Найти себя. Седой

Орки, студент решил называть их так, рассматривали свою добычу, то есть вещи, отобранные у Виктора. По рукам долго ходили часы с разорванным браслетом и потому, как орки цокали языками и покачивали головами, часы вызывали у них восхищение. Один из орков достал кроссовок и под хохот окружающих приложил его к своей огромной лапе. Кроссовок ему был явно мал. Потом настал черед сумки с ноутбуком, которую вертели и так, и сяк, пытаясь понять, как же она открывается. Замки-молнии оркам явно были не знакомы и тогда, не мудрствуя лукаво, они пустили в ход нож, которым и вскрыли упрямую сумку, как консервную банку. Извлеченный ноутбук произвел на монстров сильное впечатление. Корпус из пластика гладили грязными руками, ковыряли ногтями, нюхали и даже пробовали на вкус. Ноутбук вызвал ожесточенный спор, начинающий переходить в ругань, и главарь убрал предмет раздора, завернув его в шкуры. Остатки распотрошенной сумки интереса не вызвали и валялись у костра. В сумке было еще одно тонкое отделение, также закрытое на молнию, в котором находились документы Виктора и билет на самолет, но их орки не обнаружили.

Жареная туша кабана источала дразнящий аромат, говорящий о готовности и роняла шипящие капли жира в огонь. Не снимая жаркое с вертела, орки приступили к шумной трапезе. У всех оказались ножи, которыми они ловко обрезали горячие ломти мяса и с громким чавканьем пожирали. От культуры они были далеки, поэтому позволяли себе сыто рыгать и ковырялись пальцами в зубах. Глядя на них Виктору тоже захотелось и есть и пить, но когда кто-нибудь из орков поворачивался в его сторону, студент вздрагивал и съеживался под этим холодным взглядом. Насытившийся главарь, Витя его уже отличал от других, лениво поднялся, вразвалку подошел к пленнику и грузно присел рядом на корточки. Даже присев орк был огромен, наверное, в нем было не меньше двух метров роста и от него прямо-таки шибало запахом застарелого пота. Он взял студента за лицо жирными пальцами, повертел в стороны, рассматривая свозь окуляры гогглов, в которых монстр казался еще более зловещим, а затем потрогал волосы юноши. Наконец главарь закончил осмотр, привычно сдвинул гогглы на лоб и удовлетворенно засопел. Хотя Сомову было совершенно не по себе, но его обезвоженный организм требовал жидкости и это пересилило страх перед монстром.

– Пить, – попросил он и показал связанными руками на рот, – пить.

На этот раз человека поняли и даже снизошли до его просьбы. Другой орк, подчиняясь приказу главаря, принес флягу из тыквы, небрежно бросил ее рядом с Виктором и глянул на человека так, что стало понятно – для него, что воды подать, что ножом пырнуть было одно и то же. Внутри фляги оказалась свежая и холодная вода, показавшаяся необычайно вкусной для человека, который нормально не пил несколько дней. Утолив жажду, Витя почувствовал себя чуточку лучше. Мяса ему не предложили, а обращаться с просьбой еще раз юноша не посмел.

Вскоре орки угомонились и стали устраиваться на ночлег вокруг костра. Негромко журчала вода в реке, изредка раздавался плеск невидимой рыбы, фыркали стреноженные кони и потрескивали, стреляя искрами дрова в костре. Эти, такие мирные звуки, перекрывались противным сопеньем и храпом засыпающих орков. Перед сном, один из последних бодрствующих монстров подбросил в костер дров, чтобы тепла хватило до утра, и туда же отправил и бесполезные, по его мнению, остатки сумки из неопрена. Свернувшись калачиком, студент отрешенно смотрел, как вместе с сумкой от ноутбука сгорает в красном коптящем пламени паспорт гражданина Российской Федерации, Сомова Виктора Владимировича.

