Самый красивый хулиган

– Юр, на хрена ты его позвал? – недовольно спросил Витя, когда они остались вдвоем. – Какой из него футболист? Ноги, как макароны, да и играть по-любому не умеет.

– Р-ревность? – фыркнул Юра.

– Че? – Витя чуть не выронил бокал, который старательно начищал.

– Да видел я тут одну интересную историю у Гули, – Юра усмехнулся, вспомнив, как его удивило увиденное. – Че, поверил, что тихони самые заводные? – спросил он, облокотившись на стойку. – Хрень это, я проверял.

– Ты с Анькой… того?

Витя для верности поставил бокал, решив, что иначе он точно его разобьет, а Верка из зарплаты вычтет. На фиг надо.

– Ой, кому этот булкокомбинат нужен, – отмахнулся Юра. – Я про Ритку из параллели.

Витю как-то покоробило прозвище, которым он в седьмом классе и сам не брезговал. Он как-то уже о нем и подзабыл. Сам Юра и пресек это дело, сказав, что дразнить дочку капитана полиции – плохая затея. Витя в восьмом классе о таких вещах еще не задумывался, но Юра закрепил свои слова небольшой взбучкой, так что спорить он не стал. Да с Юрой вообще никогда никто не спорил.

– Короче, ты нормальный парень, найдешь себе девчонку получше, – подытожил Юра. – Я тебе говорю, с такими ловить вообще нечего. Лан, я побежал, как по игре че решится, напишу.

Витя растерянно смотрел ему в спину, думая о том, что ничего Кабан не понимает. И что, возможно, оно и к лучшему. Эрика Витя за конкурента не считал, несмотря на вчерашнее фиаско. Утонченный сопляк, которого он размажет тонким слоем, если будет много выеживаться. Да и с Титовым можно потягаться. Лишь бы не вылетел опять, как черт, из ниоткуда.

А с такими, как Юра, лучше не связываться. С ними надо дружить. Так что пусть он думает про Аньку, что хочет, лишь бы поперек дороги не вставал.

* * *

Плюшка вышла из ресторана полуживая от усталости. Всю смену полная посадка: заказы сыпались на голову, как перезревшие яблоки, а в висках стучало похмелье. И девушка изо всех сил старалась сосредоточиться на том, чтобы не растянуться посреди зала с подносом и не перепутать заказы.

Жутко хотелось домой: упасть в кровать и как следует выспаться. А завтра надо выступить с докладом, который она еще не сделала. Нужно было начать продумывать коллекцию. И она опять забыла передать Насте плащ. Можно было передать через Эрика, но Ане было стыдно на него посмотреть, не то что попросить о чем-то. Нужно будет завтра написать Насте и договориться о встрече.

Или, может, попросить Ярика занести его? Хотя он все равно не согласится, хоть плащ и висел у него в пакетике в прихожей.

– Передаст, не сломается, – решила Плюшка, вытаскивая телефон из кармана толстовки, но потом передумала и сунула его обратно.

Ей хотелось самой встретиться с Настей и немного поболтать. Лучше она сама зайдет к ней на работу. Кажется, Эрик говорил, что она работает в кофейне. Интересно, а Насте Эрик про нее что-нибудь рассказывал?

Аня надеялась, что нет. Хотя Настя и сама вчера все видела. А вдруг она теперь плохо о ней думает? А что сам Эрик думает о ней?

Наверное, то же самое, что она думает о Гуле и Нике, то есть ничего хорошего.

Эта мысль расстроила Аню, но ненадолго. Она снова вспомнила, как Юра позвал ее на футбол, и в груди потеплело. Аня вновь задалась вопросом, видел ли он Гулины сторис, но вдруг поняла, что это не так уж и важно. Если бы она была ему неприятна, стал бы он ее звать?

