Хиона

– Приём, Твердыня, это странник, – с одышкой произнёс мужчина.

– Твердыня на связи, приём, – тот же женский голос ответил по рации.

– Мы встретили солдат Альянса, возвращаемся на север, приём.

– Странник, принято, конец связи.

Безул собрал плащи обратно в рюкзак, и путники пошли к дороге. Адри только на обратном пути заметил, что песок под ногами проваливается. Пройдя к дороге, искатель внимательно посмотрел на следы, где останавливалась бронемашина.

– Видишь, следы от колёс, а от них следы ботинок в другую сторону от нас. Либо кто-то из них ходил в пустыню, либо они кого-то сюда привезли, – задумчиво произнёс Безул.

– Мы пойдём туда?! – спросил Адри.

– Нет, слишком опасно. Мы идём домой. Я вернусь сюда только после того, как доведу тебя до города, – отрезал мужчина.

– Но мы сейчас можем посмотреть, что там. Не нужно терять времени! – продолжал настаивать Адри.

– Я обязан доставить тебя в город в целостности. Это приказ прокуратора. Пошли и не спорь! – приказным тоном высказался Безул, резко сменивший паттерн своего поведения.

Путники развернулись в сторону города и спешным шагом пошли обратно. Весь путь они молчали, каждый обдумывая свою версию нахождения солдат в этом месте. Адри злился на себя за то, что он испугался солдат, как не смог совладать со своим страхом, и насколько был спокоен Безул в этот момент. Юноша хотел бы стать таким, держать свои эмоции под контролем и сохранять каменное самообладание.

Подойдя к городу, их встречал блокпост в километре от самого первого пограничного дома. Независимо от статуса и возраста любой человек, пришедший в город, должен был поднять руки и встать перед специально очерченной линией на территории блокпоста и ждать команды в громкоговоритель. На это указывали несколько знаков, расставленных при подходе ко всем входам в город.

Безул подошёл к линии, положил винтовку на песок и поднял руки. Спустя некоторое время раздался громкий короткий звук, что означало, проход открыт. Внутри блокпоста никого никогда не было; он служил больше для отвлечения внимания. Солдаты же находились на вышках, которые были расставлены каждые пятьсот метров по всему периметру города. При обнаружении какой-либо опасности они имели право стрелять без предупреждения. Между вышками, на разных уровнях, укладывались мешки с песком – это были барьеры, защищающие город от внешних угроз. Они могли защитить от наступления пехоты, однако от полномасштабного вторжения в город с применением тяжёлой техники не было полноценной защиты.

В полисе Безул прощался с Адри, направляясь к магистрату на встречу с прокуратором. Адри, в свою очередь, направился домой, в тот самый дом, где Элана привела его шесть лет назад. Несмотря на всё проявление заботы, которой она окружала его, связь между ними не укрепилась. Адри никогда не ощущал, что Элана является для него родным человеком, скорее он просто относился к ней с уважением; любые её попытки поддержать его эмоционально встречались с его холодным равнодушием. Для него она была живым напоминанием о смерти его матери. Глубоко внутри души молодого человека тлело виноватое чувство за отсутствие эмоциональной связи с Эланой, но он был бессилен что-либо изменить в этом. Разум Адри, казалось, находился в клетке, где стены с каждым годом все сжимались, оставляя все меньше свободного пространства для глотка свежего воздуха.

Самый короткий путь к дому проходил сквозь красную улицу. Единственная артерия в городе, выделяющаяся высокими зданиями, ухоженными фасадами и изысканной восточной лепниной. По сравнению с остальными постройками, здесь здания казались стремительно уходящими в небо, отбрасывая длинные тени на окружение.

Юноша любил прогуливаться по ней, следя за окружающими его людьми, особенно в такое время суток, когда жара поглощает все вокруг. Улица была слегка пустой, но качество людей, которые сейчас находились на улице, было значительно выше, чем вечером или ночью. Чаще всего можно было встретить путешественников, наёмников, солдат и бедуинов, отдыхающих и пополняющих запасы своей провизии. Также здесь встречались торговцы, ведущие кочевой образ жизни, отоваривающиеся всем подряд, что попадалось им на глаза. Валютой в городе служили алюминиевые чеканные монеты разного номинала, изготавливаемые на местном монетном дворе. На них было изображение магистрата, построенного сразу после основания полиса, как символ свободы и нерушимости воли жителей города.

