Звезда Земли

Майор также рассказала, как они пытались просканировать сферу. Эта часть доклада много времени не заняла: сканированию сфера не поддавалась. В итоге мы знали лишь размеры и форму этой штуки. Скорее всего, это автоматический беспилотный зонд.

После этого майор Рейн Тар Кэмерон собрала и куда-то увела всех гражданских. Военные остались на своих местах, явно ожидая чего-то еще.

Фиан легонько пихнул меня и бросил вопросительный взгляд, явно не понимая, стоит нам уйти или остаться. Несколько минут назад я гадала, зачем мы принимали присягу, когда другие остались гражданскими. Наверное, в этом все дело: только действующие военные имеют право услышать следующий доклад. Я осталась на месте.

Через пару минут в зале появилась женщина и вышла вперед. Все вскочили и отдали честь, незнакомка тут же резко кивнула – присутствующие сели и расслабились. Я взяла прием на заметку: мало ли, вдруг снова окажусь в такой странной ситуации, когда толпа военных вытягивается перед тобой по струнке.

– Я – подполковник Найя Стоун, командир эскадрильи истребителей и заместитель полковника Торрека, – представилась женщина.

Затем полуобернулась к экрану. Изображение сферы уменьшилось, и я заметила четыре изящных военных корабля на некотором расстоянии от объекта. Я и раньше видела корабли-ракеты, но не такие.

– Скорее всего, мы имеем дело с автоматическим беспилотным зондом. Он всего четыре метра семьдесят один сантиметр в диаметре, но это инопланетное оборудование с неизвестными возможностями. По первоначальным данным звена науки, основанным на скорости устройства, маневренности и невозможности его сканировать, эта технология в некоторых областях превосходит нашу. Насколько нам известно, сфера не показывает никакой активности с тех пор, как вышла на орбиту Земли, но, вероятно, мы просто не в состоянии заметить ее действия.

Подполковник Найя Стоун замолчала, давая нам время переварить информацию, и я задумалась о стазисных ячейках, оставленных в городах Земли, когда человечество бросилось в космос в век Исхода. Их плотное и черное защитное поле скрывает содержимое. Обычно в них находятся вещи из прошлого или прощальные сообщения. Если очень повезет, то есть шанс разыскать настоящие сокровища с исторической или научной точки зрения, информацию, способную заполнить пробелы в знаниях, потерянных в годы хаоса Исхода и краха земной сети данных. А если сильно не повезет, можно наткнуться на какую-нибудь гадость, потому что иногда стазисное поле использовалось не для защиты содержимого, а наоборот, для защиты мира от содержимого.

Ячейки разрешено открывать только специально обученным профессионалам. Моему курсу доистории крупно повезло: наш преподаватель Плейдон – лицензированный стазист. Я надеюсь и сама когда-нибудь получить лицензию, поэтому выясняю у него все, что только можно. В стазисе находили радиоактивные изотопы, ядерные боеголовки и биологическое оружие, а также то, о чем Плейдон не имеет права рассказывать. Все стазисты дают обет секретности, потому что перед началом работы власти сообщают им о любой опасной штуке, когда-либо найденной в ячейках, а такие сведения, как правило, хранятся в строжайшей тайне.

Инопланетная сфера напомнила мне стазисную ячейку. Непонятно, что внутри – хорошее ли, плохое. Я часто говорила, что опасность содержимого ячеек ничем не ограничена, но, конечно, это не так. В стазисе могут быть лишь изобретения человечества, а вот риск, представляемый сферой, и правда безграничен.

Я снова обратила внимание на изменившееся в масштабе изображение на экране. Теперь показались еще двенадцать космических кораблей, расположенных дальше от сферы, чем первая четверка. А еще дальше в пространстве парили четыре круга. Я вытаращила глаза от удивления. Настоящие порталы! Не те мимолетные пятисекундные десант-порталы, которые использовали неопланетники, а постоянные, через которые можно было переправить военные корабли.

Подполковник Найя Стоун снова заговорила:

– Сразу же после обнаружения звено анализа рисков оценило вероятность враждебности сферы в тридцать девять процентов. Подчеркиваю, что это всего лишь примерная оценка. Мы имеем дело с неизвестной инопланетной расой, чьи мыслительные процессы и логика могут в корне отличаться от наших, и мы можем неправильно трактовать их действия.

