Иной пол

– Столетия проходят, а в этом мире ничего не меняется, – рассмеялась она, – Хотя, откуда вам знать. Вы же ни одной книжки по истории не прочитали.

– Ну почему же, – улыбнулась Вита снисходительно, – Я, например, в курсе, что означало понятие «гражданский брак». Просто теперь вместо домашних животных мы заводим себе мужчин.

– Этим могут похвастаться немногие, – с легкой нотой зависти заметила Лика. – Те, кто обладает очень большими деньгами. Очень большими.

– Да, например я, – радостно кивнула Вита и достав тонкую сигарету из портсигара, ароматно закурила. В это же время, незаметно подошедшая официантка поставила перед гостями поднос с вкусно пахнущим бульоном.

– Вам внести штрафную санкция за курение в счет? – равнодушно поинтересовалась она.

– Да, пожалуйста, – согласно кивнула Вита и расстегнула свой пиджак, обнажая полупрозрачную белую ткань, натянутую на голое тело.

Ангелина мельком бросила взгляд на ее обтягивающую футболку и не без зависти отметила полное отсутствие молочных желез.

– Девочки, вы будете курить?

Вита обвела собравшихся подруг карим взглядом и хлопнула короткими белесыми ресницами. Подруги отрицательно покачали головой и молча приступили к еде. Курение – непозволительная роскошь, которой баловались только самые успешные люди планеты. Оно было запрещено во всех странах мира. Воспользоваться сигаретой можно было, лишь заплатив баснословный налог.

– Как дела на работе? – спросила Лика у Ангелины, на секунду оторвавшись от трапезы.

– Ужасно, – покачала та головой. – Позавчера к нам поступил новый респондент. Странный тип. Он вывел меня из равновесия, я совершенно потеряла над собой контроль.

– А как же таблетки? – подруга быстро подняли на нее глаза.

– Вы же знаете, я стараюсь их не пить… – протянула недовольно Ангелина и оглянулась.

Она не хотела, чтобы ее кто-нибудь услышал. По закону, она обязана принимать «Женофарм», этого требовал регламент «Эконтера». Но по сути своей Ангелина использовала их только в самых крайних случаях. Ей казалось, что от этих таблеток у нее плавится мозг. С одной стороны они давали приступы облегчения, особенно в нерегулярный предменструальный период, а с другой – девушка чувствовала искусственной куклой, не способной руководить собственными действиями и желаниями.

– Так что с этим мужчиной? – в один голос спросили подруги. В их глазах читался неподдельный интерес. Ложки с едой зависли в воздухе и застыли.

Ангелина закусила нижнюю губу и поняла, что сболтнула лишнего. Подруги явно томились и определенно ждали продолжения. Женщины были нетерпеливы, и когда речь заходила о чистокровных Иных, не могли умерить свои инстинкты. Им было интересно. Любопытно. Они страдали от отсутствия информации, мучились от невозможности хоть краешком пальца прикоснуться к мужчинам. За последние несколько лет никто из них так и не выиграл в эту дурацкую государственную лотерею и не получил возможность личной аудиенции с Иным. Подруги завидовали Ангелине, потому что она имела возможность общаться с мужчинами, пусть даже это была всего лишь ее работа.

– Ну, так что? – подпрыгнула Вита на своем месте. – Что там с этим мужчиком? Ты видела его? Трогала его?

– Может вы даже целовались? – взволнованно воскликнула Лика и прижала руки к сердцу. Ангелина недовольно скрестила густые правильной формы брови.

– О чем вы, – отмахнулась она, – Конечно, мы не целовались.

Ангелина скривилась, на секунду представив это. К горлу тут же подступила тошнота.

– Его поймали на границе, – продолжали она осторожно, – Он беглец. Несанкционированный беженец. И он зачем-то проник на территорию «Зоны-Н». Его засекли, когда он прятался в мусорном отсеке. Потом долго гнали вдоль лесополосы, он пытался там скрыться. Ну а затем повезли под конвоем в камеру предварительного дознания. И даже оттуда он каким-то образом сбежал.

– Как оттуда можно сбежать? Я слышала, что это невозможно… – задумчиво пробормотала Вита, выдыхая плотный столб сигаретного дыма.

– Вот и я думаю. Как? Везде генетические коды, отпечатки пальцев, ДНК-распознаватели и еще куча каких-то защитных приспособлений. Как он вообще мог открыть дверь? Никто не понимает, – покачала головой девушка.