Глава 3. Добро пожаловать в рабство

В своей прошлой земной жизни Витя всегда хотел иметь татуировку, но никак не мог определиться, какую именно. Теперь она у него была. Индиговый косой крест и вязь иероглифов на левом плече. Татуировка означала, что он является рабом, на ней было указано имя хозяина, название местности и дата, когда было поставлено клеймо. Отныне Витя был раб. И у него был хозяин орк, которого звали Вендор Ихар. И первые слова на чужом языке «раб» и «хозяин» Сомов выучил глядя на свое клеймо. Но самое невероятное заключалось в том, что клеймо было магическое. Да, в мире, куда попал студент физического факультета, существовала сказочная магия, что явилось еще одним сокрушительным ударом по мировоззрению студента. Как она действует, Виктор не понимал, и объяснять ему никто не собирался. Но магия здесь была не такой, как это представляли в фэнтезийных книгах, фильмах и компьютерных играх на земле. Никто не кастовал фаерболы, не бил молниями и не произносил заклинания. Местная магия была напрямую связана с магическими амулетами, и не как иначе, но все же это была именно магия, непостижимая пугающая и никак не укладывающаяся в рациональную научную картину мира. Обладание магическими амулетами было уделом избранных, таких, как его хозяин орк Вендор, на котором всегда было надето несколько блестящих магических штук. Кроме персональных амулетов у хозяина в доме можно было увидеть и стационарные магические предметы такие как, например, магические лампы. Оставалось только удивляться, глядя на магические светильники, как они сами по себе разгораются к вечеру и как светят без какого-либо внешнего источника энергии. Но поразительнее всего было то, что магический свет распространялся не далее пары десятков метров, а на большем расстоянии быстро тускнел и исчезал, словно его и не было вовсе. Фотоны себя так не ведут, но если это не фотоны то что?

От глиняного пола, потянуло холодом. Виктор заворочался на жалком подобии соломенной циновки, и подоткнул под себя грязную тряпку, которой укрывался. В бараке громко храпели и шумно пускали газы, но Сомов к этому давно привык. Притерпелся настолько, что почти не замечал противную вонь и неприличные звуки. Да и храпели к тому же люди, такие же товарищи по несчастью, как и он сам. Для юноши было немалым облегчением узнать, что мир, в который он попал, населен не только жуткими орками, но и обычными людьми. Жаль только, что их было совсем немного. Большая же часть рабов состояла из существ очень похожих на людей, но которые сами себя людьми не считали. Они гордо именовали себя «первейшими из первых», но учитывая, что все были рабами, звучало это скорее хвастливо, чем гордо. Их раса жила на севере и являлась непримиримым врагом орков. Сейчас между северным народом и орками действовало перемирие, что, впрочем, не мешало обеим сторонам совершать небольшие набеги друг на друга и захватывать пленников, обращая их в рабство. Внешне северяне отличались от людей тем, что были низкорослые, кряжистые, обильно волосатые и имели грубые туповатые лица. За повышенную волосатость, широкую кость и низкий рост Витя, не задумываясь, окрестил их гномами. Раз есть орки пусть будут и гномы. Всего у рабовладельца Вендора насчитывалось более сотни невольников – людей, гномов и даже один чем-то проштрафившийся орк, который сам, будучи рабом, считался старшим над остальными. Работали все с восхода и до захода солнца по принципу – раб должен или работать или спать. Объектов для работы хватало: коровники, свинарники, кошары, конюшня, птицеферма и бескрайние поля. К разведению сельскохозяйственных животных в хозяйстве Ихара подходили с особым вниманием, так как из всех видов пищи орки отдавали предпочтение мясу и ели его много. Однако, несмотря на регулярный убой скота, рабам мясо если и перепадало, то только в виде остатков на костях и сытым Виктор себя еще ни разу не чувствовал, а если говорить более точно, то юноша сильно голодал. Хотя и стыдно в этом признаваться, но за еду среди рабов иногда вспыхивали драки, в которых принял участие и студент. К его горькому разочарованию владение земными единоборствами мало чем помогло в таких потасовках и оказалось, что знание приемов не заменяет силы, с которой их нужно применять.

«Ты кушай студент, кушай, а то неизвестно, когда в следующий раз удастся нормально поесть». Эти пророческие слова разноглазого пассажира Витя вспоминал часто. Кто был тот человек, который заранее знал, что самолет не приземлится? Что за странный артефакт он дал Сомову перед катастрофой? Чего только не передумал Виктор по этому поводу и наконец, пришел к выводу, что его невероятный перенос из одного мира в другой без магии точно не обошелся. Следовательно, чтобы попасть домой, надо было отыскать этого мага с разными глазами. А если разноглазого мага здесь нет, и Сомов обречен, прожить в этом мире всю свою оставшуюся жизнь, то нужно попытаться найти в нем свое место. Найти себя и жить достойно, как подобает свободному человеку, а не влачить жалкое рабское существование. Значит, нужно было бежать при первой возможности, пока оставались хоть какие-то силы.

