2 билета в Ад по цене одного

– Сейчас берёте ещё двоих взводных, и пулей в Поганое Городище. Склады с оружием перепроверить и надежно закрыть. Все двери на замок по части закрыть. Весь мусор собрать и сжечь на плацу. И стол с говном из моего кабинета вынести. Также сжечь. Всё понятно?

– Так точно!

– Исполнять!

Саня и Сеня убежали. Генерал развернулся в кресле в сторону окна и вытащил из стола до блеска начищенный ТТ.

Его опять предали, те кого он взрастил и воспитал. И клятва в верности не помогла. Зря он только их гнусной кровью давился. Как родились они от биологического мусора в своих трущёбах, так навек в них мерзость и останется – вернутся домой и займут места своих отцов у бутылки и телевизора.

Пётр их вёл к величию, к вечности, дал им волю, а они его предали. Если бы он сейчас только мог дотянуться до них, то свернул бы им шеи, как курям.

Теперь и приказ он не сможет отправить с их именами на ДМБ, не зная какие они даты в свои справки впишут. И самовольно покинувшими часть объявить их не сможет, иначе при задержании они все дела Петра выдадут военной прокуратуре. А это верный тюремный срок.

Как же поступить в такой ситуации? Хорошо, если они оружие не взяли из части, а если хотя бы один ствол прихватили и по серийным номерам он всплывёт, не помогут документы подготовленные по прикрытию.

Если только прямо сегодня отправлять рапорт на воровство Ивана, хотя бы спихнув его под суд, обезопасить себя от возможного вывоза предателями оружия. Да, необходимо сейчас же поехать в краевой штаб и подать рапорт.

Пока будут трясти Ивана, что-то можно будет придумать и с ушедшими контрактниками.

Можно купить больничный задним числом, а в приказе на ДМБ ушедших вписав любые даты, при возникновении проблем сказать, что документы заполнял осуждённый за воровство Иван, а Пётр по причине болезни, о которой имеется справка, не смог проверить правильность заполнения документов и подписал их не вникая. Дело не особо важное, отбрехаться от такой мелочи, как разнящиеся в приказах даты! Проблемы нужно решать поэтапно, и первый этап – отдать под суд вороватого Ивана.

Раздался звонок и Пётр машинально снял трубку:

– Алло! Да, это я! А, Дмитрий! Родной мой, как твои дела? Это хорошо, это правильно! Да, слушаю. Так точно. Понял. Благодарю тебя, век помнить буду твою помощь! Скоро я здесь всё решу и вернусь в Москву! Обязательно вернусь! Ну, бывай!

Вот и возможный выход нашелся сам собою! В течении месяца поступит приказ о проведении учений на Поганом Городище.

У Петра под командованием больше сотни бойцов сейчас, и выведя их всех на бой со Змеем, можно скрыть все возможные проблемы. Похоронить, вместе с солдатами и Иваном на Поганом Городище.

Как только придет приказ о начале учений, Пётр впишет в рапорт о воровстве Ивана дату поступления приказа и уберет в сейф. Выведет на бой всех имеющихся в наличии солдат. Истрепает Змея, как только это возможно из сложившейся ситуации. А после возьмёт взводных, и отправит их с арбалетами пристрелить электротварь.

А когда прибудет комиссия, он им и рапорт о воровстве Ивана вручит. И рапорт о произошедшем на Поганом Городище. И о уничтожении Змея Горыныча чудом оставшимися в живых отважными взводными.

Концы в огонь и в Москву, домой! А взводным рты заткнуть обещанием повышения по службе. Пока они ждут обещанного, год пройдёт, а там всё уляжется и никто уже не станет ничего выяснять.

Всё. Теперь можно уже спокойнее быть. Теперь нужно баранов своих зелёных в оставшееся время надрючить так, чтобы они со Змеем хотя бы половину часа боя провели, поизмотали его и подготовили к атаке взводными.

Расчистить лес нужно, а лучше сжечь вовсе, чтобы не пришлось потом бегать и искать Змея по огромной территории, чтобы издалека его видно было! А так может он и сгорит вместе с лесом, ведь не знает никто, что это за тварь такая, может его огонь прижарит?

Зашвырять весь лес зажигательными минами, устроить мангал огромный и попытаться зажарить эту тварь, столько лет из жизни Петра отнявшую!