– А дальше то что? – взволнованно произнесли Лика, – Ты хоть понимаешь, что только что рассказала? Это же круче, чем сходить в кино!

– Ничего дальше, – вздохнула Ангелина, – Я пыталась его разговорить, мне нужно было сдать чертов отчет. Но этот тип даже и не подумал со мной общаться. Я стараюсь не думать о своем профессиональном провале.

Ангелина не стала добавлять, что уже голову себе сломала, осмысливая все возможности его передвижений по городу или «Зоне-Н». Как он вообще умудрился проникнуть в их мир.

– Его поймали только через неделю в лесах тайги, – продолжила она без энтузиазма, – Иному просто не повезло, сканер вычислил его по каплям крови, которые он оставлял на земле, пытаясь скрыться. Ну а дальше, вы знаете.

– Его били? Сейчас он в Эконтере? – заинтригованно прошептала Лика, расширив свои голубые глаза до размеров чайных блюдец. – Святые небеса, как это все волнительно!

– Да, – кивнула Ангелина, искренне соглашаясь с ней. – Я успела поволноваться.

– Кто его мать? – заинтересованно спросила Вита.

В ее голове тут же родились многочисленные приключенческие образы. Она жаждала интриги и продолжения.

– Я не знаю… – пробормотала Ангелина.

Вита попала в точку, ведь это был ее личный провал.

– Он не сказал, – добавила она обреченно, – Он вообще ничего не сказал, того… что могло бы пролить свет на его происхождение.

Ангелина напряженно вздохнула, ожидая дополнительных вопросов. Они не заставили себя ждать.

– Его пытали?

– Он избил кого-нибудь?

– Какое у него тело?

– Он похож на небожителя?

– С ним уже спал кто-нибудь?

Вопросы продолжали сыпаться.

– Как всегда… – пожала плечами Ангелина и устало протерла виски.

Воспоминания об Александре раздражали ее. Она думала о нем и днем и ночью, а теперь ей приходится перечислять подробности их знакомства своими подружками. И зачем только она завела эту тему?

– И что стало известно после пыток? – Вита как можно ближе придвинулась к Ангелине.

Девушка почувствовала ее сладкое сигаретное дыхание. Это был эксклюзивный табак с экстрактом ванильного дерева. Потрясающая сигарета ручной работы для самых искушенных.

– Ничего, – попыталась закрыть тему Ангелина, проклиная себя за то, что так неосторожно ляпнула им о своей работе.

– Он так ни в чем и не признался? – ахнула Лика.

Уж она-то знала, как умеют допытываться в «Эконтере». На курсе дознавания Лика набрала восемьдесят четыре бала.

– Ни в чем… – протянула Ангелина и вытерла салфеткой рот.

С говяжьим супом было покончено. Девушка отметила про себя, что заказала его в первый и последний раз. Он того не стоил.

– Это первый человек его рода, не обладающий ни сертификацией, ни порядковым номером. Я две ночи не спала пытаясь понять, откуда он взялся. Все в нем отличается от тех мужчин, которых мы знаем. От тех, что нам показывают , кого я вижу каждый день в этом их небесном раю. Они… другие. Точнее он – другой.

– Что значит другой? – нахмурилась Вита. – На кого он похож?

– На дикаря, – усмехнулась Ангелина. – Дикий, невоспитанный. Напрочь лишенный эстетики. Мужчина… как бы вам объяснить, – она задумалась на секунду, – Я чувствовала его запах… он смешался с его потом. И это был самый сладкий аромат, что мне приходилось чувствовать. И вы знаете, – Ангелина задумчиво прищурилась, – Он понял это…

– Что понял? – озадачено спросила Лика, теряя остатки терпения и буквально подпрыгивая на своем месте.

– Он понял, что я… я… – Ангелина замешкалась, не решаясь признаться в чем-то важном, даже себе.

– Ну что же?! Что?! – хором закричали подружки. На них сразу стали оборачиваться посетители «Плазы».

– Он понял, что я хочу его… – шепотом закончила девушка и улыбнувшись, прикрыла рот рукой. Будто выдала какую-то страшную тайну.

Подружки заинтриговано замолчали и с томлением посмотрели на Ангелину. В их глазах она прочитала восторг и возбуждение.

