Предел изобретателя

Евгений Крючков

Предел изобретателя

Предупреждения автора: все события, описанные в этом произведении, от начала и до конца вымышлены. Автор не несет никакой ответственности за возможные случайные совпадения имен, портретов, названий учреждений и населенных пунктов. Также произведение не имеет абсолютно никакого политического или религиозного подтекста. Все действия происходят в абсолютно вымышленном мире со своими законами. Также вы можете встретить ненормативную лексику.

Глава первая

Когда-то я был обычным парнем с вполне заурядными детством и юностью. Молодость тоже скучна для повествования. Отец говорил мне: «Учись!», хотя я старался. Но было неинтересно просто читать и запоминать, как натасканы все дети того возраста. Читаешь – пересказываешь, и так по кругу бесчестное количество раз. Это называлось обучением. Для меня же это была нудятина. Было интересно понимать. Поэтому проще давались естественные науки, типа физики, химии, биологии, и я абсолютно не мог терпеть историю и литературу. Казалось, что мне незачем запоминать, когда и как один царь свергал другого и зачем кто-то там убил какую-то старуху топором. Иногда я чувствовал себя ущербным из-за того, что в компании люди начинали обсуждать какие-то исторические события и пытались услышать мое мнение, которого у меня о тех событиях не было. Напротив, мне не с кем было поговорить о том, как прекрасно, но одновременно сложно и просто устроен мир, откуда взялись атомы и молекулы и в последующем жизнь. Из гуманитарных наук я использовал только изучение английского языка. И то только потому, что он был инструментом к трудам иностранных ученых.

В детстве я был верующим человеком, которого бабушка любила водить в церковь. Уже не помню всех бесед со священниками, но тогда я был воцерковленным человеком и даже участвовал в каких-то обрядах, пил красное вино, по-моему, с каким-то изюмом, с ложки, стоя в очереди в храме. Где-то лет в 12 меня начала привлекать электроника. Мать говорила, что это генетика. Отцу тоже нравилось возиться со всякими микросхемами. Однако моим родителям не удалось сохранить семью, и жить пришлось с матерью и бабушкой до той поры, пока они не разменяли большой дом на маленький и квартиру, которая досталась мне. Отец пропал, и моей семьей стали мама с бабушкой. Учась классе в 8-м, я уже ремонтировал за сущие копейки телевизоры, магнитофоны, телефоны и другую всячину. Даже не понимая, как работает электроника, я просто глазами искал отпаявшийся проводок или вздутый конденсатор и исправлял поломку. Перед Новым годом примерно за месяц можно было спокойно скопить на колбасу, чтобы мы смогли приготовить оливье. И конечно же, часть салата я относил своему другу-сироте Антону. Помню, когда у моих других, более богатых знакомых стали появляться компьютеры после игровых приставок, мне пришла в голову идея перепайки джойстиков от приставок таким образом, чтобы их можно было использовать с ПК. Им я делал это тоже не за бесплатно, несмотря на то, что хорошо их знал. За это не раз встречал косые взгляды в свою сторону.

В институт я поступал еще по старой системе сдачи экзаменов, тогда ЕГЭ был на стадии эксперимента, и вузы, принимая абитуриентов, давали выбор. На половину факультетов можно было поступить через единый госэкзамен, на другую половину – по старой советской схеме. Я не был уверен в своих знаниях, несмотря на подготовительные курсы, и поэтому сразу подавал документы «на платное» туда, где надо было сдавать ЕГЭ. На тех курсах я подружился с парнем, который впоследствии договорился через нужного человека о сдаче экзаменов, а поскольку еще не научились подделывать ЕГЭ, мне надо было переподать заявление, выбрав другой факультет, чтобы оказаться в группе со своим знакомым. Припоминаю то чувство, когда вызывали по фамилии тех, кто поступил «на бюджет». Удивлению не было предела, когда назвали мою фамилию. Но в приемной комиссии разочарование оказалось куда больше. Я оказался 11-м на 10 бюджетных мест. 10-м в этом списке был мой проплаченный товарищ. Меня позвали лишь потому, что я указал в заявлении, что хочу поступить «на платное».