Улыбнувшись этой мысли, Аня вытащила из кармана телефон и засунула в уши наушники. Слушая приятное пение Клавы Коки, Плюшка бодро шагала по улице, думая о Юре. Ей было интересно, понравился ли ему подарок. Повесит ли он прикольный брелок на ключ от машины, улыбнется ли, прочитав открытку.

Трек сменился, и девушка вдруг остановилась.

«Только костер и тишина, руки мои греют тебя…» [7]

Вспомнилось, как они ехали с Эриком в такси. Она лежала у него на коленях и тихо подпевала, а он смотрел на нее. Внутри что-то екнуло от этого воспоминания. И ее испугало то, как все сжалось внутри.

Аня прижала руку к груди, не понимая, что это было. Вчера, когда Эрик поцеловал ее, было так же. Она до боли закусила губу, стараясь отогнать от себя воспоминания, от которых кровь прилила к лицу так, что стало жарко.

«Мое нетрезвое сердце вроде бы стало биться…»

Аня издала нервный смешок, услышав эту строчку. Очень в тему. Она замотала головой, пытаясь отогнать от себя мысли об Эрике. Зачем она вообще о нем думает? Почему эта красивая романтическая песня так перекликается с тем, что она чувствует? Значит ли это, что Эрик ей нравится?

Аня остановилась, прислушиваясь к себе. Представила себе Юру и улыбнулась. А потом вспомнила горячие губы Эрика на своей шее, и сердце снова упало вниз. Она непроизвольно сжала пальцами толстовку, комкая ее, словно могла точно так же скомкать эти странные мысли.

Она мерила шагами скверик, в котором обычно гуляла с Яриком и Чипсом, сама не понимая, почему не идет домой. Осознание пришло внезапно. Ей просто жутко неловко за вчера. Надо поговорить с Эриком, как бы стыдно ей ни было. Если подумать, то ничего ужасного не случилось. В конце концов, только в ее любимых диснеевских мультиках люди целуются, когда влюблены.

Аня вспомнила Нину и Жеку, которые целовались прямо за столом. И ничего. Она точно знала, что они не встречаются. Что это были просто поцелуи.

Плюшка тихонько вздохнула. Она всегда думала, что в ее жизни не будет просто поцелуев. Будут только те самые. И, конечно же, с Юрой. Зря она, что ли, ходила нецелованная целых девятнадцать лет?

Стало как-то грустно и противно от себя самой. Девушка неосознанно провела рукой по шее, подумав, что поцелуи с Эриком, как водка. Вчера было хорошо, а сегодня тошно.

И дело было не в Эрике. Просто вдруг обесценилось то, чему Плюшка придавала такое значение. Ей казалось, что для поцелуев нужна любовь. Обязательно. А получается, достаточно просто напиться? Ведь Эрик ей не нравился. Совсем.

Интересно, она должна ему об этом сказать? Да и вообще, надо ли что-то говорить? Или то, что случилось в клубе, остается в клубе? Анька понятия не имела, как положено себя вести после такого. Просто сделать вид, что ничего не было? Или что?

В конце концов, она решила дождаться Эрика и поговорить. А что именно говорить, решит, исходя из его слов. Анька всегда так делала на зачетах, когда не успевала подготовиться. И прокатывало.

Эта мысль успокоила, и девушка наконец остановилась. Она вытащила телефон, чтобы отвлечься и так залипла, просматривая смешные видосики, что заметила Эрика, только когда он подошел почти вплотную.

Увидев Аню в сквере у дома, парень удивился. Он прождал ее у ресторана минут пятнадцать и только потом понял, что она уже ушла, и разозлился. А она, оказывается, ждет его тут. Хотя с чего он взял, что она ждет именно его? Подумав об этом, он растерялся и замер, так и не решив, что делать.

Аня подняла глаза и неловко улыбнулась, вытаскивая наушники.

– Привет.

Она смотрела так, словно ждала чего-то, и Эрик не совсем понимал, чего именно.

– Уже здоровались, – напомнил он, сдерживаясь, чтобы не спросить, что она делала вдвоем с Витей в мужской раздевалке.

