Ты моя, Пушинка!

Из-за смущения слишком неудобно становится, до противных мурашек по коже и пунцовых щек. Отворачиваюсь от пристального взгляда Максима и сразу прижимаю к щекам пальцы. Хорошо, что они прямо сейчас ледяные. Хоть остудят меня.

Усаживаюсь на уютный небольшой диванчик, а Максим остается на месте. Только разворачивается ко мне лицом, чтобы нам удобно было общаться. Начинаю первая:

– Итак, о чем Вы хотели поговорить? – тороплю его, ведь становится реально не по себе.

Опять из груди поднимается чувство тревоги, как перед индивидуалкой с Настей. Застревает изжогой в горле и адски печет его. Опять произойдет что-то плохое, кожей чувствую.

– Что ж, не буду ходить вокруг да около. И, давай перейдем на «ты», – киваю, тогда он продолжает: – не сочти за наглость, мне пришлось пробить тебя перед тем, как дать приглашение на закрытую вечеринку.

Логично, даже не комментирую, но напрягаюсь. Сразу неестественно выпрямляю спину, на что Максим улыбается еще шире.

– Ульяна Прокопенко.

Волосы дыбом встают от упоминания фамилии мамы. Пытаюсь сохранить невозмутимое выражение лица, а внутри распадаюсь на атомы. Рассыпаюсь пазлом, из которого теряется одно важное звено. Больше пяти лет я не использовала старую фамилию, так откуда она снова вылезла?!

– Да не напрягайся так, – подмигивает, но мне все еще не по себе, – ты меня разве не помнишь? Мы учились в одном универе.

Что? В смысле? Давлюсь слюной и закашливаюсь, а Максим мигом берет со стола бутылку с водой и оказывается рядом. Услужливо бьет по спине одной рукой, а второй протягивает мне воду. Вот теперь присаживается рядом и буквально врывается в мое личное пространство.

Хватаю у него воду и жадно пью. Долго, выпиваю практически сразу всю поллитровую бутылку. Но легче не становится, сушит так, будто я вчера перебрала с алкоголем.

Голова пухнет, ведь мысли в ней скачут растерянными тараканами на резко включенный свет. Учились вместе? То есть, в одном унивете? Явно не на общем потоке. Да быть такого не может…

– Разве? – бурчу и пристально рассматриваю Астахова, но я его реально не помню.

Он достаточно красив: с чуть пухлыми губами и волевым подбородком. Глаза, цвета молочного шоколада, завораживают и, если в них долго смотреть – очаровывают теплотой. Нет в них хитринок или дурной похоти, как во взгляде Даниила. В этих же можно с легкость потонуть, как зефиркам маршмеллоу в горячем шоколаде.

Внешность не смазливая, как у Дана. Но, точно знаю, за ним, как и за Чернышовом, бегали девчонки в универе. И все равно не припоминаю Максима, хоть убей. Так странно. Видимо, в тот период времени я видела перед собой только одного парня – Даниила.

Но, что более необычно – Максим помнит меня. То есть… пухлую невзрачную девочку Улю Прокопенко. Как такое возможно?

А вместе с той пухляшкой, наверняка, помнит и момент ее унижения Даном. Напрягаюсь из-за неловкого молчания, понятия не имею, что будет дальше. Горло будто душит удавкой, поэтому молчу, жду, что скажет Астахов. Какой вердикт мне выставит. Зачем позвал, поглумиться?

Вместо слов, Макс накрывает мою подрагивающую ладонь своей. Закрывает ее полностью, настолько она огромная. Ничего не испытываю от этого, мне просто… все равно. Все же, странный жест мужчины вдруг противно бьет током в грудь, поэтому мгновенно подскакиваю с дивана и отхожу подальше.

Что это было? Сочувствие? Мне оно и задаром не сдалось. Знак внимания? Еще хуже, учитывая, что у мужчины есть невеста. Из-за растерянности и потрясения теряюсь в пространстве, забываю все разумные слова. Они растворяются в кислоте желудочного сока раньше, чем успевают выбраться из трясины.

