Тало. Домик у моря

Маргарита Рахимова

Тало. Домик у моря

Тихий уединенный домик на берегу Балтийского моря стал пристанищем двух подруг и лекарством от депрессии для одной из них. Но их уединение нарушат неразрешенные обиды, детские воспоминания и встреча с незнакомцем, который неожиданно вторгнется в их уже устоявшуюся жизнь. Чем эта встреча обернется для каждого из них?

Глава 1.

Все новое начинается с тишины.

Джинсы, сапоги, кроссовки, зубная щетка, косметичка…так. Свитер, нижнее белье, платье…черт, зачем мне там платье вообще. Хотя…

Вещи летели в чемодан с завидной скоростью, а Марина продолжала скулить.

– Ну и зачем мне это? Какой-то непонятный дом, непонятно, где, да и еще так далеко от ближайшего населенного пункта. Мечта маньяков и убийц.

– Так, не ной! У тебя от этого сидения дома уже крыша течет. Кто вчера шарахался от людей, впервые за месяц выйдя на улицу, я что ли?

Марине стоило бы сказать мне «спасибо» за заботу. Она уже несколько месяцев выходила на улицу только вынести мусор, а в последний месяц так и даже за этим выходить перестала. Работа на дому, парень бросил, не посчитав нужным разбираться с ее эмоциональным состоянием, отсутствие других друзей, кроме меня – все это нехило так затянуло ее в депрессию. Но я обязательно исправлю ситуацию, не зря же я приехала на эти выходные в этот проклятый город.

Я уехала из него всего три года назад, а Марина успела обзавестись абъюзивными отношениями, клинической депрессией, старой кошкой и горой мусора в коридоре. Черт, какие же мы разные… Мое дело в Москве продвигалось довольно стремительно, и теперь пошив красивого и модного белья приносит мне немаленький доход. Все это произошло со мной не по велению волшебной палочки, ведь я вкалывала с самого подросткового возраста, с того самого момента, как накопила на новенькую красивую швейную машинку, подрабатывая курьером после школы.

У Марины, тем временем, было одно занятие – жаловаться на свою жизнь. Жаловаться на то, что мама ее не понимает, что у нее не хватает денег на модную одежду, что ее обижают в классе и далее по списку. Я всегда защищала ее, не могла иначе. Так же она делала в детском саду, где я была на удивление меньше всех своих сверстников и часто отхватывала от более крупных девочек за мой задиристый характер. Так было пока не появилась Марина. Она подошла ко мне первая и сказала, что теперь она меня будет защищать. Но теперь пришла моя очередь.

– Ань, а в этом домике будет очень холодно? Носки шерстяные брать?

– Тебе что, пятьдесят? Какие еще носки, боже…

Марина слегка усмехнулась, от чего кончик ее носа немного подпрыгнул. Я засмеялась, бросая ее носки в чемодан. Смех смехом, а заболеть в поездке хотелось в последнюю очередь.

В поезде мы много ели, смеялись и читали смешные новостные заметки из разряда «Самая толстая кошка в мире родила котят» или «Толстая кошка застряла в перилах столичного метро», в общем, «толстая кошка» и все что угодно. Марина довязывала свой шарф (ну и увлечения у этой юной леди!), я писала своей команде деловое письмо за деловым письмом, а железная дорога неумолимо уносила нас к чудесным приключениям.

На полпути стало заметно теплеть, по сравнении с нашими-то русскими морозами, изредка проглядывало солнышко, стали виднеться зеленые поля. Изредка даже красивые маленькие цветочки, рассыпанные по полянам, как забытые вещи весны.

–Сколько, говоришь, там до ближайшего населенного пункта?, – спросила Марина, свесившись с верхней полки.

– Километров двести, вроде, может больше…

– Ага, ага…

– Ну давай, скажи еще, что тебе эта информация что-то дала, – усмехнулась я. Марина с детства ненавидела математику, а уж про ее пространственное мышление я молчу.

– Допустим, допустим, – усмехнулась подруга, закатывая глаза в тщетных попытках подсчитать количество времени, которое понадобится, чтобы проехать от нашего пристанища на эту неделю до деревни.

– Ну смотри: если ехать девяносто – сто километров в час, то это будет, – начала я.

– Все, все, хватит, мне достаточно просто сказать, сколько ехать и все, – надулась она.

– Ок, ехать где-то часа три. Смотря на чем и смотря с какой скоростью. Довольна, великий математик?

