До встречи, Миора!

– А вы откуда знаете?

Верда прикусила губу.

– Знаю, потому что в это время начался ритуал перехода твоего сына из вашего мира в наш. Он должен был там умереть, чтобы родиться здесь заново…

Я поперхнулась слюной и еле откашлялась.

– Так это всё вы!!! Вы виноваты в смерти… Постойте! Вы сказали, чтобы родиться здесь заново? Что вы имели в виду?

Верда поднялась со ступенек и позвала меня в дом. Зажгла масляную лампу на столе, налила нам по кружке взвара.

– Вот что я имела в виду…

Она отпила немного из кружки и отставила её в сторону. В тусклом свете лампы её выбившиеся из косы седые волосы придавали лицу какую-то зловещность, но в глазах я заметила теплоту и участие.

– Не хочу начинать наше общение со лжи. Тем более ты её прекрасно чувствуешь. Поэтому поклянись, что сделаешь так, как я скажу.

Я хотела возразить и уже открыла рот, но, видя её решительный настрой, просто уточнила:

– Иначе что?

– Иначе можешь забыть про ребёнка, ты больше его никогда не увидишь!

И сказала она это таким голосом, что у меня даже в ушах зазвенело. Нет, она не кричала, но каждый звук эхом отразился в моей голове. И я поняла, что так оно и будет. Я не предполагала даже, что мне надо будет сделать, чтобы вновь прижать к груди Саньку, но была готова ради него на всё.

– Согласна.

– Клянись!

– Клянусь!

Воздух вокруг меня колыхнулся, я от неожиданности выронила из рук чашку и пролила на стол остатки напитка. Как будто чем-то тупым и тяжёлым ударило по темечку, и тут же всё прошло. Я ошарашено посмотрела на Верду и спросила, что это было.

– Мать природа приняла твою клятву. Обратного пути не будет, – ответила ведьма, достала тряпку, вытерла лужу на столе и села обратно. – А вот теперь слушай внимательно…

***

У меня непроизвольно катились слёзы. Мы сидели почти до рассвета, и Верда мне рассказывала про смерть принца, про свою мечту, про то, как она через день начнёт меня учить, и про то, что я буду иногда видеть сына, когда он с королём и королевой будет появляться на публике. Вот только он никогда не узнает, что я его родная мать. А я ему об этом никогда не скажу. Никогда, пока жива, пока связана клятвой этого мира.

На мой вопрос, чем я здесь буду зарабатывать себе на жизнь, бабка ответила, что буду помогать ей во всём, а заодно и учиться премудростям ведьмовской работы.

– Верда, я вот только одного не могу понять. У вас здесь магический мир, все кому не лень колдуют, магичат, видят ауру… Неужели королева, которая тоже владеет магией, не поймёт, что это не её ребёнок?

– Лютин сделал слепок ауры Саймона, копию, понимаешь? И переставил её твоему малышу. Поэтому он теперь не совсем твой сын. Только внешне.

– Но ведь я его родная мать. Неужели это ничего не значит?

Ведьма покачала головой и отвернулась. Нет, не значит… Почти.

Глава 3

Прошло пять лет…

Я шла по столичному рынку с корзиной в руках и рассматривала товар на открытых прилавках. Торопиться было не куда, хотя торговцы уже сворачивали товар, потому что день клонился к вечеру и народ потихоньку расходился по домам. Сегодня у меня был свободный день, который я решила провести в полном безделии. С утра провалялась в кровати почти до обеда, читая местный любовный роман, а потом решила прогуляться по городу. А что? Имею право!

За те годы, которые пронеслись как один день, я практически не вылезала из дома Верды, который располагался в пригороде столицы. Лесной домик, в котором я оказалась пять лет назад, был её летней резиденцией, дачей, где она заготавливала травы, коренья, минералы, сушила насекомых, ушки, лапки, хвосты и т.д. Жила и принимала клиентов она в большом доме, окружённом красивым садиком и клумбами с цветами. Никогда бы не подумала, что это сказочное место принадлежит профессиональной ведьме. Больше походило на домик феи.