Я, особо не утруждаясь, отучился пару семестров, но потом с моим сознанием началось твориться что-то странное. Если раньше мне просто нравилось понимать, то теперь это переросло в помешательство. Было очень интригующе смотреть на какие-нибудь формулы или схемы и ничего не понимать, но осознавать, что, потратив некоторое время, начну в этом разбираться и читать новый для меня язык. Возможно, недостаток моего образования сыграл со мной добрую шутку. Меня еще сильнее потянуло на изобретения. Были попытки сделать «вечный двигатель» на магнитах, по принципу двигателя внутреннего сгорания, только поршни должна была толкать не сила взрыва топливной смеси, а сила магнитов. Я не учитывал то, что сила магнита должна была меняться, чтобы толкать поршень, и в тот же момент не мешать ему возвращаться обратно. Однако сделать такое устройство оказалось невозможно в силу устройства нашего мира. Некоторое время, курсе на третьем – четвертом, я собирал и продавал через Антона всякую электронику, например сигнализации для дома. Несмотря на то что профессиональные системы охраны жилья были гораздо сложнее, у моих «сигналок» было небольшое преимущество, кроме цены: никто не знал, как это работает. А воровали обычно там, где была какая-нибудь известная сигнализация, для которой уже давным-давно были отмычки. Зачастую ворам не нужно было даже в дом заходить, чтобы ее отключить, это делалось просто и дистанционно с универсального пульта. С моей такой фокус не работал. На самом деле я много чего делал, но все это было как-то мелочно, и тогда я стал погружаться в квантовую механику, и недостаток знаний, как это иногда бывает, позволил мне придумать нечто такое, что не смогли изобрести лучшие физики Советского Союза.

Примерно это я и рассказывал врачу, оказавшись в психиатрической больнице. Теперь о том, как меня туда занесла судьба, в которую, как вы поняли, я тоже не особо верю.

Отучившись в институте, я пошел в армию. Служить родине пришлось в войсках, связанных с нашим ядерным щитом. Официально я занимался корректировкой траекторий полета баллистических ракет. После возвращения домой я пошел в военкомат за своим военным билетом. Как правило, это делают через месяц, но меня и уволили месяц назад, хотя настоятельно попросили доработать. Это было некое наказание за отказ подписывать контракт на 3 года. Посчитав, что, придя домой сразу с военным билетом, я сделаю свое возвращение более триумфальным, сразу с поезда я и пришел в военкомат, думая, что дел там на 15 минут. Так вот, отстояв очередь на выдачу документов, я увидел какую-то странную реакцию у тамошних служащих. Вместо того чтобы просто дать мне мои бумажки, они засуетились и закрыли окно, велев ждать. Никогда не любил бюрократов. Ожидая, я слышал, как они там забегали. Кому-то звонили. Странно это было. Минут через 15–20 окно снова открылось, меня пригласили пройти комиссию. Комиссию? Я ведь уже отслужил, зачем мне это? Но они настояли, пробормотав какую-то свою бюрократическую чушь… Одна из девушек за окном вышла ко мне и проводила меня на второй этаж к психиатру. Подозрительным показалось то, что рядом с психиатром молча стоял полковник. После собеседования меня попросили выйти, после чего в кабинете стоял оживленный, но непонятный разговор. Минут через 10 военный вышел, а психиатр позвал меня подписать какие-то документы. Прочитав их, я выяснил, что меня направляют на «профилактическое обследование» в психоневрологический диспансер.

– Машина сейчас подъедет.

– Не понимаю, зачем мне туда.

– Это не лечение, а просто профилактическое обследование, нормальная процедура для тех, кто служил в секретных войсках.

– Я что-то не припоминаю, что кто-то из моих сослуживцев попал в дурку вместо получения военного билета. Я с ними созванивался. Никаких проблем не было.

– У вас не все так однозначно. Не бойтесь, ничего страшного, через неделю получите свой военный билет.

– Неделю? Что-то долговато.

Но выбора у меня не было, они дали ясно понять, что не выпустят из военкомата просто так. Так я и попал в психушку. Несмотря на то что машина уже подъехала к больнице, выходить никто не стал. Все чего-то ждали. Минут через 20 я увидел того же самого полковника, который стоял у психиатра в кабинете. Он дал отмашку, и мы вышли из машины. Пройдя через КПП, у меня отобрали телефон, проводили в один из корпусов и сразу же направили к главврачу на прием. В кабинете меня встретил мужчина, но без халата, на вид лет 50. Он выглядел довольно аккуратно, был гладко побрит, на голове была обычная прическа с небольшой челкой. Он производил впечатление очень интеллигентного человека.

