Последний штрих

Наталия Хромова

Последний штрих

1

Поезд прошел все промежуточные пункты и постепенно приближался к конечной остановке. Пассажиры уже чувствовали атмосферу скорого завершения пути и поднимали суету: кто-то старался скорей добраться до туалета, чтобы умыться и привести себя в порядок, кто-то криком поднимал детей или других попутчиков, напоминая, что они вот-вот въедут на вокзал и на сборы времени уже не будет, кто-то медленно выбирался из-под колючего одеяла в попытках более или менее проснутся, кто-то размеренно пил кофе, стараясь согнать остаток утренней дремы. И только я отдалилась от этой атмосферы, перебирала бумаги с черновым вариантом будущей книги, стараясь припомнить, точно ли все моменты поправила до тех пор, пока все это увидит редактор. Определенно, он снова будет высказывать мне все, что думаете о таком формате ведения дел в «век интернета и высоких технологий», но после обязательно похвалит скупым: «Молодец», прежде чем пустить все в печать.

Я еще раз пробежалась по первым страницам. Да, я сделала все, что в моих силах. Если бы могла, то расписывала каждый свой шаг, каждый вздох, разговор, и все это заняло бы утомительно много места. Но такой возможности у меня не было. И оставалось только заниматься самоуспокоением. Читатели довольны, они ждут новую историю с нетерпением. И даже если кто-то из них разочаруется, у него всегда останутся те книги, в которые он может погрузиться в очередной момент перечитывания.

Шум снаружи возвестил – поезд въехал на территорию вокзала. Самое время убрать бумаги, забрать из-под сидения небольшой чемодан и ждать остановки. Очертания снаружи стали замедляться, становится четче. Была в этом своя романтика. Шум постепенно стихал, все ближе подступала платформа, где даже в это раннее утро можно было разглядеть много людей разных возрастов и наружностей.

Вскоре все смолкло – поезд остановился. Пассажиры стали спешно и шумно вытекать наружу из вагонов, обгоняя друг друга. Некоторые из них замедлялись в тот момент, когда находили снаружи знакомые лица, но после этого они обязательно шли вслед толпе, постепенно растворяющейся в здании вокзала. Только мне совсем не хотелось идти среди людей, поэтому я дождалась конца – когда из вагона выходили последние пассажиры. Я улыбнулась проводнице и поблагодарила за приятную поездку, после ловко соскочила из вагона, не забыв приподнять чемодан. И все равно при этом ухитрилась стукнуть колесиками о край платформы.

– Наконец-то вышла! – крикнул знакомый голос.

Я только подняла взгляд от чемодана и улыбнулась. Мне навстречу шла Даша – моя подруга еще со школьной поры. Она махнула несколько раз рукой, но нужды в этом особенной не было – платформа почти опустела. И даже если бы Даше пришлось пробираться сквозь толпу, я бы все равно безошибочно нашла ее. Слишком она выделялась на фоне окружающих. Волосы ее, остриженные в каре, в очередной раз были покрашены в яркий неестественный цвет (в этот раз она выбрала пепельно-розовый), веки украшала толстая полоска от черного карандаша, губы блестели от розовой помады, а чуть полноватое тело обрамляло ярко-розовое платье, суженное на талии с помощью тонкого ремешка белого цвета.

– А ты как всегда вырядилась не по погоде, – вздохнула я.

Нельзя было упускать возможность на ее колкость о моих странностях ответить тем же. К тому же солнце сегодня совсем не пригревало спину, ветер сильно холодил, да и я сама предпочла натянуть кожаную куртку.

– Я за рулем, так что никакой разницы, – только посмеялась она в ответ, и улыбка ее в этот раз вынудила меня с минуту изучать ее лицо.

Совсем непривычно. Почему она отдавала такой нервозностью в этот раз? Я должна была спросить ее об этом сразу, но предпочла решить, что мне показалось. Определенно, у всех нас бывали дни беспокойств, страхов, невзгод. Обычное течение жизни. Белая полоса сменялась темной, разливающейся в разные оттенки, после возвращалась назад и так по кругу, пока по какой-то причине жизнь не оборвется.

