Русские истории ужасов

Когда она посмотрела в глазок, то увидела молодого парня, который смотрел прямо на неё; он как будто бы понял, что с той стороны кто-то открыл ширму дверного глазка.

– Откройте, пожалуйста! – из-за двери послышался тихий, но уверенный, спокойный голос.

Мой приятель был ребёнком, но не из робких.

– Кто это?

Сестра пожала плечами.

– Пацан какой-то. Впервые вижу!

– Мы же не будет открывать?

– Нет, конечно, ты что! – заверила сестра.

В этот момент в дверь постучались. Тихо, но настойчиво. У обоих детей мурашки побежали по коже. Это была первая волна страха.

– Откройте, пожалуйста!

Сестра подала знак, мол, «молчи, ничего не говори».

Они ушли в свою комнату и договорились сделать вид, что в квартире никого нет. А если это воры, и кто-то начнёт ломится в квартиру, то они быстро вызовут милицию.

Они просидели в комнате несколько минут, трясясь от страха и не решаясь снова подойти к двери.

Через несколько минут в дверь снова позвонили. Сестра снова подошла к глазку.

На этот раз за дверью была девушка. Снова раздался голос, на этот раз девичий, но создавалось впечатление, что он, вроде как, такой же, как и в прошлый раз. Что-то с этим голосом было не так.

– Откройте, пожалуйста.

Через несколько минут молчания в дверь постучали.

– Откройте!

Кто был ни был за дверью, он дёрнул ручку двери с такой силой, что дети вздрогнули от неожиданности. В дверь заколотили так, будто собирались её выбить.

– Откройте мне дверь! ОТКРОЙТЕ МНЕ ДВЕРЬ! – голос за дверью, срывался, становясь то мужским, то женским, то каким-то сумасшедшим рычанием.

Мой приятель не выдержал первый.

– Мы никому не откроем, кроме папы с мамой! – он закричал так, что в квартире зазвенели стекла, и стук в дверь тут же прекратился.

Его сестра испуганно зажала ему рот.

– Молчи, пожалуйста, молчи!

Она побежала в комнату за своим телефоном и стала набирать номер матери.

Взяли только гудка с пятого – отец.

– Пап, мам, к нам ломятся какие-то люди, мы с Тёмкой очень боимся!

Отец что-то неразборчиво говорил в трубку.

– Пап, я серьёзно, их двое, мужчина и женщина, и они сейчас ломились к нам, они дверь выламывали! Пап, позвони в полицию! Я не звоню, потому что… потому что вдруг они мне не поверят!

Сестра почти плакала. Сонный отец говорил что-то про то, что если бы всё было всерьез, то дети бы сами позвонили в полицию. Но кому в первую очередь звонят испуганные дети? Естественно, родителям.

– Пап, когда вы приедете, а? Я знаю, что утром! Когда именно утром? А сейчас вы где?

Пока сестра уговаривала родителей приехать, мой приятель притащил из кухни табуретку и поставил её к двери. Он хотел сам посмотреть, что твориться снаружи. Но сестра его остановила, буквально стащив вниз.

– Не надо, не смотри! Тебе будет страшно, не надо. Мама с папой сейчас у друзей, они приедут утром! Нам надо просто переждать. Если опять кто-то будет стучать, мы вызовем полицию.

И в этот момент в дверь постучали.

– Откройте!

Этот голос за дверью был слишком знакомый, чтобы его спутать. Мой друг тогда ничего не понял, он только осовело смотрел на сестру заплаканными глазами, а она на него.

Наконец она выпрямилась, глубоко выдохнула и… посмотрела в глазок.

Что случилось потом, мой сосед рассказывал уже не так охотно.

Сестра закричала, упала на пол, закрыв руками лицо и буквально забилась в истерике.

Только потом она рассказала, что увидела за дверью. Там был их отец.

Родители действительно были в гостях и вернулись только утром, обнаружив детей, лежащих прямо у двери. Сестра была без сознания, и лицо у неё было в крови – она поранила себе глаза. Её брат лежал рядом с ней, тоже без сознания. Рядом валялась та самая табуретка, которую он притащил.

