Откровение в звуках

Кто-то возразит: эта музыка несовременна. Так могут утверждать только глухие, ещё не слышащие, не вслушавшиеся. Нет, эта музыка удивительно современна, как вечна и современна вера. И надежда. И любовь. Как всегда современно Небо. И река. И берёзовая роща. Поразительно: она, эта музыка, была создана, когда мир был совсем иным. Когда передвигались на лошадях, стреляли из мушкетов, секли шпицрутенами. Фортепиано было в диковинку. Посмотрите на портрет Баха: парик с буклями, чёрный кафтан, белый шейный платок. Но главное – глаза! Твёрдо сомкнутые губы. Упрямость видна в волевом подбородке. Впереди – испытания судьбы, но и Божья благодать! Но и величайший дар, полученный от Господа. «И всё, чего ни попросите в молитве с верою, получите», – говорил Иисус. Бах щедро распоряжался этим даром на протяжении 65 лет своей жизни. Столь же гениальный, но в поэзии, Борис Пастернак сознавал, обращаясь к Создателю: «Ты больше, чем просят, даёшь». А в Бахе не иссякал дар раздаривать! Молитва и вера укрепляли его сердце, помогая преодолевать мирские заботы, непонимание…

Иногда мне кажется, что музыкант жил не в XVIII веке, а во времена Иисуса Христа, ходил с Его учениками, видел и слышал. Слышал – и слушал. О земном пути Господа нам рассказали евангелисты в слове глубоком и ярком – не зря строки Евангелия зовут стихами. А вот музыкальное воплощение жизни Христа глубже и проникновеннее других совершил Бах. Слово упало на добрую землю. Умерло в тишине – воскресло в музыке. «Рождественская оратория», пассионы «Страсти по Матфею», «Страсти по Иоанну», «Месса си минор». А ещё – «Пасхальная оратория», мотеты и кантаты. Свыше двухсот духовных кантат! И всё это – о Христе. Поистине, эти гармонии – евангелие от Баха.

Если Георг Фридрих Гендель был сосредоточен в основном на Ветхом Завете (оратории «Эсфирь», «Саул», «Израиль в Египте», «Иосиф и его братья» и другие), то Бах – певец Завета Нового. Правда, и обращение Генделя к евангельской тематике дало прекрасные плоды: именно его «Страсти по Брокесу» вдохновили Баха на работу над его «Страстями».

«Приди, Иисус!» – восклицает Себастьян в одном из мотетов. «Иисус моя радость!» – слышим в другом. В течение одного церковного года кантор должен был написать 59 кантат, к каждой воскресной службе, не считая произведений на случай. За свою жизнь композитор сочинил пять годичных циклов духовных кантат, по одной к каждому воскресенью и празднику, – уникальное собрание христианской музыки, созданной в соответствии с требованиями лютеранства. Нередко он обращался к знакомым мелодиям и текстам великого наследия протестантских хоралов, и это помогало молящимся в храме воспринимать его музыку как богослужебную, хотя сами они не участвовали в её исполнении. Бах служил в церкви, регулярно создавая новые произведения. Казалось, это ремесло. Но Бах сумел поднять ремесло на уровень боговдохновенности.

Живу ремесленником Божьим

И каждый день в тетрадь мою

Записываю то, что прожил,

И прихожанам отдаю.

Не ведаю сует тщеславья,

Не знаю спешки и возни.

Есть ремесло. На нём расплавлю

Без примеси часы и дни.

Живу, приготовляя звуки.

Господь, я знаю ремесло.

Но как протягиваю руки

В ночи, пока не рассвело,

Туда, за дальние созвездья,

Среди громов, среди ветров –

И слышу радостно известья

О музыке иных миров!

