Келпи. Кольцо добра

– Ларри, это нечестное сражение! – в отчаянии, она повисла на его плече, – Ты дерешься с тем, кто слабее! Ты пожалеешь! Ты никогда себе этого не простишь! Где мои рыцари! Остановите же его!

Ларри легко оттолкнул ее, и Стася, отлетев в сторону, упала на камни. В ответ Даголлан кинулся к нему, они сцепились в смертельной схватке, у самого края обрыва, и ни Росс, ни рыцари не осмеливались приблизиться к ним, настолько яростным и безжалостным было сражение. Вокруг начали собираться толпы любопытных. Схватка короля и его рыцаря, не каждый день увидишь подобное! Как и везде в мире, в Граничных землях люди тоже хотели хлеба и зрелищ. Наконец, Ларри, высвободившись, нацелился нанести последний удар, стремясь сбросить противника в бездонную пропасть, и в это мгновение из крепости вышел Тонкий Джон.

Его борода развевалась на ветру, в руках он сжимал посох. Старый волшебник шел по ступеням так быстро, как позволял ему возраст, его губы были плотно сжаты, а в глазах застыла тревога.

Ларри замахнулся, и в эту минуту Джон направил на него свой посох, поток голубого пламени, вырвавшись из жезла, ударил его в грудь. Сокрушенный энергией невероятной силы, Ларри не удержал равновесие и сорвался с утеса, полетев вниз, в то время как Джон, быстро закрыл пылающее сердце на алтаре полой своего плаща, чтобы отключить защитное поле.

Ларри упал на острые камни на дне ущелья. Сейчас он находился всего в нескольких шагах за пределами линии защиты.

Джон вопросительно посмотрел на Стасю, которой Росс помог подняться.

– Что мне делать, королева Лориана? – спросил старый волшебник. – Каким будет твое приказание?

Несколько секунд Стася медлила. Она колебалась, тревога за Ларри не оставляла ее, но и обида, нанесенная им была слишком велика. Кроме того, он опасен, пожалуй, опаснее, чем прежде!

– Включите защитное поле, – жестко сказала она, наконец. – Я не могу рисковать жизнью моих людей.

Джон согласно кивнул, он вскинул брови, показывая, что поддерживает ее решение, и снял покрывало с сердца Гайдиара. Защитное поле было восстановлено, теперь Ларри не смог бы преодолеть его. Стася с беспокойством посмотрела вниз, туда, где ее муж все еще лежал без движения среди острых камней, устилавших дно ущелья.

– Что если он погиб? – с ужасом спросила она.

– Не волнуйся, ничего ему не сделается, – усмехнулся Джон. – Несколько ушибов и царапин, которые быстро заживут. Пусть поразмыслит над своим поведением, там, за пределами поля.

– Он присоединится к войскам Килломары, – тихо ответила Стася.

– Значит, так тому и быть, – ответил Джон. – Ты сделала все, что могла. Ты надела на него корону Олинора, ты отдала в его руки власть. Ты любила его, в конце концов. А что толку?

Стася отвернулась и оперлась руками на каменную стену. Даголлан осторожно приблизился к ней.

– Вы в порядке, госпожа? – спросил он.

Стася отрицательно покачала головой.

– Боже мой, – сказала она, с трудом переводя дыхание, – Какое унижение! Все это видели, все слышали его слова… Как будто я какая-то распутная девица… А ведь я так любила его, все, что я делала, я делала ради него… Пожалуйста, Даголлан, прошу тебя, давай забудем произошедшее, это была большая ошибка, я никогда не позволю этому повториться. Ты будешь моим другом и моим рыцарем, как и прежде, но не жди, что ты займешь место Ларри. Этого не будет.

– Я никогда этого не ждал, – Даголлан поклонился, поморщившись от боли. – Я лишь выполнял его приказы. Его и ваши, моя королева. Я ни на что не рассчитывал.