– Точно, – Аня смутилась.

Она вдруг подумала, что зря все это затеяла. Может, не надо было его ждать, а просто сделать вид, что ничего не случилось? Она не знала правил этой игры, и помощи ждать было неоткуда. У нее не было подружек, чтобы посоветоваться. А от Ярика в таких вопросах помощи не дождешься хотя бы потому, что он от нее недалеко ушел. Раз уж на то пошло, то Анька целовалась уже с двумя парнями, а он всего с одной девчонкой. И то, это было сто лет назад в лагере. Так что кто еще кому советовать должен.

– Ты кого-то ждешь? – уточнил на всякий случай Эрик.

– Тебя, – все-таки решилась Аня. – Я хотела поговорить.

Эрик усмехнулся. Видимо, это желание у них было обоюдным.

– Ты сегодня домой или… – Он кивнул в сторону дома.

– Не, я к себе, – замотала головой Плюшка.

– Пойдем, я тебя провожу.

– Ой, тебе потом возвращаться и…

– Пойдем.

Эрик тепло улыбнулся и протянул Ане руку. Она посмотрела на нее с опаской, боясь, что если дотронется, то ее снова накроет. Но ведь она уже решила, что все дело в водке, а значит, ничего не случится. И она вложила свою руку в ладонь Эрика. Никакого тока, только приятное тепло.

Плюшка окончательно успокоилась, убедившись, что все это было алкогольным наваждением. Все хорошо. Она даже чуть сжала пальцы музыканта, чувствуя себя гораздо увереннее.

– А ты потом дорогу назад найдешь? – ехидно спросила Аня, когда они сошли с освещенной улицы.

– Уж не заблужусь в трех соснах, – фыркнул Эрик, решив, что, если заблудится, вызовет такси.

Несколько минут они шли молча, думая каждый о своем. Аня пыталась решить, как лучше начать разговор, а Эрик думал о том, что у нее очень приятные духи. Тонкий сладкий запах кружил голову, возвращая к воспоминаниям о ее нежных чувственных губах.

Они шли по неосвещенной дороге. Справа был редкий пролесок, а слева высокие заборы, за которыми угадывались частные дома. Тут было так тихо, что Эрик слышал, как шелестят первые слетевшие с деревьев листья. А стоило ему поднять взгляд наверх, как он увидел в небе таинственно поблескивающие звезды. Все располагало к разговору. Или к поцелуям.

– Так о чем ты хотела поговорить? – спросил парень, отгоняя от себя эту мысль.

Аня остановилась и внимательно на него посмотрела. Она боялась, что покажется ему глупой, но взгляд Эрика был открытым и добрым, а его рука чуть сжала ее руку, словно ободряя. И Плюшка вдруг поняла, что может сказать все, как есть.

– Я хотела извиниться за вчерашнее. Я обычно так себя не веду, – тихо сказала девушка.

– Ну, если захочешь повторить, я не буду против, – подмигнул Эрик. – Так что можешь не извиняться.

Аня, услышав это, очень мило покраснела и уставилась на него во все глаза. Эрик вдруг вспомнил, как поцеловал ей руку при знакомстве, и улыбнулся. Ему нравилось то, что все эмоции отражались у нее на лице – в этом было ее особое очарование. Ужасно хотелось поцеловать ее приоткрывшиеся от изумления губы. Просто до дрожи.

– Не захочу, – выпалила Плюшка, выдергивая из его рук свою. – Мне вообще другой парень нравится.

Эти слова обрушились на Эрика, как ушат ледяной воды.

– Чего?

Такого он не ожидал. Почему-то он был уверен, что нравится ей. Что Аня не такая, как другие девушки, которых он обычно клеил в клубах. Что она-то точно не из тех, что, хлопнув пару рюмок, готовы на все что угодно и с кем угодно. Как бы тупо это ни было, ему казалось, что он особенный для нее.