– Присаживайтесь.

– Надолго я тут задержусь?

– Расслабьтесь, никто не собирается вас тут держать долго.

– Зачем я здесь?

– Говорят, проходя армейскую службу, вы сильно отличились от коллег.

– Отличился?

– Именно.

– Это, наверное, нужно спросить у них.

– Расскажите о себе.

– Что конкретно Вас интересует?

– Начинайте с детства. Расскажите, откуда у вас появилась эта тяга к изобретениям.

Собственно, дальше я и рассказал ему то, с чего начал свое повествование.

– Вы сказали, что лучшие физики Советского Союза не смогли изобрести что-то. Что Вы имели в виду?

Тут я понял, что немного увлекся со своим рассказом, а он хочет выяснить, насколько я решителен в своем желании собрать свое изобретение, о котором по дурости рассказывал своим сослуживцам и даже офицерам, думая, что меня наймет государство и я смогу принести пользу своей стране.

– Да я про увеличение дальности полета ракет.

– Вроде бы почти обычное детство, тяга к изобретениям, увлечение квантовой механикой – это довольно интересно. Мне кажется, если бы не пошел в медицинский, то, наверное, был бы физиком.

– Я здоров? Могу ехать домой? Там еще автобус надо ждать.

– Нет, подождите, Вы что-то недоговариваете. Других изобретений разве не планировалось?

– Нет.

– Хорошо. Давайте поговорим еще.

– Сами знаете, Вы быстрее надели халат, чем я, и стало ясно, кто тут главный. А я просто очередной пациент. Давайте поговорим…

– Вы еще не видели наших пациентов. Среди них 3 бога и 2 божьих посланника, не считая наркоманов, алкоголиков и людей, считающих себя просто котлетами. Так что вы не совсем очередной пациент.

– Тогда что я тут делаю?

– Военные хотят, чтобы вы поделились своими разработками.

– Какими?

– Честно говоря, мне они об этом не рассказали.

– Вот и я не понимаю, о чем вы.

– Хорошо. Тогда разговор окончен. Скоро увидимся.

Я вышел из кабинета, где меня уже ждал санитар, который быстро проводил меня в палату. Там уже было занято 3 места из четырех, как я понял по не заправленным кроватям. Но на месте был только человек один из них. Он тут же поинтересовался:

– Ты не похож на наркомана.

– Так я не наркоман.

– А че тогда тут забыл?

– Сам не знаю, меня сюда назначили.

– Гы-гы, назначили…

Оказалось, что я попал в палату к наркоманам. Больше я не разговаривал с врачами около недели, хотя и пытался неоднократно попасть к ним, чтобы узнать, когда меня выпустят. Неожиданно ко мне пришла медсестра и сделала два укола. Я захотел спать и, кажется, через несколько минут уснул. Проснувшись, я выяснил, что эта медсестра заходила 3 дня назад. Но оказалось, что я не просто спал эти дни, а ходил и даже разговаривал. Самым странным было, что меня забирали в таком состоянии к врачу на несколько часов каждый день. После того как я отошел, меня снова забрали санитары и повели к “Директору”. Так они называли того врача.

– Говорят, что я уже тут был за последние 3 дня, что за укол мне сделали?

– Это было просто седативное средство. Для того чтобы вы расслабились.

– А почему я ничего не помню?

– Побочный эффект. Бывает. Скажите, а у Вас в роду не было душевнобольных?

– Вроде бы нет. А что? – сказал я, вспоминая, как бабушка мне рассказывала о своем отце и о том, как он бегал по полям, пока его не определили в дурдом пожизненно.

– Ничего, просто вопрос.

– Когда меня выпустят?

– Примерно минут через 30.

Не ожидая уже такого ответа, я с радостью воскликнул: «Наконец-то!»

– Не могу сказать, что вы в полной мере здоровы, но нет смысла держать вас тут дальше. До свидания.

– Надеюсь, прощайте.

Действительно, через полчаса я уже был на том самом КПП, через который входил, и, сжимая в руках справку «об освобождении», подошел к охраннику. Но никаких документов он не спросил, просто показал пальцем на дверь. А как же мой телефон? Порыскав в документах, охранник сказал, что никакого телефона при мне не было. Возмущаться я не стал, поскольку был рад тому, что всего в метре от меня находится свобода, и не хотелось, сказав лишнего, получить проблем.