Зажмурив глаза от смеха, мы собрались укладываться спать. Еще пара часов, и мы будем у моря. Потрясающие дни нас ждут, и мне не терпится показать Марине все то, что меня так зацепило на сайте бронирования. Несмотря на то, что она сидела все эти месяцы дома одна, я не стала искать шумные места, бары или клубы. Я знала, что это только ухудшит положение и ощетинит мою бедную подругу, и не могла этого допустить. Так что реклама этого чудесного домика на берегу Балтийского моря в Финляндии пришлась как нельзя кстати. Уединенное маленькое поместье только для нас двоих, ближайшая рыбацкая деревушка в трех часах езды. Холодное красивейшее море, свежий воздух, тихое уютное место и компания в виде меня и милого пса, который охраняет дом от прибегающих иногда бродячих собак, – все это точно поставит на ноги мою малышку.

Поезд с шумом замер на месте. Мы сдали белье и понуро потащились по перрону.

– Ну и куда ты столько шмоток взяла, Аня, – бормотала Марина, – там дом на берегу моря, всего-то и нужно, что теплые носки да пара сменного белья.

– Я это и поняла по твоему прикиду, малышка, но не переживай, я тебе скучать не дам. В моем чемодане столько одежды, что и тебе хватит. Каждый день будем менять луки по два раза. Тем более, я взяла с собой кое-что интересное, – с этими словами я выудила из рюкзака маленькую пленочную камеру родом еще из нашего детства.

– С ума сойти, она еще работает?!

– Еще бы, я поддерживала ее жизнь всеми силами, плюс, у меня есть друг, который увлекается фотографией. Он не дал этому чуду пропасть в моем комоде. Вот я и решила, почему бы не устроить фэшн съемку на берегу Балтийского моря. А потом я ему отдам пленку, и он сделает из них шедевр. Он и отправить в журнал их может, кстати…

– ТОЛЬКО НЕ ЭТО! – вдруг закричала Марина. На ее шее вздулась венка, а глаза чуть не вылезли из орбит. Она стала тяжело дышать и замерла на месте.

– Какой ужас, что с тобой? Воды? Это же просто предложение, я ни к чему тебя не принуждаю, Марина! Почему ты так реагируешь?

– Просто не надо, прошу тебя…– прошептала она, взяв меня за руку.

– Конечно, после такого я даже не посмею… – нервно усмехнулась я, и мы пошли к стоящим неподалеку такси. Видимо, эти выходные будут несколько сложнее, чем я предполагала.

Сев в такси, я устроилась поудобнее к окошку, чтобы рассмотреть прекрасные виды этого замечательного места. Заснеженные сопки гор упирались в облака и застенчиво прятались в их дымке, частые деревенские домики теснились у дороги, кутаясь в облаках деревьев. Зеленые поля приветственно шептали волнами трав, колышущихся от ветра. Я вдохнула свежий запах этого воздуха, почувствовав легкое касание волос на щеках, слегка улыбнувшись, повернулась к Марине. Она угрюмо смотрела в пол такси, даже ни разу не обернувшись к окну.

– Прости за эту истерику, я не знаю, что на меня нашло. Понимаешь, я в последние месяцы даже в зеркало на себя взглянуть не могу, какой там публиковаться в журнале. А ты так настойчиво увезла меня сюда, что я решила, что ты совсем меня не послушаешь в случае отказа… – протараторила подруга.

– Спокойно, спокойно, я все понимаю. Я переборщила, признаю. Не рассчитала то, сколько времени ты находишься в своем состоянии… Из такой депрессии не выйдешь с помощью простой прогулки или фотосессии. Прости и меня.

Марина улыбнулась и взяла меня за руку.

– Посмотри лучше в окно, какая там красотища! – предложила я и указала на заснеженные сопки за мутным стеклом автомобиля. Начал накрапывать холодный дождь, но сквозь мокрое окно вид стал только более атмосферным.

Помогая нам вытащить вещи из багажника, таксист мило флиртовал со мной. Мне подобное проявление внимания привычно: я довольно привлекательная и ухоженная девушка, мой достаток позволяет приобретать красивые шмотки и украшения, ходить к косметологу. Не то чтобы я принимала эти ухаживания как должное, но такое происходило довольно часто. Марина же смотрела на бедного таксиста как на маньяка, который выскочил из кустов и машет перед нами своими причиндалами. Над ее восприятием мужчин обязательно стоит поработать, ведь она несколько раз одернула бедного мужчину, когда тот пытался сказать мне скромный и незатейливый комплимент на ломаном английском. А уж что говорить о моменте, когда он передавал мне чемодан. Подруга попросту вырвала его из рук таксиста и, резко развернувшись в сторону дома, пошла по тропинке. Честно говоря, это не слишком то типично даже для нее.

