Пульс большого города. Книга 2

– Алло…

Мне никто не отвечал. Я слышал посторонние шумы, но никто ничего не говорил. По телу прошла небольшая дрожь. Если это нас пеленгуют и они как-то узнали новый номер, а я взял трубку, то мы попались. По лбу прокатилась холодная капелька пота.

– Всё хорошо? – спросила Оля, прикоснувшись к моему плечу.

Я посмотрел на неё и сбросил трубку, быстро разобрал телефон и выкинул сим-карту в придорожные кусты. «А если и по телефону можно как-нибудь отследить?» И телефон полетел следом за картой.

– Да всё хорошо. Просто банки задолбали уже звонить.

Я прибавил газу, а в голове начал прикидывать, кто это был. Если это Андрей, то почему он молчал? Он же не для того звонил, чтобы я услышал его молчание. Мама? Да она никак не могла узнать этот номер. Да и тоже бы не молчала. Цыгане? Вот они, может быть, могли. Чтобы точнее определить местоположение, надо было дозвониться. А я трубку ещё взял, вот дурак! Дурак! Дурак! А ещё хуже, если это те люди, которые Марка засадили.

Стоп, нужно успокоиться и собраться с мыслями. Я очень испугался. Это нормально в такой ситуации, просто кто-то случайно ошибся номером, а молчали, потому что звонили девушке, а взял я, и они поняли, что ошиблись. Вот и всё! Или компьютер обзванивал. Много объяснений этому звонку.

На улице уже было темно. Я немного успокоился. Мы подъезжали к какому-то городу, более крупному в сравнении с предыдущими городишками. Поток машин стал очень плотный, и уверенности во мне прибавилось. «А здесь уж нас точно не отследят!»

Чем плотнее движение, тем больше вероятность пробки, так и получилось. Через пару километров мы встали в пробке.

Сквозь машины ютились ветераны боевых действий, прося милостыню. Сомнение было, что они воевали, да и вообще имели какое-либо отношение к войне. Обычные наряженные клоуны, которые не хотят работать, а прикидываются героями войны. Хотя, может быть, я и неправ, а они и вправду воевали, кровь за нашу Родину проливали, а я так о них говорю.

Пока инвалид катился вдоль машин по узкому коридору, я наблюдал за ним. Никто даже окна не открыл, чтобы дать денег.

Он приближался ко мне, а я всё не отводил от него взгляда. Через минуту он сначала посмотрел на машину справа, а потом – на мою. У меня уже до этого было открыто окно.

– Как тебя зовут, отец?

Он молча поехал дальше. «Может быть, немой или я его обидел как-то?»

– Что это с ним? – спросил я у Оли.

– Не знаю, но мне их очень жалко. Считай, они воевали, жизнью рисковали, а государство их даже обеспечить не может нормально.

– Ты думаешь, он действительно воевал?

– Мне кажется, да. Представляешь, если он нарвётся на какого-то ветерана-участника и тот задаст ему какой-нибудь вопрос. Он же сразу поймёт, участвовал тот или нет.

– Да, такое тоже возможно.

– Ну а я тебе про что? А ты думаешь, у него есть другая работа?

– Ой, не знаю…

Наша машина медленно катилась в правом ряду, и пока мы говорили, я даже не заметил, как к нам подошёл инспектор ДПС.

– Здравствуйте, инспектор П-Р-Т-С-О-Ф-батальона лейтенант Ожигов. Документы, будьте добры.

Как они умеют грамотно замямлить момент, когда говорят, откуда они! Всегда поражался. Несмотря на это, я был абсолютно спокоен, даже страшно не было.

– Вот, пожалуйста! – я достал документы и протянул инспектору.

Он ознакомился с правами, посмотрел страховку, посветил фонариком на заднее сиденье и задал вопрос:

– Куда путь держите? От Питера так-то далековато!

– Да к родне направляемся, давно не навещали.

– Ладно, счастливого пути.

Он отдал документы, и мы дальше продолжили томиться в пробке. Слева по виску прокатилась капелька пота.

– А хотите, анекдот расскажу? – сказала Оля.

(от Марка Соболева)

После непродолжительного, но интересного рассказа Стёпы мы легли спать. Я лежал на спине и смотрел прямо перед собой, понимая, что ждёт меня в этих стенах. Спать я не мог, а не спать все десять дней у меня не получится. Буду тогда спать с пяти до семи. Мне кажется, в это время ничего не произойдёт, да и спят все, наверное.