– Хорошо, – Стася благодарно кивнула. Она сама не понимала, зачем сказала все это, зачем выдала ему свои сомнения и переживания. – У тебя вывихнуто плечо. Иди, Тильда позаботится о тебе.

Даголлан, завернувшись в плащ, прихрамывая, направился в крепость, сопровождаемый своим верным приятелем Россом, в то время как Стася продолжала смотреть за лежащим на камнях Ларри, который, наконец, пошевелился, а потом медленно поднялся, посмотрел в сторону крепости на вершине, и его лицо выражало в этот момент такую ненависть, что Стася испуганно отшатнулась, как если бы он мог бы добраться до нее, несмотря на защитное поле, их разделявшее.

Лари встал на ноги, выпрямился и направился прочь. Молодая королева знала, что его дорога лежит на восток, несомненно, он направлялся в лагерь Килломары, чтобы возможно, остаться там навсегда.

Было раннее утро, и над горизонтом еще продолжали гореть равнодушные туманные звезды.

Старуха Тильда развела огонь, прошептала какие-то заклинания, быстрым движением вправила плечо Даголлана, вскипятила воду, приготовив отвар из целебных трав и, промыв раны, сделала перевязку.

– Никогда не становись на пути у королей, сынок, – пробормотала она наставительно, – Ты всегда будешь в проигрыше, не связывайся с ними! Они не такие как мы, простые люди!

– Да, я уже, кажется, понял, – вздохнул Даголлан, – Все и всегда повернется против тебя, ты окажешься виноватым, в то время как правда будет на стороне того, кто отдавал приказы. Но такова жизнь, Тильда. Мой долг подчиняться этим приказам и защищать нашу королеву. Спасибо за помощь!

Он поднялся и направился к себе, его чувства были в смятении, Даголлан понимал, что король, хоть и находился не в себе, все-таки затаил на него зло, да и королева теперь стремиться избегать встречи с ним, было очевидно, что о прежней дружбе не может быть и речи. Он думал, что минуты, проведенные с ней в Кольце добра, останутся для него драгоценным воспоминанием, но нет, он предпочитал поскорее забыть о той ночи! Как непредсказуема жизнь!

– Сэр Даголлан? – окликнул его женский голос. Он обернулся и увидел Кейру Моро, которая, подошла к нему, в ее больших широко поставленных глазах читалось беспокойство.

– Я слышала, ты дрался с королем? – испуганно спросила она. – Как ты?

– Все в порядке, – он постарался улыбнуться, – Немного болит плечо, но это скоро пройдет. Мне повезло, что Джон спас меня. Сейчас как раз хотел поблагодарить его.

– Может быть, позволишь составить тебе компанию? – спросила девушка с надеждой, – Я ведь тоже благодарна ему за твое спасение!

– Спасибо, почту за честь, – Даголлан несколько церемонно поклонился, и Кейра улыбнулась счастливой улыбкой. Она не была королевой, и она любила его, это казалось очевидным. Что ж, сейчас ему хотелось поддержки и покоя, потому он с радостью согласился на ее общество, и они вместе отправились к Тонкому Джону. По дороге к ним присоединился Росс.

А Стася осталась одна в своем кабинете, она вытащила из коробки фотографии родителей, и долго-долго разглядывала их, вспоминая время, когда те были еще живы. Когда она была маленькой девочкой и понятия не имела о долге, об ответственности, об обязательствах. А потом отправилась к Ошеане, к верному другу, который в любых ситуациях неизменно оставался с ней.

Она пробыла с Ошеаной до самого вечера, а когда вышла из конюшни, еще долго думала о чем-то, стоя на краю плато и глядя в беспросветную пелену ночи.

Потом она вернулась в крепость, прошла сквозь тронную залу, но не поднялась в свою комнату, а направилась в кухню, за этим помещением находилась общая спальня, которую делили рыцари. Как она и ожидала, Стася застала Даголлана у горящего очага. Он был с Россом. Увидев ее, Росс поднялся.

