Гитара в литературе

Эмма Бовари, лежа в супружеской постели, тоже отдается грезам. Ей чудится, «как четверка лошадей мчит ее в неведомую страну, откуда ни она, ни Родольф никогда не вернутся. Они едут, едут, молча, обнявшись. С высоты их взору внезапно открывается чудный город с куполами, мостами, кораблями, лимонными рощами и беломраморными соборами, увенчанными островерхими колокольнями, где аисты вьют себе гнезда. Они едут шагом по неровной мостовой, и женщины в красных корсажах предлагают им цветы. Гудят колокола, кричат мулы, звенят гитары, лепечут фонтаны, и водяная пыль, разлетаясь от них во все стороны, освежает груды плодов, сложенных пирамидами у пьедесталов белых статуй…»

Заметим, что у обоих героев знаменитого романа гитара соединяется в их воображении с чем-то приятным и романтичным. Она далека от житейской прозы и принадлежит миру поэзии!

ЛЕВ АЛЕКСАНДРОВИЧ МЕЙ

Мей, Лев Александрович (1822-1862) – русский поэт и драматург. Исторические драмы «Царская невеста» (1849), «Псковитянка» (1849-1859), на основе которых созданы одноименные оперы Н.А. Римского-Корсакова. Лирические стихи, переводы.

«Вот гитара, не тоскуй, / Спой, сыграй и поцелуй!…» – так обращается влюбленный синьор к таинственной синьоре в «Баркароле» Льва Александровича Мея. Романтический мотив страсти и ревности подан на фоне карнавала, и понятно, что в стихотворении имеются все основные элементы итальянской экзотики: гондолы, черные маски, гитара и стилет старого мужа, зловеще припрятанный под полой плаща.

Несмотря на перемену географических координат места события (Венеция вместо Мадрида), это все тот же «испанский» романс, родоначальником которого у нас в России был Пушкин.

АПОЛЛОН АЛЕКСАНДРОВИЧ ГРИГОРЬЕВ

Григорьев,       Аполлон

      Александрович (1822-1864)

      –

      русский

      литературный

      и театральный критик, поэт. Воспоминания. По мировоззрению почвенник. В центре лирики Григо

рьева–раздумья       и

      страдания романтической

      личности.

      Цикл

      «Борьба» (полностью издан в 1857, в том числе

стихиромансы «О, говори хоть ты со мной…» и «Цыганская венгерка»), цикл «Импровизации странствующего романтика» (1860). Поэмаисповедь       «Вверх

      по

      Во

лге»       (1862).

Автобиографическая проза.

На рубеже 60-х годов XIX века Аполлон Григорьев побывал в Италии и, разумеется, посетил Венецию. Его описание карнавала в поэме «Venezia la bella» красочно, изобилует деталями. Есть, конечно же, Риальто, каналы, Мост вздохов – едва ли не вся топонимика знаменитого города. И музыка. «Мой гондольер все ближе путь держал / К палаццо, из которого летели / Канцоны звуки. Голос наполнял / Весь воздух; тихо вслед ему звенели / Гитарные аккорды. Ночь была / Такая, что хотелось плакать…»

Отчего же гитара навеяла Григорьеву печальные думы среди праздника? Дело в том, что он многие годы был влюблен в Леониду Яковлевну Визард, красивую москвичку французского происхождения, не отвечавшую ему взаимностью, и это неразделенное чувство отравляло горечью сердце поэта. Чуть ниже он напрямую обращается к предмету своих воздыханий: «Твоим мольбам, мечтам, восторгам, мукам / Отвечу я, сказавшись чутко им / Фиалки скромной запахом ночным, / Гитары тихим, тáинственным звуком».

В отличие от многих русских литераторов, Григорьев понимал душу этого дивного инструмента!

Конечно же, говорить о семиструнной гитаре, не процитировав хоть несколько строк из знаменитой «Цыганской венгерки» Аполлона Григорьева, просто немыслимо. В этом стихотворении, помимо метких характеристик знатока гитарной музыки, есть и разъяснение того, почему русский человек в хмельном угаре жаждет песен и перебора струн.

