Наша боль, наша связь, наш смысл

Я просто вздохнул и решил идти в магазин. До него нужно было добираться минут двадцать. Мы жили в неплохом районе и до торгового центра, рынка или остановки можно было спокойно дойти пешком. Однако, несмотря на это, именно вокруг частных домов будто бы отсутствовала цивилизация. Это было место спокойствия и единения с природой. Большой зеленый лес привлекал новых жителей. Быстро собравшись, я поспешил выйти из дома. В коридоре у выхода я пытался найти свою парку, и мой взгляд невольно задержался у зеркала.

В юношестве я немного комплексовал из-за своей смазливости. Внешне я был очень похож на свою мать, а вот с отцом у нас было мало общего. Моя мама – очень красивая женщина. Но я, будучи парнем, хотел выглядеть мужественнее. Сейчас я не так много думаю об этом. У меня обычные русые волосы, карие глаза и вечно недовольное выражение лица. Я не имею какого-то особенного стиля в одежде, но предпочтение отдаю серым цветам разных оттенков и свободной ткани. Иногда, подходя к зеркалу, я всматривался в отражение, пытаясь воссоздать облик матери. Я вспоминал её глаза, которые выглядели в точности, как мои, только намного теплее и добрее. Вспоминал её ямочки на щеках, которые прослеживались, когда она улыбалась. Вспоминал её тонкие тёплые пальцы, которыми она окутывала мои замёрзшие после долгой прогулки руки. Но в какой-то момент невидимая сила вырывала меня из моих грёз, и я снова оставался наедине со своим отражением. Тогда исчезали глаза, волосы, руки, оставалось лишь расплывчатое тёмное пятно.

– Урод. – Сказал я, а затем быстро отвёл взгляд от зеркала.

Мой путь пролегал через очередной парк. У нас в городе было довольно много зелёных мест с маленькими скамеечками и кирпичными дорожками. В парках можно было встретить немало влюблённых пар. В данный момент я проходил мимо одной из них.

– Дорогой, давай сфотографируемся вместе?

– Хорошо, подожди секунду. Молодой человек, вы нас не сфотографируете?

Я остановился. По-видимому, обращались ко мне.

– Да, конечно. – Парень дал мне в руки телефон и объяснил, как работает камера. Как-будто я телефоны в руках не держал.

– Улыбочку, – сказал я им.

– Большое спасибо, – парень забрал телефон.

– А теперь селфи! – выкрикнула девушка. В этот момент я уже был далеко. Я шёл, погружённый в свои мысли, как вдруг что-то заставило меня посмотреть налево, в сторону леса.

Там, на траве между деревьями, стояла девочка. На долю секунды мне показалось, что передо мной стоит фея. Она была маленького роста, с длинными светлыми волосами. Я сразу обратил внимание на странный внешний вид девочки. Она стояла босиком в лёгком белом платье, а ведь на улице было достаточно прохладно. Девочка неподвижно смотрела в небо. Я не мог разглядеть её глаз, но по выражению её лица было понятно, что она чем-то расстроена. Весь её вид излучал какую-то печаль. Но даже эта печаль отличалась от привычной для меня тоски и апатии. Это было похоже на кадр из фильма: вокруг девочки поднялась еле заметная беловатая пыль, а сквозь густые облака единственный луч света падал ей на лицо. Я не мог отвести взгляд. Неожиданно разразился гром и девочка вскрикнула.

– Эй, – позвал её я, – ты в порядке?

Она посмотрела на меня, и даже с достаточно большого расстояния я смог разглядеть большие голубые глаза.

– Ты это мне? – тихим тонким голосом спросила она.

– Почему ты стоишь тут босиком?

Девочка удивлённо смотрела на меня. Как-будто она не понимала, что я с ней разговариваю. Мы оба молчали. Тишину нарушил ещё один раскат грома.

– Сейчас пойдёт дождь, а мне надо ещё успеть за красками, – сказал я и посмотрел в сторону магазина, до которого оставались считанные шаги, – тебе тоже нужно…

Я замер. Девочки не было. Её и след простыл. Секунду назад я её видел, а теперь она исчезла. Будь это кто-либо другой, я бы через минуту забыл об этом случае. Но что-то в этой девочке удивило меня, потрясло.

– Мне в любом случае нужно было идти, – сказал я максимально равнодушно, будто пытаясь убедить самого себя, и всё-таки пошёл за своими красками.