– Доброй ночи, Стейси, – сказал он, потягиваясь, – Пойду-ка я, пожалуй, спать, поздно уже. Да и жена, наверное, заждалась!

– Спокойной ночи, Росс, – ответила Стася, и, дождавшись, когда тот выйдет, приблизилась к огню.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила она, нарушив молчание.

– Уже лучше, спасибо, – ответил Даголлан, помешивая раскаленные угли, его движения выглядели напряженными, очевидно, он никак не мог прийти в себя после случившегося.

– Я сожалею о том, что произошло, – сказала Стася.

– Все в порядке, моя королева.

– Росс ведь ушел, чтобы оставить нас наедине, – заметила она, и Даголлан молча кивнул. – Он думает, что между нами что-то есть?

– Я никогда не говорил ему ничего подобного. Кажется, он просто хочет дать мне шанс, – он печально усмехнулся.

– Даг, наша жизнь зашла в тупик, это нельзя не признать,– тихо продолжила Стася, и рыцарь снова кивнул. – Я помню, как однажды ты говорил, что готов выполнить любую мою просьбу. Это по-прежнему так?

– Теперь более, чем когда-либо.

Она удовлетворенно улыбнулась, ожидая услышать нечто подобное.

– Что я должен сделать? – он замер и вопросительно посмотрел на нее.

Стася помедлила.

– Я хочу, чтобы ты взял в жены Кейру Моро, – сказала она, наконец.

Воцарилось молчание.

– Но я не люблю ее, госпожа, – возразил Даголлан растерянно, – Вы знаете, что я люблю другую.

– Но она любит тебя. Она осталась одна, и ей нужна защита. И потом, это единственный способ прекратить сплетни, единственный способ заставить короля забыть о том, что было. И единственный способ вернуть мне покой. Пожалуйста, сделай это ради меня! Она прекрасная девушка, я верю, вы будете счастливы!

– Но я никогда не смогу полюбить Кейру, моя королева, разве это честно по отношению к ней?

Стася пожала плечами.

– В древние времена у всех рыцарей была дама сердца, – ответила она. – И эта дама почти никогда не была женой. Женой была другая женщина, которую тоже по-своему любили. Я могу быть лишь иллюзорной мечтой, лишь дамой сердца, в то время, как она может подарить тебе настоящую семью. Разве ты не мечтаешь о семье? Ведь ты потерял своих близких, как и она!

Даголлан поднялся.

– Пусть будет так, – он поклонился, – Я подчиняюсь воле Вашего Величества. Но это не мое решение, я выбрал бы иной путь.

– Спасибо, я знаю, ты всегда предпочитаешь прямые дороги, – Стася кивнула. – Но так будет лучше для всех нас.

Она сжала его руку, а потом повернулась и быстро вышла из комнаты. В эту минуту ей показалось, что она приняла самое лучшее решение в своей жизни. Да, ей нелегко потерять Даголлана, но Даголлан и Кейра имеют право на счастья, у них есть будущее, в отличие от нее самой. Ее жизнь принадлежит Граничным землям. Люди восемь тысяч лет ждали, что она уничтожит Килломару, и она не поставит свою миссию под угрозу, ради возможности стать обычной женщиной. Ей не довелось быть счастливой женой и матерью. Что ж, пусть будет так.

На следующий день Даголлан нашел Кейру, которая, как всегда бледная и печальная, стояла на краю утеса, глядя на острые камни внизу, казалось, они завораживали ее.

Услышав шаги, она обернулась, и на ее губах мелькнула легкая улыбка.

– Доброе утро, сэр Даголлан, – сказала она, – Что заставило вас покинуть крепость в столь ранний час?

– На самом деле, я искал тебя, – ответил он, приблизившись.

Лицо Кейры стало серьезным, а в глазах мелькнул страх.