– И что теперь? – спросила Вита. – Ты попросишь у него встречи? Он ведь может дать тебе ее?

– О нет, – ухмыльнулась Ангелина. – Этот козел только и делал, что издевался надо мной. Для него я лишь игрушка, созданная, чтобы поднимать ему настроение. Вы не замечали, что сейчас женщины только и делают, что развлекают мужчин.

– Ты дура, – убежденно кивнула Вита. – У тебя есть возможность попросить у него аудиенцию и по закону, он может дать согласие. Вы проведете вместе ночь! Ему стоит только захотеть!

– Ну, без моего согласия, такое врятли возможно, – цинично ответила Ангелина, хотя совершенно не была уверена в своих словах.

– Ты мельтешишь у них перед глазами круглыми сутками! Каждый год участвуешь в этой лотерее и еще ни разу ни с кем не переспала! На кой черт я пробивала тебе дорогу в «Эконтер»? – искренне возмутилась Вита.

– Вообще, я думала, что ты хочешь, чтобы у меня была неплохая зарплата и перспективное будущее, – растерялась Ангелина.

– Да на черта мне твоя зарплата?! – возмутилась до глубины души Вита, – И кого волнует твое будущее, если оно облачено в монашескую рясу? Объясни мне, как и почему ты до сих пор не трахнулась с Иным?! Ну как такое возможно?

– Дело в том, что я не участвую в лотерее… – осторожно заметила Ангелина и все-таки взяла со стола одинокую сигарету.

Один раз можно и шикануть, тем более, что Вита скорее всего, оплатит их счет. Человеку ее должности не по карману не то, что закурить, даже в «Плазе» сидеть не по карману. Один обед здесь стоил как ее месячное жалованье.

В после зрения сразу возникла официантка и характерным жестом предложила оплатить запрещенное удовольствие. Ангелина едва заметно кивнула и поднесла к сигарете горящий кремень. Через минуту она почувствовала, как сочный ванильный дым проникает в ее легкие. Стало значительно легче. Отвечая на нескончаемые вопросы подруг, Ангелина вся вспотела.

– Ты сошла с ума?! – хором опешили девушки, едва до них дошел смысл сказанного.

Их лица вытянулись и стали похожи на две неспелые груши, с едва заметным желтоватым оттенком.

– Как это ты не участвуешь в лотерее? Все участвуют в лотерее! Все! – заорали они на весь ресторан. Посетители стали оглядываться на наш столик и неодобрительно качать головой.

– Все участвуют, а я нет, – буркнула Ангелина недовольно.

– Но почему?! – возмутились подруги. – Как ты вообще могла не говорить нам такую важную информацию!

– Потому что я вижу мужчин каждый день и ни один из них не вызывает во мне… интереса… – подытожила Ангелина. – К тому же, как вы знаете, я совершенно не предназначена для материнства.

– Ну ты и дура, – еще раз заметила Вита и откинулась на спинку своего кресла. – Ты просто невероятный человек, – добавила подруга, будучи полностью уверенной в том, что Ангелина свихнулась. Та не стала ее переубеждать.

Сентябрь 2234г. Офис компании «ЭКОНТЕР». Территория «Зоны-Н».

– Плутонову ко мне.

Тяжелый прокуренный голос светловолосой женщины лет шестидесяти раздробил глухую тишину просторного кабинета. В другом конце длинного коридора, за массивной железной дверью тут же раздался звук легкого щелчка. На рабочем столе молодой женщины что-то квакнуло. Ангелина вздрогнула и оторвала глаза от давно написанного отчета. На экране флеш-бука высветилось сообщение от секретаря начальницы: «Срочно прибыть в кабинет».

Ангелина тяжело вздохнула и заставила себя подняться из-за стола. Одежда на ней смялась, она почти не спала всю предыдущую ночь. С тех пор, как девушка познакомилась с Александром, ее жизнь в корне поменялась. Теперь этот гад продолжал являться к ней во сне. Она закрывала глаза и видела перед собой лишь его угловатое грубое лицо, щетину и шрам. Что с ней происходит, Ангелина доходчиво объяснить не могла. Иногда казалось, что она медленно, но верно сходит с ума.

– Сейчас буду, – бросила девушка в громкоговоритель и быстрым шагом направилась к выходу.

Возле длинного зеркала, Ангелина на секунду задержалась и поправила короткую стрижку. На лицо, хронический недосып и что-то еще. Зрачки сужены, пониженное давление и полное нежелание работать.

