Браслет Рангана

– Дайри! – каждое слово давалось с огромным усилием, – Бесполезно, Дайри. Ты же знаешь, при аварийной высадке, в капсуле включается механизм самоликвидации. Пауза от приземления до его запуска – 87 минут. Или примерно полтора часа. С момента нашего ухода – прошло минут сорок. Плюс, мы какое-то время находились внутри капсулы практически без сознания. Возможно полчаса, возможно и больше. Ты просто не успеешь! Послушай меня! – закашлявшись и тяжело переводя дыхание, Ранган замолк.

– Успею!

– Подожди…

Последнее слово командира и последовавший за ним разрывающий лёгкие кашель заставили астропилота повернуть обратно. Багровый румянец на лице Рангана неумолимо сменяла синюшная бледность, а на губах появился желтоватый налёт. Однако тон, каким он произнёс следующие слова, был спокоен и даже радостен:

– Я… ухожу… но я командир… я им был до конца… и я спас хотя бы одного…

Что-то тяжёлое выпало из его руки прямо в ладонь склонившегося к нему Дайри. Это был беловато-серый предмет, напоминающий браслет.

– Командир! Это же МВС. Но почему вы не сказали сразу… – астропилот осёкся, увидев, что лицо его спутника застыло. Сзади потрескивая и грозно шумя, приближалось большое пламя. Оно неотступно надвигалось, воя на все голоса, шипело и потрескивало умирающим лесом, постепенно сжимая огненное кольцо вокруг него и уже безразличного к его жару Рангана. Надо было спешить.

Дайри, намеревавшийся было одеть браслет на руку, остановился. Отмахнувшись от назойливого пепла, он достал из аварийного кейса странный прибор, напоминающий паяльник и начал размечать прямоугольник на земле возле тела командира «Старта». Не обращая внимания на приближающуюся смерть, он глухо бормотал:

– Сперва я похороню вас. А потом… а потом всё решу.

Разметив расстояние, астропилот нажал пусковую кнопку на «паяльнике» и внезапно появился зеленоватый луч, который просто стал «вдавливать» землю внутрь, расплавляя её страшной температурой. Это был ручной лазер, типа бластера. Он почти уже завершил свою печальную работу, как вдруг яркая вспышка осветила каждую веточку лиственницы, под которой лежал Ранган. Затем послышался приглушённый раскат, напоминающий гром. Гигантская ударная волна отбросила Дайри на несколько метров от места, которое он готовил под могилу. Как пушинка взлетел в воздух аварийный кейс. Деревья вокруг затрещали и затряслись, из последних сил сопротивляясь волшебному великану, вознамерившемуся вырвать их с корнем. Это взорвалась аварийная капсула.

Грачёв и Натка

По «убитой» дороге, подпрыгивая на ухабах и упрямо фыркая, полз внедорожник. Шестиместный, достаточно комфортабельный, он без нагрузки нёс четверых пассажиров, считая и водителя. Трое из сидящих – уже знакомые нам Тарас Михайлович, Лёня и Андрей. А четвёртый, водитель, был похожим на кавказца мужчиной лет сорока, крутолобым и горбоносым. На нём были потёртая кожаная куртка и такая же кожаная кепка с вытянутым вперёд, как у бейсболки, козырьком. Он поглядывал в зеркало заднего вида насмешливыми глазами, а продольная морщинка в основании рта и паучьи лапки у глаз, выдавали в нём человека, не чуждого юмору. Звали его Олег Витальевич Грачёв и был он единственным сыном старинного друга Семёнова старшего. Того самого Виталия Игнатьевича, умершего позапрошлым летом, участника второй тунгусской экспедиции и основателя частного музея в Ванаваре (куда они собственно и ехали). Олег Витальевич, имея хорошее образование, занимал должность начальника метеостанции. Он был разведён, но не особо переживал по этому поводу, так как жил не один, а с дочерью. Любил музыку, охоту и всё, что связано с погодой. А сейчас он с искреннем сочувствием наблюдал за прыжками пассажиров в салоне, непривычных к таким таёжным «автобанам».

– Потерпите, уже недалеко, – Грачёв весело подмигнул мальчишкам и извиняюще кивнул Тарасу Михайловичу. – Метеостанция в новое здание переехала. Думаю разместить вас там. Хотел к себе сначала, да стыдно стало. Холостяцкое жильё, удобства во дворе. А там – всё как положено! Душ, зимний туалет и даже интернет работает. Не против?