– Меня? И зачем же? – испуганно спросила она, прижимая руки к груди.

Несколько мгновений Даголлан молчал. Он колебался и раздумывал, Кейра продолжала ждать.

– Ты потеряла обоих родителей, – сказал он, наконец, с трудом подбирая слова, – Я подумал, что тебе трудно одной. И может быть, поэтому… Ты могла бы оказать мне честь и согласилась бы стать моей женой? Я понимаю, что мой род не столь хорош, как твой, но сейчас война и условности не имеют решающего значения. Тебе нужна защита и поддержка.

– Что?! – Кейра хотела продолжить, но у нее перехватило дыхание, она почувствовала слабость в коленях и медленно опустилась на валун у края утеса.

– Тебе не хорошо? – Даголлан бросился к ней, сжал ее руку, но Кейра тихо рассмеялась, а потом подняла на него счастливые глаза.

– Я согласна, – воскликнула она радостно, – Конечно же, я согласна! Как могло быть иначе! Я ведь люблю тебя, с первого дня люблю…

Признавшись в своих чувствах, она вспыхнула от смущения и закрыла лицо руками, Даголлан отвел ее руки от лица и коснулся губами ее ладони. По щекам Кейры покатились крупные слезы и, разрыдавшись, она прижалась к его груди. Рыцарь вздохнул, обнимая ее. Значит, так было суждено.

Глава третья. Во мраке ночи

Ларри медленно брел в полной темноте, он не знал, куда несли его ноги, просто продолжал идти. Он чувствовал боль во всем теле, ныли и мышцы, и сломанные о камни кости, и невыносимо болела голова. Но сильнее всего было чувство невероятной тоски, заполнившей все его существо. Его захлестывали волны ненависти, сейчас он готов был уничтожить любого, кто попался бы ему на пути. Но никого не встретилось. Он был один.

Он шел весь день и уже к вечеру достиг восточной стороны горы, издалека увидев лагерь, разбитый армией Килломары.

Ларри держал путь прямо туда, и встречающиеся ему озерные люди испуганно бросались в стороны, потому что они хоть и были бессмертны, опасались его ярости и стремились избежать неприятного столкновения.

Поэтому он беспрепятственно прошел сквозь их ряды, потом мимо Черных рыцарей, мимо оборотней, которые вскакивали, почтительно кланяясь, и приблизился к высокому, расшитому золотом шатру, ему не составило труда понять, что именно здесь была сейчас Килломара.

Задремавший на входе Черный рыцарь получил такую затрещину, что еле сумел подняться на ноги, а потом выпрямился и застыл, словно каменное изваяние.

– Где моя мать? – хрипло спросил Ларри, дрожащим от злости голосом. Рыцарь испуганно указал на шатер, Ларри откинул полог и вошел внутрь. Там было темно и прохладно. Внутри шатер был намного просторнее, чем казался снаружи, он состоял из нескольких помещений, и когда Ларри пересекал первое, то в полумраке столкнулся с Гилдой.

Высокая и стройная, в короткой кольчуге и широких на восточный манер штанах, она вскочила с узкого топчана, засияла, увидев его, и бросилась навстречу.

– Как же я рада тебя видеть, как же я рада! – она кинулась к нему, но Ларри оттолкнул девушку, так, что та отлетела в другой конец шатра.

– Убирайся прочь! – крикнул он, – Ненавижу тебя!

– Но, Ларри… – она медленно поднялась.

– Прочь я сказал! – он отодвинул полог и вошел внутрь, где увидел черную гидру, которая на этот раз предстала в своем истинном обличие.

Ее головы повернулись к нему, она почувствовала его приближение.

– А, это ты, предатель! – прошипела одна из них. – Что тебе нужно?

Ларри скрестил руки на груди и поднял голову, неужели, это чудовище, называющее себя его матерью, воображает, что может внушить ему страх? Да как бы ни так! Он ничего не боится и сейчас докажет ей это!