– Уля, я лишь хотел… – хрипит и мигом прочищает горло, добавляет увереннее: – приободрить тебя. Не думал, что расстрою тебя прошлым. Не будем о нем.

Ощущение, будто пощечину дал, а после предложил забыть о ней. Пустяк же.

– Нет, будем! – Выкрикиваю на эмоциях, буквально нахожу в себе силы для будущей борьбы: – Ты меня узнал, прекрасно. А, значит, помнишь и то, что сделал Дан, не так ли? Судя по всему, вы тогда были друзьями и хорошенько повесели… – он не выдерживает моего нервного крика, останавливает жестом руки:

– Так, стоп. Подожди, не горячись.

Максим умолкает, а я перевожу дыхание. Понимаю вдруг, что в запале сжала пальцы в кулаки и практически вплотную приблизилась к мужчине. А мои кулаки как раз на уровне его лица. Упс…

Прячу руки за спину, но я слишком напряжена, поэтому снова усаживаюсь на диван. Банально – подкашиваются колени.

Прошлое – слишком больная тема. Сколько у меня было в то время визитов к психологу – не сосчитать даже. Думала, я переболела и успешно закрыла гештальт. Но стоило Дану появиться в моей жизни, как реальность распалась хлипким карточным домиком. И, что страшнее всего, я не знаю наверняка, что испытываю к нему теперь – отвращение или желание.

Максим вздыхает и, как мне кажется, слишком жестко трет ладонями лицо. Неужели я поторопилась с выводами и накричала на мужчину ни за что?

– Мы… м-м-м, скорее, будущие родственники и компаньоны по бизнесу, чем друзья. Да и речь не о нем совсем. Дело в том, что я увидел кое-какую информацию на твоей странице. Ты стремишься к хорошему делу, но, отказываясь от донатов и большей части платных уроков, как скоро ты достигнешь своей цели? И, что главное, когда придешь к ней, как долго удержишь убыточный бизнес на плаву?

Вот оно что. Мгновенно вспыхиваю спичкой и скрещиваю руки на груди, но молчу пока что. Бесит до нервной чесотки, когда такие вот бизнесмены лезут туда, где в принципе не может быть выгоды. Я в курсе подводных камней и мне все равно, будет это через год или десять. Решение не поменяю ни за что!

– Максим, к чему ты клонишь? Если намекаешь, чтобы я сделала восемьдесят процентов своего контента платным – забудь. И, да, цена за мои индивидуалки смешная, знаю. Но я хочу помогать, а не наживаться! Мне с головой хватает и того, что имею сейчас.

Вижу, как он снова тянется ладонью к моим рукам, поэтому убираю их от греха. Странное у него понятие успокоения, честное слово!

– Я прекрасно понимаю твои мотивы. Как и осознаю, зачем ты пришла на вечеринку – хотела найти инвестора. Но, реальность такова, что ни один уважающий себя бизнесмен не вложит деньги в убыточное дело.

– Так зачем я здесь? – спрашиваю в лоб, а Астахов выдает с усмешкой:

– Будем считать, что я не уважающий себя бизнесмен.

Может, я и понимаю, о чем речь, но реальность жестока, поэтому переспрашиваю с замиранием сердца:

– То есть, ты намекаешь, что хочешь вложиться… нет, не так. Хочешь стать спонсором? Потому что, даже открыв офлайн курсы, я не буду брать с отчаянных девушек и женщин, возможно, даже и мужчин, баснословные деньги. Скорее, это будет символичная плата.

Даже услышав мои доводы, уверенности в его взгляде хоть отбавляй, но у меня в голове не складывается пазл. Не верю в халявный сыр.

– Я дам тебе бесплатно на неопределенный срок уже оборудованное помещение в моем центре. Ну а организационные вопросы останутся на тебе. Как и мелкие платежи, думаю, ты их потянешь. Если не будешь справляться или возникнут вопросы, всегда сможешь прийти ко мне. Я открыт к диалогу.