Адри, как и большинство юношей его возраста, с восторгом и любопытством рассматривал пришедших людей. Каждый из них выделялся своей уникальностью. Торговцы были украшены разнообразными камнями и яркими браслетами на любой вкус. Их отличительной чертой было ношение тюрбана, который служил индикатором их статуса в торговых кругах. Каждая торговая сеть на Ближнем Востоке имела конкурентов с собственными ценами и уникальными товарами.

Цвет тюрбана был един, а принадлежность к определенной торговой коммуне определялась специальными нашивками. Черный тюрбан символизировал высший статус, указывая на опытного торговца. Чем темнее цвет тюрбана, тем выше статус. На красной улице виднелись только белые и бежевые тюрбаны подручных.

В процессе работы торговцы приобретали характерное выражение лица и своеобразное дурашливое поведение. За маской клоуна скрывались манипулятивность, коварство и даже воровство. Сейчас их количество на улице было значительным, ведь несколько дней назад в город прибыл торговый караван, привезший около сотни торговцев. Они умели полностью заполнять пространство, оттесняя внимание жителей и других гостей города. Нельзя было недооценивать этих людей, большинство из которых было одето в мешковатую кандуру. Она всегда скрывала ношение защиты от огнестрельного оружия и личное оружие торговцев.

Несмотря на то, что ношение оружия в полисе было допустимо, его использование без крайней необходимости влекло за собой серьезные наказания, вплоть до публичной смертной казни. Соблюдение этого закона служило фундаментальным механизмом предотвращения проявлений агрессии среди массы на улицах города. Солдаты магистрата могли предоставить частичную поддержку в обеспечении безопасности, но основная ответственность всегда лежала на плечах граждан полиса. Этот строгий закон служил эффективным средством контроля, обеспечивая относительное спокойствие в городе.

В это время дня улица также наполнялась наемниками и путешественниками. Адри всегда старался учиться у них, внимательно следя за их поведением и манерами. Эти профессионалы вели себя уверенно и статно, в их глазах читалась усталость, сопровождаемая спокойствием. Они были невозмутимы перед провокациями со стороны солдат или торговцев. Как правило, это были люди, берущие разнообразные контракты на перевозку грузов, людей или информации – занятие, аналогичное тому, чем занимался Безул, но на более обширных территориях.

Одежда наемников напоминала ту, в которой был одет Адри: мембранный костюм или комбинезон, в руках оружие для дальних дистанций, а на спине массивные рюкзаки. Они предпочитали передвигаться по пустыне, избегая дорог и поселений, заходя в них только для пополнения запасов. Их внешность и поведение свидетельствовали о жизни в условиях, где всегда нужно быть на чеку и готовым к любым испытаниям, что делало их востребованными и уважаемыми в своем ремесле.

Жители полиса составляли основную часть обитателей красной улицы, готовые предложить свои товары и услуги. За последние несколько лет город установил логистические связи с оставшимися свободными полисами Ближнего Востока, что заметно подняло благосостояние города и привлекло новых граждан. Иберис славился качественными тканями, из которых шились костюмы и комбинезоны для передвижения по пустыне, а также обувь и различные припасы. Горожане также проявляли мастерство в ремонте и усовершенствовании этих неотъемлемых элементов выживания.

За несколько лет Адри стал свидетелем увеличения числа последователей хионизма на улицах. Они выделялись специальными серыми повязками или платками с орнаментом на голове и ежедневно агитировали в самых оживленных местах города, привлекая к себе новых последователей. Резкое увеличение числа верующих вызывало беспокойство у префекта, и год назад было принято решение ограничить мирные собрания хионитов. Однако это не слишком помогло, и с течением времени солдаты, патрулирующие улицы, все меньше обращали внимания на них.

Слухи о том, что в городе приветствуются различные вероисповедания, включая хионизм, быстро распространились, и в результате начали приходить беженцы, мотивированные только своей верой. Это значительно улучшило экономическое положение города, так как такие прибывшие были готовы принимать любую работу за любую оплату, лишь бы остаться в безопасности и избежать преследований. Молодая религия, возникшая сразу после освоения первой колонии на Хионе, быстро привлекла внимание даже за пределами Альянса.

