Багаж императора. В дебрях России. Книга вторая

–Мой Бог, – воскликнул король, и плечи его затряслись.

Нас быстренько попросили выйти, сказав, что аудиенция закончилась, а к королю срочно вызвали врача. Мы присели в приемной на всякий случай, вдруг король захочет что-нибудь еще узнать. Но через некоторое время в приемную вышел личный секретарь короля и довел до сведения присутствующих, что на сегодня аудиенция закончилась. Королю нужен отдых. Выслушав это сообщение, мы поднялись и вместе со всеми пошли на выход. Настроение было хуже некуда. Усевшись в автомобиль, ждавший нас у входа, мы, не сговариваясь, решили отправиться в паб, чтобы немного отвлечься от того, что свалилось на нас. Говорить не хотелось, и пока мы не подъехали к пабу, не проронили ни слова.

В пабе было сильно накурено душистым английским табаком. Можно было подумать, что мы попали в курительную комнату, так как дымящаяся трубка была почти у каждого во рту. Заняв столик там, где было несильно накурено, мы заказали бутылку виски и сразу налили себе по половине стакана. Эдвард встал и торжественно произнес:

–Я хочу выпить за тебя, Владимир, за то, что ты в трудную минуту всегда находил выход из любого сложного положения. За то, что мы стали понимать друг друга с полуслова, с полувзгляда, и за то, что мы с тобой отличные парни, хоть и любим иногда выпить.

И встав, одним махом опрокинул виски в рот. Было слышно даже, как оно, забулькав, полилось в его желудок. Он закрыл глаза от удовольствия, следя внутренним взором за этим процессом. Не желая ударить в грязь лицом, я тоже встал и снова наполнил стаканы.

–За тебя, Эдвард, я теперь понял, что и среди англичан есть отличные парни, а не зануды, которые не знают, что делать. Ты знаешь, что надо делать, и даже когда не знаешь, то все равно что-то делаешь. И это дает нам возможность идти вперед. За тебя, за то, что на тебя можно положиться в трудную минуту и быть спокойным за будущее. За твою жену и за твоего малыша Джеймса, чтобы он был достоин своего отца.

Высказав все это ему, я залпом выпил стакан и сел за стол. Так, поочередно похваливая друг друга, мы «уговорили» первую бутылку и перешли ко второй. Мы упражнялись друг перед другом в красноречии, вспоминали эпизоды нашего «путешествия» и пили за здравие королевского дома. Когда была выпита третья бутылка, мы ощутили, что пора и честь знать. Вызвав кеб, мы отправились каждый к себе домой, договорившись созвониться и назначить встречу.

Звонок от моего коллеги поступил через два дня. Мы встретились на набережной и, прогуливаясь, обменивались последними сплетнями.

–Да, ты знаешь, – сказал Эдвард,– король приказал в одной из комнат, где любил останавливаться его двоюродный брат, царь Николай II, повесить этот круг из досок Ипатьевского дома, а на нем разместить фотографии всех погибших членов царской семьи. Он периодически заходит в эту комнату и подолгу стоит перед ними, словно ведет диалог в свое оправдание. Но им-то уже все равно, а кто простит его? Вот в чем вопрос.

–Да, это всю жизнь будет теперь ходить за ним и за всем английским королевским домом. Главное, чтобы были сделаны правильные выводы, иначе это отразится на всей семье. А это, поверь мне, не за горами, – ответил я на его реплику. – Будем надеяться, что королевский дом, как всегда, будет на высоте.

–Хотелось бы в это верить, – сказал Эдвард, и мы пошли с ним дальше по набережной, которая уходила вдаль, увлекая и нас за собой в неизвестность, грозящую новыми событиями, которые уже стояли на пороге.

Я остался в Англии и все свои силы бросил на поддержку соотечественников, которые оказались здесь. С Эдвардом мы периодически встречались и у него дома, и в пабе, вспоминая прошедшие боевые дни, пока снова нас не свела друг с другом начавшаяся война. И в этой череде событий и предвоенной лихорадки снова всплыла янтарная комната.

Конец второй книги