Последний уровень

Джонатан недовольно поджимает почти побелевшие губы, а молчавшие всю перепалку Хайден и Даниэль согласно кивают.

Перевожу внимание на Хэйса, он слишком внимательно смотрит в ответ. В данную минуту он напоминает мне куратора, которого я знала в Центре Z, а не непредсказуемого Охотника, с которым познакомилась позже.

– Хорошо, что вы это понимаете, – произносит Кроу, но Хэйс продолжает удерживать мой взгляд, поэтому я даже не думаю отвернуться. – Итак, есть какие-то идеи? Нам нужны любые, даже самые безумные варианты.

Бывший куратор слегка хмурит брови и наконец переводит внимание на главаря Охотников.

– Подожди. А как же девушки? – Он вновь поворачивается ко мне. – Тори, ты передумала оставаться?

Глубоко вздыхаю, даже не обратив внимания на то, как назвал меня Хэйс. Мельком оглядываю Охотников, проигнорировав присутствие Джонатана, и в конце концов останавливаю внимание на Кроу. Он выжидательно приподнимает брови, открыто встречая мой взгляд, и говорит:

– Хороший вопрос. Что скажешь, Виктория? Выбор…

Нетерпеливо перебиваю:

– Да-да, выбор за мной, я помню. Но сначала… можно поговорить с тобой? Наедине.

Кроу слегка склоняет голову набок, его темно-серые глаза светятся любопытством.

– Ладно, – медленно произносит он.

Быстро поворачиваюсь к Веронике, одариваю ее многозначительным взглядом, в ответ получаю понимающий кивок.

– Это не займет много времени, – сообщаю уверенно.

Не знаю, кого пытаюсь в этом убедить, Кроу, сестру, остальных Охотников или себя.

– Идем, – бросает Мартин и тут же направляется в сторону двери, отделяющей одну часть второго этажа от другой.

В растерянности провожаю его удаляющуюся спину. Я думала, мы отойдем в сторону окна, но так, наверное, даже лучше. Не будет отвлекать ненужное внимание непрерывно хмурящегося Хайдена, или пышущего злобой Джона.

Кроу останавливается возле двери, открывает ее и дожидается меня. Когда я приближаюсь, он приглашающим жестом велит мне заходить первой. Оказавшись за перегородкой, осматриваю ранее скрытую часть помещения. Повсюду расставлены ряды длинных столов и разномастных стульев, на дальней стене расположено окно, идентичное тому, рядом с которым я разговаривала с сестрой.

Кроу бесшумно прикрывает дверь, огибает меня и уверенно шагает вперед, доходит примерно до середины помещения, останавливается возле одного из металлических столов, оборачивается и выжидательно смотрит на меня. В то же мгновение прихожу в движение. Пока иду в сторону Охотника, он мельком и без особого интереса осматривается, затем присаживается на край столешницы, вытянув при этом длинные ноги и скрестив их в лодыжках, а также складывает руки на груди. Останавливаюсь прямо напротив, но и не думаю по примеру Кроу усесться на стол.

Приблизительно полминуты молчим и просто разглядываем друг друга. Чем дольше между нами висит тишина, тем более довольным становится выражение по-мужски красивого лица Кроу, и я в какой-то момент вновь ловлю себя на том, что пялюсь. Меня накрывает волной раздражения. Да что со мной не так? Никогда не было такого, чтобы присутствие другого человека мешало мне мыслить здраво. Неужели все дело в каком-то странном магнетизме и сексуальности этого парня?

Встряхиваю головой, чтобы прогнать мысли, неуместные не только в данных обстоятельствах, но и вообще. В этот момент Кроу первым нарушает тишину:

– Итак, что ты хотела обсудить?

Пока выбрасываю все лишнее из головы и пытаюсь вспомнить, зачем вообще пришла сюда, делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю. А после признаюсь:

– Я передумала оставаться.

Кроу не выказывает ни малейшего удивления.

– Правильно сделала.

Недоверчиво смотрю в его лицо, пытаясь понять, о чем он на самом деле думает, но это оказывается не так-то просто. Кроме того, Мартин вообще не облегчает мне задачу, ничего не добавляя.

– И что? Это все? – уточняю нетерпеливо.

Он небрежно пожимает плечами.

– Я был уверен, что в итоге ты примешь правильное решение. В Нордене для вас с Вероникой больше нет безопасного места, и ты прекрасно это знаешь, хотя и пыталась отрицать. Это нормально. Нелегко решиться и полностью поменять свою жизнь, к такому никто не бывает готов.