– Нам всё удобно, – старый геолог успокаивающе махнул рукой и чертыхнулся, стукнувшись головой о крышу салона на очередном ухабе. – Как вам лучше. Не вы же к нам, а мы к вам напросились.

– Тарас Михайлович! Что это ещё за разговоры? Вы меня с детства знаете! – выразительные губы Грачёва очень точно показали степень его обиды, – Я очень рад, что вы нашли время приехать. А тем более с такими орлами!

Он снова подмигнул Лёньке и Андрею:

– Сейчас отдохнёте, умоетесь, покушаете, а завтра с утра – я в вашем распоряжении. И музей тоже…

– Да я же шучу, Олег! Знаю, что ты рад, -Тарас Михайлович вздохнул, – Жаль, Виталю, папу твоего уже не застал.

– Да… он незадолго до смерти часто вас вспоминал. Спрашивал. Но… – Грачёв резко поменял тему, показав рукой на будто вынырнувшее из-под земли строение, и радостно провозгласил:

– Приехали! Вот и ваши хоромы!

Внедорожник притормозил у большого прямоугольного здания, выкрашенного небесно-голубой влагоустойчивой краской. Здание располагалось почти на самом берегу реки Подкаменная Тунгуска, где царственная тайга безнаказанно окружала улицы Ванавары – упрямый росток человеческой цивилизации – спокойно и по-хозяйски. Мальчишки буквально выкатились из надоевшего и растрясшего все мозги джипа.

Андрейка подпрыгнул и радостно завопил:

– Вау!!! Наконец-то, земля! – он с удовольствием озирал величественные перекаты строго-зелёного лесного моря с вкраплениями бурых обомшелых скал. – Гляди, как здорово!

Более сдержанный Леонид, улыбаясь, произнёс:

– Да, я на фото всё это видел. Но живьём… даже сравнивать нельзя.

– Ещё бы! Какая фотография с этим сравнится!

Стремительно развернувшись к Лёнькиному деду, белобрысый просительно проканючил:

– Тарас Михайлович, мы на речку сбегаем?

В это время Семёнов старший, пыхтя, доставал вместе с Грачёвым вещи из салона.

– А помогать кто будет? – но искреннее огорчение на усталых мордашках его рассмешило и растрогало. – Ладно, ладно. Даю десять минут. Хватит?

– Ура! Хватит. Мы быстро!

Мальчишки, став очень похожими, побежали в сторону говорливой и беспокойной Подкаменной Тунгуски.

– Десять минут! Через двадцать минут ужинать будем!

Ленька оглянулся и помахал деду рукой:

– Хорошо! Понятно!

Грачёв, улыбаясь, достал последнюю сумку и деловито попинал покрышки:

– Пацанам – везде дом. Потому что пацаны.

Тарас Михайлович хмыкнув, достал коротенькую трубочку-носогрейку и, чиркнув зажигалкой, выпустил облачко душистого дыма:

– А мы с тобой Олег? Разве не такие же, а?

– Да, только немного постаревшие.

Они засмеялись и, взяв багаж, направились к метеостанции.

Подкаменная Тунгуска не скучала. На её берегу стояла непонятная фигура, облачённая в большую, явно не по росту, брезентовую куртку и потрёпанные голубые кеды. Она выглядела даже комично, если бы не блестящий, абсолютно новый спиннинг, цена которого возможно, превышала цену средней руки ноутбука.

– Гляди. Суперский спиннинг, – с завистью прошептал Андрейка, – телескопический. И с пробковой рукояткой. Мечта! Только дороговато такое удовольствие.

– Телескопический? А что это значит?

Белобрысый старожил воззрился на городского незнайку с лёгким презрением:

– Жесть! А ещё москвич! Телескопический – это выдвижной, его вообще можно сложить до размера линейки и в сумку спрятать, понял? Удобно. И в рыбалке он надёжен. У вас что, в Москве никто такого элементара не знает?

– Я ж не рыбак, – смущённо двинул плечами Леонид, – у меня другие интересы.

– Да я уж заметил, когда вы с дедом рыбу червями кормили, – состроив ехидную гримасу, Андрейка помахал рукой местному рыбаку:

– Эй, мэн, как поклёвка?