Заманчиво, но…

– В чем же твоя выгода?

– У меня нет выгоды, – он по-доброму смеется и добавляет: – это лично мои два зала и я волен распоряжаться ими по своему усмотрению. И прямо сейчас, я хочу отдать их тебе. Ульяна, если честно, я вдохновился твоей идеей. Можно сказать, поверил в нее и в тебя. Какой ты была, и какой стала – это явно результат большого труда над собой. Ты накопила ценные знания, прошла болезненный жизненный урок и теперь хочешь делиться этим с другими. И то, что в итоге ты стремишься помогать таким же отчаявшимся людям, какой была сама – бесценно.

Восхищение из уст Астахова приободрило меня на короткую долю секунды до ощущения расправленных крыльев за спиной. До легкости во всем теле за счет сиюминутной эйфории. Но чувство той самой жесткой реальности буквально запахивает их обратно. Не зря я надеялась исключительно на свои силы, отказываясь от донатов и прочих пожертвований. Только сама: через рекламу, какие-то подработки в фитнес центрах и так далее. Чтобы потом гордо смотреть вперед, а не завесить от чьего-то решения.

– Я могу подумать?

Он вздыхает, наверняка видит на моем лице то, что побоялась сказать вслух. Я собиралась отказаться. Да, это горько и больно, но ничего. Не сегодня, так завтра, я надежду не теряю в любом случае.

Глава 5

– Подумай. Мы, так или иначе, заключим прозрачный договор, в котором не будет никаких подводных камней. Я дам тебе полную свободу действий, скажем, на год. Кто знает, вдруг твои знания и помощь принесут моему центру славу? – иронично вскидываю бровь, но Максим меня раскусывает: – иную славу, понимаешь? Более… гм, благородную.

Киваю и спешно ухожу, ведь из глубины души уже рвется согласие, не могу его никак остановить.

Прячусь в той самой спасительной темноте коридора, чтобы скрыть свое смущение, вперемешку с долей волнения. Все же, я шла к этому пять лет. Нелегко вот так рубануть по мечте топором. На это нужна сила воли.

И когда я думала, что потрясения на сегодня закончились, как вдруг:

– Попалась, крошка!

Слова врываются в сознание и слышатся мною, будто это голос из ада. Да за что? Предусмотрительный Чернышов затыкает мне рот ладонью за секунду до отчаянного крика о помощи. Хватает руки и заводит их за мою талию, после чего рывком придавливает спиной к холодной стене. Так и удерживает, чтобы не рыпалась.

Да и сам вжимается в меня слишком тесно, что ощущаю на щеке его горячее дыхание. Вдыхаю резко и отчаянно, через нос тут же проникает головокружительный аромат Даниила. Такой же, каким я его и запомнила – сладкий, но с приятной ноткой горечи. Не приторный, легкий и все еще влияющий на либидо. Все еще, черт возьми, волнующий меня.

Не верю себе и своим ощущениям, но почему-то дрожу от долбанной близости ненавистного мне мужика. Конечно же, от него не скрывается конфуз моего тела:

– М-м-м, – довольно тянет, зараза, с явной усмешкой, – дрожишь в моих руках, как мило.

И я ведь возмутиться не могу – рот плотно закрыт, только мычу в ладонь как корова, не выходит выдавить нормальные слова. Отчаянно дергаюсь, но я в ловушке – не пошевелиться даже.

Не вижу четко лица Дана из-за полумрака в коридоре, но его горящие похотью глаза буквально освещают собой все вокруг. Могу поспорить, он крайне доволен, что поймал меня вот так внезапно. Видит бог, я не собираюсь сдаваться ему на милость.

– Идеальное время, чтобы вернуть мне первый должок.

Ладонь исчезает волшебным образом и, едва я раскрываю рот, как его тут же затыкают поцелуем.