Две гитары, зазвенев,

Жалобно заныли… С детства памятный напев, Старый друг мой – ты ли?

Как тебя мне не узнать?

На тебе лежит печать Буйного похмелья, Горького веселья!

Это ты, загул лихой,

Ты – слиянье грусти злой С сладострастьем баядерки – Ты, мотив венгерки!

Квинты резко дребезжат,

Сыплют дробью звуки…

Звуки ноют и визжат,

Словно стоны муки…

Вот проходка по баскам

С удалью небрежной, А за нею – звон и гам Буйный и мятежный.

Перебор… и квинта вновь

Ноет-завывает;

Приливает к сердцу кровь,

Голова пылает…

Как от муки завизжи,

Как дитя от боли, Всею скорбью дребезжи Распроклятой доли!

Пусть больнее и больней

Занывают звуки,

Чтобы сердце поскорей Лопнуло от муки!

Как не узнать в лирическом герое этого стихотворения мятежную натуру знаменитых литературных персонажей – Дмитрия Карамазова из романа Достоевского или Феди Протасова из драмы «Живой труп» Льва Толстого! Та же надрывная тоска, натужное веселье, душевный надлом и наивная попытка решить острейшие жизненные проблемы извечным русским способом: «Ты завей его, завей, / Веревочкой горе…»

И гитара с цыганской песней помогала хоть на миг забыться, почувствовать сиюминутное облегчение!

Из русских поэтов, пожалуй, лишь Аполлон Григорьев по-настоящему понимал душу гитары. «О, говори хоть ты со мной, / Подруга семиструнная! / Душа полна такой тоской, / А ночь такая лунная!.. / И до зари готов с тобой / Вести беседу эту я… / Договори лишь мне, допой / Ты песню недопетую!» (Стихотворение «О, говори хоть ты со мной…»)

Да, этот певец «чистой красоты» отличался редкостным художественным чутьем, умением вникать в тайный смысл гитарной мелодии и наслаждаться ею всем сердцем.

Описывая свои детские годы в «Воспоминаниях», Аполлон Григорьев с нежностью говорит об отце, оказавшем на него сильнейшее влияние. В числе гостей «…люди все были подходящие – и уступчивостью и добрыми правилами отличались. Многие даже приятными талантами блистали – и гитара переходила из рук в руки, и молодые здоровые голоса, с особенною грациею и с своего рода меланхолиею…»

Так что гитара не могла остаться в стороне от увлечений пытливого мальчугана, что впоследствии предопределило его жизнь.

Аполлон Григорьев вспоминал, как в молодые годы он пытался изучать философию Гегеля, причем начал с самой трудной его книги – «Феноменологии духа». «И сижу я это, бывало, тогда по целым вечерам зимним над «психологическими очерками» немецкого хера профессора и мучу я свой бедный мозг… А за стеной вдруг, как на смех: «Две гитары, зазвенев, / Жалобно заныли», – и мятежная дрожь венгерки бежит по их струнам, или шелест девственно-легких шагов раздается над потолком, и образы встают вслед за звуками и шелестом, и жадно начинает душа просить жизни, жизни и все жизни… Так просидел я несколько вечеров, да и возвратил другу книгу с наивнейшим сознанием, что никак не могу я заставить себя ею заинтересоваться». («Воспоминания»)

Забавно: автор слов той самой «Цыганской венгерки», которая звучала по соседству, бросил схоластические упражнения, осознав, что его истинное призвание – гитара и поэзия.