В том, что Верда настоящий мастер своего дела, я убедилась сразу, как только мы вернулись к цивилизации. Первое время я удивлялась, что у них такое количество людей пользуются услугами нетрадиционной медицины. Но после того, как увидела Верду в работе, у меня что-то перевернулось внутри, захотелось самой научиться творить те же чудеса, что и она. Тем более в этом мире другой медицины всё равно не было, всё было построено на магии. Это как анекдот про хирурга и терапевта. Одному лишь бы отрезать что-нибудь, другому – дать таблетку, чтобы само отвалилось. Так вот Верда была настоящим терапевтом с большой буквы, только вместо таблеток и уколов использовала зелья, подпитанные магической силой природы, мази, порошки, заговоры, амулеты и целый арсенал магических эликсиров на все случаи жизни.

А случаи у всех были разные, поэтому к ней и днём, и ночью стояла очередь из страждущих. Естественно, одна она была не в состоянии всех их обслуживать, поэтому на неё работали пять человек: женщина средних лет Анита, которая занималась уборкой и готовкой, садовник Ефим, муж Аниты, молодой пацан лет шестнадцати Стефан, занимающийся подготовительными работами в лаборатории ведьмы, и её подруга Люсия, тоже ведьма, только со слабеньким магическим потенциалом, которая делала все заготовки и варила зелья по рецептам Верды. Ну и я, молодая и смышлёная выскочка, которая свалилась как снег на голову и сразу стала привилегированной особой в доме, чем заслужила с первых дней ненависть всех его обитателей. С годами она немного притупилась, но мне кажется, что работники просто смирились с тем, что ведьма выбрала меня преемницей своих знаний и умений, и успокоились. Ни о какой дружбе и доверии речи не шло.

Первое время я постоянно ждала от каждого из них подвоха, даже думала, что они решатся меня отравить или проклясть. Но по мере того, как старая ведьма меня учила и развивала мои способности, я поняла, что они слишком трусливы, чтобы причинить мне настоящий вред. Да, подсыпать соли в стакан с молоком – всегда пожалуйста, или добавить в мыло невидимый красящий порошок, который проявляется только при попадании на кожу. Но кардинально извести меня – кишка тонка. Все боялись гнева Верды, которая сразу предупредила их, что я для неё значу.

Так и жила: училась, помогала ведьме на приёмах, вела бухгалтерию (два курса бухучёта в колледже успела заочно закончить на Земле) и всё свободное время тосковала по сыну, родителям и мужу. Хотя по мужу я недолго скучала. Просто в какой-то момент отпустила ситуацию и решила для себя, что неземной любви у нас всё равно не было, женились по залёту, значит, надо просто начинать жизнь заново. Так сказать, с чистого листа. Родителей было сильно жалко, представить себе не могла, в каком они были состоянии, когда узнали, что мы исчезли. Долго переживала по этому поводу, но потом успокоилась. Всё равно изменить ничего было нельзя. Время лечит. Очень надеялась, что с ними всё в порядке и их боль с годами притупится.

Вот с сыном все обстояло совсем по-другому. Мало того, что я думала о нём каждую свободную минуту, так ещё и чувствовала, что наша связь растёт и крепнет. Иногда мне казалось, что я слышу его голос. А ещё, он постоянно снился мне. И сны были такими яркими, как будто всё происходило на самом деле. В них я читала ему земные сказки, лепила из песка куличики, играла в футбол и учила ездить на велосипеде. Мы вместе возились в грязи, готовя «кашу-малашу», и бегали по лужам. Нам было настолько хорошо вместе, что каждый раз, просыпаясь, я пыталась уснуть вновь, чтобы ещё хотя бы на минуточку продлить наше общение.

