Наемница

Лэа оглядела другие деревья. В ветвях каждого третьего сидели сестры первой дриады, все, как один, держали на изготовке луки, нацеленные в них. Очевидно, предупреждая их «злые намерения и помыслы».

– Есть одна легенда, – шепнул Райт. – Про дриад. Они подчиняются друидам, потому что однажды, один друид спас Великую Королеву Мать всех дриад, когда она была еще ребенком. Вырастил ее как родную дочь в своем кругу в заповедной роще. В благодарность же она повелела всем своим предкам служить друидам до скончания веков.

Лэа не стала перебивать его, в надежде, что легенду в пух и прах развенчает ведущий их друид. Но он воздержался от комментариев, лишь усмехнулся себе в усы.

Чем дальше они углублялись в лес, тем старше становились деревья. Древние дубы, корни которых заросли мхом, а ветви раскинулись на добрый десяток гексов. Их стволы не смогли бы обхватить десять человек, а верхушки уходили высоко в небо, теряясь где-то в туманной дымке.

– Пришли, – друид вышел на поляну.

Лэа от изумления потеряла дар речи, потому что в центре поляны высился огромный исполинский дуб, приподнятый на корнях так, что образовал под собой огромный шатер, в котором мог бы разместиться весь Анаре Хаэл.

– Невероятно… – прошептал Райт.

Лэа была с ним согласна, потому что дуб и не думал умирать. Ему была не одна тысяча лет, но на ветвях, толщиной в несколько человек, росли огромные, размером с одеяло, листья.

Раскидистая вершина дуба терялась в облаках.

Лэа разглядела, что под корнями дуба снуют десятки друидов, все в светло-зеленых одеждах.

– Где он? – спросила Лэа.

– Иезекииль наверху.

Друид указал рукой, и Лэа заметила пристроенную к коре дуба винтовую лестницу, огибающую ствол и пропадающую за поворотом.

– И мне нужно подняться?

Друид промолчал. Ответ был очевиден.

Лэа шагнула на ступени.

«Неужели сейчас все случится? – думала она, поднимаясь. – Неужели я узнаю, где он?»

Но это было бы слишком просто, и в подсознании Лэа это ощущала.

Поднявшись на самый верх дуба, в котором пряталась большая деревянная площадка, она увидела его.

Иезекииль был облачен в ослепительно белые одежды. Деревянный посох венчал изумруд, а сухие старческие руки были покрыты руническими татуировками. Длинные белые борода и волосы друида сливались с одеждой. Лэа стоило только один раз глянуть в прозрачно-голубые глаза друида, чтобы понять: он не станет помогать.

– Дай мне руку, дитя мое.

Лэа подошла ближе и протянула ему свою натренированную мгновенно выхватывать меч из ножен и не знающую иглы и пялец руку. Руку, на которую был надет не наперсток, а кожаные наручи, истертые от постоянных упражнений с мечом.

Он взял ее маленькую ладонь своей, сухой, сморщенной и коричневой от трав и времени, и крепко сжал ее.

Иезекииль закрыл глаза.

Несомненно, это была она. За какой-то миг он впитал в себя вереницу образов, представлявших в сознании Лэа ее жизнь.

Потом открыл свои ясные голубые глаза.

– Сие невозможно, дитя мое.

Лэа насторожилась.

– Что невозможно?

– Искать тебе нельзя его. Ибо он – твоя смерть. Найдя его, ты лицом к лицу со своей смертью встретишься.

– Это неправда! – яростно воскликнула Лэа. – Ты лжешь! Он – всего лишь трусливый наемник, считающий себя вершителем судеб!

– А ты? – тихий голос иезекииля заставил ее замолчать. – Кем считаешь себя ты? Месть твоя потеряла характер священный. – Он говорил слова, которых Лэа боялась большего всего. – Ненависть всесильна. Съедает человека изнутри она, замыкает мысли людские и заставляет идти по кругу их, снова и снова возвращаясь к началу. Очисти свою душу и разум от ненависти. Прямо здесь и сейчас от мести своей откажись, и тогда очистишь дух свой, будто умоешься росой утренней.

– Нет, – она говорила тихо, но так, что ее слова звучали клятвой. – Мой дух очистится только его кровью.

– Забудь о мести, – друид поднял руки. – Забудь о крови. Забудь о нем, о человеке в маске.

– Кто он? – она спросила звенящим от ярости голосом.

– Этот человек не для тебя.

– Значит, вы отказываетесь мне помочь? – медленно выговорила Лэа.

