Полная версия
Будь здоров, человек! Плутание по длинным и извилистым коридорам медицины
Гиппократ учил: состояние организма определяется соотношением в нем четырех основных жидкостей: крови (по-гречески «сангвис»), лимфы, или слизи («флегма»), желтой и черной желчи (по-гречески «холе» и «мелайна холе»); что они вырабатываются соответственно в сердце, мозгу, печени и селезенке. Нормальное смешение четырех жидкостей, равновесие между ними определяет собой здоровье организма, полагал Гиппократ; если же это равновесие нарушается (по Гиппократу, насморк есть результат переполнения мозга слизью), возникает болезнь.
Теорию «четырех соков» дополняет регулирующая их особая сила. Гиппократ называл эту силу «тепло» (Аристотель переименовал ее в «дыхание»). «Дух», по-гречески «пневма», в ней-то и живет душа. И надо было отыскать для нее место в теле. Тут и возникали споры: последователи Гиппократа отводили для пневмы мозг, последователи Аристотеля – сердце.
Отдельные симптомы болезни были для Гиппократа проявлением стремления природы освободиться от хвори. Он верил в целебные силы организма, а потому и придерживался тактики выжидательной. Если и применялись какие-то средства (слабительные, мочегонные, рвотные, банки, кровопускания), то это только для того, чтобы помочь организму самому избавиться от вредных соков.
Воззрения примитивны? Верно. Но в них было немало и ценного. Они отражали целостный взгляд на человеческий организм. Учили тому, что в организме все взаимосвязано и взаимообусловлено. Показывали, что болезнь – процесс всеохватывающий, не оставляющий в покое ни одну часть организма.
Гиппократ считал, что врач должен лечить не болезнь, а больного, принимая во внимание индивидуальные особенности организма и все факторы окружающей среды: климат (Гиппократа также чтут как родоначальника медицинской географии), состояние ветров, погоды, почвы, воды; рельеф местности; образ жизни людей, их привычки; законы страны, даже формы государственного устройства и т. д. – все это с точки зрения их влияния на человека.
Идеальный врач, по Гиппократу, терпелив и мудр («Должно… переносить мудрость – философию – в медицину, а медицину в мудрость», – писал Гиппократ), он не спешит вмешиваться в дела природы.
«Nil nocere!» («Не навреди!») – таким был главный лозунг медицины Гиппократа.
Конечно, приемы лечения болезней, используемые Гиппократом, были крайне примитивны. Вот что об этом в книге «Медицина в зеркале истории» пишет ее автор – Светлана Марковна Марчукова:
«Согласно учению Гиппократа, самые тяжелые болезни вызываются смешением холодной слизи и горячей желчи. Для лечения острых болезней часто применялся ячменный отвар, в качестве целебных напитков – вода с медом, уксусом или вином. Рекомендовалось периодическое очищение организма с помощью рвотных и слабительных средств. В соответствии с гуморальной теорией, причиной многих болезней был избыток крови в организме человека, а потому распространенным средством их лечения и профилактики было кровопускание. Считалось, что лечение хронических болезней весьма полезно сочетать с бегом, занятиями музыкой и пением. Здоровый образ жизни, умеренность во всем – вот непременные условия сохранения здоровья. Известны крылатые выражения греческих философов и врачей: “Все в меру”, “Ничего сверх меры”. Гиппократ писал в «Эпидемиях»: «Работа, пища, сон, любовь – все должно быть умеренным».
Да, методы лечения были сомнительны, но представлять организм человека подобным некоей очень искусно сконструированной машине, искать в ней испорченные «детали» Гиппократ не решался. Но это стали делать его далекие потомки на Западе. Они постепенно, роясь в мельчайших деталях организма человека, стали утрачивать ощущение целостности системы.
1.2. Гален
Апогеем развития древнеримской медицины и вообще всей древней европейской медицины в целом стал трактат «О назначении частей человеческого тела», написанный выдающимся врачом и, как полагается, философом Галеном. Впоследствии, уже в эпоху Возрождения, Галена назвали Клавдием, превратно истолковав буквы «Cl», стоявшие перед его именем. На самом же деле эти буквы являются сокращением от «Clarissimus» – «Достославный муж». Так назывался высший сенаторский титул в Древнем Риме, который носил Гален, грек, ставший самым знаменитым врачом за всю историю древнеримской цивилизации. Впрочем, нет, не самым знаменитым врачом за всю историю, а самым известным в наше время. Между этими двумя понятиями есть существенная разница.