Домик был небольшим и темным, но всю его невзрачность покрывали с головой виды. Крупные волны моря плавно переходили в волны колышущейся травы на поле. А вид на горы, черт возьми, такого еще даже я не видела, что уже говорить о моей домоседке. Ее глаза округлились, а рот раскрылся в изумлении.

– Аня, а ты была права, здесь чертовски красиво!

– Вот, вот, а я тебе говорила. Этот морской воздух и свободный ветер точно пойдут тебе на пользу. И да, гулять мы будем каждый день, даже не отнекивайся. Тем более людей здесь нет, шарахаться некого. Пошли скорее осмотрим дом, оставим вещи и пройдемся по пляжу, – предложила я.

– Конечно, побежали!

Такой энтузиазм подруги поднял мой уже слегка унывающий настрой. Ничего, у всех бывают сложные периоды в жизни, она это обязательно преодолеет. И я ей в этом помогу. Мы занесли чемоданы в дом и в унисон присвистнули от вида домика изнутри.

– Здравствуйте! Добро пожаловать в Тало, наш домик у моря! – задорно проговорил старичок, поднимающийся с кресла в углу гостиной.

– Ох, да, здравствуйте, Хейкки, – протянула я руку для приветствия, – Рада наконец познакомиться с вами лично.

– Взаимно, Анна. Простите, что не встретил снаружи, сегодня очень разболелось колено, еле хожу.

– Ничего страшного, вы что. Не стоит напрягаться ради нас, мы девочки сообразительные, – засмеялась я, глядя на Марину, которая стояла позади меня и молчала.

– Кстати, а что значит ваше название? Тало?

– Ах, это всего-навсего перевод с финского языка. Тало по-фински дом. В молодости мы с моей будущей женой очень хотели такой домик на берегу моря. Мы представляли, как встретим здесь старость, когда начинали строительство…

– Ваша жена, вероятно, самая счастливая женщина в мире, – умилилась я, покачав головой.

– Возможно, была бы… К сожалению, ее не стало еще до строительства дома…и нашей свадьбы. Я так и не смог заселиться в этот дом, не вышло справиться с тоской, которая накатывает каждый раз, когда я ложусь здесь спать один или готовлю завтрак. Гуляя по пляжу и оборачивая в сторону нашего Тало, я каждый раз плакал и думал о том, как бы мы счастливы были здесь, – рассказал Хейкки, утирая одинокую слезу.

– Мне очень жаль, простите, я не подумала, – я смутилась и опустила взгляд.

– Все хорошо, я часто вспоминаю нашу с ней стройку, это было весело. На заднем дворе даже есть след на бетонной дорожке: она оставила его, когда побежала за нашим псом, забыв, что бетон еще не схватился. Здесь много таких милых напоминаний, поэтому я решил, что Тало станет домом не только для нас, но и для путешественников с разных точек этого мира. В нем жили влюбленные пары, одинокие писатели, художники, семьи с детьми. Я тщательно выбираю жильцов, потому что хочу, чтобы они привносили в этот дом приятную энергию и обогащали его историю новыми интересными воспоминаниями, – сказал хозяин дома, поглаживая деревянную стену Тало.

– Звучит очень красиво, Хейкки, мы постараемся вас не разочаровать. Для нас это большая честь, сказала я, приложив руку к груди и улыбаясь Марине. Она, в свою очередь, молча кивнула мужчине, слегка приподняв уголки губ.

– Я уверен, что Тало станет для вас чем-то большим, чем просто пристанищем на эту неделю. А что касается более практичных вещей: на втором этаже вас ждет новое постельное белье, набор полотенец и теплых тапочек и пледов. В это время здесь довольно зябко. Дрова для печки в подвале, я вам сейчас покажу, как обращаться с огнем (будьте осторожны). Ах, да, и еще Айна, она останется с вами.

– Айна? – застенчиво уточнила Марина.