Картошечка плотно легла в моём желудке, а пара стопок водочки затуманили мой разум. Веки падали, и я стал долго моргать. Вдруг в коридоре послышался душераздирающий крик и удары чем-то тяжёлым о стены. Через минуту раздался смех Нежного.

Кому-то не повезло. С одной стороны, где-то в душе я был немного рад, что это был не я, но, с другой стороны, я понимал, что может настать и моё время.

Глаза мои были открыты часов до пяти, а потом я поневоле уснул. За этот короткий сон я увидел свой дом, родителей. Эти мысли не оставляли меня и хоть как-то согревали.

Побег, моё существование за решёткой, выживание. Только об этом я и думал, моя голова постоянно находилась в размышлениях.

Дима! Я о нём вообще забыл. Интересно, он послушал меня? Надеюсь, что да, потому что если он остался, то ему придётся разгребать за нас двоих.

С утра принесли очередные помои, от которых воняло ещё хуже, чем от вчерашних.

– Сейчас на прогулку пойдём! – сказал Стёпа, заправляя кровать.

Я понимал, что это не то, что мне надо. Буквально через десять минут за нами пришёл конвоир и отвёл во двор. Во дворе гуляло человек тридцать – тридцать пять. Я со Стёпой встал у лавочки и начал осматривать всех вокруг. Люди были разные, разных возрастов, разной нации, бывалых было видно сразу. У них не было ни страха, ни удивления в глазах. Они были спокойны. Скорее всего, понимали и знали, чего ждать. Бывалых выдавал взгляд зверя. В нём не было ни сожаления, ни доброты, а только злость.

Смотря на меня, даже если они не слышали мою историю, они понимали, что я здесь в первый раз.

– Эй, Соболев! – кто-то крикнул мне сзади, и я обернулся.

Не найдя глазами человека, который позвал меня, я начал разворачиваться. Вдруг мимо проходящий человек ударил меня по ноге. Я почувствовал резкую боль в ноге и упал.

– Охрана, врача! – сразу закричал Стёпа.

Из ляжки сочилась кровь. По ходу, один из заключённых воткнул мне в ногу шило. На крик прибежали охранники и отнесли меня в санчасть.

Кровь не переставала идти. Уже в санчасти меня положили на кушетку, и в кабинет зашла милая девушка с большими небесного цвета глазами. Когда я увидел её, я перестал чувствовать боль, замечать ручей крови, который тёк по белой простыне. Она подбежала и начала жгутом перетягивать мне ногу.

– Вот скоты, опять обломыш, – сказала она своим нежным голосом. – А это что? Наркоман? Что глаза такие?

– Я просто влюбился в вас! – ответил я и продолжил смотреть, как она достаёт кусок заточенной зубной щётки у меня из ноги.

После того как она всё достала, обработала и начала делать перевязку, я спросил:

– А как вас зовут?

– Ты новенький, что ли? На меня вся зона шпаги точит и знают всё обо мне, а ты спрашиваешь, как меня зовут.

– Меня Марк зовут, я здесь второй день.

– Ну понятно.

Она очень туго перевязала рану, а я не отводил от неё взгляда. После чего она поставила мне капельницу и оставила лежать в санчасти.

Вот это женщина. Я, наверное, совсем одичал в этой тюрьме, но она была единственным прекрасным, что я видел за последнее время. Её лицо было в моей голове, потом я переключился на её грудь – крепкий третий размер – и миленький белый маникюр.

В санчасти всё провоняло её приторно-сладкими духами, поэтому я никак не мог не думать о ней. Здесь я был один. В капельнице было снотворное, и я быстро вырубился.

С утра меня разбудил сильный хлопок дверью. Это пришла врачиха, от которой я был без ума.

– Как нога?

– Хорошо.

– Меня Марина зовут. Сегодня и завтра полежишь здесь, потом в камеру пойдёшь и будешь приходить ко мне на перевязку.

– Да, конечно.

– Я посмотрела про тебя ролики в интернете.

– Да это неправда всё.

– Конечно, неправда. Вымогательство, превышение, убийство четырёх человек.

– Трёх, одного не доказали.

– Превышение полномочий. Ты же был хороший мент, награды были. Как так опустился?

– Знаете, Мариночка, чтобы подняться, куда хочешь, приходится сначала опуститься ниже плинтуса.