Рыбак обернулся и ребята увидели, что перед ними девочка, примерно их возраста, с живыми голубыми глазами, коротко остриженная и с курносо вздёрнутым носом. Она оглядела вновь прибывших с невыносимо противным высокомерием и недружелюбно отрезала:

– Ты слепой? Женский пол от мужского не отличаешь? Мэ-э-эн… ваще!

Последнее слово «ваще» сопровождалось поворотом к реке, снова выставив на обозрение растрёпанную ветром копну тёмно-русых волос на затылке.

– Извините, мы только что приехали. Не хотели мешать… – Лёнька дёрнул своего спутника за локоть и прошипел:

– Идём!

– Подожди, я ей сейчас в шарабан закатаю, чтоб не выделывалась, а потом двинем.

Было очевидно, что белобрысый Андрейка видел продолжение знакомства немного по-другому, чем его новый друг. Он сделал шаг в сторону девочки, но Лёнька крепко схватил его за руки:

– Ты что серьёзно? Она же девчонка!

– Да какая она девчонка? Мухомор на ножках! Пусти, ботан!

Но вырваться из железных рук Семёнова-младшего оказалось непросто. Разгневанный таким предательством, вспыльчивый как порох, Андрейка с криком «Тогда не обижайся! Начну с тебя!», набросился на маменькиного сынка, ни секунды не сомневаясь в финале. Он наскакивал на Лёньку, молотил руками как опытный боксёр в весе пуха, но ловкими, почти незаметными для глаз ударами, Леонид неизменно сваливал своего товарища с ног, стараясь, по возможности, не причинять ему боли. Девчонка с интересом наблюдала за поединком, сдувая чёлку со лба. Наконец, Андрейка выдохся. Когда Лёнька в очередной раз поймал его руку в зажим и завернул её за спину, он сдался:

– Отвали Джеки Чан… всё!… всё, сказал!

Потирая руку, он с уважением уставился на своего противника:

– Блин! Никогда бы не подумал, что ты такое можешь! Ботан ботаном, а руки как батины плоскогубцы. В Москве научили?

– Ага, – немного виновато сказал городской, – занимаюсь, когда время есть. Это айкидо. Три года, как тренируюсь.

Подошедшая ближе девчонка, одобрительно цокнула языком:

– Здорово! А мне покажешь пару приёмов? Кстати, я – Натка. Наташа, если правильно.

– А я Лёня. Леонид.

Ладошка у девчонки оказалась мягкой и тёплой.

– Угу. Он же царь Спарты и сёгун… – Андрейка, презрительно хмыкнув, сделал вид, что не заметил протянутую ему руку.

Лёнька, примирительно улыбнувшись, кивнул в сторону белобрысого:

– А это – Андрей. Мы вместе с дедушкой к Олегу Витальевичу приехали. Грачёву. Музей посмотреть.

– Во! А сразу нельзя было сказать? Олег Витальевич Грачёв – мой папа! – девчонка с торжеством и насмешкой уставилась на новых приятелей, – И чтобы это узнать, необязательно было устраивать восточные единоборства.

– Щас точно допросишься. И папочка не поможет, – настроение Андрейки явно оставалось пониженным.

Натка, или Наташа, высунула ему навстречу язык и, обернувшись к Леониду, кокетливо промурлыкала:

– А зачем папа? Когда такой рыцарь рядом?

Завертев катушку спиннинга, она деловито предложила:

– Ну что, пойдём? Я вам Ванавару покажу. А если успеем, то ещё сегодня и в музей сходим.

– Пойдём. Давай помогу…

Подхватив её рыболовное ведёрко и небольшую матерчатую сумку, Лёнька затопал ей вслед, стараясь попадать в такт её упругим и каким-то невесомым в своей лёгкости шагам.

Что касается Андрейки, минут пять он оставался на месте, изображая независимость, но потом не выдержал, сплюнул и, насмешливо пробормотав «Рыцарь… печального Образа…», побрёл следом за удалившейся уже на приличное расстояние парочкой.