Отступаю, сполна ощутив всю тяжесть свалившихся на меня обстоятельств, и все-таки упираюсь задницей в стол, но сесть на него не решаюсь.

– Ладно, Кроу, давай отбросим всю эту чушь с выбором…

– Это не чушь…

Фыркаю так громко, что он невольно замолкает.

– Ой, да брось! Мы оба знаем, что это правда. Не было и нет у меня никакого выбора. Нам придется пойти с вами. Я понимаю, что ты тут главный и все тебе подчиняются, но… – запинаюсь, потому что не привыкла вести столь откровенные разговоры с кем бы то ни было. – Я всегда была только за себя, а теперь мне придется прогнуться под тебя. Мне нужны какие-то гарантии. Дай мне хоть что-то, Кроу. Я должна знать, во что втягиваю сестру.

Охотник с задумчивым видом изучающе разглядывает мое лицо, словно пытается считать те эмоции, которые я тщательно пытаюсь скрыть.

– Гарантии… – с каким-то странным отрешением повторяет он. – Давай начистоту, Виктория. Я не могу обещать безопасность ни тебе, ни Веронике, потому что это будет пустой треп. Тебе, а мне и подавно, это не нужно.

Горько хмыкаю и качаю головой, прекрасно понимая, что он прав. Но меня такая правда не устраивает.

– Кроу…

– Подожди, я еще не закончил. Так вот, реальность такова, что мы встряли в такое дерьмо, в каком еще не бывали. И пока не выберемся из города, я не могу дать тебе никаких гарантий. Разумеется, я сделаю все от меня зависящее, чтобы больше никто не погиб.

Охотник говорит и выглядит настолько серьезно, что только идиотка усомнилась бы в правдивости его слов. Чувствую, как вспыхивают щеки, но продолжаю упрямо делать вид, будто меня не трогают его слова, хотя это самая настоящая ложь.

– Зачем ты это делаешь? Мы балласт. Все это знают, а Джон не постеснялся сказать об этом вслух.

– Он такого не говорил, – усталым голосом возражает Кроу.

– Это потому, что ты не дал ему договорить.

Слабо улыбаюсь, но Мартин не отвечает на это действие, что совсем не вяжется с тем образом, который я успела сложить у себя в голове. Таким серьезным видеть его непривычно.

– Что ты хочешь услышать, Виктория? Я уже говорил, что не разобрался в себе. Делать какие-то громкие признания я не собираюсь.

– Мне они и не нужны, – сообщаю поспешно, краснея еще сильнее. – Я просто хочу понять…

– Знаю, – в который раз перебивает Кроу. – А еще я уверен в одном. Если вы останетесь, Данэм найдет вас быстрее, чем ты можешь представить. Думаю, не стоит говорить, что вряд ли после этой встречи хоть одна из вас выживет, а если и так, Шон позаботится о том, чтобы предатели, а мы все для него именно такие, получили страданий сполна. Желаю ли я тебе подобной участи? Нет.

Не знаю, как реагировать на эту речь. Кажется, Кроу только что сделал то, чего так не хотел.

– Хорошо, – шепчу едва слышно. – Никаких гарантий, пока мы в городе. Но, если нам удастся невредимыми выбраться из Нордена, куда ты нас поведешь?

– В безопасное место. Большего тебе пока знать не нужно.

Качаю головой и тихо смеюсь, чем, кажется, вызываю недоумение у главаря Охотников.

– Нет, Кроу, так не пойдет. Мне нужно знать, где искать помощь на той стороне, если вдруг случится так, что мы с сестрой останемся одни. Я ведь была за Барьером всего раз и не знаю законов, по которым живет внешний мир. Оставшись без поддержки, мы не выживем. Так какая разница, где умереть – здесь или за Барьером? Смерть есть смерть. Дай мне хоть что-то.

Уголок губ Кроу слегка вздрагивает, и я какого-то черта с облегчением выдыхаю.

– Справедливо, – сдержанно произносит он. С минуту поразмыслив, Кроу сообщает: – Чтобы добраться до безопасного места, нужно двигаться строго на восток от Барьера. Если сумеешь сориентироваться по сторонам света, продвигайся по прямой до тех пор, пока не доберешься до реки. Найдешь ее и уже точно не собьешься с нужного направления. Если возьмешь средний темп, то не позднее чем через неделю встретишь людей, которые доставят вас с Вероникой куда надо. Спроси Элиаса и скажи, что пришла от меня.

