Бермудские лётчики

В оформлении обложки использована иллюстрация с https://horrorzone.ru по лицензии CC0.

Эскадрилья «Летучие Рыбы»

На одном из многочисленных островов архипелага Флорида-Кис существует авиабаза. Крайне секретная авиабаза.

Живописный пляж плавно перетекает во взлётно-посадочную полосу в обрамлении изящных пальм, тут же плещется Флоридский пролив, лазурно призывая исчезнуть в воде навсегда или увлечься течением в само Саргассово море. Ещё отсюда видны несколько песчаных косичек и коралловых островков. Всё до жути красиво.

Тропический климат юга нежен. Но также может быть суров…

Самолётные ангары по обе стороны аэродромной полосы ярко блестят на солнце, похожие на полуовальные раковины из железа. Диспетчерская вышка, напоминающая бетонное гнездо, перемигивается от света сверху своими стёклами. Жилые/служебные корпуса примыкают к «башне» почти любовно. На одном из них установлен неусыпный радар, который вращается с постоянной скоростью, будто под гипнозом.

Небо без облаков – погода самая лётная.

Над крышей «башни» развивается флаг, а на нём можно рассмотреть перламутровый фон океана и стайку блестящих рыб с крыльями, устрёмленных в сторону Бермудского треугольника.

Это стародавняя эмблема эскадрильи. В нынешний её состав входят восемь пилотов. А официально этой лётной части не существует вообще.

Приняв утренний «душ», Катя Ураган (позывной «Шестая») покинула воды пролива, который ещё старался вернуть девушку, набегая волнами на пятки. Крашенная брюнетка, будто осколочно-фугасная «Гидра» для истинных эротоманов, подняла с песка полотенце и неторопливо промокнула волосы, а после принялась обтирать всё своё стройное тело.

Кате нравился её загар. Такой невозможно было заполучить там, откуда она родом.

Закончив эту привычную процедуру, девушка облачилась в светло-серый комбинезон с закатанными чуть ли не до плеч рукавами, и босиком направилась в сторону базы.

Пальмы, льнущие к лазурным водам, провожали русскую красавицу, шелестя «пропеллерными» блестяще-зелёными верхушками под приятным южным бризом.

На полпути ей встретился парень (высокий, мускулистый, привлекательный), он не спеша выходил из зарослей по специальной тропинке, одетый только в сланцы, шорты и белую майку с рисунком большой белой акулы. Парня звали Данте Атом.

– Закончила плескаться?

– А ты опять дальний туалет использовал?

– Я не люблю ближний туалет. Он мне жмёт.

Данте, усмехнувшись попутчице, достал из кармана шорт солнцезащитные очки под цвет хаки и лениво пристроил их на нос.

– Оскар опять где-нибудь спрятался, чтобы фоткать меня голой? – Катя язвительно зыркнула в сторону «Первого» (именно такой позывной гордо носил Атом).

– А тебе как будто это самой не в кайф… – хмыкнул Данте. – Какой сегодня день хороший. И мы, кстати, пока не летим. Старикан сказал, что погодка даёт отбой.

Девушка-брюнетка весело взглянула на небо тропиков, украшенное пылающим солнцем. И сообщила:

– По сравнению с Москвой, у нас тут всегда лето, и зимой, и весной. Словно в Аду.

В корпусе с отсеками для пилотов они наткнулись на заспанную блондинку Лилию. Она шла умываться обратно к себе, навестив свой ненаглядный садик орхидей (лилово-облачных, пурпурно-тёмных, хищно-оранжевых, синевато-розовых, ангельски-белых, жгуче-красных и много каких ещё).

– Салют блондинкам! Как спалось? Цветочки снились? – Данте Атом первым делом стал липнуть к Лилии, которая путано пересказала сон про шлюпку в лесу, скалистый пожар на фабрике огнетушителей и стылый пистолетный ствол секвойи…

Катя с Атомом терпеливо выслушали этот чудесный рассказец. Затем парень сказал:

– Сегодня, вроде, точно выходной. Предполагаемо, три дня никаких штормов. Махнём на мангровые болота в Эверглейдс, порыбачим на крокодилов?

– У меня гидросамолёт, а не такси.

Лилия принялась нервно теребить свои белые волосы.

– Тогда давайте на «Крылатом» до Майами-Бич, позагораем. А дальше – по барам пройдёмся. Можно наведаться в Тампу, глянуть акулий цирк. Или ещё куда… Вернёмся до темноты, – предложила Катя, ища одобрения у Данте во взоре, непроницаемо сокрытом под тёмными стёклами военных очков.