С Вердой о сыне я перестала разговаривать, после того как она несколько раз сделала мне выговор, чтобы я не смела даже заикаться о нём при посторонних. Хотя я всегда спрашивала её один на один, но она предупреждала, чтобы я не забывала, что их мир магический и что здесь у стен ушей куда больше, чем на Земле.

– Возьми, красавица, яблочко наливное, – раздался рядом со мной скрипучий старушечий голос.

Я не сразу вышла из своих размышлений и воспоминаний и сообразила, что обращаются ко мне. Рядом стояла старенькая бабушка в белом платочке. У нас бы её назвали «божий одуванчик». Вся чистенькая и опрятная, но немного сгорбленная, она с добрейшей улыбкой протягивала мне красивое, как с картинки, яблоко, зелёное с красным бочком. Я сначала даже не поверила своим глазам и посмотрела немного пристальнее на бабулю. За благожелательной внешностью бурлила такая тьма, что мне стало нехорошо, и я инстинктивно закрылась защитным амулетом. Я нахмурилась и вгляделась в яблоко. Оно изнутри светилось ядовитой зеленью, которая мне очень не понравилась.

– Бабушка, а вы, случаем, меня не перепутали с Белоснежкой? – непроизвольно вырвалось у меня, уж больно ситуация была стандартной.

– Чего? – не поняла она моего вопроса и растерянно захлопала глазами.

Мимо нас шёл народ, поэтому я отвела её немного в сторону.

– Мы такие методы отравления изучаем с детства, сказки читаем, поэтому забирайте своё яблоко и угостите им кого-нибудь другого, а лучше сами съешьте, чтобы эту гадость на хороших людей не переводить. В следующий раз придумайте что-то более оригинальное, – фыркнула я и уже собиралась уйти, как опомнилась и схватила бабулю под локоть.

Она даже слушать меня не стала, начала вырываться и противным писком привлекать внимание к нашей компании.

– А вот, бабуля, и не угадала, со мной такой номер не пройдёт. Я – не ваши местные кроткие девицы, я могу связать и стражу позвать! Посмотрим, какую ты им сказку расскажешь про отравленное яблочко.

Бабка притихла и начала что-то еле слышно нашёптывать.

– За дуру меня держишь?! – за пять лет я уже научилась отличать простое шептание от заклинаний, поэтому быстро заткнула ей рот кляпом из сырого сгустка силы.

Вот только немного не рассчитала с размером. Жахнула от души. А что? Я же девушка эмоциональная, а тут разволновалась не на шутку. Мои-то домашние не позволяли себе меня травить, а это приблудная ведьма не постеснялась, стерва. Теперь у меня было только одно желание – понять, за что она так со мной, и кто заказчик.

Пока бабка, выпучив глаза, мычала и делала вид, что задыхается, я её утащила с базара подальше – в скверик – и толкнула на скамейку. Вернее, она сама плюхнулась не неё, теряя сознание. Я, видя, что немного переборщила, развеяла своё творение и сразу предупредила, что если ещё раз только попробует чего-то нашептать, то церемониться не буду, прибью.

– Теперь рассказывай, уважаемая, кто послал и почему. И чтобы ты понимала, враньё я почувствую ещё на уровне мыслей.

Бабка прокашлялась, вытерла слёзы и пробормотала:

– Козёл, мог бы и сказать, что с ведьмой буду иметь дело…

– В смысле? Ты хочешь сказать, что меня заказал мужик? Да я кроме как с Ефимом и Стефаном ни с кем не общалась, пока здесь живу! Кто-то из них?!

Моему возмущению не было предела. Ну надо же! А всё бедными овечками прикидывались, что один, что другой.

– Не-е-е, не они. Я таких не знаю. Но и сказать, кто надоумил, тоже не смогу, клятву дала.

– То есть ты клятвы боишься больше, чем меня?

