успел скопировать до этого. Хотел подарить сборник твоих стихов другу.

– Удивительно. Мне казалось, никому не интересны мои опыты. Комментариев не было совсем. А если и были, то…

– Хорошие стихи. В них искренность, которую редко встретишь. Доверительный тон. Я, когда мне плохо, читаю, сразу становится легче.

Анюта поднесла книгу к лицу, словно хотела поцеловать, но лишь вдохнула запах и замерла, закрыв глаза. Слушала повествование о том, как Гена искал автора, чтобы согласовать условия публикации. Сначала хотел издать один экземпляр, поэтому не заморачивался с авторскими правами. Раз выложено в интернете, можно копировать, если не на продажу. Заказал художнику иллюстрации, обложку. Нашёл типографию. Там делали вёрстку и корректуру. Когда посмотрел на затраты, сообразил, что печатать одну книжку – преступление.

– Понимаешь, что одна, что десяток, разница в цене небольшая. Вот я и решил, что будет десять. Одну оставил себе, вторую подарил другу, оставшиеся предназначались автору. Но ты удалила страничку, сообщений не читала. Электронного адреса не знал. Пришлось напрячься, чтобы найти поэтессу.

– Не возьму, – очнулась Аня, – слишком дорогой подарок.

– Не подарок, – возразил Геннадий, – гонорар, если хочешь. Не артачься. Тебя подвезти?

Кузницина отрицательно покачала головой, парень взмахнул рукой и пошагал по аллейке к проходной.

– Как мне рюкзак вернуть? – крикнула вслед ему Анна, но не получила ответа.

Она прижала книгу к груди, скользнула взглядом по траве, кустам. Что это? На углу здания мужская фигура. Вадим! Она не могла обознаться, до человека было не больше двадцати метров, Аня хорошо видела знакомые черты.

– Ва-а-адик! – Девушка вскочила, бросилась туда, где стоял мужчина.

Он шагнул в сторону и скрылся за углом. Когда Аня оказалась там, никого не увидела. Глубокое дыхание холодило горло.

Исчез. Или ей опять померещилось?

Дома, наспех пообедав, Анюта спряталась в комнате. Давненько она не гуляла по интернету. Во-первых, не очень хорошо ориентировалась там, любое действие получалось с пятого, а то и с десятого захода. Помучившись минуть семь, зашла-таки на сайт и восстановила страничку. Увидела сообщения, которые посылал некий «Известный Крокодил». Гена не врал. Он действительно, спрашивал позволения напечатать книгу её стихов. Затем сообщил, что готов передать восемь экземпляров, но не знает куда. В последнем сообщении значилось: «Я тебя нашёл. Кто бы мог подумать, что ты работаешь в НПО моего отца. Скоро увидимся».

Аня провела пальцами по стоящему рядом со столом рюкзаку. Книги не оказались бы столь неожиданным сюрпризом, если б она не заморозила страничку на «Стихире». Припомнила тот день. Домой возвращалась одна. Вадик не встречал её после первой смены, а Люська приболела. Тихий парк, шелестящие под ногами, пахнущие ладаном листья, прозрачный, поющий воздух – всё вокруг нравилось ей. Строки складывались в голове:

Осень щедро сыплет мне под ногиЗолото, как будто я – царица…

Небольшие рассказы и стихи сочиняла, сколько себя помнила. Никому не рассказывала об этом. Ни в школе, где требовались рифмованные выступления на праздниках, ни в техникуме Кузницина не предлагала себя, как поэта. Записывала стихи в секретные тетрадки. Первым посвятила Вадима. Просто сказала, что любит поэзию и немного сочиняет. Он и завёл для неё страничку на «Стихи. ру». Одно за другим сотни четверостиший перекочевали в виртуальное пространство.

Тогда, год назад, пришла Аня домой и бросилась к компьютеру – добавить свежее стихотворение. Но прежде стала читать рецензию на предыдущее. Неплохое, но… незнакомец разнёс буквально каждое слово. Придрался и к ритму, и к рифмам, и к смыслу.

Резюме было таким: вам бы не стихи сочинять, а щи варить, милочка.

Милочка в сердцах надумала удалиться. Провозилась не меньше часа, тычась во все вкладки, наконец, достигла результата. Правда, не удалила совсем, а только закрыла. На этом успокоилась. Пожалела на следующий день, однако сама восстановить страничку не смогла, а Вадима просить постеснялась. Так и забросила. Стихи по старинке записывала в блокнот. Не стала даже файл в компе открывать, всё равно потеряется.