Конечно, все пацаны спрашивали моего соседа – а сам-то он смотрел в глазок? Он говорил, что смотрел. Но никогда не рассказывал, что там увидел.

***

Мы все любили страшилки и любили приврать, но эта история меня по-настоящему зацепила. Когда я услышал её в первый раз, я понял, что существуют на свете люди, которые чувствуют то же самое, что и я. И с тех пор я уже не так боялся шагов у своей комнаты, но этот дом навсегда остался у меня в воспоминаниях, как странный дом, как неприятное место. И было бы логично от него избавиться, но я вот уже несколько лет откладывал это дело.

Сон в ту ночь не шёл. Я всё думал о доме, о том, что я там слышал, или, мне казалось тогда, что я слышал. Я же был всего лишь ребёнком…

Я лежал в своей постели, смотрел то в окно, то на дверь смежной комнаты. В голову лезли байки ребят – моих соседей по деревне. Они что-то говорили о нечистой силе и о том, как надо себя вести, если ненароком с этим встретишься.

Говорили, что мол, если стучатся в дверь, то открывать, по крайней мере самому, ни в коем случае нельзя. Нечисть иначе не пройдет, как если только ты не впустишь её сам. Как бы пока не пригласишь. Пока не дашь ей дорогу. И потому, если кто-то стучится к тебе в дверь и морочит голову – ни в коем случае не открывай. Сначала «оно» попросит вежливо. Потом будет пугать.

Впускать нельзя. Верить нельзя. Бояться нельзя. Когда это нечто поймёт, что ты не боишься, зло отступит. Но пока оно не отступило – оно будет ловить тебя на все крючки, которые только сможет выдумать.

***

Наутро я встал, как обычно, пошёл на работу, и с облегчением обнаружил, что ночью никто не умер. У подъезда на лавке снова сидел тот дедок, с которым я разговаривал накануне. Он мне улыбнулся.

– Здорово, молодёжь!

– Здорово, отец. Как вы?

– Потихоньку. На работу идёшь?

– Ага, – я кивнул и прошёл мимо него, но мне пришлось вернуться, когда он заговорил снова.

– Ты, что ли, комнату открыл-таки?

Я обернулся к деду.

– В смысле? Не открывал я ничего.

Выяснилось, что вчера кто-то видел, как в окне запертой комнаты горел свет.

– Точно там горел? Потому что это бред какой-то. Так комната заперта, я сам проверял.

Старик только плечами пожал.

– Может быть и перепутали. Я слышал просто. Старухи говорят, там свет вчера горел. И кто-то из окна выглядывал.

***

После этого я шёл на работу и ругался про себя. Квартира мне определённо не нравилась, а это значило, что снова придётся искать другую на съём.

Вечером мне опять не хотелось возвращаться. Я, впервые за долгое время, снова начал курить. И перед тем, как зайти в подъезд, остановился, чтобы выкурить сигарету и собраться с духом. У меня было дежавю – я чувствовал то же самое, что и своём деревенском доме. Мне казалось, будто кто-то наблюдает за мной из моих же окон, но когда я поднял голову, то никого не увидел.

Хренова квартира. Снова придётся переезжать.

***

Когда я наконец поднялся к себе, то почувствовал в комнате какой-то затхлый запах. Тот самый запах, как от старых вещей, книг и одежды.

«Ладно, – подумал я про себя, – ладно. Мне нужно переждать ночь, а там свалю к кому-нибудь на время».

Вещи свои я собрал в тот же вечер. Сумку с ноутбуком, документами и небольшой заначкой оставил на столе. Ещё раз проверил дверь в смежную комнату. Она была заперта крепко-накрепко, но как же сильно оттуда тянуло затхлостью!

Открыв окна нараспашку, я лёг спать, пообещав себе, что утром обзвоню друзей и съеду куда-нибудь. С этими мыслями я и уснул, поглядывая на дверь напротив.

***

Я как будто бы открыл глаза и тут же понял, что это снова сон. Тяжёлый и очень реалистичный сон. Снова первый этаж. Снова та самая, первая покойница и на этот раз мне приходится следовать за ней и наблюдать как бы из-за спины.