Он и сам не смог бы объяснить, почему сделал такие выводы. Интуиция, шестое чувство – что-то подсказывало, что это так. А теперь вдруг он понял, что сестра недаром угорала над его неумением разбираться в людях. Настя была права – говно его интуиция.

– Мне нравится другой парень, – повторила Аня еле слышно.

– Витя? – не удержался Эрик.

Так он и знал, что с этим барменом что-то нечисто. Неспроста он докопался до него в раздевалке.

– Что?! – Плюшка аж подпрыгнула от возмущения. – Сначала Ярик, потом Витя! Дальше что? Охранник дядь Сережа? – негодовала девушка.

Эрик рассмеялся, хотя на самом деле было не смешно. Он совершенно запутался. Тусуется с гоповатым соседом, целуется с ним, заботливо прикладывает лед к Вите, который таращится на него так, как будто сейчас набросится, а нравится ей, оказывается, вообще кто-то четвертый. И при этом она стоит и смотрит на него своими по-детски наивными глазами. И бесит.

– Другой парень нравится, значит? – переспросил Эрик, недобро сверкнув глазами.

Аня кивнула, не понимая почему ей вдруг стало не по себе. Воздух словно сгустился от напряжения.

– Так и какого черта вчера было?! – возмутился Эрик, чувствуя себя истеричкой.

Именно истеричкой, а не истериком, потому что реплика была какой-то женской. Потому что обычно Эрику нравилось повеселиться и разбежаться, но в тот единственный раз, когда ему этого не хотелось, выяснилось, что есть какой-то там другой парень.

– Это ничего не значит, – наконец сказала девушка, опуская глаза на мыски его кислотных «найков». – Мы просто напились и…

Пальцы Эрика вдруг сжали ее подбородок и заставили поднять лицо вверх.

– Ничего не значит? – переспросил он, облизнув пересохшие вдруг губы.

В Аниных глазах отражалась полная луна. Красивая и круглая, она тонула в них, завораживая и пугая. Губы девушки чуть подрагивали, словно она хотела что-то сказать, но не решалась. Эрик смотрел на нее и не мог отвести глаз – такая она была красивая.

Плюшка вдруг задрожала. Но не от холода, а от волнения. От того, как Эрик смотрел на нее, в горле вставал ком, а ноги вдруг снова стали слабыми и как будто чужими. Она испугалась, но не пристального взгляда парня, а того, что внутри все снова оборвалось.

А потом он ее поцеловал. Напористо, нетерпеливо, так, как никогда еще никого не целовал, и Аня ответила на его поцелуй. Эрик целовал ее жадно, словно она вот-вот убежит, но она была здесь. Таяла под его руками, которыми он крепко прижимал ее к себе. Земля уходила из-под ног, а воздуха не хватало.

И когда Эрик резко отстранился, она поняла, что задыхается. Ее грудь часто-часто поднималась, щеки и губы горели, а руки почему-то судорожно цеплялись за джинсовку парня.

– Это тоже ничего не значит? – хрипло спросил он.

Аня молчала. Его губы влажно блестели, а ей было стыдно за то, что хотелось еще.

Эрик снова взял ее за руку и повел дальше по дороге. Ночной ветер холодил разгоряченное лицо, но это нисколько не помогало. Он никогда еще не испытывал таких противоречивых эмоций. Хотелось обнять ее, хотелось наорать, хотелось… он и сам не понимал, чего ему хотелось. Только решил, что плевать ему, кто там ей нравится.

– Я ведь тебе тоже нравлюсь, – хмыкнул Эрик.

– Это… это не то, – только и смогла сказать Аня.

– Ладно. Подождем, когда станет то. – Он не стал спорить.

– Но это так не работает.

Аня остановилась, упрямо глядя на него. Ее разозлило то, что он нагло ее поцеловал, нагло заявил, что ей нравится, и, вообще, она решила, что Ярик был прав. Эти москвичи все обнаглевшие. И от Эрика надо держаться подальше.

