Председатель-5

Вай Нот, Аристарх Риддер, Крис Форд

Председатель-5

Глава 1

– Нет, Сан Саныч, не проедем. Надо возвращаться, – сказал Андрей после того как мой козлик остановился прямо посреди лесной дороги.

Причиной остановки стало поваленное и горящее дерево, которое вместе с еще тремя лежали поперек дороги.

Странно, по этой дороге, которая через лес идёт от Нового Пути в Ульяново машины ходят каждый день, и ни один водитель никогда не жаловался что вдоль дороги есть сухостой. который может упасть и её, эту дорогу перегородить.

Но факт остаётся фактом. Попасть из Нового пути и других деревень в Ульяново сейчас невозможно. Пока лес не потушат дороги перекрыты.

Я вышел из машины, бросил взгляд назад, где за моей машиной тянулся целый караван грузовиков и автобусов, и прошёлся до преграды.

И точно, хоть близко и не удалось подойти, но видно что деревья-то крепкие. Не должно было их повалить так быстро. А впрочем, что сейчас об этом думать. Надо возвращаться.

Я добежал до нашей колонны и остановившись возле замыкающего грузовика, за рулём которого сидел Мясов, и сказал нашему парторгу.

– Илья Прохорович, разворачивайся, не проехать, впереди завал.

– Ясно, Сан Саныч, – ответил он и добавил к своим словам крепкое ругательство.

После чего стал разворачивать свой неуклюжий грузовик, в кузове которого сидело сразу два десятка детей и несколько беременных женщин.

Вслед за грузовиком, управляемым нашим парторгом, стали разворачиваться и другие машины, через несколько минут вся колонна тронулась в обратный путь.

– И что теперь, товарищ председатель? – напряженно спросил Андрей, когда наша машина вместо головы колонны оказалась в её хвосте.

– А ничего, тушить надо. И ждать помощи из Калуги.

Андрей ничего не сказал на это и тяжело вздохнул.

* * *

Лес возле сразу трёх, вернее уже двух, колхозов, Нового Пути и Красной Зари загорелся внезапно. Еще вечером ничего не предвещало беды, наши патрули из лесников и их добровольных помощников из числа местных мальчишек постарше не заметили ничего подозрительного.

А уже утром ко мне в окно постучался заполошный дядя Митя.

– Беда Ляксандрыч, – выпалил он тяжело дыша когда я открыл окно, – лес горит! Много!

– Саша что там? – раздался сонный голос Маши. Последние недели беременности моей жены проходили очень тяжело и сегодня она уснула только под утро.

– Ничего, спи, – ответил я и уже шепотом обратился к дяде Мите, – пара минут.

Я закрыл окно, быстро оделся и собрался выходить, как в дверях наткнулся на Витьку. Сын тоже проснулся и стоял передо мной уже полностью одетый.

– Пап, что случилось?

Я ответил:

– Лес горит возле нашего колхоза. Я сейчас туда, а ты будь дома.

– Я с тобой, – тут же возразил парень, – буду помогать.

– Нет, ты никуда не пойдешь.

– Я уже взрослый!

– Я знаю, что ты взрослый. И давай поступи по-взрослому. Кто-то из мужчин должен остаться в доме. Кто маме поможет, если что-то случится? Понял меня?

– Понял, пап. Понял.

– Ну вот и молодец.

Выйдя из дома я чуть-ли не бегом рванул к дому Андрея. Служебная машина стояла там. Дядя Митя семенил рядом и рассказывал.

С его слов выходило, что пожар начался в районе четырех утра. Сейчас начало шестого и как раз примерно час ему и нужен был, чтобы добежать из леса до меня.

– А ты вообще зачем в Красную Зарю поперся? – спросил я когда мы уже почти дошли до дома Андрея.

– Дык, дела у меня там были. Важные.

Ага, такие важные дела, что этот старый хрыч встал ни свет ни заря в собственный выходной, и срезав дорогу через лес, пошёл пешком в Красную Зарю.

То что у Дяди Мити выходной я слышал вчера. Он после окончания рабочего дня завалился в гаражи, где я со слесарями проводил инспекцию техники и стал хвастаться этим фактом.

Такое рвение могли вызвать только две вещи. А тот факт, что он сейчас почти не пил, заставлял определиться на другой.

– И как её зовут? Есть же у твоего имени дело?