Она замолчала на мгновение, а я подумала о многообразии доисторических культур. Люди часто с трудом понимали друг друга, так что говорить о понимании действительно чужеродного вида!

– Мы ожидали, что дружественный подход предполагает немедленные попытки наладить связь, – продолжала Стоун. – Насколько нам известно, сфера ничего подобного не делала. Есть малая вероятность, что она говорит, но мы просто не в силах услышать. Возможно, эта штука тянет время, чтобы застать нас врасплох и внезапно напасть. Или собирает данные, чтобы либо связаться с нами, либо атаковать. Или, согласно их этикету, принято начинать диалог с вежливого молчания. Возможно даже, что конструкция повреждена. Сейчас вероятность угрозы дошла до сорока семи процентов и продолжает расти, пока сфера бездействует. Мы больше всего опасаемся, что это авангард, собирающий сведения в ожидании подкрепления.

Кто-то из аудитории поднял руку.

– Поисковое звено ничего не обнаружило в Солнечной системе, а звено наблюдения не зафиксировало сигнала неизвестного портала, – ответила Стоун. – Мы также проверяем звездные системы наших населенных миров, но пока глухо.

Рука опустилась.

– У нас есть два варианта: нападать или ждать. Мы все знаем первое положение программы «Инопланетный контакт»: по возможности избегать конфликта, поскольку атаковать инопланетную расу с менее развитыми технологиями нет необходимости, а нападение на расу с превосходящими технологиями может привести к уничтожению человечества. Согласно второму пункту, если инопланетяне обнаружили нас раньше, чем мы их, то эти существа, предположительно, обладают более прогрессивными технологиями. Значит, следует действовать так, словно сфера дружественна, одновременно готовясь к худшему варианту – сфера враждебна, крайне опасна и атакует внезапно. – В полной тишине подполковник Стоун продолжала: – Вокруг сферы расположены наши истребители. Внутренний круг из четырех кораблей и внешний из двенадцати. Пилоты меняются каждые четыре часа – нам не нужны ошибки из-за усталости. Истребители внутреннего круга подлетают на позиции на низкой скорости. Не хотелось бы, чтобы смена караула была воспринята как нападение.

Обзор еще увеличился: теперь сфера и окружающие ее космические корабли казались крошечными на фоне огромных серебристых парусов на левой стороне экрана.

– Как видите, сфера расположена относительно близко к солнечной батарее Земли-Африки. Луч батареи сейчас выведен из эксплуатации и направлен на чужеродный объект. Континент же снабжается энергией с Земли-Азии и Земли-Америки. – После очередной паузы подполковник сообщила: – В случае враждебных действий первая и вторая волна истребителей получат приказ стрелять на поражение. Если им не удастся уничтожить цель, мы используем энергетический луч Земли-Африки. Если сфера выдержит удар с близкого расстояния и сумеет напасть… у нас неприятности. Тогда в действие приведут план по срочной эвакуации гражданского населения, где подобное возможно, мобилизация всех сил и отступление в Альфа-сектор, если Землю уничтожат. У кого есть предложения или вопросы?

Я пришла в ужас. Военные готовились к худшему варианту на случай, если сфера выдержит прямой удар континентального энергетического луча. У них были специальные планы по эвакуации гражданского населения, где подобное возможно.

«Где подобное возможно» – этим все сказано. Большинство жителей Земли – такие же инвалиды, как я, и не смогут спорталиться в безопасные миры. Если военные потеряют нашу родную планету, то всем инвалидам конец, и не только живущим сейчас, но и тем, что родятся в будущем.

Когда я родилась на военной базе в секторе Каппа, моя иммунная система начала отказывать, и меня срочно спорталили в реанимацию для новорожденных Земной Больницы. Я выжила, но если будущие младенцы-инвалиды не попадут на Землю…

Я напомнила себе, что это только при самом худшем раскладе. На орбите находилась маленькая серая сфера, а не огромная инопланетная армада. Во всяком случае, пока. С другой стороны, в этой штуке может содержаться технология, намного превосходящая нашу. Что могли сделать легионы Древнего Рима, чтобы отразить удар ядерной боеголовки? Ничегошеньки.