Медленно киваю, укладывая по полочкам полученную информацию, и в то же время ощущаю, как с плеч падает невидимый, но от этого не менее тяжкий груз. Если Кроу не солгал, а я не вижу причин ему так поступать, значит нам с Рони не придется действовать вслепую. Конечно, я надеюсь, что мы выберемся из Нордена без потерь, и мне не придется действовать в одиночку, пробираясь сквозь опасности враждебного внешнего мира, и проводить через все это абсолютно неподготовленную Веронику.

– Хорошо, я поняла.

Кроу заметно расслабляется, кивает и вновь улыбается с подозрительной хитринкой.

– Это все? Или ты хочешь обсудить или сделать что-то еще?

Обсудить или сделать?

– О чем это ты? – спрашиваю, опасливо прищурившись.

– Ты хотела поговорить наедине, – со значением напоминает он.

Мои губы невольно расплываются в улыбке, и я никакими способами не могу ее сдержать. Этот человек неисправим.

– Пошел… – начинаю я, но резко обрываюсь, когда Кроу внезапно подается вперед, хватает меня за руку и притягивает вплотную к себе.

От удара о твердое тело Охотника из легких вышибает воздух, и я не успеваю никак отреагировать, а Кроу уже склоняется к самому моему лицу и, угрожающе понизив голос, говорит почти касаясь моих губ своими:

– Не надо играть со мной, Виктория.

Мысли против воли переносят меня в тот вечер, когда мы набросились друг на друга с поцелуями.

Хочу ли я повторения?

Да, черт возьми!

Будет ли это умным поступком?

Нет и еще раз нет.

– Я не… – пробую отвертеться, но без шансов, потому что Кроу, кажется, даже не замечает мою жалкую попытку.

– Твое – пошел ты, звучит как приглашение. И знаешь, какой оно имеет эффект?

– Н-нет, – признаюсь, слегка запнувшись.

Кроу так близко, что я всем своим существом чувствую исходящий от него жар, а от запаха его кожи, заполняющего каждую клетку моего тела, кружится голова, что еще больше мешает мыслить здраво.

Он резко выпрямляется, отчего я пошатываюсь, но Кроу не дает мне отстраниться слишком явно. Удерживая зрительный контакт, он толкает меня в сторону стола, рядом с которым я только что стояла, и когда ноги упираются в металлическую поверхность, Мартин разворачивает меня к себе спиной и прижимается чуть теснее, обвивая одну руку поперек живота, а вторую опуская на бедро и сжимая пальцы. Упираюсь ладонями в прохладную столешницу, задницей ощущая силу возбуждения Кроу.

Он медленно скользит губами по моей шее, вызывая горячую волну мурашек, несущуюся туда, где все ноет от желания, и останавливается, коснувшись мочки уха. Чертов Кроу! Как он это делает?

– Чувствуешь? – хрипло спрашивает Охотник.

И кто из нас теперь играет?

– Да, – выдыхаю чуть слышно, но он так близко, что наверняка проблем с тем, чтобы разобрать ответ, у него не возникает.

– Не играй со мной, Виктория, – предупреждающим тоном повторяет он. – А не то, рано или поздно тебя ждет расплата. Поняла?

Опускаю веки и облизываю пересохшие губы, радуясь тому, что Кроу не видит моего лица, в противном случае, он мог бы прочесть на нем недвусмысленный ответ, звучащий не иначе, как приглашение продолжить.

– Да, – произношу так же тихо, как и в первый раз.

Стараюсь прогнать мелькающие перед внутренним взором картинки, которые навевает близость чертова Охотника, но безуспешно. У меня даже не возникает мысли о том, как от разговора о шатких шансах на выживание мы перешли к этому.

Из-за стены вдруг доносятся громкие голоса, и наваждение в тот же миг спадает. Выпутываюсь из объятий Кроу, он без сопротивления отпускает и делает шаг в сторону. Разворачиваюсь к нему лицом и приглаживаю растрепавшиеся волосы. Кроу напряженно смотрит на стену, за которой с чего-то раскричались остальные, и машинально тянется к поясной кобуре. Ни сказать, ни сделать ничего не успеваем, распахивается дверь, на пороге показывается встревоженный Даниэль. Либо мы выглядим вполне прилично, либо и вправду случилось что-то из ряда вон выходящее, но он будто не замечает ни нашего сбитого дыхания, ни раскрасневшихся лиц.