– Силён, – ответил дядя Митя, – силён ты Ляксандрыч, раскусил меня. Дунька.

Ага, теперь понятно. Шёл, значит, он к этой неизвестной мне Дуньке и увидел начинающийся лесной пожар.

Притом выходило то, что огонь разгорелся не где-то на опушке, возле дороги или еще где, а в глубине леса. И при этом гроз вчера не было. Похоже на поджог.

Через четверть часа, Андрей так спешил что сел за баранку в одних трусах, майке и стоптанных сапогах, мы были уже на месте.

И да. Лес, отделявший Новый Путь от Красной зари горел вовсю. И к тому же ветер дул в нашу сторону, так что очень скоро огонь может добраться до нас. Хотя даже если бы его несло в другую сторону, то это не важно, всё равно надо тушить. Не дадим же мы соседям просто так сгореть.

Рядом со скрипом затормозил мотоцикл нашего участкового, в люльке у него сидел Мясов. Я сразу же обратился к ним.

– Надо поднимать мужиков, товарищи, и немедленно приступать к борьбе с огнём. А то, если промедлим, то тут всё сгорит к чертям собачьим.

– Я займусь, – мгновенно отозвался Попов, – и в Зарю съезжу. Они обязаны помочь людьми и техникой. Начнут кочевряжится, силой заставлю!

– Поезжайте, Максим Юрьевич, поезжайте, дорогой. Очень нас обяжете, – ответил ему уже Мясов и вылез из люльки.

Попов кивнул, завёл мотоцикл и умчался.

Мы же вчетвером сели в мой козлик и поехали.

– Илья Прохорович, я вас высажу возле правления, звоните в район, сообщайте о нашем ЧП и занимайтесь организацией людей. Я же поеду на аэродром. Не зря же у нас собственный авиаотряд есть. Пусть товарищи летчики поработают. Узнают площадь возгорания и начнут тушить. Пожарный самолёт у нас, слава Богу, есть. Не зря я с Гордеевым всю прошлую неделю собачился. Как чувствовал.

Через полтора часа, когда все взрослые мужики колхоза были уже на границе леса и нашей центральной усадьбы, приехал Попов.

В это время работа кипела уже вовсю. Тушить лес бесполезно, это всё равно что стаканом воды поливать горящий дом. Но вот не дать огню подойти на опасное расстояние к домам и постройкам было можно и нужно.

Поэтому мы все не покладая рук рубили лес, готовясь в нужный момент создать встречный вал огня. Да, для того чтобы справиться с огнем требовалось самим поджечь лес.

– Красная Заря тоже горит, – сказал Попов. У них крупный очаг возгорания с другой стороны колхоза. Уже пшеничные поля загорелись. Их председатель наоборот просит у Нового Пути помощи. Там уже до ферм рукой подать.

– Да твою мать! Что тут вообще происходит! Ладно, не дай бог у них скотина сгорит. Надо помогать. Митя! Ягодецкий! – крикнул я.

– Что, Сан Саныч? – тут же отозвался вчерашний раздолбай, а сейчас чуть-ли не примерный семьянин и герой.

– Бери с десяток мужиков, садитесь на грузовик и дуйте в Красную Зарю, – Ягодецкий кивнул и убежал.

– Максим Юрьевич, – обратился я к участковому, – дело принимает опасный оборот. Нужно обеспечить эвакуацию женщин и детей из обоих колхозов. Займётесь?

– Вы думаете? Не слишком ли резкие меры? Лапину не понравится что вы за него командуете.

– Пусть своё нравится-не нравится в задницу себе засунет. Я, в конце концов не только председатель колхоза, но еще и депутат верховного совета. И как депутат верховного совета я беру руководство в свои руки. Так ему и передайте.

– Хорошо я понял.

То что моё решение правильное выяснилось очень быстро. Такое ощущение, что горел весь район, и так как проселочные дороги то и дело пересекали леса, то очень скоро эти проселки стали непроходимыми из-за дыма и огня. Для связи с районом оставалась всего одна дорога, главная, которую нам когда-то построили люди Кольцова.

Да и она была уже изрядно задымлена.

Так что Лапин даже не думал сцены устраивать и, наоборот, даже с облегчением решился на эту эвакуацию.

Тем более, что к вечеру стала видна её необходимость. Мы-то ладно, ветер затих, и огонь в нашу сторону двигался медленно. А вот в Красной Заре была вообще беда. Я перекинул туда чуть ли не две трети всех рабочих рук, но было понятно, что соседям будет нанесен тяжелый урон.