Домой я вернулся уже полностью промокшим. Как только я вышел из магазина, мне на голову упала первая капля, которая через десять секунд превратилась в настоящий ливень. У нас в городе часто идёт дождь, поэтому такие ситуации не были чем-то особенным. И я всё равно не приучил себя брать на улицу зонт.

Ливень продолжался около часа. Я переоделся и высушил волосы, а затем уселся смотреть телевизор. Не было каких-то особенных телеканалов, которые интересовали меня. Поэтому я просто переключал кнопки, в надежде найти хоть что-то занимательное. В поисках я и не заметил, как кончился дождь.

Я подошёл к окну на кухне и открыл его. Комната наполнилась свежим запахом деревьев. Окно с кухни выходило прямо на лес, и для меня стало привычкой открывать его после дождя. Меня успокаивал этот хвойный влажный запах, который надолго задерживался в моей памяти. Я просто стоял и дышал этим воздухом, как вдруг меня осенило.

– Мои вещи!

Я вспомнил, что оставил полотно на крыше. Оно около полутора часов пролежало под проливным дождем, и мне было страшно подумать, в каком оно сейчас состоянии. Я быстро вбежал наверх. Как я и ожидал, теперь это только на выброс.

– Ну разумеется, это же Артур, – я обречённо вздохнул.

На кухне я осознал ещё одну вещь – я не смогу выбросить полотно в мусорное ведро, потому что оно слишком большое. Значит, придётся выносить на улицу.

– Самое лучшее полотно угробил, – ругался я сам на себя, натягивая обувь.

Я открыл дверь, и меня ждал очередной сюрприз. Я чуть было не налетел на девушку. Она довольно быстро среагировала и отскочила назад. По правде говоря, она меня слегка напугала. Девушка была ростом с меня, а может даже немного выше. Я еле удержал равновесие, и сейчас я стоял на пороге дома прямо перед ней. Мы смотрели друг на друга около пяти секунд, как вдруг молчание было прервано.

– Здравствуй, у меня назначен приём к психологу. Я пришла к Олегу Александровичу. Меня зовут Карина.

Глава 8. Ещё увидимся

– Я позвонил отцу, он сказал, что задержался из-за пробки. Придётся подождать минут двадцать, – сказал я, провожая девушку в гостиную.

– Ничего страшного.

– Присаживайтесь, где угодно.

– Спасибо, – сказала она и села в маленькое кресло. Я слегка замешкался, потому что мне надо было чем-то занять девушку, но тут моя профессия немного помогла мне.

– Чай, кофе? – сказал я официальным тоном. Жаль только блокнота с ручкой не было под рукой.

– Можно мне воды? – тихо спросила она, даже не посмотрев в мою сторону.

– Конечно.

Я принёс стакан с кухни и протянул ей кружку. Девушка посмотрела на меня, холодно улыбнулась, а затем аккуратно взяла стакан за край так, что наши пальцы даже не соприкоснулись. Я не придал этому большое значение и сел на диван, который стоял напротив. В комнате повисла неловкая пауза.

– Значит, вас зовут Карина? – решил я прервать тишину, что было довольно несвойственно мне.

– Да, – спокойно ответила она, – а вы…

– Артур.

– Классное имя, – она улыбнулась, в этот раз более искренне. – А можно на ты?

– Да, давай.

Я успел немного рассмотреть её. Она отличалась от девушек, которые окружали меня. Миловидная, естественная внешность, минимум макияжа, длинные каштановые волосы. Ну и, конечно, её рост. Она была достаточно высокой. Но больше всего внимания привлекали её холодные голубые глаза. Мне был знаком этот взгляд, потому что именно такой взгляд я чаще всего видел в собственном отражении.

– А ты…сын Олега Александровича?

– Да, Артур Литвин.

– Точно, я ведь слышала, что у него есть сын. Вы совсем не похожи.

– Ты уже видела отца?

– Да, я приходила в клинику. Раньше я долгое время консультировалась в другом месте, но родители наткнулись на твоего отца и решили, что мне необходимо работать именно с ним.

– И что, помогает? – не без усмешки спросил я. Затем, пожалев о сказанном, добавил. – Извини.

– Забей. Мне не привыкать.

Я виновато посмотрел на девушку. Её выражение лица не изменилось. На самом деле, я довольно скептически отношусь к такой профессии, как психолог. Как по мне, люди, которые обращаются за психологической помощью, просто зря тратят время. Мне не понять удовольствия изливать свою душу постороннему человеку. Я привык держать всё в себе.