Я едва сдерживала волну настоящего ужаса. Армии приходится смотреть кошмарам в лицо и готовиться к худшему, но это не значит, что худшее действительно случится.

Вверх потянулись руки – появились желающие задать вопросы, и Стоун на кого-то указала. Поднявшегося представил бестелесный компьютерный голос:

– Капитан Лиам Грейнджер, медицинское звено.

– Возможно, мы столкнулись с биологическим оружием. Биопроверки порталов всесторонне протестированы на неопланетах, и другим мирам ничего не угрожает. Проверяем ли мы Землю на наличие неизвестных болезней или?..

– Нам поступают подробные сведения обо всех земных пациентах, – ответила подполковник. – Мы дали понять, что общий сбор данных нужен для исследования по разработке лечения иммунной системы инвалидов. Также мы собираем информацию о болезнях животных.

Капитан сел на место, Стоун выбрала другого человека, и тот встал.

– Подполковник Элит Ширинкин, командир поискового звена, – представил его компьютер.

– А что с политической точки зрения? Сообщим ли мы о происходящем гражданскому населению?

Подполковник покачала головой:

– Согласно уставу «Инопланетного контакта» мы тут же известили членов комитета Верховного Совета Объединенных Секторов. На собрании они постановили не делать заявлений, пока не ясно точно, несут ли инопланетяне угрозу или миролюбивы. Тактические решения будут приниматься только военными, а вето может быть наложено лишь голосованием полного Парламента.

Я никогда не интересовалась внеземной политикой. Дело даже не в том, что Земля не принадлежит ни к одному из секторов и потому не имеет представителей ни в Парламенте Планет, ни тем более в Верховном Совете Секторов. Инвалиды даже не могут решать судьбу собственного мира, так как Землей руководит главное управление Земной Больницы. Руководит довольно хорошо и миролюбиво, но сидят там назначенные разными секторами нормалы, так что, по сути, это диктатура.

Я не обращала внимания на политические проблемы, так как сразу начинала злиться, зная, что мне никогда не позволят голосовать, но текущую ситуацию понимала прекрасно: комитет Верховного Совета не желал делиться информацией с населением из-за риска паники. Парламент же не может голосовать за то, о чем ничего не знает, так как Верховный Совет ему не сказал. И пока абсолютно все в руках военных.

– Пришельцы явились к нашему родному миру, – продолжал подполковник Ширинкин. – И если учесть количество наших населенных планет, это свидетельствует об угрозе.

Стоун кивнула:

– Вот поэтому первоначальная оценка рисков была так высока. Если инопланетяне намеренно выбрали Землю, значит им все о нас известно, даже то, что здешнее население – идеальные заложники, так как не могут спорталиться в безопасное место.

Ширинкин сел на место, и я подняла руку. К моему изумлению, Стоун посмотрела на меня и кивнула. Я встала, и тут меня ждал еще один сюрприз.

– Капитан Джарра Телл Моррат, звено истории, – объявил механический голос.

Я изумленно моргнула. Я в звене истории? Я отлично понимала, зачем такая группа военным, но мы с Фианом всего лишь студенты подготовительного курса, так зачем же?..

– На Земле сейчас период высокой солнечной активности. Бури не только приводят к перебоям в работе портальной сети, но также вынуждают нас убирать персонал с солнечных батарей и космических кораблей из-за повышенной радиации.

Стоун кивнула:

– Нам придется эвакуировать всех служащих во время сильной солнечной бури. Так как неопланетный отряд выбирает миры с низкой частотой солнечных бурь, то Земля – единственная обитаемая планета с подобной проблемой. Звено анализа рисков считает вероятным, что выбор пришельцев неслучаен, и они собираются напасть во время следующей сильной бури, когда наша защита будет ослаблена. Спорталиться из Солнечной системы станет невозможным, но мы сможем перебросить истребители и экипаж для батареи Земли-Африки из сектора Альфа. Буря затронет оборудование, а щиты оградят людей от радиации всего на несколько часов, так что придется разбираться со сферой в срочном порядке.

После недолгого молчания Стоун продолжила:

– Когда ситуация стабилизируется, мы пришлем спасательные шлюпки с Альфы, чтобы персонал мог спуститься на Землю.

– Спасательные шлюпки?