Отнюдь не ласковым: жестким, требовательным, подчиняющим. Дан не щадит меня, с некой долей остервенения кусает губы, чем отчаянно вынуждает сдаться ему. Покориться ему. Принять его. Даже так тело реагирует на мужчину, я постепенно завожусь от волны жара, что бежит по венам. Чувствую, как внизу живота отчаянно ноет, и ничего не могу поделать с реакцией. Стереть мышечную память, видимо, не так-то просто. Каждый сантиметр кожи воспламеняется под умелыми пальцами Дана, искрит и жжется. Пальцы скользят слишком ощутимо по телу и медленно спускаются вниз, а за ними тянется волна жажды. Даже когда мужчина с силой сжимает в пальцах упругую попку, призывно стону ему в губы. Ненавижу себя за это, но и остановить не в силах.

Чернышов наглеет, наверное, поощряется моими стонами и бесцеремонно прокрадывается руками под свитер. Скользит горячими пальцами к груди и накрывает их через тонкую ткань лифчика. Так хорошо… слишком тепло внутри, горячо!

Пагубная мысль, наконец, пробивается через густую дымку похоти в голове. Не могу… не хочу! Если сдамся ему, сразу сломаюсь. Да, тогда я вмиг стану не интересной мужчине, но… не ценой собственной гордости. Не ценой моей и без того расшатанной нервной системы!

Выброс адреналина наполняет кровь решительностью за считанные секунды. Чувствуя прилив сил, яростно кусаю Дана за губу аж до крови, ощущаю ее привкус на языке. Это срабатывает, мужик отскакивает и орет на весь коридор:

– Твою мать! Ты что творишь, дура?

Колени все еще дрожат, но отталкиваю от себя Чернышова, сразу срываюсь с места. Бегу так быстро, как только позволяет моя заторможенность.

Выбегаю на улицу и на ходу ищу ключи от машины. Но нет их нигде… оставила в куртке, а ее, кажется, забыла в кабинете у Астахова. Вот блин!

Радуюсь, что хотя бы сумочка с деньгами и телефоном при мне. Забегаю за угол здания и пулей несусь в ближайший супермаркет.

Людей в это время много, поэтому я без проблем теряюсь в толпе. Пока брожу отделами, пишу Астахову, что случайно забыла у него свою куртку, а на парковке бросила «матиз».

Фиг бы с ней, с курткой, но машину в любом случае придется забрать.

***

Дан с раздражением стукнул кулаком по стене и раздосадовано облизнул окровавленную губу. Вот же… стерва маленькая. Он до сих пор ощущал на губах терпкий привкус Ульяны, от которого у Даниила внезапным порывом урагана снесло напрочь крышу. Мозг отключился и активировался режим дурачка.

Стоило ему только вспомнить, как охрененно было держать малышку в руках, что невольно застонал от фантомной боли в паху из-за неудовлетворенности.

Мягкая, податливая, дрожащая в его руках. Не женщина – сказка. Нагнуть малышку и трахнуть в темном коридоре было был идеально. И, чтоб ему провалиться прямо здесь и сейчас, Улька хотела того же. Язык тела не врал, в отличие от языка в ее сладком ротике.

– Дан?

Он хмыкнул, услышав где-то рядом раздражающий до зубного скрежета голос Макса. Зачем Чернышов приехал в центр? Что хотел?.. Бля, едва он уловил запах разыскиваемой беглянки, как мысли шустрыми кабанчиками скрылись в лесу. Не мог ошибиться, только от одной Ульяны не воняло литрами отвратных духов за километр. Она пахла чем-то родным и знакомым еще с детства. Будто… новогодней выпечкой! Какими-то пряными специями. Точно, корицей с ванилью.

Дежавю снова шандарахнуло Дана дубиной по голове. Можно сказать, ударило пощечиной наотмашь. Подсказка уже маячила перед глазами, только потянись за ней и схвати за хвост, но…

– Дан, зачем ты приехал?