Меня выпустили, и, первым делом, сойдя с автобуса, я отправился к родителям. Как оказалось, мое появление стало внезапным. Первая фраза матери сидит в голове до сих пор.

– Теперь ты никуда не денешься?

– Нет мам! – К горлу подступил комок, я не любил, когда она была в грустном настроении, поэтому постарался перевести разговор. – Давай я лучше сбегаю в магазин, и ты приготовишь нам селедку под шубой!

– Ты кушать хочешь? У меня в холодильнике есть котлеты. Вообще, мы очень переживали, когда ты не пришел. Я звонила всем: и в полицию, и в часть, и даже в морг. Никто не говорил, куда подевался мой сын. Кое-как допытала военкома. Что ты делал в психушке?

– Да ничего, обычная проверка.

Конечно же, она мне не поверила, но я не хотел нагружать ее своими проблемами, поэтому никаких подробностей говорить не стал. Чтобы разрядить как-то обстановку, надо было разбавить нашу компанию, и мы пригласили моего старого друга Антона. Он не заставил себя ждать, отпросился у начальства с завода и прибежал минут за 30. Встречать его я вышел один.

– Ну, здорово, дурачок.

– Ты-то откуда знаешь?

– Мать твоя сказала, когда тебя в психушку приняли. Как там, Наполеона видел?

– Что за стереотипы?

– Ну серьезно!

– Да, сразу двух в одной палате.

Посидели, надо сказать, мы неплохо, только, несмотря на то, что я просил его не затрагивать тему моего исчезновения, Антон иногда пытался неуместно шутить. После обеда Антон пообещал подбросить меня домой, и в машине мы уже смогли поговорить, не стесняясь родительских глаз.

– У меня есть задумка для изобретения, – сказал я.

– Что на этот раз?

– К такому ты явно не готов.

– Охренеть, на самом деле я ждал это услышать.

– Нужно будет немного подождать.

– Давай-давай. Сколько денег сможем заработать? Действуем, как обычно? Ты собираешь, я продаю?

– О, нет.

– Как так? Что ты придумал? Поехали отметим!

Короче, на следующее утро, когда я проснулся после водки, первым делом увидел родные шторы, затем родную кровать, затем родную комнату. Тут меня не было больше года. Я сел и не знал, что делать. Башка трещала по швам. Завтракать я не хотел. Взглянув на телефон, я увидел, что там было 2 пропущенных вызова от Антона и СМС от мамы с текстом что-то вроде «Как хорошо, что ты, наконец, дома». Ответив маме, я перезвонил другу. Он предложил «прошвырнуться» по городу и минут через 20 уже был у моего подъезда.

– Что делать-то будешь?

– Чтобы что-то делать, нужны деньги, а у меня ни копейки в кармане.

– Военным мало платят?

– Срочникам? В месяц примерно столько, сколько ты зарабатываешь за день, если не меньше.

– На работу устроиться не?

– Работа на дядю? Скучновато. Че это ты куришь?

– Электронка. Не видел?

– Такую нет. Видел только когда-то в рекламе. Но та была больше похожа на сигарету. Как она работает?

– Да испаряет жидкость с ароматизаторами. Вреда меньше, чем от обычной сигареты.

– Бросаешь курить?

– Что-то вроде того. Видишь, кто-то придумал эту штуку, теперь делает на нас деньги. А я сам хочу делать деньги. У тебя же в голове было до хрена идей до армии.

– Есть у меня одна идея. Но, как уже говорил, нужны деньги. Может быть, проедемся по магазинам? Надо бы одежды купить, ходить совсем не в чем.

– Кстати об этом. Машину мою не посмотришь? Бензина жрет, как будто на «Феррари» езжу.

– Ты же на заводе работаешь, машины собираешь.

– Я же не «Жигули» собираю.

– Какая разница? Принцип-то один и тот же.

– И что? Мне показали, как собирать, я собираю. Чинят в другом цехе.

– Типичный “раздатчик”. Ладно. Пошли.

– Нет, давай я лучше тебе ключи оставлю, а завтра, пока я на работе буду, ты глянешь мое корыто. Чтоб время не терять. Кстати, оставлю на пассажирском сиденье вторую электронку для тебя.

