Секретное оружие Жар-птицы

Никто из лесорубов даже не собирался бежать. И сопротивления они тоже никакого не оказали. Показанное им служебное удостоверение совершенно их деморализовало. Они прекрасно понимали, что мертвое окровавленное тело, вырытая наспех могила и их криминальное прошлое складываются в очень нехорошую для них троих картину.

– Так я и знал, что этим все кончится, – вздохнул Леха.

– Как чувствовал, что менты все-таки сюда доберутся, – тоскливо произнес Вася.

Андрей не стал сокрушаться о том, чего можно было бы избежать. Он в первую очередь был человеком дела. И потому сразу же попытался навести мосты и установить контакт.

– И чего? – спросил он у Ирины. – Труп не наш, крови его на нас нет.

– Это еще как поглядеть. Так-то вы все измазаны.

– Потому что мы его на себе тащили. А убивать мы его не убивали.

– Допустим, мы вам поверим.

– Это правда.

– Но что вы собирались сделать с телом?

Впрочем, отвечать на этот вопрос было совсем не обязательно. Раскопанная яма за спинами лесорубов говорила сама за себя. Они тоже посмотрели в нее.

И Андрей произнес:

– Мы по-человечески хотели.

И тут Юра, которого к этому времени уже извлекли из могилы, осмотрели и убедились, что с ним все более или менее в порядке, неожиданно чихнул.

Эффект был моментальный и потрясающий. Чих прозвучал в окружающей тишине просто оглушающе громко, словно выстрел. Андрей от неожиданности дернулся, рыхлая земля у него под ногами начала осыпаться, он потерял равновесие и теперь уже сам начал падать в яму. Стремясь удержаться, он схватился за Леху, но лишь потянул того за собой. Чувствуя, что не может удержаться на краю и его тянет вниз в могильный холод сырой земли, Леха дико вскрикнул и уцепился за Васю. Тот смекнул, к чему все идет, и завопил уже во весь голос:

– Не-е-ет!!! Не хочу!

И все равно все трое попадали вниз. Словно бы этого было недостаточно, так еще и вороны поднялись в воздух и закружили с громким карканьем над могилой с барахтающимися на дне лесорубами. Ирина с Сашенькой вместе с помощниками замерли посредине лесной поляны. Из могилы несся отборный мат трех деревенских мужиков, а сверху им вторили возбужденные отрывистые крики ворон.

– Ой, мамочка! – прошептала Сашенька. – Они же убиться могли.

– Нет, земля мягкая. Юрка на себе проверил. Максимум, что им грозит, – еще сильней перепачкаются.

Но крики, доносящиеся со дна могилы, говорили о том, что сами лесорубы отнюдь не намерены так легко относиться к случившемуся с ними. Один Юра был умником и хранил полнейшее спокойствие. Действие лекарства уже стало отпускать его, но он еще не в полной мере владел своим телом. Он больше не чихал, а просто лежал на спине и смотрел в небо, где продолжали кружиться взволнованные вороны.

Настроен он был более чем миролюбиво. Лежал, лежал да и изрек:

– Никогда не думал, что обычный закат может быть так прекрасен.

Когда с помощью своих друзей он сумел сесть, то первым делом спросил:

– Что тут происходит?

– Все в порядке, – отрапортовала Ирина. – У нас все под контролем.

Из могилы снова послышались голоса лесорубов:

– Ни хрена себе!

– В порядке все у них!

– У нас зато не в порядке!

– Нет, ты слыхал? Он живой!

– Мертвец-то наш ожил!

– Чудеса!

Юра посмотрел вниз и очень удивился:

– Зачем вы их туда скинули?

– Они сами спрыгнули.

– А зачем?

Но на этот вопрос ему никто не смог ответить. В небе истошно орали вороны. Лесорубы не менее громко требовали, чтобы их вынули из могилы, они не хотят в ней оставаться, тем более что ночь приближается. Все трое и сами своими силами пытались выбраться наверх, но мягкая земля крошилась у них под руками и ногами, и по итогу у них ничего не получалось.

Пришлось сотрудникам Ирины помочь трем беднягам. Спускаться к ним, как в случае с Юрой, никто не хотел. Поэтому лесорубам протягивали сверху палки, ремни и даже спускали им ветви деревьев, с помощью этих подручных средств пленников удалось извлечь из чужой могилы.

Когда они немного отдышались, то нашли в себе силы, чтобы посмеяться над собственным положением:

– Уф! Никогда такого страху не переживал.