– Джон отключился, – сообщает Дан и быстро оглядывается через плечо, чтобы спустя секунду добавить, – нужно переливание крови, иначе…

Он не договаривает, но это и не требуется. Кроу, передумавший хвататься за пистолет, со злостью проводит ладонью по коротким волосам и тихо ругается матом, сразу же направляясь к двери, где уже никого нет. Перевожу дыхание и медленно иду следом.

Возбуждение исчезло так же быстро, как нахлынуло, но мне от этого не легче. Я понятия не имею, как это контролировать, а если Кроу будет вытворять что-то подобное, не прилагая особых усилий, это грозит вылиться в огромную проблему.

Глава 4

Следом за Кроу покидаю закрытую часть этажа, колени все еще слегка подрагивают. Перевожу дыхание, с трудом беру себя в руки и нахожу взглядом Веронику. Она склоняется над большой сумкой-аптечкой, принесенной сюда Хайденом, и достает несколько упаковок с какими-то тонкими прозрачными трубками, иглы в индивидуальных упаковках и еще какие-то медицинские приспособления. Думаю, все это понадобится для переливания крови. К горлу подкатывает плохое предчувствие, и я решительно направляюсь в сторону сестры, она как раз выпрямляется в полный рост, передает все Хэйсу, который что-то ей говорит, но мне не удается расслышать ни слова. Рони уверенно кивает.

Кроу и Мур склоняются над потерявшим сознание Джонатаном. Первый прощупывает пульс, второй с помощью ножа освобождает руку раненого от плотно прилегающего рукава, видимо, чтобы поскорее начать процедуру. Даниэль стоит в стороне от всех с извечным планшетом в руках, при виде этого я хмурюсь. Безопасно вообще пользоваться техникой, которую можно отследить? Но первым делом все равно подхожу к сестре.

– Рони? – зову негромко. Она переводит на меня обеспокоенный взгляд. – Надо поговорить.

Вероника растерянно кивает. Подхватываю ее под локоть, наградив при этом мимолетной улыбкой Хэйса, с подозрением наблюдающего за каждым моим движением. К счастью, он быстро теряет к нам интерес, потому как Кроу объявляет, что все готово.

Утягиваю Рони в сторону окна, но в последнее мгновение передумываю и в первую очередь решаю переброситься парой слов с Даниэлем. При нашем приближении он отрывается от экрана, вопросительно поднимает брови и привычным движением поправляет очки.

– В чем дело?

Жестом указываю на планшет.

– Им вообще безопасно пользоваться? Люди Данэма не смогут отследить тебя по IP-адресу?

Дан улыбается уголком губ, отрицательно качает головой и уверенно заявляет:

– Нет. У меня установлены мощные протоколы защиты, которые не так-то просто обойти. А если кто-то попытается это сделать, в специальное приложение тут же поступит соответствующий сигнал, он даст мне время отключиться до того, как нас смогут найти. В любом случае, я выхожу в сеть ненадолго. Сейчас необходимо понять, каким запасом времени мы обладаем. Мне надо узнать, что творится в городе и на каком этапе находятся служители безопасности и шестерки Данэма.

С облегчением выдыхаю и дарю Даниэлю ободряющую улыбку.

– Хорошо, тогда не будем тебя отвлекать.

Дан кивает и спустя секунду возвращает все внимание на ярко светящийся дисплей, кажется, позабыв о нашем существовании. Незамеченными отходим в сторону и останавливаемся только возле окна. Поворачиваюсь лицом к Веронике, заглядываю в ее глаза, так похожие на мои, и начинаю без предисловий строгим тоном:

– Даже не думай предлагать свою кровь!

Рони бросает быстрый взгляд поверх моего плеча на Охотников, но почти сразу же возвращает его ко мне.

– Вик, ты же знаешь, я универсальный донор и…

Перебиваю, стараясь говорить еще чуточку жестче:

– Ты не будешь в этом участвовать! Мы сейчас не в том положении, чтобы намеренно рисковать ради других. Потеря крови, пусть и малая, ослабит тебя. Это недопустимо. В ближайшее время нам придется бежать из города, и каждый представитель закона попытается этому помешать.

Вероника тяжело сглатывает, в глубине ее глаз мелькает искра непокорности. Могу себе представить, какие при этом мысли владеют ее сознанием. Никому бы не понравилось, если бы им начали командовать. Тем более в таком тоне. Но у меня нет времени, чтобы детально объяснять свою позицию.

Многозначительно поднимаю брови, ожидая возражений. Рони чуть поджимает губы, но в конце концов все же кивает.

