Операция «СССР-2»

Туман начал довольно быстро сгущаться, что было довольно странно для середины жаркого дня. Утром или вечером ещё понятно, но днём откуда мог взяться туман? Павел оглянулся по сторонам. Вроде болот не видать, да и на низину местность была не очень-то похожа. Ещё пару раз в тумане, где-то очень далеко раздались выстрелы, а вскоре они затихли. Рёв двигателей машин вслед за отголосками выстрелов тоже потонули в тумане. Наступила полнейшая тишина. Словно ничего и не было. Только «ЗИЛ» из гаража бывших советских правителей теперь сиротливо стоял на второстепенной, разбитой дороге, да ещё и в густом тумане.

– Умчались сумасшедшие гонщики! – усмехнулся Павел, поставил машину на ручник и открыл дверь. – Покатался, значит, получил полное удовольствие от прогулки на лимузине!

Он вспомнил про металлический лязг с правой стороны, который раздался после выстрела незнакомца в сером костюме. Каким-то чудом ему даже удалось разглядеть у того самодовольное, абсолютно хладнокровное лицо. Похоже, что для того Павел был не человеком, а всего лишь надоедливой мухой, которую следует немедленно прихлопнуть. Правда, для этой цели использовали не зачитанную до дыр старую газету, а самый настоящий пистолет. Павел огляделся по сторонам. Вышел из машины и поёжился. Промозглый, липкий холод от быстро надвигающегося тумана проник под лёгкую, летнюю майку.

– Откуда только он мог во время дневной жары взяться?

Павел обошёл машину и внимательно осмотрел блестящую чёрным лаком дверь. На ней уже висели капельки влаги. Пробоину долго искать не пришлось. Он растерянно крякнул. Действительно, лязг металла о металл ему не послышался. Павел присел, чтобы получше разглядеть место повреждения. На него смотрела свежая, рваная дырка в только что отремонтированной двери. Павел чуть не взвыл от досады. Благо отверстие было несквозное. Иначе пришлось бы ещё менять и обшивку салона. Пуля вошла в кузов машины под малым углом и застряла внутри двери, но от этого владельцу антиквариата было не легче. Снова ремонт, а это вновь немалые, непредвиденные траты. Да и целая дверь намного ценнее продырявленной, пусть даже и тщательно залатанной. А ещё работа кузовщика для антикварных авто совершенно не дешёвое удовольствие. Ко всему ещё и потерянное время, причём, всего лишь из-за какого-то праздного любопытства. Павел задумчиво почесал затылок. Ему ведь ещё надо будет в мастерской как-то объяснять – где это ему удалось на пулю нарваться.

– Ладно! Утро вечера мудренее. Поеду домой, раз не удалось по-доброму договориться с этими полоумными, – решил Павел и полез в тёплый салон автомобиля. – Так, и куда это меня занесло? Как-то ехал, совершенно не задумываясь о дороге.

Павел достал из кармана мобильник. Привычно нажал на иконку карт российского поисковика, но та упорно не хотела открываться. Индикатор уровня сигнала показывал отсутствие зоны приёма. Высунул мобильник в окно, но качество приёма от этого не улучшилось ни на йоту. Индикатор зоны был пуст.

– Ничего, и так выедем! – усмехнулся Павел, отложил бесполезный мобильник и оглянулся назад.

Но…, ничего путного там так и не увидел. Пока он размышлял весь автомобиль обволок совершенно непроглядный туман. Даже дороги под автомобилем не стало видно. В небольшом заднем стекле была видна только сплошная непроглядная мгла. Та же, не столь радужная картина была видна и через боковые, и через переднее стёкла. Лимузин полностью «потонул» в липком, непроглядном киселе тумана, который с каждой минутой только усиливался и усиливался. Вскоре в зеркалах заднего вида исчез кузов автомобиля. Стало казаться, что туман начал проникать сквозь уплотнители дверей в салон автомобиля. Павел только теперь заметил, что древний, как и сам автомобиль приёмник упорно молчал. Покрутил ручку настройки, пощёлкал клавишами диапазонов. Но, лишь шум, да лёгкое потрескивание раздавалось из динамиков. Ни на ультракоротких волнах, ни на «ФМ», ни на других диапазонах, которые Павел оставил после переделки приёмника, абсолютно ни одной радиостанции. Какая-либо связь с цивилизацией оборвалась во всех её формах. Павел откинулся на мягкое, кожаное сиденье, закинул руки за голову и задумался о превратностях жизни. Хочешь – не хочешь, а приходилось подчиняться непонятному природному явлению. Пару минут полежал с закрытыми глазами, в мыслях прокручивая эпизоды последнего события. Странная погоня с перестрелкой на антикварных автомобилях никак не выходила из его головы. Достал из кармана мобильник с надеждой, что зона приёма каким-то чудесным способом появилась и можно будет определить куда это его занесло. Но, индикатор уровня сигнала так и не ожил. Павел засунул мобильник обратно в карман джинсов и тут услышал осторожный стук в боковое стекло. От неожиданности даже слегка вздрогнул. Никак не ожидал чьего-либо присутствия в таком густом тумане. Внутренне напрягся, вспомнил о стрелке, который явно намеривался, не только его припугнуть, но и проделать в голове дырку. Павел потянулся к «бардачку» за пистолетом. Сегодня был последний выходной августа, а каждый последний выходной месяца он собирался вместе с друзьями-знакомыми в тире. Говорили тот о сём, а заодно, и не давали себе подрастерять навыки в стрельбе. Не все бизнесмены доверяют своей охране, а у некоторых её просто нет.