Кажется, нет такой главы Евангелия, такого стиха псалма, которые небыли бы любовно, бережно перенесены в хорал, арию, синфонию (во времена Баха писалось так) Себастьяна. В кантате № 77 слышу, постигаю вдохновлённую словами Христа мысль о том, что в заповеди любви содержится весь Закон. Бах выражает заповедь любви музыкально: оркестр исполняет кантус фирмус хорала, то есть ведущую мелодию, проводимую неоднократно в неизменном виде – «Вот десять святых заповедей», – а хор сообщает новую заповедь. Христос получает новую заповедь любви из старого Закона – и композитор образует тему хорала из начальных интервалов старого хорала.

61-я кантата озарена словами Христа: «Се стою у двери и стучу». В 37-й бас поёт: «Вера даёт душе крылья». А в первом хоре 47-й кантаты, которую я особенно люблю, воплощены слова Иисуса: «Кто сам себя возвышает, тот должен унижен быть, и кто сам себя унижает, тот должен возвышен быть». 121-я – Рождественская. Об Утешителе, Святом Духе, рассказ в 108-й кантате. А вот Господь является после Своего воскресения ученикам (67-я кантата)… Хочется подпевать хору в 145-й кантате: «Ибо если устами своими будешь исповедовать Иисуса и сердцем своим веровать, то спасёшься». Прямо в душу проникает мольба в изумительно красивой 21-й кантате: «Приди, мой Иисус, утешь меня». И как бы в ответ звучит 4-я, на Пасху: «Иисус, Сын Божий, пришёл к нам!»…

Бах славит Господа и говорит с Ним не только в кантатах, пассионах, ораториях, мотетах. Ему довольно органа или клавира, скрипки или чембало. В Кётене, в небольшой часовне, был орган…

Отрадно и свободно мне

В часовне, к небу вознесенной

Не куполом, а во всю стену

Органом белым в глубине.

Но прежде темы вольный вздох

Пройдет, как «вождь», по всей часовне,

И нет мгновения верховней,

И слёз прозрачней, чем сберёг.

Здесь не мешает ничего

Обыкновенно и о многом

Вести мою беседу с Богом

На строгом языке Его.

О смерти и юности говорит языком музыки 8-я кантата, написанная на тему евангельского рассказа о юноше из Наина, которого исцелил Иисус (см. Лук 7). Над полями сияет солнце, а за городские ворота выносят сына вдовы. Звучат башенные колокола. Словно в ответ, пестреют цветы, отовсюду несётся жужжание пчёл, птичий щебет. В музыке звучит в миноре похоронный звон. Тучи сгущаются над долиной. Но раздаётся ария: «Уйдите, суетные, напряжённые заботы! Меня зовёт мой Иисус, кто откажется пойти?..» 140-я кантата посвящена притче о десяти девах. 43-я провозглашает 46-й псалом: «Пойте славу Царю нашему!»

Тема распятия – одна из главных в творчестве Баха. Она звучит в пассионах, в 4-й кантате «Христос лежал в оковах смерти». Вслед за трагедией смерти нам явлена победа Духа, воскресение, – музыка ликующая, под стать псалмам Давида. В «Страстях» сюжет завершается распятием и снятием с креста – Пьетой. Но в «Мессе си минор» – с небывалой силой воспета радость Божьего воскресения, открытая грядущим столетиям.

Творить для Господа было главным в жизни музыканта. Слава, известность были для него вторичны и не обязательны. И что с того, что при жизни Баха была опубликована только одна его кантата – 71-я, так называемая «Выборная»; не о славе думал великий гений. Он даже не ответил на дважды повторённую просьбу Маттесона дать о себе краткие биографические сведения для собрания жизнеописаний знаменитых музыкантов «Основание врат чести». Вот его друг Телеман был широко известен, Гендель… А Баха современники не считали выдающимся композитором – лишь исполнителем, органистом.