Подполковник улыбнулась:

– После случая с «Солнечным-пять» мы переоборудовали несколько космических кораблей, чтобы при необходимости они могли входить в атмосферу планет и безопасно приземляться, а не только надеяться на порталы.

Я села. Следующий вопрос задал нервный светловолосый парень в форме лейтенанта, который в панике уставился в потолок, пока компьютер объявлял его имя и подразделение.

– Есть ли у нас альтернативная база, если эта будет уничтожена?

Стоун кивнула:

– Есть эхо-базы на Адонисе в секторе Альфа и на Зевсе в секторе Бета. Им постоянно передаются данные, и если «Зулу» падет, командование передается на Адонис, а в случае необходимости – на Зевс.

Я думала, что хуже уничтожения Земли ничего быть не может, но военные разрабатывали планы на случай, если мы лишимся и сектора Альфа. И где мы тогда окажемся? Я в панике представила три концентрические сферы расселения человечества с Землей в центре. Внутренняя сфера – Альфа-сектор, а Бета, Гамма и Дельта его окружают. Из множества секторов третьей, внешней сферы мы только начали осваивать Эпсилон и Каппу.

Меня передернуло. Если мы лишимся Альфы, сердца человеческой вселенной, на линии огня окажутся Бета, Гамма и Дельта. И как же мы выстоим? Военные приложат все усилия, но…

Это не моя проблема, ведь я погибну вместе с Землей, как и остальные инвалиды. Фиан еще может выжить, как и наши однокурсники на раскопе Эдема, но…

Эдем! Я тут же снова подняла руку. Не стоило интересоваться действиями военных во время солнечной бури. Разумеется, все это они продумали, но вот кое-что им в жизни не придет в голову! Да и с чего бы? Школы в секторах, как и военные школы, изучают главным образом современную историю. Может, мне не позволят задать еще один вопрос, но к хаосу армейский протокол. Если надо, то я встану без разрешения и заору.

Найя Стоун, должно быть, заметила на моем лице отчаяние, потому что озадаченно посмотрела на меня и кивнула. Я вскочила, и меня снова представил компьютер.

– В случае нападения инвалиды не смогут спорталиться с Земли, но нельзя ли воспользоваться Ковчегом?

Стоун нахмурилась:

– Капитан, можете нам пояснить, что такое «Ковчег»?

Я скороговоркой выпалила сведения, основанные на официальной экскурсионной программе:

– В двадцать третьем веке портальную технологию уже изобрели, но считалось невозможным использовать ее для межзвездных перемещений. В то время запустили три крупных проекта, чтобы построить новое жилье для человечества на Земле. Эдем – супергород, выстроенный в пустыне Земли-Африки. Атлантида – подводная аркология у берегов Земли-Америки. Ковчег – сеть пещер в Земле-Австралии.

– Пещер, – повторила Стоун. Судя по всему, я полностью завладела ее вниманием. – Подробнее, пожалуйста.

– Атлантида и Ковчег должны были стать закрытыми местами обитания на самообеспечении. Аркологиями, защищенными от загрязнения и непогоды. Ковчег планировали вырезать в твердой породе под землей, куда можно добраться только через портал, и устроить переработку воздуха и воды. Там бы выращивали продукты питания и производили все необходимое. Они только выстроили Эдем, выдолбили пещеры для Ковчега и отпорталили вырезанный камень для образования искусственного рифа Атлантиды, но с появлением межзвездных порталов все проекты были брошены в две тысячи триста десятом году.

– Прошло четыре с лишним века. Ковчег все еще существует?

Я кивнула:

– Я была там на экскурсии: это просто бесконечные голые гранитные пещеры. Там есть система очистки воздуха, потому что рабочим надо было дышать, но больше ничего. Ковчег вмещает около миллиарда человек. Если мы используем его в качестве убежища для инвалидов, то нужно будет взять с собой источники света, а в остальном… В двадцатом веке существовал берлинский воздушный мост. В течение года самолетами доставляли продукты целому городу. Разве мы не могли бы устроить нечто подобное и порталить все необходимое из миров Альфы?

– У кого есть полная информация о Ковчеге? – спросила Стоун.

– Университет Земли-Австралии обслуживает систему воздухоочистки и проводит экскурсии.

– Хорошо. – Стоун осмотрелась. – Если нет других безотлагательных предложений, я займусь этим.