Стояли жаркие летние дни, и большинство рабов, вооружив деревянными и кожаными ведрами, погнали на орошение полей. Меланхолично таская воду, Сомов осматривался по сторонам и то, что он видел, казалось ему весьма подходящим местом для побега. Поля находились далеко от замка Вендора, не меньше часа пешим ходом, а это уже неплохая фора для беглеца и располагались они удачно к северу от замка, как раз в той стороне, куда и собирался бежать Виктор. К гномам, тьфу ты, то есть к людям, живущим на севере. Охрана рабов состояла всего из одного единственного орка без лошади, да к тому же еще и ленивого, поскольку надсмотрщик весь день валялся на берегу реки в тени маленького домика без окон.

В этот домик, из трубы которого валили, смешиваясь, белый пар и черный дым, Сомов заглянул, вызвавшись занести мешок с углем. В помещении находился другой орк – механик и кочегар в одном лице, который обслуживал механизм для подачи воды в каналы. И этот механизм, хотя был и невелик, сразил Сомова наповал. Это был отлично сделанный паровой насос, отполированный бесконечным трением и блестящий от масла. Вращалось большое чугунное колесо, двигались вперед-назад поршни, поднимались и опускались десятки взаимосвязанных между собой рычагов. Все движения агрегата были неторопливые плавные под звуки щелкающих медных клапанов, скрипящего железа, фыркающего пара и гудения огня в топке. Никакой магии, только вода огонь и металл. Вот тебе и средневековье. Вот тебе и мир меча и магии.

На какое-то время, увиденное затмило даже мысли о побеге. Если в деревне есть подобные машины, то что же тогда можно увидеть в городе? Какая-никакая, но здесь все же имелась цивилизация. Бежать! Надо срочно было бежать. Виктор окинул взглядом огромные поля, изрезанные каналами. Здесь было полно воды, которую можно взять в дорогу. В качестве сосуда сгодилось бы кожаное ведро, если его края плотно стянуть и перевязать. Недоставало только веревки для этого. Еще одной проблемой была дряхлая обувь раба. Впрочем, если добыть достаточно большой моток шпагата, то хватит и для ведра, и для разваливающихся старых сандалий. Все посадки не полить и за несколько дней, а значит, рабская мелиорация продолжится еще долго и время на поиски веревки у него есть.

Сомов настолько настроился на свободу и настолько наполнился жаждой деятельности и энергией, что вечером впервые победил в драке за хорошую порцию еды. Он как зверь ринулся в толчею, освобождая себе пространство жесткими короткими ударами локтей в головы, и выхватил самый лучший кусок из чана. Вы у меня узнаете, что такое хиджи атэ, примитивные создания, разошелся студент, жадно вгрызаясь в кость с сочными остатками мяса и свирепо зыркая глазами, чтобы никто не приближался. Рабы поглядывали на Виктора с нескрываемым удивлением и опаской, а один гном все еще сидел возле чана и мотал головой с красным опухшим ухом, не понимая, как это он потерял сознание в такой важный момент, как раздача пищи.

К пострадавшему гному подошла пожилая целительница и осмотрела его ухо. Целительница Ийсма была самым уважаемым человеком среди рабов и обладала уникальной способностью излечивать от любых, даже самых безнадежных болезней. Она, как и все люди в замке Вендора была рабыней, хотя и пользовалась огромными привилегиями. В бараке невольников, у целительницы была своя комнатка с топчаном и нехитрой утварью, ее никогда не привлекали к общим работам, а днем она могла свободно выходить за пределы замка в поисках лечебных трав. А еще Ийсма была единственным человеком, кто доброжелательно общался с бывшим студентом, и даже понемногу учила его языку орков.

Целительница отпустила ухо гнома, не увидев опасности для его здоровья и посмотрев на Виктора строго сказала:

– Плохо, Сангин. Плохо.