– Да, это моя собака, браун-лабрадор. Когда я пытался здесь жить, я завел щенка. Она довольно активно осваивала территорию, и в итоге я так и не смог сделать так, чтобы Айна прижилась в моем небольшом домике в деревне. Ей все время хотелось на волю, к морю и ветру. Все обернулось тем, что она сбежала от меня, и нашел я ее уже здесь. Видимо, Тало и ее дом тоже, даже и не знаю, как это объяснить. Для вас это будет только плюсом, не беспокойтесь. Она будет веселить вас, с ней вы никогда не заплутаете, да и охрана как никак.

– Да вы что, не беспокойтесь, я переспросила только из любопытства, – смутилась Марина и шепотом добавила в мою сторону, пока старик возился с дровами, – Хотела уточнить, человек это или нет. Собаки лучше людей.

– Хах, да ты в своем репертуаре. Кажется, надо было тебя отправить сюда к Айне без меня, – тихонько ответила я ей, прикрыв рот рукой.

Марина картинно закатила глаза и пошла смотреть, как разводить огонь. Я, тем временем, проверила продукты в холодильнике. В стоимость брони входила закупка необходимой еды, ведь в округе нет ни одного супермаркета. На удивление Хейкки не пропустил ничего из моего списка, а он был довольно внушителен. Я не собиралась экономить на своем отпуске, тем более, что такой холод вызовет во мне демона-пожирателя вкусностей. Да и Марину следовало немного откормить, а то во время депрессии эта малышка потеряла килограмма два, и, на мой взгляд, ей это абсолютно не шло.

– Ну что ж, я все вам показал и рассказал, пора и честь знать. Если что, обязательно звоните. На стационарном телефоне есть стикер с моим номером, номером экстренных служб и далее по списку. Есть и доставка, но я могу вам заранее сказать, что они вам скажут, когда назовете адрес, – усмехнулся мужчина.

– Спасибо вам большое, – в унисон сказали мы с Мариной.

– Приятного отдыха вам, – бросил, уходя, Хейкки.

Разобравшись с камином и разложив некоторые из вещей рядом с ним на сушилку, мы побежали искать Айну. Глаза Марины загорелись, когда коричневый шелковистый лабрадор подставил ей свою спинку. Пальцы подруги утонули в мягкой шерсти Айны, и я будто увидела, как живительный бальзам проливается в ее сердце. Черт, а ведь не врали, что общение с лабрадорами часто назначается в качестве терапии при лечении депрессии.

– Пойдем, я покажу тебе море, – сказала я Марине, подавая руку. Мы натянули носки и ботинки и спустились к пляжу по деревянной лестнице, покрытой местами песком. Айна вприпрыжку побежала за нами, заглядывая в глаза Марине.

– Кажется, у тебя появилась новая подруга. Мне стоит ревновать? – рассмеялась я, жадно вдыхая холодный морской воздух.

– Ни в коем случае, – тихо сказала Марина, сильнее сжав мою руку и потрепав по холке бежавшую рядом собаку. Мы уселись на последнюю ступеньку перед самым пляжем и молча уставились в горизонт. Казалось, что все, что нужно сейчас – это смотреть на море и тихо уплывающее в его пучины солнце.

– Все новое начинается с тишины, – тихо сказала Марина и продолжила ласкать Айну, смотря на закат.

Глава 2.

Бери воспоминание и бросай его в воду.

Спускаясь по лестнице, Марина споткнулась о ступеньку и, чертыхнувшись, промычала: «Доброе». Я встала раньше нее и уже вовсю готовила завтрак из любезно предоставленных Хейкки продуктов. Для того, чтобы написать список продуктов, я тщательно продумала меню и решила, что в этот раз мы будем питаться моей стряпней, хоть и моим любимым это дело было тяжело назвать.

– Доброе утро, засоня. Как спалось среди горного воздуха и шума волн? – прокричала я, пытаясь заглушить треск бекона, поджаривающегося на сковородке и источавшего удивительно приятный аромат.

– На удивление, вполне приятно, скажу я тебе. Я переживала, что не смогу уснуть на новом месте, но, судя по всему, изматывающая дорога сделала свое дело, – заметила подруга и уселась напротив меня.

– Не дорога сделала свое дело, а потрясающие виды, приятное соседство со мной и Айной, а еще предвкушение потрясааающе вкусного завтрака от шеф-повара Анны, собственной персоной, – кривляясь и кланяясь проговорила я и принялась размахивать еще горячей сковородкой перед ее носом, пытаясь удержать ногой разбушевавшуюся Айну.

