Полная версия
Опыт периодизации социальной истории
Такое состояние наших отношений с государственным аппаратом вовсе не делало нас чужими, взаимоисключающими элементами. К нам относились как к своим, хотя и наказывали предельно жестоко. Но вот Учитель производил другое впечатление. Он был чужаком. Это я понял позднее. Он был чужаком в нашей организации и в нашей стране. Если мы имели с советским обществом идеологическое единство, с той лишь особенностью, что мы были «протестантами» в марксизме и все новые явления общественной жизни, преломляясь в нашем сознании через призму узко-идеологического мышления, совершенно естественно порождали сектантское отклонение от официальной идеологии, то вот Учитель марксистом никогда не был.
Его представления о марксизме до лагеря ограничивались работой Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства» и работой идеолога нашего сектантского вероучения «Закат капитала». Последняя была написана в Рязани и напечатана нелегально в 1967 г. под псевдонимом Л. Борин.
Теоретические основы нашего вероучения, имея троцкистские идейные истоки, формулировались на донаучном уровне и сводились к антисоветской концепции государственного капитализма в СССР, а практическая деятельность рязанского проповедника была направлена на создание по всей стране марксистских сектантских групп, призванных основать новую партию, способную возглавить «грядущее пролетарское движение». Надо заметить, что идеологическое единство в таких марксистских группах наблюдалось только в период изучения новой теории, когда же речь заходила о практических шагах, то начинался безудержный «разброд и шатания».
В идеологическом плане для нас характерно было и то, что все мы вовлекались в сферу сектантского мышления путем раскрытия пропагандистом отсутствия логики в официальной идеологии и, прежде всего, в вопросе о методологической основе марксизма – экономическом детерминизме. А новая концепция восстанавливала логическую связь путем отрицания социализма в СССР, утверждая буквально следующее: если «государственный капитализм» называет себя «социализмом» – не верь ему. Для этого в «Закате капитала» был использован простой формально-логический довод: «Если сумасшедший называет себя Юлием Цезарем, то это вовсе не значит, что Юлий Цезарь был сумасшедшим». Таким образом, Л. Борин спасал идеал социализма от грехов его современного бытия.
Как всякая религия, наша вера опиралась на три априорных догмата, причем, двум из них автор «Заката капитала» обязан всей системе советского воспитания, заложившей их в наше сознание:
Первое – это принятие, как бесспорного, вывода Маркса о том, что на смену капитализму неизбежно придет социализм;
Второе – это убеждение, что только пролетариат – та революционная сила, которая низвергнет капитализм. Ну а третье положение уходит своими корнями в еще господствующий повсеместно уровень неопределенности категорий, которыми оперирует обществознание. Это порождает всеобщую (и на Западе тоже) невзыскательность к тем признакам, которыми разные авторы определяют ступени общественного развития. По этой причине, третье априорное положение нашего вероучения – это, и раньше имевшее место в истории социальных движений, наивное убеждение, что уровень общественного развития уже достаточен для идеального социального строя и надо только сломать устаревший политический аппарат.
Так вот, Учитель не успел до знакомства с «Закатом капитала» впитать в себя первые два догмата, а с третьим столкнулся, имея более широкие научные представления, чем члены нашей секты. Он в свои девятнадцать лет, обладал хорошими филологическими и глубокими историческими знаниями, был знаком с первыми очень ценными опытами структурных исследований, и сознание его было совершенно свободно от идеологического мышления. Единственное его политическое убеждение в тот период состояло в требовании свободы информации. Он вовсе не хотел свергать или подрывать существующий в СССР общественный строй. Просто он услыхал от Олега Сенина (руководителя саратовской группы) систему необычных представлений. Сенин сказал ему, что может дать для чтения соответствующую литературу, но при условии, что Учитель поищет каналы для ее передачи за границу. Это условие отвечало политическому убеждению Учителя, и он согласился с предложением Сенина. Так судьба свела его с марксистами.
Но не успел Учитель, подобно нам, усвоить работу Л. Борина «Закат капитала», как его арестовали, потаскали по судам, помотали по пересылкам и забросили в мордовский лагерь, где он познакомился с занятными взглядами и убеждениями его обитателей.
Быстрое знакомство Учителя с разнообразными оппозиционными взглядами на современное состояние советского общества и его историю избавило Учителя от оков сектантского мышления, очень характерного для большинства таких диссидентов, как мы. Для Учителя лагерная информация была абсолютно равнозначна той информации, которую он получил из «Заката капитала». Он воспринимал ее как посторонний наблюдатель, а в лагере чувствовал себя не политическим заключенным, а случайным посетителем. И, если мое сектантское восприятие лагерного инакомыслия определило мою политическую позицию и мое лагерное поведение, то Учитель совершенно никакой политической позиции не занимал, его поведение было в высшей степени индивидуальным, и в лагере он оставался личностью исключительной.
