Райдзин. Восточный край

Алекс Делакруз

Райдзин. Восточный край

Глава 1

Не прошло и недели, как в новом мире у меня, наконец, появилось время спокойно осмотреться вокруг. Да даже просто выдохнуть без аврала и паники – впервые с того момента, как после удара молнии оказался на поляне ритуала.

Никто меня не хотел убить (прямо сейчас), не держал ментальной привязкой, никто по мне не стрелял и не ждал на судьбоносную беседу. Даже можно было со спокойной душой снять маску Ви-блокатора и попить чай с печеньем.

Устроившись с удобством в кабинете своего нового дома, занялся серфингом в местной сети – изучая историю и порядки своего нового мира. Информации сразу свалилось настолько много, что я пока выхватывал главное, не углубляясь. Но даже собирая информацию по верхам, был готов схватиться за голову – настолько удивлялся свалившемуся на меня новому знанию.

Мир, куда меня занесло волей странного незнакомца, оказался внешне красив, но при этом крайне неприветлив. По некоторым оговоркам я об этом, конечно, подозревал, но сейчас полностью осознал, что на этой планете существует жестко структурированное сословное общество, где хорошо живут только подданные и граждане благополучных стран.

В число таких входили государства Большой Тройки: Российской Конфедерации, Британской Империи и Трансатлантического Союза – с неожиданными для меня лидерами в виде Франции и Германии. САСШ, Северо-Американские Соединенные Штаты в местном русском варианте названия, находились далеко на вторых ролях. Даже на мой всесторонне недоразвитый и дилетантский взгляд, будучи явной криптоколонией.

Углубившись в историю, ответ нашел довольно легко: Первая мировая война в этом мире продолжалась на десять лет дольше, чем в моем, и во время нее на полях сражений впервые проявили себя владеющие элементарным даром – homo deus, повелевающие стихийной силой. Имя Фредерики Валленштайн, в пятнадцать лет сжегшей файерболом английский танк в битве на реке Сомме, на этой планете знал каждый.

Второй мировой здесь, как я и предполагал ранее, по итогу Первой действительно не было – после распространения одаренных в правящих кругах великих держав не возникло к ней предпосылок. Поэтому стала ясна откровенно второстепенная роль американцев – Штаты не получили преимущества и не оказались в выгодном положении для того, чтобы стать мировым гегемоном. Не случилось в этом мире ни одного из трех китов американского могущества – не было ни доллара, ни флота, ни распространенной по всему миру американской культуры.

Кроме благополучных государств первого мира в этой реальности существовали и колонии, и страны неблагополучные. Более того, здесь были территории, находящиеся вне юрисдикции ООН. Да, Второй мировой в этом мире не случилось, но ООН на смену Лиге Наций пришла.

Вне юрисдикции организации объединенных наций находились протектораты, управляемые международными администрациями или корпорациями. Список участвующих в мировой политике корпораций, являющихся влиятельной силой за пределами границ первого мира, поражал: Ncr.com, МедТех, Ганза, СNT, Байер, Royal Duch, British South Africa Company, Legrand, Total и десятки других. Если некоторые корпорации являлись определенно инструментом правительств стран Большой Тройки – как та же французская «Total», то некоторые – как Ncr.com, например, на мой взгляд, были серьезной политической силой, со своими зонами влияния и сильными частными армиями.

Постепенно серфинг в сети, смещаясь от геополитики, привел меня к совершенно неожиданным вещам. Как раз сейчас я вдумчиво изучал манеру людей одеваться – ввиду сословного разделения здесь разительно отличалась мода. В первом мире преобладали классические наряды, среди владеющей аристократии – мундиры, с упором на прелесть старины.

Стиль одежды вне стран Большой Тройки больше походил на наряды из фантастических фильмов, которые я видел в прошлой жизни: строгие футуристические костюмы для высоких слоев общества из корпоратов, и совершенно разные, в том числе по-попугайски аляповатые наряды для низких сословий. Кроме того, в порядке вещей здесь были наряды, своей задачей только подчеркивающие наготу. Если в моем мире, например, скромные полоски скотча в качестве наряда считались уделом подиумов высокой моды, то здесь подобный стиль – в порядке вещей, люди так по улице ходят.