Экспонат

Утро – самое противоречивое время суток. Для миллионов и миллионов жителей нашей планеты это время плодотворнейших идей, прилива энергии, бодрого настроения и эцетра, эцетра, эцетра. Для других – почти ощутимый враг, навязывающий повседневную реальность, вырывающий из сладкого царства Морфея и крадущий миры фантазии. Но нравится или нет, именно утро является той самой батарейкой, от которой зависит заряд нашего настроения на целый день.

Новые обитатели метеостанции, переполненные впечатлениями, разломанные тяжёлой таёжной дорогой и опьянённые душистым воздухом первозданной природы, мирно соглашались со вторыми, теми, которые предпочитают Морфея. Стрелки будильника заканчивали очередной круг, но ни Тарас Михайлович, ни тем более мальчишки и не думали просыпаться.

– Рота, подъём! Кто рано встаёт – тому Бог подаёт! – Весёлый голос Грачёва под самым окном скатал сны походным одеялом и разогнал домовых со сверчками.

Встрёпанная голова Тараса Михайловича немедленно высунулась наружу и добродушно парировала:

– А кто поздно ложится – летает как птица! Здравствуй, Олег. Проспали мы, да?

– Так понятно. Дорога к нам ещё не скоро на московское шоссе похожа будет. Ну, вы особо не суетитесь. Умывайтесь, одевайтесь, завтракайте. Минут пятнадцать у меня есть. До музея подкину, там Фёдорович вас встретит, а мне в Канск выдвигаться надо. Леонтьев ещё вчера звонил. Заждались… – Олег Витальевич махнул рукой и повернул к джипу, а Семёнов старший хлопотливо стащил с Лёньки одеяло:

– Вставай, вставай. И Андрея толкни. У нас пятнадцать минут на всё про всё.

– Ага…

Но Андрейка уже шустро одевался, затягивая поясной ремень.

– Пять минут нормально. А позавтракать можно потом. Не проблема.

– Я вам дам – не проблема! – притворно сердился Тарас Михайлович, – Хотите, чтобы ваши мамы сказали, что дед кормил вас раз в день и наградил гастритом? Живо завтракать, а то музей отменяется!

– Так это мамы. А не мачехи… – Сумрачно огрызнулся Андрей и выскочил на улицу.

В окно джипа высунулась лохматая голова, приветливо улыбнулась Леониду и скорчила гримаску Андрейке.

– Кыш! Давай назад перебирайся. Живо! Садитесь, Тарас Михайлович.

Натка, недовольно засопев, дёрнула дверную ручку. Протискиваться между передними креслами ей не хотелось.

– Олег! Олег! Пусть сидит. Тем более я люблю ездить на заднем сиденье. Здравствуйте, барышня. Как вас величать? Меня – Тарас Михайлович, – почтительно склонив голову и скрыв смешинку в глазах, старый геолог протянул руку девочке.

– Натка… ой, Наташа! Да я ничего, могу и назад…

– Сидите, сидите! Разве вы не знаете, что слово дамы – закон для любого мужчины. Так что вы в своём праве.

Не выдержав, Грачёв гулко захохотал:

– Ох… ремня надо всыпать этой даме… пока вы её мне не разбаловали окончательно.

– Ну что, едем? – Недовольно пробурчал Андрейка, – А то торопили, торопили… Зачем?

Отец Натки хмыкнул, надавил на газ, и внедорожник, запрыгав на кочках, рыча всей мощью своего движка, устремился в направлении центра посёлка.

Спустя десять минут он затормозил у небольшого двухэтажного деревянного строения, напоминающего обыкновенную избу, обнесённую выбеленным забором. У калитки гостей встречал пожилой, почти ровесник Тараса Михайловича, мужчина. Он уважительно пожал руку гостю, потом Грачёву и по-хозяйски пригласил всех войти, не забыв строго предупредить ребят и Натку, чтобы ничего руками не трогали и вели себя поосторожнее.

– Знакомься, Фёдорыч, – Тарас Михайлович, крепко пожав руку смотрителю, повёл ей в сторону внука и Андрейки, – это мой внук Леонид, а это наш новый знакомый Андрей. Мужики серьёзные, так что за экспонаты не волнуйся. А это (он кивнул ребятам на Фёдорыча) – Степан Фёдорович Рогов, хранитель и оберегатель музея. В прошлом охотник и краевед. Кстати говорят, что именно его отец был одним из проводников знаменитой первой экспедиции Кулика в конце двадцатых годов прошлого века…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.