– Ты все же берешь слишком мало вещей, – тем временем рассуждала Дашка, окинув взглядом мой небольшой скарб, который я тянула за нами, придерживая пластиковую ручку.

– Ты же знаешь, я не любитель наряжаться, – улыбнулась я.

Даша только посмеялась, звонко добавив:

– Поэтому ты до сих пор одна.

Я только выдавила несколько смешков. Эта тема совсем меня не волновала, и моя жизнь меня более чем устраивала. Поэтому сейчас хотелось едко добавить, что сама Дарья только-только вышла из предыдущих отношений, но я все же решила промолчать. Зачем портить настроение нам обеим, вспоминая того неотесанного парня?

Мы сели в ее Киа. И пока я пристегивала ремень, пыталась припомнить, какого цвета была эта машина в прошлый раз. Вроде бы она выбрала ей красный цвет и посмеивалась, говоря:

– Этот цвет напоминает мне кровь. Правда, если хоть капля попадет на нее – будет заметно.

И в этом она права – кровь совсем не красная, когда засыхает. Может, поэтому она теперь выкрасила все в темно-зеленый цвет? И чем она это объяснит? Тягой к природе, которая возникала у нее время от времени? Я только улыбнулась своим мыслям. Если брать нас двоих, то по части странностей она всегда занимала почетное первое место.

– По мне, так тебе пора получить права.

Я только поморщилась.

– Вождение не для меня. Все перед глазами сразу расплывается.

– По-моему, с таким пора к специалисту, – фыркнула она.

И казалось в этот момент, что меня отправили прямиком к психиатру. Может, в самый раз пройтись до него? Иногда мне приходилось впутываться в такие вещи, от которых у иного действительно давно бы помутился рассудок.

– Как твоя последняя работа? – спросила я, чтобы немного разрядить обстановку.

С открытым окошком было не так душно внутри, но все еще зрела необходимость создать какой-то шум. Иначе вновь придется слушать те жуткие звуки, которые Даша благородно звала музыкой. И что только она находила в этих речитативах? Они нередко даже не ложились на мелодию на фоне. Я тряхнула головой, подставив лицо ветерку, вырывающемся из приоткрытого окна.

– Кажется, и меня постиг кризис. Как только беру в руки кисть, так сразу тело тяжелеет, тянет сесть в кресло и хорошенько вздремнуть, – все это она рассказывала в своей манере, играя голос в такт словам: то снижая тон и практически шепча, то возвращая все к прежнему звучанию.

– А мне кажется, что ты просто ленишься, – хохотнула я.

– Да-да, у великой писательницы ведь всегда есть материал, – поддержала Даша мой тон, но быстро успокоилась, приняла более серьезный и сосредоточенный вид.

Только я предпочла просто расслабить лицо.

– Может, тогда сходим куда-нибудь? Тебе надо развеяться.

Даша покосилась на меня. Не удивительно. Прежде все инициативы шли исключительно от нее. И хоть иногда казалось, что это игра в одни ворота, я была к ней ближе всех в трудные моменты. Поэтому со временем мы привыкли к нашим темпераментам и предпочитали ничего не менять.

Но раз дела обстояли так, то я предпочла не ждать приглашения.

– Мне это помогает, когда совсем не пишется. Я подумала, тебе это подойдет.

– Я уж думала, тебе голову напекло, – Даша откинулась назад – мы подъехали к светофору.

Я не стала ничего говорить, только забрала волосы резинкой в беспорядочный хвост. Совсем неважно, как я выгляжу так рано утром. Хотя и в другое время суток тоже.

– Так что думаешь?

Даша только кивнула и вновь напряженно вцепилась в руль. На светофоре загорелся зеленый.

***

В ее квартире ничего не поменялось. Вечный беспорядок сопровождал из каждого угла однокомнатной квартиры, посуда давно требовала мытья, а корзина для белья уже ломилась от количества сложенных в нее вещей. Чистым было только пространство перед мольбертом – там Даша всегда сохраняла идеальный порядок. Это ее небольшой угол, то место, куда она приходила отдавать себя всю без остатка. И чтобы ритуал был завершен, как надо, там требовались две вещи: тишина и пустота. Тогда только на белом холсте начинали появляться штрихи, а после и пятна краски, расползающиеся в бесподобную мрачную картину.