– Нет, дитя мое. Это ты отказываешься от нашей помощи, от исцеления духа своего.

Она резко развернулась и почти бегом дошла до края площадки, как во сне спустилась по ступеням и бросила через плечо:

– Идем отсюда, Райт.

Райт осторожно, почти с опаской оглянулся на невозмутимо опиравшегося на посох провожавшего их друида, будто боялся, что тот начнет швыряться заклятиями. Райт был уверен, что друиды имеют источник магии, иначе даже им не было бы под силу управлять природой.

Лэа уже порядочно убежала вперед, когда Райт, последний раз оглянувшись на иезекииля, поспешил следом.

Костер трещал очень весело, будто напевал какую-то радостную песню, раздражая своим веселым пламенем мрачно сидевшую Лэа.

– Эй… – Райт сел рядом, обняв ее за плечи. – Не грусти. Мы найдем его, чего бы это нам не стоило.

Она спрятала лицо в ладони, даже не велев ему убрать руки. Райту показалось, что он слышит тихие всхлипывания.

– Мне очень жаль, что друиды отказались помочь, но вместе мы найдем выход.

– Вместе… – она подняла голову и улыбнулась.

На мокрых щеках, на явственно белеющем шраме остались мокрые дорожки от слез, которые Райт осторожно вытер большим пальцем.

– Я ни за что тебя не брошу. Я буду с тобой до конца…

– Ты так говоришь, будто мы тысячу лет знаем друг друга, а не несколько недель.

Он как-то странно улыбнулся своими сапфировыми глазами.

– Это немало.

Она вздохнула, окончательно успокаиваясь.

– Знаешь, я много раз думала о том, что будет после того, как я найду его. И много раз представляла себе мою жизнь, пока не поняла: встреча с ним ничего не изменит. Отомстив, я найду новую цель. Ведь я – наемница. Всего лишь песчинка в этом мире. Все решения, которые я принимаю, не имеют никакого значения. Друиды не помогли, но я продолжу поиски. В конце концов, мир тесен. Я не остановлюсь. Иезекииль был прав: даже тысячи смертей не окупят моей мести. Ненависть давно ведет меня по кругу, так, что я уже забыла, где начало, а где конец… совсем…

Он крепче обнял ее.

– Тебе надо отдохнуть. Поспи. Я буду рядом.

Она кивнула и закрыла глаза, отдавая себя в руки теперь уже спокойному глубокому сну.

Иезекииль сидел у костра, сгорбившись, и кого-то ждал. Затрещали кусты. Друид резко обернулся на хруст.

– Это я.

Из кустов, отводя от лица ветки, вышел мужчина. Одет он был в кожаную куртку и высокие ботинки с пряжками. На спине висел мощный черного дерева лук и колчан из змеиной кожи, полный стрел с зазубренными наконечниками. На лице у человека была бронзовая маска оскалившегося волка, под которой прятались колючие злые глаза и темные волосы. В руке он сжимал увесистый кожаный мешочек, перетянутый узким шнурком.

– Господин… – друид поклонился.

– Ты сделал все, как я велел?

Друид поклонился еще раз.

– Да, господин…

– Ты переубедил ее?

Друид как-то сжался, на сморщенном лице отразился страх.

– Мне не удалось, господин… она и слушать меня не стала…

– Куда она направилась?

– Сие мне неведомо…

Человек бросил ему мешочек под ноги.

– Как договаривались. Иди отсюда.

Друид встал, опершись на свой посох. Едва он повернулся к Человеку спиной, раздался глухой звук спускаемой тетивы, и тяжелая длинная стрела с зазубренным наконечником вонзилась иезекиилю прямо между лопаток, омыв кровью траву и светло-зеленые одежды друида.

Человек подошел к телу и перевернул его носком сапога.

– Зря ты так несерьезно отнесся к моим словам. Ты должен был что-то сделать.

Он выдернул стрелу из захрустевших костей и вытер ее об мантию друида, оставив грязный красно-коричневый след.

– Жаль было стрелу на тебя переводить.

Человек повел плечами, поправляя положение лука, и двинулся в сторону, откуда пришел. Здесь его больше не держало ничто.

Глава VIII: Спасите эльфку!

– Славная добыча! Давненько я так не стрелял.

Райт потянулся и весело подмигнул задумчивой Лэа.

– Не грусти!

Она приподняла бровь в ответ на веселые выкрики Райта.