Аполлон Григорьев, как известно, неплохо играл на семиструнной гитаре, но его увлечение порой вызывало насмешки. Особенно отличался в этом Е.Н. Эдельсон, товарищ поэта по кружку «молодой редакции» «Москвитянина». Тем не менее, однажды Эдельсон признал свою неправоту. В рассказе «Великий трагик» Григорьев так воспроизводит данный эпизод: «Один из злых приятелей, из лютейших и безжалостнейших врагов моей гитары, – в минуту спекулятивного настроения, когда всякое безобразие объясняется высшими принципами, понял это. «Господа, – сказал он, обращаясь к другим приятелям, – они в это время играли все в карты, а я, уставши играть, и, взявшись за лежавшую на диване гитару, старался выщипать унылые и вместе уносящие тоны «Венгерки»… – Господа, – сказал мой приятель, – я понимаю, что он слышит в этих тонах не то, что мы слышим, а совсем другое».

Возможно, Григорьев в тот момент пытался сочинить новую песню, и Эдельсон стал свидетелем того, как рождается поэтическое вдохновение.

В рассказе «Великий трагик» бросается в глаза замечательный фрагмент о гитаре, который стоит процитировать. Речь идет об Иване Ивановиче, литературном двойнике поэта: «Да… он отлично играет на гитаре, хоть никогда этим, как, может быть, и ничем вообще серьезно, – не занимался – и от него-то с предпоследней полосы нашей общей с ним жизни происходит моя несчастная страсть к этому инструменту, очень нелегко дающемуся, несмотря на все мои труды и усилия… Есть безнадежные страсти, и они с летами безнадежно же укореняются. Выщипывать иногда тоны из непослушного инструмента стало для меня такой же необходимостью, как выпить утром стакан чаю… Во всяком случае, в моей гитарной страсти виноват Иван Иванович, виноваты эти полные, могучие и вместе с тем мягкие, унылые, как-то интимные звуки, которые слышал я только от него и от Соколовского и которые, как идеал, звучат в моих ушах, когда я выламываю свои пальцы».

Аполлон Григорьев по отношению к гитаре – предшественник Федерико Гарсиа Лорки. Он понимал душу этого инструмента и всем сердцем любил его.

Московские цыгане и гениальный гитарист-импровизатор Михаил Высотский неразрывны в сознании почитателей русской старины. Влияние их было обоюдным. По словам Аполлона Григорьева, «все до дерзости смелые ходы голосов, все безумные порывы лиризма, все беснование дикого хора, все оскорбляющие фешенебельный слух резкости покойный Высотский перенес в свои композиции». («Воспоминания»)

Сам Аполлон Григорьев, поэт, гитарист, весельчак и неординарный человек, походил на Высотского, оба были московскими «достопримечательностями».

МИХАИЛ ЕВГРАФОВИЧ САЛТЫКОВ-ЩЕДРИН

Салтыков-Щедрин,       Михаил

Евграфович       (Михаил

Салтыков, 1826-1889) – русский писатель-сатирик, публицист. «Помпадуры и помпадурши» (1863-1874), «Пошехонская старина» (1887-1889), «Сказки» (1882-1886). В романе «Господа Головлевы» (1875-1880) изобразил духовную и физическую деградацию дворянства.

Аннинька, племянница Иудушки Головлева из романа Михаила Салтыкова-Щедрина, была артистической натурой: играла в любительских спектаклях, много читала, пела романсы. Как-то до нее дошли слухи, будто ее сестра Любинька, с которой та была в ссоре, «окончательно сожгла свои корабли, и об ней ходили самые неприятные для сестрина самолюбия слухи. Говорили, что каждый вечер у ней собирается кутежная ватага, которая ужинает с полуночи до утра. Что Любинька председает в этой компании и, представляя из себя «цыганку», полураздетая… и с гитарой в руках, поет: «Ах, как было мне приятно / С этим милым усачом!» Аннинька слушала эти рассказы и волновалась. И что всего более изумляло ее – это то, что Любинька поет романс об усаче на цыганский манер: точь-в-точь, как московская Матреша!»

Немного поразмыслив, Аннинька не поверила слухам.

«Чтобы Любинька могла петь по-цыгански, на манер Матреши – это извините-с! это – ложь-с! Вот она, Аннинька, может так петь – это несомненно. Это ее жанр, это ее амплуа… И Аннинька брала в руки гитару, перекидывала через плечо полосатую перевязь, садилась на стул, клала ногу на ногу и начинала: и-эх! и-эх! И действительно: выходило именно, точка в точку, так, как у цыганки Матреши».

