Стрелец тебе в Юпитер

Амалия Март

Стрелец тебе в Юпитер

Глава 1.

Как же тяжело маленькому безобидному Скорпиону в мире наглых и самовлюбленных Стрельцов. А каждый второй, что не Стрелец, так Овен. И выживай как знаешь.

Вот я и пытаюсь.

Но сегодня это как никогда сложная задачка. Ненавижу, когда обстоятельства вынуждают идти наперекор прогнозу! Ведь звезды четко сказали сегодня: «Не волнуйтесь по пустякам. Не планируйте на первую половину дня ничего утомительного. Избегайте большого скопления людей». И где я сейчас сижу? Правильно, в метро. К чьему паху прижимаюсь щекой? Неизвестно, верно. Какого лешего поперлась черте куда в разгар рабочего дня?

О, это очень увлекательная история. И без Стрельца здесь, конечно, не обошлось!

Я несла кофе. Он – пятьдесят алых роз. Это могло быть началом прекрасной романтической истории, если бы не отлично вымытый пол, мои каблуки и непомерное эго человека, считающего, что вперед смотреть не обязательно. Вот и вышло так, что я, обсыпанная миллионом десятком алых роз, разложилась посреди опен-спейса. Погнула злосчастные шипастые цветы, промочила твидовый блейзер и заработала уничижительный взгляд. А теперь вынуждена ехать за новой партией шикарного букета для нашей начальницы, у которой сегодня не абы какой день, а десятилетняя годовщина работы в компании, потому что его величество отменный засранец опаздывал на совещание, а я «сама виновата».

Стрельцы, что с них взять! Эгоистичные, самовлюбленные, надменные… изменщики! Все, как один. И это я не голословно берусь утверждать. Это официальная версия профессионального астролога и бывшей жены такого вот… С Юпитером в пятом доме.

Эх, владей я этой информацией шесть лет назад… не испытала бы на себе все прелести рыданий по ночам, дележки имущества и послевкусия брошенки. Но опыт великая вещь, она делает нас сильнее и уж точно мудрее.

Поэтому на язвительное предложение скататься за новым букетом в стиле «хоть с этим ты справишься, или звезды не велят?» я ответила только мысленной конфигурацией из среднего пальца, обворожительной улыбочкой и протянутой за корпоративной картой ладонью. И вот ни капельки меня эти высокомерно закатанные глаза не тронули. У меня ментальная защита как у броненосца.

Жаль гибкость как у панды.

Новый букет я спасала от пассажиров подземки ценой своей гордости и отпечатка металлической пуговицы от джинсов на щеке. И, не без искреннего чувства удовлетворения от собственной сноровки, ворвалась в наш тихий корпоративный закуток с пышущим цветом букетом из восьмидесяти одной кустовой хризантемы. Которая, уж конечно, куда больше подходит скромной и равнодушной к роскоши Деве, нежели вычурные красные розы.

Ирина, менеджер продукта и руководитель нашей команды, как образец для всех натальных карт: Дева второй декады – прагматичный трудоголик с активной жизненной позицией и чувственной натурой, управляемой Венерой в знаке. Мать всея офиса и лучший друг каждого сотрудника. Так что ради нее не жаль и пренебречь рекомендациями звезд.

– Это что? – в спину летит такое ядовитое острие из слов, что я невольно вздрагиваю.

Поправляю ленточку на букете, который успела примостить в дежурную вазу на своем столе, и спокойно отвечаю:

– Цветы.

– Это что, твою мать, я спрашиваю за цветы? – в периферию зрения попадает чертовски высокий силуэт, и я невольно отступаю. Не люблю, когда в мое личное пространство вторгаются, особенно без спроса и неся негативную энергию.

– Хризантемы, – выдаю легкую улыбку и, наконец, встречаюсь взглядом с врагом номер один в этом офисе мире.

Арсений Шереметьев выглядит как всегда: недовольным этим миром, жизнью и мной. Мной особенно. Его генетика, казалось бы, должна сыграть на руку и делать образ мягче, да хотя бы этими льдисто голубыми глазами, но вечная складка между бровями все портит. И взгляду меня не обмануть: он мысленно меня препарирует. Уже добрался до печени.