Андрей Сазонов «НЕ ЖИЛЕЦ! История медицины в увлекательных заметках»В работах Галена получает развитие телеология (от греч. «telos» – цель и «logos» – учение) – учение о целесообразности устройства живых организмов, получившее обоснование в трудах Аристотеля. Смысл этого понятия состоит в том, что образ жизни и строение живого организма соответствуют друг другу и имеют целью наилучшую организацию их жизни. Аристотель писал о том, что «не случайность, но целесообразность присутствует во всех произведениях природы и притом в наивысшей степени, а ради какой цели они существуют и возникли – относится к области прекрасного…»
В своем знаменитом анатомическом сочинении «О назначении частей человеческого тела» Гален описывает как целесообразные устройства руки, ноги, внутренние органы, рот, нос, зубы. Он сравнивает их с частями тела животных, детально разбирает сходство и различие между желудком и процессом пищеварения обезьяны, медведя, лошади, барана. Он подробно описывает строение кровеносных сосудов, глаза. По анатомическим атласам «божественного Галена» врачи обучались более полутора тысяч лет. Идеей целесообразности живых организмов проникнуты его рассуждения о движении костей и мускулов. Исследования Галена отличали самостоятельность суждений, желание все проверить экспериментально. Он писал: «Необходимо точно знать функции и прежде всего строение каждой части, исследуя факты, открываемые анатомированием и лично наблюдаемые; теперь книги тех, которые называют себя анатомами, изобилуют тысячами ошибок».
Светлана Марковна Марчукова «Медицина в зеркале истории»Медицинскую эстафетную палочку от Гиппократа подхватил уже во времена существования Римской империи хирург и философ греческий врач Гален (129–216). Он был сыном богатого архитектора, получил прекрасное образование, много путешествовал, собирая обширные сведения о медицине. Поселившись наконец в Риме, врачевал римскую знать, став со временем личным врачом нескольких Римских императоров.
Гален родился в Малой Азии Восточной римской Империи (ныне это территория Турции) в городе Пергам. Любопытно, что слово «пергамент» происходит от названия этого города. Когда в Египте запретили продавать папирус, для письма стали использовать материал из тонкой кожи овец, коз и телят. На пергаменте можно было писать с двух сторон. Этот долговечный материал позволил сохранить многие рукописи до наших дней.
Отец Галена, Никон, был архитектором и строителе, богатым человеком с широкими интересами. Увлекался философией, математикой, логикой, астрономией, сельским хозяйством и литературой. Никон привил Галену тягу к знаниям. И уже в возрасте 14 лет он представил сына пергамским философам. Никон видел будущее сына в философии или политике, но, считается, однажды ему приснился сон, в котором сам бог медицины Асклепий предрекал Галену стать великим врачом.
Поясним смысл малознакомого древнегреческого слова Асклепий. Это бог медицины, его другое наименование (латынь) – Эскулап. Культ Асклепия был популярным уже в Древней Элладе. Храмы этого – Асклепионы – стали своего рода больницами. Жрецы в них вначале выполняли магические ритуальные службы, но постепенно стали применять и другие методы лечения. Именно в те далекие годы возникли водолечение, диеты, гимнастические упражнения, лечение травами и даже хирургические вмешательства.
В 16 лет Гален попал в Асклепион, где изучал медицину четыре года. Никон вскоре скончался, оставив ему свое состояние. Началось семилетнее путешествие Галена по городам Греции, Египта, Палестины и Малой Азии с целью изучения медицины. Вернувшись в Пергам, в возрасте 28 лет, Гален стал врачом гладиаторов. Тут он на «живых» примерах изучал анатомию, лечение переломов и тяжелых травм, называя травмы «окнами тела». За время его четырехлетней деятельности скончались всего 5 гладиаторов, до Галена счет покойных шел на многие десятки. Если гладиатор умирал, Гален вскрывал его тело и изучал внутренние органы. Ему удалось описать 300 человеческих мышц, 7 пар черепных нервов, доказать, что по артериям течет кровь, а не мифическая пневма.