И через секунду буквально выскочила за дверь.

Глава 5

Мы с Фианом возвращались в выделенные нам комнаты, по пути получая, кажется, гораздо больше приветствий, чем положено.

– Я никогда даже не слышал о Ковчеге, – сказал Фиан.

– Разумеется! – ответила я. – Эдем достроили, люди на самом деле жили там, и мы теперь раскапываем руины в поисках оставленных стазисных ячеек. Атлантида – это заброшенная система искусственных рифов, а Ковчег – всего лишь пустые пещеры. Что из этого могло заинтересовать внеземных историков, пусть даже специалистов по доистории?

– Но ты же бывала в Ковчеге?

Я кивнула:

– В шестнадцать лет, вместе с классом на экскурсии. Их многие школы устраивают. Все пещеры рукотворные и абсолютно безопасные, так что ребятам просто читают вводную лекцию, раздают специальные шлемы с фонариками и позволяют гулять там в темноте. Наша школа находилась в Земле-Европе, а Ковчег – в Земле-Австралии, потому мы отправились туда глубокой ночью. – Я ухмыльнулась. – Потрясно было! Мы всю ночь не спали и бродили в кромешной тьме пещер. Наша учительница визжала, чтобы мы никуда не разбегались, держались вместе, но мы, конечно же, не слушались. Иссетт жутко боялась, и Кейтан подкрадывался к ней и завывал, как привидение – она каждый раз вскрикивала. В конце концов я украла его шлем и бросила его без света. Ему час пришлось просидеть в одиночестве, пока кто-то не пришел и не спас его.

Фиан рассмеялся. Несколькими неделями ранее я брала его с собой на встречу с друзьями из Следующего шага, и Кейтан все вспоминал, как целовался со мной, пока мы дружили. На это я ответила, мол, уже год прошел, да и удовольствие было сродни поцелую с кассандрийским скунсом, и Кейтану вообще лучше заткнуться, иначе я швырну его через комнату. Я уже однажды проделывала с ним подобное после нескольких уроков рукопашного боя, но Кейтан лишь ухмыльнулся и сказал, что я не могу нападать на людей публично, иначе меня арестуют. Тогда-то Иссетт и опрокинула на его голову кувшин с фруджитом, а Фиан назвал его грубым словом, которое хороший дельтанский мальчик вообще не должен бы знать, и нас выкинули из «Свиданок у Стигга».

– Мэт с Россом гуляли отдельно ото всех, – продолжала я, – и с толком воспользовались темнотой и уединением, пока учительница не застукала их и не отправила с позором домой раньше времени. Лучшая из всех школьных экскурсий!

Мы дошли до наших комнат, и я взглянула на наручный военный файндер:

– Сейчас семнадцать тридцать. Нужно перевести… – Меня прервал тихий заунывный звон. Переодеваясь в форму, я оставила свой гражданский гаджет на столе, и это он сейчас надрывался. Я подошла посмотреть. – О хаос!

– Что случилось? – спросил Фиан.

– Сообщение от Кэндис. Я забыла, что должна была позвонить ей в восемнадцать ноль-ноль.

– У тебя же еще есть время…

– Восемнадцать ноль-ноль по времени Земли-Африки, Фиан! Я опоздала на шесть часов!

Кэндис – моя про-мама. Когда я младенцем оказалась на попечении Земной Больницы, они выделили мне про-родителей, каждого – на два часа в неделю в течение всей жизни. Кэндис по-прежнему общалась со мной положенные два часа, про-папа же забил на меня после препираний насчет поездок на раскопки с историческим школьным клубом.

Я всегда интересовалась доисторией, поэтому всего в одиннадцать записалась провести четыре недели на Периферийном раскопе Нью-Йорка. И невзирая на то, что я с блеском сдала экзамены по технике безопасности, клуб все равно беспокоился из-за моего юного возраста и настоял, чтобы мои про-родители дали согласие.

Кэндис я уговорила, но про-папа, только глянув на вид развалин Нью-Йорка на своем файндере, тут же ответил категорическим отказом. Я убеждала и объясняла, что Периферия гораздо безопаснее Главного раскопа Нью-Йорка, но он по-прежнему твердил, мол, такие места не для маленьких детей, и вот будь мне шестнадцать, он бы еще подумал. Я не то что была зла – просто огнем плевалась, поэтому подделала подпись про-папы и все равно поехала. После ссоры он несколько недель со мной не разговаривал и узнал обо всем только за день до моего возвращения.