– Ты, наверное, считаешь, что к психологам ходят только избалованные подростки? – Карина посмотрела на меня и немного сжала чашку. Я потупил взгляд.

– Да нет… глупость сморозил, не обращай внимания.

В комнате снова стало тихо. Девушка сидела и смотрела на стакан, который она держала на руках. В глаза бросалась не только её внешность, но и манера сидеть. Идеально ровная спина, ноги аккуратно сведены вместе, голова была слегка опущена, но шея оставалась прямой. Несмотря на эту позу, которая казалась весьма неудобной, она сидела так легко и спокойно, будто совсем не была напряжена. Не знаю, сколько мы просидели, но сидели мы в тишине. Я не знал, о чём говорить, потому что я практически ни с кем не общался. В кафе Анастасия Борисовна сама заводила разговор, а я лишь поддерживал беседу.

– Ты художник? – вдруг спросила девушка. Я удивлённо посмотрел на неё. Как она догадалась?

Но затем я вспомнил, что в тот момент, когда мы встретились, в моих руках было полотно.

– Это было бы громко сказано. Окончил художку.

Выражение лица Карины резко поменялось. Её глаза заблестели, и она немного наклонилась ко мне.

– Здорово! Покажешь свои картины?

– Все мои картины остались в художественной школе, – без особого энтузиазма ответил я.

– Почему? – спросила девушка, убрав чашку и опустив голову на свои ладони. – Разве тебе не хотелось их забрать?

Не хотелось. Окончив школу, я не знал, что делать дальше. Я сделал это, я научился рисовать. Но я не стал художником. У меня были все шансы продолжить заниматься этим профессионально. Но что-то отталкивало. Скорее всего, я испугался. Но чего?

Мне всегда нравилось рисовать. В детстве я не придавал этому большое значение, потому что рисование – не то хобби, которым должен увлекаться мальчишка. Но, занимаясь профессионально, я понял, что это что-то большее, чем мимолетное увлечение. Я стал получать от этого удовольствие. Настоящее. В этот момент, когда белая бумага превращается в картину, во что-то живое, в настоящую историю, я становился кем-то другим. Я не знаю, можно ли назвать это счастьем. Я давно забыл, что такое счастье. Но эти чувства, они стали пугать меня. Меня стало пугать то, что я могу испытывать радость. Это просто недопустимо для меня. Я начал рисовать только для того, чтобы осуществить мечту моей сестры. Но это не моя мечта. Я не должен был испытывать никакого удовлетворения. Я просто должен был рисовать, рисовать для неё, когда не хочется, когда устал, когда надоело. Но мне не надоедало. Мне, наверное, нравится рисовать.

Поэтому я решил сбежать. Я оборвал все связи со школой, оставил все картины. Но я всё равно не смог всё бросить до конца. Я постоянно пытался что-то создать. В моей голове рождалась идея, я думал над ней, развивал, но никогда не заканчивал. Поэтому под моей кроватью складировались наброски, концепты, которым не суждено было стать чем-то завершённым.

– Мне всё равно, – сухо ответил я.

Девушка улыбнулась. Как-то странно. Это была какая-то недоверчивая улыбка. Словно она подумала: «Ага, так я тебе и поверила».

– А разве сейчас ты не собирался рисовать картину?

– Сейчас?

– Твоё полотно.

– Оно испортилось под дождём.

– Испортилось под дождём? Разве ты не выносил его из дома?

– Оно лежало на крыше в то время, как пошёл дождь.

– У тебя есть выход на крышу? – спросила девушка, широко распахнув глаза.

– Есть.

– Вау, круто.... Вот бы и мне такое, я бы тусовалась на крыше часами. Ты, наверное, не вылезаешь оттуда?

Она снова сменила интонацию. В один миг она была задумчивой и серьёзной, в другой – беззаботной и радостной. Но меня это не сильно напрягало.

– Почему ты так решила? – я сам не заметил, как стал немного улыбаться.

– Все творческие люди любят смотреть на небо, – сказала она и вздохнула.

– Вот как. Значит, ты творческий человек? – спросил я.

– Я просто люблю музыку, – она посмотрела куда-то вдаль и слегка закусила нижнюю губу. – Очень люблю.

– Звучит здорово, – совершенно искренне ответил я.

– Так и есть, – сказала девушка, вновь повернувшись ко мне.

Я услышал шум в коридоре. Пришёл отец. Он зашёл в гостиную.

– Надеюсь, я не помешал? Извините за задержку, Карина.