Адри, пройдя несколько кварталов по красной улице, свернул за угол, где дорога уходила к его дому. Она проходила сквозь дворы двухэтажных зданий из красного, облупленного красного кирпича. Некоторые из этих зданий уже казались готовыми к обрушению. Адри остановился всего в нескольких метрах от своего дома, но ощущение опасности внезапно остановило его перед входом в собственное жилище. Он почувствовал исходящую угрозу из-за угла и едва слышное шептание.

Подумав несколько секунд, Адри немедленно побежал к своей двери. Из-за угла выбежали четверо молодых мужчин. Их поведение и внешний вид указывали на то, что они пришли за Адри. Юноша подбежал вплотную к двери и стал совать ключ во входную дверь своего дома. Однако они случайно выпали из его рук. Не успев среагировать, один из нападавших рывком сбил Адри с ног, а самый крепкий из них навалился всем весом на него. Смеясь, остальные трое наблюдали за этим действием, наслаждаясь унижением и чужой болью. Им казалось забавным унижение человека, который был меньше их. Это приносило им своеобразное удовлетворение и адреналиновый подъем от акта садизма.

– Лежи, не дёргайся! – произнёс самый толстый пацан.

Адри изо всех сил пытался освободиться, но все попытки были неудачными; вес навалившегося на него парня был в несколько раз больше.

– Что, где твоя сумасшедшая мамаша? Где прокуратор? Никто тебе не поможет! – после этих слов все закатились гогочущий в смех.

Толстый парень и его напарник подняли Адри и держали его руки, пока самый щуплый из них бил его в живот. Но правая рука Адри выскользнула, и он со всей силы ударил щуплого по носу. Тот закричал от боли. Толстый и крепкий парни опять схватили его и повалили на землю.

– Держите его руки! – прокричал самый щуплый из них.

Адри попытался вырваться, но они навалились на него всем своим весом. Щуплый парень подошёл со стороны головы и нанёс ответный удар в лицо. У Адри потекла кровь из носа, и он во все стороны начал крутить головой.

– Он меня заляпал! – обратившись к толпе, толстяк жалобно произнёс эти слова. На вид ему было около двадцати, но поведение было инфантильным и ребяческим.

– Тихо! – грубым басом заорал самый высокий и коренастый парень, который был явно старше всех остальных и, очевидно, был главным среди них.

Все затихли, даже Адри, в непонимании, что же сейчас должно произойти. Высокий парень встал над юношей, которого держал самый толстый из них. Он ехидным и злобным взглядом смотрел на него не отрываясь, затем достал старый барабанный пистолет.

– Знаешь, что это? – указывая взглядом он задал вопрос, демонстративно размахивая перед лицом Адри старым пистолетом.

Адри молчал, только смотрел ему в глаза. Он чувствовал, что нападавшие боится его. Они были из трущоб, все были одеты в старые, грязные мешковатые обноски.

– Я хочу всадить одну пулю тебе в голову, знаешь почему? – он спросил со злостью.

И снова Адри не проронил ни слова.

– Потому что ты тут не нужен. Если я тебя убью, никто о тебе не будет беспокоиться. Мне ничего за это не сделают! – со злой улыбкой на лице, произнёс главный.

Он направил пистолет к лицу юноши и одёрнул затвор. Вокруг резко появилось напряжение. Лица у всех стали такими же напуганными. Адри при этом широко открытыми глазами смотрел на него, ему не было страшно в этот момент, даже интересно, сможет ли нажать или нет.

– Ладно, пошли! – вымолвил щуплый, видимо, поняв, что, если сейчас не остановить процесс, может произойти убийство. Но Адри понимал, что это пустая угроза; подобное в городе жестоко каралось. Жирный отпустил руки Адри и резко встал с него. Адри лежал на песке возле своего дома, продолжая смотреть в глаза главному. Тот после нескольких секунд одёрнул затвор пистолета обратно.

– Живи, мы ещё скоро тебя навестим. Передай привет прокуратору, скоро вас всех сотрут в порошок! – громким голосом сказал старший.