Да, именно так. В случае, если Змея не возьмёт огонь, Пётр со взводными отступит к личной части и оттуда проведёт задуманную ранее операцию с использованием арбалетов и болтов к ним с керамическими наконечниками. Но операция будет проводиться уже силами из шести взводных. Если никто из них не дезертирует, как те тридцать дубов!

Когда для Петра план необходимых действий стал понятен, он убрал в стол именной ТТ, поправил китель и вышел из кабинета, собираясь ещё раз осмотреть созданную им учебную площадку, чтобы завтра же самолично выйти с солдатами и усилить все, что возможно в отрабатывании боевых навыков. Времени остаётся совсем немного, другой армии у него более и не осталось. Придёться всё решать наличествующими силами.

Генерал обошёл часть. Все корпуса. Выписал наряд дневальному, у которого ширинка была не застёгнута. Схватил разводящего и прошёл с ним вдоль забора части по периметру, проверяя часовых. Одному из них выписал наряд за небритую шею. Спустился к учебной полосе. Обошел на ней каждый макет. Крутанул с вспотевшим от натуги разводящим периметр, проверил часовых вдоль учебки. Выписал два наряда вне очереди – один за грязь на носу сапога, второй за плохо подшитый воротничок. Для профилактики выписал наряд вне очереди и самому разводящему, с чем и отпустил его. Встретил Ивана, который попытался прошмыгнуть мимо, но схватил его и потащил к складам с техникой и оружием. Сел за руль каждой единицы автомобильной техники, завёл и погазовал. Слазил в БТРы. Погрохотал сапогами по складу стрелкового оружия. Нашел ящики с миномётами, вытащил один из них, раскорячил лафет и выкрутил дистанционный кран:

– Я тебя, гнида, прижгу, – пробурчал Пётр, а рядом стоящий Иван задрожал.

– Это меня что ли? – Сипанул Иван.

– Тебя я пристрелю, – ответил Пётр убирая обратно в ящик миномёт и засмеялся, хлопая по плечу осевшего трусоватого Ивана, – что, дважды тыловик Советского Союза, опасаешься моего гнева? Значит уважаешь своего командира! Одобряю!

И только после этого Пётр понял, что в целом часть, на которую он почти не возлагал уже какие-либо надежды, является дисциплинированной и вполне боеспособной.

Вечером сидя в кабинете генерал расстелил карту местности Поганого Городища и вымерял координаты для минометчиков. Уперчить лес зажигательными минами, всё живое внутри сжечь, логово Горыныча уничтожить. Жаль напалм запретили. Вот им бы с добрым утром устроить. Или зарином! Проклятые демократы, со своим гуманизмом, связали по рукам и ногам военных! Как можно выполнять масштабные боевые задачи имея в распоряжении лишь «гуманное» оружие? Двуличные твари! Оружие не может быть гуманным, для уничтожения противника нужно использовать всё имеющееся в распоряжении! Все склады опустошить, если надо, то трёхлинейками бомбить позиции врага, авось хоть десяток падут на головы солдат противника и проломят им черепа!

Интересно, а если бы по Поганому Городищу шваркнуть ядерным зарядом? В прежние времена Пётр нашел бы пути получения разрешения на использования ядерной бомбы! А теперь за каждый патрон нужно отчитываться. Как родину защищать с такими гуманистами вшивыми?

Следующие дни Пётр бегал по части и лютовал: весь личный состав загнал в мыло, за любую мелочь в наряд. Часть сверкала всеми гранями, как бриллиант, все солдаты вытянулись по струнке. И Пётр стал думать, что может и правда испепелив лес – сможет уничтожить Змея?

5

Приказ о внеплановом учении пришёл среди ночи и Пётр позвонил по телефону дежурному по части:

– Боевая тревога!

В тот же миг вся часть зашевелилась и начала собираться к походу. Солдаты один за другим выскакивали на плац и со взводными бежали к складам, громыхая ящиками с оружием.

Генерал смотрел на часть из открытого окна своего кабинета и его переполняла гордостью от того, что своим повелением он способен привести в движение людскую массу ощерившуюся оружием. Он бы ни за что не променял свою жизнь на другую, лишь ради таких моментов стоило терпеть унижения и годы лишений!

Пётр надел новую полевую униформу, начищенные берцы, достал из стола ТТ и вышел на плац. К нему сразу подбежали взводные:

– Всё готово?

– Так точно, всё по плану!