Сквозь туман снова показалась рука и снова осторожно постучала по стеклу. Павел обратил внимание на то, что человек, который стучал в окно был из служивых. В окне промелькнул обшлаг кителя с позолоченной пуговицей. Тем не менее, на всякий случай, Павел спрятал за бедром ноги пистолет и осторожно нажал на клавишу открытия бокового окна. Стекло опустилось и в проёме показалось лицо парня в фуражке, с приложенной к виску ладонью.

– Старший лейтенант Приходько! Чем могу помочь товарищ? Просто стоите или бензин закончился?

Постовому не был виден пистолет, который Павел прятал от него за бедром ноги. Милиционер немного отошёл в сторону, с уважением оглядел машину и продолжил:

– Машина, конечно, важная и удобная для особых персон, но топлива небось потребляет – мама не горюй!

– Что есть – то есть! – подтвердил Павел и незаметно, только милиционер вновь отвлёкся на разглядывание лимузина, спрятал пистолет под майку, за пояс джинсов. – Заправлять просто не успеваю, но ни за что бы свой «ЗИЛ» не променял бы даже на бронированный «Мерседес»! Уж больно прикипел я к этой машине.

– Оно и понятно – не каждому ведь доверят возить членов правительства, да ещё на такой красивой машине! – ответил постовой и неожиданно присел, а затем удивлённо присвистнул. – Ба! Да у вас переднее колесо приспустило!

Павел открыл дверь машины, выбрался наружу и присел рядом с сотрудником правоохранительных органов. Вид переднего колеса ему тоже не понравился.

– Так вот куда вторую пулю пустил этот сумасшедший! Ловкий же, гад!

– Это вы о ком говорите, товарищ, и про какую такую пулю?

Постовой подозрительно сощурил глаза и недоверчиво посмотрел на Павла.

– Вы точно уверены, что в вас кто-то стрелял?

– Как то, что сейчас я перед собой вижу вас! – ответил Павел, чертыхнулся, оглянулся вокруг и только теперь заметил, что признаков былого густого тумана вокруг больше не было. – А куда делся туман?

– Какой такой туман, товарищ? Сегодня с самого утра погода хорошая. Весь день стоит солнечно и сухо! Даже не верится, что уже конец лета и скоро наступит слякоть! Так кто в вас стрелял, товарищ? И документы ваши, разрешите посмотреть?

– Конечно, – пожал плечами Павел, встал и полез в нагрудный карман за правами и техпаспортом на автомобиль, как увидел позади своей машины ярко-жёлтый мотоцикл с коляской на которой красовалась короткая надпись – ГАИ.

«Государственная автоинспекция», – автоматически расшифровал аббревиатуру Павел и перевёл взгляд на постового и только сейчас он понял, что его всё это время смущало. Форма! Именно форма. На него смотрел молодой человек в тёмно-синей рубашке и заправленных в вычищенных до блеска сапоги тёмно-серых брюках. На голове белая каска с кокардой, причём, очень похожая на кокарду на старой фуражке отца, сохранившейся с советских времён. Павел ещё раз посмотрел на яркий, канареечного цвета служебный мотоцикл и улыбнулся.