Когда его перевели из семнадцатого лагеря к нам на «тройку», где содержался я и наш товарищ по группе Дмитрий Куликов, мы встретили Учителя, как своего, но с первых же разговоров выяснилось невероятное обстоятельство: по своим воззрениям мы не могли попасть под одни знамена. Учитель не имел никакого понятия о марксизме, а на «Закат капитала» смотрел не как на программную работу «движения», а как на частную точку зрения. Мы посмеялись над этим забавным положением, отметив, что лагерная присказка «кого только ЧК не наловит!» имеет к нам самое непосредственное отношение.
В то лето, когда мы встретились с Учителем в Мордовии после долгих и душных месяцев камерного содержания в тюрьмах, я был озабочен поиском причин слабости и несостоятельности нашего сектантского направления. Поэтому первые беседы с Учителем о «Закате капитала» превратили эту работу в отправную точку научного поиска. Для нас «Закат капитала» поставил под сомнение вопрос о формационной принадлежности социально-политического строя в Советском Союзе. А мы, отметив несостоятельность массы признаков, которые легко интерпретируются, и за социализм, и против него, стали искать более надежный критерий, способный измерить нынешнюю ступень общественного развития и соотнести ее с другими уровнями исторического процесса. В конечном счете, вопрос принял более четкую форму: каков бесспорный критерий периодизации социальной истории, в каких единицах измерять исторический процесс?
Такая простая цепь вопросов выстроилась в нашем сознании только в лагере и только благодаря двум обстоятельствам:
1) что Учитель знал о той степени научной строгости, которую несет структурализм в гуманитарные науки,
2) что общение с марксистами сделало более серьезным отношение Учителя к научному наследию Маркса.
Позднее, когда мы познакомились со всей советской литературой по данному вопросу, оказалось, что в ней проблема формулируется почти таким же образом, за исключением отправной точки, ибо для советской официальной науки немыслимо сомнение в реальном существовании социализма в СССР.
По этой причине, в проблемной литературе, наиболее энергичные попытки решить вопросы периодизации социальной истории ограничиваются «докапиталистическими обществами», что само по себе исключает возможность решения проблемы, ибо сужает поле исследования до уровня, который значительно ниже того, где находился Маркс, пытаясь решить ту же проблему. Маркс, как известно, искал критерий периодизации истории на всем обозримом отрезке времени: от возникновения общества, вплоть до им же экстраполированного коммунизма.
Однако дело не столько в существовании в СССР «безопасной» для творческих поисков зоны «докапиталистических» исследований (иначе, проблема была бы решена на Западе), сколько в одинаково неудовлетворительном, хотя и диаметрально противоположном отношении к марксизму в двух мировых социально-политических системах.
В социалистических странах марксизм не то что переоценивают, переоценить его трудно, он вопреки партийным установкам о «творческом развитии», превратился в откровение нечеловеческого порядка. Всякие социальные исследования в русле марксизма, даже те, которые проводятся по заданию партии, свелись к схоластическому манипулированию наследием классиков марксизма. В результате, марксизм, как направление научно-исследовательской работы, совершенно не развивается. Похоже, что официальное советское обществознание вообще не берет на себя смелость решать проблемы. Ему гораздо выгоднее «поднимать» их и «ставить», воздвигая из актуальных проблем глухой забор, ограждающий покой схоластического болота.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Энгельс Ф. Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека. Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т.20, с. 491
2
Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т.23, с. 188—189
3
Семёнов Ю. И. Как возникло человечество. М., 1966, с. 118—129.
4
Там же, с. 30.
5
Наиболее последовательно концепция антропосоциогенеза представлена Ю. И. Семёновым в той же работе, с. 26—33.
6
Поршнёв Б. Ф. О начале человеческой истории. М., 1974, с. 380—403.
7
Леонтьев А. А. О начале человеческой истории. Размышления над книгой Поршнёва Б. Ф. – «Советская этнография», 1975, №5, с. 145.
8
Семёнов Ю. И. Проблема начального этапа родового общества. В кн.1, «Проблемы истории докапиталистических обществ». М., 1968, с. 196.
9
Семёнов Ю. И. Происхождение брака и семьи. М., 1974, с. 106.
10
Семёнов Ю. И. Как возникло человечество. М., 1966, с. 105.