Постепенно музицирование на гитаре вошло у Анниньки в привычку. Вскоре она уже сама устраивала вечеринки.

«С одиннадцати часов начинался разгул… Евпраксеюшка ставила на стол разное деревенское соленье и графин с водкой. Припоминались бессмысленные и бесстыжие песни, раздавались звуки гитары…»

Писатель-сатирик в «Господах Головлевых» изобразил картину деградации русского дворянства, утратившего идеалы и нравственные ориентиры.

К сожалению, и гитара, чудесный музыкальный инструмент, не спасла его героиню от морального разложения.

В «Пошехонской старине» примечателен второстепенный персонаж, чиновник военного ведомства Федор Платонович Стриженый, который как-то попадает в дом, где есть девица на выданье. К нему начинают присматриваться: уж не жених ли? Мать невесты расспрашивает вдовца, почему тот не любит балов:

«– Дома оставаться предпочитаете?

–

Да, дома. Надену халат и сижу. Трубку покурю, на гитаре поиграю. А скучно сделается, в трактир пойду. Встречу приятелей, поговорим, закусим, машину послушаем… И не увидим, как вечер пройдет.

–

Вот женитесь; молодая жена в трактир-то не пустит.

–

Неизвестно-с. Покойница моя тоже спервоначалу говорила: «Не пущу!», а потом только и слов бывало: «Что все дома торчишь! шел бы в трактир!»

Матушка морщится; не нравится ей признание жениха. В халате ходит, на гитаре играет, по трактирам шляется… И так-таки прямо все и выкладывает, как будто иначе и быть не должно».

По мнению строгой пожилой дамы, умение играть на гитаре – предосудительное качество, изъян в облике Стриженого, что не позволяет тому претендовать на руку ее дочери!

ЖЮЛЬ ВЕРН

Верн, Жюль (1828-1905) – французский писатель, один из создателей жанра научной фантастики. Автор многочисленных (около       70-ти)

      научно-фантастических,

приключенческогеографических и социально-утопических произведений. Романы «С Земли на Луну» (1865), «Дети капитана Гранта» (1867-1868), «20000 лье под водой» (1869-1870), «Таинственный остров» (1875). Некоторые       научные

      идеи

      Верна

      оказались

      впоследствии воплощенными

      в

      действительность.

      Пис

атель-гуманист       во многих произведениях выступал против использования науки в преступных целях (роман «Властелин мира», 1904, и другие).

Трудно представить себе Испанию без гитары. Это мнение настолько прочно укоренилось в умах людей, что возник ходульный стереотип мышления: всякий русский – это мужик в лаптях с балалайкой и самоваром, каждый испанец – смуглая личность с гитарой и навахой. Читаем, к примеру, роман Жюля Верна «Гектор Сервадак»: «Все прислушались. Из рощи доносились звуки песни, звон гитары и ритмичное щелканье кастаньет.

–

Испанцы! – воскликнул капитан Сервадак.

–

А кто же еще? – ответил Бен-Зуф. – В них хоть из пушек пали, они все равно будут трещать своими погремушками!»

Так и есть! Подойдя ближе, путники убеждаются, что на лужайке расположились крестьяне, «андалусские «махо», беспечные по природе, бездельники по призванию, так же искусно владевшие навахой, как и гитарой…»

Описывая быт и нравы этнически пестрого населения Кашгара, Жюль Верн в романе «Клодиус Бомбарнак» замечает: «Слово «дервиш» равнозначно слову «нищий», а нищий в этой стране – законченное проявление тунеядства. Но какие смешные жесты, какие странные позы во время игры на длиннострунной гитаре, какие акробатические приемы в танцах, которыми они сопровождают исполнение своих песен и сказаний, как нельзя более светского содержания!»

Надо полагать, дервиши играли все-таки не на европейских гитарах, а на каких-то иных инструментах, имеющих некоторое сходство с ними.