Поэтому и пожарный самолёт из авиаотряда Гордеева первым делом стал работать именно по Красной Заре.

Так что к вечеру собрался большой караван из двух десятков грузовиков и автобусов, который я и повёз в Ульяново. Мы с Мясовым поехали сами, так как и дорога в райцентр сильно задымилась и стала опасной. А в машинах люди. Так что ответственность на мне.

И вот сейчас выяснилось что всё напрасно. Мы отрезаны огнем.

И даже не сообщить об этом, телефонная связь-то оборвана. Одна надежда на лётчиков, которые сообщат даже не в Ульяново, а в Калугу.

Хотя что там могут сделать? Даже всех пожарных расчётов не хватит, чтобы переломить ситуацию, пожарной авиации тоже не очень много. Если только людей еще нагнать. Но когда они прибудут. Да и прибудут ли.

В итоге, всех беженцев, по другому не назовёшь, мы разместили у себя в клубе.

К закату ситуация стала еще хуже. Красная заря вовсю горела, а у нас огонь подобрался к новой теплице. Таким темпом и соседский колхоз к утру будет уничтожен, и мой получит сильнейший удар от которого тяжело будет оправиться.

Товарищ Кандренков, который вечером прилетел на вертолете, смелый мужик, не побоялся, ничего обещать не мог. С той стороны горящего затора к нам прорубалась сборная колонна калужских воинских частей, но когда еще вояки будут у нас.

А потом всё кончилось. Ветер как-то одномоментно стих, потом вдалеке блеснула вспышка и через полминуты раздался гром. Вслед за которым на измученную засухой землю начали падать крупные тяжелые капли.

Дождь! Первый за много недель дождь!

К полуночи в окрестностях Нового Пути во всю бушевала самая настоящая буря. Она как бы отыгрывалась у жары за все те месяцы, когда мы ждали дожди. Такого потопа я тут не видел ни разу.

Но мне некогда было радоваться. Потому что мало мне было этого пожара. От нервов у Маши начались преждевременные роды, а так как ФАП был в Красной Заре, куда было не проехать, уже не говоря о том, что я вообще планировал везти её в Калугу, как срок подойдёт, то моя жена начала рожать прямо у нас дома.

Хорошо хоть Андрей сгонял в Красную Зарю и привёз оттуда фельдшера. Везти Машу было нельзя, мест в ФАПе всё равно не было. Крошечную палату занимало аж восемь пострадавших от пожара. Не выгонять же их из-за одной, пусть даже и рожающей женщины.

И, что хуже всего, я в это время даже не мог быть рядом с женой, так как, хоть пожар нам больше не угрожал, но проблем было столько, что впору за голову хвататься.

И главной, было размещение племенного стада Красной Зари. Ферма-то тю-тю, сгорела.

Поэтому мы всё стадо перегоняли к нам. На молочную ферму, благо что за прошлый год мы её расширили, намереваясь увеличить поголовье, но засуха и дефицит кормов планы эти подкорректировали.

Еще одной проблемой была дорога в Ульяново. Дождь потушил пожар, но завалы-то остались. И нужно было её расчистить.

Ну и по мелочи, например в Новом Пути пропало электричество, что привело к прекращению водоснабжения и остановке работы очистных сооружений. Этой проблемой тоже нужно было заниматься незамедлительно. Особенно учитывая то, что у нас в клубе обосновались несколько десятков женщин и детей.

Вот потому-то я и бегал сайгаком по всему колхозу и центральной усадьбе пытаясь одновременно быть сразу в десятке мест.

Но, слава Богу, на этом мои неприятности на сегодня закончились, и, когда я в очередной раз приехал домой, чтобы узнать новости то первое, что увидел это улыбающегося Витьку. А потом услышал детский плач.

– У меня сестренка родилась, – довольно сказал сын. Я потрепал его по волосам и, сняв насквозь мокрый плащ с заляпанными грязью сапогами, вошёл в комнату.

– Александр Александрович, – буквально зашипела на меня дородная фельдшерица, – в каком вы виде! Я понимаю что это не больничная палата, а ваша собственная спальня. Но в таком виде к ребенку нельзя.

– Я буквально на секунду, – ответил я, – Маша, как ты?