– Да? – лукаво спросил парень, притягивая ее к себе. – Тогда почему ты дрожишь, когда я тебя целую? – спросил он низким шепотом.

– Не знаю. Мне особо не с чем сравнивать, – призналась Аня после недолгого молчания.

– Хм.

– Что еще за «хм»?

– Да так, ничего.

Эрику не хотелось спорить. Он уже решил, что заставит ее забыть о мифическом парне, кем бы он ни был. Пусть Аня ломается, пусть думает, что он не то. А он будет рядом. И френдзонить себя он не позволит. И что бы там ни говорила Настя, его чутье еще никогда не подводило.

Вспомнить ту же шаурму на вокзале.

Глава 10

Самый опасный сорт [8]

Настино утро было удивительным по двум причинам. Во-первых, она проснулась раньше будильника и чувствовала себя прекрасно. Наверное, все дело было в том, что вчерашний день она провела дома, отмокая в ванной, делая маски для лица, тела и волос, перечитывая любимый роман и закусывая все это дело печеньем.

А во‐вторых, на кухне творилось нечто удивительное. А точнее, там творил Эрик. Брат прыгал у плиты, уворачиваясь от брызг масла и пытаясь разбить яйца о край сковородки. Получалось так себе. Первое яйцо наполовину вытекло на плиту, второе упало в сковородку вместе со скорлупой, которую Эрик старательно выковыривал вилкой.

– Кто ты и что сделал с моим братом? – фыркнула Настя, набирая воду в чайник.

– Я просто хотел тебя порадовать и решил приготовить завтрак, – улыбнулся Эрик.

– Тогда учти, я предпочитаю, чтобы яичница не хрустела на зубах, – фыркнула Настя, включая чайник. – Тебе помочь?

– У меня все почти готово. Просто садись, – скомандовал Эрик.

Он кое-как добил оставшиеся яйца, забросил на них ломтики сыра, в очередной раз восхитившись тем человеком, который придумал нарезку, и накрыл крышкой, чтобы сыр расплавился, а яичница дошла до кондиции. Пока он возился с чаем для себя и кофе для нее, Настя намазала ему пару ломтиков хлеба нутеллой.

– И все же что-то тут нечисто, – подозрительно прищурилась Настя. – Что натворил?

– Ничего, – закатил глаза Эрик, раскладывая яичницу по тарелкам. – Просто мне стыдно, что вчера я толком с тобой не поговорил про посылку от мамули и… короче, извини.

– Извинения приняты, – Настя с удовольствием отправила в рот кусочек яичницы. – Так и что мы будем делать?

– Мы отвезем одну посылку, – заявил Эрик. – Так как мы не можем быть в двух местах одновременно, а ехать на электричке с такой прорвой денег ночью по одному тоже не вариант, я написал матери, что мы поедем по одному адресу. Пусть решит, куда именно.

– Чую, она будет не в восторге.

– А это уже не наши проблемы, – поморщился Эрик. – Я хочу ей помочь, но она тоже придумала хрен пойми что. Я не хочу, чтобы ты каталась одна по ночам. Да еще и с бабками. Так что поедем вместе.

– А если у нее будут из-за этого проблемы? – пискнула Настина совесть, хотя девушке понравился план брата.

По крайней мере, он был самым безопасным и адекватным из всего, что пока ей самой удалось придумать. Хотя не сказать, что она много об этом размышляла. Вчера ее нервная система объявила забастовку, и Настя вообще не думала ни о чем, погрузившись в чтение и уход за собой. И это помогло. Ее больше не трясло от мысли о ночных поездках, она в целом немного успокоилась.

– Насть, у нее по жизни проблемы, потому что она их так старательно ищет, – закатил глаза брат. – Все эти ее махинации… именно из-за них мы оказались тут. Хочешь, чтобы стало еще хуже? Я лично нет.