– Пришел узнать, что ты затеяла! Зачем ты пришла на эту сторону горы? – вызывающе спросил Ларри. – Чего добиваешься?

Головы взглянули на него с презрением.

– Ах да, – прошипела Килломара, угадав его настроение. – Ты же у нас теперь король! Ты думаешь, у тебя есть право задавать мне вопросы! Право говорить со мной подобным тоном! Но я научу тебя, как со мной говорить!

Она стремительно выбросила вперед одно из щупалец и ударила Ларри в грудь, отчего он, перевернувшись в воздухе, плашмя рухнул на землю. Он попытался подняться, но подоспели новые и новые щупальца, руки, лапы – все громадное тело Килломары обрушилось на него. В гневе она ударяла его снова и снова, рассчитывая, однако, силу удара.

Наконец, не выдержав этой жестокой сцены, Гилда бросилась к лежащему, закрывая его от чудовища.

– Хватит! Хватит! – крикнула она, – Ты же убьешь его! Остановись!

Килломара замерла.

– Его так просто не убьешь, – мрачно заметила она.

– Он же и так страдает сейчас, посмотри на него! – умоляюще произнесла Гилда. – Он же вернулся к нам! Он все понял!

– Надеюсь, – Килломара сделала шаг назад. – Забери его и приведи в чувство. После перерождения он снова будет мне полезен. И постарайся узнать, не ждет ли королева наследника. Это важно.

– Хотелось бы верить, что нет, – тихо пробормотала Гилда, поднимая тело Ларри с земли. Она осторожно перекинула его руку через плечо и поволокла из большого шатра в другой, поменьше.

Там она уложила его на одеяло и сделала попытку обработать раны, но Ларри, уже придя в себя, оттолкнул руки девушки.

– Я же сказал тебе убираться, – зло произнес он.

– Я хочу помочь! Тебе очень плохо сейчас, я могу помочь! – умоляюще сказала Гилда. – Дать тебе попить? Вот, возьми!

Она протянула ему наполненный водой кубок.

– Если ты не уйдешь, я за себя не отвечаю! Я хочу остаться один! – Ларри вскочил, но Гилда не стремилась уйти, напротив, она постаралась обнять его, и тогда он схватил ее, так, что, казалось, ее кости переломятся, и отшвырнул прочь. Ударившись о каменный столб, поддерживавший шатер, девушка сползла на землю и замерла. Ларри приподнялся. Ему показалось, что она мертва. Он подошел ближе, приглядываясь, – так и есть, она не дышала, сердце не билось, очевидно, удар был слишком силен. Он стоял над телом, не зная, что делать, и тут произошло непредвиденное. Гилда открыла глаза, потянулась, и как ни в чем не бывало, поднялась с земли. Ларри, не в силах пошевелиться от изумления, смотрел на нее, не отрываясь. Гилда засмеялась.

– Теперь я девушка Озерного народа, – тихо сказала она. – Теперь я бессмертна. Можешь повторять это сколько угодно, я не против. Но я никуда не уйду! Я тебя не оставлю!

Ларри огляделся по сторонам, и его взгляд упал на свечу, стоявшую на небольшом столике у кровати. Он взял ее в руку, оторвал от кровати шнур, опускающий балдахин, и поднес к огню. Шнур мгновенно вспыхнул, превратившись в огненный хлыст. Лицо Гилды стало напряженным, она сделала шаг назад. Ларри взмахнул в воздухе своим новым оружием, но Гилда успела увернуться, в следующую секунду она выскочила из шатра и бросилась прочь.

– Только посмей еще заявиться! – крикнул Ларри ей вслед. – Увидишь, как играть с огнем!