– Ничего страшного, Олег Александрович, мне было нескучно.

– Отлично, тогда пройдём в мой кабинет, – сказал отец и посмотрел на меня. В его взгляде я увидел вопрос.

– Конечно. Ещё увидимся, Артур, – сказала Карина и ушла вместе с отцом.

Глава 9. Что?

Наверняка каждому человеку хоть раз в жизни казалось, что его преследуют. Тот момент, когда ты идёшь по улице и чувствуешь на себе чужой взгляд. Ты идёшь и стараешься не обращать никакого внимания, но когда терпению приходит конец, ты резко оборачиваешься и… никого не видишь.

Уже несколько дней мне кажется, что за мной наблюдают. Я готов поклясться, что кто-то действительно следит за мной, ходит по пятам. Однако я никак не могу застать преследователя. Как только я оборачиваюсь, его след простывает.

– Возможно, это моё воображение, – сказал я негромко, унося посуду со стола.

– Воображение?

Я повернулся. Сзади стояла начальница.

– Анастасия Борисовна, вы уже вернулись?

– Да, сегодня очередь на почте не была такой ужасной, – ответила она, вскинув руки.

– Понятно, – я тихо ухмыльнулся.

– Так что там с воображением?

– Вы о чём?

– Ну, ты что-то говорил о воображении.

– А, не берите в голову! – сказал я, – так, мысли вслух…

Я резко повернулся в сторону входа кафе. Я уверен, что только что кто-то смотрел на меня оттуда. Сейчас же у входа не было абсолютно никого.

– Вот чёрт, – не сдержался я.

– Что-то случилось? – взволнованно спросила Настя.

– Да нет, ничего, просто показалось.

– Официант! – услышал я сзади.

– Артур, иди прими заказ.

– Конечно, – я пошёл к столику, за которым сидело двое парней примерно моего возраста. Когда я подошёл ближе, я выругался про себя.

– Это ты, Артур? – сказал один из них.

– Простите? – неуверенно спросил я.

– Да, точно Артур. Тебя трудно с кем-то спутать. Правда, Костя? – сказал парень, смотря на своего друга.

– Точняк, – тот улыбнулся.

Я сразу узнал их. Это были те ребята, которые сделали мою и без того невеселую жизнь в старшей школе ещё отвратительнее.

– Саша, – утвердительно сказал я.

– О, узнал всё-таки. Ну, я бы тоже запомнил, – они оба засмеялись.

Саша и Костя – типичные представители семейства «качковых». Благодаря своей физической силе они запугивали парней и привлекали девушек. Однако не всем представительницам прекрасного пола нравились «крутость» и «бунтарство». Были и такие дамы, которые бегали за «мальчиками-паиньками», считая их безумно милыми. Я был идеальным представителем. Этакий одиночка, ни с кем толком не общавшийся, абсолютно не выделяющийся. Единственное, что выделялось на общем фоне моей унылой ауры – смазливое лицо. Поэтому, могу сказать, что женским вниманием я не был обделён, хоть и не гнался за ним. Но, несмотря на это, официально в отношениях я никогда не состоял. О любви также не могло идти речи. Думаю, я вообще утратил это чувство. А ещё, я был уверен, что просто не имею права любить.

В одиннадцатом классе, где-то в середине учебного года, за мной стала ходить одна из самых популярных девушек школы. Она вела себя очень настойчиво, а я плыл по течению, ничего не предлагал, но и откровенно посылать её не спешил. Так сложилось, что именно ей было суждено стать объектом внимания Саши. Но девушка его симпатию не разделяла.

– Сколько ты ещё будешь доставать меня? – однажды сказала она ему.

– Тебе так сложно сходить со мной на свидание? – говорил ей тогда Саша, – что ты за этим слюнтяем бегаешь?

– А тебе есть дело?

– Ты его видела вообще? Ветерок подует – и его снесёт.

– Это лучше, чем быть таким гопником, как ты.

– Чё сказала, мразь?! – в этот момент по стечению обстоятельств рядом оказался я. Не то, чтобы меня сильно задел тот факт, что Саша оскорбил девушку, но мне почему-то очень захотелось толкнуть его. Не из-за моей силы, а так, случайно, Саша споткнулся и упал прямо мне под ноги. К слову говоря, всё это происходило в школьном коридоре. Вокруг послышался смешок, Саша покраснел от злости, быстро поднялся на ноги и схватил меня за воротник.