– Ну понятно. Ментовская философия в тебе ещё осталась. Всё. Отдыхай…

Гормоны не давал мне покоя. Встретил бы я её вне этих стен, я бы не смог пройти мимо. Очень эффектная девушка. Рыжие кудрявые волосы, большие глаза и веснушки по всему телу, белый халат и туфли на высоком каблуке, как у самой дешёвой потаскухи. Меня это ни разу не смущало. Единственное, что меня радовало, это то, что здесь я могу спокойно подумать. Первое, что меня интересовало, – где Дима и как с ним связаться. Второе – кто меня пырнул. А третье – как здесь выжить.

(от …)

– Ты сделал, что я говорил?

– Нет, его местные почикали.

– Мне плевать, ты должен сделать то, о чём мы договаривались.

– Он пока в санчасти, там мне его не достать.

– У тебя три дня.

ГЛАВА 4

(от Вольновой Татьяны Денисовны)

Исчезновение Димы никак не укладывалось у меня в голове. Натворил делов и свалил по-быстренькому, а о матери кто думать будет? У меня были догадки, что Марк как-то причастен к этому. Да и Лера, наверное, была в курсе их делишек. Как говорится, «маленькие детки – маленькие бедки, большие детки – большие бедки». Как в детстве: эти два раздолбая накосячат, а Лера бегает и за всех прощения просит. Ой, да, конечно, кто мог подумать, что так всё обернётся. Дима хоть бы о матери подумал. Что со мной будет? Как я это переживу? А если ко мне кто-то приедет из-за них? Будет угрожать? Вот засранец! Обещал же, как из армии придёт, больше не бросит меня одну. По моей щеке потекла скупая слеза. Вообще не понимаю, откуда она взялась.

– Тань, вон по телевизору опять крутят друга Димы! – крикнул Витя из другой комнаты.

– Да задолбали они крутить его! Что, больше показывать нечего? Поехали на дачу?

– А поехали! Сейчас на работу отзвонюсь только. Собирайся пока.

Мы собрали вещи, погрузили в Димину машину и поехали. По дороге я старалась отвлечься и пыталась забыть о проблемах сына. Страх от Диминых делов не давал спать, хотя я и старалась этого не показывать. Подъезжая к даче, мы смеялись, что у нас любовь на старости лет. Да ещё и брата Диме на даче сделаем. Смех, слёзы уже потекли на подъезде к даче, пока мы не увидели дом.

Он был весь раскурочен: выломана дверь, разбиты стёкла. Смех моментально прекратился.

– Надо в полицию звонить.

– Нет. У нас там красть нечего! Пусть своими делами занимаются, – сказала я и пошла в дом.

В доме всё было перевёрнуто вверх дном, начиная с подвала и заканчивая чердаком. Первая мысль – что бомжи залезли и искали, что можно украсть, но после того как я увидела железо, вёдра и инструменты, эта мысль оставила меня. Вторая мысль – бомжи просто хотели погреться, но нажрались и подрались. Хотя не было лишнего мусора, да и не пахло сильно. Тем более мы здесь всего пару недель не жили. Я перебирала все возможные варианты, уговаривая себя не думать о том, что это искали Диму. Осознавая, что это единственный верный вариант. По моим щекам сползали две крохотные слезы. «Что-то я расплакалась сегодня», – подумала я и пошла узнавать у соседей, кто и что видел.

(от Марка Соболева)

Пока я лежал в санчасти, умного мне в голову ничего не пришло. Нога ещё болела. Заживёт, я думаю, главное, чтобы через рану никакая инфекция не попала. Для сопровождения в камеру ко мне пришёл Нежный, один, тут я немного занервничал.

– А где второй? – спросил я.

– Тебе меня мало? – писклявым голосом сказал Нежный сквозь мерзкую улыбку.

Я сразу вспомнил, что мне сказал Стёпа, и начал поднимать шум и просить второго конвоира. Он стоял и смотрел на меня, как на идиота.

– Ты чё орёшь как резаный? Рано ещё, здесь тебя всё равно никто не услышит.

Тут я понял, что я в тупике. Он силой взял меня за руку, надел наручники и потащил в камеру. Я начал орать и сопротивляться, понимая, что это единственное, что мне остаётся. Пока Нежный тащил меня по коридорам, все урки свистели и кричали с улыбками на лицах. Мне было страшно, но я старался этого не показывать. Серьёзность моей ситуации это только усиливало. В один момент, когда мы оказались в тесном помещении между закрытыми дверями, он втащил мне палкой по здоровой ноге. Я завалился на пол, и он начал бить по всему, что попадёт. Чувствую, как из раны опять начала сочиться кровь, и я начал терять сознание. «Ну всё, прощай, моя девственность, а за ней моя жизнь, не так, конечно, я хотел умереть!» – подумал я и отключился.