– Ну вы меня и разыграли, товарищ «милиционер»! Я понял! Это мои друзья по стрелковому клубу решили надо мной подшутить! Точно! Петькина работа! Признаю, уели и развели вы меня, братцы, классно! А куда он свои камеры вмонтировал, чтобы мою удивлённую физиономию потом в своём интернет-блоге разместить? Совсем уже помешался на увеличении числа своих подписчиков!

Павел аккуратно отстранил в сторону удивлённого постового и не торопясь направился к мотоциклу. Ему, как коллекционеру, было любопытно рассмотреть поближе очередной раритет.

– Какого года у вас мотоцикл? – нетерпеливо спросил он, разглядывая движок. – Смотри ты, оригинальный мотор! И резина на колёсах оригинальная. Хорошо сохранился! Похоже и краска на нём родная! Невероятно!

– А что тут такого? Только в прошлом году, как мотоцикл получили! Ничего ещё на нём не меняли! А что? – удивлённо спросил милиционер, так и не поняв – что это могло водителя шикарного лимузина заинтересовать в его заурядном, служебном мотоцикле. – И всё-таки, товарищ, я бы хотел взглянуть на ваши документы!

– Да, брось ты тут театр разыгрывать! Раскусил я вас! Отключай глушилку зоны мобильника и звони стрелку на «Волге», да этому лихому водиле-старику на «Жигулёнке»! Пусть вертают обратно! Я их в гриме даже не узнал! Признаю, мастерски вы меня разыграли! А я и в правду поверил, что меня вот так, просто, за здорово живёшь пристрелить хотели! Но, дырку вы мне всё-таки сделали и колесо пробили. Так что, теперь ремонт за ваш счёт, братцы! Только, прошу в интернет эту запись не выкладывайте! У меня скоро будут важные переговоры с будущими акционерами, и здесь, каждая мелочь может повлиять на решение таких серьёзных людей.

Павел продолжал разглядывать мотоцикл. Провел рукой по бензобаку, посмотрел на спидометр. Удивленно покачал головой.

– Глазам своим не могу поверить! Просто идеальное состояние! Так какого года мотоцикл, говоришь?

– Семьдесят седьмого, а что? – подходя ближе к Павлу, ответил милиционер.

– Невероятно сохранился и, что удивительно, похоже, что все детали на нём оригинальные!

– А вы что, знаете тех, кто в вас стрелял? – не понял милиционер.

– Ну да, это же мои дружки!

Павел обернулся. На него недоверчиво смотрел постовой и вновь настойчиво потребовал:

– Права на вождение транспортного средства и техпаспорт на правительственную машину предъявите, пожалуйста!

– Вот приставучий! Видно, пока свой спектакль до конца не отыграешь – не успокоишься! А насчёт года выпуска зачем врать? Не может мотоцикл семьдесят седьмого года без единого следа ржавчины и с оригинальной краской быть?

– Зубы мне не заговаривайте, гражданин! Быстро отошли на три шага от служебного мотоцикла и предъявите свои документы!

Милиционер потянулся к кобуре. Павлу уже совершенно надоели выстрелы в его сторону, хотя теперь он был уверен, что ни один из них не должен был причинить ему вреда. Но лихо поставленный спектакль приходится доигрывать до конца.

– Ладно, пусть Пётр получит удовольствие от своих съёмок до самого конца! – с улыбкой произнёс Павел и протянул постовому водительское удостоверение образца семнадцатого года.

Милиционер осторожно и недоверчиво взял в руки кусок пластиката, а затем пристально посмотрел на водителя лимузина.

– Это что такое вы мне предъявили?

– Как что? То, что вы требовали – удостоверение личности водителя!

– Вы иностранец?

– Почему вы так решили?

– В СССР, на настоящее время, принята другая форма водительского удостоверения. Вам придётся проследовать со мной до ближайшего отделения милиции.

– Ребята, но это уже явный перебор! Глушитель сигналов зоны мобильника хоть отключите! Мне необходимо сделать срочный звонок! – тяжело вздохнул Павел и вытащил из кармана брюк сотовый телефон. Посмотрел на экран, но индикатор зоны упорно указывал на отсутствие признаков присутствия сети.

Милиционер с интересом посмотрел на странное устройство у не менее странного человека и резко вытащил из кобуры пистолет. Сухо щёлкнул затвором и резко приказал:

– На колени! Руки за голову!

Такого оборота дела Павел не ожидал. Ему казалось, что спектакль уже закончился, но не тут-то было.

– Живо!