Когда понял, что слишком уж долго изучаю тенденции моды протекторатов (пялюсь на демонстрируемые в общественных местах сиськи, если уж по-честному), снова акцентировался на исторических процессах.

По итогу сделал вывод, что пусть в этом мире не случилось Второй мировой, зато здесь происходило гораздо больше локальных войн (хотя куда уж больше). Причем локальные конфликты происходили с участием владеющих даром, поэтому прогресс шагал вперед гораздо быстрее, чем у меня дома. Вот он и ответ всем этим костюмам-призракам, глазным имплантам, бионическим рукам и прочим техномагическим чудесам.

Отдельно обратил внимание, что населения на планете насчитывалось намного меньше, чем у меня дома – сейчас, к двадцать седьмому году третьего тысячелетия, едва подойдя к черте четырех с половиной миллиардов. Полагаю, это следствие того, что немалая часть европейских держав сохранила свои колонии в старом виде, контролируя рождаемость. Да и вообще управляя колониями в традиционном виде, а не в неоколониальном режиме выкачивания ресурсов, как это происходило в моем мире – когда у Франции ни одного золотого рудника, а золотой запас тысячи тонн, а в Мали тысяча золотых рудников, но золотой запас отсутствует.

Я смотрел на чужой мир через широкое окно экрана монитора и постепенно понимал, что чем больше комфорта и благополучия забирали себе жители стран Большой Тройки, тем меньше комфорта и благополучия оставалось на долю остальных. И при вдвое меньшей численности населения здесь, в этом мире, лишних людей тут было едва ли не больше, благ на всех не хватало. То, что я сейчас читал и видел в открытых источниках, было очень жестко – моему взору постепенно открывался самый настоящий киберфеодализм во всей своей красе.

Не знаю, кем я был в прошлой жизни. Ни следа воспоминаний, все стерто иезуитским замыслом странного незнакомца; зато при полном отсутствии памяти о себе, со мной остались многие знания. Которые говорят мне, что с развитием истории цивилизации – где бы это ни происходило, богатые всегда богатеют, а бедные беднеют. Это закон жизни, потому что богатство – суть влияние, и богатые люди всегда обладают большим количеством информации и возможностей; они управляют происходящим.

При этом процесс расслоения общества необходимо строго контролировать, потому что в критический момент всегда есть вариант, что большая масса поднимет меньшую на вилы. Не сама, конечно, но богатые элиты тоже не живут в дружбе и согласии, используя различные инструменты для борьбы за влияние. Главное вовремя успеть показать, кого именно нужно на вилы поднимать.

В нашем мире подобные критические границы отодвигали за счет социалки, за счет создания среднего класса – когда людям есть что терять, из теплой и сытой жизни жечь покрышки не пойдешь. Здесь, в гораздо более жестком и недружелюбном сословном мире, очень многим было нечего терять кроме своей жизни и питательных батончиков «со вкусом завтрака», которым я вчера утром давился. При этом ситуация была гораздо стабильнее. В этом мире не было ни доллара, ни американского флота, ни Голливуда, но имели место быть иные три кита, на которых держалось спокойствие всего второго и третьего мира: базовый безусловный доход, позволяющий получить в принтере брикет «со вкусом завтрака» – как кусок хлеба, а также виртуальная реальность, выполняющая функцию зрелищ. И еще был социальный рейтинг как контроль.

В протекторатах и несуверенных странах в полный рост работали службы социальной адаптации – «адаптанты». В сети, даже в белой, официальной, где я сейчас искал информацию, отношение к ним полнилось скрытой ненавистью. Неудивительно: адаптанты могли практически любого не защищенного сословной привилегией упечь в виртуальную капсулу на полный день, а это означало билет не просто в социальное дно, а изгнание из жизни. Тюрьмы в этом мире уже полностью заместили «капсулы дожития», где преступники отбывали наказания за преступления в самых разных, отнюдь некомфортных условиях.

Причем в условии поголовного обеспечения населения общегражданскими личными терминалами контроль общества был тотальным. Это у меня есть призрачный вервольф альтер эго, воспротивившийся подобному, а у большинства ведь вся жизнь как на ладони. Нет, подозреваю, конечно, что есть те, кто может обходить ограничения, но думаю, что таких немного.

