bannerbanner
Лаборатория странных тел
Лаборатория странных тел

Полная версия

Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

В оформлении обложки использованы материалы

сайтов pixabay.com (автора TAMA66)

и 2fons.ru по лицензии ССО

1

Закрылась стальная дверь, задвигались стулья. В лакированной поверхности стола возникло корявое отражение присутствующих. Все собрались в кабинете главврача, и никто из этих самолюбивых, облагороженных и вознесённых собственным положением человечков и представить не мог, что для каждого из них это банальное до безобразия и неприятное до банальности утро окажется последним.

Гюстав Грантович восседал во главе стола и с плохо скрываемым пренебрежением посматривал на своих немногочисленных подчинённых. То были: заведующая медицинской частью Анжелика Юрьевна, дама с кукольными губами, но суровой наружности и не менее сурового возраста; рядом с ней – заместитель главврача Альберт Карлович, уверенный, что является здесь гораздо более важным сотрудником, чем его угрюмый начальник; и напротив – старшая и единственная медсестра Марина, кудрявая женщина лет сорока, недовольная своей кудрявостью, да и должностью тоже; и заведующий хозяйственной частью Василий Павлович, выглядевший со своими чересчур простыми бровями-мазками наиболее адекватным из всех, как сперва и выглядят все завхозы.

Гюстав Грантович, внешность которого вполне соответствовала и его необычному имени, и роду занятий, а инициалы – как правило, результатам его трудов, напоминал облачённый в белый чехол бочонок для лото непомерных размеров с ручками и ножками, да ещё с головой, седой, как халат, и с такой же белой бородой-эспаньолкой, крайне неприятной Альберту Карловичу как элемент превосходства, коим ему она всегда казалась и который ввиду своей плешивости сам он себе позволить не мог. Но Гюстав Грантович достиг уже достаточных высот в жизни, чтобы не считать свою внешность неподходящей для чего-либо, и уж точно не собирался заботится о том, чтобы каждому из присутствующих она была приятна. Было ему уже к семидесяти, и единственное, что временами омрачало его душевный покой и самодовольство – несогласованные и некомпетентные действия подчинённых, приводящие к ошибкам, скандалам и заставлявшим его «всё делать самому» (впрочем, только на словах).

– Ну, Анжелика Юрьевна, слушаю вас внимательно, – начал он повелительным, но довольно тихим тоном, – расскажите мне, как у нас дела сегодня. Прежде всего меня интересует эта заноза… как её… Нагорская.

– Пригорская, – поправила Анжелика Юрьевна, надев большие круглые очки и сделавшись ещё суровее.

– А, ну да… да, на горе ей не бывать. Как её ноги?

– Ей не нравится. Не достаточно элегантны. Кроме того, много шерсти.

– А чего она хотела? Пусть бреет. Красота, знаете ли, требует жертв, и не малых! Что вы ей предложили?

– Сделать лазерную эпиляцию.

– Правильно.

– Но она скандалит! Грозится всё рассказать.

Гюстав Грантович небрежно отмахнулся:

– Сколько у нас таких было – хотели рассказать? Всё равно им никто не поверит. К тому же, когда к нам явилась, она что просила?

– Стройные ноги.

– Вот! Стройные, а не красивые. Этот пункт был отмечен в договоре?

– Б… был, – Анжелика Юрьевна слегка замялась.

– И я очень надеюсь, что был, – добавил главврач весомо. – Будет возникать – укажите ей на это. А на счёт элегантности – поговорите, разъясните. Это вообще понятие довольно размытое, на мой взгляд. Идеала не существует! Самочувствие её как, Альберт Карлович?

– В норме, – резво подхватит тот, будто только и ждал, когда его спросят. – Анализы тоже в пределах допустимых изменений. Зрачки только немного изменились.

– Побочный эффект. А что – красиво, необычно! Скажите, что это бонус. Но давайте дальше.

Гюстав Грантович открыл кожаный ежедневник формата А4, где было место не только для списка дел, но и для обильных к ним комментариев.

– Что женщина-кошка?

– Идёт на поправку, – отозвался заместитель тем же деловитым тоном, каким был задан вопрос. Он, сам того не замечая, во многом подражал руководителю клиники, что тот как раз видел хорошо и за это его недолюбливал, усматривая в этом некое подобие издёвки.