– Да. Хоть режь! Нарушу клятву – не знать мне покоя на этом свете и на том. Смерть – она куда лучше проклятия.

– Ого, даже так. Тогда хоть намекни. Я его знаю?

– Нет.

– А он меня тогда откуда знает?

– Оттуда…

– Ёмкий ответ. Думаю, что нам придётся прогуляться к Верде…

– О, нет-нет! Только не к ней!

Бабка стала белее своего платка и попыталась со скамейки бежать, но я ведь в школе не зря ГТО сдавала. Догнала через несколько метров и прижала её к дереву, схватив за грудки.

– Что-то не получается у нас с тобой разговор, бабуля. Поэтому идём подобру-поздорову, пока я ещё не сильно разозлилась.

– А он мне сказал, что тихая, скромная девчонка, никаких хлопот… – бормотала она.

– Ага, была когда-то, да вся вышла, – прошипела я, таща её вперёд по безлюдному скверу в сторону дома ведьмы. – С кем поведёшься, так сказать. Иди уже! Будешь привлекать внимание – сдам стражникам.

Я крепко держала её под руку и тащила вперёд. Хорошо, хоть бабка оказалась хиленькой. Я была и выше, и сильнее.

Как только мы подошли к воротам и я открыла калитку, бабка начала артачиться и ныть, что она не может зайти во двор дома.

– Тоже клятва? – съязвила я, тщетно пытаясь впихнуть её в калитку.

Бабка упиралась и в итоге свалилась на землю как раз под ноги Верде, которая вышла посмотреть, что за шум.

– Нет, Светлана, это не клятва, а проклятие… Ну что, Есильда, вижу, ты опять взялась за старое? Мало тебе в прошлый раз досталось? – прикрикнула на неё ведьма, а потом приказала мне идти в дом и не высовываться, пока не позовёт.

– Но… – начала было я возражать.

– Никаких но. Иди и жди! Сама разберусь.

Верда толкнула меня в калитку и закрыла её перед моим носом. Мне ничего не оставалось, кроме как, ругаясь про себя, идти в дом. Все домочадцы высыпали на крыльцо посмотреть на представление.

– Ну, чего встали? – прикрикнула я на них, злая и раздражённая. – Работа у всех закончилась? Сейчас найду!

– Там болящий сидит, ждёт приёма… – пролепетала Люсия и кивнула на комнату Верды, где она принимала людей.

– Идём посмотрим, может, сами справимся, – вздохнула я, немного успокаиваясь.

***

Верда лежала вся серая и еле дышала. Мы с Люсией и Стефаном пытались привести её в чувство с помощью всего арсенала средств, которые у нас были, но всё было тщетно. Жизнь из неё быстро утекала, и я понимала, что до утра она не доживёт.

Что случилось там, за воротами, можно было только гадать. Люсия сказала, что это похоже на отсроченное проклятие на смерть, которое принесла в себе Есильда. Скорее всего, она сама не знала, что в этот вечер должны были погибнуть все три ведьмы. Я тоже, если бы Верда меня не выгнала.

От старухи Есильды у ворот осталась только горстка серого пепла, а Верду мы нашли на земле, скрюченную и едва дышащую. Она не умерла сразу только потому, что вышла из дома с корзинкой амулетов, которые несла для того болящего, оставленного в доме, и держала её в руках, когда разговаривала со старой знакомой. Вибрацию и громкий хлопок услышали все в доме. Я сначала подумала, что пацаны петарды запускают, а потом вспомнила, где нахожусь, и выбежала к воротам посмотреть, что там происходит. А тут такое…

– Светлана, возьми её за руку, – прошептала мне на ухо Люсия.

Я вытерла катившиеся самопроизвольно слёзы и спросила зачем.

– Она не может умереть, пока не передаст тебе свою силу. Сожми её руку.

Она подвинула табурет и села рядом с постелью ведьмы. А я пересела ближе к изголовью, взяла её ледяную руку и попыталась нащупать пульс. Не нашла. Было такое впечатление, что она мертва, но редкие вздохи ещё были.