Умеет же Астахов испортить малину! Все, развеялось воспоминание пеплом по ветру, не поймать больше. Теперь Чернышов уже не сомневался: они с Улей были знакомы. Точно были!

Но, это ладно, куда больше стало до бесячего нервного тика глаза интересно другое:

– Что здесь забыла Ульяна? – гневно спросил он «в никуда».

Где свет? Почему в коридоре жуткая темень? Дан вытащил телефон и подсветил себе фонариком. Заметил распахнутые двери в кабинет Макса, туда и пошел. Разговаривать с другом, не видя его лица, фигня полная.

Войдя, Чернышов мигом поймал полюбившийся ему аромат корицы, казалось, он заполнил собой каждый сантиметр небольшой комнатки.

А уж когда Макс захлопнул за собой дверь, Дан полностью окутался пряностями. Искушающий аромат мешал думать, но мужчина сумел сосредоточиться на главном:

– И не ври мне, Максим. Я тебя насквозь вижу. Она приходила на собеседование? Улька ведь тренер, как я понимаю? Ты ее принял или у нас уже укомплектованный штат?

Друг уж было хотел ответить, но на столе завибрировал телефон и Астахов сразу отвлекся на сообщение.

Даниил пока осмотрелся: кабинет не большой, но стол есть, диван тоже, что еще нужно? Его взгляд вдруг зацепился за женскую вещь на вешалке. Это еще что за хуйня?

– Ты уже, за спиной Насти, баб сюда водишь? Не успели пожениться, а уже изменяешь!

Вскипел он до помутнения рассудка, а потом вдруг его осенило: Ульяна была без куртки! И ускакала от него на мороз в свитере! Да твою ж за ногу! Куда выперлась зимой, практически голая?

Логика, как говорят, вышла из чата Чернышова в этот момент. Он вскочил с диванчика, схватил куртку и реактивной ракетой вылетел из здания. Оглянулся. Естественно, мелкой дурынды уже и след простыл. Ну что за упрямая девица? Дан ей настолько противен, что согласна даже слечь с ангиной, но лишь бы не сталкиваться лбами снова?

Чернышов собрался уходить, но остановился в последнюю секунду. Погодите-ка. Он взглянул на стоянку и буквально заржал от комичности: две «теслы», «феррари», «тойота», собственно, его «бентли» и вдруг – «матиз»! Маленький, скромный, красный жук! Это как в той загадке: «Уберите лишний предмет».

– Точно твоя тачка, – прокомментировал он и беспардонно полез в карман белой куртки.

Нащупал брелок от машины и, достав его, снял тачку с сигналки. Бинго! Да это же джек пот! Он уселся в крошечный «матиз» с коварной усмешкой, схватился рукой за руль. Чернышову пришлось даже кресло отодвинуть, мужчина еле втиснулся.

Вот это подарок судьбы! Но, наряду с эйфорией, у Дана мгновенно заскреблись кошки на душе. Так противно царапали нежную плоть, что он скривился. А что, если Улька ускакала без денег? Без телефона? На мороз! В тонком свитере…

Вздохнул. Хреново вышло, ведь не так он хотел наказать упрямицу.

Но что уже поделаешь, тем более, она сама виновата. Зато, теперь в его руках настоящее сокровище. И если от куртки Улька могла бы отказаться, то от тачки точно не сможет.

Дан усмехнулся и вылез как раз в тот момент, когда на парковке появился мрачный Астахов. Мгновенно протянул ладонь:

– Отдай мне ключи.

– А почку тебе не отдать? – съязвил Даниил и криво ухмыльнулся другу в лицо.

– Давай без шуток. Верни ключи от машины Ульяны.

– Лучше телефончик мне ее скинь, – подмигнул и добавил с иронией: – или мой ей скинь, потому что хер тебе, а не ключи от тачки. Моя она. Как девушка, так и тачка.

Точка. На этой веселой ноте, Чернышов запрыгнул в «матиз» и завел двигатель. Непривычно было пересаживаться с «бентли» на ведро с колесами, но все же.