Ангелина отряхнула крошки от печенья с брюк и набрав в легкие побольше воздуха, вышла из кабинета. Через пару минут она уже была у начальницы.

С ней поздоровались кивком головы и предложили сесть в кресло, располагавшееся напротив. Ангелина согласно и не без удовольствия плюхнулась в мягкую голубую кожу. Вот она мечта идиота – спать в этом кресле всю жизнь. И не вставать с него ни при каких обстоятельствах. Заработать бы достаточно денег, чтобы поставить такое чудо кресло у себя дома. Это был бы ее любимый предмет мебели.

– Ангелина, – суровым тоном начала Мария Юльевна.

Высокомерный тон начальницы не предвещал ничего хорошего. На памяти Ангелины, с ней разговаривали так всего один раз – при поступлении. Она получила официальные документы, оформила медицинскую книжку, сдала кучу ненужных никому анализов и спустя год ожидания, ей все-таки позвонили. И голос у ее руководителя тогда был такой же, будто она заведуют не отделением, а как минимум, военно-оборонной базой на северо-востоке Конфедерации. Начальница была грузная и плотная, похожая на шоколадно-сливочный торт, покрытый толстым слоем безе. Немолодая женщина много потела и постоянно вытирала лоб ярким желтым платком известной дорогой марки. Она была очень богата и никогда не скрывала этого. Уши ее были по старинке проколоты, хотя сегодняшняя мода этого не предусматривала. Мария Юльевна выглядела так, словно сошла с фотографии конца 20 века. Длинное льняное платье, свободно опоясывало ее грузную фигуру. На голове коротко стриженные черные волосы и накрученная на плойку челка. Полные ноги женщины как будто переливались в свете лампочек из за неудобных чулок в составе которых была лайкра. Стопы были обуты в квадратные сандалии с блестящими ремешками.

– Ты слышишь меня? – раздалось вновь.

Мария Юльевна подняла голову и внимательно посмотрела на Ангелину.

– Да, да, конечно, – кивнула девушка и состроила самое серьезное и деятельное выражение лица, на которое была способна.

– Я прочитала твой отчет о новом респонденте, – сухо заметило начальство.

– О ком это? – спросила Ангелина, хотя прекрасно понимала, кого она имеет в виду.

– Я думала, у тебя хватит совести не устраивать здесь цирк, – раздраженно кивнула Мария Юльевна и открыв знакомую Ангелине папку, принялась демонстративно что-то в ней изучать.

– Я понимаю, это не совсем то, что от меня требовалось, – промямлила Ангелина. – Но он необычный Иной. Он совершенно не шел на контакт.

– Я знаю, – кивнула начальница, – Более того, это единственный пойманный мужчина на моей памяти, который ни слова не сказал, даже… при воздействии на него определенных методов. Мы до сих пор не знаем о нем ничего.

– Но… может, со временем… – осторожно пробормотала Ангелина.

– Мы не имеем права держать его тут до бесконечности. Мы должны действовать в рамках законодательства. А оно говорит, что измываться над представителем этого прекрасно пола мы не имеем права.

– Но мы, часть государства… – растерялась Ангелина.

– Да, но есть закон, – холодно перебила ее Мария Юльевна и поднялась со своего места.

Она торопливыми и тяжелыми шагами приблизилась к девушке, так близко, что той пришлось задрать голову, чтобы видеть недовольное лицо своего руководителя.

– Что вы от меня хотите? – вырвалось у Ангелины. Поза была неудобная и крайне унизительная.

– Я хочу, чтобы ты вплотную занялась этим делом. Занялась, разобралась и закрыла его, наконец. У нас есть несколько месяцев, прежде чем эти чертовы активисты и защитники мужчин не затаскают нас по судам.

– Я не хочу заниматься его вопросом… – взмолилась Ангелина и закрыла глаза руками. – Он настоящее животное!

– Он обычный самец, ничего необыкновенного, – возразила начальница. – Я должна напомнить тебе, что за твое место идет настоящая борьба. И пока ты справляешься со своими обязанностями, я закрываю глаза на всех желающих, оказаться в твоем кресле. Но если ты провалишь это дело, то обещаю, со следующего месяца ты вылетишь отсюда. Безо всяких рекомендаций.

– О, нет… – вздохнула Ангелина осознав всю обреченность своего положения. – Что от меня требуется?