– Зачем она мне?

– Чтобы ты ее починил, – сказал он с ехидной улыбкой, – а то новую пришлось покупать. Пускай будет две.

В итоге мы пошли по магазинам пешком. В тот день я купил себе штанов и футболок. Самых простых. Никогда не понимал пижонства. Зачем нужна какая-то дорогая или даже брендовая одежда, особенно если у тебя мало денег? Хотя, как показывает практика, ее почему-то и покупают в основном те люди, у которых страдает материальное положение.

На следующий день, проснувшись со свежей головой, я отправился чинить его «Жигули». Покрутил немного стартером, машина завелась, но звук мотора был странный. Я не обратил на него внимания, когда мы ехали от моих родителей. Первым делом решил проверить воздушный фильтр. Он был такого вида, словно ему лет больше, чем мне. После замены машина завелась и звучала гораздо лучше. Но, сидя за рулем, я посмотрел на пассажирское сиденье. Там лежала вторая или, может быть, даже третья электронка Антона. Я взял ее в руки и на секунду «завис». Хм. Как просто она устроена! Вата, пропитанная жидкостью, окруженная спиралью с маленьким электрическим сопротивлением. А что если заставить ее испарять бензин? Я взял сигарету и отправился домой.

Порывшись в своих инструментах, я нашел паяльник и начал “ваять”. Разобрав половину старых изобретений, смог собрать электронную плату, которую можно было припаять к остаткам от электронки. Был уже вечер и темно, но мне не терпелось проверить этот «бульбулятор», поэтому я снова пошел к машине. Порывшись с фонариком в подкапотном пространстве, удалось найти провода, к которым подключилось мое изобретение. Само собой, пришлось резать топливную трубку, чтобы бензин шел через мое устройство.

Пришел черед завести машину. Двигатель запустился очень легко. Но, не успев обрадоваться, я увидел, что обороты потихоньку падают. Машина заглохла. «Вот черт», – стрельнула мысль. Покрутив стартером, я так и не дождался запуска. Обидно, досадно, но ладно. Нужно было идти домой, где я до 6 утра возился с программным обеспечением своего главного и основного изобретения.

На следующий день я проснулся от звонка Антона.

– Здорово, спасибо за машину.

– В смысле?

– Отлично едет, почти как новая, правда, завелась не сразу и уровень топлива не работает.

– А с ним что не так?

– Заправил 20 литров, стрелка поднялась, а вниз не опускается.

– А сколько ты проехал?

– Меня начальство в Коломну отправило. Так я уже вернулся. Больше 100 км проехал.

– Ничего себе, по ходу дела мой эксперимент с твоей сигаретой сработал.

– В смысле сигарета моя заработала?

– В смысле машина твоя теперь бензина меньше жрать будет. Ладно, слушай, я спать хочу, давай позже позвони.

На этом я лег спать дальше, несмотря на то, что был уже полдень. Второй звонок от него раздался часа через 4, когда он уже отработал и ехал домой. Почти у дома его машина загорелась. Криков с матом было много. Быстро собравшись, я поспешил «на помощь». Хотя помогать не пришлось. Все сделали пожарные. Возгорание началось из-под капота, как раз с той стороны, где я поставил свое устройство. Хорошо, что он успел остановиться. У него был шок, дабы его успокоить, я пообещал ему купить новую машину, само собой, лучше прежней, а также уговорил его никому не рассказывать о том, из-за чего произошел пожар. После увиденного пылающего факела нам ничего не оставалось, как пойти нажраться. Я долго думал, что же было не так, пока Антон во время пьянки не начал менять испаритель у своей электронки. Меня осенило, жаль, что поздно. Я не подумал о ресурсе и характеристиках ваты в испарителе. Да и вообще, запихнуть спираль, которая при нагревании раскаляется докрасна, в топливную магистраль явно было ошибкой. Я пообещал Антону, что поправлю свое изобретение, правда, как он справедливо заметил, проверять его уже было не на чем.

