Бриллианты Зефир

– Хорошо, как раз вовремя, – сказала парикмахер, разворачивая прядь. – Замечательный получился тон.

Она быстро работала щёткой и феном, укладывая волосы. Подошла вторая мастер и стала наносить на лицо Ангелины макияж.

– Там у вас фотография на стене, – произнесла Геля, видя, что мастер закончил и сейчас уйдёт.

– У нас их много, какая заинтересовала? – спросила парикмахер, остановившись.

– Та, на которой танцовщица, – ответила Ангелина.

– А это, наверное, Лина, твоя сестра, – предположила мастер по макияжу, нанося последние штрихи. – А что, причёска понравилась?

– Нет, – ответила Геля, – то есть стрижка прелестная, но меня интересует здание за её спиной. Как мне с ней поговорить? Интересно узнать о студии, которая там располагалась.

Она в нескольких словах объяснила причину её интереса, рассказав вкратце историю Инги.

– Хотите кофе? – предложила парикмахер. – Идёмте, у меня перерыв.

Они расположились за столиком в подсобном помещении.

– Сейчас Лина придёт, – сообщила мастер причесок. – По телефону вызвала, она работает по соседству. Вам покрепче? – продолжала она, насыпая в турку молотые зёрна. – Конечно, у нас есть кофе-машина, но мне нравится самой варить, вкуснее получается. Кстати, меня Зоя зовут, – представилась она.

– Очень приятно, Ангелина, – поддержала разговор девушка. – Давно снесли Дворец творчества? Я сегодня там была, но никто даже не вспомнил про это здание.

– Очень давно, – подтвердила Зинаида, – даже не припомню, когда именно.

– А студия танцев куда переехала? – спросила Геля. – Или она закончила своё существование вместе со сносом здания?

– Об этом вам Лина лучше расскажет, – ответила мастер, разливая по чашкам обжигающий напиток. – А вот и она.

– И мне чашечку кофе не забудь налить, – произнесла женщина, вошедшая в комнату. – Что вызывала?

– У девушки к тебе есть вопросы, – сообщила Зоя, познакомив их.

– Да, интересно, какие? – спросила Лина, присаживаясь за стол.

От той худенькой танцовщицы с плоским животом, что на фото, пожалуй, остались только лучезарные глаза и милая улыбка. Перед Ангелиной предстала полная дама с раздавшимися вширь формами и ярким нездоровым румянцем щёк.

– Хотела узнать про танцевальную студию в Доме творчества и особенно о тех, кто её посещал, а конкретно меня интересует Инга, – пояснила свой интерес к незнакомой персоне Ангелина.

– Эх, что захотела, это когда было?! – удивилась Лина, присаживаясь на стул, с трудом справляясь с одышкой. – У меня уже дети выросли и сами танцами занимаются. Ладно, постараюсь вспомнить. Коллектив наш был небольшой – пять девчонок и преподаватель, примерно такого же возраста, как и мы. Сшили костюмы, арендовали помещение и стали заниматься танцами живота. Они в моду только-только входили. Здоровый образ жизни, фитнес, всё такое. Танцы помогали фигуру держать в тонусе. Это сейчас располнела, родив троих детей. Сама удивляюсь, глядя на фотографию: неужели это я, такая худая? Танцевали несколько раз в неделю, все жировые отложение сгорали, не успев отложиться на боках. Затем у нас появился спонсор. Привёз нам новые костюмы, красивые такие, особенно у солистки, камнями расшитые. Инга первую партию танцевала. Спонсор организовал тур за границу, но в самый последний момент солистку заменил на свою девочку. Правда, у неё техника хуже была, но возражать никто не стал. Инга, конечно, обиделась, всем заявила, что на корпоративный выезд съездит и уйдёт из группы. Мы часто выступали на стороне: потанцуешь несколько часов – и получишь большие деньги. Она сдержала слово, больше мы её не видели. Нас тогда и Айгуль покинула, не знаю почему. За границу мы так и не попали, новая солистка ногу сломала. А жмот-спонсор костюмы забрал. Я тогда забеременела первым ребёнком и бросила танцы.

– А это тот спонсор, который утонул на пароме? – включилась в разговор Зоя.

– Да, он, Викентий Львович Борновский, – подтвердила Лина. – Неприятный тип, хотя о покойниках так не говорят. Бизнесмен, а методы у него ведения бизнеса уголовные. С ним всегда охрана ходила – три бандита с грудой мышц и пистолетами под пиджаками. Мы даже обрадовались, когда Борновский нас оставил. Всегда было страшно выезжать с ними на корпоративные праздники. Такие убьют, недорого возьмут.