Сомов согласно кивнул головой, но абсолютно без раскаяния и пошел следом за целительницей. Если Ийсма не слишком сердится, то возможно позволит ему побыть рядом с собой, а заодно и поучит оркскому языку. В комнатке у Ийсмы было хорошо, уютно и приятно пахло сухими травами. Юношу не прогнали, а вручили каменный пестик со ступкой, в котором твердые кусочки какого-то вещества, требовали доводки до состояния порошка.

– Не надо ухо, – сказала целительница и взялась пальцами за мочку своего уха, – Ухо, – повторила она.

Примерно так проходили все их уроки.

– Ухо, – послушно повторил студент незнакомое слово, стараясь его запомнить.

Разглядев пучок трав связанный веревкой, он показал пальцем на искомый предмет:

– Что?

– Веревка, – медленно, чуть ли не по слогам пояснила учительница.

– Веревка, – повторил за нею Виктор на оркском языке и попросил: – Веревка. Надо. Много.

Для объяснения причины, зачем ему понадобилась веревка, он показал на свои расползающиеся сандалии. Ийсма порывшись в вещах, вытащила и протянула ему метровый кусок пеньковой веревки. Виктор приложил руку к сердцу, показывая, как он благодарен и повторил:

– Надо много.

С лица умной женщины сбежала улыбка, и оно стало обеспокоенным. Наверное, решительный вид Виктора сказал целительнице больше, чем дырявые сандалии. Она даже руку вскинула к губам, словно боялась произнести вслух то, о чем подумала.

– Не надо, – испуганно сказала она.

– Надо, – упрямо повторил Виктор.

Какое-то время Ийсма отрицательно качала головой и умоляюще смотрела на молодого человека. Она была убеждена, что шансов сбежать отсюда, нет. Однако Сомов не собирался отступать от поставленной цели и уже тихо, как бы извиняясь, повторил:

– Надо.

Ийсма молча и печально протянула ему весь моток веревки. Виктор также молча обмотал колючую пеньковую веревку вокруг своего худого торса, пряча ее под бесформенным грубым рубищем со швами наружу. В порыве благодарности, он наклонился и поцеловал холодные руки доброй женщины.

– Глупый Вик, – погладила она его по голове, – Сангин.

Виктором Сомова никто не называл, потому что окончание имени на «ор» означало у орков принадлежность к знати и имя студента сократилось до Вика. Но почему-то и орки, и рабы чаще назвали его Сангин, даже те, которых он видел в первый раз, словно его представили всем заочно. До этого вечера он не задумывался, почему именно так его называют, а тут вдруг разыгралось любопытство.

– Почему Сангин? – спросил он.

– Потому что ты сангин, – несколько недоуменно ответила целительница.

– А почему сангин?

– Не знаю, – пожала плечами женщина и начала говорить так много и так быстро, что оказалось безнадежным что-либо разобрать.

– Не понимаю, – вздохнул Сомов.

Тогда целительница достала потертый кожаный саквояж, где у нее хранилось самое ценное имущество, и минуту перебирала в нем какие-то предметы. Наконец, она выудила маленькое, меньше ладони, зеркальце с тусклой отслоившейся местами амальгамой и оправленное в медную позеленевшую от времени рамку. Зажгла огарок свечи магическим способом, по-хитрому щелкнув пальцами, и пододвинула свечу ближе к юноше.

– Смотреть.

Виктор взял зеркало. Свое отражение он не видел несколько месяцев. Сейчас на него глядел сильно исхудавший молодой человек с впалыми щеками, глубоко запавшими беспокойными и настороженными глазами, под которыми образовались огромные темные круги. Сомов с трудом узнавал самого себя. Словно панда какая-то, пришло на ум грустное сравнение. Виктор повернул зеркало выше и увидел свои волосы. Перекрывая дыхание, в горле встал ком, и заныло сердце – он был совершенно, абсолютно седой.

Глава 4. Попытки к бегству

Утром колонна понурых рабов, бредущих на работу столкнулась у ворот замка с веселыми орками. Хозяин и его родственники рассаживались по коляскам, собираясь отправиться в один из оркских городов. Из скудной информации об этом мире, Виктор уже знал, что от замка в одном дне пути верхом, находится портовый город Эсгабар, а еще в нескольких днях морем город Макабр – одноименная столица государства орков. Когда впервые он услышал это название, то даже не удивился, настолько это было символично. Макабр – танец смерти. Загребая пыль дырявыми сандалиями и низко кланяясь хозяину, Сомов с неприятным удивлением увидел знакомые белые кроссовки. В единственной в этом мире паре спортивной обуви щеголяла маленькая орчанка, дочь Вендора.