– Это надо же, мертвец – и чихает!

– Я думал, что у меня сердце из груди выпрыгнет.

Лесорубы оказались неплохими людьми, они искренне обрадовались, что Юра остался жив. И даже не очень сильно обиделись на обман, к которому пришлось прибегнуть полицейским:

– Сразу бы пришли к нам с разговором, мы бы вам и так помогли!

Ирина вежливо в ответ усомнилась, но лесорубы стали клясться на чем свет стоит:

– Да век воли не видать!

– Знали, что этим рано или поздно дело закончится. Сколько веревочке ни виться, а конец найдется!

– Ох и надоело же нам трупы за тем гадом подчищать.

Лесорубы даже не стали запираться. Сразу же, как только их извлекли из могилки, по горячим следам, поведали всю свою скорбную историю, которая началась у них еще три года назад. Именно в ту зиму, прибыв на свою делянку, они были неприятно удивлены трупом мужчины, который приплыл к их берегу.

– В тот год зима, как назло, все никак не хотела приходить, морозы не наступали, озеро не замерзало. Да и снега было – кот наплакал. А был уже декабрь, время к Новому году двигалось. Обычно в это время у нас уже работа кипела, а в тот год мы только дурью маялись.

Трем лесорубам было обидно, что время идет, а в их кошельках ничего не прибывает. И они решили добираться по воде, чтобы начать хотя бы предварительные работы с той мыслью, что, когда придет настоящая зима и встанет лед, у них уже будет все готово.

– И вот иду я за водой для чая, а в воде у бережка что-то темное волна ворочает. Я сначала подумал, бревно или колода. Потом понял, что оно с шерстью. Решил, что труп кабана или лося, а поближе пригляделся – так и ахнул. Труп! В шубе! Из-за нее я и принял человека за зверя.

Сначала лесорубы решили, что погибший мужчина утонул. Рана у него на голове была признана ими полученной уже в результате длительного пребывания в водах озера.

– Конечно, странно: кто в шубе идет купаться? Но мог и с утеса рухнуть.

Установить личность погибшего они не могли. Тело слишком долго пробыло в воде. Но подкладка на шубе даже им показалась достаточно дорогой, а ботинки на ногах у погибшего были из какой-то удивительной мягкой и в то же время прочной кожи, которой почти не повредило долгое нахождение в воде.

– Сам трупак в воде почти разложился, а вот ботинки были почти как новенькие. Сколько времени в воде пробыли, а я их потом еще целую зиму носил.

– Ты снял ботинки с трупа?

– А почему же нет? Ему-то они всяко без надобности. И отличная вещь! Сколько я их таскал, а им все хоть бы хны, если бы шурин им ноги не приделал, так я бы их и по сию пору носил!

В ту же ночь у лесорубов состоялся совет, на котором ими было принято решение никому и ничего не сообщать, а труп захоронить со всеми возможными и доступными почестями. Поскольку лесорубам было ясно, что убитый не был простым человеком, а являлся какой-то крупной шишкой, судя по дорогим шмоткам, в которых он разгуливал по лесу.

Ирина кивнула:

– Похоже, это был депутат Ивлев. Он числится в списках пропавших без вести. Большой любитель модно одеться. А в лесу исчез, когда заблудился во время охоты, на которую его пригласили друзья, такие же депутаты. Из особых примет было указано, что на пропавшем депутате надето дизайнерское меховое изделие. Эй, горемыки, шуба-то у вашего первого покойника была цветная?

Лесорубы подтвердили, что цветная. Вся из разноцветных меховых лоскутков, потерявших свой первоначальный цвет от грязи и влаги, но все еще различимых.

– Ну, все ясно, это наш депутат и был.

Покончив с неприятным делом по захоронению трупа, лесорубы поклялись, что будут держать язык за зубами. Это было в интересах всех троих, и они с легкостью дали такую клятву. Вот только за последующие годы у них неоднократно возникало сожаление о том своем поспешно принятом решении.

– Потому что трупы с тех пор стали нас буквально преследовать. Даже в ту зиму мы наткнулись еще на два скелета. Но от них вообще мало что уцелело. Там даже если бы мы экспертов пригласили, они все равно ничего бы не определили. Волки постарались, обглодали тело сначала до костей, а потом и сами кости погрызли.

– И что вы сделали с останками?

– Как что? Закопали.

– Вместе с первым?

– Нет.