– Дичи, которой ты подстрелил, хватит от силы на неделю. Потом мы вступим на Территорию Эльфов. Там охотиться нельзя. Придется все-таки заехать в город, заработать немного денег и купить провизии.

– Надолго ли мы задержимся?

Лэа пожала плечами.

– В зависимости от того, какая работа мне подвернется.

Райт достал подробную карту королевства Аурум, приобретенную на оживленном торговом тракте пару дней назад.

– Ближайший к нам город – это Агниэт. Там можно будет неплохо подзаработать и нанять эльфа-проводника, чтобы благополучно добраться до западных границ Территории Эльфов.

Лэа кивнула, по-прежнему думая о чем-то своем.

– Я не совсем уверена в том, что это хорошая идея, но проводник нам действительно может пригодиться. Сколько нам до Агниэта?

Райт провел пальцем по карте.

– Часов шесть хорошей скачки.

– Так чего же мы ждем?

Она ударила Кариби пятками в бока и та, танцуя, бросилась вперед.

Агниэт был оживленным торговым городом, расположенным на перекрестке трех купеческих трактов. Его очень удачное расположение способствовало быстрому и бурному развитию. Постоянно возникающие в городе строения новых архитектурных стилей придавали ему вид скорее разношерстный, чем серьезный. Большое количество таверн, трактиров и пабов, продающих спиртные напитки разных народов и даже рас, придавали городу атмосферу веселую и беззаботную. Но даже здесь люди порой переступали грань.

В трактире было темно и душно, но необычайно весело. Впрочем, веселье это было не совсем здоровым. Четверо мужчин держали связанную крепкой пеньковой веревкой красивую эльфку. Эльфка отчаянно ругалась и шипела, пытаясь вырваться. Она извивалась как змея и плевалась на каждого, кто пытался до нее дотронуться.

Один из мужчин, рыжий, с жесткой короткой щетиной и густыми усами, хохотал. Ловко поймав длинные светлые волосы эльфки рукой, быстро намотал их на нее так, что эльфка выгнулась дугой к нему, чтобы уменьшить натяжение и боль. Рыжий грязным охотничьим сапогом наступил на спину эльфки, заставляя ее выгибаться еще сильнее. Трое мужчин, стоявшие рядом с кружками пива в руках, подбадривали Рыжего. Один даже вылил на голову эльфки пиво из своей кружки, и его дружки встретили этот дерзкий поступок с восторгом. Рыжему хватило одного взгляда на смельчака, чтобы тот быстро ретировался.

– Она моя. Усекли?

Злая, униженная, и вдобавок мокрая, эльфка лежала, не сопротивляясь. Она устала. Волосы нещадно болели, намотанные на руку Рыжего. Мокрая от пива одежда облепила тело, идеально повторяя его контуры и формы, что еще больше подстегивало здоровяка. Рывком содрав с эльфки половину одежды, он почувствовал на своем плече чью-то легкую, но уверенную руку.

– Ты – Рыжий, по кличке Гора?

Рыжий обернулся. Сзади него стояла девушка в плаще, переброшенном через руку. Лицо было скрыто надвинутой на глаза шляпой, из-под которой виднелись сине-черные волосы, за спиной висел внушительный меч.

– Вали отсюда! – рыкнул Рыжий, пытаясь отшвырнуть девушку рукой.

Та легко уклонилась.

– Значит, ты.

Она скинула капюшон, и Рыжий отпрянул от неожиданности. Иссиня-черные, небрежно подобранные, волосы на лбу были стянуты тесьмой. Слегка загорелое лицо, на котором горели злые черные глаза, от брови к виску пересекал узкий зловещий шрам.

Легко и плавно она вынула меч из ножен и не спеша подняла руку, приставляя острие клинка к горлу Рыжего.

– Отпусти ее.

Рыжий нехорошо усмехнулся.

– А ты попробуй, отбери.

Глаза Лэа сверкнули.

– Говорю еще раз: отпусти ее.

Рыжий ловко увернулся от острия Лэа. Она стояла, по-прежнему подняв руку с мечом, явно не собираясь нападать.

Громила выхватил из-за пояса внушительного размера топор.

– Потанцуем!

Эльфка быстро откатилась в сторону и попыталась развязать веревки, пока на нее никто не обращал внимания. Вокруг Лэа и Рыжего собиралось все больше народу. Кто-то присел рядом с эльфкой, помогая ей развязаться. Та дернулась от неожиданности и испуганно подняла на человека, присевшего помочь ей, свои миндалевидные бирюзовые глаза.