Однако вид украденных кроссовок ненадолго омрачил настроение студента, поскольку все складывалось на редкость благоприятно для побега. Хозяин уезжал, а с ним и большая часть орков, которых не будет несколько дней, а может и целую неделю. Лучшее время для побега вряд ли когда еще представится.

До полудня Витя, как и все рабы, трудился на поливе, особо не усердствуя и экономя силы, а после обеда, не то чтобы насытившего, но притупившего чувство голода, занялся приготовлениями. Уединившись от посторонних глаз в кустах, он снял с тела колючую веревку и пару минут с облегчением чесался. Потом перемотал, как смог тюрбан, спасая голову от палящего солнца, и крепко стянул сандалии, надеясь, что пенька достаточно прочный материал и что теперь обувь выдержит многокилометровый забег. Туго завязал кожаное ведро с водой, чтобы не расплескалось, и пристроил его через плечо. Выглянул из кустов, оценивая обстановку. Орков поблизости не наблюдалось и лишь двое рабов, уныло сгорбившись, плелись в его сторону.

– Ну, – выдохнул студент, пытаясь унять начавшуюся нервную дрожь, – Пора!

И рванул. Но не успел отбежать и ста метров, как услышал за спиной громкие крики:

– Сбежал! Сбежал!

Сомов вздрогнул и испугано обернулся. Его товарищи по несчастью, такие же рабы, как и он, бросив ведра и крича во все горло, неслись по полю к домику, где находился надсмотрщик орк. Такого предательства Сомов совершенно не ожидал. Злоба вспыхнула в нем и придала дополнительный импульс, заставляя непроизвольно ускориться. С самого начала все пошло не по плану. Форы, на которую он рассчитывал, теперь у него не было. Внутри поднялась легкая паника, но он продолжал бежать. Если успеет добраться до ближайшего леса, появится шанс на свободу. А если нет… Витя с ужасом представил, что будет, если его поймают орки. Адреналин забурлил в крови и погнал еще быстрее. Когда бежать становилось невмоготу, Сомов переходил на быстрый шаг, а затем превозмогая себя снова на бег. Примерно через час такого выматывающего марафона, когда легкие уже просто разрывались от боли, юноша сделал короткий отдых. Надсадно хрипя, отдышался и трясущимися руками перевязал разболтавшиеся веревки на сандалиях. Расплескивая воду и захлебываясь вдоволь напился, окатил себя с ног до головы и выбросил ведро, которое сильно мешало при беге. Сейчас главное было уйти от погони, а о воде он подумает потом. С трудом поднялся на дрожащие ноги и опять побежал.

Преследователей пока не было видно и до спасительного леса, по прикидкам Виктора, оставалось не больше часа нормального бега. Вот только бежать сил уже совсем не осталось. Расстояния между передышками становились все короче, а время отдыха увеличивалось. А когда в очередной раз он упал на землю, пытаясь отдышаться и оглянулся, то увидел пыль, поднятую всадниками. Виктор закрыл глаза. Ну, вот и все. Отбегался. Минуту он лежал неподвижно, а затем последний взрыв энергии заставил его вновь прийти в движение. Сомов пригибаясь, добежал до небольшого кустарника и с разбегу нырнул в его заросли. Он забурился между веток вниз к самым корням, чувствуя, как тело сдавливают часто растущие ветви кустарника и как стрелами впиваются в него обломанные сучья. Студент втянул голову в плечи, подтянул голые исцарапанные ноги и испуганно замер.

Вскоре поблизости послышался топот копыт, ржание лошадей, и раздался полный сарказма голос орка Геора одного из первых помощников хозяина:

– Перестань паясничать, Сангин. Вылезай, пока я тебя оттуда не выдул.

