Паштет из соловьиных язычков

– Дай мне, – протянул руку Красс.

– Иди ты! – Изя спрятал бутыль за спину. – Детям алкоголь противопоказан. Тем более – таким хилым как ты. Сейчас хлебнешь и помрешь. А кто виноват будет? Ясное дело – Изя, кто же еще!

Он быстрыми глотками высосал остатки виски и швырнул бутыль с крышкой в пропасть.

– Суслику по кумполу, – сообщил Изя радостно. – Ну, чего грустишь? Домой ведь вернулся!

– Эх, дал бы я тебе сейчас в ухо! – мечтательно произнес Красс. – Да сил нет.

– Хэ! – хохотнул Изя. – Ты теперь осторожней с языком будь! А то уши накручу!

Кстати, а детское питание тебе положено? Интересно. Надо будет узнать. А то со сладеньким у нас в столовой совсем беда: – и он отрыгнул алкогольными парами.

– Что, несчастного ребенка обкрадывать собрался? – спросил Красс.

– А ты скольких обокрал, когда Храм грабил?

– Опять-двадцать пять! Я же не у детей крал, а у Бога.

– Так родители жертвовали в Храм деньги, на которые можно было бы сладостей купить! Вот и получается: дети без сладостей, а Красс – мерзавец!

Изя рассмеялся, явно довольный своими логическими построениями.

Красс, поморщившись, ответил:

– Иди ты со своей софистикой к тому идиоту, который тебя обучал. А еще лучше – в задницу к Элеазару.

– Вот сейчас точно договоришься, – разозлился Изя. – Ухо оборву!

Сверху послышался мощный звук хлопающих крыльев. Изю с обрыва как ветром сдуло! Он уже стоял, заняв строевую стойку и вытянув руки по швам. Красс даже не пошевелился.

Естественно, это был Элеазар. Приземлившись в центре площадки, он, не глядя ни на кого, направился к нише в скале, откуда узники обычно пили. В руках архангел держал солидный пучок каких-то веток. Опустив их в воду, Элеазар отряхнул руки и подошел к Изе. Посмотрев на мальчишеский затылок своего давнего врага, он перевел взгляд на ангела.

Глаза Элеазара светились блаженством, а сам вид архангела выражал столько радости, сколько не могла вместить даже туша его тела. Потому эта радость выплескивалась через край волнами, подобно пивной пене, рвущейся наружу из кружки от перелива, допущенного неопытным барменом.

Архангел начал громкий разговор с ангелом, но слова его предназначались в первую очередь Крассу, сидевшему на краю обрыва.

– Готов заняться обучением? – спросил он у Изи.

– Готов заняться чем угодно по вашему приказанию! – отбарабанил Изя.

– Молодец! – сказал Элеазар, кося глазом на Красса. – Поскольку нынешний очищаемый является ребенком, принято решение не лишать его образования. Господь добр в своих чаяньях и деяниях!

– Аминь! – согласился с ним Изя.

– Не ори так! – приказал Элеазар. – Основным учителем будешь ты.

– И что же я должен преподавать? – деловито осведомился Изя.

– Что хочешь, кроме математики и любой другой науки, связанной с бухгалтерией.

– Простите, ваше наисвятейшество, – опешил Изя. – Но с бухгалтерией связано все! Даже история с географией!

– Ничего подобного! – заявил Элеазар. – Оригами никак не связано. Или, скажем, вышивание крестиком. А еще он живет в пещере. Как наука о пещерах называется? Не знаешь, дурак? Спелеологией она называется! А что в пещерах обычно водится?

– В его пещере ничего не водится! – доложил Изя.

– Плохо! – рявкнул Элеазар. – Надо завести. Для наглядного пособия. А вообще-то на входах в приличные пещеры живут грибы и пауки. И науки, изучающие их, называются микологией и арахнологией. Вот и займешься!

– Грибы и пауки тоже имеют отношение к математике, – прозвучал тонкий голосок со стороны обрыва. – А к бухгалтерии – тем более. Пауков можно продавать китайцам. У них что ни паук – кладезь силы, энергии и здоровья. Грибы же – неисчерпаемый источник вдохновения, особенно в литературе. Съедобные уйдут в пищевую отрасль, а поганки – наркоманам, которых в современном мире больше, чем нормальных людей.

Красс говорил это, не поворачивая головы, но его услышали.