Люсия начала читать неизвестный мне заговор, и я ощутила, как рука Верды дёрнулась и сжала мою руку. Вдруг у неё открылись глаза, и каким-то не своим голосом она сказала:

– Не подходи к Лютину и Саймону, погибнешь.

Она тяжело вздохнула и закрыла глаза, потом задрожала всем телом, выгнулась дугой, сжав при этом мою руку с немыслимой силой, и затихла. Я еле смогла перевести дыхание от боли, которую испытала, и попробовала отцепить её высохшие костлявые пальцы, но ничего не получилось.

– Пока не трогай, – прошептала Люсия. – Подожди немного.

Сразу после её слов кожа ведьмы покрылась тёмной сосудистой сеткой, а потом начала волнами светиться, собирая весь свет в области солнечного сплетения. Последовал резкий толчок в грудь, который снёс меня с кровати к стене, – и мой мир померк.

Глава 4

Приходила я в себя очень тяжело. Сначала долго блуждала по каким-то тёмным тоннелям, никак не могла найти выход, выбилась из сил и под конец уже ползла на животе по камням, обдирая в кровь руки и тело. Почему-то я была голой, но холода не чувствовала, наоборот, как будто горела вся, прохлада камней была мне только в радость. Я, даже зная, что нахожусь без сознания, периодически отключалась в том странном подземелье. Да и вообще, создавалось ощущение, что мне надо было поторопиться, как будто что-то должно произойти и я могу не успеть.

Что именно произойдёт и куда должна успеть, я не знала, но, когда очередной раз вынырнула из небытия, поняла, что вот он, мой шанс, или-или. Жар внутри тела к тому времени стал просто невыносимым, я даже подумала, что сейчас взорвусь и осыплюсь пеплом, как та старушка у ворот. А потом нашла в себе силы встать на ноги, дойти до стены на негнущихся ногах и приложить руки к стене подземелья.

– А-а-а-а-а! – вырвалось непроизвольно у меня из горла вместе с потоком огня из рук.

Он раздробил и расплавил скальную породу и вызвал её обрушение. Вместе с этим выбросом наступило такое облегчение, что я не выдержала, опустилась на колени и расплакалась. Ревела навзрыд, как уже давно не позволяла себе. Пять лет я работала и училась у ведьмы как проклятая, стараясь не думать о том, что произошло со мной, надеясь, что ещё немного – и Верда мне поможет увидеть сына. Но не получилось… Всё пропало… Как теперь жить, что делать…

Как назойливая муха, у меня что-то свистело над ухом, но я не обращала на это внимания, а всё плакала и плакала, жалея сначала ведьму, ставшую для меня опорой в этом мире, потом себя, такую несчастную и невезучую…

– Сы-ы-ы-сы-ыв… – продолжало зудеть в ушах.

И вдруг у меня перед глазами возник образ Верды. Она была такой, какой я её увидела в первый день нашего знакомства. Также внимательно смотрела мне в глаза и вдруг резко сказала:

– Вставай и иди! Ты приняла мою силу, теперь она укажет тебе дорогу и защитит.

И исчезла. Я моргнула и открыла глаза. Надо мной склонились Люсия и Стефан, причём это именно он кричал мне в ухо: «Света, Света». Бабушка же радостно всплеснула руками, видя, что я пришла в себя, и бросилась целовать мне руки. Я пыталась их отнять, но сил не было даже пальцами шевелить.

– Вы чего? – только и смогла произнести я.

– Ой, милая, я так напугалась! Так напугалась! – причитала старушка. – Ты ведь вся горела синим пламенем…

– Почему синим? Я вроде красное видела, – решила я пошутить, а потом разглядела на обоих одежду в подпалинах и копоть на лице.