Она поднимается на второй этаж и стучит в одну квартиру – ей никто не открывает.

Она стучится в другую. В этой квартире слышны крики, шум скандала. Ей снова не открыли.

И в третьей тоже.

Тогда покойница поднимается выше. Она стучит в квартиру напротив моей. И ей открывают.

Соседка у меня словно бабушка – божий одуванчик. У неё светлые и добрые глаза. Я вижу её и как будто бы сквозь неё.

Покойница молча протягивает ей ковш с водой.

– Зоя, так это не мне! Не сюда, – говорит «Божий одуванчик» и машет рукой в сторону квартиры, где я живу. – Это туда, туда надо!

Я чувствую, как мне страшно, прямо во сне. Покойница поворачивается и идёт к моей двери. Она стучит ко мне.

***

Я проснулся от стука в дверь. Настойчивого и громкого. Проснувшись, я заметил, что в квартире, несмотря на открытое окно, все равно очень душно и тянет затхлостью.

Решил полежать и подождать – может, кто-то постучал случайно, что-то перепутал и сейчас уйдёт. Но в следующую секунду кто-то повернул ручку двери и попытался ее открыть.

– Что за хрень, – выругался я и всё-таки встал. Выключатель в комнате не работал, мне пришлось взять смартфон – но и он не включался, хотя зарядка с вечера была полная!

Опять ругнувшись, я положил смартфон на постель и босиком прошёл в прихожую. Там тоже не работал выключатель – видимо, что-то случилось с проводкой.

Наконец я посмотрел в глазок. И чуть не заорал от того, что увидел.

Там, за моей дверью стояла покойница. Та самая, первая женщина, которая умерла. Она приподняла в руках ковшик с водой, мол, смотри, с чем пришла!

– Впусти меня, – сказала она спокойно.

– Нет, уходи! – говорю я и слышу, что голос у меня дрожит, – мне ничего от тебя не надо.

– Впусти меня. – говорит она почти ласково.

– Уходи! – на этот раз я ору. – Пошла вон отсюда!

Мне страшно. Мне по-настоящему страшно, как в детстве.

Ручка двери снова опустилась и снова поднялась вверх.

– Впусти меня! – теперь тон покойницы вкрадчивый и почти угрожающий.

– Прости меня, ладно? – я прижимался прямо к двери, держа ручку со своей стороны и говорил ей. – Я не хотел тебя обижать! А теперь уходи, пожалуйста!

– Впусти!!! – вдруг орёт старуха и я вдруг понимаю, что не могу себя контролировать. Я снова как будто бы во сне, и двигаюсь «через» сон. Я беру ключ и открываю дверь. Пытаюсь себя остановить, и у меня ничего не получается. У меня дрожат руки.

Я говорю себе: «нет, нет, нельзя открывать! Она меня дурит! Нельзя открывать!»…

Но я открываю.

В следующее мгновение всё смазывается, и вот я вижу её перед собой. Нас разделяет порог.

Она протягивает мне ковшик с водой.

– Уходи! – крикнул я в последний раз. И тут она выплеснула воду прямо мне в лицо.

И я наконец проснулся.

***

То, что я понял молниеносно, когда проснулся, – в квартире пожар. Вокруг был дым, а в прихожей уже полыхало пламя. Я тут же заорал что было глотки: «ПОЖАР!», надеясь, что мой крик разбудит соседей, и принялся собирать вещи. Ноутбук, документы, смартфон – хорошо, что я положил всё это вместе и так близко.

В какой-то момент я понял, что я в квартире не один. Поднял глаза от своих вещей и увидел, что дверь в смежную комнату открыта настежь. И в этой комнате, в дыму, будто бы кто-то стоит.

Я завопил благим матом и пулей выскочил из квартиры, так и не надев штаны, зато прихватив с собой документы и гаджеты.

***

Вот, вроде бы, и всё. Эта история закончилась, и, пожалуй, неплохо. Покойная старушка, как оказалось, вовсе не держала на меня зла.