– Хорошо, – раздался голос моей жены, таким слабым я его никогда не слышал, но при этом помимо слабости в голосе звучало еще и счастье, – у нас дочка, здоровая и красивая дочка.

– Всё, вы узнали что хотели, а теперь не мешайте мне, – тут же вступила в разговор фельдшер, – Мария Никаноровна родила буквально несколько минут назад.

* * *

– Сан Саныч, ну что там у тебя, – спросил меня Мясов, когда я приехал на молочную ферму. На часах уже далеко за полночь, а работа в самом разгаре.

– Дочка, – только и сказал я.

Илья Прохорович обнял меня, потом пробурчал что-то похожее на «одну секунду» и убежал куда-то.

Чтобы через минуту вернуться с какой-то сумкой. Из которой тут же появилось сразу несколько бутылок, стаканы и сверток с бутербродами.

– Раскулачил зоотехников, у них припрятано было, – объяснил мне Мясов причину появления водки.

– И бутерброды тоже?

– Э нет, это я себе сухпай приготовил, еще вчера.

– Сразу два десятка? – усмехнулся я.

– Ну а что? Я люблю бутерброды. Но что мы всё о таких глупостях. Товарищи, товарищи! – громко обратился он к колхозникам, которых несмотря на ночное время было полно на молочной ферме, да и вообще в эту ночь по всей округе мало кто спал, – у меня радостная новость. Только что наш с вами Сан Саныч Филатов во второй раз отцом стал!

Бутылки и нехитрая закуска тут же пошли по рукам и после того, как все присутствующие выпили за здоровье новорожденной, на такое грубое нарушение как употребление на рабочем месте я решил сегодня закрыть глаза, меня начали поздравлять.

А потом, когда все вернулись к работе, Мясов отозвал меня в сторонку и сказал.

– Сан Саныч, ехал бы ты домой. И без тебя народ справится. А я с Фроловым и Лапиным за всем присмотрю.

Я хотел было ему возразить, а потом понял, что не хочу. В конце концов сейчас и без меня понятно, что делать. Через секунду мигнули лампочки освещения и загорелся свет.

– О, молодцы электрики, надо будет им премию выписать, быстро управились, – довольно сказал парторг. – Вот видишь Сан Саныч, уже и со светом вопрос решили. Езжай домой. Тебя жена с детьми ждут.

– Пожалуй та прав, Илья Прохорович, поеду.

– Вот и молодец. Как дочку-то назовете.

И тут я понял, что не знаю. Мы почему-то были уверены что у нас будет сын, и об имени для девочки даже не думали.

– Не знаю, – ответил я.

– Ну ты даёшь, папаша, – засмеялся парторг, – ладно, придумаете. Иди давай.

Очень довольный, но очень уставший я медленно брёл до машины. Андрей, обычно говорливый за рулём, почему-то молчал. Хотя наверняка его так и подмывало начать меня расспрашивать. Его Аллочка наверняка будет рада новостям из первых уст. Но нет, молчит и только на дорогу смотрит.

– Зайти-то можно? – спросил он когда козлик остановился возле моего дома, – глянуть одним глазком и Машу поздравить.

– Можно конечно, если она не спит. А потом отвезешь фельдшера в Красную Зарю?

– Конечно.

Маша не спала, в отличии от Витьки, который свернулся калачиком на диване в зале, который у нас был проходным. Растолкав сына я велел ему идти в кровать.

К моменту моего прихода всё уже было в порядке. Дочка спала в люльке, а Маша о чем-то тихо говорила с фельдшером. Та посмотрела на меня таким же скептическим взглядом, но промолчала.

Поцеловав жену я подошел к дочке и склонился над ней. Маленький человечек спокойно спал.

Потом в спальню заглянул Андрей, поздравил Машу, посмотрел на ребенка и увез фельдшера.

А мы, наконец, остались вдвоём.

– И как мы назовём дочку? – спросил я у Маши.

Но ответа на свой вопрос не услышал, жена уснула так быстро, что я даже не успел ей ничего сказать.

Что ж, это сейчас не главное. Главное, что Маша благополучно родила и то, что катастрофическая засуха, наконец, закончилась.

От авторов:Кто хочет, может предложить свой вариант имени для дочки героя. Либо лайкайте уже предложенные. Прочитаем все варианты и сделаем выбор на основе ваших предложений.:)

Глава 2

Катастрофа, иначе не скажешь, закончилась, но трудности только начинались. Однако, мне нужны были эти несколько часов передышки, которые я провёл вместе с женой, новорожденной дочкой и Витей.