Потом он пытался добиться моего исключения из исторического клуба, но оказался в меньшинстве – о моей работе на раскопе все отзывались очень хорошо, и Кэндис с учителем встали на мою сторону. Следующим летом я записалась с клубом на лондонскую Периферию. Последовал второй скандал, и про-папа сказал, мол, я его достала, и он умывает руки. Я ответила, что он может отъядриться, и с тех пор мы почти не виделись. Когда мне обожгло ногу, он объявился в больнице, но только потому, что хотел и дальше получать зарплату как про-папа.

В общем, меня не волновало, что подумает про-папаша – если он вообще об этом задумается – о моем исчезновении из-за призыва в «Контакт». Вот Кэндис – другой разговор. Она по-настоящему заботилась обо мне, и я не хотела ее волновать.

– Лучше позвоню Кэндис прямо сейчас, в Европе уже начало одиннадцатого вечера, и… – Я осеклась. – То есть позвоню, как только переоденусь. Нелегко будет объяснить, почему это я вдруг военный капитан.

– Давай, – сказал Фиан, – а я отправлю сообщение Плейдону, успокою его, мол, военные понимают, что ты не можешь порталиться с Земли.

Я схватила свой гражданский файндер и помчалась в спальню переодеваться. Кэндис могла быть занята или уже в постели – в такой-то час, – но если не ответит – оставлю сообщение.

Она ответила и обеспокоенно нахмурилась:

– Джарра! Ты в порядке? Всего дважды ты пропускала назначенный звонок и оба раза оказывалась в больнице.

– Я в порядке, – заверила я. – Прости, что не позвонила. Пришлось срочно паковаться и уезжать. Все случилось спонтанно, и…

– Главное, что ты цела. – Про-мама улыбнулась и снова стала похожа на спокойную и расслабленную себя. – Почему пришлось уезжать? Вы же только прибыли на раскоп Эдема.

– Это была полнейшая неожиданность. Не могу объяснить причину. Она засекречена.

– А-а. – Кэндис кивнула. – Как тогда, когда они эвакуировали Периферию Нью-Йорка?

Я вспомнила, что она имела в виду. Стазисное поле одной из спрятанных ячеек сдало, выпустив какое-то отвратительное содержимое, произошел резкий скачок радиации, и командный центр Периферии приказал всем спешно эвакуироваться. Наш школьный исторический клуб как раз работал на раскопе, так что мы бросились к ближайшему аварийному порталу и оказались в американском травмопункте Земной Больницы, где нас проверили на предмет облучения.

– Не совсем так, но да.

– Ты уверена, что не облучилась? – уточнила Кэндис.

– Совершенно уверена. Мы тут целый медосмотр прошли.

– Так куда же тебя отправили?

Я уклонилась от ответа:

– У меня есть комната, но, возможно, только на одну ночь. Все еще не ясно, что произошло.

Дверь спальни приоткрылась, и внутрь осторожно заглянул Фиан. Он до сих пор был в форме, но благоразумно держался подальше от файндера, чтобы Кэндис не смогла его увидеть. Фиан вошел и прислонился к стене, наблюдая за мной.

Я заметила, что Кэндис пытается разглядеть спальню.

– А эта комната выглядит намного лучше, чем в куполе на раскопе. Они выделили тебе большую, потому что ты делишь ее с Фианом?

Я застыла.

Кэндис рассмешило выражение моего лица.

– Не знаю, почему ты пыталась скрыть это от меня, Джарра. Вам обоим по восемнадцать, по закону вы взрослые, да еще и помолвлены. У меня нет никаких прав возражать, даже если бы я не одобряла Фиана, а это не так. Я очень счастлива, что у тебя отношения с таким надежным парнем.

Фиан зажал рот ладонью, вероятно, очень забавляясь происходящим. Я пыталась не обращать на него внимания.

– Я знаю, тебе нравится Фиан, просто…

– В вопросах личной жизни ты всегда была скрытной, Джарра. Я пойму, если тебе неудобно обсуждать это со мной.