На тот момент у лесорубов еще не было определенного места, где бы они могли хоронить погибших. Ритуал еще не был ими так тщательно проработан, как это случилось впоследствии. Закапывали останки обычно неподалеку от того места, где их находили. Поэтому в лесу у них возникло сразу несколько захоронений, ставших впоследствии групповыми.

Но при этом ни у кого из лесорубов в первый год, когда стали появляться трупы, не возникало мыслей о том, что все эти убитые – дело рук одного и того же злодея.

Глава 11

Андрей объяснял эту их недальновидность очень просто.

– Нам и в голову не могло прийти, что в наших местах мог завестись этакий злодей. Мы ведь как думали: трупы появляются от естественных причин. Заблудился, упал, утонул. Ну а дальше матушка-природа постаралась, с ней неподготовленному горожанину шутить не следует. Хотя и странно, конечно, нам показалось, что прежде мы никаких скелетов не находили, а в ту зиму сразу три нашли.

Но все изменилось на следующий год, когда они обнаружили в лесу уже четыре трупа. Один был сравнительно свежим, его даже не тронули звери. И это был труп молодого мужчины, убитого ударом какого-то острого предмета.

– Ударили его в шею. Никакой зверь так убивать не может. Кроме того, дикий зверь ради забавы никогда не убьет. Если убил добычу, то он ею поживится. Сожрет целиком или частично. Тогда-то мы и поняли, что в наше отсутствие тут кто-то орудует, и это отнюдь не зверь, а человек.

– На Кузьмича даже одно время думали. Он в наших местах появился, нас прогнал, мы еще и потому на него злобу затаили.

– И даже после этого вы не обратились за помощью в полицию?

– Мы хотели. Честное слово, думали, как вернемся, то найдем способ, чтобы сообщить о том, что тут делается.

– Чего же не сообщили?

– Не получилось у нас, не успели.

Причина тому была самой банальной. Обыкновенно после долгого перерыва, вернувшись обратно к благам цивилизации, компания лесорубов предавалась долгому и безудержному пьянству. Развлекались от всей души, забывая обо всем.

– А в тот раз мы переборщили чуток. Леха с пьяных глаз в драку полез, мы – два дурня – следом за ним увязались, не утерпели. То да сё, кто-то в драке кого-то ножом пырнул, нож этот оказался нашим, – в общем, повязали менты нас да долго разбираться не стали. Повесили то ножевое ранение на нас. Повезло еще, что мужик тот выжил, а то вообще надолго присесть могли. Но и так несладко нам показалось. Тут уж про трупы на озере мы даже и заикнуться боялись: если начнут искать виновного, то может статься, что и те трупы тоже на нас повесят. Мы уж на собственной шкуре убедились, как менты работают. Как им удобно, так они закон и ворочают. Недаром дед всегда говорил: «Закон что дышло. Как повернешь его, так и вышло!»

– Вот чтобы у нас чего лишнего с законом не вышло, мы и молчали.

Отсидев положенный срок, лесорубы этой весной вернулись домой и подумывали о том, чтобы обратиться к прежнему своему занятию – нелегальной добыче древесины. Хотя теперь у них к нему душа уже и не лежала. Никому из них троих возвращаться на озеро, которое они считали проклятым, не хотелось.

– И потом страшно нам было, чего греха таить. Ведь если этот убивец повадился всех вокруг мочить, то он и нами мог заинтересоваться.

Но потом они свой страх перебороли. И причина была проста.

– Очень уж деньги нам всем были нужны. Из колонии мы ведь все с пустым карманом приехали. А тут у нас с последней зимы уже заготовленной древесины на сотни тысяч оставалось. Вот мы и решили, что приедем, заберем бревна и на этом все. Больше мы сюда ни ногой. Пусть кто хочет, тут и промышляет.

– И вам ни разу не хотелось разобраться, кто хозяйничает в ваших угодьях?

– Да мы и так догадывались.

– Ну? И кто?

– Робинзон шкодит, не иначе.

Это было серьезное обвинение, высказанное таким тоном, словно лесорубы много раз обсуждали эту кандидатуру между собой и пришли к выводу, что это точно он.

Но Юре были нужны доказательства, и он спросил:

– А почему именно на него думаете?

– Ну а кто еще? Никогда такого зверства у нас не водилось.

– Но кроме Робинзона есть и другие люди, которые живут в окрестностях.

– Но на озере, кроме Робинзона, никто не живет.