– Да стемнеет уже часов в пять! Не успеем просто.

– Пять… – наигранно задумался Атом. – Отличное число для тебя, «Пятая». И вообще, что-то ты сегодня капризничаешь. Хочешь, чтобы Киро тебя поуспокаивал, наверно?

– Хочу, чтобы ты ко мне не лез. Хотя бы этим утром, – блондинка-лётчик резко развернулась и ушла в свой отсек.

Данте оставалось только «козырнуть» ей вдогонку.

Киро появился в столовой в гермошлеме.

– Что, прыщики? Или отражение в зеркале замучило, Прист? – воскликнул Атом, не донеся стакан с томатным соком до рта. Другие присутствующие тоже отреагировали по-своему: пухлый паренёк Дак от смеха поперхнулся креветкой из дырки в пончике; «панковая леди» Трио Точка в скептичном стиле «ну и даёт же чувак» помотала красно-фиолетовой чёлкой (при этом множество мелких колечек в её бровях и носу тихонько звякнули друг о друга); латиноамериканец Оскар Луч бросил вилку в салат и полез за фотоаппаратом; русская красавица Катя Ураган абсолютно не подивилась подобной придури «Второго»; Неземной простодушно заулыбался, едва не опрокинув языком тарелку с моллюсками; а Лилия застенчиво отвела взгляд.

Впрочем, веселье было недолгим.

– Оскар, сними-ка её с меня при помощи психокинеза, – пробухтел «замаскированный» Киро сквозь присобаченный под зеркальные очки ларингофон.

«Фотограф» Луч как-то сразу посерьёзнел, можно сказать, слегка сник. Он постоянно утверждал, будто владеет «искусством древних» перемещать предметы взглядом, но все подозревали, что ничего такого он на самом деле не умеет.

– Что для меня сегодня? Марио, должно быть, приготовил устриц в шампанском? Или вкуснейшую пиццу с грибами, моцареллой и помидорами? – спросил Прист не понятно у кого именно. – Компот-то хоть будет?

Пилоты эскадрильи, добродушно посмеявшись, снова принялись за трапезу. А Киро наконец-то отстегнул левую защёлку кислородной маски и снял шлем. Сев за своё место, парень поставил его на стол, после чего торжественно потребовал: «Официант, мой заказ!»

Через десять секунд в светлой столовой «образовался» огромно-тучный повар Блинелли, выйдя из помещения кухни с подносом, на котором уместился стакан сока неясной консистенции, нож с вилкой плюс некая дрянь на треугольной тарелке. Помимо колпака цвета не выпавшего ещё снега и «кричащей» гавайской рубахи под выбеленным фартуком, у Блинелли была элегантная эспаньолка, за которой он неустанно следил и ухаживал, пока не работал на кухне, занимаясь приготовлением самых изощрённо-экзотических блюд (за исключением пончиков для Дака).

Повар подал поскучневшему Присту своё творение.

– Спаржа с анчоусами и мускатным орехом! Киро, пальчики оближешь!

– Или отброшу коньки… Я этим, надеюсь, не траванусь? Оставишь ведь личный состав без лучшего пилота.

С дальнего конца длиннющего стола стал слышен недовольный голос Атома:

– Лучший – это я. А ты на своей не горящей «деревяшке» только ведомым быть и способен.

Данте, уже доевший всё подчистую, заносчиво удалился из столовой после этого заявления. Киро, казалось, оставил его слова без внимания.

– Спасибо, Марио… – он забрал поднос у повара, который чинно прошествовал в свои владения, к плите, сковородкам и противням.

Остальные лётчики немного попритихли, побрякивая столовыми приборами о посуду. Очкастый тихоня Дак, как обычно, изучал очередной комикс (на этот раз – про каких-то космических монстров и борьбу за свободу колонистов Юпитера, причём инопланетные ящерицы с обложки довольно сильно смахивали на Неземного, позывной «Седьмой»).

Блондинка Лилия плавно отпила кофе из кружки с рисунком орхидеи, улыбнулась Присту и быстро вышла из-за стола.

Одна только Трио Точка, имевшая аккуратные татуировки на шее, массивные цветные – на руках (и много где ещё), следила за действиями Киро, безучастного ко всему вокруг. Девушка понимала, что «цирковое представление» с гермошлемом, наверняка, какой-то трюк хитрющего «Второго». Так и оказалось.