– Ты прав, – согласилась девушка. – И все равно, я за нее беспокоюсь. Как думаешь…

– У нее все хорошо, – поспешил успокоить сестру Эрик.

Он поморщился, услышав хруст на зубах. Настя, услышав характерный звук, фыркнула в чашку с кофе, и темно-коричневые капельки попали ей на нос.

– Свинота, – фыркнул Эрик.

Потянувшись через стол, он вытер кофе с Настиного лица. Она улыбалась, радуясь, что утро получилось таким уютным и по-настоящему добрым. На кухне пахло едой и кофе, и завтрак вполне удался, хотя она и не любила есть по утрам.

Пискнул телефон. Настя покосилась на экран и с удивлением увидела уведомление о сообщении от некой Ани. Она зависла на мгновение, а потом сообразила, что это та самая Аня, с которой они тусили в клубе. Настя взяла телефон в руки и заулыбалась.

«Привет) Я зашила плащ, могу занести сегодня, если будет удобно) Я свободна после 14»

«Если удобно, можем встретиться на площади? Я сегодня в кафе, но у меня будет перерыв)»

«Давай))»

– Кто тебе там пишет, что ты такая довольная? – ревниво поинтересовался Эрик, пытаясь заглянуть в телефон. – Уже нашла себе фаната?

Настя показала брату язык, пряча мобильник в карман халата, а потом вдруг сообразила, что не рассказала ему про ночной визит Юры. И про Ярослава тоже. Как-то было не до этого. И если над историей про Юру Эрик поугарает, то ее ночные откровения с Яриком ему точно не понравятся. А день так хорошо начинался, что ей совсем не хотелось его портить. Поэтому она отмахнулась от этих мыслей, решив, что это может подождать.

– Это Аня. Хочет передать мне плащ, – сказала она, положив на хлеб несколько толстых кусков колбасы.

– Гадость какая. – Эрик скривился, глядя на это безобразие.

Он любил, когда колбаса была тонко порезана. И сыр. И ту же нутеллу мазал тоненьким слоем. И вообще, он больше любил сам хлеб, чем то, что на нем лежало. А этот Настин бутерброд выглядел ужасно.

– Сам ты гадость, – отмахнулась Настя. – Кстати, насчет Ани… Ты из-за нее задержался вчера?

Эрик в очередной раз удивился проницательности сестры. Вчера он предупредил ее, что задержится, чтобы она не волновалась, но не говорил почему.

– Ага.

– И что там у вас? – полюбопытствовала Настя.

Она поймала себя на том, что стала проще относиться к тому, что Эрик мутит что-то с Аней. Во-первых, она была милой. А во‐вторых, лучше пусть у брата будет тут подобие нормальной жизни, чем дергающийся глаз, как у нее самой. И то, отмывшись до скрипа и обмазываясь масками и кремами, Настя подумала, что все не так плохо. Да, они в жопе, в прямом и переносном смысле. Да, мать кидает странные поручения и сообщения. Но они вдвоем. И в безопасности. По крайней мере, пока. Так почему бы не наслаждаться тем, что есть, вместо того чтобы оплакивать то, чего они лишились?

– Чтоб я знал, – развел руками Эрик. – Ну, мне она нравится. Вот прям очень.

– Мне кажется, ты ей тоже – Настя подмигнула, намекая на сцену в подъезде.

– Вот я тоже так думал. А она сказала, что просто напилась и бла-бла-бла. И еще ей нравится какой-то другой парень, – пожаловался Эрик. – Знать бы, кто это.

– А какая разница? – вскинула брови Настя. – Если они не встречаются… а они не встречаются, да?

Эрик покачал головой.

– Ну и пофиг тогда на него, – отмахнулась Настя. – Ты все равно лучше. И вообще, девушкам нравятся музыканты.

– Им нравятся парни, которые поют под гитарку под их окнами, а не играют концерты на скрипке, – Эрик усмехнулся, вспомнив одного навязчивого поклонника сестры, который только тем ей и нравился, что красивым голосом.