Имя для девочки мы выбирали всей семьей, и в итоге сошлись на Виктории. Оно и само по себе красивое, а ещё и символичное, ведь она родилась в момент победы над пожаром и засухой.

Но время покоя закончилось уже на следующий день. Причём для всех.

Ещё во время пожара стало понятно, что Красная Заря пострадает сильнее всех. Но их потери оказались ещё более серьёзными, чем все предполагали. Выгорели большие площади полей и без того пострадавших от засухи, но и помимо этого зацепило некоторые дома в деревне, а ещё пострадало много скота.

И если с первой частью проблем они ещё могли справиться своими силами, то ситуация с животными никак не могла разрешиться без помощи со стороны. Особенно сильно пострадал коровник. На его территорию стремительно перекинулся пожар, и часть скотины не успели вывести, другие получили ожоги или просто отравились угарным газом, и все они отчаянно нуждались в помощи людей, которых катастрофически не хватало, особенно ветеринаров.

Конечно же, к подобному не могла остаться равнодушной моя Машенька. И, несмотря на буквально вчерашние роды и большое желание провести время с дочкой, она, как истинная жена декабриста, твёрдо заявила, что поддержит меня всем чем сможет и выйдет на работу. С оглядкой на своё самочувствие, конечно же, и не на полный день, ведь дочку нужно кормить. Но всё-таки.

Так что к нам уже ехала её мать, Зинаида Петровна, чтобы ухаживать за Викой, пока Маша будет помогать Красной Заре справиться с последствиями поджога.

А то, что это поджог, как я и думал, подтвердилось довольно быстро. Даже в условиях засухи, очаги возгорания в нескольких разных и не самых подходящих для этого местах не могли не вызвать подозрения.

И они полностью подтвердились когда наш участковый с лесниками буквально с лупой и ползая на брюхе прошерстили лес.

Уже на следующий день у меня с Поповым состоялся соответствующий разговор…

* * *

– Поджог это был Сан Саныч, – прямо сказал мне участковый, когда донельзя грязный заявился к нам в правление. – Могу поставить голову против макового зерна, что это был поджог. И вот что я тебе скажу, эти твари, а по другому таких уродов никак не назвать, хорошо постарались. Зажгли не только окрестности Нового пути, но и Красную Зарю. Я не я буду, если это был не отвод глаз.

– С чего ты взял? – удивился я.

– Ну сам посуди. То что твой колхоз очень сильно выделяется среди остальной серой массы это считай факт. И то, что ты совсем скоро приберешь к рукам и Красную Зарю это тоже факт. Вон как у тебя хорошо со Светом Коммунизма получилось. Нет, это всё направлено против тебя.

– Ну ты прям дедуктивный гений. А факты-то есть?

– Пока нет, но я обещаю что всё раскопаю. Дай время.

Может быть Попов и прав, кто его знает.

Но, к сожалению, ничего более конкретного пока тоже не удалось узнать. Кто и зачем поджигал лес пока оставалось загадкой. И, даже несмотря на слова участкового, я не мог с полной уверенностью утверждать, что это было направлено против меня. Ведь к Красной Заре до этого момента я не имел никакого отношения. Даже наоборот, они меня терпеть не могли.

Так что это всё гадания на кофейной гуще.

Но, стоит сказать, что прямо сейчас градус неприязни к Новому Пути и ко мне лично у них пошёл на спад. Ещё бы! Учитывая, как много мы им теперь помогали, нужно совсем не знать, что такое благодарность, чтобы всё ещё нос воротить. Хотя, конечно, оставались среди них и те, кто волком смотрел, да бурчал что-то типа, что это с момента моего появления у них все проблемы и начались.

Но я не обращал на подобное внимание. Кто бы там и что себе не думал, а важнее всего – наше общее дело.

Тем более, что подходило время сдачи планов. И в этом году справиться с ними было сложно, как никогда.

Даже мой первый год в колхозе, когда он мне достался, можно сказать, в разобранном виде, теперь казался семечками, лёгкой тренировкой перед настоящим испытанием на прочность.