Лицо молодого милиционера водителю лимузина не понравилось. Интуиция отчего-то подсказывала, что этот актёр, изображающий ревностного служителя закона, совершенно не шутит. Пришлось подчиниться. Милиционер, не спуская глаз с задержанного, подошёл к коляске; скинул с неё брезент и снял трубку с рации.

– Двадцать первый! Двадцать первый! – нервно закричал в коричневую, эбонитовую трубку лейтенант.

Из неё раздался сильный треск. Лейтенант отдёрнул трубку от уха, но тут же вновь приложил и заговорил:

– Тарасов, спишь что ли! Свяжи меня с первым! Зачем-зачем? Шпиона поймал! Вот, зачем! Давай, скорее и не выпендривайся! Быстро соедини меня с начальством!

Трубка снова нещадно затрещала и через минуту из неё загудел недовольный бас. Всё это время молодой лейтенант держал на прицеле Павла и тому с каждой последующей минутой ситуация нравилась всё меньше и меньше. А пока, постовой доказывал свою вменяемость начальству, Павел попытался встать, но тут же резкий, недовольный окрик милиционера прервал его попытки. Что-то ему расхотелось рисковать, а постовой вновь продолжал доказать своему невидимому начальнику, что поймал настоящего шпиона.

– Но, товарищ первый! Я же не вру! Да не пил я сегодня, и даже вчера не пил! Всё, что я вам только что доложил – истинная правда! Как я могу знать – откуда в наших краях, вдали от правительственной трассы объявился шпион на правительственном «ЗИЛ-114»? Да, не знаю я, товарищ первый, но документы у шпиона поддельные! Пришлите подкрепление для задержания и ремонтную бригаду, чтобы эвакуировать «ЗИЛ». У машины одно колесо прострелено и в двери пулевое отверстие! Так точно, прострелена! Я лично убедился в подлинности пулевого отверстия! Из первых лиц никого, только один шофёр. Номера правда у машины странные, но может быть – это опытный экземпляр? Но, тогда документы у водителя были бы настоящие, товарищ первый! Задержанный шпион под моей личной охраной! Так точно, товарищ первый!

Видимо, на том конце трубки надолго замолчали. Оценивали ситуацию или консультировались с вышестоящим начальством. Наконец, трубка вновь заговорила, и милиционер ответил:

– Так точно, первый! Жду! Не сомневайтесь, от меня ещё никто из преступников не уходил, а тем более шпион!

Лейтенант положил трубку рации на место и самодовольно посмотрел на Павла.

– Ну, вот и всё, господин шпион! Закончилась ваша шпионская деятельность на территории СССР! Передайте вашему начальству, что шпионские документы тщательнее нужно готовить!

– Колени затекли! – пожаловался Павел.

– Здесь вам не Америка с вашими буржуйскими удобствами! На живот ложитесь и руки за голову!

Павел оглянулся. Чёрное отверстие ствола «Макарова» холодно смотрело ему в лицо, а у молодого лейтенанта были так сжаты тонкие губы, что стало понятно, что с ним договориться никак не удастся. Чем дальше, тем всё более запутанной выглядела для Павла его странная прогулка на лимузине.

Милиционер обошёл лежащего лицом в землю задержанного и, продолжая держать его на прицеле, тщательно обыскал. Постепенно в его руках оказался мобильник, кошелёк и револьвер.

– Тю-ю, мелковато всё-таки работают господа шпионы. Маскировки никакой. Револьвер и тот буржуйский. Только модель что-то не уловлю.

– «Смит и Вессон»! – прокомментировал Павел. – Осторожнее, он заряженный!

– Не учите учёного! – недовольно рявкнул лейтенант и открыл кошелёк. – А это что за цветные пластмассовые фантики?

– Банковские карточки! – оглянувшись на милиционера, ответил Павел.

– Банковские? Вы что миллионер?

– Ну, вроде как да, – скромно ответил Павел.

– Иди ты! Первый раз в жизни вижу живого миллионера и тот вражеским шпионом оказался! Тьфу на вас! А всё-таки, несмотря ни на что, видно правду в наших газетах про буржуев пишут! Подлые они очень, но, – не хитрые!

Милиционер взял в руки мобильник, только приноровился его получше разглядеть, как из-за поворота показалась чёрная «Волга» с мигающими за обшивкой радиатора синими проблесковыми маячками. Служивый отложил в сторону непонятное устройство, лихо соскочил с коляски, поправил галстук, фуражку и взял под козырёк. А в это время чёрная двадцать четвёртая «Волга» объехала «ЗИЛ», и остановилась недалеко от лежащего на земле Павла. Двери открылись из неё вышли трое человек в штатском. Первый из них был пожилой и держался по отношению к сопровождающим независимо. Время от времени он что-то им говорил, а те лишь кивали в ответ. Подойдя к Павлу, начальник внимательно оглядел задержанного и почему-то удовлетворённо хмыкнул. Милиционер подскочил к сотрудникам госбезопасности.