Кнут в виде адаптантов соседствовал с пряником безусловного базового дохода. Некоторые категории граждан – находящиеся снизу за «зеленой» границей положительного социального рейтинга, имели обязательный временной промежуток, который они были вынуждены находиться в виртуальной реальности. На эту обязанность и было завязано получение безусловного базового дохода – если хочешь получать бесплатный брикет и одежду из общественного прет-а-порте принтера, будь добр провести от четырех до восьми часов в виртуальной реальности ежедневно.

В общем, смотрел на свой новый мир и удивлялся. С одной стороны, появление владеющих даром здесь не заставило старую аристократию со старыми деньгами шагнуть в тень, как это произошло в моем мире. В полный рост наблюдались балы, красавицы, лакеи и юнкера; с другой стороны – на половине территорий планеты здесь царил самый настоящий киберфеодализм. Впрочем, после некоторого размышления я вдруг понял, что одно второе дополняет – в Древней Греции демократия, она же власть народа, тоже была для кого надо демократией – там ведь каждый гражданин имел одного-двух рабов как минимум.

По мере погружения в реалии нового мира догоняли меня и еще удивительные открытия. В моем мире был популярен киберспорт и, учитывая степень распространения виртуальной реальности, я ожидал подобного и тут. Каково же было мое удивление, когда узнал, что киберспорт здесь маргинализирован. Углубившись в вопрос, узнал, что признаться в привычке виртуального времяпровождении на званом обеде будет сродни тому, как рассказать во всеуслышание о привычке мастурбировать в душе по утрам.

Киберспорт распространение имел лишь среди неграждан и обладателей серого социального рейтинга; освещался киберспорт в основном в сером сегменте сети и мельком. Самой распространенной дисциплиной была «Арена» – виртуальная игра, объединившая сразу несколько направлений шутеров полного погружения, где проводились как одиночные поединки, так и соревновательные матчи команд, а также аналоги известных мне королевских битв.

Причем мое удивление вскоре стало все сильнее и сильнее: оказалось, что «Арена», как собрание военно-спортивных соревновательных дисциплин, самые настоящие гладиаторские бои нового времени, пришли в виртуальный мир из реального, где изначально и проводились! Были просто скопированы и перенесены из реальности в виртуальное пространство.

Самую большую популярность в реальном мире приобрела Городская охота – соревновательная военно-спортивная дисциплина Арены, легально признанная во всем мире. По Городской охоте проводили как студенческие, так и профессиональные соревнования, интерес к ней усиливался с каждым годом. Серьезную популярность снискал и кровавый спорт – условно-запрещенный в благополучных странах, но разрешенный на некоторых территориях. Как, например, в немалой части стран и протекторатов Юго-Восточной Азии. Наверное, потому, что именно здесь – в Тихоокеанском регионе, высокие сословия и мир неграждан состыковывались максимально часто, здесь было очень много самых разных анклавов протекторатов, первый мир с третьим соседствовал повсеместно.

Опять в процессе серфинга в сети я неожиданно набрел на моду. Привычная в протекторатах манера одеваться, или «мода корпоратов» как ее еще называли, строилась в числе прочего на том, что молодежь повсеместно носила элементы костюмов и экипировки для Городской охоты. Как в моем мире для повседневного ношения некоторые используют камуфляжные расцветки или тактические вещи, так и здесь подобное было популярно. С другой стороны – как только что мне напомнила Альбина, здесь есть красные зоны протекторатов, где выход на улицу сопряжен с опасностью для жизни, так что подобная мода имеет смысл.

Свернув с моды вновь на кровавый спорт и погружаясь в изучение вопроса, я уже понимал, что кровавым он называется не зря. Если летальность в Городской охоте была на уровне околонулевых значений, как в гонках Формулы-1 двадцать первого века, то в условно-нелегальных соревнованиях она приближалась к десяти процентам от общего количества участников. Не сильно отличаясь от той же Формулы-1 в шестидесятых и семидесятых годах, когда гонки на пределе скоростей являлись весьма опасным занятием. Впрочем, здесь это мало кого останавливало – и причину, понимая уровень жизни неграждан на неблагополучных территориях, я прекрасно понимал.