Правда, после третьей ночи серенад под окнами, он ей так же быстро разонравился. И слава богу. Эрика раздражала его бездарная дворовая игра, которая мешала спать. И звучала мерзко. Настя, видимо, подумав о том же, тихо захихикала.

– В общем, рад, что мне удалось поднять тебе настроение, – вдруг сказал Эрик. – Настя, помоги.

– Вот я так и знала, что что-то тут нечисто, – вздохнула она, расчищая место под косметичку. – Чего ты хочешь?

– Узнай у Ани, кто этот парень. Я спать не смогу, пока не узнаю, – трагично заявил Эрик. – Вы же сегодня встретитесь и…

– И я такая, привет, Ань. Как там парень, который тебе нравится? Не напомнишь, как его зовут? – не удержалась от сарказма Настя. – Эрик, ты в своем уме?

– Настя, ну, не в лоб же. А как же женские секретики и все такое?

– Мы с ней всего раз разговаривали, ну, два. Какие там женские секретики?!

– Вот как раз сегодня поболтаете в третий раз, самое время для разговора по душам, – хитро улыбнулся Эрик. – Давай, двойняшка ты мне или кто?

– Я подумаю, – вздохнула Настя. – Но с тебя причитается.

* * *

Аня вышла из колледжа, чувствуя себя выжившей. Настя написала ей, что она в огне, и попросила зайти в кофейню. Плюшка была очень даже за – ей был необходим кофе. Обычно она предпочитала чай или какао, но сегодня без кофе было никак. Она жутко не выспалась.

Вернувшись домой, она почти до двух часов готовила доклад, потом упала в кровать и не могла уснуть почти до рассвета. Стоило ей закрыть глаза, как в голову лезли мысли об Эрике. А она совсем не хотела о нем думать. Она хотела спать. Но вместо этого ворочалась и все размышляла о том, что они нелепо разошлись.

До ее улицы они шли в полном молчании: Эрик вел ее за руку и смотрел перед собой, а она на него и все гадала, что он задумал. Что ему нужно. И никак не решалась спросить. А когда показался ее дом, Аня поняла, что так и не спросит. На крыльце курил папа, и ей совсем не хотелось, чтобы он видел ее рядом с Эриком.

Она попросила его уйти. Он хотел было что-то сказать, но потом увидел ее отца и не стал спорить. Аня выдохнула с облегчением, когда парень коротко кивнул, развернулся и ушел. Рядом с ним ей было не по себе. Неловко, странно, тревожно.

Утром, по дороге в колледж, Аня твердо решила, что больше не будет думать об Эрике, а на работе даже смотреть не будет в его сторону. И никаких больше разговоров. А потом, слушая скучную лекцию, поймала себя на том, что пытается найти его ВКонтакте. Она не знала его фамилию, но оказалось, что в Москве не так уж много Эриков в возрасте от восемнадцати до двадцати.

Почему-то Аня была уверена, что он примерно ее ровесник, и не ошиблась. На аватарке у Эрика была красивая фотка. Плюшке подумалось, что она с какой-то фотосессии. Слишком круто для любительской съемки. Черно-белая фотография Эрика в белой футболке на фоне белой стены. Просто, но очень красиво.

Она хотела изучить его страницу, но там почти ничего не было. Эрик Меркулов, восемнадцать лет. Дата рождения не указана, только год. Стена была практически пустой – пара постов с музыкальными подборками. Группы у него тоже были неинтересные, в основном про музыку. Никаких там пацанских пабликов и новостюшек.

Зато фоток оказалось немало. Выступления, виды, фото с тусовок. Почти на всех снимках в кадре с Эриком была Настя, но встречались и другие люди. В основном девушки. Очень красивые девушки. И, глядя на них, Плюшка снова задалась вопросом: что же Эрику от нее нужно?