– Так! – рявкнул Элеазар. – Никаких грибов и пауков! Изя, займешься с ним социологией.

– Социология, впрочем, как и статистика, – лженауки, имеющие своей целью скрыть влияние финансовых корпораций на все сферы общественной деятельности, – сказал Красс, продолжая глядеть в пропасть. – Взять хотя бы пенсионную систему любой страны мира. Тот, кто имеет доступ к пенсионному фонду – самый первый вор, барыга и хапуга. Где же здесь без математики обойтись? Нигде. А без бухгалтерии?

Элеазар застыл, не зная, что сказать.

– Может, лучше я займусь с ним Законом Божьим? – спас положение Изя.

– А вот в это дело не лезь! – воспрянул Элеазар. – Законами Божьими я займусь с ним сам!

И рожа броненосного архангела второго ранга расплылась в широченной улыбке.

– Помнишь трещину, в которой сидит мерзавец Навуходоносор? – спросил Элеазар у Изи.

– Так точно, ваше наисвятейшество, – ответил ангел. – Жуткая дыра.

– Так вот: склоны ее поросли фундуком, которым этот разрушитель Первого Храма и питается от сезона к сезону. А из побегов орешника получается лучший вид розог! Я наломал целую связку! Вон, замочил в нише. Будем использовать. И ты, и я. Для лучшего усвоения учебного материала. Закончатся – еще наломаю. Такая работа совсем не обременительна, и даже мне в радость!

Элеазар расхохотался, а Изя поддержал его своим смехом, верный законам чинопочитания.

– И какой у вас учебный план? – поинтересовался ангел.

Элеазар, плюясь от возбуждения и булькая от удовольствия, рассказал:

– Сначала он выучит Тору, потом Библию, затем Коран. Времени у нас – уйма! Далее мы перейдем к другим религиям, ибо все они осуждают воровство и стяжательство. «Будем учиться, учиться и еще раз учиться!» – как говорил известный политический деятель, который сейчас сидит тут неподалеку в болоте. Ну, а потом… потом видно будет!

И оба они уставились глазами в затылок жертвы столь обширной учебной программы.

Красс-старший, слегка шевеля детскими ногами, обутыми во вьетнамские шлепанцы, молча сидел на краю обрыва и с улыбкой смотрел на уходящий за горизонт шар солнца. На душе его было спокойно, потому что он понял одно: следующая казнь состоится опять. И принести она может все что угодно!

Но вдруг интересная мысль пришла ему в голову! Он медленно встал, обернулся к своим надсмотрщикам, внимательно посмотрел на каждого из них по очереди и улыбнулся. Элеазар с Изей непонимающе переглянулись.

– Розги не понадобятся, – сказал Красс. – Я буду самым прилежным учеником.

Удивлению Изи и Элеазара не было предела!

– Если разобраться, любая религия – неисчерпаемый источник дохода, – пояснил Красс. – Религия не требует никаких инвестиций. Для того чтобы она начала приносить деньги, в нее не нужно вкладывать финансы. Достаточно подготовить теологическую базу и научиться, как следует, трепать языком. Уж языком я трепать умею – будь здоров! С базой мне поможете вы, преподавая теологию. Обещаю не жалеть времени и сил!

Губы Изи начали растягиваться в придурковатой улыбочке, а Элеазар неожиданно всхрюкнул.

– Надо же! – воскликнул Красс. – Эта идея лучше любых ваучеров и платных туалетов, а о пожарных командах я вообще молчу. И она всегда лежала на виду! Спасибо, что подсказали.

И он, пройдя между застывшими в ступоре надсмотрщиками, скрылся в пещере. Потом вдруг выглянул и строгим голосом потребовал:

– Изя! Где мой ужин?! Ну-ка, метнулся быстренько!

Изя захлопал ресницами, а Элеазар медленно опустился на колени, воздел руки к уходившему за горизонт солнцу и хрипло проорал:

– Господи! Не оставляй нас, грешных, на растерзание этой гиене!

Красс, улыбаясь, стоял у входа в пещеру и с удовольствием любовался закатом. Солнце почти скрылось, оставив для обозрения лишь верхний краешек диска, и на площадке начали сгущаться сумерки. Но завтра оно обязательно вернется и наступит день, несущий в себе новое. Каким это новое будет? Наверное – интересным. И для Красса и для его учителей.

КОНЕЦ