– Выяснить, откуда он. Имена, местоположение сообщников и так далее. Возможно, он соучастник оппозиции, этих придурков из мужского сообщества. Борцы, мать их, за справедливость. Наверняка, именно они помогли ему взломать нашу базу. Чего он хотел там найти? Там нечего искать, только сухие факты и архив. Что ему нужно? Вот главный вопрос.

Мария Юльевна задумалась и оторвала свой взгляд от Ангелины. Та сразу же выдохнула и откинулась на спинку стула.

– Я чувствую, здесь что-то кроется… – пробормотала начальница, – У меня чутье на такие дела. Я не просто так сижу здесь двадцать лет, – добавила она задумчиво, – Если мы не справимся силами нашего отдела, то его отдадут в следственный отдел прокурора по округу и тогда, это длинная цапля точно допытает его.

– Может, оставить его в покое? – с надеждой спросила Ангелина. Мария Юльевна тут же гневно уставилась на нее.

– Ты хочешь, чтобы все лавры и премии достались этим извергам? Хочешь, чтобы они пытали его, мучили и кололи ему всякую дрянь? Мы психологи, – гордо сказала она, – Мы выше этих методов. И мы в состоянии хорошо делать свою работу. У тебя, кстати, отличные показатели по гипнозу. Попробуй поработать в этом направлении.

Ангелина невольно скривилась. Черт возьми, теперь ей точно не отвертеться.

– Иди, – бросила начальница раздраженно, – Мне надо принять «Женофарм».

– Хорошо, – обреченно кивнула девушка и поднявшись с места, направилась к выходу.

Возле двери, она на секунду обернулась и спросила:

– А что с ним будет, если мы ничего не узнаем? И никто не узнает?

– С ним будет то же самое, что случается со всеми остальными мужчинами нашего глупого мира.

Мария Юльевна замолчала на секунду, а затем добавила:

– Он станет хорошо-оплачиваемой проституткой и будет жить в раю. А теперь иди. Ты мешаешь мне работать.

– Подождите, а как же то, что он арестован? Разве его не отошлют на Северо-Двинские шахты? Или там… какая-нибудь тюрьма для экстремистов?

Начальница на секунду замерла, на ее лице промелькнула тень какого-то жалостливого снисхождения, а затем она медленно, видимо, чтобы до ее подчиненной успел долететь смысл сказанного, произнесла:

– Ангелина, может быть, я открою тебе страшную тайну, но ты должна знать, что вот уже много лет тюрем для мужчин не существует. Их закрывают по всему миру, потому что мужчины продолжают вырождаться и их мелкие пакости нашей империи не вредят. А вот тюрьма вполне может стать для них последним пристанищем. И согласись, если поставить на чашу весов все человечество, то мужчин вполне можно простить.

– Как простить? – опешила Ангелина. – Как закрываются? А как же их наказывать?!

– Да зачем? Зачем их наказывать?! – стукнула по столу Мария Юльевна. – Ты же видела, он стопроцентный самец. От такого Иного могут с радостью забеременеть многие сотни женщин. Он будет оплодотворять их без перерыва на обед. Мы обязаны сохранить его в Российской Конфедерации, пока контрабандистки не перепродали и не переправили его куда-нибудь за рубеж. Каждый новый мужчина – это достояние Конфедерации. Относись к этому с пониманием, и не будет никаких проблем.

Женщина с тяжелым вздохом откинулась на спинку великолепного кресла и жестом отправила девушку восвояси.