Я очнулся оттого, что Стёпа протирал мне лицо холодной тряпкой.

– Что со мной? – первый мой вопрос Стёпе.

– Когда тебя из санчасти переводили, ты сознание потерял.

Отсутствие боли и неприятных ощущений в заднем проходе не могло не радовать меня.

– Ну хоть жопа целая, – сказал я Стёпе и начал потихоньку садиться. – А кто меня притащил?

– Нежный и Валера.

– Понятно. Ты знаешь, кто меня пырнул?

– Я особо не заметил, потому что в этот момент смотрел в другую сторону. Но краем глаза я видел что-то светлое.

Значит, светлая голова. Ну, блондинов у нас немного. Кто-то должен ответить за свой поступок. Буквально через пятнадцать минут дали отбой, и я лёг спать.

Сквозь сон я опять слышал душераздирающие вопли.

(от Андрея Фатеева)

Обычным днём, после того как развёз детей, я поехал на встречу к Самуилу Феликсовичу. Как всегда приехав пораньше, я заказал американо и ждал его приезда. Справа от меня сидела молодая семья: муж, жена и маленькая дочка. Дочурка играла в куклу, а муж нежно беседовал со своей женой. У них на пальцах были одинаковые обручальные кольца. Мне показалось, что в этой мелочи – символ семейной идиллии. Почему мне так показалось? Я и сам не знал. В тот момент, когда эта самая жена засмеялась почти на весь ресторан, мне стало интересно, что же там такого смешного он ей сказал, но дальнейшее наблюдение мне перекрыл чёрный костюм Самуила Феликсовича.

– Что? Любуетесь идеальной семейной жизнью? – с улыбкой спросил он у меня, присаживаясь за стол.

– Нет, просто задумался.

– Славненько. Моего босса устраивает ваша работа, и он хочет сделать вам предложение, от которого вы не сможете отказаться.

– Я вас слушаю.

– Вы подготовите определённые карты для некоторых дам, чтобы они проходили все процедуры в ваших салонах совершенно бесплатно.

– Интересно, и что же это за дамы?

– Вам это не обязательно знать.

– Сколько карт надо?

– Около трёхсот.

– Да вы что, смеётесь? Триста непонятных девушек будут обслуживаться в моих салонах красоты бесплатно? Я же обанкрочусь.

– Обанкротитесь – это вряд ли. Да даже если так. Вы будете банкротом, но с двумя сыновьями. Я надеюсь, вы не забыли про долг?

Глубоким вздохом я показал, что ничего не забыл, а он своей ухмылкой – что у меня просто нет другого выбора.

– Я сделаю то, что вы просите, но это будет в счёт долга.

– Нет, вы не борзейте, это будет в счёт половины долга и сроком на целый год. Иначе мы просто поднимем вам месячную плату. Так что выбор за вами!

Меня так зажали, что я не мог отказать, пришлось соглашаться с его условиями.

Совсем без настроения я выпил коньяк, вызвал такси и поехал заказывать эти самые карточки в компании, которая занималась созданием скидочных карточек.

Пока я ехал в такси, мой взгляд был направлен на улицу, где кипела жизнь. Люди занимались своими делами. Никуда не торопились, молодые парочки сидели в обнимку на остановке, а у меня никак не выходило из головы то семейство в ресторане.

Всё-таки есть счастливые люди, которые смогли найти себе так называемую любовь. Человека, с которым даже после прожитого хочется жить ещё и ещё. Говорят, что друзья познаются в беде, а жена в жизни, болезни, нищете, ремонте, планировании отдыха, больших покупках. Всё это надо пережить. Некоторые считают, что надо идти на компромисс, а некоторые – что надо уступать своей половине. А что делать, если ты живёшь и любишь человека, который тебя не любит, и единственное, что скрепляет и держит вас, это двое детей? Она прекрасно знает, как я к ней отношусь. Что люблю её несмотря ни на что. Может, она и любит меня, но очень сильно скрывает. А у меня чувства, как у пса, который пытается полюбить и подарить свои чувства хозяину. Как же у людей так получается? Видимо, и вправду у каждого человека есть своя половинка, как в Библии сказано – каждой твари по паре. А я не с той тварью. Ходит такое убеждение, что насильно мил не будешь, и вот с ним я полностью согласен.