– Все-все, конечно. Я должна была тебе это раньше сказать. Спасибо.

– То-то же.

Бекон и на скорую руку сделанные картофельные оладьи были поглощены в один присест. Не знаю, как у Марины, но у меня на свежем воздухе нещадно разыгрался аппетит. Айна мирно сопела под столом, уже съев изрядных размеров кусок ветчины, который упал у меня со стола. Естественно, ругать ее никто за это не стал, ведь она стала на эту неделю частью нашего импровизированного сестринства, а значит, как и мы, должна в эти дни получить все самое вкусное и красивое.

Растопив вновь за ночь потухший камин, мы собрались прогуляться по пляжу и заодно выгулять бедняжку Айну, которая уже пару часов просилась выйти на простор. Я ей завидовала. У нее был карт-бланш на это потрясающее место, и гуляла она здесь преимущественно самостоятельно. Это просто мы с Мариной трусихи: закрыли дверь на все щеколды, поэтому наша пушистая подружка не смогла выйти самостоятельно с утра пораньше. Ну а мы, естественно, в этот отдых даже и не планировали просыпаться с рассветом. Видимо придется пожертвовать чем-то одним: сном или страхами. И думаю, что в итоге мы станем суперсмелыми девчонками, так как спать мы обе любим больше, чем есть.

Собираясь к пляжу, я рассматривала комнату, в которой выбрала остаться. Белые стены в нежно-розовых цветах слегка пожелтели, от чего стали кремовыми, будто милый детский тортик. Шкаф выглядел так, будто это не моя комната, а его: он величественно возвышался у окна, резными ножками упираясь в лакированный пол. «Очевидно, это какой-то винтаж. Таких нет ни в одном магазине Москвы уж точно», – подумала я. Рядом со шкафом стоял невысокий туалетный столик, тоже похожий на винтажное изделие. По бокам от круглого зеркала были вырезаны деревянные розы с шипами, будто настоящие, а ручки ящиков сделаны в виде листочков. Безумная красота и искусная работа. Мягкий прикроватный коврик, пушистые подушки, невероятно волшебный в своей простоте и изяществе торшер (я его буквально хотела украсть, но не смогла бы так обидеть Хейкки) – все это было подобрано не только со вкусом, но и с душой.

Когда я впервые зашла в эту комнату, то подумала об истории постройки Тало. У этого дома определенно была душа, и она была душой прекрасной жены хозяина. Я не знаю, какой она была, ведь не смогла расспросить Хейкки об этом (слишком уж он становился печальным, упоминая хоть что-то о жене), но почему-то мне кажется, что она была очень красива. Причем красива душой, от чего становилось неважно, как она выглядит. Я непременно представляю ее светло-русой, с милыми веснушками и аристократичным носом, немного крючком, с пушистыми прядями волос у лица, выбивающимися из прически. И, черт возьми, как бы ей подошла эта комната! Не то что мне, я слишком современна для того, чтобы жить в ней. Ну ничего, Дафна (кошмар, я даже имя ей придумала, это клиника), я надеюсь, что ты дашь мне немного поиграть твою роль. Ведь и смелой бизнес-вумен иногда хочется побыть нежной веснушчатой леди, смеющейся как колокольчик и наперебой рассказывающей своему сильному и статному мужу о том, какие красивые обои в цветочек она купила им в спальню.

– И ты еще мне говорила, что я веду себя странно, – ухмыльнулась Марина, стоя в проходе в мою спальню и наблюдая за тем, как в моих глазах медленно тают мысли.

– А что, мне уже нельзя посидеть и позалипать в стену, – засмеялась я, стряхивая с себя негу мечтаний и раздумий.

– Можно еще как, вот только не май месяц, дни короткие. Так что, если не хочешь в темноте сидеть на пляже, лучше выходить прямо сейчас.

Мы собрали корзинку со вкусностями, пледы и теплые шарфы и спустились по уже знакомой нам лестнице. Ветер приветливо разбрасывал наши волосы и пытался настойчиво заглянуть в корзинку с едой. Со стороны леса нам навстречу побежала Айна, стряхивая с себя остатки листвы и сухих палочек. Когда наша новая подруга прибежала к нам, мы уже начали раскладывать плед на тускло-желтый песок, полный ракушек и других разных интересностей, которые она тут же стала разыскивать своим большим мягким носом.