– Адрес Инги вы знаете? – спросила Ангелина, выслушав женщину.

– Нет, – ответила женщина, – я вам дам телефон Ирмы, хореографа, она сейчас детей классическим танцам учит в нашем театре.

Поблагодарив и попрощавшись с женщинами, Ангелина вышла на улицу с пакетами в руках. Она шла, любуясь в витринах своим отражением. Замечательный лук подобрала, а причёска дополнила образ. В данном случае её вывод «мастер в возрасте – минус модная причёска» не подтвердился. Отличная стрижка!

*****

Добравшись без происшествий на такси до квартиры, обнаружила дома Ренату.

– Что так рано? Обещала прийти поздно… – произнесла Ангелина, просовываясь в дверь вместе с пакетами.

Рената, проходя мимо, задержалась на секунду.

– Неудачный день? – с сочувствием спросила она.

– Плохо выгляжу? – произнесла Ангелина, водружая свёртки на тахту.

– Вид шикарный! – Рената сложила указательный и большой палец вмести и прикоснулась к своим губам. – Пакеты!

– Что пакеты? – попросила пояснить Геля.

– Зная тебя, пришла к выводу – начинаешь скупать магазины, когда у тебя плохое настроение. Судя по покупкам, ужасно плохое.

– Как тебе сказать… – задумалась Ангелина. – Местами. Информация про Ингу настолько призрачна, то появляется, то исчезает снова. Такой вот фантом.

– Не волнуйся так, – утешая подругу, присела рядом Рената. – Я хотела тебя развеять, занять чем-то, предложив расследование, а не испортить настроение окончательно. Если так дело пойдёт, придётся заказывать грузовой самолёт для твоих покупок.

– Я в норме, – ответила Геля. – Сейчас сделаю несколько звонков, надеюсь, получу нужную информацию, и совсем станет хорошо.

– На сегодня хватит играть в детектива, – деловым тоном произнесла Рената, – мы едем за город, Эрик с детьми нас уже ждут. Вкусный ужин в приятной компании и прогулка на свежем воздухе сейчас тебе нужнее. А позвонить сможешь и там. Телефонная сеть у нас работает хорошо.

Согласившись с доводами подруги, Ангелина пошла собирать вещи.

– Я мальчикам приобрела настольные игры, – сказала она, стаскивая сумки к двери.

– О, они будут в восторге! – ответила Рената. – Вот увидишь, ещё и тебя уговорят с ними поиграть. Никому ещё не удавалось устоять перед их обаянием.

– Думаю, сопротивляться не стану, с удовольствием поиграю с мальчишками!

К загородному дому подъехали к вечеру. Солнце садилось за горизонт, цепляясь за верхушки корабельных сосен, пронизывая лучами между раскидистых еловых лап, окрашивая багрянцем небо. Во дворе на зелёном газоне играли мальчишки в морской бой в компании двух мужчин. Они бегали в резиновых сапогах с голыми коленками, наполовину прикрытые прозрачными целлофановыми плащами голубого и жёлтого цвета, вооружившись большими водяными пистолетами, и весело смеялись. В глубине сада, на полянке между вековыми соснами, шаманил у мангала Эрик. Дым клубился и поднимался вверх, растворяясь тонкой дымкой в верхушках деревьев, разнося по округе аромат жареного на углях мяса. Дама в спортивном трико и длинном блейзере сидела возле бассейна, вальяжно раскинув руки на подлокотники и откинув голову на спинку кресла, подставив лицо нежным тёплым лучам уходящего солнца и наблюдая за развернувшейся баталией.

– Всем привет! – произнесла Рената, похлопала в ладоши: – Минуточки внимания, у нас гостья, хочу вам приставить – Ангелина. Мужчина шатен в спортивном костюме – Джон, у бассейна – его жена Летисия, – перечисляла она. – А этот блондин в джинсах и джемпере – Иржис.

Увлёкшийся игрой с мальчиками Иржис не заметил пришедших, а услышав своё имя, медленно стал поворачиваться. Одной рукой он прикрывал глаза от светившего ему в лицо солнце, а второй продолжал давить изо всех сил на спусковой крючок водяного пистолета. Холодная струя воды под напором вдарила по Ангелине и облила её с головы до ног. Визг Гели вперемешку со смехом мальчишек наполнил сад. Остальные свидетели этого происшествия застыли в оцепенении. Первым пришёл в себя Иржис и побежал к девушке.