– Думаешь, самый крутой?! – громко прокричал он мне, готовясь нанести удар. Именно в этот момент из кабинета вышел преподаватель.

– Так, что вы тут устроили? – сердито спросила учительница, – а ну живо по классам!

Тогда мне повезло. Однако, как я и ожидал, тем же вечером меня подкараулили Саша и его лучший друг Костя. Они, грубо говоря, избили меня, оставив на лице пару ярких синяков. Вечером отец удивлённо посмотрел на меня, однако не стал допрашивать и просто ушёл в свою комнату. Разумеется, я никому не пожаловался, потому что не считал это необходимым. Собственно, кто я такой, чтобы меня защищали? Я не ходил в школу несколько дней, а когда пришёл, всё повторилось. И так до самого выпуска. Эти ребята постоянно делали какие-то гадости. Воровали вещи, портили одежду, подставляли, например, клали сигареты на парту.

Но я не сдавал их. Уже тогда я был уверен, что это моё заслуженное наказание. Всего этого не хватит, чтобы оправдать меня. Я должен страдать больше, ещё больше. Думаю, я даже был им благодарен. Потому что мне казалось, что так я смогу искупить свою вину. Как я был тогда наивен.

…

– Значит, работаешь официантом? – вопрос Саши вернул меня из воспоминаний.

– Работаю.

– В универ не поступил что-ли?

– И не пытался.

– Да ладно тебе! – прервал наш разговор Костя, – ты чего хмурый такой? Здорово же, что встретились!

Ага, здорово. Вы уже видите, как я танцую от счастья?

– Вот именно! – поддержал его друг, – все по молодости совершают ошибки. Ты же не обижаешься на нас?

– Почему я должен обижаться на вас? – делаю вид, будто не понимаю, о чём они.

– Ну как почему… – Саша почесал затылок, – мы ведь издевались над тобой.

– Я не в обиде, – холодно ответил я.

– Вот и славно, – радостно выдохнул Костя, – нам надо встретиться как-нибудь, выпить пива.

– Я не пью, – пытаюсь отделаться.

– Это неважно! Всё равно надо увидеться.

– Да нет же…

– Не спорь!

Я ещё какое-то время не мог отделаться от ребят. Почему они вдруг так настойчиво предлагали встретиться? Опять поиздеваться? А ведь после выпуска прошёл целый год, неужели не повзрослели? Несмотря на то, что я отчаянно пытался закончить разговор и уйти куда подальше, ребята таки заставили дать им свой номер телефона.

…

Я уже подходил к дому. Мысли в голове путались, путались из-за слишком большого количества событий. Я привык проживать каждый день одинаково, видеть одних и тех же людей, делать одни и те же вещи. Так что малейшее отхождение от обыденности неслабо так утомляло. Я вспомнил о чувстве слежки, которое уже несколько дней, с момента знакомства с Кариной, не покидало меня.

– Глупость какая, – сказал я вслух и резко остановился. Только что я прошёл мимо скамейки, которая находится недалеко от моего дома. Только что я снова почувствовал на себе чужой взгляд. Я стоял на месте, боясь пошевелиться. Я снова боялся упустить того, кто наблюдает за мной. Любопытство распирало. Я медленно, словно меня приклеили к земле, повернулся в сторону скамейки. Да, он был тут! Вернее, не он, а она. Она сидела на скамейке и смотрела на меня. Я узнал её. Та самая девочка, которая стояла босиком на траве и смотрела в небо. Но, что самое интересное, она всё ещё была босиком, на ней была та же одежда, и она излучала всё тот же печальный вид. Я медленно подошёл к ней.

– Ты следишь за мной? – прямо спросил я.

Девочка сидела, не шевелясь. После того, как я задал вопрос, она ещё несколько секунд молча смотрела на меня. Потом неожиданно широко улыбнулась и встала во весь рост.

– Так я и думала, – начала говорить она, – ты видишь меня!

– О чём ты? – спросил я удивлённо.

– Ну, понимаешь, в тот раз мы столкнулись и ты извинился передо мной, а потом я заметила, как ты смотрел на меня, и ты даже сказал что-то мне. А потом я ходила за тобой, и ты всё время замечал меня, но я пряталась, я не могла поверить, и сейчас ты снова заговорил со мной и я…– тараторила девочка.

– Остановись на минуту! – прервал я её, – о чём ты вообще говоришь?

– В смысле?

– Что значит это твоё «ты меня видишь»? Я не должен тебя видеть?