– Кузьмич.

– Нет, тот не мог. Ему самому к этому месту внимание полиции привлекать резона нет. И Косому тоже хотелось тишины и уединения. Если бы они туристов грохали, они бы уж за собой чистенько прибрали.

– А деревенские? Вот вы же приезжали на озеро.

– Мы по делу.

– Могли и другие ваши соседи, типа, тоже по делу. За грибами да за ягодами разве в эти места никто из ваших знакомых не ездит? Или на охоту?

Андрей почесал в затылке и изрек:

– Народ у нас в деревне живет простой. Бывает, если кого в драке порежут, так не со зла, а потому что под руку подвернулся. Ну, мужики со своими бабами, случается, повздорят, поучат их маленько. Или бабы мужиков своих чем под руку попадет, тем и огреют. Такое тоже бывает, скрывать не стану. Но это же все не со зла, а от водки. Это различать надо. А тут же совсем другое дело. Тут кто-то на людей прицельно охотится. Развлечение у этого типа такое. А наши деревенские на такое не способны. Не хватит у них фантазии, чтобы из убийства незнакомого человека удовольствие свое извлекать. Понимаете?

– Мы-то понимаем. А вот вы понимаете, что этот человек – преступник?

– А то!

– А что фактически вы стали соучастником этого преступника, тоже понимаете?

– Нет, а чего мы-то? – начал возмущаться Леха.

Но Андрей с Васей были поумней.

– Заткнись ты, Леха! – посоветовали они приятелю.

Леха приумолк, виновато поглядывая на своих.

– Понимаем, конечно, – произнес за всех троих Андрей. – Виноваты мы.

– А коли понимаете, что виноваты, то как думаете свою вину искупать?

Почуяв, что для них все еще может повернуться не так и плохо, лесорубы моментально оживились и заговорили, перебивая друг друга:

– Да мы что хошь!

– Хоть в огонь, хоть в воду!

– Ты нам, начальник, только скажи, чего делать нужно, а мы уж подсобим!

Юра покачал головой:

– Ничего делать не надо, главное – не мешать.

Но лесорубы были настроены решительно:

– Мы же первые согласны, что этого нелюдя надо изловить!

– Он нам самим как кость в горле!

– Поверишь ли, самим на это озеро ехать было боязно, а все же поехали.

Юра уже не знал, как ему угомонить этих троих добровольных помощников, в чьей помощи он отнюдь не нуждался. Он вопросительно смотрел на Ирину, но та тоже не могла ничего придумать, что бы удержало лесорубов от участия в предстоящей операции.

– Думаешь, мы ружья для Кузьмича с собой прихватили? Да с Кузьмичом мы бы и голыми руками справились.

– Чего там! Очень даже запросто!

– Нас трое, а он один!

Отговорить лесорубов от участия в операции по поимке маньяка так и не удалось. Они рвались в бой, мечтали разоблачить разбойника, выставившего их в столь невыгодном свете. Люди могли подумать, что они струсили, а это для таких отчаянных голов было хуже смерти.

– Первым делом нужно проникнуть в замок Робинзона и спасти его пленницу.

Лесорубы тут же воинственно заявили:

– А самого Робинзона схватим и пытать станем!

– Он нам все мигом выложит, как и зачем людей убивал.

– А когда сознается во всем, тогда мы подумаем, как с ним поступить!

Но Юра считал, что первым делом нужно спасти пленницу:

– Нельзя оставлять в его руках нашу подругу. Он может сделать ее своей заложницей.

Лесорубы одобрительно загудели. А вот Сашенька неожиданно серьезно и глубоко призадумалась. Одна гаденькая мыслишка уже давно крутилась у нее в мозгу, но тут внезапно она оформилась и стала предельно четкой.

Если Юля где-то в лесу нашла во время сбора грибов какие-то улики, которые позволили ей вычислить личность преступника, то почему она не сообщила о своем открытии друзьям? Тому же Юре, например? Или Коле? Да хотя бы даже и Игорю? Логично было бы дождаться возвращения ребят и сообщить им о своем открытии. Но нет, Юля предпочла отправиться в путь в одиночку и по дикому лесу, рискуя собственной жизнью и безопасностью. Она также предпочла принять помощь от такой сомнительной и малознакомой ей личности, как Гриша Косой, нежели обратиться за помощью к Коле, Игорю и Юре.