За это лето, я успел сам себя обругать бессчётное количество раз. Это было беспечно с моей стороны не попытаться вспомнить все важные события, что произойдут в ближайшем будущем. Конечно, я был загружен работой по самые помидоры, но это не оправдание тому, что я так поздно вспомнил о засухе семьдесят второго года. Случись это раньше, я бы успел гораздо лучше подготовиться и, может быть, даже переубедить остальных. Помочь всему союзу принять правильные решения. Но получилось, как получилось, и потому пришлось буквально выгрызать у природы шанс выполнить планы.

К счастью, мы успевали со всем справиться, даже несмотря на пожар. Но вот полностью вытащить со дна Красную Зарю в короткие сроки уже точно не выйдет. Хотя до пожара они тоже неплохо справлялись.

Однако, я надеялся на скорое собрание в Калуге по вопросам сельского хозяйства в колхозах нашей области. Нас уже предупредили, что часть планов в связи с бедствием будут пересмотрены, так что, может быть, нашим соседям ещё и повезёт. Хотя, даже в этом случае и с нашей помощью, им всё ещё будет очень не просто.

Но мы с их председателем, Лапиным Иваном Алексеевичем, заранее это старались не обсуждать. Проще было уже дождаться дня икс.

И, когда он, наконец, наступил, то мы поехали в Калугу вместе, и я видел, что сосед одновременно и нервничает, но в то же время находится явно в приподнятом настроении, надеясь, что его людям станет чуть проще.

Честно сказать, я сочувствовал Лапину. Он стал председателем Красной Зари не в самое удачное время, попав между молотом и наковальней. Сразу после Алексеева, который хоть и сделал свой колхоз преуспевающим, но был не чист на руку.

В итоге, под руководством Лапина, колхозникам Красной Зари пришлось спуститься на землю, с тоской вспоминая прежние времена нечестных излишков.

А теперь ещё и это. Засуха и пожар, после которых придётся долго восстанавливаться.

* * *

Я не люблю опаздывать, так что в Калугу мы приехали чуть ли не самые первые из всех, кто должен присутствовать на собрании, а таких людей ожидалось очень много, всё-таки с целой области поедут. Потом, конечно, будут собрания и в каждом районе, более предметно, и эта мысль меня удручала.

Очень часто вся эта бюрократия и официозы просто тратят бесценное время, которое можно посвятить чему-то более полезному. Но, повлиять на это я пока никак не мог.

Но хотя бы, само собрание началось без опозданий и довольно бодро. Все приехали вовремя.

Нас собрали в актовом зале калужского обкома, где на сцене стояли столы, за которыми в строгих костюмах сидели все важные шишки области, кто имел хоть какое-то отношение к сельскому хозяйству. По центру стояла трибуна, куда выходили чиновники, из числа тех, кто должен донести до остальных новости.

Ну а простые председатели и прочие исполнители расположились уже в зале, и я был среди них.

Сначала последовала краткая вступительная часть, о том, какой трудный год выдался для всего Союза. Дальше похвалили всю область, а особенно Кандренкова, которые тоже сидел за столом, за своевременно принятые меры, благодаря которым наша область пострадала от засухи не так сильно, как многие другие. Упомянули и меня тоже. А вот дальше началось самое интересное.

Разговор, наконец, вплотную приблизился к планам, и все замерли в ожидании. В зале и до этого было тихо, а теперь так и вовсе, некоторые как будто и дышать перестали. Для многих это сейчас был очень важный вопрос.

Я тоже сильнее навострил уши, когда начальник областного управления сельского хозяйства заговорил о нашем районе.

– И хотя в Калуге много колхозов сейчас показывают себя очень достойно с учётом тех трудностей, который сейчас переживает Советский Союз, планы во всех районах будут скорректированы в меньшую сторону, кроме планов для колхозов Ульяновского Района. Кроме того, колхозу Новый Путь, как самому передовому, план будет скорректирован в большую сторону. Не подведите нас, товарищ Филатов, – обратился он напрямую ко мне, после чего назвал конкретные цифры.

А я просто охренел от услышанного. То есть, мы всем колхозом впахивали, чтобы суметь выполнить план полученный в начале года, который никак не учитывал засуху, а теперь нас за это ещё и наказывают? Кроме как насмешкой и издевательством, это назвать было нельзя.

Судя по всему, удивлён раскладом был не только я. По залу прошёлся ропот, а Лапин, сидевший рядом со мной так вообще побледнел и сокрушённо пробормотал: