Четверо из Ковчега. Стихи и проза №1

Попытка тоста

Когда умрём- обмен веществ-Любых и разных – прекратится.Пока среди живых существ-Давайте пить и веселиться.

«Всё менее ретиво ретивóе…»

Всё менее ретиво ретивóе.Кровь красная не так уже краснаЛишь одного: оставили б в покоеХотел, хочу и, к счастью для меня,Всё ж оставляют. Выхожу в дорогу,Всё в тот же путь, что блещет и кремнист.Дорога в никуда? Дорога к богу?Кто скажет мне, какой криминалист?

«Капелька вечности на твоей ладони…»

Капелька вечности на твоей ладони:Не то снежинка, не то звезда.

«Как амфоры афинской горло…»

Как амфоры афинской горло,Струяся к неба синеве,В себя сжимая тело моряИ человеческой травеЧернофигурную доверивБорьбу титанов и богов,Дном моря Леты дно измерив,Как смертью- нежную любовь.Музейным мраморным палатамСоседство мидий предпочтя-Эллады сон, певучий атомТого, ахейского дождя.

«Открыты шлюзы сна…»

Открыты шлюзы сна,Сознание уноситВ тот заповедник тьмы,Запретного,Соблазна,Цветут где ярко – красные кувшинкиНа изумрудной, как огонь, воде.

«Любитель книг…»

Любитель книгЯ завещаю тысячу томов.Чем хуже это тысячи домов?

«Королевы твои постарели давно…»

Королевы твои постарели давно,В винный камень твоё превратилось вино.Уши ватой застлала тебе тишинаИ небывшая снится ночами вина.И тоскуя, тоскуя о чём-то своём,Среди ночи во сне льёшь ты слёзы ручьём.Жизнь прошла, как проходит гремящий состав,Полустанок врасплох среди ночи застав.И опять тишина, тишина, тишина…Жить – не страшно, тем более- смерть не страшна.

«Время тает в часах электронных, в часах песочных…»

Время тает в часах электронных, в часах песочных.Чем отличается время Ксеркса от времени Тамерлана?Лишь шелестит на ветру пожелтевший жизни подстрочник,Читанный теми уже и совсем не читанный нами.

«Допустим: влюбился, допустим, женился…»

Допустим: влюбился, допустим, женилсяИ годом позже ребёнок родился.Дали общагу, потом квартиру:Кухня, две спальни, ванна с сортиром.Купил машину, построил дачу,Завёл любовницу- родился мальчик.На две семьи стал крутиться, как белка,Встретил потом из провинции Элку.Любовь до неба! – а лет уже- сорок,Но, видно, еще какой-то был порох.Тут все запутал, с женой развёлся,Ещё ребёнок внебрачный нашёлся.Было чудесно – стало прекрасно!И в петлю голову сунул несчастный.Судачили долго об этом коллеги:«Я с ним согласился бы, будь он калекойИли была бы серьёзной причина.А жаль. Такой был видный мужчина!»

«      Когда улитка выползает…»

      Когда улитка выползаетИз звона дня-Куда улитка пропадает?Вот для меня     Вопрос первее всех вопросов,     Но есть ответ:    Звон дня и день- улитки тоже,     Улитка- нет.     Она- абстракция, скорее,      Верней, макет,      Что нам воображенье греет,      А душу – нет.      Она как сущность тех предметов      «Внутри- извне»,      Как отрицание, как ветоТех, что вполне      Есть примитив, согретый солнцем,      Зимы огнемИ рожками во тьмы оконце,      Влача свой дом,      Стучит скиталица из сутиВ иную сутьМы усмехаемся, как судьи-Не обессудь,      Лукавое созданье божьеВерша побег,      От нас ты убегаешь тоже,      Но свой ночлег      Мы тоже охраняем святоОт суеты.     И в пустоту ползём куда-тоИз пустоты.

«Пусть сияет твоя доброта…»

Пусть сияет твоя доброта,Как апрельских подснежников очи.Мягче света и музыки кротчеПусть сияет твоя доброта.В майском небе плывут облака,В голубой акварели мерцаяИ несильная эта рукаВсё насилье земли отрицает.И покамест горят облакаНа закате рубиновым светом…Я об этом, и только об этом…Невесома, как ветер, легка,Ты идёшь, и твоя добротаОживляет пространства пустые.Чтобы верили, чтобы любилиПусть сияет твоя доброта.

«Пусть будет скромно, неприметно…»

Пусть будет скромно, неприметно,Укроется от многих глаз.Пусть даже будет безответно,Один – единственный лишь раз.Бутон цветущий, ароматный,Таящий капельку росы.Чтоб было всё без слов понятно,Чтоб счастью шелестеть невнятноЧерез песочные часы.

«      Нетленны наши души, и быть может…»

      Нетленны наши души, и быть может,      Нетленны где-то в вечности тела.      А что стихи? Лишь рябь на водной коже,      Лишь ангел, закусивший удила.      Концы он перепутал и начала,      И с детскими обидами порокИ легкий бриз  у вечности причаловТела качает полые пирог.

«Пусть говорят: любовь слепа…»

Пусть говорят: любовь слепа,Но к счастью лишь одна тропа.

«Я тебя не дёргал за косички…»

Я тебя не дёргал за косички,За тобою не носил портфель.И в помине не было привычкиУгощать конфетами: поверь,Это всё от робости и только.Ты строга, отважна, как Чапай.За тебя и жизнь отдал бы КолькаЕсли что -всегда об этом знай.

«Всех снов холодные носы…»

Всех снов холодные носыВ ладонь мне тыкались устало,Качались лунные весы,Горели свечи вполнакала.Звезда мигала мне с небес,По льду из тьмы стучала рыба,Весь в белом хлороформе, лесШептал невнятно мне: «Спасибо»И плавилась моя душа,И слёзы орошали очи.Молчала вечность, не дыша,И бой часов, средину ночиПробив, отнюдь не умолкалИ музыка не умолкалаСудьбы неведомых лекалПознать значение алкалаМоя душа: из серебраВизжали по небу полозья.И ночь, строга и недобра,Свисала с неба звёздной гроздью.

«Скажу, что ниже всякой критики…»

Скажу, что ниже всякой критикиВоры, путаны и политики.

«Остановись, мгновенье! Ты прекрасно!..»

«Остановись, мгновенье! Ты прекрасно!Кто против этого? Кто за? Единогласно:»

«На сотни каратов мои жемчуга…»

На сотни каратов мои жемчуга,Кроваво, как пламя, играют рубины.А я пожалела зачем-то врага,Зачем- то его называла любимым.Зачем-то я сыпала зелье в бокал,К нему посылала свои паланкины.А он- моё сердце в отместку укралИ так же играл, как с сердцами другими.А он мне смеялся открыто в лицо,И в грязь- жемчуга, и под ноги- рубины.Признаюсь: недаром он слыл храбрецом,Любимый мой враг и соперник любимый.Я всё бы стерпела. Но он изменил.И небом он клялся обычной рабыне.И час его смертный тогда наступилС моею тоской и слезами моими.И вот их уж нет. И не будет ужеИ неба врата отворилась пред ними.Но, плача, в своей я признала душе,Что я бы хотела быть просто рабыней.

«В спираль закручена ракушка…»

В спираль закручена ракушка,Зыбка медузы пелена.И шепчет валунам на ушкоСовсем случайная волна.И берег падает покато,Невнятен голос глубины.И всё меняется, пока тыСвои досматриваешь сны.

«Я молю о бутонах глазастых…»

Я молю о бутонах глазастыхС сердцевиной из огненной тьмы.Чтоб глядели из огненной пастиЛепесточки, тычинки и мы.

«В мою печаль крупинка света…»

В мою печаль крупинка светаВлетела, как песчинка в створЖемчужницы, и знойным летомНаполнился души раствор:И, обволакивая радость,Рождая ясный перламутр,Пришла ко мне моя наградаИз всех ночей, закатов, утр.Хожу спокойно, осторожноИ в том, что зреет дорогаХотя б уже сама возможностьНаполнить светом жемчуга.

«Колонны дорический ордер…»

Колонны дорический ордер,Разрушенный встарь ПарфенонГорит как языческий орден,Всего человечества сон.Мы жили тогда под эгидойХоть гневных, но добрых богов.Терпели от них мы обидыНе терпят каких от врагов.И эти роскошные былиЗапомним на все временаВедь горстка аттический пылиНа всю Ойкумену одна.

«На заре ты её не буди» …»

«На заре ты её не буди» —Всё равно ты ее не разбудишь.

«Скажи мне: от каких невзгод…»

Скажи мне: от каких невзгодРаспух твой маленький живот?***Пришёл однажды мой соседИ утащил велосипедОднажды попросил утюгВернуть, как видно, недосугПросил крупу, печенье, чайИ все- как будто невзначайМоей он удочкой рыбачит,А это что- нибудь да значитМоей он ложкой ест пельмениИ в чай кладёт моё вареньеДля дочки взял ночной горшокЖене – стиральный порошокСебе – костюм, трусы, подтяжки,И, как всегда, вздыхает тяжко.Он целит на мою машину,Но ночью проколю я шиныОн хочет дачу и гаражИ постепенно входит в раж.На кухне меряет метраж,Унёс картину и витраж.Он спит теперь с моей женоюИ корчит рожи за спиною.А я – смотрюсь в его трюмоУбить? Но пахнет здесь тюрьмой.Простить – но это выше сил.Подумал – и жену простил.Забрал гараж, забрал машину,Трюмо, подтяжки и картину,Утюг, трусы, велосипед.Остался  с носом мой сосед.

«На свете счастья нет» …»

«На свете счастья нет» —И не было, быть может.Свой невесомый следЗапечатлей, прохожий,В голубизне снеговВ прозрачной дымке мая.Пусть не одна любовьПечаль твою питает.Пусть юности воследСпешит твоя дорога«На свете счастья нет» —Не сетуй, ради бога.Будь добр и милосердК товарищам по бедам.За горечью воследИдёт твоя победа.

«Как трещина по хрусталю…»

Как трещина по хрусталю,Так молния по небосводу.И только об одном молю:Чтоб неба голубые водыОпять сошлись, и синевуПронзило солнечное пламяВедь молнии лишь миг живутКороче пауз меж словами.

«Какая песня за душою!..»

Какая песня за душою!Какая песня за душой!Ты стала сильной и большою,Ты стала сильной и большой.Я ветру отворяю ставниИ говорю тебе – лети!Живи у ветра под руками,Коль не убьют тебя в пути.Как туча полонила небо,Весь мир подлунный полониИ стань для страждущего хлебомИ смерти призрак обмани.Какая песня за душою!А я – то думал: грош цена.Ты стала сильной и большоюИ оторвалась от меня.Я не держу. На крыльях ночиУходишь в свет и снова в ночьА я помочь хотел бы очень,Но чем тебе могу помочь?

«Закатом сожжёное небо…»

Закатом сожжёное небо,Вечерних лесов алтари.Любви потаенное древо,Что пышно цветет до зари.А утром – иная удачаИ море обычных забот.И нету здесь места ни плачу,Ни песне. Уж как повезёт.Здесь можно чего-то добиться,Здесь можно чего-то хотеть.А ночь – со звездою криницаИ надо в ней плакать и петь.

«А мне б проснуться на рассвете…»

А мне б проснуться на рассвете,И в полуяви- полуснеПочувствовать всей кожей ветер,Почувствовать прохладу мне.И, улыбнувшись в полумраке,Пасть на подушку головой.Ведь Одиссей плывет в Итаку,И Пенелопа ждёт его.

«Нам за любовь дадут бессмертье боги…»

Нам за любовь дадут бессмертье богиБлаженные счастливые года,Когда душа – в гармонии с природойИ оттого прозрачна, как вода.Когда глаза- синее небосводаИ в их тепле – уснувшая звезда.Когда ветра о нас слагают одыИ, может быть, сонеты иногда.

«Я знаю, что неравна мена…»

Я знаю, что неравна менаИ что мой стёртый жалкий грош!Ведь чувства первого цветеньеТы мне с восторгом отдаешь.

«Я думаю – ах, о чём же? …»

Я думаю – ах, о чём же? —Запамятовал ненароком.Поэзия стала бомжем.Изысканность слога Востока,Живой говорливый языкЕвропы- подрезана лонжа! —Мы поздно родились старик.Поэзия стала бомжем.Костёр догоревшей души,Мерцают во тьме уголечкиИ все потихоньку ушлиА мы – исписались до точки.Из горла и хрип, и нытьё:Всё явь и не сон же, не сон жеВпадайте скорей в забытьё,Поэзия стала бомжем.Бичи и бичёвки пера!Где россыпи ваших талантов,Ведь надобность в слове ушла,В пучину неверия каньте.А лучшее- сбейтесь в артель,Бродить по дорогам вселеннойИ пусть заметает метель,И плачется зверь запаленныйВедь это – родное для насИ счастье поэта, и солнцеВся твердь на поэте сошласьИ стала попутчицей бомжа.Пустились в дорогу, воследПрирода, пространство и время,Чтоб душу свою отогреть,А люди- пропащее племя.

«Иду по жизни, как по полю минному…»

Иду по жизни, как по полю минному:Один неверный шаг – и всё. Аминь.Есть в жизни всё – от пошлого до милогоИ вязь понятных слов, и снов латыньЕсть мягкость, нежность, верность, милосердие,Пушистые на сини облакаИ грудь твоя в прицела перекрестие,И бьющая без промаха рука.

«Вот бабочка – порхающий цветок…»

Вот бабочка – порхающий цветокНежней, светлей, чем ангела душаПредчувствуя малейший ветра ток,Растает в ярком воздухе, дрожа.

«Скучен плагиат, как ворованный воздух…»

Скучен плагиат, как ворованный воздух,Грустен плагиат, как плакальщиц слёзы,Скуден плагиат, как на зоне пайка,Счастлив плагиат, как чужая байкаГде-то, мол, живут – молочные реки,Сапоги не жмут, накрашены веки.Синева небес переходит в море.Но чужая песнь – чужое ведь горе.И чужая высь – чужое ведь небо.Своему молись, хоть чёрному хлебу.Своего ищи и крова, и слова.Нету- не взыщи. Другого уловаНа другой воде другою же сетьюПробуй. Свет везде. Ты просто не встретил.Ветер есть везде, где парус приметил.На другой звезде такой же есть ветер.На другом краю такой же вселенной,Но в другом раю в десятом коленеЕсть другой уклад и песни другиеНа груди звенят мониста тугие,Воздух знойный бьют упругие бедра.Там тебя не ждут- но ты ведь не гордый.

«Всё тик-так…»

Всё тик-такПотому что я – так-тик

«Порою комментарии к роману…»

«Порою комментарии к роману,Намного интересней, чем роман» —Ормузд с тем обратился к Ариману.Что мог ему ответить Ариман?

«Для бедной мышки…»

Для бедной мышкиИ белая кошка-Не свет в окошке,А чёрная кошкаКак тьма сторожка,Острее зубы,Когти как вилыК тому же ещеИ нечистая сила.

«Я прощаю всех женщин, прошедших…»

Я прощаю всех женщин, прошедшихЧерез юность и песню мою.Благодарен им всем бесконечно-Славословий своих не таю.Чем бы был я без ваших любовей,Без капризов, без женских измен?Я желаю добра и здоровьяИ любви исключительно всем.

«Они сошлись: Кирпич и камень…»

Они сошлись: Кирпич и каменьЛопух и роза. Трут и пламеньВино и пиво, газ и воды,Шампунь и мыло, крем – и сода,Лиса и заяц, Биттлз и АББА,Рука и палец, полк и баба,Крючок и рыба, рак и щука,Палач  и дыба, аз и буки,Печаль и уксус, мёд и мишка,Самец и мускус, рот и пышка,Поэт и рифма, Блок и Тютчев,Сатир и нимфа, рок и случай.Бычок и тёлка, зной и стужа,Стог и иголка, ещё к тому – же:Бычки – с томатом, с дорогой – скатерть,Признанье – с матом, с деревней – лапоть.С ворьём – малина, с собакой – кошкаС враньём – былина, пирог – с морошкой.Ключи- с квартирой, малыш – с игрушкойПростите, милый, но я не ПушкинПусть спор сей вечен – я знаю толькоИз этой встречи не вышло толка.

О молодости

Я тогда разрывался на частиВ жажде нежности, счастья, грехов.Но остались стихи, а не счастье —То, что всё-таки ниже стихов.

Сказание о Ленине

А Ленин был из нашей деревушки:Простой свинарки сын и пастуха.Доныне умиляются старушки,Что не имел с девчатами греха.Он их жалел и говорил: «Не я коль-Так кто ж их пожалеет в жизни сей?»Бросал с плота валун с верёвкой – якорьИ удочкой тягал он карасей.В ночное ездил: он любил рассказы, —Отцовы гены! – лошадей любил,Боялся чура, черных кошек, сглазаИ медный крестик на груди носил.Чтил масленицу, пост великий после,Сворачивая в трубочку блины,Макал их в масло. Если были гости —Не вытирал он руки о штаны.Ходил к причастью, и в законе божьемСильнейшим в школе был ученикомЛюбил ватрушки с молоком он козьим —И вообще со всяким молоком.И, видя буку, говорил он: «Бука»,И, видя бяку, говорил: «Говно».Как атеист, он уважал науку.И, как аскет, не уважал вино.Не пил и не курил. Зарядку делалИ снегом обтирался по утрамНе верил в бога, в диамат же верил —Поскольку он его придумал сам.Любил он собирать в лесу грибочки,Солить и жарить с мясом и лучком.И пел он «Варшавянку» с КржижановскимДруг ситный Глеб и будущий нарком.Любил вязать и вышивать на пяльцах,Гаданье в святки, пляски, хоровод.Любил не токмо над собой смеяться —Аж надрывал животики народ.Вот так он жил и в одночасье умер,Ботвиньи с пирогами переев.И звёзды по-другому в полнолуньеВдруг встали, и совсем другой посевНазначили земле: цветёт Россия,Опричь неё и пять шестых земли.Ульянова Володю все любилиИ ни за что его б не нареклиНи Лениным, ни Ильиным – так сколько жЛичин носил один лишь человек?Он стадо собирал рожком на зорькеИ пригонял под вечер на ночлег.

«Если поезд – значит скорый…»

Если поезд – значит скорый,Коммунисты – значит воры.1989г.

«Жить не по правде, не во лжи…»

Жить не по правде, не во лжи,А так, как Нерли и Кижи.***Любовь – на кисточке души,На самой дальней, на излёте.А то, чем на неё грешим —То не любовь, желанье плоти.

«Валентина, точно птица…»

Валентина, точно птица,Вся в кипящей синеве.Смех весёлый на ресницах,Как росинки на траве.Валентина улыбнётся —Покачнётся целый мир.Валентина засмеётся —В тридевятом царстве пир.Так живу: то грусть, то радость.То печаль, а то аж две.Что-то будет мне наградой? —Мысль мелькает в голове.И уходит, точно тени.В жаркий полдень облаков,И бросает в жуть, в смятеньеЛегкий цокот каблучков.Моря синь в ажурной пенеВся просвечена лучом.А о чём стихотворенье?Да, наверно, ни о чём.

«Весь мир казался мне с горошину…»

Весь мир казался мне с горошину,Цветную каплю монпансье.И сам я гостем был непрошеным,В него вломившимся уже.Мне нравились его абрисы,Его явлений карнавал,Мне нравились тела и лица,Все те, кто в нём не унывал.Мне нравились шуты, шутихи,И рыцари, и короли,Модистки, фрейлины, портнихи,Сердолики и янтари.И карнавалы, и обманы,Базары, сводни и разврат,Улыбки, пудры и румяна,Зонты, алмазы и агат,Мне нравились его восходы,Мне нравился его закат,Любая нравилась погода,А дождь мне нравился стократ.Мне нравилось под мокрым снегом,Под градом нравилось вполне,Мне нравились его ночлеги,