После того как я заказал карты, мой путь лёг домой. Жена с детьми где-то гуляла, а я пошёл на кухню расчехлять новый коньяк.

Первая, вторая стопка, и пошло… Пить в одиночестве намного лучше, чем с кем-то. Когда пьёшь с кем-то, ты пьёшь тогда, когда надо пить, даже если ты и не хочешь. А в одиночестве ты пьёшь, когда сам захочешь. Вот и у меня так – кухня, приглушённый свет, мясная нарезка и одна рюмка.

Когда бутылка подходила к концу, домой пришла Саша с детьми.

– Так, быстро мыться и спать! – сказала Саша, увидев моё состояние и расслабленный галстук.

– Привет, пап! – с радостью крикнули пацаны, проходя мимо кухни.

В ответ я им мог только кивнуть.

– Что за праздник? – спросила Саша, убирая грязную посуду в раковину.

– Ты любишь меня?

– Это пьяное рассуждение из разряда «выпьем за любовь»?

– Нет, это мысли, которые никак мне не дают покоя.

– Да, люблю, – сказала Саша и поцеловала меня в темечко.

– Всегда любила?

– Всегда…

Она нежно обняла меня, а я всё равно не верил её словам.

– А когда с Соболевым была, тоже любила?

Я смотрел прямо перед собой и даже не моргал. Саша отпустила меня, встала к плите, включила вытяжку и, закурив сигарету, заплакала.

– Откуда ты знаешь?

– От верблюда.

Я махнул последнюю стопку коньяка.

– Андрей, между нами всё кончено. Ты даже не представляешь, как я себя виню за это. Дороже, чем ты и мальчики, у меня никого нет. Андрюш, человеку свойственно ошибаться, прости меня.

– Я простил тебя ещё тогда, в ресторане, когда ты пошла плакать в туалет и, возможно, звонить Марку. Саш, я же тебя действительно люблю. Я всё сделаю ради семьи, как ты этого не понимаешь? Если ты не любишь меня или не хочешь быть со мной, то зачем меня обманываешь?

Она замолчала и начала плакать ещё сильнее.

– Мам, ты чего? – спросил Митя, выйдя из ванной.

– Всё хорошо, бери брата и идите спать. Я сейчас подойду к вам, – сквозь слёзы произнесла Саша.

Тут мне стало стыдно, что мои дети видят такую картину: пьяный отец и заплаканная мать. Что они подумают? Им же не объяснишь, что мы тут обсуждаем. Мальчики ушли к себе.

– Как ты узнал?

– Со мной связалась администраторша отеля и продала видеозапись, как вы с Марком заходите к нему в номер.

Саша упала на колени.

– Андрюшенька, прости, дура была, не видела счастья своего, прости.

У Саши уже началась истерика.

– Жалко, я его не добил… – сказал я, встав из-за стола. Поправил галстук и вышел из дома.

Я поехал в один из салонов, где был мой офис. Дорогу туда я не помню, очнулся уже на диване. Головная боль и тошнота были мелочами по сравнению с тем, что было вчера вечером и что я наговорил Саше…

Стук в кабинет. Ко мне со стаканом минералки зашла администратор.

– Вот водичка.

– Да, спасибо, Вера.

– Тут такое дело, к нам пришли четыре девушки и говорят, что они от Самуила Феликсовича.

Я быстро встал с дивана, схватил стакан с минералкой и пошёл смотреть на них.

Я потерял дар речи, когда увидел в холле четырёх девушек с ярким макияжем, в обтягивающей одежде и на высоких каблуках.

ГЛАВА 5

(от Дмитрия Вольнова)

После пробки мы заехали на заправку. Ночевать в отелях, где дальнобойщики пробуют девок, я не хотел. Да и не надо, чтобы нас кто-то видел. Осторожность была превыше всего. На ночь я прикрутил номера с того старого «москвича».

Мы опустили кресло, малой свернулся калачиком, я уставился в потолок. Первый вопрос, который возник у меня в голове: «А что нас ждёт в конце пути?» Вообще зачем я это делаю? Надо было остаться дома и никуда не рыпаться. Некоторое разочарование и чувство неудачи нахлынули на меня.

– О чём думаешь? – спросила Оля, гладя меня по руке.

– О тебе, – сказал я и посмотрел ей в глаза.

– Спи, у тебя глаза красные, тебе нужно отдохнуть.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.