– Какого?.. – он проглатывает следующее ругательство вместе с втянутым через ноздри воздухом. – Я отправил тебя за розами, – чеканит слова сквозь сжатые зубы. – Я позвонил в магазин и сказал отложить пятьдесят одну гребаную розу, предыдущую партию которых ты уничтожила своей… – мысленно я договариваю предложение за него и вспыхиваю от возмущения. Тоже мысленно. Я безбрежный океан спокойствия, я гладь воды в солнечный день, я Сатурн, забредший в Скорпиона. – Ты не способна отличить розы от этого? – раздраженно выплевывает мой враг, не забыв сократить между нами пространство.

Я стойко выдерживаю этот прессинг, хотя все мое тело стремится установить привычную дистанцию в метр с хвостиком и спокойно поясняю. Как идиоту, коим он, конечно, не является, но жутко бесится с этой моей привычки:

– Во-первых, не «ты послал», а я взяла на себя эту функцию, ради хорошего человека. Во-вторых, – все-таки делаю шаг в сторону, чтобы придержать вазу, которая опасно накренилась от веса цветов, – утренний инцидент – обоюдная вина, «твоя и уборщицы» добавляю про себя. – А, в-третьих, уж я в цветах побольше тебя разбираюсь, циник.

– Циник? – его широкие брови взлетают в неподдельном удивлении. – Что-то новенькое. Где-то между общением со звездами и приемами сигналов из космоса, почитала словарь Даля? Отличный досуг, продолжай развиваться.

Я безбрежный океан, я безбрежный…

– Почему не розы? – настойчиво возвращается к теме очередного раздора. Грубо и настойчиво. Нависает сзади, как коршун, готовый вцепиться когтями мне в глотку, чтобы я задохнулась. И я задыхаюсь, почти натурально, от забившего ноздри сильнейшего запаха табака и ванили. Что за извращенец придумал этот мужской парфюм, разлил по баночкам и умудряется продавать за баснословные деньги?

– Потому что розы – пошлятина для таких как ты. А уравновешенные и искренние Девы умеют ценить простоту, – уворачиваюсь из облака пафоса и табака, и наклоняюсь над столом, включая ноутбук. Там меня ждут правки по последней статье, которые нужно сдать сегодня к вечеру.

– Опять чудишь, – как змей шипит сзади Шереметьев. Даром, что фамилия лётная, никак не уберется подальше.

– Ага, – весело соглашаюсь, потому что это гарантированно его выбесит.

– Как можно быть такой… – размахивает руками и задевает чертову неустойчивую вазу.

Я реагирую мгновенно, оседая на пол и ловя плотно связанный букет из кустовых хризантем. И получаю отрезвляющий холодный душ из перевернутой вазы. Футболка под блейзером мгновенно промокает, являя через белую ткань очертания нижнего белья, волосы облепляют лицо сосульками, а очки покрываются мелкими капельками.

Над головой раздается удушливый смешок.

Снимаю очки и поднимаю взгляд вверх. На Стрельца во плоти.

– Ты это специально, – злость все-таки берет верх. А за ней следует то, что я в себе ненавижу – чертова эмоциональность.

– Нет, – сквозь попытку удержать очередной смешок, утверждает наглец.

– Пожалуй, сегодня на ночь мне действительно стоит почитать словарь, потому что сейчас у меня для тебя слов нет, – говорю приглушенно.

Поднимаюсь на ноги, всовываю букет раздора в руки эгоистичному мудаку и гневно протираю стекла очков о не намокшую часть футболки. Только не расплачься на глазах у конченного придурка. Только не расплачься.

– Я правда не специально, – настойчиво говорит Арсений уже без улыбки.

– Угу, – киваю я. Как же.

Разворачиваюсь и ухожу в дамскую комнату, под пристальным взглядом коллег, от которых сцена не могла укрыться, ведь мы работает в тесном дружном офисе открытого типа.

Закрываюсь в кабинке и оцениваю ущерб в зеркале. Ладно, все не так плохо. Скидываю пиджак, затем налипшую к коже футболку. Плакать уже не хочется, я очень отходчива, если самой себя не загонять. А я хорошо умею сосредотачиваться на задачах, а не на эмоциях. Футболку кидаю на батарею, блейзер накидываю поверх топа, который волей случая оказался на мне вместо вычурного бюстгальтера. Разделяю передние мокрые пряди волос пальцами, чтобы не превратились в паклю, и убираю в нетугой узел на макушке. Ну вот, почти прилично.

Выхожу уже собранной как личность и спокойной, как познавший дзен тибетский монах.

Пока не вижу, что над моими хризантемами издеваются!

– Ты что творишь? – подлетаю к Шереметьеву и пытаюсь прекратить экзекуцию над цветочной композицией, которую он устроил. На моем столе красуется разобранный букет и, очевидно, вытащенные из мусорки уцелевшие розы.