Он затушил пламя и опустился на одеяло. Его ощущения перед перерождением всегда были невыносимо тяжелыми, но сейчас к обычной боли примешивалась и боль от ударов, нанесенных Килломарой, сейчас все его тело представляло одну кровоточащую рану, и, по-прежнему, невыносимо раскалывалась голова, он уже ощущал характерную пульсацию в висках. Прижав руки ко лбу, он вспомнил о Стасе, эта мысль показалась ему невыносимой, и он зарылся головой в подушку, словно стараясь спрятаться от воспоминаний и от неистовой ярости, переполнявшей его.

Он не знал, сколько именно пролежал в таком положении, но почувствовал, что наступил день перерождения. Тоска стала совершенно невозможной, он чувствовал ненависть ко всему существующему, и сильнее всего ненавидел себя. Ему хотелось двигаться, бежать, сражаться, сокрушая все на своем пути, но сил не было даже пошевелиться.

Неслышными шагами вошла Гилда. Она села рядом, он не показал, что заметил ее приход, и она осталась. Она гладила его голову и плечи, а потом легла, вытянувшись, и крепко прижалась к нему. Ларри понимал, что он не смог бы ее оттолкнуть, но теперь ее присутствие уже не имело никакого значения, все вокруг исчезло, погрузившись во тьму.

Ближе к вечеру полог шатра поднялся, и появилась Килломара в своем женском обличие.

– Так и знала, что найду тебя здесь, – недовольно произнесла она.

Гилда, приподнялась, устало улыбнувшись.

– Он такой беспомощный сейчас, как ребенок, – сказала она, кивком указав на Ларри, – Как прекрасно, когда он такой!

– Не выношу эту его слабость, – Килломара брезгливо поморщилась, – Подумать только, и это мой сын! Но ничего, скоро уже он снова обретет свою мощь. Пойдем, оставь его. Тебе вряд ли понравится новый облик Ларри.

Гилда встала, еще раз посмотрела на своего возлюбленного, неподвижно лежавшего в темноте, и последовала за Килломарой.

Они пошли по полю, вдыхая холодный свежий воздух, и обе, не сговариваясь, повернулись, подняв глаза туда, где на высоком уступе скалы, за голубоватой туманной дымкой, темнела крепость Драконьего ущелья. Замок стоял на самом краю обрыва, казалось, еще немного и он сползет вниз, сорвавшись с утеса в бездну.

– Как долго мы еще здесь пробудем? – спросила Гилда. – Чего мы ждем?

– Ты должна привыкнуть не замечать времени, – сурово оборвала ее Килломара. – Ты же бессмертна, не так ли?

– Просто мне хочется поскорее избавиться от нее! – в глазах Гилды вспыхнула ненависть, как и всегда когда она вспоминала о своей сопернице.

– Не больше, чем мне, – скептически заметила Килломара. – Но мы должны быть мудрее. Спешка ни к чему не приведет, в то время как, выжидая, мы сможем нанести им удар в тот момент, когда они будут особенно слабы.

– Ты обещала, что Ларри полюбит меня, – произнесла вдруг Гилда встревоженным тоном, – Но мне кажется, он меня не выносит. Это очередной обман?

– Во-первых, я никогда не говорила, что он полюбит тебя. Я говорила, что ты станешь для него притягательной, только это. Я не умею и не хочу создавать любовь, – Килломара поежилась, точно он внезапного холода.

– Пусть так, – Гилда пожала плечами, – Но я не заметила, чтобы он хоть сколько-нибудь проявлял ко мне интерес.

– Всему свое время, – Килломара откинула полог шатра. – Он еще не привык к тебе новой, кроме того, если ты не заметила – он недавно женился и, к сожалению, действительно, влюблен в свою жену как последний идиот. Но мы это исправим, не волнуйся. Лориана Туаденель будет мертва, а вы обретете бессмертную жизнь, как и я. Если, конечно, я не решу избавиться от вас.

Гилда поняла, что перешла границы дозволенного и разозлила свою могущественную хозяйку, поэтому она, ничего не ответив, направилась в шатер, где их уже ожидал король Барриан, чтобы составить компанию за ужином.