Прист пододвинул шлем поближе к себе, пальцами поковырялся за затемнёнными очками и вытянул из-под них гибкую полую трубочку. У него был припрятан коньяк в эластичном контейнере, прикреплённом к внутренней поверхности «головного убора».

Вообще-то алкоголь не слишком возбранялся по свободным дням, да и особенно после вылета, однако приходить распивать спиртное прямо в столовой запрещало командование.

Посмотрев украдкой на товарищей, парень сделал пару глотков через трубку, запил их соком и, довольный течением утра, откинулся на спинку стула. Прист был одет в огнеупорную куртку, распахнутую так, что виднелась жёлтая майка с изображением автопортрета Ван Гога без уха, пляжные шорты и кеды «шахматной» расцветки, из верха которых торчали чёрные носки.

– Хочешь глоточек? – спросил Киро у сидевшей неподалёку Трио Точки. Та отрицательно мотнула пёстрой головой (колечки пирсинга опять зазвенели).

– Не начинал бы ты бухать в такую рань, – назидательно порекомендовала девушка-панк-рокерша.

– Кто бы говорил, «Третья», – парень демонстративно всосал ещё несколько миллилитров из гермошлема и ухмыльнулся. – Я просто заправляюсь горючим. Топливо нужно не только самолётам.

Дальнейший приём пищи проходил в тишине и молчании. Размышления о предстоящих вылетах всегда нагнетали тревогу, тоску неизбежности и даже суеверный страх… Но когда местная кошка Турба (чёрная, словно бы вымазанная в мазуте, но с белой «звёздочкой» на лбу, которая, по заверениям старого негра-техника Марселя, приносит удачу) прошмыгнула в столовую, у пилотов эскадрильи сразу поднялся жизненный настрой.

– Турбулентность! Иди-ка ко мне, крошка, – позвала Точка всеобщую любимицу, и кошка проворно вскочила лётчице на колени. Трио принялась скармливать животному кусочки стейка из тунца.

– Может, она и спаржей моей угостится? – участливо поинтересовался Киро. Очень уж ему не хотелось портить впечатление от коньяка подобной закуской.

Через стойку раздачи выглянул Блинелли. Повар увидал вполне привычную сцену-картину: его кулинарные шедевры «передаривают» Турбе, которая уплетает всё это великолепие с удвоенным удовольствием. Он было собрался сказать «Ребята, я готовлю не для кошки», но передумал прерывать столь мирную трапезу.

Инопланетяне в баре «Плотный туман»

Солнечная мякоть размазалась по зениту, превратив небо в пылающую синеву. Сладко-солёный ветер с океана всё равно приносил прохладу. Создавалось ощущение некоего циклона, невидимого и неопасного. Верхушки пальм словно дремали в гамаках временной безмятежности.

Опытный диспетчер Леви на вышке аэродрома изучал экран радара, который скупо показывал, что в заданном секторе не наблюдается никакого движения. Ни самолётов, ни судов. Значит, всё как и должно быть. Радиостанция тоже молчала, эфир пустовал. Особых дел пока не было. Ну и славно.

Леви расслабленным взором окинул красоты окрестностей. С высоты контрольно-диспетчерского пункта ему были видны ближайшие острова и не слишком далёкий берег Флориды.

В этот же момент Катарина (замечательный врач эскадрильи) скучала у себя в кабинете, хозяйничая на полках шкафа с влажной тряпкой в руке. Протирать пыль приходилось регулярно, ведь на такой сверхсекретной базе должна быть хоть какая-то медицинская стерильность.

В этот же момент повар Блинелли колдовал над обедом, вполне способным нехотя перерасти в стихийный ужин. Меню на этот раз изобиловало фруктами и морепродуктами. Особенно удалась макрель в яблочном соусе. Филе палтуса с грейпфрутом также получилось на славу. Оставался только салат с креветками и авокадо.

В этот же момент начальник базы генерал Хантер – совсем не старый ещё человек, получивший высокий чин сразу после назначения на должность командира «Летучих Рыб» – раскуривал ароматную сигару, собираясь через табачный дым наполнить свой офис кубинским духом свободы.

В этот же момент чернокожий техник/инженер/дворник Марсель родом с Гаити подметал песок, который нанесло порывами океанского ветра, со взлётно-посадочной полосы и любовался выключенными ограничительными огнями (от солнца они мерцают рубиновым светом).