– Хорошо, тебе виднее. – Она тяжело вздыхает, косится в сторону Охотников и говорит, чуть понизив голос: – Кроме того, я уже сказала, что готова доверять тебе. Но, Вик, почему Джон обвиняет во всем тебя?

Оборачиваюсь. Хэйс сидит на деревянном ящике у стены рядом с тем местом, где на паллетах покоится голова практически белого Джонатана. Кроу распутывает трубки, вероятно, готовясь слить часть крови с Люка во благо здоровья Джона. У меня мелькает мысль, что все бесполезно. Уверена, Охотники тоже это понимают, но то ли не желают признавать очевидное, то ли просто не могут бездействовать. Каким бы засранцем не был Джон, он их друг. Да и я не желаю ему смерти несмотря на то, что запретила Веронике становиться донором. Жизнь и здоровье сестры для меня в приоритете.

Делаю глубокий вдох и вновь смотрю на Веронику.

– Должен же он кого-то винить, почему бы этим кем-то не стать мне?

Рони снова недовольно поджимает губы и произносит с отчетливой укоризной в голосе:

– Вик, я же серьезно.

Устало пожимаю плечами.

– Не знаю, Рони. Я и правда делала не самые умные вещи, когда сбежала от Охотников. Но в тот момент они казались мне тем, что я должна сделать, понимаешь? Я понятия не имела, что Охотники вовсе не желают меня убивать. Единственная цель, к которой я стремилась, – твое спасение. И я бы повторила все еще раз, если бы это потребовалось. Ведь для меня нет никого важнее тебя.

Вероника медленно моргает, ее лицо тут же меняется, становясь мягче, она в один шаг преодолевает разделяющее нас расстояние и заключает меня в объятия. Прижимаю к себе сестру и вдыхаю родной запах.

– Рони, я ни в коем случае не хочу давить на тебя и как-то обесценивать твое мнение, – говорю мягко, – но вот сейчас, в той ситуации, в которой мы оказались, мне нужно, чтобы ты доверяла мне и делала все, что я говорю. Только так у нас получится выбраться живыми из всего этого дерьма.

Чувствую, как Вероника кивает и почти сразу после этого отстраняется. В глаза мне не смотрит и говорит очень тихо, словно нехотя.

– Ты права. Просто… просто мне страшно. Что нас ждет, Вик? Что тебе сказал Мартин?

Открываю рот, собираясь ответить, но не успеваю. Словно почувствовав, что речь идет о нем, Кроу вмешивается в разговор:

– Дан, девушки, идите сюда.

– Хорошо, – произношу громко, затем понижаю голос, чтобы ответить на вопрос Рони. – Он нам поможет. Нужно только держаться поблизости.

Вероника кивает и снова смотрит поверх моего плеча, после чего говорит:

– Идем, они ждут.

Слегка пожимаю ее пальцы, стремясь вложить в это короткое действие уверенность, гораздо большую той, что испытываю на самом деле.

Охотники собрались в том же углу, где мы их оставили. От вены Хэйса к руке Джонатана протянута трубка, заполненная кровью. Сам донор удобно, насколько это вообще возможно, устроился на ящике, откинувшись спиной на стену. Кроу заговаривает сразу же, как мы приближаемся, но обращается к Даниэлю:

– Дан, какие новости?

Даниэль отвечает, не отрываясь от экрана и продолжая что-то пролистывать, отчего его голос звучит слегка отстраненно:

– Прошелся по каналам служителей безопасности. Окраины и границы уже очищены от метов, большая часть из тех, что рвалась к центру тоже уничтожена, остается немного из тех, что каким-то чудом проникли в Кинг-плаза – главный штаб Синдиката. Часть безопасников ждет подкрепления со стороны Охотников, чтобы начать зачистку. Остальные заняты прочесыванием улиц. Все жители эвакуированы в убежища, но жертв очень много, это понятно и без подсчетов.

Он замолкает и несколько раз с силой ударяет пальцем по экрану планшета. Переглядываемся с Рони, на ее лице неподдельный испуг и тревога.

– Ждать, что Данэма прикончат в его высотке, наверное, было бы слишком оптимистично с нашей стороны, – мрачно произносит Хэйс и с ироничной усмешкой слегка качает головой.

– Он точно жив, – уверенно заявляет Кроу. – Чтобы убить такого мудака, и армии метов будет мало. Он наверняка закрылся в каком-нибудь бункере, откуда удобно раздавать приказы.