И о чем же это могло говорить? А говорить это могло только о том, что Юля не доверяла никому из них. Ни Игорю, ни Коле, ни даже Юре.

– Это плохо, – прошептала Сашенька. – Очень, очень плохо.

Получалось, что Юля обнаружила некие доказательства, которые указывали на вину всех троих. Или она подумала, что они указывают. Или кто-то хотел, чтобы она так подумала.

Все это было чрезвычайно сложно, не хватало слишком многих вводных данных. И Сашенька решила, что после ужина, невзирая ни на что, обязательно обсудит ситуацию с Юрой.

Но сделать это было не так-то просто. Возле Юры постоянно кто-то крутился. От нечего делать, ожидая, когда Юра освободит для нее пару минуточек своего драгоценного времени, Сашенька решила угостить ворон-помощниц вкусной пшенной кашей, которой осталось после ужина еще очень много. Люди эту кашу есть не хотели, а вот птицы с воодушевлением набирали полные клювы и чуть не передрались за последние крошки.

При этом Сашенька заметила, что вороны во время трапезы соблюдают какой-то странный ритуал. Сначала они едят много, с жадностью закидывают в клювы кашу, потом вроде бы насыщаются, ненадолго отходят, а после возвращения едят с прежним аппетитом. Так повторилось два раза. На третий девушке стало любопытно.

– Да что у них происходит?

Она тихонечко прокралась к тем кустам, за которыми то и дело скрывались вороны, и с удивлением обнаружила там небольшую стайку ворон. Все они сидели безупречно тихо, но часть из них уже наелась и теперь сыто дремала, свесив головы, а часть переминалась с ноги на ногу, эти только еще дожидались своей очереди, чтобы поужинать.

Нетрудно было предположить, что тут происходит. Двое ворон, которых прикормила Сашенька, сообщили об открывшемся в лесу некоем аттракционе невиданной щедрости своим друзьям. И привели их столоваться к человеческому очагу. Но хитрые птицы прекрасно понимали, что если заявятся к людям всей ватагой, то их могут попросту и турнуть, поэтому соблюдали приличия и подходили к раздаче по парам.

– Ну, умны! – восхитилась Сашенька вороньей сообразительностью.

Пока она вела наблюдения за птицами, освободился Юра.

Он подошел к Сашеньке и произнес:

– Ты о чем-то хотела со мной поговорить?

– Скажи мне честно, ты уверен в виновности Робинзона?

– Честно? Нет.

– Все вроде как указывают на него.

– Вот поэтому и не верю.

– А Юля? Она же была с вами на пикнике в прошлом году. И в этом году она не просто так дала отсюда деру. Она это сделала, потому что заподозрила кого-то из вас в убийстве Витальки.

– Мне такая мысль тоже приходила в голову.

– А так как она не пожелала открыться ни тебе, ни Коле, ни Игорю, значит, она подозревает не кого-то конкретного, а всех вас.

– Намекаешь, что мы с ребятами сговорились и прикончили Витальку?

– Именно на это указывает побег Юли, – отважно заявила Сашенька. – Она узнала что-то такое, что заставило ее бояться всех вас, троих.

– А ты не боишься говорить мне такое? Если исходить из твоей логики, то я тоже могу быть убийцей.

– Я слишком хорошо тебя знаю. Ты не можешь убить человека, которого считаешь своим другом.

– Ну а вдруг Виталька перестал быть моим другом? Вдруг он перед этим совершил нечто такое, что позволило мне считать его не другом, а врагом? Тогда как? Тогда мог бы я его убить?

Сашеньке стало неуютно от этих разговоров. И еще она подумала, что напрасно она считала себя таким уж великим психологом. И зачем ее потянуло откровенничать с Юрой? Могла бы скромненько промолчать, а о своих выводах сообщить потом и не Юре, а незаинтересованным и независимым экспертам, которые рано или поздно прибудут в эти места.

Но тут Юра внезапно улыбнулся, и на душе у Сашеньки полегчало.

– Не представляю, что могла найти такого Юлька, что заставило ее дать стрекача. Но подозреваю, что эта вещь должна была прямо изобличать убийцу. Потому она так и испугалась. Потеряла самообладание, не знала, кому из нас может доверять, а кому нет. И удрала, потому что была в панике.

– В таком состоянии она могла довериться и Робинзону. А тот схватил Юлю и удерживает теперь в своем замке.

– Сегодня же ночью мы все выясним. Уже стемнело. Отправляемся к острову.

– Я с вами!