– О, извините, – подскочил виновник случившегося к Гели, по дороге раздобыв полотенце, висевшее на спинке стула. – Ничего страшного, это чистая вода, – произносил он с прибалтийским акцентом, заметно нервничая, вытирая новое платье Ангелины. – Может, немного холодная…

В какое-то мгновение их глаза встретились.

– Это вы?! – одновременно произнесли мужчина и его облитая жертва.

– Это я, – извиняющимся тоном произнёс голубоглазый блондин.

– Вы знакомы? – растеряно спросила Рената, ничего не понимая. – О, чем это пахнет?..

– Имела такую возможность познакомиться в самолёте, – ответила Геля.

– Неужели тем вандалом, покусившимся на твой чемодан, был славный Иржис? – рассмеялась подруга. – И чем всё-таки пахнет?

В воздухе витал стойкий аромат псины. Иржис продолжал извиняться, просушивая полотенцем одежду девушки, пытаясь загладить вину.

– Полотенце… – произнесла Ангелина, принюхавшись. – Уберите от меня ваше полотенце, от него несёт псиной, я вся пропахла собакой.

– Дядя Иржис, мы этим полотенцем вытирали Боя, – подбежали Николя и Мишель.

И их питомец, с лоснящейся шерстью ротвейлер, очевидно, явившийся на голос хозяина, сидел здесь же, возле ног.

– Но мы его шампунем мыли, – уточнили дети, как будто это меняло дело.

– Ну знаете… – сказала раздосадованная Ангелина, обращаясь исключительно к Иржису. – Почему-то от ваших извинений мне всегда становится ещё хуже. А сейчас вы испортили не только причёску и платье. – Повернулась и пошла переодеваться и принимать душ в дом.

За ней последовала Рената.

– Не переживай, – успокаивала Гелю и одновременно извинялась за гостя подруга. – Произошла нелепая случайность. Я уверена, он не специально.

– Ещё бы поступил так специально! – сильнее возмутилась Ангелина. – Несколько часов, проведённые в салоне, – впустую, и платье испорчено вконец. Разве можно из него удалить этот запах?!.

– Может, в химчистку? – тихо предложила Рената. – И, что с ним случилось? Обычно он очень собран, аккуратен и учтив. Порядочный человек, мы давно с ним дружим. Будь к нему снисходительна. Я просто уверена: причина его неуклюжести в том, что ты ему нравишься.

– Что?! – произнесла Ангелина, выглянув из душа и кинув в неё скомканное полотенце.

– Просто предположила, – сказала Рента, возвращая полотенце на вешалку, и добавила тихо, скорее для себя: – Надо проверить.

Приведя себя в порядок, Ангелина спустилась в сад. Гости уже заняли места за столом под навесом беседки, с наполненными бокалами мирно беседовали. Единственное кресло осталось с левой стороны от Иржиса, и совсем не случайно, а с лёгкой руки Ренаты. Так что Ангелине ничего не оставалось, как весь вечер принимать ухаживание голубоглазого блондина. Нельзя сказать, что это ей было неприятно.

Вначале беседовали, как и принято в компании, где не все хорошо знают друг друга, на нейтральные темы: о погоде, о природе, о еде и о детях. Рената сообщила, что мальчики на год уезжают в Англию по обмену, пожить в языковой среде, а Эрик едет во Францию изучать новые рецепты, хочет расширить сеть ресторанов, делая акцент на десерты и хлебобулочные изделия. «Скорее, их можно назвать лавки, – говорила она, – знаете, в которых по утрам свежая выпечка и кофе». Поддерживая разговор, Джон посетовал, что его бизнес – ловля рыбы – приносит убытки: «Косяки рыбы ушли далеко, и траулеры приходят практически пустые. Такая большая рыба, как принёс к общему ужину, стала попадаться редко». Присутствующие с удовольствием ели сёмгу, запечённую Эриком в солёной корке, нахваливая одновременно и повара, и добытчика. Особенно лесть удавалась женской половине собравшихся, хотя рыба и в самом деле была приготовлена на славу, так что похвала была уместна и мужчины гордились своей значимостью. Рената не без умысла решила подтянуть к всеобщему обожанию и Иржиса, реабилитировать его в глазах Ангелины, сообщив, что только благодаря ему сосновый перешеек между двумя населёнными пунктами превратился в парк. Вековыми соснами покрыт весь мыс, выходящий в море и разделяющий прибрежную зону непреодолимой стеной, и продолжался вплоть до озера. Единственный путь – через лес, но было проблематично ходить раньше через него в другой посёлок и на пирс. Иржис представил архитектурный проект, который всем понравился, и его быстро воплотили в жизнь. Теперь через лес, петляя между деревьями, лежит дорожка, выложенная из камней, по бокам от неё фонари на солнечных батареях, где ветки не заслоняют солнечный свет. Правда, остались некоторые участки не освещёнными, деревья вырубить же нельзя, но это придаёт только больше загадочности. Кованые лавочки, спинки которых превращены в предметы искусства в виде людей, а у озера пляж с жёлтым песком, шезлонги для загорающих и детская площадка с водяной горкой. Рената вошла во вкус и продолжала расхваливать Иржиса: «Он не только хороший архитектор, но занимается парусным спортом и выступает за страну на международных соревнованиях, занимая призовые места». Договорилась до того, что Иржису ничего не осталось, как пригласить всех присутствующих на прогулку по морю на его парусной яхте.