– Пытаюсь превратить нищенский букет в подобие приличного.

Что за каша в голове у этого человека?!

– О, боже, – пытаюсь оттолкнуть его бедром и вырвать из его лап ни в чем не повинные хризантемы. – Ты же ни черта в них не разбираешься!

– Их продают пенсионерки у метро, – дерзко сбивая в кучу несочетаемые цветы, пытается собрать из них единое целое. Что выглядит, конечно, совершенно безобразно.

– Иди отсюда, – выкидываю из облака воздушных кремовых цветов дурацкие розы. Укалываю палец о дурацкий шип и совершенно по-дурацки пачкаю одну из хризантем кровью.

Чудесно. Подарок с ДНК. Креатив зашкаливает.

– Сама не мешайся, – перехватывая мое запястье, гремит над ухом. Словно фокусник, Арсений вынимает откуда-то бумажную салфетку, перематывает ей мой палец и вручает руку обратно, прижимая к моей груди. Его взгляд на секунду задерживается на полоске голой кожи под топом, остро прокатывается выше и снова возвращается к цветам. Он слегка зависает, словно сбитый с программы уничтожения всего прекрасного, что я делаю, давая мне фору. Спешно выкидываю оставшиеся розы и сгребаю со стола хризантемы.

– Не получишь! – по-ребячески завожу я, ища взглядом белую ленту, которой они были обвязаны.

– Мы не будем дарить это, – тычет он пальцем в меня, нежно прижимающей потрепанный букет к груди.

– Ей понравится! У тебя напрочь отсутствует вкус!

– А у тебя мозги!

Ха! Придумал бы что-нибудь новенькое!

– Хватит собачиться, – доносится сбоку уставшее. Наверное от Ксюхи, стол которой, на ее беду, расположен между нашими с Шереметьевым, и которая вынуждена быть бесконечным буфером. – Пора идти поздравлять!

Шумят отодвигаемые стулья, вокруг собирается народ, наперебой призывающий нас успокоиться и пошевеливаться. Пока кто-то занимает нравоучительным разговором Арсения, я нахожу ленту и наскоро перевязываю бедные, ни в чем не повинные цветы семейства а́стровых. Ощипываю лепестки, заляпанные моей кровью, и гордо передаю восстановленный букет Шереметьеву. Раз он у нас взялся быть неформальным лидером.

Арсений кривится, но цветы забирает. Его взгляд добрался до надпочечников и обещает мне медленную и болезненную смерть.

Скоро.

Мы врываемся в кабинет Ирины, вернувшейся с очередного совещания, и дружной гурьбой поздравляем со знаменательной датой. Она привычно сдержанно улыбается, принимая букет.

– Команда мечты, – награждает нас искренним эпитетом. – Я и сама не помнила дату, – легко смеется. – И спасибо за то, что так хорошо меня знаете. Мои любимые, – кивает на букет.

Я ищу взглядом Шереметьева, чтобы самодовольно ему улыбнуться, но не сдерживаюсь, и, брошенный недавно мысленный фак, превращаю в самый настоящий. Изысканно поправляя средним пальцем дужку очков.

А ведь когда-то между нами все было по-другому.

Глава 2.

Какими бы слухами не обросло потом наше знакомство, все начиналось весьма мило. Но на память свидетелей рассчитывать не приходится, а мы с Шереметьевым унесем эту тайну с собой в могилу.

Когда я только появилась в команде, мир еще был другим. Мужчины флиртовали с женщинами, уча пользоваться капсульной кофемашиной, помогали разобраться со сложной оргтехникой, таскали тяжелые столы с места на место, чтобы создать идеальное по энергетике рабочее место.

Он таскал.

И смеялся.

Придерживал мне дверь, когда мы сталкивались в проходе, советовал, где лучше пообедать и хорошие наушники для работы в шумном опен-спейсе. Я ловила его случайные взгляды пока сосредоточенно изучала лунные фазы, и в ответ украдкой бросала взгляды на его серьезный профиль. Изучала его манеру увлеченно выбивать буквы из клавиатуры, и складку между бровей, казавшуюся мне тогда дико сексуальной, вычисляя его знак зодиака и нашу совместимость. Он бы мог оказаться Козерогом. Определенно.

Умный, галантный, наделенный физической и духовной силой, что не способна скрыть свободная рубашка и задумчиво прищуренный взгляд.