Маэстро думал не о славе, а о том, чтобы гармоничнее выразить то, что жило в его сердце, чтобы углубить рождающиеся темы, придав им символический смысл. Музыковеды давно отметили символичность творений композитора-христианина. Понятие Троицы родило троичную символику во многих его опусах. Из трёх вариантов Кирие («Господи, помилуй!») – слушайте Мессу! – один адресован Отцу, второй – Сыну, третий – Святому Духу. Кроме того, эти варианты помещены между начальной прелюдией и финальной фугой в «Клавирных упражнениях». Фуга тоже имеет три раздела с тремя мелодиями, большая её часть написана в трёхдольном размере. И это не бесплодная интеллектуальная игра, а высшее искусство, где сотворцом выступает, кажется, Сам Господь! И обратите внимание на фрагмент «Круцификсус» («И был распят и погребён») в си-минорной Мессе. Здесь басовая партия повторяется 13 раз – как бы «несчастливое» число, что символизирует временное торжество зла, когда Иисус был «распят за нас при Понтийском Пилате».

Где бы ни жил и ни творил великий мастер (Эйзенах, место его рождения, Арнштадт, Веймар, Кётен, Мюльхгаузен… вплоть до Лейпцига, где завершился его путь), своему кредо веры и любви он нигде и никогда не изменял, так же как и принципам творчества, понимавшегося им как служение Богу. И когда он был мальчиком в хоре, и когда – городским органистом, придворным музыкантом, учителем, главным для него было Творчество. Не случайно свои партитуры он украшал буквами SDG (Soli Dei Gloria) – «Одному Богу слава». Или JJ (Jesu Juva) – «Иисус, помоги». «Органная книжечка» украшена изречением: «Во славу Божию, ближнему на поучение». А перед первыми пьесами «Клавирной книжечки» для старшего сына Фридемана надписал: «Во имя Иисуса».

Своим ученикам в Лейпцигской музыкальной школе мастер говорил: «Генерал-бас – совершенный фундамент музыки и играется обеими руками так, что левая играет написанные ноты, а правая берёт к нему консонансы и диссонансы, дабы эта благополучная гармония служила славе Божьей и освежению духа. Там, где это не принимается во внимание, там нет настоящей музыки, а есть дьявольская болтовня и шум».

Воистину музыка для Баха – богослужение. А искусство было для него религией, потому и не имело ничего общего с мирским успехом. Религия у Баха входит в определение искусства. И он поднимается над концессиями и деноминациями: протестант пишет полную католическую Мессу! Пройдут годы, и под влиянием Баха Роберт Шуман перед смертью создаст латинскую Мессу… Да и сам Бах творил, как говорится, не на пустом месте. Ещё в юности он собственноручно переписал для себя мессы Палестрины, Лотти, Зеленки. Переписывал он и пассионы Генделя, кантаты Телемана, концерты Вивальди.

А вот сыновья Себастьяна Вильгельм Фридеман и Филипп Эммануил не играли сочинений своего отца. Иоганн Христиан Бах учил приехавшего к нему юного Моцарта, но тоже не играл ему ни единой ноты отца… А о своих учениках в Лейпциге учитель говорил: «У меня только 17 годных, а 20 – ещё не годных (то есть необученных), 17 же – никуда не годных».

Не понимали, не ценили. Когда Бах скончался, в протоколе магистрата Лейпцига было записано: «…среди прочих, умер кантор школы Фомы, или, точнее сказать, «директор капеллы»…

Бах не оставил завещания. Сыновья разделили рукописи и инструменты. Главное же наследство досталось грядущим векам. Пройдёт сто лет, и забытое великое искусство воскреснет для новой жизни. Спасибо Цельтеру и Мендельсону!

…В январе 1750 г. Бах тяжело заболел. Не помогли две операции: он ослеп. Сказалось то, что в детстве, украдкой доставая по ночам из шкафа старшего брата Иоганна Христофа нотные рукописи старых мастеров, он при луне читал и переписывал их. Сказалось многолетнее напряжение творческой деятельности. Да и от сильных мира сего ему доставалось не раз. Даже в тюрьме сидел по приказу разгневанного Веймарского князя Эрнеста – за просьбу об отставке… 18 июля Себастьян внезапно прозрел, но через несколько часов с ним случился удар.

В последние часы жизни он диктовал хоралы зятю Альтниколю. В основу хорала, сочинённого незадолго до смерти, положена мелодия «Когда тяжёлые бедствия окружают нас». Но маэстро продиктовал другое название: «Пред престолом Твоим являюсь я».