И хоть Даша была художницей, картин в доме она не держала. Все шедевры она хранила в студии знакомой, откуда периодически вывозила их на выставки. Квартира же была слишком тесна для того количество холстов, которые она успела создать за все время.

– Я бы хотела самые любимые держать рядом, – говорила она мне как-то за стаканчиком вина, которое мы распивали на маленькой кухне. – Но посмотри вокруг. Здесь совсем нет места для них.

Да, мне было проще. Мои книги занимали всего одну полку, и ту я бы отыскала для них в месте, где совсем нет шкафов. С картинами ситуация была иная. Поэтому сейчас Даша довольствовалась тем, что иногда их покупали, и она могла не только пожить чуть лучше, чем обычно, но и отправить своего «ребенка» в приличный дом.

В этот раз Даша не стала ждать, пока я повешу куртку и скину кроссовки. Она сбросила босоножки и впорхнула в комнату. Такое поведение меня насторожило. Обычно Даша бежала ставить чайник. Я последовала за ней. Она, словно статуя, стояла у окна и чуть сдвинув объемную штору, смотрела вниз – на двор и дорогу, простирающиеся под ее окнами. Я подошла ближе, посмотрела через плечо: снаружи виднелась только одна черная машина

– Что случилось? – все же не выдержала я.

Она медленно качнула головой, словно отходила от болезненного сна. И даже цвет лица ее стал бледней.

– Он снова здесь, – сдавленно ответила Даша.

Я вновь посмотрела наружу. Возле машины крутился какой-то человек, будто ждал кого-то. И если подумать, то его не было в тот момент, когда Даша парковала свой автомобиль во дворе. Он приехал за те несколько минут, которые мы потратили на подъем?

– Кто «он»? – спросила я.

– Он… бывший…

Я только нахмурилась. Предупреждала ведь ее – не следовало связываться с ним. Этот человек мне с самого начала казался странным: он говорил медленно и вкрадчиво, всегда зачесывал волосы назад, хотя это сильно обнажала его голову, и носил одежду не по размеру – она вечно висла на нем, как на вешалке. Но чем-то Павел, так его звали, зацепил ее. Хотя ничем примечательным он не занимался, и на случайных работах не задерживался дольше, чем на полгода.

Теперь же к этому списку прибавились и преследования. Совсем не было похоже, что он собирался подняться.

– И долго это продолжается? – только и могла спросить я, стараясь аккуратно отодвинуть ее от окна.

Наблюдать за ним в этой ситуации – только сильнее накручивать себя. Подобные ему люди действительно могли сделать все, что угодно, и вряд ли вовремя поспела бы помощь, но пока он просто торчал снаружи и делал вид, что оказался под ее окнами только потому, что некто назначил ему встречу именно здесь. Вряд ли он собирался напасть – не так близко расположился у подъезда.

Даша поддалась и позволила увести себя на кухню, но говорить она начала только в тот момент, когда я включила чайник.

– Сначала он пропал на неделю. Сразу же после нашего расставания. А потом… он все время следует за мной по пятам. Я в студию, и он туда. Я домой, и он торчит здесь до тех пор, пока я не выйдут, – она нахмурилась, покачала головой.

Теперь я поняла причину примеченной мной ранее нервозности. Любого это вывело бы из равновесия.

– Ты говорила с ним? – спросила я, пока разливала воду в чашки, куда предварительно опустила пакетики с чаем.

Даша выдала странный звук, после вздохнула.

– Он притворяется. Говорит каждый раз: «Вот так совпадение» и чешет свою залысину. Ну, конечно, каждый раз провиденье сталкивает нас. Он, что, пытается убедить меня, что это судьба? – она откинулась на стуле, немного поморщилась.

Я поставила перед ней чашку, села напротив, предварительно стряхнув со стула валяющиеся на нем бумажки.

– Может, тогда полиция? – предложила я.

Она только отмахнулась.

– Ты не знаешь эту полицию? Приходите, когда убьют. А сейчас нет состава преступления – он же даже не подходит ко мне, зыркает издалека.