– Лейтенант Приходько! – вытянувшись во фрунт, рявкнул милиционер.

– Потише кричи, – недовольно поморщился седовласый сотрудник органов. – Майор госбезопасности Белов. Мы забираем у вас задержанного!

– Но, товарищ майор, а как на это среагирует моё начальство? – попытался воспротивиться постовой. – Я уже доложил подполковнику Сидорчуку о задержании подозрительного лица в виде шпиона!

– Не переживай так, лейтенант! Я уже уведомил ваше руководство о своих действиях! Оно в курсе того, что мы забираем этого человека к себе.

Майор кивнул на лежащего на земле Павла и приказал своим подчинённым:

– Оденьте на него наручник и в машину! Какие-то вещи были у задержанного с собой? – майор вновь повернулся к милиционеру.

– Вот, на люльке мотоцикла всё, что у него обнаружил! – продолжая стоять по стойке смирно, ответил лейтенант.

Майор пошёл к мотоциклу. Не обращая внимание на револьвер, и кошелёк взял в руки мобильник и хищно усмехнулся, а затем обернулся к милиционеру и небрежно бросил:

– Руку опусти, хватит честь мне отдавать! Не терплю солдафонства!

Повернулся к бегущему от «Волги» подчинённому и нетерпеливо рявкнул:

– Где ты там возишься? Давайте быстрее!

– Наручники в багажнике забыли, Антон Константинович! – оправдывался черноволосый парень в тщательно отутюженном сером костюме. – Совершенно новенькие наручники! Только сегодня получили со склада!

Молодой чекист перешёл на шаг, остановился и присел рядом с Павлом. Отработанным движением одел на него наручники и вместе со своим напарником усадил на землю. Владелец лимузина был совершенно растерян и сбит с толку от происходящего вокруг него мистерии. Он даже не пытался сопротивляться.

– Встаём и идём к машине! И не вздумайте бежать! Мы готовы применить табельное оружие! – раздался резкий приказ молодых чекистов.

Крепкие руки подхватили Павла и ловко затолкали его в стоящую рядом автомобиль. Тут же с одного и второго бока сели сотрудники безопасности, а через минуту в машину, на сиденье рядом с шофёром сел майор. Хозяин антивирусной компании посмотрел на своих новых спутников и в одном из них узнал черноволосого парня, который стрелял в него, и непроизвольно вздрогнул. Ему показалось, что тот очень быстро и хладнокровно улыбнулся ему, как старому знакомому. Машина резво тронулась с места. Павел оглянулся и посмотрел на свой «ЗИЛ».

– Наш человек присмотрит за твоим лимузином, пока не подъедут наши специалисты! – не оборачиваясь прокомментировал майор, и тут же, резко приказал шофёру. – Давай побыстрее, на Лубянку! Нас уже ждут!

Глава 2. Канадский синдром

В советском посольстве в Оттаве уже который день ходили слухи о том, что полномочного посла Яковлева Александра Николаевича и второго секретаря посольства Колокольцева Никифора Петровича отзывают в Москву для консультаций. Знали и то, что второй секретарь посольства – это человек из органов. Посол и секретарь принадлежали совершенно различным ведомствам, а отзывали обоих одновременно. Сотрудники посольства продолжали работать в обычном режиме и внешне не выказывали ни малейшего беспокойства или излишнего любопытства, хотя о перспективах своего дальнейшего пребывания в Канаде они имели весьма смутные представления. Как раз накануне в МИД страны пребывания был вызван посол и ему была заявлена Нота протеста с требованием в течение сорока восьми часов тринадцати сотрудникам посольства покинуть пределы страны. Списки отбывающих ещё не огласили и каждый из посольских работников был поглощён размышлением о своей дальнейшей судьбе. Ведь не исключалось, что после отзыва из капстраны любого из них могут направить в какую-нибудь третьестепенную страну в Африке или на ближнем Востоке. А это уже совсем другая зарплата. Но, среди сотрудников посольства не было принято совать свой нос туда, куда тебя не просят, или проявлять излишнее любопытство и инициативу. Любой проявление нездорового интереса могло негативно сказаться на карьерном росте сотрудника, вне зависимости от его нынешнего положения. Ведь никому не хотелось уезжать с насиженного места обратно в Союз. Тем более, что это была не какая-нибудь третьестепенная страна соцлагеря, а развитая капстрана.