Или Тельцом, с которым совместимость у нас не столь откровенная, но не поддаться этим чарам основательного, практичного и харизматичного знака очень сложно.

Да, он определенно мог быть одним из них. Но оказался настоящим… Стрельцом!

Я даже не поняла, когда именно искренняя симпатия переросла в скрытую конфронтацию. Когда он некрасиво фыркнул на мою квалификацию магистра астрологии? Или явив мне впервые закатанные глаза на мою первую статью?

А вот момент, когда все перешло в открытую агрессию, помню отлично: он назвал мою работу псевдонаучной блажью скучающих домохозяек. А поскольку я потратила полтора года жизни на обучение и имею сертификат заверенный РАО (Российским Обществом Астрологов – прим.автора), стерпеть этого не смогла и послала его к Гудвину за сердцем, раз мозги – единственное, что он имеет в распоряжении.

Так сломался последний барьер нашего холодного противостояния. И теперь это каждодневная ядерная война, не сдобренная даже агрессивной формой былого флирта.

– Ульяна! – Ксюха припирает меня к стене, едва мы выходим из кабинета Ирины. – Я все видела, – строит хмурую рожицу. Что на ее веснушчатом лице выглядит, уж конечно, совсем не серьезно.

– Ой, да ладно, он заслужил! – даже не иду на попятный. Да, показала фак. Да, в кабинете начальника. Да, при всех.

– Кто-то из вас должен быть умнее, – в очередной раз пытается промыть мне мозги, пока мы возвращаемся по рабочим местам.

– Я и так умнее, а он отказывается это признавать. Отсюда весь конфликт, – пожимаю плечами.

Сметаю со стола ошметки букета, над которым сегодня знатно поиздевались, и выбрасываю в урну окровавленную салфетку. До сих пор не понимаю, что был за фокус с перевязкой и псевдозаботой.

– Может по кофе? – вздыхаю, вспоминая, что мне сейчас править статью.

– Я сегодня уже накачалась, – отрицательно машет головой Ксю.

– Как хочешь.

Я иду в закуток с кофемашиной, которая теперь больше походит на оружие в грядущем восстании машин – столько на ней кнопок и сенсоров. Я скучаю по старушке Нескафе Дольче Густо с выпендрежными капсулами. И за это тоже стоит ненавидеть Шереметьева, который своей активной жизненной позицией устроил кофейный переворот в офисе и разгромное голосование за новую кофемашину. Будь я чуть большим параноиком, решила бы что это все конкретно мне на зло.

Насыпаю новую порцию зерен в отсек, доливаю фильтрованную воду и тянусь за своей кружкой, когда за спиной слышу подозрительный щелчок и гудение.

Не. Может. Быть.

– Да ты шутишь! – оборачиваюсь и впериваю гневный взгляд в Арсения, воспользовавшегося моей кофемашиной! Я только на секундочку отвернулась, а он уже подставил свою кружку и нажал кнопку.

– Я спешу, – складывает руки на груди и широко расставляет ноги, словно для укрепления позиции.

– Ты воспользовался мной!

– Даже не начинал, – хмыкает он, бросая в меня фирменный взгляд «ты серьезно?».

– Я засыпала зерна! И воду!

– Засыпала? – искривляет чертову бровь.

Делаю злой шаг вперед и толкаю Шереметьева плечом.

*

– Отойди! – хватаю его кружку за ручку, планируя совершить дерзкий ход с подменой чашек прямо под горячей струей.

– Обожжешься, – кидает раздраженно.

– Оно того стоит, – скидываю его руку, успевшую перехватить мою на полпути.

Локтем попадаю ему под ребра, так близко он нависает, в ответ получаю щипок за бок. Наша возня превращается в мини-потасовку, где победитель – то есть я – все-таки подменяет кружки, попутно получив ожог от нескольких капель, брызнувших на тыльную сторону ладони. Но ничего, оно того стоило.

– Упертая! – рычит над ухом пораженный враг.

– Халявщик!

– Работать надо, а не кофе пить, – вглядывается в свою кружку с двумя глотками кофе, успевшими натечь.

– Кто бы говорил!

– Не я полдня праздно шатался.

– У-у-у, – от злости даже притопывать ногами начинаю, отчего подсохшие волосы разлетаются из наскоро сооруженного в туалете пучка и осыпаются на лицо, закрывая мир белым полотном.

Я отфыркиваюсь, перекидывая непослушные волосы назад и снова пронзаю прожжённого эгоиста взглядом.

– Так это все из-за тебя!