Я спасся. Пожарные приехали очень быстро, но квартира, как ни странно, успела выгореть. При этом, что удивительно, соседи не пострадали совсем.

Мой друг снова выручил меня: подогнал мне пару своих штанов и позволил на пару недель вписаться у него. Я продал дом, взял ипотеку и через несколько месяцев пригласил весь коллектив с работы отметить моё новоселье.

К тому дому я больше не ходил и не знаю, как дело было дальше.

Слышал только, что там ещё год воняло на всю улицу сгоревшим старым хламом.

Вувер-кува

Пара моих друзей, как и большинство местной неприкаянной молодёжи, искали быстрых денег.

Только не надо думать про них плохо. Быстрые деньги – это не обязательно наркотики или казино или вообще что-то запрещённое и криминальное.

Просто сейчас столько «заманухи» для тех, кто выпустился из универа и обнаружил, что может устроиться максимум грузчиком или кассиром в какую-нибудь «Четверочку».

Мой друг, экономист, не смог смириться с тем, что в маленьком городе у него нет перспектив. Поехал в большой город. И когда там тоже не выгорело, вернулся домой и неожиданно нашёл здесь какую-то шарашкину контору, где ему пообещали кучу денег. Ну кто же не хочет много бабла, быстро и легально?

«Работа» заключалась в том, чтобы переманивать людей в коммерческий пенсионный фонд. Полная шляпа, короче, но Макс загорелся. Большую часть времени он занимался тем, что просто ходил по квартирам и предлагал, предлагал, предлагал. Очень часто его посылали на три буквы, но мой друг был настырным парнем, так что иногда у него даже появлялись какие-то деньги.

Я говорил, я предупреждал – сейчас не то время, чтобы ходить по квартирам и что-то втюхивать! Ну где можно найти таких лохов, которые пустят к себе в квартиру? Тебе никто не откроет, а если и пустят к себе, то откуда знать, что там не живут какие-нибудь маньяки? Один удар по голове – и ищи тебя потом, где хочешь.

Макс пропал спустя три месяца с тех пор, как устроился. Марина – через месяц после него.

По официальной версии они числились пропавшими без вести. Не умерли, но пропали. Может, ещё живы. Пустая надежда для близких, которая ещё хуже, чем правда.

Это оказалось странно и неприятно – чувствовать, что твои друзья умерли. Совсем не то, когда знаешь, что они просто пропадают на работе или загуляли где-то: Маринка у своего парня, Макс у своей девушки.

Это чувство неожиданное: ты вспоминаешь друга и понимаешь – в живых его уже нет.

Что-то случилось.

***

– Тел не нашли и не найдут! Может, где-то всплывут лет через пять, живые или мёртвые, – говорил мой знакомый за кружкой пива. Он был циничным и временами очень злым. Он третий год нормально не высыпался. Работа участкового ему не нравилась. – Может, они вообще вместе куда-нибудь укатили. Любовь у них, может.

– Да не, это все фигня, – отмахивался я, пытаясь подвести разговор к тому, о чем я думал последние две недели.

Я пригласил его в недорогую забегаловку, с просьбой помочь, и теперь угощал его шаурмой и пивом. Он устало шевелил челюстями и временами смотрел не на меня, а куда-то в одну точку за моей спиной.

– Я разговаривал с родителями и Макса, и Маринки. – продолжал я. – Родители говорят, что им менты сказали, будто они оба последний раз по работе были в одном и том же доме. Знаешь трёхэтажку на Прохорова? Рядом с бараками? Вон там, короче.

– Кто-кто им сказал? – мой приятель сурово посмотрел на меня, а я осекся.

– Полицейские. Ну, твои товарищи. Ну, ты понял.

– Понял я, понял, – мрачно сказал участковый и многозначительно посмотрел на свою пустую пивную кружку.

Я заказал ему ещё.

– Последний раз они были в этом доме, а потом следы обрываются, понимаешь? И это с перерывом в один месяц! Совпадение? Не думаю.

Мой приятель рассмеялся.