– Ну что, Никифор Петрович, скоро мы с тобой будем в Москве. – тяжело вздохнув, задал риторический вопрос Александр Николаевич. – Ты часом, по своим каналам, не проведал, насколько там серьёзные к нам претензии?

– Не знаю! – недовольно проворчал собеседник.

– Ты же полковник, в органах служишь, и, к тому же, ещё и резидент. Должен много чего знать! Даже то, чего я пока ещё не знаю!

– На Лубянке говорят коротко: «Для консультаций». Но, я печёнкой чувствую, что одними «консультациями» дело для меня может и не закончиться. Прямо начальство, пока, ничего мне не объясняют. На мои вопросы отвечают лишь то, что на месте всё сам узнаю. А про ваши цековские дела я вовсе понятия не имею. Эти проблемы уже не моего уровня.

– М-да, начальству не прикажешь как нам жить. Получается, что только в Москве и узнаем про свою судьбу. А что делать? Остаётся нам только паковать свои чемоданы. Билеты уже заказаны. Рейс «Аэрофлота» завтра утром. Так что, время у нас с тобой ещё есть. Кстати, ты по магазинам ещё не успел пробежаться? Может возьмём жён и на прощанье – пройдёмся, подарки друзьям и знакомым прикупим? А то ведь можем из Москвы обратно в Канаду больше и не вернуться.

– Какие магазины при моей работе? Смеёшься что ли? – недовольно посмотрел на посла Никифор Петрович, будто бы его коллега по посольству был виноват в высылке его людей из Канады. – Тринадцать моих человек канадцы завернули обратно на родину. Моих людей в Канаде теперь осталось всего-ничего. Скоро работать будет некому, весь фронт одним махом оголили, сволочи! А вчера, неожиданно для себя, по «секретке» получил приказ на своём возвращение. Хотя буквально накануне обстоятельно доложил начальству о сложившийся ситуации с людьми. Претензий ко мне не предъявляли. А сегодня уже совсем другой коленкор! Вот и пришлось мне оставшихся людей срочно вводить в курс дела. Теперь нужно будет им работать за себя и того парня! Потом, с заместителем своим по объектам решил проехаться. Свёл его с некоторыми людьми. Представляешь, даже времени кофе попить в какой-нибудь самой паршивой забегаловке и то, не нашлось. Так что, не до подарков мне вчера было, Александр Николаевич! Вот, приеду в Союз, узнаю, кто это наших ребят продал – все силы приложу, но по стенке размажу этого Иуду!

Посол поморщился от резкого тона комитетчика и примирительным тоном произнёс:

– Это когда ещё будет? До Москвы пока ещё далеко! А пока, может на прощание отлучимся до вечера? Думаю, что товарищ посол, в моём лице, войдёт в наше с тобой тяжёлое положение и отпустит нас в город. Тем более, что мы поедем под твоим бдительным присмотром! А за одно, зайдём в какой-нибудь ресторан, немного снимем стресс и отпразднуем отбытие на Родину? Жён с собой возьмём – пусть напоследок повеселятся! – глядя на кислое выражение лица собеседника усмехнулся Александр Николаевич.

Чекист с полминуты изучающе смотрел на посла, а затем тяжело вздохнул, махнул рукой и, натужно улыбнувшись, ответил:

– Семи бедам не бывать, а одной не миновать! Ладно, поехали! Посмотрим – чем тут буржуи в своих ресторанах людей потчуют!

Буквально через полчаса посол со вторым секретарём к великой радости их жён уже ходили по магазинам и тратили накопленную за годы пребывания за границей валюту. Несмотря на разразившийся экономический кризис, который вызвал падение курса доллара, товары из магазинов не исчезли. Только ценники на них быстро поменялись. И то, что вчера можно было купить гораздо дешевле, сегодня уже торговали чуть ли не в двое дороже. Александр Николаевич с женой азартно закупались, но они старались выискивать подарки родственникам по скидкам, а себе не отказывали в удовольствии и брали не то, что подешевле, а то, – что получше. Второй секретарь тщетно пытался укоротить аппетит своей жены и отговаривал от очередной дорогой покупки, но супруга у него была женщина с норовом и ни за что не отступала от приглянувшейся ей безделушки.