Рената так увлеклась желанием свести в шутку недавние случайные неприятности между Ангелиной и Иржисом, что рассказала давно забытую историю, произошедшую с подругой, и втянула её в повествование, это не понравилось последней. Естественно, Геля, немного обидевшись на подругу, не показала своего настроения окружающим и включилась в игру, привнося веселье в размеренный разговор. В итоге все приятно развеселились. Перебивая и дополняя друг друга, подруги рассказывали свою историю.

– В разгаре шли летние экзамены, – взяла инициативу на себя Рената, – уже были сданы практически все досрочно, и оставался один, который, как мы были уверены, сдадим. Не то что он сложный, нет, скорее проблематичный. Принимала строгий преподаватель, у которой не так просто получить хорошую оценку, так ситуация осложнялась тем, что она уходила в отпуск и появится в университете только осенью. А заменять её поставили преподавателя ещё более коварного. У него есть пунктик: студенты, которые учились не у него, не могут знать хорошо предмет. И он их попросту всех выпроваживал на пересдачу, сразу ставя «неуд», даже не слушая ответ. И провалившиеся студенты обязательно должны были посетить его консультацию, причём не просто поприсутствовать, а активно участвовать в беседе. Студенты давно привыкли к его фишке и, зная, что не избежать с ним встречи повторно, заранее приходили на консультацию, со знанием дела задавали вопросы, чтобы примелькаться перед преподавателем. Тем самым они опережали первый этап неудачной сдачи. Преподаватель обычно говорил им: «Знаю, знаю, вы были у меня на индивидуальном занятии, надеюсь, вам помогли мои тезисы». На что студент отвечал: «Как же, как же, очень ценные знания, помогли понять глубже тему». Но здесь появлялся второй подводный камень. Преподаватель продолжал: «Вижу, вы подготовились, но ваш ответ неполный». В этот момент надо было тяжело вздохнуть. Препод говорил: «Не волнуйтесь, не ваша в этом вина, у вас не было возможности прослушать весь курс моих лекций. Могу поставить только «три», но если хотите «четыре», ответьте на дополнительный вопрос. Нужно было соглашаться, или мог вылететь вообще с двойкой. Здесь срабатывала вторая хитрость студента. Дело в том, что у профессора имелась своя группа повторяющихся из раза в раз вопросов, их не много, не более дюжины, но ответить нужно словами из лекций преподавателя, тогда ты завоюешь его расположения. Что делали студенты: брали лекции у ребят с профессорского курса, вопросы были всем давно известны, они повторялись из года в год одни и те же, ими запасались у старшекурсников и учили ответы. Мы, конечно, могли сделать так же, но была одна проблема: на следующий день у нас были куплены билеты на море, и нам просто было необходимо сдать экзамен своему преподавателю. Тем более что рассчитывали на «пятёрку». Так вот, жду Ангелину у двери в кабинет, пропуская перед собой других студентов, а её нет и нет. А мы всегда сдавали в первой десятке, для этого приезжали раньше, чтобы занять очередь. И её отсутствие меня обеспокоило.