– Ну да, ну да, – убирает мою чашку, уже наполненную кофе, ставит свою и снова нажимает кнопку старта.

Под гудение этой машины смерти, мой пульс учащенно бьется в груди, распространяя всепожирающую злость.

Безбрежный океан, безбрежный океан. Вдох-выдох. Не поддаваться эмоциям. Достать сливки, размешать сахар, всадить нож в его сердце, думать о статье.

– Ты невыносим, – прорывается-таки сквозь сжатые зубы.

Пространство прорезает сдавленный смешок. Из тех, что я ненавижу.

– Смешно слышать от тебя.

– И что это значит? – громко хлопаю упаковкой сахара о столешницу.

– Со всеми этими штучками вуду на серьезных щах, – Шереметьев совершает какие-то странные пасы руками, совершенно выбивая меня из колеи.

– Какие еще штучки вуду?! – резко разворачиваюсь, прижимаясь поясницей к столешнице и складываю руки на груди.

– Вуду, гороскопы, все одно.

– Астрология – это наука!

– Нет, – жестко чеканит он, мгновенно подбираясь и сокращая расстояние между нами до взрывоопасного минимума. – Экономика – это наука. Политология – наука. Физика, химия – наука. АстроНомия – наука. А то, чем ты занимаешься… – прожигает меня своим взглядом из-под сведенных бровей.

– Это одна из древнейших профессий, чтоб ты знал! – все, я психую, вызывайте бригаду, это теперь не остановить. – Сведения исследователей говорят о ее появлении за 3 века до нашей эры!

– Ты бы сильно не распространялась о древнейшей профессии, не поймут, – издевательским шепотом подтрунивает надо мной. – И футболку стоит надеть, а то и так…

Его взгляд опускается ниже, ныряет в мое декольте, обнародованное его же стараниями, и снова поднимается глаза в глаза.

Я вспыхиваю, как факел. Он намекает, что я выгляжу, как девушка сильно облегченного поведения??? Ну, знаешь…

– Серьезно, Уля, – я вздрагиваю, как и всегда, когда слышу свое имя из его уст. Это редкое и тревожащее явление. Из раза в раз заставляющее дыхание остановиться. – Ты не можешь ставить свою работу и мою на один уровень. И то, что это делает компания, судя по зарплатным ведомостям, для меня – личное оскорбление.

Пропустим, откуда он в курсе моей зарплаты. Остановимся на главном.

– Так вот, что тебя так бесит на самом деле, – расплываюсь в улыбке. И даже чувствую, как с плеч уходит напряжение. Наконец-то мы добрались до сути конфликта.

– Да, – подтверждает, не скрывая презрения. – Бесит. Бесит, что два высших образования противостоят псевдочуши. Бесит, что серьезные исследования равняют с чрезмерной фантазией глупой девицы, решившей, что какие-то звезды, находящиеся в миллионе световых лет от нас, лучше знают как нам жить, – дышит яростью мне в лицо. –  И что благодаря распространению этой «науки», тревожных дур, надеющихся на что-то недоказуемое, нежели на свой интеллект, с каждым днем становится все больше. И самое печальное, что ты реально не понимаешь, что творишь.

Он берет свою чашку с кофе, разворачивается и, не дав мне и шанса поставить его на место, уходит. Я остаюсь стоять с застывшей на губах мертвой улыбкой. С отвратительным осадком в горле и горящим лицом.

Поставив кофе остывать на рабочий стол, снова иду в дамскую комнату, надеваю уже просохшую футболку и немного охлаждаю вспыхнувшие щеки под ледяной водой. Это было унизительно. И то, как он прошелся по моим умственным способностям, и то, как уничижительно опустил дело моей жизни. Уязвленная гордость мужчины дорого обходится женщине, которая ее потрепала. Но выставлять меня на посмешище я не позволю. Псевдонаука для ограниченных домохозяек и тревожных дур, значит?

Что ж. Пора заняться доказательной частью этой «псевдонауки».

Глава 3.

Стрельцы, сегодня вы будете более вспыльчивы и раздражительны чем обычно, и, под влиянием эмоций, можете сказать или сделать то, о чем позже пожалеете.

Вот уж точно.

Он пожалеет.

Как говорил Степан Афанасьев, астрологический гуру и мой наставник, любая наука начинается с исследования, а заканчивается экспериментальными доказательствами. Именно поэтому астрология пока не является наукой – доказать правдивость мировому сообществу практическими методами на сегодняшний день не удалось.