Смиренно к трону Твоему,

Всевышний, приступаю ныне.

Небесную юдоль приму,

Как некогда земную принял.

Но здесь ещё продли мой срок,

Дай силы Твоему творенью,

Чтоб я перед уходом смог

Сказать слова благодаренья.

Да будет вечно славен Тот,

Который сей сосуд скудельный

Наполнил от Своих щедрот

Живой любовью беспредельной!

Да будет вечно славен Тот,

Кто дал мне веру и дерзанье

И семь благословенных нот,

Затем чтоб я среди невзгод

Своё построил мирозданье!

Прав был Альберт Швейцер, сказавший: «Бах – завершение. От него ничего не исходит, но всё ведёт к нему». В переводе с немецкого «Бах» означает «ручей». «Не ручей – море ему имя!» – воскликнул Людвиг ван Бетховен.

…Я вижу Иоганна Себастьяна, сидящего у клавесина или органа, вижу его руки, пальцы. И сквозь музыку чудится шёпот:

Так мерно долгое движенье

Последней фуги, что скорей

Не прекращаться легче ей,

Чем вздох найти для завершенья.

Но слышу, глядя в небосвод,

Не фугу, что, внимая теме,

Течёт под пальцами, а время,

Что между пальцами течет…

Течёт в вечность.

Воля Бетховена

В жизни великого композитора Людвига ван Бетховена меня особенно волнуют два «момента»: один связан с так называемым «Гейлингенштадтским завещанием», другой – с письмами «К бессмертной возлюбленной».

1802 год. Мастер проводит лучшее время года в маленьком городке Гейлигенштадт, к северу от Вены, на берегу Дуная. Здесь, в чердачной комнатке, отчаяние диктует Бетховену письмо братьям Карлу и Иоганну. Первые же строки выдают истинную причину страданий: «О вы, считающие или объявившие меня озлобленным, упрямым или мизантропом, как вы несправедливы ко мне… Вы не знаете тайной причины того, что я вам кажусь таким… подумайте только, вот уже шесть лет, как меня поразил неизлечимый недуг…»

И дальше Людвиг признаётся: «Я глух. Я должен жить изгнанником. Едва только я сближаюсь с обществом, как меня охватывает жгучий страх…»

Незадолго до написания этого письма произошёл случай, ставший, видимо, последней каплей в чаше терпения и молчания Бетховена, скрывавшего от всех свою прогрессирующую глухоту. Фердинанд Рис, ученик и друг Бетховена, во время одной из совместных прогулок обратил его внимание на пастуха, который играл в лесу на свирели, вырезанной из ветки сирени. Увы, Бетховену в течение получаса не удалось ничего расслышать. Чтобы не причинять боли своему великому спутнику, Рис в конце концов притворился, что тоже ничего не слышит. Бетховен всё понял и стал тих и мрачен.

Прощаясь со всем, чем он жил на земле, композитор словно хочет забыть о музыке и в своём завещании в слезах обращается к Heбеcaм: «О, Божество, Ты с высоты видишь моё сердце, Ты знаешь его, Тебе ведомо, что в нём живёт любовь к людям и стремление к добру. Итак, пусть свершится. С радостью спешу я на встречу смерти…»

Казалось бы, всё: он уйдёт из жизни в 32 гoдa, ещё, по сути, не создав ничего, что сделало его Людвигом ван БЕТХОВЕНОМ. Но 10 октября он делает приписку: «О Провидение! Дай мне хотя бы один день чистой радости…»

Господи, хотя бы день

Чистой радости пошли!

Не отдай меня беде,

Вырви из людской квашни!

Облака мои развей,

Спрячь меня за сто миров

И от зависти друзей,

И от ярости врагов!

Побеседую с листвой:

Кто я? Где я? И куда?

Как зовут меня? Постой:

То ли вяз, то ли звезда…

Господи, полжизни дам

Ради одного лишь дня!

A иначе – вырви сам

Всю! С дыханьем! Из меня!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.