Полистав сборник, Аня сделала селфи с книгой в руках, разместила в Фейсбуке. Кликнула на запрос. В друзья просился тот парень, с которым она танцевала в ресторане. Надо же! Обещал позвонить, не позвонил. Зато нашёл её тут. Приняла запрос и стала просматривать фотографии Стаса.

Эффектен чертяка! Молодой человек с тёмными волосами в чёрных одеждах с надменным выражением лица был абсолютно одинаков на всех снимках. Изменялся лишь фон: грозовое небо, бушующее море, горное ущелье, зимний лес. Везде Стас был в одиночестве. Хотя, кто-то фотографировал его, значит…

– Артист?

Аня вздрогнула.

– Мама! Просила не подкрадываться!

– Не узнаю. Зарубежный? Где снимается?

– Что ты выдумываешь! Парень, с которым я познакомилась на дне рождения Фомы.

Едва Анюта договорила фразу, как на экране возникло сообщение: «Встретимся?»

– Так это твой новый? – изумилась Валерия Павловна. – Слишком красив для тебя. Не соглашайся.

Аня рассердилась. Да что же это такое? Почему все указывают, что делать! Вернее, что не делать. Пальцы пробежались по клавиатуре: «С удовольствием». Клик мышки и окно свернулось. Аня скосила глаза, ожидая, когда мать выйдет из комнаты, но Валерия Павловна не спешила.

– Главное, чтобы этот не крутил тобой, как Вадим.

– Мама! Вадим не крутил. Не говори так.

– Интересно… Год встречались, а предложения так и не сделал.

– Болел. Знал, что может умереть.

– Тем более! Зачем морочить девушке голову, если…

– Никто ничего не морочил!

Аня встала, Валерии Павловне пришлось отступить на два шага.

– Меня всё устраивало, мама! Вадик провожал после работы, не приходилось вызывать такси, напрашиваться в чужую машину или беспокоить папу!

– Папе нетрудно.

– Да ты же меня сгрызла бы за…

– Сгрызла? – побагровела Валерия Павловна. – Вот как ты заговорила! Делай, что хочешь, но помни, пока живёшь в моём доме…

Анюта вернулась за стол и, склонив голову, зарылась пальцами в волосах – зажала уши ладонями. Мать постояла, ловя ртом воздух, и выбежала из комнаты:

– Паша! Эта вертихвостка окончательно обнаглела!

Булькнуло новое сообщение. Аня посмотрела. Стас назначил место и время встречи. Девушка протяжно вздохнула и ответила согласием.

Неужели права Люська? Только Вадим покинул её, как тут же наклюнулся некто совершенно не похожий на него.

Кто он

Весь день Анюта пребывала в лихорадочном состоянии. Так быстро шла домой после смены, что Люся едва поспевала за ней. Шалунья не переставала болтать и оттого задыхалась, поэтому с облегчением простилась у арки, заключив:

– Что-то не то с тобой творится, Кузя.

Аня лишь кивнула и побежала через двор.

По квартире металась, как будто пол снизу адским пламенем подогрели. Хваталась то за одно, то за другое платье, вывалила половину шкафа на спинки стульев. Стас не поделился планами, Аня не представляла, как лучше одеться. Остановилась на брючном костюме, который сгодился бы и для прогулки, и для посещения праздничного мероприятия.

Покрутилась перед зеркалом, осматривая стройную фигуру, обтянутую тёмно-вишнёвой тканью. Пожалуй, белая блузка подошла бы школьнице, но не годилась для первого свидания с красавцем-мужчиной. Переоделась в кремовую водолазку. Тоже не фонтан, но чуть лучше. В мамины шкатулки с украшениями не решилась залезть, оставила в ушах привычные «гвоздики», добавив подобранный к ним в пару медальон, который купила давным-давно.

На макияж и причёску времени не оставалось, заплела косу хитрым способом, как это частенько делала Люся, махнула кисточкой по ресницам, припудрилась и вздрогнула от сигнала мобильного. Нет, это не звонок. Сама же установила будильник, чтобы не опоздать.

Спускаясь по лестнице, сумела внутренне собраться. Даже замерла на последней площадке. Что с ней? Почему волнение зашкаливает? Кто такой этот Стас? Ради кого она ведёт себя, как пустышка, трясётся от одной мысли, что ему не понравится, как она выглядит и как долго копается? В жизни такого не было. Аня постояла, опираясь на перила, набрала в грудь воздуха и сказала вслух:

– Кто бы он ни был, меня тоже не на помойке нашли. Не понравлюсь – пусть катится.