В 33 года Гален перебрался в Рим, но его методы лечения пришлись не по вкусу местным медикам. Стали возникать конфликты. Опасаясь быть подло убитым или отравленным, он покинул город, но вскоре был призван обратно самим императоров Марком Аврелием для борьбы с чумой. Затем практически до конца жизни он лечил от хворей римскую знать. Слава его, как врача, была столь велика, что в Риме были отчеканены монеты с изображением Галена.
До нас дошли 20 тысяч страниц рукописей Галена. Он судил о строении человека по строению обезьяны. Это было вызвано запрещением вскрывать трупы и даже иметь в качестве пособия скелет человека. На лекциях Галена по анатомии производились вскрытия собак, свиней, медведей, обезьян и других животных. Заслуги Галена в медицине велики. До него считалось, что мозг у человека создан всего навсего для охлаждения крови, текущей к сердцу и желудку. Гален прямыми экспериментами на животных опроверг эту нелепицу. Став «отцом неврологии» он доказал, что головной и спинной мозг управляет всем организмом человека.
Итожа медицинские заслуги Галена, Светлана Марковна Марчукова в своей книге «Медицина в зеркале истории» пишет:
«Заслугой Галена, которого традиционно считают основателем экспериментальной физиологии, является создание законченной системы медицинских знаний о строении и функциях организма. Им были написаны фундаментальные труды по анатомии и физиологии – науке о процессах, протекающих в органах и тканях организма. В книгах Галена содержится полная энциклопедия медицинских знаний его времени. Его анатомические труды в течение четырнадцати столетий служили руководством для врачей. Сохранилось около 120 подлинных сочинений Галена, а по названиям известно более 350. Большинство из них было посвящено медицине. Кроме того, Галену принадлежат философские и драматические произведения, а также – комментарии к сочинениям Платона и Аристотеля. Сочинения Галена завершают историю медицины Древнего мира».
1.3. Парацельс
Первый, кто повел борьбу против бездушия, против срывания покровов с чудес врачевания, был Парацельс. Вооружась булавою мужицкой своей грубости, ополчился он на «докторов» и предъявил книжной их, бумажной учености обвинение в том, что они хотят разложить человеческий микрокосм, как часовой механизм, на части и потом опять склеить. Он борется с высокомерием, с догматической авторитарностью науки, утратившей всякую связь с высокой магией natura naturans, не замечающей и не признающей стихийных сил и не чующей излучений как отдельных душ, так и мировой души в целом. И как ни сомнительны, на взгляд современности, его собственные рецепты, духовное влияние этого человека растет, как бы под покровом времени, и в начале девятнадцатого века проявляется наружу в так называемой «романтической» медицине, которая, являясь ответвлением философски-поэтического течения, стремится, в свою очередь, к высшей форме телесно-душевного единства. С безусловною верою во вселенскую одухотворенность природы она отстаивает мысль, что сама природа – наиболее мудрая целительница и нуждается в человеке в лучшем случае лишь как в пособнике.
Стефан Цвейг «Врачевание и психика»Вы, которые изучали Гиппократа, Галена, Авиценну, думаете, будто все знаете, а на самом деле вы ничего не знаете! Вы прописываете лекарства, но не имеете представления о том, как их приготовляют! Только химия способна решить задачи физиологии, патологии и терапии, а без химии вы обречены на блуждание в потемках. Вы, врачи всего мира, итальянцы, французы, греки, сарматы, арабы, евреи – это все вы должны следовать за мной, а не я должен следовать за вами. Если вы с полной искренностью не присоединитесь ко мне, то не будете достойны даже того, чтобы на вас испражнялись собаки.
ПарацельсПарацельс считал, что живые организмы состоят из химических элементов, которые в здоровом организме находятся в равновесии. В больном же организме это равновесие нарушается. Парацельс первым начал использовать для лечения химические вещества, а не какие-то сложносоставные снадобья. Испытывая действие разных химических элементов на организм, Парацельс заложил основу современной фармацевтики. Образно говоря, Парацельс поставил медицину на химический фундамент, что дало ей возможность развиваться в правильном направлении. Поставил на фундамент, обратите внимание! Парацельс не просто отверг давно устаревшее учение о четырех соках человеческого тела, но и предложил ему замену, правильную замену.