Я присмотрелась и поняла, что лежу на той самой кровати, где умирала Верда. Голая и накрытая какими-то обгоревшими тряпками.

– Где моя одежда? – спросила я и немного приподнялась на локтях.

Стефан стыдливо отвернулся, а я съехавшей тряпкой прикрыла грудь.

– Так ведь всё сгорело. Три дня силу принимала, три дня горела. Я уж думала, что не выберешься. Ан нет! Осилила! Не зря тебя Верда выбрала, знала, что сможешь! – радовалась Люсия, стянула тряпку и накрыла меня другой простынёй, пока Стефан не смотрел.

Я устало откинулась на подушку, которая тоже сильно пострадала, и уставилась в потолок. «И что теперь мне делать с этой силушкой?» – думала я, хотя, что делать, конечно, знала, просто всё свалилось на меня так неожиданно, что я оказалась не готова это принять.

Мир, который здесь называли Одерис, мне родным за эти пять лет так и не стал. Он оказался очень похожим на наш, и я себе представляла, что просто живу в другом городе, не зацикливаясь на отличиях. Люди-то такие же. Слава богу здесь не было орков, гоблинов, вампиров и других рас. Хотя было бы интересно и на них посмотреть.

Я вроде и жила здесь, а вроде и нет. Делала, что говорят, но планов на жизнь никаких не строила, жила как трава: солнышко светит, дождик поливает – и ладно. И только сейчас поняла, что теперь осталась здесь совсем одна, как я построю свою жизнь, так её и проживу. А жизнь, судя по всему, у меня будет долгой. Очень долгой. Верда постаралась и подкопила такой резерв, что он в меня еле-еле влез, а это значило, что мне теперь придётся его постоянно тратить и в больших количествах, чтоб не лопнуть ненароком, вернее, не сгореть.

– Люсия, принеси мне, пожалуйста, чистую одежду, а ты, Стефан – таз с водой и мыло.

Они убежали с радостью выполнять мои поручения, а в дверь заглянули Анита и Ефим.

– Не уходите, подойдите, пожалуйста, – попросила я и постаралась лечь повыше на подушке.

Они, стесняясь и глядя виновато на меня исподлобья, подошли к кровати.

– Мы это… – начал было говорить Ефим, но отвёл глаза.

– Не надо никаких объяснений. Я вас никуда не гоню, живите и работайте, как и раньше. Я всё равно здесь надолго не задержусь. Жалование вам буду платить меньше. Если не нравится, то найму кого-то друго…

– Нет-нет, что вы! Я, наоборот, хотел сказать, что мы и без жалования…

– Он хочет сказать, – перебила его жена, – что мы могли бы работать за жильё и еду. Мы ведь одиноки, нам некуда идти и много не надо.

Они оба опять опустили глаза в пол.

– Прости ты нас, дураков, что так с тобой обходились, – тихо проговорила Анита.

– Не держи зла, хозяйка, – добавил Ефим.

– Ладно, что было, то было. Идите, работайте и не волнуйтесь. Место ваше, ничего менять я не буду.

Они очень шустро выскочили из комнаты, пока я не передумала, и чуть не столкнулись со Стефаном, который нёс подмышкой большой таз и в руках два ведра с водой. Он налил воду и оставил вёдра у стены, ожидая дальнейших указаний. Я попросила его выйти, а сама с трудом поднялась с кровати, отлепила от тела куски горелой ткани и с наслаждением опустилась в тёплую воду. И хоть о ванне здесь можно было только мечтать, потому что они стояли только в очень богатых домах, тазик с водой сейчас тоже был очень хорош. А главное – душистое мыло, которое Верда всегда варила сама, пахло весенними цветами и дарило мне не только свежесть, но надежду на будущее. Я не слышала, как зашла Люсия, просто в какой-то момент она забрала у меня мочалку и начала мыть спину, а потом принесла кувшин и помогла вымыть волосы.