Сказанное подкрепило не хуже валерьянки, которой мать пичкала Анюту накануне экзаменов. Девушка вышла из подъезда с уверенным независимым видом.

Кавалер прибыл за ней на такси. Удивило, как он узнал адрес. Ничего не спросила, уселась на заднее сидение. Стас расположился рядом с водителем.

Ехали в Москву. Молчали. Аня думала о том, что они с Вадимом всего-то раза три брали такси, когда, путешествуя, поздно ночью добирались в аэропорт или возвращались оттуда. Чаще пользовались маршрутками. Интересно, Стас действительно денег не считает или хочет произвести впечатление? Пожалуй, первое. Что, в таком случае, её ждёт в столице?

– Можно спросить? – заговорила Аня чуть хрипло.

– Приятель пригласил на новую программу в свой клуб, – опередил незаданный вопрос новый знакомый, – будем подмечать недочёты. Поможешь?

Стас обернулся к Ане, она съёжилась от острого взгляда. Кивнула, хотя в клубах до этих пор не бывала и не претендовала на звание эксперта.

Место оказалось шумным, мельтешащим и мигающим. В фиолетово-жёлтом освещении водолазка на теле Ани терялась, девушка с ужасом разглядела своё отражение в зеркале и поспешила застегнуть пиджак. Треугольный вырез обманно выглядел глубоким декольте.

– Не жарко? – спросил Стас насмешливым тоном.

Анна отрицательно покрутила головой. Расположились в углу, отделённом от общего зала ажурной решёткой, давшую иллюзию хоть какой-то защищённости, хотя сквозь кованые веточки и листья всё прекрасно просматривалось.

Юноша франтоватого вида принёс два фирменных коктейля, с улыбкой, не шевеля губами, пояснил:

– От заведения.

Стас кивнул, затем выудил из кармана айфон и сказал, наклоняясь к Анне:

– Важный звонок. Выйду поговорить. Не скучай, я недолго.

Безотчётно придерживая ладонью встающий горбиком лацкан, потягивала терпкий напиток через трубочку и рассматривала беснующуюся толпу. Что же это за программа? Как тут можно разобраться?

Аня не могла видеть, как её спутник прошёл через дальнюю дверь в служебные помещения и, оказавшись в бледно освещённом коридоре с кафельными стенами, растаял в воздухе.

Иная реальность. Эпизод первый

Возник он ни далеко, ни близко – вне времени и пространства. Стоял, не шевелясь на узорчатом, похожем на змеиную кожу полу, окружённый бесконечной колоннадой – ровными рядами простых, как свечи, колонн из серого гранита.

Послышались гулкие, сопровождаемые эхом шаги, но того, кто приближался, видно не было.

– Магистр, – склонил голову Стас.

В тот же миг рядом с ним проявилась щуплая фигура немолодого на вид мужчины в смокинге, белой рубашке, узких брюках и лаковых туфлях, отражавших отблески невидимого пламени.

– Ты сделал выбор, претендент? – свистящим шёпотом спросил тот, кого назвали магистром.

– Я сделал выбор.

– Кого из трёх? Ольга, Анна, Ксения?

– Анна.

После недолгого молчания магистр зашептал:

– Ты назвал самый сложный вариант, мальчишка! Уверен в своих силах? Помнишь, что провал отбросит на год обучения обратно?

– Она не показалась мне сложной, ваше первостепенство.

– Я предупредил.

Магистр провёл ладонью по невидимой плоскости. В воздухе возникли написанные пламенем имена. Стас протянул руку и коснулся того, что было в середине. Крайние исчезли, а буквы АННА разгорелись ярче. Затем, будто кто-то невидимый писал огненным пером, проявились слова задания: «Порабощение чистой души».

Едва заметно шевеля губами, Стас прочёл условия, каким должен следовать, чтобы перейти на новую ступень иерархии. Закончив, произнёс:

– Усвоил. Приступаю.

– Ты самонадеян, – сообщил ему магистр, – через два месяца всё должно быть завершено.

С этими словами он растворился. Погасли и буквы.

Наша реальность. Продолжение

Анне скучать не пришлось. Пока парень, с которым она приехала, отсутствовал, за столик подсел подвыпивший мальчишка лет шестнадцати. Назвался Мишей и веселил девушку, припоминая бородатые анекдоты, по большей части неприличные. Каждый раз, произнеся непечатное слово, он шумно тянул ноздрями воздух и говорил:

– И-изз-звините мой французский.