Андрей Сазонов «НЕ ЖИЛЕЦ! История медицины в увлекательных заметках»Если теперь нам мысленно перенестись в Средние века, века алхимии, то тут нас прежде всего будет интересовать фигура Филиппа, Ауреола Теофраста Бомбаста из Гогенгейма, больше известного под именем Парацельса. Франц Гартман в книге «Жизнь Парацельса и сущность его учения» утверждает, что Парацельс был знатоком медицины, космологии, антропологии, пневматологии, магии, колдовства, алхимии, астрологии, философии и теософии. Вот как!
И все же главным для него интересом была медицина. Вот его завет будущим поколениям: «Явления жизнедеятельности организма, как больного, так и здорового, можно понять, лишь рассматривая и оценивая происходящие в нем химические процессы, а излечения можно достигнуть с помощью химических средств». По его мнению, природной силой, поддерживающей жизнь и борющейся с болезнями, является особый дух, которого Парацельс именовал Археем и который, словно некое живое существо, находится в каждом организме. Если этот «хозяин» организма ослабевает, то, полагал Парацельс, возникает болезнь.
Однако тот же Парацельс возвестил и о наступлении совершенно новой эры в медицине – эры конкретных, так сказать, поименных заболеваний.
ПАРАЦЕЛЬС (1493–1541), выдающийся врач и химик эпохи Возрождения, принявший античное академическое имя (в вольном переводе Парацельс означает «сверхблагородный»), родился в Швейцарии (швейцарский немец) в семье ученого-врача. Образование получил в Ферраре (Италия), и в тридцатилетнем возрасте уже приобрел репутацию замечательного врача и автора многих сочинений по медицине и фармацевтике.
Парацельс был забиякой, задиристым и неуживчивым человеком. Он принял участие в освободительной крестьянской войне в Германии (1527 год). Став профессором Базельского университета, начал читать (новация!) лекции на общепонятном немецком языке, вместо латинского. Курсу своих лекций он предпослал особую программу, где прямо заявил, что не собирается комментировать древних, а намерен разъяснять природу, воспитывать не велеречивых докторов, а врачей, умеющих лечить (легко можно представить себе, как ко всем этим декларациям отнеслись его профессора-коллеги!).
Получив пост городского врача Базеля, тут же начал борьбу против злоупотреблений и стяжательства аптекарей и связанных с ними врачей и городских заправил Базеля. Спасаясь от преследований, вынужден был бежать из Базеля (1528 год). Так начались его долгие скитания по городам и странам и непрерывная борьба за право преподавания и возможность публикации своих трудов. За непримиримость по отношению к существующей медицинской практике и стойкую волю к переменам и реформам Парацельса прозвали «Лютером медиков».
Где он только не побывал и чему только не учился. Он писал: «Я долгие годы посещал высшую школу у немцев, итальянцев, французов. И я не только познал там науку и прочел многие книги, но пустился в дальнейшие путешествия: в Гренаду, Лиссабон, через Испанию, через Англию, через Марку, через Пруссию, через Литву, через Польшу, Венгрию, Валахию, Семиградье (Трансильванию), Хорватию, а также через другие страны. И во всех этих краях и местах я прилежно и старательно выспрашивал и исследовал верное и настоящее искусство врачевания не только у докторов, но также у цирюльников, банщиков, ученых врачей, знахарок, чернокнижников, как они ухаживают за больными, у алхимиков, в монастырях, у благородных и простых, у разумных и глупых».
Добрался он-таки и до России. Его суждения о нашей стране удивительны. О Московской Руси он позже писал: «Есть один народ, который Геродот называет гипербореями. Нынешнее название этого народа – Московия. Нельзя доверять их страшному упадку, который будет длиться много веков. Гипербореи познают и сильный упадок, и огромный расцвет. В этой самой стране гипербореев, о которой никто никогда не думал как о стране, в которой может случиться что-то великое, над униженными и отринутыми воссияет Великий Крест…, воссияет Божественный Свет с горы гипербореев, и его увидят все жители Земли».