Спустя день, когда голова встала на место, я доработал изобретение. Вместо обычной ваты теперь использовалась минеральная, у которой температура горения гораздо выше, но, в отличие от каменной, она все же впитывала жидкость. Ее я запихнул между двух полых трубок, причем внутренняя была с отверстиями, дабы пары через нее проникали в двигатель, внешняя же была целой и нагревалась спиралью снаружи, так удалось обеспечить более равномерный прогрев. Два температурных датчика контролировали температуру, при превышении которой дополнительный клапан закрывал бензин. И чтоб уж наверняка сделать систему безопасной, я после этого клапана вставил жиклер с пистолетным баллончиком углекислого газа, который должен был подать свое содержимое в трубку, если начнется горение, потушив его. На это у меня ушла неделя.

Нужно было опробовать изобретение, и я не стал просить Антона найти клиентов, ведь его знакомые могли побояться, если был в голове факт недавно сгоревшей машины. Решил сделать это сам через интернет. Как оказалось, в интернете было полным-полно устройств, обещающих снизить расход топлива, и, естественно, на 100 % это был развод. Поскольку городок у нас маленький, да еще и не все умеют пользоваться интернетом, эту затею пришлось оставить. Я решил обзванивать своих однокурсников и одноклассников, дабы найти первых клиентов. Первый же звонок увенчался успехом. Парень, с которым мы учились в классе, работал дальнобойщиком и был очень даже не прочь сэкономить денег, тем более что как первому клиенту я пообещал скидку в полцены. Фура, конечно, была здоровенная. Установка оборудования заняла часов 5. Устройство я снабдил таймером, который останавливал его работу спустя некоторое время, дабы человек мог поменять испаритель. Замечательным было то, что машина при этом продолжала работать как надо, просто расходуя свою норму топлива уже без экономии. Когда я трудился, мой одноклассник стоял рядом и внимательно наблюдал, что и как делается. Само собой, было понятно – на заработок от этой идеи у меня не так уж много времени. Скоро разработка будет сворована «раздатчиками». Так я называл людей, которые не способны придумать что-то свое, а используют чужое. В этом плане для меня мир делился на «поваров» и «раздатчиков». Я надеюсь, вы уже поняли, кто тут «повар».

В общем, все заработало как надо, и я получал прибыль не только за установку, но и за продажу испарителей. От клиентов не было отбоя. Антона я приобщил к прекрасному, а сам стал только собирать устройства. Установкой и обслуживанием уже занимался исключительно он. Поток желающих был настолько большим, что всего за несколько месяцев мы смогли заработать по миллиону на каждого, но все равно, как я и обещал, новая машина для него была куплена исключительно на мои деньги. Несмотря на гарантию, мы сразу же поставили туда нашу «экономку» – так ее прозвали клиенты. А с работы он, конечно же, уволился. Без криминала, естественно, тоже не обошлось. Он заключался в том, что нам нужна была так называемая крыша. Выбирая между полицией и бандитами, Антон, учитывая судимость в прошлом, выбрал последних. Кстати говоря, именно они помогли ему получить «блатные номера» со знаком 600 на новую машину. Сама цифра Антону как верующему человеку не особо нравилась, мол, это очень близко к трем шестеркам, но, чтобы получить другие, нужно было ждать еще недели две. Можно ли было обойтись без блата? Нет. Когда ты никто и придумал что-то, что приносит очень большие (как я тогда считал) деньги, кто-то обязательно захочет тебе помешать. Был и существенный плюс криминала. Когда новый «раздатчик» пытался сделать-то похожее, то у него не получалось, и отнюдь не потому, что он плохо разбирается в технике. По моему настоянию скоро мы переделали схему работы. На бандитов перешла функция поиска желающих. Таким образом, человек, которому нужно было установить оборудование на автомобиль, выходил не на нас, а на них. Мы перестали общаться с клиентами. Нас по звонку в съемном гараже ждало только авто. И то, не нас, а Антона. Мне вообще можно было из дома не выходить. Сиди, паяй и прошивай.

Тогда мы особо не пили. Времени не было. Запись к нам была на 2 недели вперед. Чтобы устроить выходной, приходилось смещать заказы. Но я хочу рассказать об одном походе в бар. Баром, конечно, это заведение трудно было назвать, скорее, просто «гадюшник». Пьяные стремные бабы повсюду. Две из них уже дрались на улице, валялись чуть ли не в луже, но никто их не разнимал, напротив, люди стояли рядом, смеялись, а некоторые даже снимали их на телефон. «Перешагнув» через них, мы вошли в заведение и сели за барную стойку.