Они развернулись, смеясь и обсуждая Адри, пошли в сторону красной улицы. Юноша остался лежать на песке ещё минуту. Адреналин некоторое время притуплял боль, давление в теле упало, из-за чего кружилась голова. Как только резкая, пронзающая боль дала о себе знать, Адри смог встать и сесть на порог своего дома, кровь ручьем потекла из носа. Он зажал крылья носа, его одолевала злость. Юноша представлял, как берёт ружьё Безула отстреливает их по одному в тот самый момент, когда они этого не ожидают, в аналогичной ситуации, как была несколько минут назад. Поднявшись, он пошёл в дом. Спустя несколько минут, когда к дому подошла Элана, она увидела кровь на пороге и открытую дверь в дом. Бегом она забежала внутрь.

– Адри! Что случилось?! Там целая лужа крови! – переходя на крик, спросила девушка.

Адри не смог ответить; ком в горле не дал ему сделать это. Глаза налились слезами, но юноша не выдал никаких эмоций, он только смотрел на неё. Элана подошла ближе и протянула руку, чтобы посмотреть, насколько всё плохо, но он отпихнул её. Он злился, как на себя, так и на своих обидчиков.

В кухне был встроен небольшой шкаф с необходимым для оказания первой помощи при ранах и порезах: вата, плотный бинт, этанол, примочки с различными растительными препаратами местного производства и многое другое. Он, наконец, позволил ей осмотреть свои раны. Как могла, она обработала и перебинтовала его нос. Она подняла взгляд и взглянула на него, кровоподтеки под его глазами были весьма пугающими. Маловероятно, что нос был сломан, поскольку Адри не чувствовал сильной боли при прикосновении.

– Это выглядит гораздо страшнее, чем на самом деле, – сказала девушка, стараясь поддержать его настроение, – нос не сломан, главное сейчас держать повязку. – Она улыбнулась, показывая свою поддержку и заботу.

За годы, проведенные в доме Эланы, внутренний интерьер претерпел значительные изменения. Желтый кирпич в прихожей практически полностью скрылся за красочными картинами и фресками. Появились межкомнатные деревянные двери. Кухня стала более гостеприимной, благодаря появлению голубой плитка с декоративной белой росписью и полноценному водопроводу, хотя вода из скважины за городом не подходила для употребления. Отдельная комната Эланы также преобразилась – полноценным шкафом.

Теперь у Адри была своя собственная комната, в которой раньше лежала куча подушек. В ней стояла кровать с небольшим письменным столом и деревянным стулом. Повсюду разбросаны были книги на различные темы, в основном об истории города, философии и экологии все они были написаны в полисе.

Элана, как она сама признавала, нашла смысл в обустройстве своего дома с появлением в нем другого человека. Она сделала его более уютным и открытым, добавив разные мелочи: навесные шторы, приятно развевающиеся от лёгкого ветра, цветы и декоративные статуэтки из различных культур. Все эти изменения отражают её заботу о комфорте и гармонии в их общем доме.

– Кто это сделал? – Строгим голосом спросила Элана. Теперь она надела маску прокуратора.

– Я … я не знаю их, скорее всего они из трущоб. Я понял это по их внешнему виду, – гнусавым голосом произносил Адри.

Про инцидент с пистолетом Адри промолчал. Он боялся, что если расскажет об этом Элане, то они придут снова, и на этот раз этот психопат возможно его убьёт.

– Надо закрыть город, всё, те кто теперь приходят сюда, обосновываются там. – Она стала ходить из стороны в сторону в крохотные кухни, – мы их найдём я тебе обещаю. Мы их накажем.

– Самый здоровый из них упоминал тебя, – после этих слов Элана слегка удивилась, – он сказал передать привет прокуратору

– Это я так понимаю угроза! – вскрикнула девушка, – мне очень жаль, Адри, что ты попал под их руку.

– Думаешь, они ждали тебя? – спросил юноша.

– Нет, у таких людей не хватит смелости напасть на советника префекта, – уверенно ответила девушка.

– Вам уже давно нужно было провести массовую очистку этого района города, я часто стал слышать про нападения на служащих полиса, там – возразил Адри.

– Последнее время там действительно больше мятежников, чем год назад, но мы не сможем репрессировать всех жителей котлована и трущоб, – спокойно ответила девушка, – Отец усилил контроль за этими районами, я надеюсь, нападения прекратятся.