Уже в годы учения Парацельс заинтересовался химией. Он не только делал опыты, но и работал на рудниках и горных заводах. Некоторое время служил в армии датского короля Христиана, участвовал в его походах, работал фельдшером в нидерландском войске. Армейская практика дала ему богатейший материал. Парацельс был удивительным, загадочным, сложным и противоречивым человеком. Его считали пьяницей и буяном, женоненавистником, боялись его ясного ума и острого языка, обвиняли в ереси, молились на него, поклонялись как магу и чудотворцу. Он был истинным сыном эпохи Возрождения.
Парацельс писал, что «настоящая цель химии заключается не в изготовлении золота, а в приготовлении лекарств». Врач должен набираться опыта в химической лаборатории, настаивал Парацельс (о себе и о своих учениках он с гордостью заявлял, что они «подобны закопченным кузнецам и угольщикам»).
Парацельс заимствовал из алхимии учение о том, что существуют три основных начала материи (следовательно, и живых организмов): ртуть, сера и соль. И все болезни объясняются нарушением пропорций этих начал в органах животных и человека (лихорадка и чума, полагал Парацельс, происходят от избытка в организме серы, при избытке ртути наступают параличи, избыток соли может вызвать расстройство желудка и водянку и тому подобное и так далее).
Парацельс был видным химиком и в то же время сыном своего времени. Верил в превращения металлов друг в друга с помощью философского камня. Язык его сочинений очень сложен, здесь много фантастических и мистических образов, так что истолковать текст часто совершенно невозможно. И все же этот великий ученый дал могучий толчок как для развития химии, так и для всей новейшей медицины.
Оригинальные взгляды и идеи Парацельса нажили ему несметное число врагов, скончался он в австрийском городе Зальцбурге. К тому времени был напечатан его труд «Большая хирургия». Об авторе заговорили как о выдающемся медике. Его принимали в лучших домах, к нему обращались вельможи. Он имел право заниматься врачебной практикой и писать труды. У него был свой маленький домик на окраине, свой кабинет, своя лаборатория. Было все, кроме одного – здоровья. Вскоре его настигла смертельная болезнь.
На его мраморном надгробии, говорят, была высечена надпись: «Здесь похоронен Филипп Теофраст, знаменитый доктор медицины, который лечил раны, проказу, подагру, водянку и другие неизлечимые болезни тела, обладал волшебным знанием и раздавал добро бедным. В год 1541 на 24 день сентября он сменил жизнь на смерть».
В историю науки Парацельс вошел как основатель ятрохимии («иатрохимии»; по-гречески «иатрос» значит «врач»). «Я иатрохимик, – говорил он, – поскольку знаю и химию, и медицину».
В отличие от Гиппократа Парацельс уже знал химию и пытался сблизить ее с медициной. Но, главное, он считал, что искусство врача в основном сводится к тому, чтобы отличить одну болезнь от другой. Что для каждого заболевания (болезни, точно хищные птицы, свивают гнездо в организме, причем каждая – свое) должен существовать особый ярлычок в общей кассе болезней. И что от каждого недуга есть свое средство, так же как для каждого замка имеется свой ключ.
Врач, настаивал Парацельс, должен быть непримирим к болезням, обязан активно (Гиппократ все предоставлял действию природных сил) сражаться с ней. Его оружие – лекарства, которые изобретает химия.
На дошедших до нас портретах этот реформатор медицины изображен с огромным мечом. Молва утверждала, что в его рукоятке Парацельс прятал изготовленные им тайные зелья. Он требовал от врачей качеств борца и воина, и сам подавал тут пример: был непримирим и крут к своим идейным противникам.
27 июня 1527 года в городе Базеле профессор местного университета вышел на площадь в сопровождении своих учеников. Они несли за ним толстые фолианты сочинений Гиппократа, Галена, Авиценны. На глазах у толпы книги эти были сожжены. Парацельс заявил, что даже завязки его башмаков знают больше, чем эти древние мокротники. Так публично было объявлено о совершенном в медицине перевороте.