Ближе к вечеру, под руководством Альбины, я подключился к «глубокой», нелегальной зоне местной сети. И здесь моему удивлению уже не было предела. Как оказалось, для возможности заработка решает не только массовость: существовало очень много дисциплин кровавого спорта, в которых принимали участие и одаренные. Многие инкогнито, как правило, высокородные. Возможность воскрешения, о которой я уже слышал, и невероятная выживаемость владеющих даже на низком уровне развития дара привлекали любителей риска и славы. В таблице рейтинга участников Восточной лиги Русского покера даже была вполне стандартная статистика учета смертей.

Реальных смертей, ни разу не виртуальных – это у меня в голове по-прежнему никак не укладывалось. Разбираясь со всем этим и впитывая информацию как губка, я даже на ужин (обед и так пропустил) не пошел – передо мной был огромный, новый и неизведанный мир.

Поразительно. Просто поразительно.

Из комнаты меня заставило выйти только сообщение от Альбины, что виртуальная капсула полного погружения готова к использованию. Так-то ее привезли еще днем, выгрузили и распаковали, поставив на втором этаже в одной из пустующих спален. Все без моего участия.

Альбина сейчас сообщила о том, что процесс подключения закончен и теперь требуется мое присутствие. Поднявшись из-за стола, разминая мышцы – целый день просидел в местных интернетах, направился на место действия. В одной из ранее пустующих спален второго этажа, где сейчас разместили капсулу, меня уже ждали.

Здесь была Наоми – гораздо более серьезная и собранная, чем рано утром, а также княгиня Кудашова, сменившая черный с золотом мундир на строгое платье с длинными рукавами и высоким воротом. Кардинальная смена стиля – если черный с золотом мундир выглядел аристократично, то это платье являлось эхом высокой корпоративной моды, какой я ее видел совсем недавно на картинках.

Глядя на Надежду Геннадьевну – ну глаз просто не оторвать, не сразу даже заметил, что в комнате также находится ротмистр Соколов с двумя бойцами. Один из них сейчас, в очках виртуальной реальности, заканчивал настройку капсулы.

Сама капсула виртуального погружения напоминала… капсулу для анабиоза в космическом корабле, как их в фантастических фильмах показывают. Металлопластиковый кокон, поставленный стоймя у стены и полностью закрытый стеклянной крышкой. На панели управления капсулы перемигивались несколько красных и желтых огоньков. Уже закончили перемигиваться – почти сразу после того, как я зашел, все индикаторы засветились зеленым.

Занимающийся настройкой боец снял с себя массивные очки – я мельком обратил внимание на азиатский разрез глаз. Он, кстати, и сидел характерно – «на пятках» эта поза называется. Присматриваться к нему не стал, сразу отвлекся: где-то внутри капсулы раздалось шипение и стеклянные створки открылись.

– Все готово, ваша светлость, – поднялся на ноги боец-азиат, обращаясь к Надежде Геннадьевне.

– Благодарю, – кивнула кавайная княгиня. – Освободите помещение, – произнесла она, обращаясь ко всем присутствующим.

С Надеждой Геннадьевной никто спорить не стал – не задавая вопросов, Наоми и ротмистр Соколов со своими бойцами быстро вышли из комнаты. Я с молчаливым вопросом посмотрел на ее светлость.

– Считается дурным тоном наблюдать за людьми, когда они находятся в капсуле погружения, – пояснила для меня Надежда Геннадиевна.

– Вы тоже выйдете?

– Нет, я же твой навигатор и наставник. Да, можешь считать тренировку начавшейся, а во время тренировок мы переходим на «ты».

– Эм… а как мне…

– Можешь называть меня Надеждой.

– Понял. Вне тренировок мне нужно называть вас «ваша светлость?»

– Если мы вместе окажемся в обществе, либо в присутствии посторонних людей, то да. Что-то не так?

– Почему-то у меня есть ощущение, что во время нашей первой встречи я нарушил общепринятые нормы общения и, наверное, должен у вас просить за это прощения.