– Ещё скажи, что они в полнолуние пропадали!

Он засмеялся ещё сильнее, увидев, как я изменился в лице. Нет, такие вещи, про луну, я не проверял. Но я был готов проверить и поверить во всё что угодно, и по мне, похоже, это было заметно.

– Детектив хренов? – заключил мой приятель, перестав смеяться.

– Я просто тут подумал…

– Слушай, ну ты чего от меня хочешь, а? – участковый заговорил тихо, но так резко и грубо, что мне казалось, будто он орёт на меня. – Ты зачем меня позвал? Я, блин, на работе как собака заколебался, понимаешь? А тут ты ещё со своими мутными делами! Этим не участковые занимаются, а уголовка.

В какой-то момент приятель перестал замечать меня и заговорил как будто сам с собой.

– Вот у меня друга перевели в уголовный отдел, так теперь горя не знает. По крайней мере высыпается. Иногда. И зарплата хорошая – квартиру взял…

Он говорил и смотрел в окно отрешённым взглядом. Его переполняла усталость и жалость к себе, и я не мог его за это винить.

– Да мне бы только в тот дом попасть, посмотреть, что за люди там живут. Вдруг и найдем там кого-нибудь подозрительного.

– Наши ребята всех подозрительных вздрючили бы уже. А ты типа герой. Всех подозрительных сейчас на чистую воду, ага?

Он посмотрел на меня с усмешкой напополам с печалью.

Так или иначе, но я его уломал.

***

Когда мы подошли к тому дому, уже темнело. Участковый пил кофе из своего термоса.

– Ну и чё? Каков план, герой?

А плана не было.

Все свелось к тому, что мы обошли несколько квартир по дурацкой причине: типа проверить, всё ли в порядке. Мол, недавно же в этом районе люди пропали. Мол, ничего странного не замечали?

Мой приятель был недоволен и мрачнел с каждой минутой.

Я сам был одет по-граждански, и люди, вежливо улыбавшиеся участковому, тут же с недоверием разглядывали меня. Естественно, мы вызывали подозрения.

– Все это на балаган похоже, – сказал он мне на улице, когда мы пошли во второй подъезд. Там нам практически никто не открыл. Добравшись до третьего этажа, мы по очереди постучались во все три квартиры и уже хотели было спускаться, как одна из дверей открылась.

На пороге своей квартиры стояла старуха, такая дряхлая, тощая и седая – вот-вот отойдет в мир иной. На ней было простое ситцевое платье, ветхое и бледное, наверное, тысячу раз уже застиранное.

– Чого надо, милок? – спросила она, глядя бесцветными глазами на участкового.

Старое поколение – ответственное, не то что молодёжь.

Несмотря на то, что я сам – молодёжь, я честно об этом говорю.

В остальных квартирах в этом подъезде нам не открыли, хотя снаружи дома мы заметили свет в окнах этих квартир. Значит, там кто-то был. И значит, жильцы, даже увидев в дверном глазке полицейского, решили сделать вид, что ничего не слышали и решили затихариться.

А эта бабка, хоть и еле передвигала ноги, сочла своим долгом открыть полиции. Впрочем, может ей просто захотелось с кем-нибудь поговорить?

В общем, она была настолько дружелюбна, так настойчиво приглашала нас обоих, что мы решили уважить старуху и посидеть с ней минут пятнадцать.

***

В квартире все было старомодно, чисто и очень-очень бедно.

Старая полированная советская стенка в единственной комнате. Старый диван.

На кухне так же просто и чисто, на окнах кружевные занавески. На стенах выцветшие и местами пожелтевшие обои в мелкий цветочек, сразу видно – не переклеивались лет двадцать. Впрочем, всё здесь казалось выцветшим и пожелтевшим, из-за света дешёвых лампочек. Во всей квартире ощущался едва заметный запах сырых тряпок и нафталина. Запах старости.

Мы зашли на крохотную кухню: стол, пара табуреток, почерневшая газовая плита. На старом холодильнике типа «Свияжск» куча каких-то магнитиков и прямоугольных наклеек, которые модно было собирать в девяностые.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.