Я смотрел на неё, и в моём взгляде выражалась крайняя степень непонимания. Я не мог сообразить, что она имела в виду. Девочка какое-то время просто стояла и смотрела на меня. Мы оба молчали. Эта тишина интриговала, и я не мог дождаться ответа. Хотя я не был уверен, что этот ответ необходим мне. Она стояла и смотрела прямо мне в глаза, её лицо стало очень сосредоточенным, а моё скорее напряжённым. Вдруг она шумно выдохнула и опустила глаза.

– Ах да, я совсем ничего не объяснила. Понимаешь, люди не видят меня.

– Не видят тебя? – переспросил я.

– Именно. Дело в том, что я умерла.

Что?

Глава 10. Странно

Я сидел на крыше, опрокинув голову. Сегодня на небе не было ни единого облака, и яркие огоньки отчётливо светились над городом.

Звёзды невообразимы. Они могут показывать свою красоту всему миру, будучи так далеко. Часто, сидя на крыше, я думал о том, как наш мир мал и ничтожен по сравнению с бесконечностью звёзд. Мне было интересно: куда попадают люди после смерти? Они оказываются на поверхности этих огней? Нет, это невозможно. Ведь звезда на самом деле давно мертва, а мы видим её лишь потому, что находимся на расстоянии множества световых лет. Но разве после смерти имеет смысл такое явление, как время? Когда я пытался задуматься обо всём этом, моя голова начинала гудеть от невероятного количества теорий и мыслей, что посещали меня. В любом случае, я прекрасно осознавал, что мне закрыт путь на звёзды. Так что нет смысла гадать. А в чём вообще смысл?

…

– Что ты имеешь в виду? – я стоял, раскрыв рот от удивления. Пока что я был не способен осмыслить полученную информацию.

– То и имею. Понимаешь, уже какое-то время я мертва. Как бы объяснить…я не помню, кто я, не помню имени, не помню, откуда я. Но я точно знаю, что я умерла.

– Что ты вообще несёшь? – я начинал раздражаться. Я не понимал, чего она хочет от меня и почему говорит весь этот бред.

– Да, я знаю, в это трудно поверить. Если честно, мне самой не верится. Но я точно знаю, что я мертва. Почему-то сейчас я нахожусь здесь, а значит, мне ещё рано уходить в другой мир. Я пыталась понять, что мне нужно сделать, поэтому отчаянно бродила по городу. И представляешь! Все вокруг меня игнорируют. Кроме тебя! Не верится просто.

– Ты что, ненормальная? – с насмешкой спросил я.

– Ну почему сразу ненормальная? Мне, может, тоже нелегко. Я скитаюсь уже довольно долго и даже потеряла счёт времени. Всё, что сейчас крутится в моей голове, это осознание того, что я мертва. Ничего другого я просто не помню.

– Да ты просто психопатка.

– Эй, а оскорблять меня не надо. Взял бы на себя ответственность. Перед тобой стоит призрак, как-никак.

Это стало последней каплей. Если честно, я не помню, когда в последний раз был так раздражён.

– Да ты больная что-ли? – засмеялся я. – Ты хоть сама понимаешь, что ты несёшь? Если у тебя проблемы, обратись в психбольницу. Ты правда думаешь, что я поверю в этот бред? Иди рассказывай свои байки кому-нибудь другому. Наверняка приняла что-то и теперь у тебя приходы. Оставь меня в покое! Если я ещё раз замечу, что ты преследуешь меня, за себя не ручаюсь!

Сказав это, я резко развернулся и быстрым шагом пошёл к дому. Я не оглядывался, потому что был уверен, что услышав всё это, она не пойдет за мной. Также я очень надеялся, что она не будет следить и не узнает, где я живу.

…

– Может я был слишком груб? – тихо спросил я себя, всё ещё находясь на крыше.

Не знаю, почему я переживал из-за этого. Разве меня должно волновать то, что я нагрубил какой-то маленькой девочке? Она сама напросилась, а мы ведь даже не знакомы. Я не в первый раз грублю кому-то, что не делает мне хорошей репутации. Но в этот раз всё было по-другому. Она удивила меня. Удивила и вывела из себя. За такое долгое время я, как бы так сказать, «потух». Испытать злость, недоумение, было необычным для меня. Тогда я отреагировал так, как отреагировал бы любой в моей ситуации. Но, если честно, сейчас я немного беспокоился. Не стоило быть таким резким. Я мог выслушать её, дослушать до конца. Возможно, ей нужна была моя помощь. Возможно, она попала в беду…