Дружный хохот орков показал, что шутка им понравилась. О чем шла речь, Витя не понял, но так он впервые познакомился с действием боевого магического амулета «воздушный удар». Раздался громкий хлопок воздуха и юношу в прямом смысле этого слова выдуло из кустарника. Кувыркаясь и ломая ветви, он пролетел несколько метров и упал, а тело его покрылось рваными ранами от сучьев и ссадинами от ударов о камни. На одежде раба появились быстро увеличивающиеся пятна крови, тут же припорошенные свежесорванными зелеными листья. Несколько раз, основательно приложившись головой о землю, Виктор потерял ориентацию в пространстве и таращил бессмысленные глаза, в которых расплывались, двоились силуэты приближающихся орков. Со всех сторон на раба посыпались страшные удары, и перед тем как он потерял сознание, мелькнула последняя мысль, что его, наверное, так и забьют до смерти.

Пришел в себя студент от ведра холодной воды, которое ему вылили на голову. Он успел понять, что сейчас ночь, а сам он висит с вывернутыми руками на позорном столбе в замке Вендора, после чего снова потерял сознание от невыносимой боли. Еще одно ведро воды привело его в чувство утром. Глазами, заплывшими от побоев, Виктор разглядел напротив себя огромную каменную статую языческого бога орков с черным блестящим жертвенником у подножья. Бог орков грозно взирал на человека, истекающего кровью и словно ожидал, когда несчастного раба отвяжут от позорного столба и перенесут к нему на жертвенник.

От боли и солнечных ударов Сомов постоянно впадал в забытье, но его приводили в чувство испытанным средством – холодной водой. Вечером около него, облепленного мухами и в собственных испражнениях, собрали всех невольников. Орк Геор произнес перед ними короткую речь, перемежающуюся карами для потенциальных беглецов и восхвалением послушных и покорных рабов. Невольники, видя перед собой жуткий пример, прониклись. Почему-то в памяти Сомова застряло выражение, где орк сравнил его, с лягушонком, пытающимся взобраться на вишню. Оратор будь он проклят.

Так Виктор провисел два дня, пока из города не вернулся Вендор Ихар. Хозяин бросил гневный взгляд на повинившегося раба и сразу огласил наказание – двадцать плетей. Исполнить наказание с нескрываемым удовольствием вызвался лично Геор и проявил себя отменным специалистом этого жестокого дела. Каждый удар плетью Виктор получал, находясь в сознании. Орк приводил человека в чувство, ждал, если это было необходимо, и только когда видел осмысленный взгляд раба, только тогда продолжал экзекуцию. На это зрелище собралось посмотреть много радостных орков, между которыми весело скакала и маленькая любопытная орчанка в белых кроссовках с алыми брызгами крови на них.

Боль, адская боль прожигала спину, сочилась раскаленной кровью и тяжелыми тягучими каплями падала в пыль. Боль пульсировала каждой клеточкой страдающего тела и превращалась в ненависть. Тело еще корчилось под ударами, стонало и вопило, но единственное, что чувствовал разум это была ненависть. Ненависть к Геору. Ненависть к хозяину. Ненависть к оркам. Ненависть к рабам. Ненависть ко всему этому миру. Ненависть застилала разум Сомова. И только вдруг увидев мамины глаза полные слез и смотрящие на него с горечью и состраданьем, ненависть отступила. Потребовалось время на то, чтобы сообразить, что смотрит на него вовсе не мама, а целительница Ийсма. Витя попытался найти успокаивающие слова для этой доброй женщины, но почему-то не смог произнести ни звука. Тогда он просто ободряюще улыбнулся, и у него сразу же лопнула распухшая губа, а рот наполнился соленой кровью. Ийсма запричитала, засуетилась, осторожно вытерла кровь, напоила из ложечки крепким резко пахнущим настоем и приказала спать. И юноша послушно уснул, а когда проснулся, то рядом никого не было. Он попытался шевельнуться и опять не смог этого сделать. Его тело словно одеревенело. Витя огляделся и увидел, что находится в комнате целительницы, а на его голой груди лежит магический амулет очень похожий на металлического тарантула, раскинувшего длинные суставчатые лапы.

– Здравствуй, Сангин, – появилась в дверях строгая и серьезная Ийсма, – Не отвечай мне, говорить у тебя все равно не получится. Это действие магического амулета, который снимает чувствительность. Благодаря ему ты не ощущаешь боли, но не можешь двигаться и разговаривать. Твои раны уже затянулись, и ты обязательно поправишься. Однако у тебя очень сильное истощение организма. Сейчас я приготовлю специальные коренья и травы, которые помогут восстановить твои силы, а потом мы попробуем снять амулет.