– В части никого не оставляем. Никаких часовых и дежурных, без сторожей постоит. Мне нужны все на Поганом Городище сегодня. У вас указания более чем конкретные. К делу!

Взводные разбежались в разные стороны, а генерал пошёл к штабному Уазу, чтобы уже из него возглавлять марш на поле боя.

В умашине сидел белее мела Иван с глазами на выкате.

– Что, Ваня, очко жим-жим, червячка вспомнил?

Но Иван никак не отреагировал. Так и молчал всю дорогу до Поганого Городища.

Прибыв на полигон Пётр бравадно выскочил из Уазика и посмотрел в бинокль на лес, который по его воле менее чем через полчаса будет превращен в пылающую жаровню для Змея.

Взводные бегали среди солдат, строили их в цепи, из Зилков стали вытаскивать миномёты и к ним ящики с минами.

– Вот и сказке пиздец. С добрым утром, Змей Горыныч! – Буркнул Пётр и крикнул взводным, – открыть огонь из миномётного расчёта!

В сторону леса взметнулись со свистом мины. Пять минут продолжался обстрел из миномётов и всё стихло. Все намеченные координаты были отработаны.

Как только лес заполыхал, взводные посмотрели на генерала.

Он стоял с биноклем и всматривался в кромку леса.

Раздался гул и стал приближаться к поляне, на которой развернулись боевые расчеты.

Иван подбежал к генералу:

– Пётр, пизда нам! Жив червяк! Убегать нужно! Пиздец нам!

Генерал достал из кобуры ТТ и приставил его ко лбу Ивана:

– Ты что, думаешь я не не знал как ты часть мою разворовывал все эти годы? Я все знал! Но ты мне был нужен. А теперь не нужен. И ты либо будешь стрелять в эту мразь на поражение, либо я буду стрелять в тебя.

Иван ошалело смотрел на генерала и не смог ничего ответить. Попятился и резко развернувшись побежал к цепочке солдат.

– Приготовиться к ведению огня из всех орудий! – Скомандовал генерал.

– Приготовиться к ведению огня! – Подхватили взводные и солдаты защелкали предохранителями.

Взводные бегали за спинами солдат и кричали «первый расчёт, принять положение лёжа! Второй расчет, принять положение стоя! Приготовиться к стрельбе!»

Из уже вовсю пылающего леса вывалились отростки Змея и очень быстро стали двигаться в сторону солдат.

– Огонь по цели! Огонь, блядь, стреляйте по ним! Стреляйте!

Автоматы застрекотали длинными очередями, а генерал помаршировал к штабному Уазику, в котором за рулём уже сидел Сеня.

Генерал сел рядом с водителем. Тут же подбежали остальные взводные, заняв места в кузове.

Пётр повернулся к ним:

– Все здесь?

– Все, товарищ генерал! – Хором ответили те.

– Тогда отступаем!

Водитель газанул, сдал резко назад, вывернул руль влево и погнал по накатанной тропе средь молодого березняка.

За спинами пассажиров Уазика слышалась уже разрозненная беспорядочная пальба, вопли горящих заживо солдат и грохот рвущихся боекомплектов.

Внутри машины стояло гробовое молчание.

Въехав на территорию разграбленной и покинутой контрактниками части УАЗ тормознул у штабного корпуса. Пассажиры вышли и молча разбрелись.

Генерал посмотрел в сторону полигона, откуда был виден дым заволакивающий небо и ветер доносил запах гари.

– И огонь этого земляного червяка не взял! Сука, теперь только арбалетами его погладить осталось! Саня, ты где?

Из окна второго этаже высунулся Саня:

– Я здесь!

– Вы всё привезли, по списку?

– Так точно!

– Ну раз точно, тогда отдыхаем сегодня, ждём когда огонь погаснет.

Пётр пошёл в сторону дозорной вышки, взобрался на неё – всё Поганое Городище просматривалось как на ладони. Поляна, на которой ещё недавно были живые солдаты, ничего кроме горелой техники и обугленной земли не было видно. Сам лес пылал, деревья падали, скошенные огнём. Змея не видно. И куда он уполз, теперь не предсказать. Но найти его нужно! И убить!

Теперь самое главное, чтобы взводные не подняли бунт или не сбежали ночью. Придёться спать очень чутко, чтобы не полоснули по горлу ножом.

Это Петру не привыкать уже видеть столько потерь за один день, а взводные впервые теряли своих солдат, могут и сломаться, сдать на попятную.