Оставить машину на парковке фитнес-центра – непозволительная роскошь. Взломать корыто как раз плюнуть, а у него дома скромный жучок будет под пристальным наблюдением.

Как бы ни хотелось Дану эффектно ухать, но реалии таковы, что приходится ждать. Тачка не разогрета, чтоб ей.

Макс воспользовался заминкой, постучал в стекло передней двери, поэтому Чернышову довелось с раздражением на лице опустить его.

– Дан, не глупи. Чего ты этим добьешься? Не понимаешь разве, не видишь очевидных намеков?

– Астахов, не твоего ума дело, чего я добиваюсь. Хорош мне лечить мозги, займись лучше своей невестой и предстоящей свадьбой. А то мне начинает казаться, что у тебя появились шашни на стороне. И ты знаешь прекрасно, что сестру я в обиду не дам. Уничтожу и тебя, и весь твой драгоценный бизнес. Не посмотрю, что когда-то мы были друзьями.

Макс замер, а Дан хмыкнул. Неужели испугался? Ну, так даже лучше, подумает дважды перед тем, как совать свой член в чужую дырку.

– Да ты хоть знаешь, кто такая Ульяна? Ты ее даже не…

Что он там ее «не», не дослушал, сорвался с места и с оглушающим ревом противящегося монстра, уехал. Прочь от всего. Заебало! Да какого хуя, ну, реально? Что все прицепились защищать какую-то там Ульяну? Да они запретами буквально укладывают ту девицу для Дана на блюдечко. Он же упертый до мозга костей. Если нельзя, значит, точно нужно взять!

Что ж, с Астаховым Чернышов позже разберется. И сестре намекнет, чтобы подумала дважды, хочет она замуж за Максима или нет.

Не нравилось Дану излишнее внимание Макса к Ульяне. И их сегодняшняя встреча явно неспроста. Совпадение? Может, реально работу искала? Кто знает. Ну, ничего.

– Теперь тебе, Улька, явно некуда деваться. Приползешь ко мне сама, тогда и поговорим с тобой откровенно.

***

– Что? У кого моя машина? – заорала я на всю квартиру, показалось даже, что не так расслышала Астахова.

Карина явилась в ту же секунду, вопросительно вскинула бровь. Я же вздохнула. Хочу ли реально снова услышать правду?

И Максим, чтоб ему кошмар ночью приснился, услужливо повторил, как для полоумной:

– Уля, мне жаль, но твою машину забрал Даниил. Я ничего не смог сделать. Он увидел курточку у меня в кабинете и, думаю, пазл в тот момент сошелся в голове. Выбежал с ней на улицу, ну а дальше не сложно догадаться, чей «матиз» остался на парковке.

– Я поняла… – говорю, а у самой руки от бессилия опускаются.

– Я попробую еще раз переговорить с Даном, но он настолько упрямый, что… – перебиваю:

– Он не отдаст, можешь даже не пытаться.

– И все же, я попробую.

– Дерзай.

Не верю, что Дан добровольно отдаст отличный рычаг давления на меня. Ну вот надо ж было так вляпаться?

Сбрасываю вызов и обессилено падаю на диван, прячу лицо под ладонями. Чувствую, как рядом со мной усаживается Карина и забирает телефон. Молчит, потому что, уже поняла, что стряслось. Проходит буквально несколько минут и на айфон приходит сообщение.

– Номер Чернышова, – Оповещает сестра, хотя я и так знаю, ведь договорились об этом с Максом ранее. – Может, фиг с ней, с машиной?

– Ерунду не мели. Я не мажорка, чтобы выбрасывать машину только потому, что она теперь в заложниках у Даниила. Куртку – запросто, но авто мне влетело в копеечку, если помнишь.

– О! А давай заявление напишем? Ну, мол, оставила машину на парковке фитнес-центра, а как вышла – нет машинки!

Я со скепсисом посмотрела на сестру, но не похоже, чтобы она пошутила. Да что за мусор у нее в голове?!