– Тихо ты! – рассердился помощник. – Не дергайся. Меня зовут Райт. Я – друг.

– Акфилэ. – Тихо ответила эльфка.

Райт улыбнулся, достал из-за пояса короткий охотничий нож и одним движением разрезал веревки.

– Нам надо убираться отсюда. Лэа рассердится, если обнаружит, что мы еще здесь. Мне не хочется лишний раз злить ее.

– Лэа – это она?

– Она, она. И сейчас она спасает твою шкуру.

Рыжий стал медленно обходить Лэа справа. Она поворачивалась на каблуках и явно тянула время. Райт должен был успеть уйти вместе с этой эльфкой.

– За твою голову назначена приличная сумма, Гора… и я намерена получить ее.

Вокруг стало тихо. Намечалось зрелище.

Гора злобно оскалился.

– За мою то много, но мне будет любопытно узнать, сколько дадут за твою? Готов поспорить, что и гроша медного пожалеют.

Лэа усмехнулась. Шрам изогнулся. Выражение лица получилось жутким.

– Тебе придется изрядно попотеть, чтобы дотронуться до меня своим клинком.

– А это мы сейчас проверим, – рыкнул Рыжий, бросаясь вперед.

Его тяжелые неповоротливые выпады были смешны по сравнению с гибкостью легко уклоняющейся Лэа. Она подпрыгнула, пружинисто и мягко, пытаясь достать его в центральной точке сексты. Рыжий пригнулся, рубанул мечом резко и вверх. Она обманула его, уклонившись влево и резко пригнувшись с одновременным разворотом вокруг своей оси. Рыжий не успел опомниться, как она уже легким почти ленивым движением провела хаарским мечом по подколенным сухожилиям. Рыжий упал, не в силах управлять своими конечностями и поднял глаза на Лэа, в которых читалась чистая, ничем не замутненная ненависть.

– Твоя взяла. Но мы еще посмотрим, кто кого, – прохрипел он и окончательно свалился на посыпанный песком пол.

Этот человек внимательно наблюдал за поединком, больше похожим на казнь. Он сидел за самым дальним столиком, скрытый в тени так, что никто даже и не подозревал о его присутствии. В руках он сжимал бронзовую волчью маску и с интересом смотрел на Лэа. Он готов был признать, что она прекрасный воин. Нет. Она – одна из самых лучших выпускников Логи Анджа, и все благодаря ему! Она дралась не мечом, не клинком и даже не рукой. Она полностью сливалась со своим оружием, всем телом реагировала на малейший выпад, будто являлась продолжением острия. Человек не считал ее опасной для себя. О нет. Дело было в другом. Ему сложно было разобраться в мотивах девушки, она была сильнее и выше его духом, и именно этого опасался и не понимал Человек. Он долго наблюдал за ней, пытаясь разобраться, за что она его так ненавидит. Не за ту же узкую изящную полоску на лице, которая придает ей столько обаяния? Правда, чтобы рана, нанесенная его оружием, стала такой, жрицам Эаллон пришлось изрядно повозиться. Им удалось невероятное, почти невозможное: шрам был узким, ровным и совсем не уродовал лицо.

Да, он убил ее сестру, значит, она может его ненавидеть за это. Хотя она могла и не знать этого. Нечаянно оброненная им фраза могла полностью поменять ее мнение о нем. За что же? За смерть маленькой девочки? Он не хотел этого. Все вышло случайно. Он только помог ей обрести себя, стать наемницей. Эту профессию одинаково почитают и презирают во всем мире. Пока будут заговоры, войны, правители, дворцовые перевороты, пока будут люди, готовые платить за это – будут и наемники. Эта девушка была просто создана стать воином. Она этого не осознает сама, но ее жизнь – это ее жизнь. За это нельзя никого винить.

Человек водил пальцем по острым клыкам маски, пытаясь разобраться в мотивах и поступках Лэа. Это было ему не по плечу. Но это был шаг.

– Вечно так… – проворчала Лэа. – Я рискую своей шкурой за других, а от меня потом шарахаются, кричат: убийца!

– Что-то не так? – поинтересовался Райт.

– Он заплатил мне половину обещанной суммы, сказал, что я не должна была устраивать казнь прилюдно, что это нарушение порядков.

Она тяжело бухнулась на траву. Райт и Акфилэ уже разожгли костер на окраине большого леса, сосем близко подходящего к реке.

– Пришлось купить только самое необходимое, – сказала она и обратилась уже к эльфке: – Как тебя зовут?