Надежда вдруг не выдержала и рассмеялась.

– Долго же шел к этому пониманию… но лучше уж поздно, чем никогда.

Как-то за день, пока я в кабинете просидел, у нее неуловимо изменилось ко мне отношение. Утром смотрела с могильным холодом во взгляде, а сейчас нормальная девчонка, я бы с такой в иной ситуации попробовал познакомиться.

– Не волнуйся, я списала твою бестактность и невоспитанность на удар молнии в голову, – заговорила Надежда, к счастью, не услышавшая моих мыслей. – Маску снимай и раздевайся.

Хм, вот так сразу. Неожиданно.

Впрочем, стесняться я не стал и, сняв маску ви-блокатора, довольно быстро разделся. После чего под взглядом невозмутимой Надежды перешагнул порог капсулы, напомнившей мне при взгляде изнутри душевую кабину в стиле «дорого-богато».

Для ног внизу были специально выделенные синим цветом отметки, на которые я и поставил ступни. Надежда уже что-то набивала на табло меню управления капсулой. Только сейчас, когда она подошла ближе, я заметил у нее на виске прикрепленную таблетку визора. Мы стояли совсем рядом, и я вдруг заметил, как ее взгляд скользнул вниз, но тут же снова поднялся. На щеках у кавайной княгини появился едва заметный румянец. Забавно, краснеет так, как будто что-то там не видела.

А, дело-то не в этом – я ведь теперь тоже имею полное право намекать на «влажные» взгляды, как возможность представиться. Судя по тому, как Надежда жемчужными зубками прикусила нижнюю губу, эхо моих мыслей до нее добралось. Но виду не подала – когда ее кавайная светлость сделала шаг назад и заговорила, голос раздался ровно и бесстрастно:

– Когда створки закроются, капсула начнет наполняться интрогелем. Не паникуй, гель содержит кислородосодержащие перфторуглероды, обеспечивающие жидкое дыхание. Неприятные ощущения испытаешь только при первом вдохе. Даже если что-то вдруг пойдет не так, помни, что я рядом, слежу за твоими показателями и в любой момент могу активировать экстренный выход со сбросом геля.

– Спасибо. Я не волнуюсь.

– Странно, в первый раз все волнуются, – пожала плечами Надежда.

На самом деле я лукавил, конечно – волновался. Но не так сильно, чтобы из-за этого сильно переживать.

– После того, как капсула заполнится гелем, некоторое время будет происходить настройка, спокойно жди. Временной промежуток может занять до получаса – у тебя чистое от имплантов и аугментаций тело, поэтому соединение осуществляется не через нейрошунт, а через твою астральную проекцию, возможность этого мы сегодня так долго и настраивали. В первый раз подобная синхронизация быстро не происходит, будь готов ждать. После активации, когда настройка закончится, ты окажешься в виртуальном пространстве, в аватаре полностью схожем с твоим телом. Это будет первое испытание, хочу просто посмотреть на тебя. Результат не важен, просто будь собой.

– Какие условия прохождения?

– Вооружайся, выходи из укрытия и постарайся добраться до точки выхода.

– Понял.

– Счастливого пути, – кивнула мне Надежда и, не дожидаясь ответа, надавила на большую кнопку старта, находящуюся отдельно от панели.

Сразу же раздалось шипение – створки капсулы сходились, отделяя меня от остального мира. Я дышал ровно и спокойно – до того самого момента, как по внутренней стороне капсулы сверху не начал обильно стекать гель.

«Замуровали, демоны!»

Кратковременная паника поднялась против воли. Пришлось глубоко подышать, успокаиваясь. Получилось почти сразу – тем более, что с обратной стороны Надежда наблюдала за мной, это тоже помогло.

Прозрачный и тягучий зеленый гель постепенно заполнял капсулу. Он был одной с моим телом температуры, так что я не чувствовал ни тепла, ни холода. Минута, и уровень геля поднялся уже выше груди.