Остальные Охотники согласно кивают, даже Даниэль, который все еще выглядит немного рассеянным. Каждую секунду ожидаю, когда же он скажет о том, о чем даже мельком не упомянул во время своего доклада, но парень молчит. Не выдерживаю первой.

– Что там с Ремиссией? Служители безопасности поймали их? Убили?

Дан впервые за последние минуты отрывается от экрана и смотрит на меня поверх очков. Взгляды всех оставшихся Охотников тоже направлены на него.

– В основном тишина, – наконец отвечает он, разводя руками. – Люди с топорами лишь мельком упоминаются на двух каналах. Там сказано, что они исчезли.

– Как это – исчезли? – возмущенно спрашивает Хайден, озвучивая мои мысли.

Даниэль пожимает плечами.

– Тут написано, – он мельком заглядывает в светящийся экран, – что они «довели метаморфов до Кинг-плаза, после чего исчезли». Упоминаний о том, что они заходили в здание, нет. Как и о том, куда могли отправиться дальше. Запущу программу отслеживания по ключевым словам, рано или поздно их заметят, ведь не сквозь землю же они провалились.

Задумчиво потираю лоб, но озарение и не думает снизойти до моего кипящего мозга. Для чего было тащить метов в центр, а потом прятаться? Люди из Ремиссии имеют слишком приметную внешность. И даже если они переоденутся, им ни за что не смешаться с толпой. Уверена, Линкольн это понимает. Да и Амадор тоже. Хотя откуда мне знать? Мое общение с предводителем Ремиссии было весьма коротким, да и язык общения у него крайне специфический.

– Ладно, – произносит Кроу, вырывая меня из размышлений. – Не важно, куда они делись, для нас эта информация не имеет ценности. Гораздо важнее то, что служители безопасности и Охотники заняты другим делом. Уверен, Данэм еще не успел отправить по наши души слишком много людей. Безопасность Нордена в приоритете. Так что сейчас самое подходящее время, чтобы свалить под шумок. Осталось только решить, как пройти мимо охраны границы.

– Оденемся в костюмы Охотников и скажем, что едем к Барьеру, разобраться, почему Стражи вовремя не дали красный сигнал, – предлагает Хайден.

– Думаю, про Стражей упоминать не стоит, – возражает Кроу. – По-моему, очевидно, почему они не послали сигнал, и если мы назовем эту причину, то не вызовем ничего, кроме подозрений.

Рони легонько тянет меня за рукав. Вопросительно смотрю на нее, и она тут же спрашивает шепотом, который точно больше никто не услышит.

– О чем он говорит?

Если бы я знала. Я же не Кроу, которому, кажется, известно все на свете.

Пожимаю плечами, перевожу внимание на главаря Охотников и задаю вопрос, потому что меня тоже интересует ответ на него.

– Нас не просветишь?

Кроу смеряет меня долгим взглядом, затем награждает Веронику более быстрым и дает терпеливые разъяснения:

– Метаморфы и Ремиссия скорее всего пришли из-за Барьера примерно в одно время. Получив сигнал, Стражи прибыли туда, но сообщить об угрозе синего уровня не успели. Хотя, может, и успели, об этом можно только догадываться. Амадор и его дружки разобрались с подоспевшими Стражами. Ну а потом и с теми, кто прибыл им на подмогу, если сигнал о синем уровне все-таки был отправлен. Таким образом, меты беспрепятственно восстановились после перехода, а потом направились в город и свободно зашли в него. Поэтому режим изоляции и объявили слишком поздно.

– Логично, – соглашаюсь негромко, за что получаю кривоватую улыбку на губах Кроу.

Щекам вмиг становится жарко, потому что в голову тут же лезут неуместные воспоминания о событиях получасовой давности. И в этот же момент внутри вспыхивает злость на себя. Да что это такое? Надо срочно как-то решать эту проблему.

– Ладно, – нетерпеливо говорит Хайден, и я пользуюсь случаем, чтобы перевести внимание на его не вполне довольное лицо. – Придумаем другую правдоподобную причину. Например…

– Не выйдет, – не дает договорить Даниэль, уже вернувшийся к планшету, чем вызывает неодобрительное цоканье Мура, на которое он не обращает ни малейшего внимания. – Шестерки Данэма разослали ориентировки на каждого из нас, кроме девушек. – Он поднимает голову, ловит мой взгляд и виновато пожимает плечами, будто в том, что на нас с Рони еще не объявили охоту, видит свою вину. – В общем, любого Охотника, который попытается выйти за пределы зоны изоляции без специального разрешения, приказано задержать.