– А я часом ранее бежала в университет и решила срезать путь через давно заброшенную стройку, – подключилась к разговору Геля, рассказывая свою часть истории. – Она настолько давно была забыта, что вся прилегающая территория заросла бурьяном, кустарниками и молодыми деревьями, упорно отвоёвывавшими почву, распространяясь из кусочка оставшегося лесопарка, бывшего в таком же заброшенным состоянии, что и стройка. Огибая строительный мусор, пришла к единственному препятствию, отделяющему от университета котлован, – предусмотрительно кем-то брошенную через него тонкую и узкую доску. На пути к университету оставался заросший, неухоженный дворик с расселёнными давно домами с тёмными окошками разбитых стекольных рам, всё это отделено от стройки забором с дыркой. Препятствие – тонкий мостик, легко преодолеть девушке с гимнастическим прошлом. Ступив на неустойчивую доску, балансируя, продвигалась дальше и дальше, пока не оказалась на середине, ещё немного – и препятствие будет преодолено, но не так всё просто. Вдруг доска напряглась и прогнулась сильнее, задрожав под ногами. Ангелина обернулась в пол оборота и увидела продвигающегося за ней следом грузного, необъятных размеров мужчину. Закричала, чтобы он остановился, но было поздно. Не выдержав дополнительного веса, значительно превышающего допустимый, доска прогнулась и сломалась пополам. Занятия на бревне не прошли даром, и я приземлилась на ступни ног прямо в грязь – накануне был сильный дождь, слегка забрызгав кроссовки и низ джинов.

Злоключения на этом не закончились: партнёр по доске приземлился рядом, но не так удачно. Он как пушечное ядро или волейбольный мяч – тяжёлый, большой. Такой, как играли на физкультуре, внутри заполнен песком, а вторая оболочка – воздухом, хорошо подавать, не сильно отскакивает от любых поверхностей, но больно принимать, оставлял синяки. Так вот, этот мужчина грузно плюхнулся в самую жижу грязи, подняв волну из глины, земли и мелких камушков, которая окатила нас чуть ли не до головы. От досады высказала всё, что думала о нём, о погоде, о природе и котловане.

– Я представляю, – вмешался в её монолог Иржис. – Попадал вам под горячую руку.

– О нет, – возразила она, – вы не слышали и части выражений, которыми удостоила его персону, подкреплённой юношеским максимализмом… И вот сидим вдвоём на дне старого котлована, заполненного непросохшей со вчерашнего дня грязной жижей, думаем, как выбраться из этой ловушки. Высокие боковые стенки из мягкой глины и земли неприступны, мокрая почва ползла от одного прикосновения и грозила обрушением. При нашем падении вещи остались наверху вмести с телефонами. Портфель мужчины –

на одной стороне, на приличном расстоянии, а моя сумка – на другой, причём висела на дереве, в результате – не добраться до вещей, а следовательно, и до мобильников. Надежды на строителей, что они придут и освободят нас из заточения, тоже не было. Стройку давно законсервировали, и рабочие уже года два как здесь не показывались. Ждать случайных прохожих придётся долго. Если кто и пользовался этим путём, то рано утром или поздно вечером, когда спешили на работу или с работы. Не было никакой надежды на быстрое освобождение. И здесь зазвонил телефон.

– Это я звонила, – пояснила Рената, – волновалась, почему её нет. Уже почти все студенты вышли из аудитории, скоро наша очередь сдавать экзамен, а Ангелины нет. Вышла на улицу и стала звонить, услышала звонок её мобильного поблизости, обрадовавшись, пошла на звук. Пришлось пройти по узкой тропинке через заброшенный дворик, пробираясь между упавшими сухими стволами и сплошь заросшее пространство молодыми деревьями. Звук исходил сверху. На ветке висела сумка Ангелины, но вокруг никого не было. В ужасе позвала её, за секунду подумав об ужасающей истории, произошедшей здесь. Из котлована послышался знакомый голос. Подошла к краю и увидела Гелю в компании полного мужчины, только одно объединяла их – забрызганы грязью.