Если бы не Надежда с другой стороны капсулы, я бы, наверное, сейчас приподнялся на носках – машинально стараясь отсрочить момент вдоха. Но решил не затягивать – чувствуя, как уровень жидкого геля поднимается до подбородка, зажмурился и опустил голову. Так, что лицо оказалось полностью погружено в гель. Но сделать вдох все не решался. Кислорода мне пока хватало – я около минуты могу с задержанным дыханием находиться. Мог, там – в прошлой жизни. В этой жизни всех возможностей тела даже еще не знаю.

Прошло десять секунд, двадцать – поднять голову обратно было стыдно, но и сделать вдох не получалось. Да была не была – если не получится, гель еще не полностью заполнил капсулу, можно пока выпрыгнуть, откашляться и вдохнуть нормально.

Сделав над собой некоторое усилие, все же разомкнул губы, чувствуя, как гель проникает в рот. И еще через несколько секунд внутренней борьбы сделал первый вдох.

Я дышал!

От осознания этого даже распахнул глаза. Фигура Надежды по-прежнему маячила передо мной. Кавайная княгиня за мной наблюдала, на что я показал ей большой палец. На удивление Надежда ответила мне зеркальным жестом, словно поддерживая. Прикольно. Похоже, во время тренировки она не пытается изображать из себя холодную, опытную и мудрую леди, уставшую от восхищенных взглядов.

Капсула уже полностью заполнилась. Прошла минута, две, три. Ожидание в парящем состоянии залитой колбой интрогеля затягивалось. На исходе пятой минуты – я про себя считал, свет перед глазами вдруг начал меркнуть, а образ Надежды за стеклом темнеть и расплываться. Но не успел я взволноваться, как сверкнула яркая вспышка, и я осознал себя, стоящим в небольшой комнате. Уже не голым – на мне был плотный черный комбинезон с усиливающими вставками. Из мебели в помещении – длинный металлический стол у стены, неподалеку шкафы для оружия.

Стоило мне только на них посмотреть, как дверца одного из них приоткрылась.

– Охренеть! – не выдержал я.

В прошлой жизни я сталкивался с очками виртуальной реальности. Но то, что происходило сейчас, оказалось самой настоящей реальностью – я просто не видел различий между состояниями.

– Шеф, Надежда спрашивает все ли у вас в порядке и как прошло первое погружение.

Голос Альбины раздался так внезапно, что я невольно вздрогнул. Ну да, она же имеет доступ к системе умного дома, капсула подключена в доме, а значит и фамильяр со мной.

– Я на месте, все в порядке.

– Надежда передает, что вам необходимо вооружиться и через подземную стоянку найти выход из здания.

– Что-то еще?

– Все.

– Прелестно.

– Нет, шеф, оказывается не все. Только что она добавила, что хочет увидеть, как вы действуете в нестандартной ситуации, чтобы вы были к этому готовы.

– Понял, принял.

Странно. Вроде бы совсем недавно все сказала, мол, будь собой и доберись до выхода. Сейчас же вдогонку эсэмэски через Альбину шлет.

Волнуется? Да ну, бред. Посмотреть она хочет, надо же. На меня, в нестандартной ситуации. И вообще, я бы тоже хотел на нее посмотреть… в нестандартной ситуации. Внутри шевельнулось раздражение, показалось еще, что на грани слышимости уловил утробное рычание.

«Так, фу-фу-фу, отставить, я спокоен», – обратился я сам к себе, чувствуя накатывающее раздражение на всех и все вокруг. Не люблю, когда на меня смотрят, как на витрине.

Надежда ведь видит мои психоэмоциональные показатели, не стоит давать ей повод делать выводы обо мне, как об истеричке. Но вообще, блин… Эта виртуальность настолько реальная, что я реально в полном шоке. Не был так удивлен, даже когда про «воскрешение» услышал; тогда ведь просто с чужих слов, а сейчас – наблюдаю нечто невероятное своими глазами.

Ладно, что мне там надо было? Ах да, вооружиться. Отлично. А для чего вооружиться, что меня ждет там, за дверью?

Подышав размеренно, успокаиваясь, я вернул внутреннее спокойствие и прошел вперед, заглянул в оружейный шкаф. Внутри – автомат, немного похожий на АК-12. Цвет только не привычный черный, а серо-болотный. В шкафу обнаружилась и разгрузка с пятью дополнительными секторными – изогнутыми, магазинами.