Ангелину сразу затошнило, и она быстро вышла из кабинета прямиком на улицу. Остановившись возле главного входа , девушка жадно вдыхала свежий прохладный сентябрьский воздух. Ее сильно знобило. Стянутая грудь мечтала вырваться на волю, но тугой жгут не давал Ангелине свободно вздохнуть. Она прикрыла глаза и прислонилась к бетонному сооружению. Это был памятник первой женщине-президенту. Она давно умерла, а ее тело покоилось на государственном закрытом кладбище охраняемое десятками женщин в форме. Ангелина брезгливо отшатнулась от постамента и пошла в сторону городского парка. Только там она могла по-настоящему расслабиться и отдохнуть от собственных мыслей. Вчера ей звонила мама и напоминала, что она уже полтора месяца не приезжает к ней с визитом. Ангелина прекрасно знала, чем заканчиваются такие встречи. Девушка не хотела ехать к матери. История их семьи была крайне неприятной для Ангелины темой. Единственная с кем ее мама находила общий язык, так это Лизавета. С первого дня знакомства, они будто были объединены одной общей идеей – рождение очередного отпрыска. Мама была уже в возрасте и не могла, да и не хотела рожать, а у Лизаветы был врожденный порок сердца и проблемы в структуре ДНК. Прежде чем забеременеть, ей нужно было сделать несколько серьезных дорогостоящих операций. Об этом, естественно никто даже не заговаривал. Да и зачем, если у них был другой, более доступный вариант. Ангелина. Которая, к несчастью, совершенно не хотела, чтобы ей подселяли Лизины яйцеклетки и оплодотворяли с помощью системы ЭКО спермой какого-нибудь давно умершего мужика, которого она даже в глаза не видела. Можно было конечно прийти в аптечный центр и выбрать из имеющейся базы какой-нибудь особенно симпатичный вариант. К примеру, Иного – европейца с голубыми глазами и светлыми кудрями. Можно даже узнать его имя и что он предпочитал есть на завтрак. А так же, чем увлекался, какими болезнями страдал, или кем был по жизни – страдающим меланхоликом или агрессивным холериком. Семя таких мужчин стоило довольно дорого по шкале от самого простого варианта. Дешевую сперму можно было легко достать, если она принадлежала плохо обучаемому хулигану, который только и делал, что валялся на диванах, развлекался с женщинами и не прочитал ни одной электронной книги, в то время, как обязательным образом был обучен грамоте и письму. И на каждого из таких мужчин найдется своя отчаявшаяся покупательница, страстно жаждущая себе ребенка.

Ангелине была ненавистна эта система. Она презирала всю ее сущность и саму идею воспроизводства. Иногда, правда, она задумывалась о своих убеждениях и приходила в ужас от того, что испытывает такое нещадное отвращение ко всему, что происходит в ее мире. Все-таки она член общества, звено большой и длинной цепочки этого уничижительного прогресса. Она – часть огромного женского племени и обязана жить по его законам. Почему нет? Все в этом мире счастливы и спокойны. Все получают все, что они хотят. Единственной прорехой в этом адском раю, остается полное отсутствие Иных. Но разве в них счастье? Разве это счастье, обладать мужчиной? Разве это счастье, любить его и чувствовать взаимные чувства? Разве это счастье… воспитывать вместе детей?

Ангелину мучали эти вопросы. Иногда, бродя по улочкам своего красивого и ухоженного города, она оглядывалась на случайных горожанок, пытаясь заглянуть в их глаза и хоть на секунду допустить, что кто-то из них думает, так же как и она…

1 октября, Церковь Святой Марии, Центральная часовня. 7.23 по федеральному времени.

– Я призываю всех женщин пришедших сегодня в наш храм, протянуть руки к Господу, открыть душу свою и покаяться, покаяться ему в своих грехах! Наша вера разрушена, наш мир переполнен женщинами возжелавшими стать мужчинами! Наш мир несется к погибели людской. Скоро на планете не останется ни одного мужчины, закончатся запасы их семени и мы погибнем! Грядет Новая Эра земли, наш век ознаменован концом света! Покайтесь, сестры! Ибо это единственное, что осталось нам!

Церковь Святой Анны была переполнена прихожанками. Они толпились в уголках прихода, прикрывая носы и рты влажными салфетками. Стояла нестерпимая духота, от чего у каждой второй кружилась голова, и сбивалось дыхание. Под ажурным и облепленным фреской потолком работали охлаждающие фильтры, но даже они не справлялись с таким количеством народа. В церкви давно не было ремонта и кое-где, штукатурка и пластик просто отлетели. Эти разрушения были видны невооруженным глазом. Все знали, что государство не хотело финансировать и поддерживать церковь. Они со снисходительным удовлетворением ждали, пока ветхие здания сами собой разрушатся. Однако все-таки находились богатые меценатки, пожелавшие сделать серьезные пожертвования на развитие и пропаганду церковного слова и дела.

С тех пор, как два столетия назад, человечество добыло неопровержимые доказательства того, что мы во вселенной не одни, религии в разных уголках планеты рухнули в одночасье. Люди перестали верить в Бога. Люди перестали ходить в Церковь и вскоре православие, как и другие общеизвестные доселе верования, потеряли всю силу своего бытия.