– Результатами довольна? – Спросил главврач чуть холоднее.

– Пока трудно сказать. Но не жаловалась.

– Анжелика Юрьевна, может вы поясните? Руки, ноги, изменение лица? А то, как вижу, мой зам не в состоянии дать развёрнутый ответ.

– Конечности выпрямились, приближаются к форме прототипа. Лицо приобретает вид кошачьей морды, но пока ещё процентов пятьдесят, я бы сказала. Хвост растёт, наблюдаемый шерстяной покров незначительный – пока удаётся сдерживать терапией. Надеюсь, так и будет. Появилось, правда, шесть лишних сосков, но работаем над этим, должны пройти. Или может небольшие пятна останутся. Общее состояние пока нестабильно, требуется строгий контроль.

– Хорошо. В зону грудей сыворотки подавляющей по два кубика и массаж. Утром и вечером мне докладывайте.

– Ещё когти стали расти, – влез с ущемлённым видом Альберт Карлович.

– Когти – незначительно, – ответила Анжелика Юрьевна невозмутимо, – тоже сывороткой подправим.

Альберт Карлович насупился и потёр безволосый подбородок. Он вполне мог и сам дать ответ, и куда более развёрнутый, но вопрос изначально был задан так, чтобы он не предположил разглагольствований – и в этом он усмотрел своё намеренное игнорирование. Заместитель главврача был не многим младше своего начальника, и когда раздражался, не имея возможности это выразить, то пялился в стол с каменной миной. Гюстава Грантовича это забавляло. Он, может, и подыскал бы себе другого заместителя, но учитывая специфику работы, с кадрами была большая напряжёнка.

– С пастели встаёт, по коридору ходит, аппетит и сон нормальные, – добавила Анжелика Юрьевна.

– Ясно… так, что наш волк? Кстати, что за грохот там был вчера?

На этот раз заведующая медчастью была готова предоставить слово своему не в меру чувствительному соседу, но тот упорно молчал, и отдуваться снова пришлось ей:

– Волк озлобляется. Как дальше с ним быть – честно, не знаю. В люди выпускать однозначно нельзя. Процесс усугубляется с каждым днём. Вчера подрался с мишкой, потому что камеру закрыть забыли.

– Василий Павлович! – Вскинулся главврач, и по лицу его зама пробежала едва уловимая довольная ухмылка, – как же так получилось, что не была закрыта камера? А если бы он ещё куда забежал? Кто у нас отвечает за безопасность?

– Гюстав Грантович, да уборка была, он в этот момент и выскочил! Лучше бы узнать, почему ему никто снотворное не вколол и к койке он пристёгнут не был. Серёга только сунулся – он на него, тот еле ноги унёс! Это нормально? Я не отвечаю за состояние пациентов, и когда иду убирать, всё должно быть предусмотрено.

Альберт Карлович уставился на него испепеляющим взглядом, но простые брови завхоза взметнулись так высоко, что сделали весь его облик совершенно непригодным для обвинений.

– Работа работой, а ребят своих я калечить не дам. Гюстав Грантович, ну что это? – Добавил завхоз, и голос его звучал чётко и ярко, и непривычно открыто для этого кабинета.

Следующий испепеляющий взгляд устремился уже на самого Альберта Карловича:

– Ему что, снотворное не вкололи? Альберт Карлович, когда вы будете следить за пациентами подобающим вашему уровню ответственности образом?

– Слежу я, – прогнусавил тот, уставившись в стол.

– Да? И что же это было? Не добиваетесь ли вы, чтобы он нас всех здесь перегрыз?

– Это было бы не лишним.

– Что-что?

– Я слежу! Это Марина укол не сделала.

Марина негодующе встрепенулась:

– Чего? Вы что?! А я знала?

– Делать плановые инъекции – ваша работа, – упорствовал заместитель.

– Возможно, но об этом стоило бы уведомлять!

– А журнал на что?

– Какой журнал?

– Распоряжений! Я для чего его пишу?

– Я ваши писульки не читаю.

– Так надо читать!

– Не знаю я ни про какой журнал, что вы выдумываете? И про укол вы не говорили… вы же сами его делали всегда, при осмотре!

– Довольно, заткнулись оба! – рявкнул Гюстав Грантович, вмазав пухлым кулаком по столу. – Вот где мне уже ваши препирания! Аанжелика Юрьевна, есть у нас такой журнал?