Нужно отдохнуть и собраться с мыслями.

Пётр пошёл в свой кабинет, где взводные смогли навести порядок и выветрить помещение от запаха фекалий. Лёг на кушетку и моментально уснул.

Его разбудил Саня:

– Товарищ генерал, вы кушать будете?

Пётр встал с кушетки и протёр глаза:

– Сколько я спал?

– Почти десять часов, уже вечер, темнеет.

– Едрить того за ногу! Чего я так даванул-то на массу!?

Генерал тут же вскочил, накинул бушлат и побежал к наблюдательной вышке. Лес полыхать перестал, и стал свалкой из тлеющих углей. Местами ещё торчали обгорелые стволы, но и они кренились, готовые вот-вот упасть. Было понятно, что пламя бушевало адовое, испепеляя всё, что находилось внутри пожара.

Это не природный лесной пожар, в котором очаг возгорания то тухнет, то тлеет, то выдаёт из себя всполохи – здесь зажигательные мины, запущенные по всему лесу, очень быстро разогнали температуру горения до возгонки из древесины дёгтя и смолы до парообразного состояния и эта субстанция стала подобием того самого напалма, о котором мечтал генерал.

– Великолепно! Всё сгорело быстрее, чем даже надеялся! – Ударил кулаком по перилам вышки Пётр, – вот теперь можно и змеюку загнать в чумной угол!

Генерал раскатисто засмеялся и эхо подхватило его гогот.

Отужинав, Пётр принялся подшучивать над взводными, применив весь арсенал солдафонского юмора. Взводные приободрились и стали отшучиваться в ответ.

Под конец вечера уже вся офицерская комната наполнилась табачными дымом, смехом и в ход пошли карты. Далеко за полночь все разошлись спать не выставляя караул.

6

Ночью засверкали молнии и началась первая весенняя гроза. Дождь шёл очень интенсивно почти пять часов подряд и закончился лишь в семь часов утра. Сразу же выглянуло солнце и по Поганому Городищу застрелился густой туман.

Пётр взобравшись на вышку пытался разглядеть что-либо в бинокль, но стена водяного пара была непробиваема взору.

Взводные сидели в столовой и ждали Петра. Он вошёл в раздумии и сел завтракать. Все шесть взводных были на месте. Никто не сбежал ночью. Если сегодня туман сойдёт, нужно будет попробовать выехать на поиски Змея. Нельзя дать ему времени на восстановление сил. Чем быстрее они его найдут, тем больше шансов его уничтожить.

В полдень подул южный ветер и унёс с полигона туман, открывая безрадостную картину: всё, что могло сгореть – сгорело на десятках квадратных километров полностью. Прошедшая гроза не только затушила тлеющие угли, но и смыла дождём пепел, снеся его в овраги и речку протекавшую за полигоном.

Пётр радовался – по такому омытому полигону вполне можно будет ехать на танке, как только просохнет земля. Остаётся ждать, как проявит себя погода дальше.

И погода ответила жарким солнцем, от лучей которого всё вокруг стало интенсивно высыхать. Поганое Городище явно становилось пригодным к передвижению по нему.

Пётр решил выждать до трёх часов пополудни и выступить в пробный поход. Ему не терпелось уже разделаться со Змеем. Постоянно отлагаемый миг победы теребил душу.

– Ребятушки, – крикнул он взводным, – начинайте собираться! В три часа выступаем из части!

Ровно в три часа Пётр со взводными стояли на плацу.

– Вы всё знаете и так. Я не буду ничего говорить, пацаны. Пора уже кончать со Змеем! – Махнул рукой Пётр.

Трое взводных заняли место в танке, генерал влез в башню и надел шлемофон, оставшиеся трое взводных сели на броню и отряд выдвинулся в сторону Поганого Городища.

– Сеня, правь ровно по центру полигона, я попытаюсь найти объект визуально!

– Так точно, товарищ генерал!

Танк проламываясь по высушенному жаром кострища, но не съеденному огнём молодому березняку выкатил на выгоревший дотла полигон и пошёл ощутимо бодрее.

– Ёбушки-воробушки! – Вскричал Пётр, – как по асфальту идём! Вкипятили мы полигон знатно! До самых костей землю взгрели!

Под гусеницами встрескивались редкие головешки и камни, тут же разлетающиеся в пепел. Генерал был доволен – выгорело всё! Лучше, чем он рассчитывал, когда разрабатывал план сожжения Поганого Городища. Теперь на этом месте десятилетия не вырастет вообще ничего, так и останется скорбным памятником произошедших событий.