ЛЕВ НИКОЛАЕВИЧ ТОЛСТОЙ

Толстой, Лев Николаевич (1828-1910) – русский писатель.

Начиная с автобиографической трилогии («Детство», 1852, «Отрочество», 1852-1854, «Юность», 1855-1857), исследование внутреннего мира, моральных основ личности стало главной темой произведений Толстого. Эпопея «Война и мир» (1863-1869) воссоздает жизнь различных слоев русского общества в Отечественную войну 1812 года, патриотический порыв народа, объединивший       все       сословия       в       войне       с       Наполеоном. Исторические события и личные интересы, пути духовного самоопределения личности и стихия русской народной жизни с ее «роевым» сознанием показаны как равноценные слагаемые

природно-исторического бытия. В романе «Анна Каренина» (1873-1877) – о трагедии женщины во власти разрушительной «преступной» страсти – Толстой обнажает основы светского общества, показывает распад патриархального уклада, разрушение семейных устоев. Восприятию мира индивидуалистическим и рационалистичным сознанием он противопоставляет самоценность жизни как таковой. Роман «Воскресение» (1889-1899), повесть «Крейцерова соната» (1887-1889), драмы «Живой труп» (1900, опубликована в 1911) и «Власть тьмы» (1887). Одновременно возрастает внимание к темам смерти, греха, покаяния и нравственного возрождения (повести «Смерть Ивана Ильича», 1884-1886, «Отец Сергий», 1890-1898, опубликованы в 1912, «Хаджи-Мурат», 1896-1904, опубликована в 1912).

Лев Толстой в молодости был любителем весело покутить, о чем осталось свидетельство в его повести «Два гусара». Вспомним описание офицерской вечеринки, столь обычной в те времена. «Вообще с приездом графа кутеж оживился. Цыганки, разбредшиеся было по комнате, опять сели кружком. Граф посадил Стешку, запевалу, себе на колени и велел еще подать шампанского. Илюшка с гитарой стал перед запевалой, и началась пляска, то есть цыганские песни: «Хожу ль я по улице», «Эй вы, гусары…», «Слышишь, разумеешь…» и т.д., в известном порядке. Стешка славно пела».

Русская гитара была мила душе великого русского писателя, и это нашло отражение в его творчестве.

Герой рассказа «Севастополь в августе 1855 года» поручик Козельцов «был офицер недюжинный. Он был не из тех, которые живут так-то и делают то-то, а не делают того-то потому, что так живут и делают другие: он делал все, что ему хотелось, а другие уже делали то же самое и были уверены, что это хорошо. Его натура была довольно богата; он был неглуп и вместе с тем талантлив, хорошо пел, играл на гитаре, говорил очень бойко и писал весьма легко, особенно казенные бумаги, на которые набил руку в свою бытность полковым адъютантом…»

Поскольку «Севастопольские рассказы» написаны Толстым на основе личных впечатлений от Крымской войны, нет сомнения, что прототипом Козельцова являлся реальный человек. В глазах боевых товарищей одним из качеств, делавших того или иного офицера «недюжинной» личностью, было умение играть на гитаре.

Сюжет рассказа «Люцерн» автобиографичен и в сжатом, протокольном изложении таков: «Седьмого июля 1857 года в Люцерне, перед отелем Швейцергофом, в котором останавливаются самые богатые люди, странствующий нищий певец в продолжение получаса пел песни и играл на гитаре. Около ста человек слушали его. Певец три раза просил всех дать ему что-нибудь. Ни один человек не дал ему ничего, и многие смеялись над ним». Этот фрагмент текста автор дал отдельным абзацем и выделил курсивом.

Не будь Толстой великим художником, он ограничился бы простой констатацией факта в лаконичной манере газетного репортера. Молодой писатель пошел дальше и подробно рассказал об этом происшествии.

Еще во время завтрака его поразил контраст между холодным светским этикетом английских туристов и первозданной, живительной красотой швейцарского пейзажа.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.