Море осенью уже холодное, поэтому в наших целях не были долгие изнуряющие купания и лежание морскими котиками на берегу. Мы с Мариной ехали к морской прохладе, свежему воздуху и пьянящим видам. Кстати, о пьянящих видах: вместе с пледами в первую очередь я достала термос с заранее приготовленным глинтвейном. Мне не хотелось напиваться, но согреться, расслабиться и слегка подрумянить щеки не помешает.

– Воу, это ты что, собралась все фотографировать и выкладывать картинки, как в Пинтерест? – удивилась моей щепетильности Марина.

– Прошу тебя, ты же помнишь мою любовь ко всему красивому. Ну и вообще, кто упустит такой вид? Естественно, я сделаю несколько фото перед тем, как мы все это уничтожим.

Наш смех слился со звуком прилива и шелестом ветра, и я достала ту самую пленочную камеру. Немного повозившись с затвором и многочисленными кнопками и вняв мольбам Марины, которая три года в школе ходила на фотокурсы, я сдалась и отдала бразды правления фотографиями с отдыха ей.

– Вот, смотри, жмешь сюда, и смотришь сюда, – медленно, будто ребенку, объясняла подруга.

– Давай-ка лучше ты, мне не справиться, – выдохнула я после очередной попытки и окончательно назначила Марину «главной по фоточкам».

Таких искр в ее глазах я не видела даже тогда, когда она тискала Айну (да простят меня ее пушистые лапки). Щелкая затвором, зажмуриваясь, чтобы посмотреть на кадр, она была похожа на безумного ученого, который только что открыл неизведанный мир. Ее русые прядки, тронутые солнцем еще прошлым летом, попадали ей в глаза, она, смеясь, их отбрасывала назад неловким движением головы. Ямочки на щеках стали ярче, а серые глаза наконец просветлели и стали сливаться с цветом неба над морем. Я помню, как впервые увидела эти глаза. Тогда Марина сказала, что ее печалит, что ей достался такой цвет, серый, заурядный, к которому невозможно придумать ни ассоциацию, ни красивую метафору. И я тогда сказала, что для меня они цвета неба перед дождем. Помню, что всерьез она мои слова не восприняла, но я надеюсь, что они тогда дали ей возможность почувствовать себя особенной. Ведь такая сложная ассоциация могла подойти только ее глазам.

– Давай сделаем общее фото. А потом, в старости, будем говорить своим мужьям и детям, что сидели здесь и обсуждали то, как сильно мечтаем их встретить, – улыбаясь, предложила я.

– О, конечно, давай. Только… ты серьезно хочешь это обсуждать? – поморщилась подруга.

– Нет, конечно, мы же не в каком-то глупом любовном романе, – рассмеялась я.

Вытянув руки вперед, Марина нащупала кнопку спуска и направила камеру на нас. Айна, пробежав довольно большой участок пляжа и разбросав песок вокруг нашего пледа, стремительно внеслась в наше фото, упав перед нами пузом кверху и растопырив лапки с молчаливым призывом почесать ей пузико. Думаю, фото получилось забавным и милым, но наша пушистая подруга чуть не уронила камеру, поэтому мы поспешили убрать чудо-пленку в корзинку и принялись чесать пузо нашей хвостатой фотомодели.

Когда в своих мыслях я сопоставила описание преддождевого неба и глаз Марины, то оказалась немного провидицей: море нахмурилось, и стал накрапывать мелкий дождик. Марина поспешно стала собирать вещи, а я, складывая в корзинку остатки продуктов, обертки и термос, мысленно боролась с желанием остаться под дождем у моря. Сдержал меня риск заболеть, но как же тянула эта морская стихия и порывистый ветер, хлеставший по щекам. Эдакий сеанс шокотерапии, когда перехватывает дыхание от холода и восторга одновременно.

Чтобы не пропускать такое зрелище, мы с подругой уселись к большому панорамному окну, ведущему прямо к морю. Учитывая высокое расположение дома, все пространство окна занимали море и небо, поэтому вид был волшебный. Море и небо сливались друг с другом и были абсолютно бескрайними, поэтому возникал эффект иллюминатора. Мы заварили чай с лимоном, добавили дров в камин и сели смотреть на дождливое и волнующееся море.

– Вот, что было в последние месяцы в моей душе, – тихо сказала Марина, пустыми глазами уткнувшись в стекло. Создалось впечатление, будто она смотрит не на море, а внутрь себя, где бушует та же стихия.