– Акфилэ Хилиэйанс Истимарьон…

– Хватит и Акфилэ. Так вот. Ты можешь быть нашим проводником в Кан Д’Иар, а можешь, если хочешь, вернуться в город. Выбор за тобой. Но утром мы уходим.

Акфилэ бросила на Райта быстрый взгляд.

– Я не хочу здесь оставаться. Я отправлюсь с вами.

– Ты – эльфка восточных земель? – спросила Лэа.

Акфилэ кивнула.

– Как же тебя занесло сюда?

Она пожала плечами, отбросила назад прядь спутанных светлых волос.

– Караван отца. Он был уважаемым торговцем. Хотел показать мне города людей. Но в пути на нас напала шайка разбойников. Отца убили. Меня продали. Я мечтала вернуться в Кан Д’Иар, но у меня не было денег, чтобы нанять проводника. Одна бы я не выжила. До Кан Д’Иара две недели конному.

– Нам придется идти сквозь Замиэйские горы?

Акфилэ кивнула.

– Кан Д’Иар находится за ними.

– Есть ход?

– Через горы ведет множество тропинок, но все они охраняются эльфскими лучницами. Чтобы пройти, вам придется преподнести Стражницам дар.

– Дар?

– Что-нибудь, что объяснит ваши намерения.

Лэа вздохнула.

– Придется потратиться.

– Извините… – эльфка опустила глаза. – Могу я узнать цель вашего странствия?

Райт мельком посмотрел на Лэа.

– Мы надеемся на аудиенцию Алэтаны, вашей королевы. Она может нам кое в чем помочь. Найти человека…

– Хватит болтать! – Лэа запустила руку в мешок. – Думаю, нам хватит оставшихся денег, чтобы купить дар.

– Акфилэ… – Райт повернулся к эльфке. – Можешь рассказать мне об эльфьих местах, через которые нам придется идти?

Она достала из своего дорожного мешка маленький гребешок, украшенный жемчугами, и принялась расчесывать им свои длинные светлые волосы. Она была удивительно красива даже для эльфки. Тяжелые пряди золотых волос падали на спину до самых ягодиц, рассыпаясь на множество мелких локонов. Огромные миндалевидные глаза цвета бирюзы были обрамлены черными длинными ресницами.

Она разделила волосы на три части, перебросив две вперед и открыв розовые остроконечные ушки.

Форма ушей у эльфов играла особенно важную роль. Самые восточные эльфы, живущие в Кан Д’Иаре, и дальше на восток, к морю, имели самые острые и длинные ушки. Это был своего рода признак чистоты крови, деливший эльфов на несколько групп. Форма ушей могла рассказать одному эльфу о другом больше, чем он сам того мог или хотел.

Лэа поглубже засунула руку, пытаясь отыскать мешочек с монетами. Рука наткнулась на что-то холодное. Она быстро и инстинктивно отдернула руку, не успев даже испугаться. Лэа абсолютно не припоминала в своем рюкзаке ничего такого и не могла сообразить – что это?

Она опять опустила руку в рюкзак и достала оттуда серебряный медальон, найденный в саду Анаре Хаэл, с распластанным человеком, корчившимся в агонии, и лучником на заднем плане. Лэа успела намертво позабыть о своей находке и теперь вспоминала: говорила ли она о ней Райту?

Тем временем взгляд Райта сам упал на руки Лэа, сжимавшие медальон.

– Что это? – спросил он, садясь рядом. – Можно взглянуть?

Он протянул руку и поднес медальон к глазам, внимательно рассматривая изображение. Постепенно его взгляд все больше изменялся, в нем проявлялось удивление и даже какой-то благоговейный восторг и трепет.

– Где ты это взяла? – спросил он хриплым голосом.

– Нашла в саду Анаре Хаэл. А это что-то…

– Это же один из самых могущественных артефактов, которые пытались разыскать короли после изгнания магесс! – Сказал он возбужденно. – Существует легенда, что магессы сохранили в нашем мире часть магии, запаковав ее, перед тем как уйти, в разные предметы, которые затем спрятали по всему свету.

Он вскочил и принялся возбужденно ходить вокруг костра.

– Значит, легенды не врут. Магессы заключили магию в пяти артефактах, принадлежавших когда-то Ариадне и Аэлине. Это золотая диадема, хрустальный кубок, аурумский самоцвет, перстень с жемчужиной и серебряный медальон. Люди сведущие ломают головы над тем, успели ли магессы разместить артефакты, напоенные магией сообразно четырем сторонам света и в центре мира Элатеи. Если ты нашла медальон в замке, значит, остальные артефакты находятся там же, то есть, магессы не успели завершить начатое! – торжествующе закончил Райт.