Общая суть нововведений сводилась к тому, что отныне необходимо было рассматривать любую болезнь как самостоятельный росток, выросший из особого семени. И лечить ее значило срубить, «как дровосек рубит дерево».
1.4. Джироламо Фракасторо
В болотистых местах часто зарождаются чрезвычайно мелкие организмы, настолько мелкие, что они совсем не могут быть видимы нами; они обитают в воздухе и проникают в тело человека через рот и нос при дыхании; их присутствие в нашем теле является причиной различных болезней.
Римский поэт и ученый Марк Теренций Варрон, I век до нашей эрыЕще полтора века назад считалось, что болезни возникают от «дурного запаха». Теперь мы знаем, что болезни вызывают мельчайшие организмы: микробы и вирусы. Микробы, в свою очередь, делятся на простейших – раньше их называли одноклеточными животными и растениями, и бактерий, которые мельче и устроены проще. А вирусы устроены так просто, что даже непонятно, считать ли их живыми. Фактически вирус – это молекула, которая заставляет наш организм делать миллионы своих копий.
Плэтт Ричард «Самая чумовая книга. Холера, оспа, чума и другая зараза»Болезни всегда казались людям тайной. Что происходит при недугах? Откуда они берутся? Почему поражают одних и обходят стороной других? Почему существуют разные виды болезней? И самое главное: как сделать так, чтобы болезнь прошла? Множество важнейших вопросов. В зависимости от эпохи и отвечающего, даже если ограничиться исключительно европейским обществом и не обращать внимания на остальной мир, мы получим целый ряд разных ответов на каждый вопрос. Причиной болезни считали волю Бога (богов) и/или неуравновешенность четырех соков (гуморов) тела: последней гипотезы придерживались и древнегреческий Гиппократ, и древнеримский Гален, да и вообще она дожила до середины XIX века. Зачастую подозревали демоническое влияние на недуги. Зловонные ядовитые испарения в воздухе (миазмы, буквально – «дурной воздух») повсеместно считались повинными в заболеваниях: они якобы просачивались в тело и вызывали его гниение. Медики, ученые и мыслители Античности, Средневековья, Возрождения, раннего и позднего Нового времени пытались как-то осмыслить все это и придумать эффективные средства лечения для своих пациентов.
Современные врачи и исследователи тоже этим занимаются, только в наши дни речь идет о генетических факторах, о воздействии окружающей среды, о пациентах с ослабленным иммунитетом и тому подобном. Впрочем, можно с уверенностью сказать, что на этом фронте достигнуто зримое продвижение. Мы знаем, как распространяются инфекционные заболевания, знаем механизмы инфицирования. Мы знаем о микробах, поскольку можем видеть их в микроскоп. А вот Фракасторо догадался об их существовании, просто думая о них.
Айдан Бен-Барак «Почему мы до сих пор живы?»Веронец Джироламо Фракасторо выделялся среди научных гениев редкой бесконфликтностью. Если медицинская теория входила в противоречие с его политической выгодой или интересами его покровителей, этот прославленный врач эпохи Возрождения всегда умел убедительно защитить ее, причем гекзаметром и на латыни. Практикующий врач по необходимости, поэт и ученый по призванию, он по праву гордился своим поэтическим трактатом Syphilis sivemor bus gallicus, то есть «Сифилис, или французская болезнь», опубликованном в 1530 году и получившим широкое признание.
Джессика Снайдер Сакс «Микробы хорошие и плохие»Издревле лекари наблюдали и знали, что чаще всего люди заболевают, если их жизнь проходит вблизи болот, выгребных ям, грязи, навоза… Всего того, что неприятно пахнет. Какая тут связь с болезнями? Лекари наивно предполагали, что от этих зловонных мест исходят вредоносные газы – «миазмы».
Концепция «ядовитого воздуха» была принята. И, скажем, к жаркому лету 1665 года, когда Лондон поразила Черная Смерть, бубонная чума, чтобы предотвратить распространение опасных миазмов, лондонцы усердно заколачивали гвоздями двери домов, где были люди, пораженные чумой. И, проходя мимо, чтобы отогнать ядовитые пары, прижимали к носу букетики ароматных цветов.