С трудом выбравшись от края котлована, сбросила сухое дерево и доски, лежавшие недалеко. По ним и поднялись на поверхность пострадавшие. В грязном костюме на экзамен не пойдёшь. В туалете над раковиной Геля умыла лицо, руки, почистила обувь, но что делать с одеждой, она полностью испорчена… Её невозможно было почистить, причём за короткое время. На помощь пришли воображение и смекалка. Со знакомого юноши сняли пиджак. Надели на блузку, предварительно её переодев задом на перёд, вокруг шеи обмотали шёлковым шарфом и закрепили на воротнике. Оставалось прикрыть ноги. Не идти же к преподавателю в пиджаке и трусах! Из подручных средств оставался небольшой платок в моём гардеробе. Завязали его двумя узлами, один на талии, второй внизу, получилась прелестная короткая юбка, с одним «но» – нельзя поворачиваться спиной к экзаменатору. У нас получилось – экзамен сдан. На радостях Ангелина взяла зачётку и пошла к двери. Я увидела, как у преподавателя полезли очки на лоб. Я тоже повернулась в сторону, в которую смотрела преподаватель, перед моим взором открылась удаляющаяся Геля, а в разрезе импровизированной юбки виднелись бежевые ажурные трусики.

Дальнейший вечер прошёл в заданной ноте. Собравшиеся рассказывали, какие с ними происходили смешные истории в жизни. Следующим инициативу взял Джон.

– Со мной тоже курьёзный случай произошёл, – начал он. – Это случилось далеко отсюда. Как-то поехал в гости к друзьям на Волгу. Попал в период запрета на ловлю рыбы, особенно сомов. Ну как побывать на большой реке – Волге – и не поймать ни одной рыбы, не поесть ухи?! А так сома захотелось, просто жуть. Особенно самому поймать, выудить, вытащить и насладиться вкусным мясом. Вот мы и отправились на рыбалку на катере друга. Он заранее место заприметил, где крупный сом обитал. Плывём –

четыре взрослых мужика и ребёнок лет пяти, внук приятеля. Улов получился знатный, около пятидесяти килограммов, ну, может, чуть меньше. Какой рыбак да не приумножит немного свою добычу! Плывём, радуемся, погода хорошая, слабый ветерок покрыл рябью гладь воды. Расслабились в предчувствии славного ужина, приятель рулит, а мы сидим хвастаемся друг перед другом, какие рыбины в жизни приходилось ловить… Вы были на Волге? – спросил Джон, не дожидаясь ответа, продолжил: – А я вам скажу. Река хотя и широкая, большая, но ведь за счёт водохранилища ширина её огромная, бывшие луга и иногда леса были затоплены. Много островов, а вокруг них камышей разрослось! Как вдруг из-за очередного острова, покрытого буйной растительностью – деревьями и кустарниками, вынырнул быстроходный катер рыбнадзора. Мужчины, конечно, были в курсе запрета, но ребёнок, по-видимому, тоже знал, что ловить нельзя рыбу. Причём ключевым словом для малыша было рыба. Он ещё тот заядлый рыбак, я имею в виду мальчика, с дедушкой на пару плавают. Улов под лавку подальше засунули и прикрыли брезентом, ребёнка сверху посадили для верности. Приятель попросил нас молчать, сам разберётся, среди сотрудников рыбнадзора у него есть знакомый, может, повезёт и как раз он будет в патруле. Катер пришвартовался к нам боком, борт о борт. Начальник, как и полагается, задал вопрос: «Что, рыбу ловите?» Приятель было открыл рот сказать заранее заготовленную легенду: выехали на прогулку по речке полюбоваться красотой, гостей покатать решил. Но, не дав произнести и слова дедушке, инициативу переговоров перехватил шустрый ребёнок. «Нет, рыбу мы не ловим, – с деловым видом сказал он, – мы сомов ловим. – И стал перечислять далее, показывая улов, маленькой ручкой демонстрируя, как разделаем сома. – Плавники и голова пойдут на уху, тело пожарим, а вот куски, где рёбра, на балык пойдут. Очень жирные и вкусные солёные куски рыбы, можно, конечно, подкоптить…» Второй ручкой он поглаживал себя по голому животику и причмокивал. Мы застыли в немом молчании, каждый, конечно, подумал, что сейчас придётся проститься с уловом, заплатить штраф, а друг может лишиться и плавательного средства. Порыбачили! Спустя значительную паузу, разразился смех представителей рыбнадзора, чего мы уж никак не ожидали. «Ну таких обаятельных браконьеров у нас ещё не было, – произнёс начальник, вытирая выступившие слёзы из глаз от смеха. – Ладно, езжайте, позволю вам одного сома съесть, но больше чтоб не нарушали. Понятно?» «Понятно! Понятно! Как не понять… – заявили мы, обрадовавшись, что так удачно влипли, а потом выкрутились благодаря ребёнку. – Мы больше и не думали ловить». Довольные и перенёсшие высочайший стресс, вернулись домой – расслабляться рюмочкой водки под ароматную и вкусную уху.