– Я не понимаю, что они хотят от вас. Полис дал им место, чтобы жить здесь, но они всё равно возмущаются.

– Это искусственные волнения. Все мятежники, которых мы поймали за последние несколько месяцев, были марионетками, они сразу же отказывались от своих слов. Их взгляды не поддерживает большинство граждан, никто на самом деле не желает нашего смещения.

Адри молча кивнул, слова Эланы убедили его. Ведь если город действительно восстанет, то магистрат не сможет ничего сделать с разбушевавшейся бесконтрольной толпой.

– Тебе Безул доложил то, что мы видели на дороге? – спросил Адри.

– Само собой, я его отправила обратно на разведку.

– Как ты думаешь, что они тут делали? – спросил юноша.

– Я даже боюсь предположить, ТЭРА далеко отсюда, их появление – это всегда тревожный знак, к тому же Инсул не выходит на связь. Когда приедет отец, мы должны подумать, что делать дальше, – задумчиво произнесла Элана.

– Их машина с солдатами была очень близко от города, я думаю, это разведка, перед нападением, – выразил своё мнение Адри.

Многолетнее общение с Безулом сказывалось и на мышлении юноши. Он словно начинал больше мыслить тактически с военным уклоном

– Тогда в этом месте было множество стран, Иордани, Израиль и Египет. У всех были ресурсы, их главной целью были остатки полезных ископаемых. Сейчас им делать у нас точно нечего, к тому же мы последние несколько лет ведём выгодную торговлю с восточным доминионом

– Мы торгуем с ТЭРА? Они же наши враги, – возразил юноша.

– Когда вопрос встаёт о взаимовыгоде, все предыдущие войны отходят на второй план. Да, они по-прежнему закрыты от нас, но экономические отношения просто необходимы полису.

– Значит, теперь они наши союзники? – переспросил Адри.

– Конечно нет, они наши деловые партнёры в некоторых областях только и всего. Скоро, я надеюсь, они предоставят нам лекарства, без них нам в будущем будет очень тяжело. Альянс остаётся нашими врагами, но пока они готовы принимать нашу валюту, нельзя упускать такой шанс, – ответила девушка.

– А крипта и Арон, это тоже выгодный обмен? – со снисхождением спросил Адри.

– Это был первый шаг к выгодному сотрудничеству много лет назад. Я понимаю твою претензию, магистрат годами говорил насколько тяжело нам далась свобода от ТЭРА, что это волки в овечьей шкуре. Но это политика и экономика, без них наш город не был бы таким, какой он есть сейчас. Но они всегда будут оставаться нашими врагами. Ты устал за сегодня, Адри, иди к себе, сегодня у тебя был тяжёлый день, – заботливо произнесла Элана

Он отправился в свою комнату, лёг на твёрдую деревянную кровать и молча смотрел в потолок. Его мало интересовала лицемерная политика магистрата. Он размышлял о своём месте в этом городе, о своём будущем, которого он просто не видел именно здесь. Давно Адри для себя решил, что как только попадётся подходящий момент, он незамедлительно покинет полис и отправится в свой путь. Единственное, что его останавливало, это Элана. Он не хотел разочаровывать её своим уходом, даже несмотря на холодность с его стороны. Она пыталась подарить ему те чувства, которых он был лишён. Хоть и осознавала, что никогда не станет полноценной заменой его матери, тем более, что её отец был всегда против её выбора.

Глава 2

«Менгир – наше спасение и судьба, ответы на все вопросы. Сейчас, когда мы продвинулись так далеко в познании себя как вида и своего места во вселенной, когда нам позволено заглянуть в саму смерть, мы не можем допустить утраты этих знаний. Мы должны колонизировать Хиону, это наш долг перед всеми будущими поколениями»

Отрывок из «коллективного письма» гелиандов Сефиды президиуму Верховного Совета ТЭРА 2346 год н.э.