Пётр крутился внутри башни с биноклем в руках пытаясь найти Змея.

Танк шёл кабаном-секачом строго по прямой, оставляя за собою две неглубокие канавы от траков. Углубившись на пять километров вглубь полигона, Пётр слева по борту заметил поблёскивание, как от крупного зеркала. Рассмотреть было невозможно, что именно бликовало.

– Сеня, тридцать градусов влево поворачивай!

Танк развернулся и пошёл по указанному курсу, приближаясь к явно крупному объекту с отражающей лучи солнца поверхностью.

Подойдя на расстояние двух километров к цели Пётр приказал остановить машину.

– Да, что там за блядство такое блестит? – Генерал утёр лицо от пота. – Саня, готовь снаряд, трахнем болванкой, а потом будем вопросы задавать!

Внутри танка засуетились, заскрежетал механизм орудия и ствол пушки нацелился в сторону блестящего в удалении объекта.

– Готовы к поражению цели!

– Огонь!

Танк качнуло от залпа и свистанул снаряд. Раздался звон, как от разбитого огромного гранённого стакана и над местом попадания взметнулось блестящее облако пыли.

– Есть поражение цели! – Хлопнул по башне танка Пётр, – глуши мотор и выходи!

Взводные вышли, надели бронежилеты и стали вытаскивать из танка арбалеты с болтами к ним.

– Подходите с трёх сторон, – начал инструктировать Пётр, – медленно, не спешите. Метров за пятьдесят выпустите по паре болтов каждый. Как подойдете и разберётесь, что там, сообщите по рации. До этого момента держать рации выключенными. Включать, только если нужна будет огневая поддержка из танка. Жду вас здесь. Всё понятно?

– Так точно!

– Тогда вперёд!

Солдаты разделились по двое и широкими траекториями стали продвигаться к объекту. Пётр забрался в башню и следил за ними в бинокль.

Группа удалилась от танка метров на триста и в спину Петра упёрлось дуло автомата.

– Не дёргайся, Петя! Стой, как стоишь! Руки держи на броне!

– Иван? Ты жив?

– Сильно удивлён, сучара? В меня и второй раз твой червяк проклятый не смог попасть. Я ночью по твоей части прошёлся, приоделся на складе, автоматик вот заимел. Скажи, Петя – часть-то эту поди строил подписывая документы моим именем? И танк на баланс тоже я принимал, да? Вот же ты тварь! Тебе мало было, что пять лет назад больше сотни пацанов угробил, ты и второй раз на убой свежих привёз! Ну, а теперь доволен, что червя зажмурил? Вон он, кучей стекла стал от пожара! Радуйся! Стоило это двухсот человеческих жизней? Двести молодых пацанов на одну тварь лесную променял! Жаль, что у меня духу не хватило тебя на складе прирезать, когда ты миномётиком игрался! Я бы столько жизней спас! Смалодушничал я! Гореть мне в Аду за это! А где контрактники, которых ты якобы в Москву отправил? Ты их раньше ещё похоронил, наивных? Молчи, сука! И слушать ничего не хочу! Молиться не дам тебе! Сдохнешь без покаяния!

Раздался выстрел, тело Петра свалилось в танк, Иван переключил режим на автомате и дал контрольную короткую очередь.

– Простите, пацаны!

Иван упёр приклад в броню, а дуло направил себе в лицо и нажал на спусковой крючок.

ТРЕЛЬ ТОПОРА

1

Вован гнал Гелендваген всё дальше от Шишково. Уже стемнело, и начал моросить мелкий дождь.

– Турист, ну артист! – Ухмылялся Вован, но не мог отогнать от себя образ голубоглазого Савелия, настолько он был навязчиво знаком, будто они с Савелием в детстве играли в одной песочнице и били друг друга попеременно пластиковыми ведерками по головам. Что-то засвербило в центре груди. Вован сбавил обороты мотора, пытаясь понять, что происходит внутри его организма. После японской деревни и драки с вервольфом Вован всегда прислушивался к внутренним ощущениям, даже если они были неявными, на полутонах сознания.

Вован выругался, не поняв, в чем причина появившихся ощущений:

– За живое он меня своей деревней царапнул! Ещё этот поп, будто в самое сердце посмотрел, насквозь!