– Я не видела, – пожала плечами та, явно обрадованная, что не видела.

– Альберт Карлович, вам последнее китайское предупреждение: мне плевать, кто из вас и как делает уколы, и по журналу или без, но если вы не научитесь соответствующе организовывать вашу работу, то помяните моё слово – незаменимых людей нет, есть вовремя незаменённые! Следующий раз я посажу вас в палату вместе с волком и сниму с него всю терапию. Вам ясно?

Побледневший Альберт Карлович бросал молнии на завхоза и медсестру, но один сидел с непроницаемой маской простофили, а другая пренебрежительно отвернулась. Грозный вопрос прозвучал вновь:

– Понятно вам, или нет?

– Понятно.

– Вот так. И хватит искрить тут глазами, не поможет. Это ведь далеко не первый случай! Анжелика Юрьевна, в дисциплинарных целях Альберт Карлович в этом месяце получит только половину зарплаты.

Заведующая прилежно сделала пометку в блокноте, а Альберт Карлович с досады стукнул по столу ладонью и даже хотел вроде как высказаться, к неописуемому удовольствию всех собравшихся, но неимоверным усилием воли сдержал себя.

– Смейтесь, смейтесь, – процедил он, – хорошо смеётся тот…

– Ну хватит уже, Альберт Карлович! – Осадил его главврач, – виноват, а всё кипишуешь. Гордость-то имей чуть-чуть! Что с медвежонком нашим, Елеевым? Не пострадал, кстати?

– А ему-то что? Силищи будь здоров. Отшвырнул его и все дела, – пояснил завхоз.

– Только тяпнуть его успел, – добавила Анжелика Юрьевна. – Теперь курс уколов делать. А то бы уже выписывали.

– Эмоциональное его состояние как?

– Более грубым стал, но это ему даже к лицу. Учитывая, какая раньше размазня была, так и нормально, вполне адекватен.

– Хорошо, сегодня посмотрю его сам. Пусть тесты проходит по психологии. А нам с вами решить надо, что же с волком делать. Похоже, господин Малахеев не выкарабкается. Ваши предложения?

Повисло молчание.

– Ну что, никаких мыслей ни у кого? Альберт Карлович, скажите что-нибудь, вы же врач!

– Думаю, не выкарабкается, – пробурчало в ответ.

– Очень ёмкое изречение. И как я сам не догадался! Анжелика Юрьевна, придётся вам опять отдуваться.

– Мы колем ему кучу антибиотиков и все комбинации подавляющей и корректирующей сыворотки, плюс психотропные препараты. А недавно и снотворное начали, потому что уже не помогает больше ничего. Похоже, с ним и правда всё.

Главврач вздохнул:

– Ну почему, Альберт Карлович, вы не можете отвечать хотя бы так? Почему заведующая медчастью знает положение дел лучше вас, хотя у неё и других забот по горло?

– Я тоже знаю пациентов.

– Хорошо бы, если бы вы ещё знали буквы и умели складывать их в слова.

– Не вылезет он! Человеческие инстинкты утрачиваются. Срёт где попало, жрёт руками, всех на хрен посылает. Скоро и это разучится делать, – ответил-таки заместитель.

– Сквернословить вы умеете, – заметил Гюстав Грантович, – хоть что-то. Да, печально… ещё один. Предоставьте мне сегодня список препаратов, что ему дают, очерёдность… в общем, всю картину. Посмотрю, можно ли что-то подправить. Иначе – усыпить. Иного выхода нет.

Все немного помолчали. Заведующий клиникой разглядывал ежедневник.

– Ничего не поделаешь, есть и оборотная сторона профессии, – проговорил он. – Что Бэтмен?

На этот раз потупились все сразу.

– В чём дело?

Поправив очки и укоризненно посмотрев на Альберта Карловича, упорно никого не замечающего, Анжелика Юрьевна со вздохом пояснила:

– Произошло небольшое недоразумение… в общем, Летучному случайно вкололи ДНК летучей мыши-самки, да ещё и, как позже выяснилось, на ранней стадии беременности… в смысле, мышь была на ранней стадии… теперь у Бэтмена токсикоз.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Конец ознакомительного фрагмента
Купить и скачать всю книгу