Последние приготовления к похоронам были почти завершены; оставались лишь небольшие штрихи. В конце церемониального зала священной крипты стоял каменный стол, прямоугольной формы. Эту конструкцию покрывал традиционный тёмно-бордовый сатин, на котором лежала молодая девушка с широко открытыми глазами. На ней был надет кружевной сарафан белого цвета, без обуви. Кожа на всём теле имела синеватый оттенок, руки сложены на груди, веки посмертно «натянуты» и зафиксированы специальной нитью к бровям.

Каменный стол стоял в центре, слегка отступая от массивных колонн, которые напоминали ветвистые деревья. Они поднимались к потолочному своду, создавая впечатление нависших крон почти по всей площади церемониального зала. Тёмная, гнетущая атмосфера окутывала зал, и лишь частички солнечного света проникали внутрь через небольшие круглые окна вверху крипты. Её внутренняя часть освещалась электрическими светильниками, имеющими форму расходящихся ветвей дерева. Этот мрачный и слегка угрожающий облик, сочетаясь с высоким потолком, создавал впечатление античной величественности и благородства.

В зале находилось двое мужчин, это были служители обрядов хионизма. Они готовили тело к прощанию и кремации. Один из них, сгорбившись над женщиной, очень тихо произносил молитву, смотря ей в глаза. В руках он держал тёмный церемониальный сатин тёмно-голубого оттенка, украшенный угловатым узором. Второй, тем временем, на полу рядом с входом, размещал небольшую книгу – «аркана», священное собрание текстов и посланий, свидетельствующее о первой экспедиции на Хиону и о первых гелиандах, создавших эту церковь.

Мужчин называли силентинами, преданными помощниками главного арканиста Арона в этой крипте. Стать силентином означало совершить добровольный акт пожертвования своей жизнью во имя служения Хионизму. Их имена, данные им при рождении, полностью упразднялись, а они сами обязаны были хранить обет молчания до конца своей жизни, они имели только право произносить священные тексты. Это была плата за вечную преданность церкви. Со стороны они выглядели старыми и худыми, словно скелеты, одетые в тёмно-серую рясу из льна. В их глазах читалась бесконечная усталость, впалые щёки и огромные чёрные круги вокруг глаз создавали впечатление больных людей.

Их физически старил менгир, минерал, похожий на переливающийся серебреный песок, который добывался на планете Хиона. Собранные в естественных пещерах его сталактиты, впоследствии перетирались в порошкообразную форму для проведения обрядов кремации и просвещения в криптах. Он был неотъемлемой частью хионизма. Основа, на которой зиждилось влияние церкви. В больших концентрациях в «комнате тишины» минерал способен насылать видения, которые могут дать ответы на самые глубокие и волнующие вопросы. Он был одним из самых ценных и дорогих священных артефактов на данный момент. Однако на Земле его воздействие было необратимо пагубным, он медленно вытягивал жизнь из тела человека.

– Вы закончили? – в зал ворвался Арон.

Один из служителей поднял указательный палец вверх, что означало практически всё готово. Арканист кивнул, демонстративно развернулся и направился обратно в свои покои. Один из служителей достал из-под рясы маленький серый мешочек, наполненный ценным артефактом. Он опустил указательный и средний палец в мешочек, чтобы взять его небольшую горсть. Подушечка среднего упиралась в жёлтый ноготь указательного. Поднеся максимально близко правую руку к глазам умершей, аккуратными движениями он начал просыпать порошок.

В мгновение менгир придал глазам голубой глянец, заменив мертвый матовый оттенок. Они были словно ожившими, готовыми вновь смотреть на мир. Создавалось впечатление, что она вот-вот моргнёт или глаза, заслезятся. Минерал, также, обладал уникальными физическими свойствами, придавая необъяснимую красоту любым предметам, с которыми контактировал в чистом виде. Словно он оборачивал энтропию вспять, придавая «новую жизнь» уже умершим, но это всегда было обманчивое впечатление.

Силентин одним движением разрезал нить, прикрепленную к векам, и они слегка опустились. Затем он накрыл церемониальным сатином, сверху которого была сеточка чёрного цвета в области глаз, практически полностью скрывающая взгляд умершей. Тяжёлые деревянные двери распахнулись, в комнату вошли двое людей в свободной одежде и в серых церемониальных повязках на их головах. Они подошли к ближайшей очерченной линии от стола, и встали рядом с арканой. Никто из них не смел разговаривать, пока сам Арон не даст им слово.