– А если они решили принять Анаре Хаэл за центр мира? – подала голос Акфилэ.

– Действительно. – Райт немного умерил свой пыл и покрутил в руках медальон. – Я уверен, что это именно он. Изображение в точности совпадает с тем, что описывается в исторических источниках и висящим полотном в виррокузском дворце, которое когда-то, как и все остальное, было вывезено из замка.

– Не хочется вас огорчать, – раздался раздраженный голос Лэа. – Но это всего лишь легенда, выдумка. Если это правда, почему мы не чувствуем никаких сил, исходящих из этого медальона?

В ее голосе слышалась насмешка, которую Райт уловил безошибочно и сразу, но не стал обращать на это внимание.

– Магию надо уметь разбудить. Причем сделать это именно в том месте, которое она должна была занять по плану магесс.

– Глупости. – Лэа резко встала. – Хватит. Мне надоело. Если хотите – можете отправляться хоть к Анаре Хаэл, хоть на край света.

– Успокойся. – Райт попытался взять ее за руку, но она резко отдернула ее, как от огня.

Он немного растерялся. Не понимал причины ее вспышки.

– Я справлюсь и без вас.

Она круто развернулась на каблуках и быстро ушла во тьму, оставив недоумевающих Райта и Акфилэ.

В висках стучала злость и обида. Они пытаются разгадать тайну какого-то медальона! Медальона, о существовании которого они даже не догадывались, пока она не достала ее.

Разгоряченная злостью и обидой она прислонилась к гладкому холодному стволу незнакомого дерева.

– Лэа?

Райт искал ее, оставив Акфилэ у костра.

– Где ты?

Глубоко вдохнув, она шагнула ему навстречу. Райт не вздрогнул. Он смотрел на нее немного грустно и виновато, но вместе с тем жестко и дерзко.

– Если хочешь, чтобы мы помогали тебе, тебе придется попридержать свой характер.

Она отвернулась и молчала. Райт смотрел на Лэа и в глазах его читался вызов.

– Я не хотел говорить это, но если хочешь, чтобы мы тебя сопровождали…

Ее глаза сверкнули. Слишком поздно он понял свою ошибку.

– Лэа, я… прости, я не…

– Ты все сказал.

Ее голос был полностью лишен каких-либо чувств или эмоций, холодный и безжизненный, как заснеженные равнины Дархарии.

– Уходи.

– Прости меня…

– Уходи.

Голос не менялся, прежним оставалось и выражение лица, только глаза сверкали каким-то непонятым, прежде не видимым в ней чувством.

Он медленно повернулся и, тяжело ступая, пошел прочь.

…она вернулась к костру много позже, когда Райт и Акфилэ уже спали, прижавшись друг к другу в поисках тепла.

Лэа просидела до рассвета, пока сгустившаяся темнота не отступила, позволив различить хоть что-то и не дать переломать ноги Кариби. Она быстро и тихо отвязала ее и осторожно вывела из разбитого лагеря. Лэа направлялась в Согаден, город, лежавший на пути к Замиэйским горам. Там она найдет проводника и отправится в Кан Д’Иар, самый восточный город эльфов.

Сжимая в руке медальон, она подошла к спящему Райту. Глаза его были закрыты, дышал он ровно и глубоко. Лэа провела рукой по его темным волосам.

«Ты не хотел меня обидеть, – подумала она. – Но ты дал мне понять, что моя месть – принадлежит только мне. У тебя свой путь».

– Прощай… – шепнула она, положив медальон рядом с ним. – Меня ждет Согаден…

Лэа вскочила на Кариби, прикрепив свой дорожный мешок к седлу.

Согаден ждал.

Глава IX: Согаден

В Согадене у Лэа было множество знакомых. Когда-то ей пришлось провести в этом городе некоторое время. Если быть точнее – то осень и зиму два года тому назад. Она успела порядочно наследить здесь, сцепившись с сыном местного ирханта, заправлявшего городом, Тормалом. Сейчас она старалась не попадаться никому на глаза, чтобы не вызвать толок и сплетен, а потом и последующего за этим выдворения из города ирхантом, некогда запретившем ей появляться здесь. Ей всего лишь нужно было остановиться в городе на пару ночей, чтобы заработать денег на дар Стражницам. А, возможно, и нанять другого проводника.