Но то мировое сообщество, а то один высокомерный скептик. Да и я не научный исследователь. Всего лишь оскорбленная женщина и уязвленный специалист. Поэтому и методы доказательств могу смело использовать ненаучные, а иногда и вовсе нечестные. Главное же результат.

Еще раз протираю стекла очков и открываю нужную вкладку на компьютере.

Итак, посмотрим, что у высокомерного Стрельца в гороскопе на завтра…

– Ульяна, правки, – я отвлекаюсь на постукивание по столу и задираю голову, чтобы встретиться взглядом с Ириной и состроить виноватую рожицу.

Вот черт. Уже четыре. Пока носилась за цветами, потом с цветами, потом переодевалась, выслушивала какое я ничтожество по сравнению с его величеством циником и пила кофе, разрабатывая план по уничтожению противника, настал час икс.

– Дашь еще час? – выдыхаю я, втягивая голову в плечи.

Ирина смотрит на меня тяжелым взглядом и продолжительно выдыхает. Это ее максимум осуждения, но чувствуется куда страшнее любого крика самодура-начальника. Потому что ее подводить совсем не хочется, а я действительно накосячила.

– Не заставляй меня снова вставлять календарь стрижек на место романтического гороскопа, – морщится она.

Ксюха хихикает, спрятавшись за экраном ноутбука. Ее всегда веселит эта шутка. А мне не смешно, календарь стрижек – это статья-подушка на случай форс-мажоров.

– Я успею, клянусь, – для подтверждения собственной продуктивности даже трясу мышку, чтобы оживить экран.

– Выгрузка в шесть, я должна успеть прочесть.

– Угу, – энергично киваю, залезая в почту. Там мало правок, я помню. Ничтожно. Я все успею.

– Ксюша, «лайфхак дня» замени, – идет дальше по столам. – Этот уже был в феврале.

– Ха-ра-шо, – нараспев соглашается коллега, принимаясь щелкать мышью.

– Так, к новостному у меня претензий нет, проходит мимо Шереметьева, не реагирующего на похвалу, дальше Рому по политике, Дениса «спорт» и Анжелику «культура». – Так, «Добро», – тормозит возле бледной Вали, одной несущей на себе весь раздел благотворительности.

Дальше я отключаюсь, утыкаясь в экран. Нужно разобраться со своим делом.

Оно на самом деле маленькое. Ежедневный гороскоп, несколько еженедельных и ежемесячных статей на следующий месяц, лунный календарь стрижек, свиданий, посевов сезонно. И то я вечно не успеваю. Как Ирина держит под контролем всю продуктовую команду и контент – для меня абсолютная загадка. Наверное, опыт нарастает с годами, каких-то десять лет назад, когда она только начинала, на платформе было всего три вкладки – Новости, Звезды и Интересное. Она любит напоминать нам, что все большое когда-то было маленьким и наша задача расти вместе с ним.

Гениальная женщина.

Открываю файл со статьей и от количества цветастых маркеров и примечаний у меня слегка кружится голова. Да, в структурировании статей я не сильна, диплом журналиста хоть и помог мне устроиться сюда работать два года назад, но все так же напоминает, что нельзя позволять подросткам принимать жизненно важные решения в семнадцать лет. До этого опыта я ни разу не работала по профессии, выскочила замуж, как дура, на последнем курсе и поддалась уговорам «сиди дома, рожай борщи». А потом мой мир рухнул, и я оказалась на рынке разведенок без опыта работы, с упущенным временем и совершенно сбитая с толку. Имея только одно желание – убить бывшего разобраться в себе.

Тогда в мою жизнь и пришел Степан, волею судьбы и по рекомендации интернета, разложивший всю мою жизнь на карте небесных тел, словно волшебник. И разделив его на пустое «до» и четкое «после».

А мои Уран и Меркурий в аспекте оппозиции определили путь задолго до того, как я поняла, с чем хочу связать свою профессию. Буквально в час рождения вложили мне пытливый ум, тяготеющий к личным исследованиям, который и привел меня к звездам.

В прямом смысле.

Совмещать диплом, полученный из-под палки и знания, к которым стремится мое нутро, показалось мне логичным решением. И в целом я абсолютно довольна местом, на котором сейчас нахожусь, своей работой и тем, что делаю. (Ну серьезно, какой развлекательно-новостной ресурс может похвастаться правдивыми гороскопами, взятыми не в чьей-то буйной голове?) Но в бочке меда всегда найдется ложка дегтя. И в моей это – ужасно упертый нигилист с широтой взглядов примерно с головку зубочистки.