Даша залпом осушила полстакана. И даже крутой кипяток не вызвал в ней столько эмоций, сколько разговор о Павле. А я только могла вздыхать. Хотела бы я ей помочь, но совсем не знала, что следовало делать в подобной ситуации. Отношения у меня были уже очень давно, и расстались мы по его инициативе. А уж про преследование и речи идти не могло.

– Давай подумаем о том, куда пойдем, – Даша соскочила и прыжками бросилась в коридор.

Я промолчала. Если она сама отвлеклась, тем лучше. Но чем больше я обдумывала в тот момент происходящее, тем тошнотворней и неспокойней себя чувствовала.

Может, я просто накручивала себя?

Хотела бы я знать ответ наперед, но пока могла довольствоваться только догадками.

2

Неделя пролетела для меня незаметно. Все же возвращение домой всегда приносило в мою жизнь множество хлопот. И хоть первые несколько дней мне удалось провести в компании Дашки, далее мы не пересекались и даже не созванивались. Я уже стала подзабывать и о поведении ее бывшего, как вдруг она не только позвонила мне, но и попросилась на ночлег. Я чувствовала, как дрожал ее голос в момент разговора, поэтому не стала задавать лишних вопросов – проще было сначала привести ее в чувства и только потом уже усмирять беспокойство.

Мы договорились, что она прибудет через час. Я оставила работу, осмотрела комнату. Хоть нередко в моей квартире тоже наблюдался творческий беспорядок, он ни в какие сравнения с Дашиным не входил, поэтому мне не о чем было беспокоиться. Я прошла на кухню, сунулась в холодильник. Именно здесь и состояла проблема – он был практически пуст. В иной ситуации я бы загрузила эту заботу на Дашу, тем более она располагала личным транспортом. Но сейчас это было неуместно. Может, Павел сильно напугал ее? Пока я обдумывала это, накинула на себя первую попавшуюся толстовку, нацепила кроссовки и направилась наружу – поблизости был вполне удобный магазин.

И все же неприятная горечь все еще стояла в горле. Хотелось отвлечь себя выбором продуктов для нашей мини-посиделки, но все больше и больше я углублялась в себя. Что он мог сделать? Дал понять, что к его выходке стоило относиться серьезно? Проник в квартиру? Стал забрасывать звонками и смсками? Вариантов было слишком много – в этом мне не уступишь. Слишком много разных новостей и жутких криминальных историй прочитано и досконально изучено. Да и сама я уже прежде попадала в передряги и вполне могла представить поведение потенциального преступника. И хоть у этой теории были свои несовершенства, она слишком часто чесала мою неплохо развивающуюся паранойю.

Я потянулась к пачке любимого кофе, но взяв ее в руки, поняла – ее что-то удерживало. Это вернуло меня в реальность. За одну пачку держалась я и еще один мужчина, тоже не сразу заметивший меня. Мы с удивлением посмотрели на опустевшую полку, после друг на друга.

Я вздохнула. Хоть и люблю вкус этой марки, вполне могу принять и другие варианты. И только я собралась отпустить пачку, как это сделал мужчина, улыбнувшись вполне искренне.

– Теперь будет повод напроситься на кофе, – выдал он несколько характерных смешков и, развернувшись, удалился, предварительно подхватив с полки другую пачку.

Что ни говори, но это небольшое происшествие меня отвлекло. Обычно, когда кто-нибудь выдавал подобные фразы, ты еще долго не мог отвязаться от этого человека. Но сейчас мужчина будто просто выдал неудачную шутку и пошел по своим делам. Совсем непривычно.

Я только и могла пожать плечами и порадоваться тому, что мой любимый кофе остался при мне.

***

Даша опоздала примерно на полчаса, из-за чего я встретила ее с еще большим беспокойством, чем было у меня во время звонка. И хоть видно было, что страх не стерся с ее естества, она ничего не говорила об этом. Только буднично раскидывала по квартире вещи, пока шла к кухне. И только там, усевшись на привычное место, она обронила:

– Кажется, все еще хуже, чем я думала.

Когда я попросила о подробностях, Даша вновь закрылась в себе. Оставалось только вздохнуть. Обычно эта ее манера не раздражала меня, но сейчас возникло стойкое желание схватить ее за грудки и хорошо надавать по щекам. Сдерживало только то, что это совсем не выход. Так можно было спровоцировать ее на еще более неадекватное поведение. А подобное совсем не в моих интересах сейчас.