11
Семёнов Ю. И. Как возникло человечество. с. 22.
12
Энгельс Ф., Указ. раб. с. 490; Семёнов Ю. И., Там же, стр. 31.
13
Файнберг Л. А. О некоторых предпосылках возникновения социальной организации. «Советская этнография», 1974, №5, стр. 94—103; Возникновение и развитие родового строя. В кН. «Первобытное общество». М., 1975, с. 49—87.
14
Токарев С. А. Новое о происхождении экзогамии и о тотемизме. В кн. «Проблемы антропологии и исторической этнографии Азии». М., 1968, с. 260, 258.
15
Семёнов Ю. И. Как возникло человечество. с. 472—477.
16
Арутюнов С. А. О форме стада предлюдей. «Советская этнография», 1974, №5, с. 107.
17
Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 21, с. 25—26.
18
Семёнов Ю. И. Объединения обезьян и человеческое общество. «Советская этнография», 1974, №5, с. 115.
19
Вилли К, Детье В. Биология (биологические процессы и законы). М., 1974, с. 655
20
J. Schaller. The mountain gorilla/ Ecology and behavior, Chicago – London, 1963.
21
Панов Е. Н. популяция и индивидуум: эволюция взаимоотношений. «природа», 1973, №3; Организация и эволюция популяцилнных систем. «Вопросы философии», 1973, №11.
22
Эспинас А. Социальная жизнь животных. СПб., 1882, с. 393
23
В дополнение к указ. работам Панов Е. Н. см.: Всех зверей язык узнал он… «Знание – сила», 1970, с. 40—42.
24
Панов Е. Н. Организация и эволюция популяционных систем, с.135—136.
25
Алексеев В. П. Генетика и антропология. «Наука и жизнь», 1969, №9.
26
Тих Н. А. Предыстория общества. Л., 1970, с. 92
27
Тих Н. А. Там же.
28
Тих Н. А. Указ. раб., с. 278.
29
Ван Ловик-Гудолл Дж. Мои друзья – дикие шимпанзе. «Знание – сила», 1972, №6, с. 51.
30
Шовен Р. Поведение животных. М., 1972, с. 110.
31
Каррингтон. Млекопитающие. М., 1974, с. 151.
32
Тих Н. А. Указ. раб., с. 149—175.
33
Вилли К., Детье В. Указ. раб., с. 655.
34
В качестве исходной основы берётся неорганизованное скопление вида в соответствии с теорией Эсли У. С. (1951). Такие скопления образуются на основе общих потребностей, например, пищевых. Выделение из этой массы группы «самец-самка» или «самцы-самки», связанной функцией размножения, может быть истощением пищевых ресурсов в месте первоначального скопления, или иным изменением среды. Именно отсюда берет начало перспективный и важный для нас способ организации вида.
35
В качестве исходной основы берётся неорганизованное скопление вида в соответствии с теорией Эсли У. С. (1951). Такие скопления образуются на основе общих потребностей, например, пищевых. Выделение из этой массы группы «самец-самка» или «самцы-самки», связанной функцией размножения, может быть истощением пищевых ресурсов в месте первоначального скопления, или иным изменением среды. Именно отсюда берет начало перспективный и важный для нас способ организации вида.
36
Подробнее см. у Панова Е. Н. Организация и эволюция популяционных систем. с. 137.
37
Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 3, с. 4.
38
Хауэлс У. 20 миллионов лет эволюции. «Наука и жизнь», 1973, №5, с. 81.
39
Дискуссию советских специалистов по этому вопросу см.: «Природа», 1973, №1 и 2.
40
Алексеев В.П, Возникновение человека и общества. В кн. «Первобытное общество», М., 1975, с. 11—19.
41
Крушинский Л. В. Роль элементарной рассудочной деятельности в эволюции групповых отношений животных. «Вопросы философии», 1973, №11, с. 120—131.
42
Линдсей П., Норман Д. Переработка информации у человека. М., 1974., с. 471.
43
Вилли К., Детье В. Указ. раб, с. 255.
44
Семёнов Ю. И. Происхождение брака и семьи. с. 105.
45
Ван Ловик-Гудолл Дж. Среди шимпанзе. «Наука и жизнь», 1966, №5, с. 106; её же «В тени человека»., М., 1974, с.84, 128.
46
Каррингтон Р. Указ. раб., с. 147.
47
Алексеев В. П. Возникновение человеческого общества. В кн. «Первобытное общество. Основные проблемы развития». М., 1975.
48
Алексеев В. П. О Некоторых биологических факторах, важных для формирования социальной организации. «Советская этнография», 1974, №5.