В этот же момент кошка по прозвищу Турбулентность нежилась в тенёчке от ближнего ангара, довольная жизнью в целом и вкусным угощением на завтрак в частности.

Лётчики оставались предоставленными сами себе.

– Ты выглядишь как выходец из Вселенной, – пошутил Киро, глядя на Неземного, цвет «лица» которого почему-то приобрёл тёмно-зеленоватый оттенок с примесью серого. – Что-то не так с переработкой кислорода?

– Нет… Это реакция на солнце. Ультрафиолет не всегда мне на пользу. Но без него никак. Планетарные законы мироздания.

Они стояли на крыше корпуса для пилотов, любовались видами природы тропиков.

– Ладно, не кисни, Кецалькоатль. Сейчас все наши соберутся, махнём в Майами. Бары ждут!

Пронзительный взор пришельца едва временно не свёл Приста с ума.

– Киро – ты герой уже хотя бы потому, что назвал меня именем Пернатого Змея… Мне говорили, он был моим далёким предком.

Неземной чуть ли не прослезился от нахлынувших чувств, но сдержал опасные слёзы, которые могли случайно обжечь Киро, попади они ему на кожу.

– Эй! Спускайтесь, инопланетные бедолаги. Хантер отпустил нас вплоть до следующего утра. Можем ехать, – позвал Данте Атом, выйдя из дверей корпуса. Внизу рядом с ним столпились остальные лётчики эскадрильи, все в своей выходной (гражданской) одежде.

Перед отбытием с базы Киро заскочил в свой отсек, где хранился специально припасённый пакет. Прист взял его с собой…

Пока шли до пирса, болтали кто о чём: Катя Ураган кокетничала с Оскаром; Дак, Точка и Киро рассуждали про судьбы экранизируемых комиксов; Данте всячески «клеился» к Лилии; Неземной общался сам с собой сугубо телепатическим способом.

Многоместный скоростной катер «Крылатый» покачивался на океанских волнах, прикованный к пирсу в ожидании того, чтобы сорваться с места, вспенить воды Атлантики и умчаться прочь, а солнечные переливы скользили по его борту, словно играя с отражением неба, изломанным и светло-синим.

Пилоты освободили катер от швартовых канатов. Данте сел к штурвалу, остальные устроились на мягких лавках, расположенных по квадрату, в центре которого имелся стол-морозильник. Киро откинул синюю крышку, достал из своего заветного пакета три бутылки пива «Шторм», две забросил в ледяное пространство, оставил себе одну. Открыл и стал пить, щурясь от солнца плюс удовольствия.

Рулевой Атом самозабвенно вёл катер к Майами. «Крылатый» плавно скользил по волнам. Все пребывали в лёгком возбуждении, предвкушая будущее веселье. Для Киро Приста, впрочем, пьянка уже началась. Он наклонился к Неземному и, перекрикивая рёв мотора, сообщил:

– Я кое-что для тебя прихватил. Чтобы ты снова не отсиживался на катере, изображая пьяный манекен из магазинчика приколов… – парень вынул на свет сплошную маску, представляющую собой лицо человека с лысой головой, которая смотрелся так, будто её ощипали, а после покрыли воском.

– Зачем мне это? – Неземной с подозрением уставился на друга, знаменитого своими шуточками над личным составом базы.

– Наденешь её, края заправишь под воротник рубашки. И всё! Ты просто среднестатистический чувак, готовый развлечься в баре, – прояснил ситуацию Прист, попутно уменьшая уровень пива в бутылке.

Инопланетянин недоверчиво принял «подношение», облачился (все еле сдержались, чтобы не засмеяться в голос) и попытался приноровиться к новой внешности.

– А с руками что делать? – спросило лысое существо, минуту назад бывшее светло-зелёным лётчиком-пришельцем. Неземной показал всем свои пятипалые «клешни», без когтей и присосок, но всё равно очень не похожие на конечности обычных людей.

– Показывать ловкие фокусы туристам, к примеру, – допив первую порцию и зашвырнув пустую бутылку за борт, Киро взял из холодильника вторую, после чего вручил «исхудавший» пакет Неземному. – Вот, возьми хирургические перчатки. Если кто-нибудь спросит, скажешь, что у тебя экзема.

В полном «человеческом прикиде» пришелец стал похож на больного раком фокусника после курса химиотерапии. Но это всё же лучше, чем невозможность пройтись по улицам города, не устроив панику среди населения.