От Гилды не укрылось, что широкоплечий рыжеволосый великан уделял Килломаре повышенное внимание и мечтал занять вакантное место погибшего Александра Лафтейта.

– Как же глупы мужчины, – думала девушка, – Они сами идут на верную гибель, прельщаясь чарами чудовища, но как бы она хотела, чтобы Ларри однажды посмотрел на нее также, как сейчас Барриан смотрел на Килломару!

Они приступили к ужину, но не успели закончить трапезу, потому что раздался оглушительный вой, и гигантских размеров свирепый монстр ворвался в шатер. Гилда испуганно вскрикнула – чудовище выглядело безобразно, а в его глазах светилась звериная злоба, столь ненасытная, что она напугала бы и более храброго человека.

Ложка замерла в руке Килломары, и женщина удовлетворенно улыбнулась.

– Ну, здравствуй, дорогой сын, – сказала она, – Рада видеть тебя наконец-то в добром здравии! Вот теперь ты снова похож на себя. И, наверное, голоден? В этом шатре тебе делать нечего, отправляйся искать пропитание в окрестных полях. Поверь, там есть подходящая добыча!

Едва чудовище скрылось, Килломара повернулась к Гилде.

– Как тебе понравилось его истинное обличие? – с любопытством спросила она.

– Он выглядит отвратительно, – растерянно признала Гилда, – Я даже представить себе не могла подобного…

– Привыкай, если хочешь быть с ним, – улыбнулась Килломара. – Лично я бы предпочла, чтобы таким он оставался всегда.

Гилда ничего не ответила: существо, которое она увидела только что, не имело ничего общего с тем Ларри, которому принадлежали все ее мысли.

– Интересно, если бы королева Лориана увидела его таким, что бы она сказала? Вряд ли она смогла бы вынести подобную сцену!

– Да уж, – Килломара довольно засмеялась. – Надо бы устроить им встречу. Возможно, он сам избавил бы нас от злейшего врага.

– Когда он вернется?

– Полагаю, что через пару дней. После этого, думаю, мы сможем поговорить, он будет полезен нам, если получится, я узнаю у него информацию о Драконьем ущелье, о том, как мы можем застигнуть осажденных врасплох. С тех пор, как мы убили подданных королевы, у нас больше нет способа заставить ее выйти к нам. Но ничего, скоро, полагаю, мы сами сможем войти к ним. Тогда, когда они меньше всего будут нас ждать!

– Каким же образом? – поинтересовался Барриан.

– Терпение, мой дорогой друг, – ответила Килломара задумчиво. – Я и сама еще не до конца понимаю, как это возможно. Но скоро мы будем знать все, скоро Драконье ущелье падет, а наши враги будут мертвы! И мы будем праздновать их погибель!

И они снова наполнили кубки вином и выпили за скорую победу, к которой стремились так долго.

Несколько дней спустя, Килломара сидела на расстеленных на полу звериных шкурах, в компании Ларри, который уже, сытый и успокоившийся, внимательно слушал красивую женщину, казавшуюся рядом с ним такой маленькой и хрупкой.

– Довольно с меня этого представления, как долго ты намерена быть в этом ужасном обличие? – спросил он, и Килломара, которую забавляла эта ее показная хрупкость, в ту же минуту обрела свое истинное лицо, точнее десятки ужасных лиц.

– Так гораздо удобнее, конечно, – согласилась она.

– Теперь можно говорить, – монстр одобрительно кивнул, – Итак, я повторю свой вопрос. Чего ты добиваешься? Зачем заняла восточный склон? Как долго еще пробудешь здесь?

– Почему я должна тебе доверять? – устало спросила мать. – Ты предал меня, взял в жены ту, которую я считаю своим злейшим врагом, и я знаю, со следующей луной ты снова покинешь меня и вернешься к ней!