Анюта не знала, как отделаться от развязного собеседника, и поминутно оглядывалась, высматривая в толпе Стаса. Тот подошёл, ни секунды не медля, взял Мишу за шкирдон и толкнул. Парень пропахал мимо двух соседних столов и растянулся в ногах у танцующих. Его со смехом подняли и повели к барной стойке.

– Зачем же так? – Анна посмотрела на Стаса, ища хоть каплю сочувствия к бедолаге, но лицо нового знакомого сохраняло постное выражение. – Мальчишка мог пораниться.

Стас то ли не расслышал, то ли не захотел развивать тему. Предложил выпивку и потянул танцевать. Так, с бокалами в руках, они смешались с толпой и вместе со всеми кричали от восторга, когда на сцене появилась группа музыкантов с полураздетой солисткой.

Трудно сказать, что пьянило Анну больше – выпитое вино или общество шикарного мужчины, который хоть и не смотрел на неё, но неуловимо давал понять, что Анна – его девушка, а он – её парень. К полуночи Кузницина забыла о работе и родителях, о бывшем возлюбленном и своём горе, о стихах, неожиданно обретших дом – красивую книгу. Черноглазый смазливый парень непостижимым образом обрёл власть над мыслями, чувствами и реакциями Анны, подчинение ему казалось естественным, единственно возможным поведением. Быть рядом с ним всегда – вот чего хотелось отчаянно!

Когда Анну потянули за руку из толпы, она сопротивлялась. Между ней и Стасом оказалось сначала два человека, потом десять, потом двадцать.

– Ты чего привязался? – возмутилась девушка, увидев, что тащит её Миша, уже не такой пьяный как час назад.

Не замечая протестов, Миша вывел Аню на улицу. Лицо его раскраснелось, лоб покрыли капельки пота. Борьба за Анютино внимание далась нелегко.

– Вадим просил передать, – серьёзно начал разговор паренёк, – чтобы ты поскорее возвращалась домой. Это опасный тип.

– Кто тип? – засмеялась девушка, но тут же посерьёзнела. – Какой ещё Вадим?

– Вадим как Вадим, – ответил Миша и поднял руку на пятнадцать сантиметров выше Аниной головы, – такой.

Анюта спешно достала мобильник и показала заставку – фотографию, которую они с Вадимом сделали на фоне Эйфелевой башни.

Парень кивнул:

– Этот.

– Ты говорил с ним?

Миша не успел ответить, заметил приближающегося Стаса и драпанул. Анна, обхватив себя, дрожала.

– Что с тобой? – спросил Стас, провожая глазами убегающего юношу.

– Отвезёшь меня домой? Боюсь, на последнюю маршрутку не успеть.

– Хочешь домой? Уверена?

– Очень хочу, – глядя себе под ноги, ответила Аня, – клубная жизнь мне…

Стас не дал договорить, пошагал к стоянке такси.

На сей раз спутник сел рядом, взял её руку, но Анна отняла и тихонько всхлипывала всю дорогу.

Болезнь

Ночью Аню колотил озноб, она натянула поверх одеяла не только плед, но и покрывало. Готова была в шубу влезть, но страшно было высунуться из-под горы тёплых вещей. Потом стало жарко. Анюта металась и бредила. Напуганная Валерия Павловна вызвала «скорую», переодевала дочь в сухое, меняла постельное бельё, поила по глотку тёплым чаем, как маленькую.

Медики вкололи жаропонижающее и обещали вызвать врача. К утру Анюте стало легче. Мать отправилась на работу, строго наказав прислать эсэмэску с названиями лекарств, которые выпишет доктор.

Больная в полудрёме вспоминала вчерашний вечер. Её беспокоило необъяснимое состояние, в котором она пребывала рядом со Стасом – зависимое, подчинённое. Как он этого добился? Почему в голову не приходило возразить, предложить что-то своё? Зачем потащилась в этот дурацкий клуб? Ане неловко было вспоминать, как орала вместе с толпой, приветствуя певичку, кривлялась, пила… неудивительно, что голос пропал. Вела себя, точно вырвавшийся из-под опеки подросток. Оправдывая себя, предположила, что в коктейль подмешали дурманящую дрянь. Спасибо пареньку Мише, вовремя выудил из толпы и вразумил. Мысли перескочили на неведомого благодетеля, который, прикрываясь именем Вадима, опекал её. Кто? Зачем?

В одиннадцать пришёл участковый врач – богатырского вида дядька с красным лицом. Посмотрел горло, послушал, выписал рецепты и на прощание посетовал, что Кузницина – первая ласточка, наверняка по городу пошла гулять инфекция, теперь не набегаешься по вызовам.