Мне кажется, что я уснула быстрее, чем добралась до своей постели, так меня разморило после всего пережитого и купания. А потом мне опять приснился сон…

«– Мама, почему у меня днём мама Селиния, а ночью – ты, Светлана? – спросил Саймон после того, как мы с ним обнялись и пошли за ручку по тропинке к озеру.

– Я пока не знаю, как тебе объяснить, ты ещё мал, наверное, не поймёшь. Просто так получилось.

– Но ведь мама Селиния говорит, что я уже большой и осенью начну заниматься точными науками.

– Да-да, я никак не привыкну, что тебе уже шесть лет. Но ты ведь уже читаешь и пишешь. Не рано ли тебе математику изучать?

– Я не знаю, что такое математика. Буду изучать в этом году только арифметику, геометрию и физику…

– Что?! Шестилетнему ребёнку – физику? Они там у тебя во дворце совсем рехнулись?

Я даже споткнулась от возмущения.

– Мама, Мира сказала…

– Учитель магии?

– Да. Так вот, она сказала, что основы магии без физики изучать бесполезно.

Он остановился, смешно поставил руки в боки и сказал:

– Вот как я, по-твоему, смогу создать воздушный кулак, если не знаю, что такое воздух и как им управлять, а? Или поджечь ведьму, если не знаю, откуда берётся огонь?

Я поперхнулась слюной.

– Зачем тебе поджигать ведьму?

– Чтобы защитить себя и родителей от её чар, конечно, – ответил он и поскакал вприпрыжку к воде, а я, глядя на то, как он быстро раздевается, спросила:

– А если тебе скажут, что я ведьма? Ты меня тоже сожжешь?

Он замер, осмотрел меня с головы до ног и покачал головой.

– Не, какая ты ведьма? Они совсем другие.

– Старые и страшные?

– Ну почему же, – начал он рассуждать, как взрослый, аккуратно складывая свою одежду в стопочку. – Они бывают и молодые. Только у них должна быть метка на шее, длинные седые или рыжие волосы и зелёные, черные или серые глаза. А у тебя ничего такого нет. Значит, ты не ведьма, – сделал вывод он и с визгом побежал купаться.

Я стояла, опешив, и не сразу решилась возразить.

– Эй, но ведь у меня глаза зелёные!

– Нет, я тоже сначала так думал, а сейчас хорошо посмотрел, а они синие! – ответил он в перерыве между ныряниями.

– Как синие?! Не может быть!

– Синие-синие! – кричал он, барахтаясь в воде.

– А с чего ты взял, что все ведьмы плохие?

– Не все! Только чёрные!

– Кто тебе всё это рассказал?

– Лютин, придворный маг!

Меня как холодной водой обдало. Лютин! Именно о нём меня предупреждала Верда. Не подходить близко к Лютину и Саймону. С сыном мы общались по ночам уже несколько лет. Видно, пришла пора посмотреть на этого придворного мага. Очень интересно стало, что за фрукт.

Всё вокруг поплыло перед глазами.

Саймон остался плескаться на берегу озера, а я проснулась и не захотела бороться за свой сон, пытаться его вернуть. В голове начал вырисовываться план, который надо было незамедлительно претворять в жизнь, пока не поздно…»

***

Потекли недели, похожие друг на друга, как день сурка. До шести часов вечера мы с Люсией принимали людей. Уже на следующий день после того, как пришла в себя, я повесила на воротах деревянную табличку с часами работы нашей конторы по оказанию услуг оздоровительного и магического направления. Да-да! Я не Верда, которая готова была всем помогать и днём, и ночью по первому зову. У меня теперь были свои планы на жизнь, и я не собиралась пятьсот лет сидеть в этом доме и выводить бородавки или сглаз (или что там у них ещё каждый раз приключается). Я решила немного подзаработать себе на жизнь и обеспечить постоянный доход. А потом валить отсюда, пока не обросла привязанностями и обязанностями.