– Тебе лучше остаться в лагере.

– Почему? Я тоже хочу участвовать в спасении подруги из рук чокнутого Робинзона!

– Это может быть небезопасно.

– Это одной в лагере мне оставаться небезопасно!

– Я попрошу Игоря или Колю остаться с тобой.

– Ага! Еще предложи оставить мне для компании кого-нибудь из лесорубов!

– А что? Они все показали себя как неплохие ребята.

– Я еду с вами, и точка!

Сашенька ни за что на свете не согласилась бы пропустить такое волнующее приключение. И как Юра мог этого не понимать!

На остров высадились, когда ночь окутала все вокруг своим плотным покровом.

– Повезло, – шепотом произнес Юра. – Еще пару недель, и наш план высадки уже бы не сработал.

Всем было понятно, что он имел в виду. Когда наступают белые ночи, то очень трудно идти на штурм замка незамеченными.

– А сейчас благодать. Нигде ни огонька, ни звездочки!

Огоньков не было видно, потому что они заблаговременно отключили подачу электричества на остров, перерубив подводный кабель. Робинзону стоило немалых трудов, чтобы добиться от компании положительного решения и провести электричество на свой остров. И как все подозревали, дело не обошлось без внушительных размеров взятки. Впрочем, даже с ее учетом это все равно было дешевле, чем тянуть кабель до острова за свой счет.

Но к систематическим отключениям энергии Робинзон был готов. В окнах его дома по-прежнему горел свет, в замке сработал аварийный генератор. А вот на освещение пристани и парка, разбитого возле замка, этой мощности уже не хватало. И это было очень на руку отряду заговорщиков.

В темноте они подобрались к самому подножию замковой стены, и никто их маневра не заметил. Во всяком случае сверху на их головы раскаленное масло и кипящая смола не полились, и камни тоже не полетели. Также не было слышно звуков тревоги, из чего все заключили, что первая часть прошла благополучно.

– Что дальше? Первый этаж неприступен. Как будем действовать?

– Обойдем замок по периметру. У меня есть чувство, что нам помогут.

– Кто?

– Автор записки, обратившийся к нам с просьбой о помощи.

И Юра оказался совершенно прав. Когда они подошли к тому месту, где ими была найдена очередная записка пленницы Робинзона, их уже ждали. Из того самого окна второго этажа была выброшена веревка с толстыми, навязанными на ней узлами. Веревка оказалась не простой, она была сплетена из полосок ткани, судя по различию в цвете и фактуре, это был располосованный на части спальный комплект: простыня, пододеяльник и наволочки, а также льняное покрывало – очень прочное и когда-то весьма красивое.

– И что нам делать?

– Надо лезть наверх.

– А если это ловушка?

– Ничего не поделаешь. Придется рискнуть.

И Юра двинулся первым. Неожиданно его отстранил Андрей.

– Ты лучше жди тут, – сказал он ему. – Если все в порядке и засады нет, то я подам сигнал. А если нет… что же, будет кому за меня отомстить.

Леха с Васькой тут же принялись шмыгать носами, явно тронутые таким героизмом своего главаря. И Андрей полез вверх. Двигался он ловко, цеплялся за узлы, словно какая-нибудь обезьяна. Через несколько минут он был уже наверху.

Высунулся в окно и махнул рукой:

– Девчонка тут! Поднимайтесь!

– Лучше вы спускайтесь.

– Она не может. Ей нужна помощь!

Выругавшись вполголоса, Юра кинулся к веревке. За ним поспешили еще несколько человек. Сашенька тоскливо посмотрела им вслед. Ей нечего было даже пытаться повторить этот трюк. Единственным спортивным снарядом, к которому она так никогда и не сумела найти подхода при изучении школьной программы, был канат. Сашенька неплохо играла в волейбол, иногда ей даже удавалось докинуть мяч до сетки, а то и перекинуть через нее. Она могла если не вскочить, то, по крайней мере, вскарабкаться на «коня», а большего физрук от нее и не ожидал. Очень хорошо у нее получалось прыгать в длину, а еще лучше – прыгать на скакалке и качать пресс. За это ей прощалось очень многое, в том числе и полное отсутствие взаимопонимания с канатом. Но сейчас эта маленькая оплошность перерастала в огромную проблему. Сашенька смотрела на веревку с узлами и понимала, что при всем своем желании она никогда не сможет подняться по веревке даже на какой-нибудь жалкий метр вверх от земли.