Катя, Трио Точка и Лилия о чём-то секретничали (должно быть, девушки обсуждали возможность секса сегодняшней ночью или решали, кто первым из парней будет платить за выпивку). Оскар Луч фотографировал стремительно приближавшийся Майами. Дак протирал стёкла очков от брызг, радужно искрившихся на просвет.

Через пару минут они добрались до желанного города. «Крылатый» смотрелся у причала респектабельно и даже горделиво. Лётчики направились прямиком в «Плотный туман». Этот уютный бар находился всего в нескольких кварталах от пристани…

В Майами было жарко. Множество полураздетых людей бродило повсюду, совершенно точно мечтая лишь о том, чтобы поскорее добраться до пляжа.

Одна из туристок пристала с вопросом: «Где тут отель «Потерянный Рай»?» – «Поцелуешь, скажу…» – ответил ей подвыпивший Киро. Женщина такой наглости, конечно же, не ожидала. Но ей, вообще-то, понравилось предложение симпатичного нахала…

В баре почти никого не было. Слишком рано для шумных гулянок. Звучала тихая музыка, перемежаясь в стилях. По кабельному каналу шёл какой-то жуткий фильмец, похоже, снятый даже не на цифровой телефон, а на аналоговый.

Катя Ураган сходу заказала два бокала водки с соком (её любимейший напиток, такой знакомый, такой родной), а остальные, за исключением Оскара, взявшего себе мохито, довольствовались пивом. И Киро был пьянее всех.

Они разместились за столиком у дальней стены, где висели фотопортреты Джека Лондона, Эрнеста Хемингуэя и Антуана де Сент-Экзюпери. Последний сидел в кабине самолёта и выглядел как лихой лётчик-ас.

– Прист, ответь-ка на один важный вопросик, – издевательский тон Данте вызывал не лучшие эмоции. – Почему ты никак не можешь осуществить посадку правильно? Ведь сколько мы с тобой летаем, ни разу ты не сел безаварийно. Что за херня, ты сам-то хоть знаешь?

– Синдром камикадзе, – ответил Киро с безразличным видом.

– Или проклятье приземленья, – ввернул Дак. Тут же Точка решила увести разговор на другой курс:

– Давайте перестанем выяснять, кто как паркуется, как кто умеет катапультироваться и петь в душе, – начала девушка свой «вираж». – Просто выпьем за то, что мы все до сих пор живы. Идёт?

Лётчики единодушно согласились, чокнулись стаканами и опрокинули в себя несколько алкогольных глотков.

– Есть идея чуть позже взять пару бутылок рома на всех, – захмелевшая после водки Катя предложила не самый худший вариант развития событий.

– Ты бы не налегала на «огненную воду». Ещё рано врубать форсаж, – улыбнулся Оскар, показавшись Кате симпатичным до чёртиков.

– Ночевать остаёмся в этом городе страсти, конечно. Снимем пару комнат в мотеле. Или больше, если возникнет потребность в приватности, – Данте Атом сменил тон голоса на командирский, но всем теперь было без разницы. Пилоты отдыхали за разговором. Наконец-то им представилась возможность расслабиться и не думать про опасные вылеты.

Неземной, уже не так сильно стесняясь своего человеческого вида, пошёл купить себе ещё пива. У стойки к нему «подкатил» пьяный, чуток странноватый человек:

– Пришельцы среди нас, ты знал? Хотя, откуда тебе знать такие вещи. Про это в новостях не скажут, парень. Правительство скрывает их присутствие…

Неземной (который, к слову сказать, пилотировал нечто среднее между летающей «тарелкой» и нелетающей хернёй) сделал вид, что действительно ничего не знает.

– Хочешь спросить, почему мне это известно? – продолжал осведомлённый незнакомец. – Я уверенно говорю скрываемую правду, потому что сам один из них.

– Из кого? – не понял замаскированный инопланетянин. Ему вдруг показалось, будто над ним просто подшучивают, разгадав, кто он на самом деле.

– Я могу выпить целую бутылку ангостуры и не опьянеть. Она на меня просто не подействует! – начал кичиться пьяный знаток тайн. – А ещё мне нипочём разряды молний… Я настоящий уникум, чудом оказавшийся на этой дебильной планете.

Выслушав бред незнакомца-пьянчуги до предполагаемого конца, Неземной извинился и отчалил от барной стойки с кружкой пива в руках. Лжепришелец продолжал делиться засекреченной информацией уже с самим собой. Унылый бармен не обращал на него внимания.