– Карин, ты адекватная? Там камер натыкано в каждом углу, мы с тобой первые и загремим за ложные показания. Да и не забывай, кто такой Дан! Наймет адвоката, и нам точно мало не покажется.

– Ну так а что теперь, – стонет она с раздражением, – ползти покорной собачкой к нему в логово?

– Не знаю, – пожимаю плечами, – завтра позвоню ему, сегодня нет ни сил, ни желания бодаться с Чернышовым. У меня скоро эфир.

Глава

6

Нет охоты и проводить прямой эфир, но нахожу в себе силы. В первые минуты эфира загораюсь оптимизмом от комментов и количества вопросов. В целом, большая их часть об одном и том же: как похудеть, как удержать вес, можно ли есть сладкое на пэпэ, как убрать выпирающий животик и так далее.

Двадцать минут проходят на позитиве: общаемся, рассказываю о планах, о возможных задумках. Вдохновляюсь результатами, которые девчонки скидывают в чат. И вроде все идет хорошо, как вдруг глаза зацепляются за коммент:

«Любимая, твой верный тазик на колесах ждет тебя у меня дома»

Замираю хрупкой статуей ледяной статуей, только дунь на нее и разобьется на мелкие осколки. Сразу перестаю рассказывать и смеяться. И вижу себя в экране – бледную и испуганную. Растерянную. А комментарии, тем временем, продолжат сыпаться:

«Почему тишина?»

«Ульяна, вы зависли »

«Эй, проблемы с инетом?»

«Что-то произошло?»

Замечаю боковым зрением, как Карина говорит: «Давай его заблокируем». Заманчиво, но я и так перестаралась с блокировкой за последние дни. Нельзя! И гадский Даниил пользуется моей беспомощностью:

«Любимая, не нужно так бурно реагировать. Я жду тебя дома. Уже скучаю!»

Давлюсь воздухом от наглости Чеширского котяры, но, конечно же, все мои девчонки начинают жужжать, как неугомонные пчелки. Не хочу читать их комменты, но все равно некоторые обрывки попадаются на глаза:

«Так мило, ваш парень появился в эфире!»

«Она оставила машину у мужика? Кто он, Я ХОЧУ ЕГО УВИДЕТЬ, СРОЧНО!»

«А говорили, не будете выносить личную жизнь на показ»

Да я и не собиралась, черт возьми! Резко отвисаю, боюсь, что Чернышов начнет еще что-то писать, с него не убудет…

– Я вижу, у нас в прямом эфире появился шутник. Что ж, рады видеть тебя, Даня, в наших рядах. Итак, на чем мы остановились? Следующий марафон стартует…

И снова гребанный комент от пользователя Danja, от котрого у меня в прямом смысле начинает дергаться глаз:

«Да какой же я шутник, радость моя? Я же твой горячо обожаемый мужчина!»

Просто дыши, Уля, не обращай внимания на его дибильный хейт! Дыши!

– …бесплатный марафон стартует через месяц, детали я сообщу… позже…

Град комментов так и сыпался: «Что, как, когда, кто он, где познакомились, когда наша свадьба, когда я покажу жениха лицом народу».

И, что самое ужасное, Чернышов отвечал на все комменты. Врал, прикалывался, нагло выдумывал сказки, отчего посещаемость эфира полезла вверх, как тесто на дрожжах.

– Так, девочки, – ору на эмоциях, ведь хочу прекратить этот балаган, – давайте вопросы о личной жизни опустим и вернемся к теме прямого эфира.

Ну, я попыталась… но всех интересовал только долбанный Дан, который вошел в роль и искусно срывал мне трансляцию. Или, правильно сказать, повышал мне охваты?

Карина молчаливо пищала от радости, когда людей в эфире стало уже пять тысяч. Откуда только набежали? В среднем у нас было не более полутора тысячи людей. И то, они отваливались до тысячи впоследствии. Умеет же Даниил сотрясать вокруг себя фурор!