Я разлила по чашкам кофе, села напротив. Даша равнодушно смотрела вглубь своей кружки и размешивала содержимое. Я отпила немного, добавила ложечку сахара. Вкус все равно выходил не таким насыщенным. Кажется, ситуация Даши занимала меня сильней, чем мне представлялось.

– Тебе не кажется, что жизнь слишком сложная? – вдруг спросила меня она, не отрываясь от содержимого стакана.

– Может, наконец-то расскажешь о том, что произошло?

Вздох выдал мою усталость. Даша даже подняла на меня несколько удивленный взгляд.

– Я не думала, что помешала тебе, – быстро удивление на ее лице сменилось раздражением: – Ты снова надумываешь больше, чем оно есть? Я просто хотела поплакаться о немилости судьбы.

Я хотела возразить, но она не дала мне вставить ни слова.

– Знаешь, иногда у меня складывается ощущением, что ты только и ждешь момента, чтобы запихнуть меня в свою книжку.

Даша резко поднялась, стряхнула пыль с синей юбки и собиралась уйти, но я соскочила и схватила ее за руку.

– Говори, что хочешь, но твое состояние написано у тебя на лице.

Я лукавила. Сейчас на меня был обращен раздраженный взгляд. Никакой нервозности, суеты. Беспокоится было не о чем. Да и голос ее держался буднично и ровно – ни малейший отзвук не выдавал того, что когда-то взволновало меня.

Может, я все-таки ошиблась?

– И все же кто-то здесь перетрудился, – чуть сбавив накал раздражения, выдала Даша и села обратно. – Мне всего лишь отказали в выставке, а ты уже… Боже, и как я терплю это?

Я тоже вернулась на место. И хоть ее выпады злили меня, я никак не выражала это. Слова Даши вызвали сомнения в моей душе, но прежнее состояние совсем не оставляло меня. Может, моя подруга сама не осознавала, что все в этот раз совсем не так? Ответа у меня не было. Но я хорошо понимала, что, если позволю ей уйти сейчас, не получив хоть каких-то ответов, больше не смогу их раздобыть.

– Почему тебе отказали? – я постаралась принять примирительный тон.

Но не уверена, что у меня это получилось. По крайней мере, злости в карих глазах не сильно убавилось. Но все же в движениях уже не наблюдалась резкость. Даша откинулась на спинку стула.

– Официальный ответ прост: «Вы недостаточно талантливы, чтобы тратить на вас время», – манерно процитировала она организатора. И сделав кислую мину, продолжила: – А неофициально: «Судьба вашей выставки в ваших руках. Ну точнее, в некоторых ваших умениях». И все это с такой мерзкой улыбочкой, – Даша вновь стала размешиваться содержимое стакана, но более интенсивно, чем раньше.

– Ничего не поделаешь, они просто пользуются своим положением, – я отпила еще немного кофе.

– А-га. Всегда выискивают лазейки, а потом говорят: «Мы совсем не думаем о вас, как о неодушевленных предметах». Мерзко… – Даша шумно выдохнула.

Не случись у нас недавно небольшой потасовки, я бы припомнила ей, как часто она попрекала меня отсутствием отношений. Сейчас же мне совсем нечего было сказать.

«Не все такие» – вполне сгодилось бы для успокоительной ноты, но более глупой фразы еще не придумали. Тем более в ситуациях полного разочарования. Возможно, по обе стороны стояли разные люди с разными мышлениями и мировоззрениями, но все это для спокойных философских рассуждений. В нашей же кухонной посиделки проще было поддержать тон. Но мне нечего было добавить к уже сказанному. Я не единожды говорила ей, что следовало организовывать выставки самой, но слишком она любила спускать деньги в тот же миг, как они попадали ей в руки. У меня же было и без нее достаточно хлопот, поэтому я никак не могла помочь ей в этом вопросе.

– Может… тебе присоединиться к другому художнику? – предложила я нерешительно.

Она покачала головой.

– Ты же видела мои картины. Никто не согласится поставить свои творения рядом с моими, – Даша отбросила ложку в сторону и в несколько глотков осушила весь стакан.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.