– О чём болтали? – поинтересовалась Трио, когда «инопланетянин под прикрытием» (как выразился Прист) вернулся за столик.

– Мне только что поведали о том, что правительство скрывает от обывателей установленный контакт и регулярное сотрудничество с представителями внеземных цивилизаций, – улыбнулся пришелец сквозь маску-лицо.

– То есть, тебе нагло наврали? – хлопнул Киро друга по плечу и опрокинул в себя остатки пива…

Примерно через полчаса случилось непредвиденное. Неземному стало жарко под маской от выпитого алкоголя. Он направился в туалет, где стянул со своей головы душную «псевдокожу». А дверь запереть забыл.

Решив отлить лишнее, «мистер НЛО» додрейфовал до уборной, вломился во внутрь и увидел зелёноголового монстра у зеркала. Существо ополаскивало свою морду водой из-под крана. Ещё мгновение – и оно повернуло к пьянице глаза (сплошь чёрные, жуткие до ужаса в кишках). Знаток государственных секретов застыл на пороге сортира. Ему явственно почудилось общее количество недель или даже лет, которые предстоит провести в какой-нибудь мрачной психушке вместо нормального будущего.

– Жарко сегодня… – произнёс инопланетный монстр, словно бы извиняясь.

С криком «Помогите! Они среди нас!» ошалелый мужик выбежал прочь из бара, быстро трезвея. А «инопланетный агрессор» Неземной, опять надевший маску, ставшую уже вполне привычной, спокойно покинул туалет, походя высказав бармену несколько конструктивных замечаний по поводу эмоционального состояния местных выпивох, и присоединился к распитию рома.

– Ты напугал того бедолагу до сумасшествия? – спросила Лилия скромно. Неземной только пожал плечами, мол, так получилось.

– Могу сказать одно: тот дядя оказался прав насчёт государственных тайн, – с улыбкой заметил Киро, разливая по стопкам напиток золотисто-янтарного цвета. Весёлый вечер только начинался.

Совсем скоро станет темно, и у города откроется второе дыхание для развлечений. Всё будет шумно, чуть ли не с фейерверком возле каждого перекрёстка. День резко превратится в ночь, долгую, сладкую, приятно прохладную, как горячительный напиток со льдом. Возможно, последний шанс насладиться жизнью по полной. Лётчики так сильно ждали его.

Новый вылет

Конечно, приближалась необычная гроза. И старина Леви с высоты диспетчерского пункта наблюдал за её зарождением. Далёкие тучи искрили иглами молний. Океан волновался, разгоняемый резким ветром, который также заставлял трепетать аэродромный ветроуказатель. Горизонт темнел всё сильней…

И вот свершилось! Пробился сигнал.

В эфире радиостанции вместе с треском помех Леви отчётливо услышал вой горна и мрачный перезвон колоколов. Какофония звуков продолжалась почти минуту, затем всё стихло, а грядущий шторм, в свою очередь, набирал обороты.

Диспетчер тяжко вздохнул и снял трубку внутреннего телефона базы…

Спустя две минуты генерал Хантер собрал пилотов у себя в кабинете. Скрывая тревогу за фасадом суровости, он произнёс напутственную речь, краткую и без лишних эмоций.

– Я так и не понял, на этот раз мы за красных или за белых? – шутливо переспросил Киро, стараясь слегка разрядить напряжённую атмосферу «собрания».

– За интернационал вы, как обычно. Будто ты, Прист, не знаешь? – начальник авиабазы невесело улыбнулся, вгляделся в лица лётчиков напоследок. – Помните главное: вы выполняете одно из самым важных заданий на всём белом свете… Удачи, ребята. И теперь – по машинам, сукины дети!

Когда они стремительно «выпорхнули» из его офиса, генерал погасил верхний свет, оставив только лампу под гладким зелёным абажуром на столе, сносно отгонявшую сумрак, прошествовал к невысокому секретеру, над которым висела карта «треугольного» участка Атлантики (от Флориды до Пуэрто-Рико, а дальше к Бермудам), и вынул из хьюмидора пирамидальной формы толстую кубинскую сигару. Любовь к лётному делу и крепкому табаку были, пожалуй, единственными слабостями генерала Хантера.

В коридоре пилотов приветствовала Катарина, одновременно провожая их на бой. Она выглянула из медицинского отсека, чтобы посмотреть на моральное состояние своих подопечных. Женщина-врач осталась довольна увиденным.